Текст книги "Танат 4 (СИ)"

Автор книги: Виктор Айрон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 17

– Вот фуфлыжник! Чеж ты назад то резко сдал?

Фраза, произнесенная Панком, лучше всего описывала то, что произошло после моих угроз. Я принимаю боевую стойку, а незримый охотник, осмотревшись по сторонам, дёргается и убегает. Вот только это движение головой напоминает мне реакцию на окрик. Словно его кто-то позвал.

– Я бы не был так уверен, что он сдал назад, – шепчу я. – Давайте все за мной. Нам нужно идти вперёд.

– Зачем, вестник? – спрашивает меня уже знакомы рептилоид.

– Потому что там развернётся более важное сражение. Харс, где он?

Бывший страж Изломов наконец догнал меня. Но лидера Знающих с ним не было. Осмотра место битвы, он лишь покачал головой.

– Сказал, чтобы мы его догоняли.

Махнув рукой вперёд, он показывает мне, где сейчас Даргул. Понятно. Значит так он мне ответить решил.

Лидер секты имени меня, которого звали Бус, собрал своих ребят и пристроился сзади. Там же был и Панк с несколькими бандитами. Мы с Харсом шли в авангарде, осуществляя дозор и готовые вломить врагу по самое не балуйся.

Только нашим клинкам и когтям тут работы не было. Разорванные на куски трупы валялись тут и там. По уличным плитам струилась белесая кровь разов. Вы видели когда-нибудь ошарашенного мута, внешне похожего на Минотавра, но с крокодильей, а не бычьей головой? Я вот увидел. Бедолага сидел у стены, зажав рану, а ещё тихо икал.

Интересно, что его так удивило. Задаю ему мысленный вопрос и получаю в ответ картинку из его воспоминаний. Ну ничего себе?

Мута прижали атакующие разы, и он отбивался из последних сил. Однако иршеры дальнобойное оружие у противника не оставляли ему шансов. Мутант уже приготовился продать свою жизнь подороже, как откуда-то сверху, за спинами врагов, промелькнула серая молния.

Кто это мут не знал, да и не мог разглядеть. Но когда эта молния стала носиться меж разов, раздались крики ужаса и боли, а во всё стороны полетели куски тел. Некоторые из разов умирали молча, выдавая тем самым солдат Теней.

Когда все погибли, то посреди улицы стоял Даргул. Всё его тело было покрыто острыми шипами с торчащими на них кусках кожи и мяса. Про то, что он был весь кровью перемазан, просто молчу. Вот пленный эльфоподобный раз, которого он держал на вытянутой руке, был уже интереснее.

Судя по жилету с длинными полами поверх иниса, пленный принадлежал к торговцам Лависа. У того на халате были похожие узоры. Даргул ему что-то прошептал, вызвав у тощака судорожнвй страх. После этого Даргул зашёл за поворот. Не думаю, что он далеко ушёл.

– Помогите ему, – киваю я на раненного миноса Бусу. Тот кивает мне и тройка разов подбегает к муту.

– Только перевяжите и ничего не колите, – кричу им вслед. – Для мутов не годятся лекарства разов.

И тому есть очень хорошее объяснение. Та биологическая ткань, из которой выращены оболочки разов, мясом не является. От слова совсем. Мута вещество в ульмах скорее всего не будет, но и не поможет.

Но, например, в оболочке Тэй и вестников есть включения биоматериала. Сделано это для того, чтобы мы с Даргул и остальными могли лечиться обычными регенами. В противном случае я бы умер от раны после первой стычки в шпиле. После падения меня насквозь пробила костяная пластина. Крови тогда море потерял.

Раненный минос и сам лапами передвигает. Но скоро нам придётся его оставить где-то у Тельмана. Нужно догнать Даргула.

Однако лидер Знающих и сам нас ждал. За очередным поворотом, куда уходил кровавый след, мы его и встретили. Палач Таната, подперев кулаком подбородок, сидел на порубленной в труху куче мяса и хитина, что очень напоминала те доспехи, которые получили восставшие.

