Текст книги "Сделай, что должен (СИ)"

Автор книги: Виктор Донецкий

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

Дальнейший разговор прервался из – за внезапно выскочившего на улицу немецкого разведывательного бронеавтомобиля. Иван сразу юркнул в свой бронеавтомобиль. Броня зазвенела от пуль.

– В прицеле! Выстрел!

Ухнуло орудие, звякнула гильза, ноздри защекотал сладковатый запах пороха. Щёлкнул затвор, фиксирую новый снаряд в стволе пушки. Иван приник к прицелу. Снаряд сделал своё дело, через щели в броне у броневика валил пар и коптил дым. Пулемёт у Ивана ожил и дымные трассеры потянулись к башенке стрелка и дверце водителя. Это ДТ и поэтому очереди должны быть короткими, трассер, бронебойный, два обычных, трассер. Всего в магазине двенадцать очередей. Шести таких очередей хватило, чтобы броневик основательно упёрся мотором в дом и умолк, шипя и брызгая паром, чадя чёрным дымом.

– Вперёд!

Бронеавтомобиль Ивана выскочил туда, откуда приехал немец. Пулемётная очередь хлестанула по борту, словно горох зазвенела рикошетом внутри.

– Назад!

Бронеавтомобиль, хлопнув камерой и качнувшись, отскочил за кирпичную кладку дома. Немного выше пола светились светлые лучики пробоин. Патроны у немца были во – первых, бронебойные, во – вторых, бил немец практически в упор! Иван запустил руку в сумку с гранатами и сунул две эфки в карман галифе. Наган в руку, эфку в другую руку и теперь осталось перед броском только выдернуть чеку.

Граната, отщёлкнув рычаг, полетела за угол, а Иван упал под днище немецкого броневика. Немец в коляске мотоцикла выцеливал из пулемёта желающих посмотреть за угол дома. Расстояние небольшое и достать лежащего на мостовой Ивана у него не получится, а Иван может стрелять. Пострелять не удалось. Водитель мотоцикла резко рванул за угол дома, выжав газ. Грохнула граната, взвизгнули осколки. Иван выругался. Быстрый и сообразительный мотоциклист попался, а вот ограниченный в обзоре бронеавтомобиль в застройке города, оказался почти слепой. Правда, экипаж успел среагировать на опасность.

Немца оттащили за угол и затрофеили содержимое. Пулемёт МГ, но не тридцать четвёртый, а сорок второй. Патроны в лентах и четыре цинка сверху, автомат МП сорок с запасными магазинами и целых двадцать гранат «яйцо», у водителя парабеллум в кобуре, два ранца, набитые едой и вином. Трудно понять – или быстро продвинулись эти немцы, или далеко собрались ехать? Еда и боезапас не тронут, не считать ведь за расход одну очередь из пулемёта? Если, это выезд в дальний путь, то надо бойцам Ивана поскорее покинуть город. О чём он срочно просветил лейтенанта. Броневик у Ивана не сам по себе ездит, а прикрывает колонну автомобилей из порта.

Расклад для роты Лейтенанта был плохой. Хуже всего тот момент, что враг уже в городе и использует мобильные группы из брони и мотоциклистов для разведки и прощупывания города. Не нарвись броневик и мотоцикл на бронеавтомобиль и от роты в живых остались бы единицы. Отсюда вывод простой, надо уходить из города и если давать бой то за городом. Лучшая для этого ближняя позиция – заслон на перевале. Без вариантов. Поэтому грузим роту в машины и едим к перевалу, занимать оборону. Искать вторую роту смысла нет, их можно списать. Как списать? Да как вон тех троих, что лежат у стены дома с такими глазами, что смотрят, но уже ничего не видят. Двое пока губы кусают, чтобы криком не кричать. Перевязать их надо, а никто не торопится. Такие вот дела. Боя и не было, а потери уже есть.