Пленный тощак, вернее его бренные останки, лежал под ногами Даргула и тихо скулил. Даже Панк посерел от увиденной картины. Ведь звание палача не дают просто так. Раз был почти полностью, если не считать верха шеи и головы, освежёван.

– Умоляю, добейте меня. Я ведь всё рассказал. Лавис сказал, что ищет некий ранее закрытый зал и знает, где Искатели его спрятали.

– Но ты якобы не знаешь?

– Нет, – хнычет едва живой пленный, а разы вокруг меня делают шаг назад.

– А если подумать? Больно наверное?

Голос у Даргула обманчиво ласковый, но глаза в этот момент бесчувственные и пустые. Все чувствуют страх, а со стороны Дима ощущается нечто совсем другое. Горечь и разочарование переполняют моего напарника.

– Я не знаю, – орёт от боли пленник. – Он сказал, что у него есть кимбар, который чует сердце города. Пожалуйста, не надо. Я больше ничего не знаю.

– Я тебе верю, – улыбается Даргул, поднимаясь.

– Убейте меня, прошу. Просто убейте меня. А-а-а-а…

Тощак кричит просто душераздирающе, заставив даже бандитов сжаться. Только Панк, закрыв глаза, качает головой. Бус и его спутники в ужасе смотрят на изувеченного пленника. Его уже ничто не спасет, он умрет, но в страшных муках.

– В Танате нет милосердия, – отворачивается от жертвы истязаний Даргул. – Таким Алар сделали этот мир.

После этих слов мне хочется разорвать его на части, но меня лишь покидает чувство тупого оцепенения. Пусть здесь, в этом мире, я и стал убийцей, но не конченной сволочью.

Клинок выскакивает из руки, рывок и молниеносный удар. Отрубленная голова скачет по плитам.

– Но есть мы. – Мне тяжело дышать и говорить. – Есть среди нас те, кто озверел, потому что его таким сделали. Им нужны были послушные тупые звери.

Даргул развернулся. Сейчас я привлек не только его внимание.

– О, наш быстроногий вестник наконец пришел, – произносит он с сарказмом, как ни в чем не бывало. – А я тебя заждался. Правда нашел способ скоротать время с пользой. Остальные за нами не поспеют. Нужно торопиться, пока…

– Но на самом деле есть те, кто хуже Алар, – перебиваю Даргула, который недобро прищурился. – Кто умен, силен, всё отлично понимает. Только все равно принимает их правила игры. И ходит по кругу, лишь взращивая зло, а не борясь с ним. Ведь самое сложное лишь начать. Начать с себя.

Это не только мои слова. Слияния нет, но мы говорим как одно целое. Это тоже битва. Сражение за разум и мысли. Потому я и убираю маску димортула, явив всем свое лицо. Хочет кого-то переубедить? Покажи ему зеркало.

Никто не кричит от ужаса увидев, что скрывалось за маской димортула. Все зпритихли и просто сделали шаг вперед. Не только Бус, Панк, Харс и остальные, но и разы, что прятались в близлежащих домах, выглянули и прислушались. Даргул же молчал.

– Удача вещь эфемерная, но надежду я могу дать. Это не слова, что всё будет хорошо. Полная херня. Я просто подаю всем пример и буду драться, хотя почти никого в этом городе не знаю. Наоборот, я о разах, которые ради куска биомассы предадут и ударят в спину, слышал разное. И видел тех, кто держится за своих друзей, клан или образ жизни. Я покажу путь, а выбирать или нет пусть решают они, это их жизнь. Не наша с тобой. И они все, – обвожу рукой вокруг, – принадлежат лишь себе. Не нам и не им.

Если мои последователи и ребята Панка просто меня слушают, то разы вокруг переглядываются. Некоторые смущены, другие растеряны, но есть те, кто ухмыляется с цинизмом во взгляде. Срать на них. И мне, и Диму, да и Даргулу.

– И милосердие мне не чуждо. Потому что я сильный и умею прощать, и признавать свои ошибки. Да и слабости. Он разочаровался в тебе, Даргул. – На миг в глазах палача Таната промелькнуло нечто вроде шока. Но лишь на миг. – И я не могу тебе помочь. Лишь ты сам делаешь выбор иежду тьмой и светом. Так что прости, что не могу тебе помочь.

После слова прости на меня криво смотрит Панк. Да, ведь пацаны не извиняются. Но я мужчина, воин и человек, что выбрал себе ношу. Долбанутый? В чьих-то глазах да. Но если подумать, кто на меня сейчас бросает презрительные взгляды? Шакалы, крысы, падальщики и прочие «лучшие» люди этого мира.

– Бус, – подзываю рептилоида-пастыря, – ты хотел услышать слово от того, кого посчитал избранным. Тогда запомни главное. Я не избранный. Я просто разумный, как и вы. Просто я не принял правил этого мира, которые навязали ложные Творцы.

– Ложные Творцы? – фыркает кто-то за моей спиной. – Ну и хрень несет этот…. А-а-а-а.

Слова сменяются на крик, когда Даргул сносит умнику когтями пол лица.

– Тихо всем. Я слушаю.

– Танат, что был нашим тюремщиком, впервые наш союзник, – продолжаю я даже не меняя интонации и не делая паузы. – Сам пленник, он стал свободен. Но её у него хотят отнять. Мы без него не справимся с теми, кто нас сюда направил. И он без нас бессилен. Так может поможем друг другу? Или всем нравится ковыряться в тухлятине, скармливая её биореактору? И долго тогда этот мир, да и вы все, проживет? Не думали, разы?

Тут даже циники задумались. Где-то я слышал, что тебя послушают, если ты говоришь правду, которую все знают, но бояться признать. Так что вскрываем нарывы. Время идет, а мне ещё этот мир спасти надо.

– Я пойду туда, куда направляется их лидер. Башку ему откручу, к седалищу приставлю и скажу, что так и было. Но он не один тут. Сейчас Искатели, муты, некоторые другие, даже Знающие, сражаются с теми, кто атакует не город, а то, что связывает его с Танатом. Если они победят, то это будет не просто смена власти. Мы все будем в полной заднице.

Чувствую, что проняло всех. Потому просто снова наращиваю шлем и иду к центру города. Где-то там находится та самая камера, где я проходил восстановление. Сдается мне, что Лавис, вернее паразит внутри него, движется туда. Где-то рядом Стрелок ошивается, а мне кажется, что Танат не просто поставил его туда.

Понятно, что он этого не говорит. Чем плоха мысленная связь, так это тем, что развитые менталисты могут тебя прослушать. Не зря мне показалось, что наемник что-то не договаривает. Стрелок явно боялся, что нас прослушают хоть те же спраксы. Вот и общается недомолвками.

– Так нам что делать тогда?

Это Панк, орк в законе или кто он там, который стоит у трупа без кожи и достает из останков камень души.

– Начинаю с себя? – усмехается перерожденный бандит, убирая эотул в кефл. – Так что делаем, пахан.

Дожили. Был старшим инспектором в особом отделе Департамента, а стал криминальным лидером в биотехнологическом мире после глобальной катастрофы. Но, раз есть первый желающий помочь, надо пользоваться.

– Харс, свяжись с Идом. Скажи, что у нас есть пара десятков бойцов. Часть опытных. Уточни, куда их направить, чтобы нанести Теням урон.

– Плюс один боец.

Из дома выбирается парень, сжимающий в руке копье, сделанное из чьей-то кости с клыком моба вместо острия.

– И я в деле. Не знаю, что тут творится, но я видел, как спраксы не трогали этих говнюков. Значит их нужно валить.

– И я в деле.

Оставляю Харса разбираться с подкреплением. Бус и Панк ему помогут. Мы сдвинули дело с мертвой точки. Теперь осталось разобраться с Лависом. Вернее тем, кто внутри него.