Нечем перевязывать? Так это не доблесть и героизм, а натуральное разгильдяйство. Двое из экипажа бронеавтомобиля занялись ранеными, а сам Иван вплотную занялся лейтенантом. Вроде и не Ивану учить только что выпущенного из училища лейтенанта родину любить, но то родину, а надо научить лейтенанта жизнь любить и не только свою, но и жизнь своих подчиненных. Статистика подсчитала, что взводный жил в среднем три дня на передовой, а сколько тогда жил в среднем боец? Задача, но простая. Поделим жизни двадцати или тридцати миллионов потерь жителей СССР на тысячу четыреста восемнадцать дней войны и поймём, сколько гибло в сутки, час, минуту и секунду. По статистике.

Неблагодарное это дело учить жизни молодых лейтенантов только что попавших на войну. Впрочем, Иван и не упорствовал, так только очень кратко, совсем кратко пояснил. Далее выбор за командиром роты, ему решать, а вот за своими парнями надо проследить. Сказал и указал, как проехать на дорогу к перевалу. Раненых не взяли, сами разберётесь, а мы помогли, чем смогли и «До свидания» или «Прощай». Неприятный зуд противления совету постороннего от лейтенанта к Ивану надоел. Раз сам, вот и делай всё сам. Что касается приказа, то он к Ивану никаким боком. Свои заботы есть. Да и задержался Иван уже сверх меры в городе.

Опасения были не напрасны. Все пять машин, так и стояли на дворе госпиталя, хотя четыре из них были уже загружены. Такое вот противление приказу из – за духа товарищества. Вот бестолочи! Вначале соревнования устроили вместо работы, а теперь у них дружба и боевое братство. Ремнём бы всех этих лоботрясов выпороть или штыком кишки в животе помешать для осознания, что приказ это святое.

Кровь прилила к голове. Иван выскочил из бронеавтомобиля и матеря всё и вся, заорал своему экипажу:

– Выводи машины со двора. Немцы в городе, а эти сукины дети самоуправством занимаются, приказы не выполняют!

Кто – то попытался опередить Ивана и сесть за управление автомобиля, к которому он подошел. В глазах Ивана от гнева потемнело, а рука коротким замахом впечаталась в ухо шустрого бойца, только ноги у того подлетели выше головы, а тело покатилось по брусчатке двора.

– Сдаться в плен решили, суки? Всех под трибунал загоню, мерзавцы!

Конечно, в командире подчиненные увидели не просто привычное зверское выражение морды лица, а реально ощерившегося клыками и хрипящего с выбросом слюны жуткого зверя. Подсознание вопило, что надо бежать или смириться и дать этим клыкам закончить жизненный путь. Бежать было некуда, кованая ограда вплотную примыкала к двору и постройкам бывшего санатория.

Глава 21

Появление начальства всегда воспринимается однозначно. Когда от движения руки этого начальства тела начинают летать почти как птицы, то поставленные задачи решаются намного быстрее и даже качественнее. Никто больше не спешил проявить запоздалую инициативу, но груз, совсем недавно лежащий во дворе, вдруг весь и сразу оказался в кузове, а последняя машина выехала за ажурные ворота санатория практически за предыдущей машиной.

– Где эта падаль? Связать руки, ноги и в бронеавтомобиль. Остальным занять места в машинах. Кто будет умничать и не выполнит приказ, лично пристрелю. Быстро на выезд из города, на перевал!

Быстро не получилось. Приехал юный лейтенант и начал просить показать и рассказать. Иван, глядя в лицо лейтенанту красными, налитыми кровью глазами и скалясь в своей зверской гримасе, послал лейтенанта во все эротические приключения сразу. Правда, спустив пар, Иван сказал, что он всё объяснил, а сопли лейтенанту утрёт мама или немцы, когда лейтенант сдаст им свою роту. Если у кого есть желание поговорить, то это будет не ранее того момента, как Иван со своими машинами достигнет перевала. Вот так. Иван бросил этого лейтенанта, как слепого щенка и дал тому право самому решить, что из него сегодня получится. Тут всё просто, либо ты сам решать будешь, либо все за тебя будут решать, в том числе и твой противник.