– Помогайте остальным, берите в руки оружие. Вы в Танате живете, а значит умеете драться. Так что я не понимаю, чего вы попрятались по щелям как паразиты.

Разы вокруг меня, некоторые с иршерами и онишерами, отвели глаза.

– Те с кем связались Лавис и Нод, пришли всех убить. Если вы так верите, что умрёте, может достанете то, что из вас вырвали и затолкали каждому в задницу.

– Это ты о чем, вестник?

Не знаю, кто это сказал, но мне уже плевать. Я не могу их всех спасти. На такое способны лишь они сами.

– Ваши гордость и самоуважение. Всё, мне пора. Сейчас кое-кому кишки размотаем.

Дальше я никого не слушаю. Знакомая волна в голове и в остальном теле говорит, что мы едины. И у нас есть работа. Та, для которой дреги, настоящие создатели Таната, создали вестников. Вовсе не как карателей и убийц, а как бомбу замедленного действия против той скверны, что поразила их расу. И сейчас мы подожжём фитиль.

Оставляем позади разов и Даргула. Последнее, что запоминается, так это замечание одного из инсектов, что трофейный иршерами не стреляет. Харс начинает что-то объяснять, но это уже не важно.

Одно точно понятно. Как бы не были совершенны технологии дрегов, но дажи они не могут сильно изменить структуру сложных биоформ. Одно дело переместить внутри «тела» живого города лечебный саркофаг, по сути этакий ким бар, но совсем другое дело перестроить центральну нервную систему.

К какому выводу пришёл паразит в Лависе, а потом и я? Он простой. Наш с Димом саркофаг, как мне рассказал Стрелок, находился в одном из шпилей в центре. Там же находился и нервный узел города.

«Перестроить» пару залов в живом организме можно. Мы это наблюдали в шпиле и шахте. Там утилизировались отмершие части, отрастали новые органеллы, но шахта, например, не изменила форму. Если сравнивать местные биоформы с человеческим телом, то у города не отросла вторая голова. И не переместилась в другое место.

Танат замаскировал нервный узел при обновлении умирающих биоформ. Он сам мне это сказал. Теперь я это вспоминаю.

Увы, но с развивающимся разумом этого мира я мог общаться или при прямом нейроконтакте, или в области врат. Последние играли роль этаких ментальных линз. В обычной ситуации я, как некоторые разы, мог ощущать только тот самый взгляд.

Кимбар, некогда полученный от Трагаса, устарел. Я могу лишь связываться с Хранителями и нервными узлами биоформ. Кильму без использования чагсов могу приказать. Правда, если я правильно понял, кимбары Харса и остальных, улучшены. Вот с ними мир чуть позже сможет говорить напрямую.

Я же лишь могу ловить тот самый взгляд и эмоции в нём. И Танат встревожен. Мы не предусмотрели, что те, кого мы считали Творцами, могут использовать не только мутов и спраксов. Змеи-паразиты и боевые кильмы для нас стали сюрпризом.

Сейчас Тени собираются бить нас нашим же оружием. И пользуясь тем, что они могли направлять орды мутов и боевых кильмов, наши враги начали масштабную атаку. Если они самитвозьмут под контроль контрольные узлы, то Танат будет уничтожен. И сам мир, и его стремительно растущий разум.

Первый обладатель живого доспеха, которого я для удобства назвал латником, появился передо мной. Группа бандитов осуществляла его прикрытие на дистанции. Место широкое, так что шестёрка разов расходится полумесяцем, беря нас на прицел иршеров.

Латник несётся на нас, не рискую попасть под дружественный огонь. Из глотки создания раздаётся довольный рык, а когти готовы порвать нас на части. Этот боец может задержать димортула, а бандиты наверняка зарядили оружие иглами с наконечниками из кристаллической кости. Вот только мы торопимся.

Сближаемся рваным шагом, чтобы сбить прицел, с латником. Иршеры не пулемёты. Мы легко уворачиваемся от выстрелов, смещаясь вправо и лево. При этом ещё и бежим на встречу латнику.