За город выехали почти без осложнений. Пришлось три раза всё же пострелять из пулемёта по перемещениям неизвестно кого на улицах, которые пересекала сопровождаемая колонна машин, а в остальном было без происшествий. На въезде на перевал колонна стала. Иван приказал проверить машины и крепление груза, на бронеавтомобиле сменить пробитое колесо. До порта от перевала немного меньше пятидесяти километров и нужно решить уезжать бронеавтомобилю с остальными машинами или задержаться и покараулить несколько часов. Практически сейчас дорога на порт свободна для проезда хоть для красноармейцев, хоть для немцев. Это такое неприятное слово как «бардак», свойственное вечно неопределённой ситуации «кто и где». Верхи не знают, низы не понимают.

Пришлось и здесь пережить несколько неприятных минут, когда от города отделилась пылящая колонна машин и двинулась к перевалу. Обошлось. Это лейтенант решился последовать совету и выехал из города на перевал. Решение он принял под давлением «народных масс», которым очень не понравилось, что не поехали вместе с машинами и бронеавтомобилем, а вторым стимулом стали звуки боя и рёв моторов в нескольких кварталах города. Бой длился минут пятнадцать, но стало окончательно ясно, что или уезжать из города, или надо разбегаться без промедления. Выстрелы танковых орудий и взрывы на раз заставили умолкнуть кашель старичков «Максимов».

Как бы там, в городе не было, но Иван с лейтенантом на перевале переговорили о многом. Всё конкретно об организации обороны заслона на перевале. Если по времени, то это продержаться до вечера, а потом отходить в сторону порта. Если не удастся отряду лейтенанта устоять до вечера, то до последнего патрона, а при желании и до последнего бойца. Намного правильнее стоит попытаться жизнь бойцам сохранить, если патроны закончатся и постараться избежать попадания в плен.

Нет, Иван не бросил лейтенанта и его роту и не укатил. Иван обеспечил все организационные мероприятия по подготовке рубежа обороны шанцевым инструментом. Бойцы ФЗО прошедшие школу землеройных и фортификационных работ лучше бойцов роты знали, что и как надо делать, а поэтому не только махали киркой и лопатой, но и размечали место, где будет траншея, а где стрелковая ячейка. Только бойцы артиллеристы ПТО сами оборудовали свои позиции. Для бронеавтомобиля тоже отрыли две позиции, чтобы только башня виднелась над землёй. Для ускорения работ решили брустверы сделать немного выше, собрав каменную осыпь и просыпав камни землёй. Это намного проще, чем выворачивать камни из земли, углубляя окоп. Кроме того, камень держит пулю лучше почвы.

Земляные работы закончили часа за два, практически к полудню. Проблемы у красноармейца при нерадивом командире одинаковые и всегда практически вечные, это когда работы много, а еды мало или вовсе нет. Пришлось Ивану отдать весь трофейный харч. Пустыми до последнего сухаря бойцы не были, но слишком много упущений у молодого командира по службе. Только у него лично или это специально так сделали? Продукты выпишут, а вот людей уже нет. Медикаменты и бинты, это тоже дефицит. Каски не у всех и малые сапёрные лопаты больше чем половине не выданы. Бинокли есть только у расчётов ПТО, а лейтенант без «глаз», но с противогазом, а у его бойцов противогазов вообще нет, что странно. Обычно это добро дают всем.

Позицию роте и ПТО организовали, а дальше надо обязательно позаботиться о машинах. Причём, под это позаботиться попадали и четыре ЗиСа на которых разъезжала рота. Они свою задачу выполнили, доставили роту на позицию, а теперь им надо вернуться назад. Этого «назад» в текущей ситуации уже нет. Водители решили пристроиться к колонне из порта, а там, на месте видно будет. Иван не возражал, только приказал всем машинам двигаться в порт и предупредить о захвате города здравницы немцами и возможном выходе уже сегодня немцев к порту. Арестованного и раненых из роты тоже загрузили на одну из машин, чтобы не мешались и стали ждать подход противника.