Дежавю. Такое уже было и плохо закончилось для одного спракса. Достигаем нужной дистанции и прыгаем вверх. Латник притормозил, задрал треугольную башку и успел лишь заметить, как его шею обвил пфэр.

Приземляемся у него за спиной, а отсеченная голова взмыла вверх. Ей вслед бьёт фонтан белков крови. Бандиты ошарашены увиденным. Промедление стоит им жизни.

Мечтаем одной рукой иглы, а другой орудуем пфэром. Трое справа оседают на землю в виде кусков тел и оружия. Ещё пара получила по игле в голову.

Оставшегося бандита, перепуганного парня, мы походя впечатываем затылком в стену ближайшего строения и немного протаскиваем по ней. Поверхность биоформы покрыта костяным панцирем, играющим роль силового каркаса. На стене остаётся серо-белый след от крови и мозгового вещества.

Чисто машинально хватаем с пояса трупа мешочки с иглами. Нужно пройти ещё пару кварталов до узких улочек, что оставили между высотными шпилями центра города.

За следующим поворотом нас ждёт еще пара латников. Вернее, из было трое, но один сцепился с трёхметровым демоном. Последний, несмотря на прочность панциря латника, нанёс тому несколько ранений. Но и сам крылатый гигант серьёзно ранен.

Займёмся нашими противниками. Первый подбегает слева, сходу нанося удар когтями. Правша, метит в голову. Слияние стало особо глубоким и движения противника в латнике кажутся размытыми.

Дождавшись момента, приседаем, пропуская удар над головой и позволяя латнику провалиться. Подныриваем и наносим удар с локтя вверх. Прижатие к предплечью лезвие перерубает сустав. Шипит кислота на кромке, а противник хрипит, когда острые когти пробивают доспех и вырывают разу кадык.

Будь у него хоть самый лучший лечебный кимбар, но кадык новый они не вырастят. Следующий латник, который отскочил и принял защитную стойку, на очереди. Враг явно испуган, так как он точно не ожидал, что может стать добычей, а не охотником.

Это не бой, а резня. И вестники не зря считались карателями. Выстрел тойлем в опорную ногу, вкогтится ступнями в хитин и резко дёрнуть на себя. Латник падает, а мы запрыгиваем на него и клинками блокируем его руки.

Когти и шипы димортул может отращивать по всему телу. Даже на ногах, именно так однажды мы проползти по потолку с оглушенной Тэй на руках. Потому при нанесении топчущего удара по шее, в слабое место под подбородком, лезвие на ступне отделяет голову в шлеме от тела. Второй готов.

Мелькнула серая молния рядом с матом и последним латником. Тот падает на брюхо, а из его спины бьют струйки белесой крови. Сам он не дёргается. Трудно это проделать, когда тебе с мясом вырвали кусок позвоночника.

Отбросив вырванную кость в сторону, Даргул поворачивается ко мне.

– Вроде я говорил, что там только мы справимся? Зачем один пошёл?

Израненный Мут оседает на колено и тяжело дышит. Из поясной сумки он достаёт сушеное мясо и какие-то гранулы. Последние видимо лекарство, так как он их давит и мажет раны выделившейся смесью. Кровь сразу останавливается.

– Я не знаю, могу ли тебе доверять. Ты словно хочешь не победы, а лишь войны, боли и страданий.

Даргул мотает головой, а потом показывает муту на кусок мяса. Тот кивает и кидает даруулж пару кусков. Один из них тот передаёт мне. Не отказываюсь и впиваюсь в мясо зубами.

Мало. Энергии в таком режиме уходит много. Даргул также это отмечает:

– Ешь. Нам понадобятся силы. Ускорение сильно тратит нашу выносливость. Мобы не всегда под рукой и с неба не падают.

Тут, между нами, сверху падает увесистый кусок мяса. Забираем головы, а там на арке висит знакомый мне мут-летяга. Тот самый, что лечил прорезанную трубу и обматерил меня.