Почему не оставили машину для раненых? Трудный вопрос. Машины Ивана все были загружены, а машины роты, это не его или порта хозяйство. Почему лейтенант не принял решение увезти роту в порт? Это проблемы лейтенанта. Перекрыла рота перевал и перекрыла. Это решение лейтенанта. Вторая рота вон в городе осталась. Это сами командиры рот решают, что им делать. Видит Иван, что на самом деле не знает лейтенант, что ему делать. А кто знает? На самом верху не знают, что делать! Можно возразить, что знают и допустить ошибку. Знают, это когда могут, если не могут, то, это означает, что не знают. Могут найти людей, оружие, придать людям командиров и потом сформировать из толпы боевую единицу? Тогда знают. Когда у некоторого подразделения нет самого нужного, то это только имитация знания. Та самая «галочка» для отчёта, но она не решит проблему.

Иван решал для себя дилемму, оставаться ему с ротой на позиции или плюнуть на всё и уехать в порт. Приказа у него на занятие позиции нет. Машины, которые он должен прикрывать уехали. Что его здесь держит? Никто Ивана не осудит, если он уедет. Но если подумать…

Выходило, что торчит экипаж бронеавтомобиля на позиции просто «за компанию». Есть такое понятие, поскольку есть время в два часа, за которые колонна машин должна проехать от этого перевала до того, что открывает прямой путь на побережье и в порт. Закончатся эти два часа, и уедет в порт бронеавтомобиль, останется рота и ПТО на позиции, чтобы принять бой и погибнуть. Вот такие дела. Для организации боя мало роты или двух, тут нужен батальон с усилением. Чтобы были в наличии калибры пушек и миномётов против бронированных целей и пулемёты против пехоты. Рота для такого никак не годится. Смешно, но ПТР и пулемёты роте не дали. Пушки с расчётами дали, а пулемёты и ПТР нет. Неужели нет в запасе такого простого, но вполне эффективного оружия? Кто опять накосячил? Похоже, опять без объявления своих замыслов, враг напал. Месяцы прошли, а замысел Вермахта не разгадан ни генералами, ни маршалами РККА! Чистый бред, если вдуматься.

Много странностей, много вопросов, даже по бойцам. Трофейный МГ Иван отдал в роту. Подумал и передал на время один из двух ДТ с десятью дисками. Второй ДТ, что в башне оставил. Пушка, это хорошо, но пулемёт, это тоже неплохо. Получается, что в роте сейчас три пушки и три пулемёта, не считая семидесяти стрелков и двух десятков артиллеристов. Изрядная вроде сила, но роте танков даже такой заслон на один зуб. Бойцы всё масло и весь бензин слили из битого немецкого броневика, когда Иван рассказал, что такое коктейль Молотова. Что это вполне опасная для танка штука. Где только бутылки нашлись и тряпки для розжига? Каждый боец роты сразу пожелал такую бутылку заиметь. Просто не видели люди, как горит сам метатель бутылки, если даже одна пуля неудачно попадёт. Догадываются, но пока не видели такое, что говорит о не бывшем в бою воине.

Мысли в дозоре текут лениво, от жары клонит в сон. Тяжело далась неделя не только личному составу мастерской, но и самому Ивану. Голова тревожить начала, а сегодня, вообще, точно дятел в ней просыпается и долбит. Долбит зараза. В конце концов, Иван не мать Тереза и благотворительность на войне, это нонсенс. Но. Отдаст Иван лейтенанту второй ДТ, даст второй десяток дисков и покатит с чистой совестью в порт. Пожалуй, его там уже заждались. Можно автомат МП отдать сверху. Нет. Это будет явный перебор и вроде, как признание некой вины. Только какая тут вина у Ивана?

Продолжить размышления Ивану помешал столб пыли на дороге. Бинокль показал, что от города движется колонна машин. Три машины видны вполне нормально, а четвёртая угадывается. Гадать сюда или нет, Иван не стал. Осторожно спустился за обратный скат бугра на перевале и сказал лейтенанту, что вскоре может начаться бой. Пока это машины, но за ними могут быть и танки. Машины бить по кузову на уровне борта и беречь моторы и шины. Если разведки не будет и машины влетят в засаду, то за себя и вторую роту, лейтенант с немцами сполна рассчитается.

Рассчитались. Только не с немцами, а с румынами. Пять новых трофейных ЗиСов подкатили к траншее почти «в упор». Всего пятьдесят метров это много или «в упор»? Может машины проехали бы и мимо, но Иван открыл огонь по тенту первой машины на уровне борта. Полетели цепки и тряпки. Сразу ударил непрерывным звоном циркулярки МГ. Застрочил второй ДТ и через некоторое время забухали трёхлинейки. Сменив диск на пулемёте, Иван управление огнём передал наводчику, а сам с автоматом выскочил наружу.

Бой продлился минут десять и окончился штыковой атакой на остатки противника. Последнее было ни к чему, сам Иван на такое бы не пошел, но так решил лейтенант. Из каких соображений он это сделал, понять было трудно, но что сделано, то сделано. Бой окончен, значит, нужно было разобраться с трофеями и ранеными. Бинты и медикаменты надо было найти в трофеях, как можно быстрее. Раненых в роте целых одиннадцать бойцов, двое тяжело, практически трупы, но надо вначале сделать всё возможное, чтобы они как можно дольше перед смертью помучались. Такая нужная и сволочная работа у медика на поле боя.

Медики тут только у Ивана в экипаже, а ими он рисковать не хотел, поэтому дал команду просмотреть все машины от трупов под ними до кузовов и проткнуть, даже убитых, для надёжности штыком. Оказалось, это совсем не лишняя предосторожность. Нашли врагов двух раненых и одного без единой царапины. Кое – как, на языке жестов и отдельных слов выяснили, где бинты и медикаменты. Перевязали раненых своих и врагов, а потом врагов связали и поместили под охрану на вторую позицию бронеавтомобиля. Ими можно заняться потом, а вначале стоило посмотреть трофеи.

Все автомобили затрофеить в целости и сохранности не удалось, два или три колеса были пробиты на четырёх машинах из пяти. Первая машина по колёсам не пострадала, поскольку на ней везли только груз амуниции, снаряжения и боеприпасов. Что касается прочих машин, то некоторые солдаты попытались спрятаться от пуль под машиной, а это привело к повреждению колёс от огня красноармейцев. Да что колёс. Пятая машина получила очередь из МГ в мотор, раздробив напрочь все свечи зажигания и испортив электропроводку. Это видно было сразу, а что там можно будет увидеть потом, это уже станет ясно потом, если в порт удастся эту машину довезти.

А пока вытащили трупы и Иван начал поочерёдно отгонять машины за позицию заслона, предварительно привлекая бойцов к замене колёс битых на запасные. Кто не работал с машинами, те проверяли трупы горных стрелков, собирали оружие, раздевали и разували убитых. Форменное мародёрство, но без него никуда. Всё снятое, за редким исключением складывали на кузов одного ЗиСа, а трупы укладывали в ряд у дороги. Хоронить их никто не будет, а вот противнику будет хорошая наглядная агитация и пример, что их здесь ждёт. Рассказывать долго, а так очень наглядно и доходчиво.

Девять убитых в роте в прошедшем бою, тоже не очень приятная наглядная агитация. Тут и самый последний остолоп осознает, что за два столкновения с противником рота лишилась четверти своего состава. Каждый четвёртый уже погиб, а до вечера времени вагон и маленькая тележка. Понятно, что у врага убитых в сравнении с потерями в роте в разы больше, но какой толк от этого?

С трофейным оружием разобрались быстро. Три советских ротных миномёта и боезапас к ним, как и четыре чешских ручных пулемёта Иван оставил лейтенанту. Больше оружия остаткам роты не осилить. Пулемёт на десять человек, это более чем достаточно. Миномётами займутся расчёты артиллеристов. Что касается машин, то водитель в роте один, командир, поэтому останется только один ЗиС на всех, а прочие едут в порт. Оставаться дальше с заслоном Иван не стал.