Хоть с ним ещё пара собратьев, но это точно он. Махнув лапкой, троица расправляет крылья и планирует куда-то в сторону, исчезнув из виду.

– Доставка Танат еда. Поставлю вам отметку за качество и сроки, – шучу я.

В свою очередь клинком разрубаю ломоть на две части и кидаю Даргулу его часть. Оставив демона за спиной, бежим дальше, поедая дар небес на ходу.

– Я не псих, Нико. И не буду оправдываться. Но скажу одну вещь, которую мне сказал один из Старейших.

– Это как он сказал? Они же деревьями были.

– Жестами. Двигаться и шевелить ветками они могли.

– И что он тебе сказал?

– Правильно что-то можно оценить, когда дорастешь до него, – с грустью прошептал Даргул. – Потому мне интересно, как бы ты себя повёл, окажись на моём месте? Все ломаются со временем.

– Но ты не сломался, продолжал бороться, не впал в отчаяние. Но твои методы…

– С чего ты решил, что я не сломался за эти столетия хоть в чём-то?

Тут мне уже нечего сказать. Я здесь от силы пару-тройку недель с учётом времени на восстановление и программирование оболочки по инструкциям Трагаса. Даргул после неудачного восстания прожил здесь почти восемьсот лет. И это не считая времени до того, как его память вернулась.

– Ты прав, – говорю в ответ. – У меня дома есть поговорка, что не судите и не судимы будете.

– Потом поговорим. Сейчас главное не допустить захвата хотя бы Последнего Приюта.

Если вкратце, то ситуация в других местах мягко скажем плохая. Очень плохая. Боевые кильмы, поддержанные атакой дикого гона, сметали все преграды на своём пути. Не везде, но в большинстве своём.

Понятно, чего так Танат напрягается. Тени могут его или уничтожить, или, что хуже, поработить. Второе пугает его даже больше. Одно дело быть, как казалось, нелюбимым творением. Быть игрушкой в руках паразитов – ещё хуже.

Вдалеке слышится протяжный и смутно знакомый звук. Кто-то за стенами трубит в костяной рог. Плюс тонкий слух уловил вдалеке и топот множество копыт. Лап точнее. Ну и ещё бряцала броня, которой защитили крупные туши. И этот звук мне знаком. Проблем прибавилось.

Зрение у димортула позволяет увидеть колонну оседланных тараноглавов. Каждый, как и его всадник-оркуар, покрыт бронёй. Вижу знамя с эмблемой молота. Бойцы Пещер, чтобы им пусто было. В прошлый раз я по ним неплохо потоптался, когда оседлал одного из мобов.

– Ещё хлеще. Этих только не хватало.

– В чëм проблема, Нико?

– Плюс один клан против нас.

– Разве?

Останавливаюсь и присматриваюсь к тому, что творится на поле. Понятно, что во время осады этот свой аналог рыцарской кавалерии они применить не могли. Однако сейчас…

Ездовые мобы смели палатки лагеря осаждающих, где собирались резервы для штурма города. Солдат Резаков и Верующих также затоптали или насадили на длинные копья.

– Чем хорош Гантарас, так это своей приверженностью воинскому кодексу и договорённостям, – усмехается Даргул.

– Кто?

– Лидер бойцов-пещер. Настоящий, а не публичный. Это и есть поддержка, которую мы ждали.

– Твоя кавалерия?

– Можно и так сказать. Но что делать с другими городами…

Палач Таната даже рычит от ярости, пока мы бежим к высокому биозданию.

– Другие города нам не удержать. Те, что мы оставим за собой, будут в окружении. Нас разделят. Надо отводить воинов, пока они у нас есть.

– Не смей этого делать! – кричу я.

– Они погибнут, а без ударного кулака мы не отобьём города и их узлы.

– Они точно падут, если твои солдаты не дождутся моей кавалерии.

– Что?

Больше Даргул ничего сказать не успевает. Внезапно прямо из стены перед нами летят иглы. Когда усиленные наконечники пробивают наши доспехи, наконец слышны хлопки мощных иршеров.