Дорога стелится под колёса. Позади остался лейтенант со своей ротой и его проблемами. В очередной раз не захотел лейтенант уводить людей в порт. А ведь появилась в очередной раз такая возможность, но не судьба. Тараканы в голове есть у каждого человека. Иван на листке бумаги набросал план долин и перевалов, что знал сам, с сетью дорог и тропинок для пеших и вьючных. Дал ориентиры, примерные, поскольку сам по пешим тропам не ходил, о чём и предупредил. Предупредил, что немцы могут обойти роту по другому перевалу и тогда придётся уходить по долине дальше, неизвестно до какого места или пешей тропой пытаться выйти к побережью. Это всё по обстановке, но помнить надо, что по долине машина может и не пройти. Гарантия одна, что до долины машина доедет точно, а вот там варианты. Самый неприятный если немцы обойдут и дорога в порт будет перекрыта. Тогда придётся найти иной путь, а машину лучше всего привести в негодное состояние, это предполагает: спалить, взорвать и прочее на выбор.

Иван пустил бронеавтомобиль вперёд, поскольку опасался, что немцы уже перехватили дорогу на порт или это произойдёт вскоре. Если это так, то будет очень плохо. Экипаж бронеавтомобиля штатный сейчас выполняет работу водителей машин, а места стрелков и наводчика занимают раненые бойцы роты. Один раненый управляет побитой машиной, загруженной убитыми, сцепленной прицепом с пустым ЗиСом. Перед сцепкой за бронеавтомобилем идёт машина с трофеями снятыми с убитых и ранеными, там же и пленные. Сам Иван замыкает колонну на машине, что шла у румын первой, с грузом в кузове.

Жара, пыль, струящееся от земли, колышущееся марево, запахи трав и выхлопов из глушителей автомобилей. Камни долины уже прогрелись солнцем, и чаша долины превращается в огромную печь, ночью долина будет выстужена ветром и под утро станет более чем прохладно. Сейчас, в зной, хочется этой прохлады, а утром, постучав зубами от холода, всегда мечтается о том зное, что сейчас в долине. Как там, в песне поётся? «А мне всегда, чего – то не хватает…» Именно так! Действительно, то не хватает, а потом всего дают и в таком избытке, что даже не знаешь куда бежать.

Впрочем, водитель бронеавтомобиля знает. Это он остановился и пропускает колонну вперёд, признак, что пройдена половина пути. Значит, надо немного размяться и проверить состояние машин и людей. Самая хорошая мысль. Надо попинать колёса перед подъёмом из этой долины и устранить любые возможные проблемы. Считай, дальше до самого порта, остановок никаких не предвидится и времени в пути пройдёт около часа. В сравнении с тем, что было до этого, сущий пустяк.

Иван проведал пленных, отвел их от машины покурить и даже облегчиться. Посмотрел на лица румын и улыбнулся. От его улыбки пленные побледнели. Такая теперь реакция на улыбку Ивана почти у всех окружающих, а какая она может быть, если сняли тебя с машины и отвели в сторону, выдав по сигарете. При этом у парня, со зверским лицом на плече автомат направлен в твою сторону. Может, это твоя последняя сигарета в этой жизни? Может, решила вдруг эта зверская морда не везти тебя дальше и всё. Почему так решила? Да кто их знает этих русских? Попробуй, пойми, что сейчас дальше произойдёт.

Преодолев перевал при выезде на побережье, Иван думал, что кровавые события дня остались позади. Ничего подобного! Невдалеке от порта в море немецкий самолёт расстреливал самоходную баржу, поливая её из пушек и пулемётов дымными струями трассеров. Откуда и куда шло судно так и осталось для Ивана неизвестным, но свой путь оно закончило на мелководье бухты порта и только потому, что батарея зениток, вступилась за баржу всеми своими стволами. Вспухшие по курсу самолёта разрывы зацепили стервятника Геринга и он, скользнув на крыло, прижался к поверхности моря, уходя от обстрела навстречу солнцу. Что сказать? Ас.

Для баржи выпустили зелёные ракеты, приглашая в порт. На выручку из порта вышли два катера береговой обороны, чтобы буксировать баржу к берегу. Но эта помощь барже не потребовалась, точнее не было времени для подачи буксировочных концов. На мелководье баржа выбросилась, имея запас плавучести на пол метра выше ватерлинии. Это была нормальная баржа из металла, а не железобетонный суррогат. Из многочисленных пробоин в её корпусе вытекали на белый песок отмели красные струи. Впечатление было дикое, железное тело баржи истекало кровью! Люди на берегу застыли в оцепенении.

Это жуткое зрелище выбило Ивана из себя и заворожило своей совсем фантастической картиной. Разум не мог осознать происходящее. Буквально в последний момент пришло понимание того, что надо прямо сейчас, немедленно остановиться, немедленно остановить машину. Немедленно!!! Рука потянула тормоз, а вторая выключила зажигание, нога вдавила педаль сцепления. Только глаза смотрели на красные струи и красные брызги, что выбрасывала за борт водяная помпа баржи и изливалось из дыр в бортах содержимое трюма…

– Командир, ты как?

Кто – то открыл двери кабины и тормошил Ивана за руку, а он всё никак не мог оторвать взгляд от истекающей кровью баржи. Жутко! Это сколько надо крови, чтобы вот так литься? Это сколько же людей, если у каждого от трёх до пяти литров крови??? Это просто нереально! Куб крови, это не менее двух сотен человек. Это сколько же там, в барже людей??? Дивизия! Две?

– Командир!

– А? Да! Плохо, очень плохо. Просто отвратительно! Надо что – то делать.

– Что? Что делать?

– Ах, да. Всех ФЗО к барже. Бинты, жгуты, носилки, сходни всё к барже. Помогать раненым. Машину срочно в городскую фельдшерскую службу, везите всех врачей сюда. Операционную бы…

– А что с машинами? Куда их?

– Машины за проволоку и надо роту охраны на перевал. Немцы могут подойти скоро. К генералу надо. Только сейчас всем бойцам к барже и оказать первую помощь раненым…

Иван вылез из машины, отметив, что капот машины почти упёрся в колючую проволоку периметра огороженной зоны автомобилей и запчастей для их ремонта. Это называется «приехали». Нужно срочно… к генералу!

Нужно было Ивану срочно отдохнуть, но текущие события диктовали свою логику действий. Нужно закончить с прикрытием перевала со стороны порта, а там можно отдыхать, точнее, нагружать всех кто рядом работой. Что – то было надо дополнительно сделать, но вот что именно? Всё вылетело из головы, абсолютно всё!

– Что техник интендант, решили рукоприкладством немного побаловаться? А что так скромно? Всего одного и то не насмерть? А???

Тон генерала не предвещал ничего хорошего. Зато генерал напомнил важное и незавершенное дело. Во – первых, надо бойцов ФЗО привести к присяге, во – вторых, убрать из мастерской тех, кто нарушил приказ. «Солдат должен бояться палки командира больше, чем смерти от противника». Вроде так? Вроде.

– Здравия желаю, товарищ генерал. Разрешите доложить?

– Слушаю.

– Случай произошел в боевой обстановке, виноват, что сразу нарушителя приказа не убил на месте. Виноват. Поэтому прошу разрешения, сегодня всем бойцам мастерской принять воинскую присягу, а не выполнивших приказ в городе в боевых условиях четырёх человек из мастерской перевести в роту охраны порта.

– Какой он грозный и скользкий, этот начальник мастерской! Ладно. Раз решил, так и будет. Поддерживаю. Почему не пристрелил на месте?

– Некогда было, надо было от немцев уходить.

– Вижу, что ушел. Теперь подробности, не за нагоняем ведь пришел?

– Немцы проходят перевалы и идут к побережью. Нужно строить оборону порта.

– Даже так? И далеко те немцы?

– Практически рядом. По крайней мере, трое из них, двое подраненные, а третий целее целого, если не сдох за последний час.

– Вот даже как. Тогда давай подробнее рассказывай.

– Не к спеху. Там баржа у нас в порту выбросилась на берег. Кровища из неё так и хлещет. Ими сейчас надо заняться, а потом прочее.

– Значит, так. Вначале делаешь, что я тебе сказал, потом то, что я тебе скажу. Всего прочего просто нет в природе, если есть желание старшего командира. Баржой прочие займутся, не ты один такой умный. Другое дело дорога от города до порта, здесь ты один и там есть большие проблемы. Рассказывай.

Вроде и рассказывать нечего, Иван в пару минут всё втиснул, но не тут – то было. Генерала интересовали подробности и незначительные мелочи.

– Вот что, товарищ Валенков. Вы мне так и не сказали фамилию лейтенанта, что остался на перевале. Имени отчества его я от вас тоже не услышал. У вас все и заметьте всегда, по званиям или по профессии, без имён и фамилий. Что так?

– Не знаю. Никогда не обращал внимания. Впрочем, Ипполита Илларионовича я только по имени и отчеству величаю.

– Вот, вот. Ипполит Илларионович, а все остальные титулы, звания и должности. Отгородились вы от людей, а это плохо. Ладно. Напишите подробную докладную на моё имя. Опустите случай в госпитале с вашими водителями. Что касается лейтенанта, то расспросите раненых из его роты и водителей, что возили роту. Идите, готовьтесь к присяге. Пленных ко мне.

«На морском песочке, краснофлотца встретил, красного от крови, мокрого от моря.» Или примерно так в кинокомедии будущего. Правда, там цвет розовый был и талия в корсете. И вроде, как девушка Маруся, а тут и не смешно и не весело. Примерно человек пятьдесят моряков или шестьдесят живых и злых от безысходности произошедшего. Остальные в бинтах с красными пятнами или вообще, красных до черноты бинтах.

– Наш привет, покорителям морской стихии! Нужны три десятка добровольцев, готовых надрать немцам зад. Прямо сейчас, прямо здесь отбираю лучших, готовых одеть каску, для защиты головы от мелких осколков и крупных камней.

– Вам тоже не кашлять при насморке, но прочие сентенции плохо сочетаются с нашим головным убором.

– Об этом и речь. Нужны люди, которые готовы бить врага, а самим уметь беречь свою голову для умных и культурных мыслей.

– Извини техник интендант второго ранга, у нас свой командир капитан-лейтенант есть в наличии. А от того чтобы поесть, попить, покурить и отдохнуть мы никогда не против. Даже за!

– Понятно. Благодарствую. Только у меня у самого есть в наличие пять десятков умельцев озвученного потребительского спроса. Придётся мне их обучить клятве верности родине. Бывайте, люди добрые…

Служба службой, а табачок врозь! Посему стол с кумачом, политрук, текст присяги, список бойцов мастерской на нескольких листах. Командиры десятков присягу уже приняли в роте охраны порта или где – то раньше, поэтому они вызывают по списку своих людей из десятка и дают им прочесть текст присяги перед лицом своих боевых товарищей, а потом указывают где боец должен расписаться. Первым присягу перед строем принял сам Иван, а текст ему вручил политрук. «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, …» Подпись, дата. Всё. Теперь Иван присягнул на верность этой Родине. Обратного пути у него нет! Для чего он это сделал? Нет ответа. Нужно ли это было делать? Раз сделал, значит, так правильно, так нужно!

Теперь следующий шаг. Приказ по мастерской. Красноармейцев, четыре человека с указанием фамилии, имени и отчества, перевести из мастерской в роту охраны порта, дата и личная подпись начальника мастерской. Приказ зачитан перед строем бойцов мастерской. Вопросов нет, всем всё понятно без слов. Никто не сомневается, что генерал тоже завизирует этот приказ.

Два десятка бойцов из мастерской садятся в машину и едут на перевал оборудовать позицию обороны перевала. Остальные экстренно занимаются установкой бронекорпусов на автомобильные шасси. Приказ прост, нужно первые два бронеавтомобиля собрать в самые короткие сроки. В приказе по распорядку в мастерской ничего не указано, но похоже, что сегодня сон отменяется, а всё прочее по возможности. Не исключено, что одной рукой боец будет гайку в темпе прикручивать, а второй из котелка в рот пищу подавать. Такова логика понятия «кратчайшие сроки». Указанное количество бронеавтомобилей числом две штуки не отменяет того, что эти две штуки, однозначно, превращаются в четыре или даже все десять из возможных двенадцати готовых комплектов бронеавтомобилей. Как знать? Всякое бывает!