Текст книги "Так повелось на флоте... (Очерки)"

Автор книги: Виктор Дыгало

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

…Переменчива осенняя Балтика. То разгуляется шторм, то тусклой сталью отсвечивает прибойное море. Но все эти дни на ее просторах продолжалось противоборство «южных» и «северных», их надводных и подводных кораблей, морской авиации. В один из дней внимание руководства учением было приковано к сравнительно небольшому участку побережья Балтийского моря. Развивая наступление, «северные» на отдельных направлениях прорвали оборону «противника»; наметился оперативный успех. В этой обстановке многое мог решить высаженный в глубину обороны «южных» морской десант.

У морской пехоты «отчей» палубы нет: сегодня выходят в море на транспорте, завтра их высаживает большой десантный корабль или корабль на воздушной подушке.

Ждали все, но проглядели многие: фронт десантных кораблей неожиданно выбросил остро рванувшиеся к берегу клинья – это устремились вперед окутанные водяной пылью корабли на воздушной подушке.

Морской бой скоротечен. Впрочем, ныне, с появлением на флоте ракет, палубных самолетов, кораблей на воздушной подушке, эта формула слегка устарела. Морской бой – молниеносен.

Желтая полоса берега надвигается стремительно. Корабль вылетает на урез. Желтые метелки мечутся в тугих струях, открывая на секунды черную хлябь. Уходят под днище и заросли колючей акации. А вот и подходящая поляна.

– Сброс оборотов!

Корабль резко опускается – для плавной посадки нет лишних секунд – на земную твердь.

– Открыть аппарель!.. Пошел десант!

Выход морской пехоты из трюма напоминает иллюстрацию к сказке «Конек-Горбунок»: из пасти чуда-юда выплывают проглоченные корабли.

Привычное дело саперы сделали хорошо. По расчищенным в минных полях проходам десантники, поддерживаемые танками и бронетранспортерами, ринулись на позиции «южных». Лопасти винтов снова встригаются в сырой балтийский воздух. Десантные корабли, разбрызгивая волны, уносятся в море. Тем временем к берегу подходят главные силы, раскрываются люки, опускаются аппарели. Плавающие танки один за другим соскальзывают в воду и, открыв на плаву огонь, устремляются к берегу. Поверхность моря расцвечивается красными вспышками.

Волна за волной морской десант вступает в бой.

В приветствии, с которым обратилась к XXVI съезду КПСС делегация Вооруженных Сил, было сказано: «Ракетчики и мотострелки, танкисты и артиллеристы, авиаторы и моряки мастерски владеют первоклассной техникой, настойчиво учатся действовать в самой сложной обстановке и готовы дать сокрушительный отпор любому агрессору». Ход учений «Запад-81» убедительно подтвердил справедливость этих слов. Морские пехотинцы вместе с другими участниками учений доказали, что они готовы к защите нашей Родины, что советские люди могут быть уверены: эстафета боевой славы морских пехотинцев передана в надежные руки.

О нем, о нынешнем поколении морских пехотинцев, тоже сложены песни, но никогда не забудутся простые, короткие, как удар штыка, строки, родившиеся в огне бесстрашных атак Великой Отечественной:

 
Везде, где труднее работа,
Где круче расправа с врагом,
Выходит морская пехота:
За Родину! В бой! Напролом!
В десант, под огонь пулемета,
На мины, на пушечный гром —
Повсюду морская пехота:
За Родину! В бой! Напролом!
 

НАМ ПЕСНЯ И ШУТКА СЛУЖИТЬ ПОМОГАЮТ

Каждый, кто хоть раз побывал в штормовом море, запомнил, наверное, на всю жизнь, как из-под ног стремительно уходила палуба, проваливаясь в тартарары, как яростно обрушивались на корабль свирепые волны. Но советскому моряку не страшны угрозы стихии. Вот как об этом сказал балтийский поэт Андрей Чабанный:

 
А я вот выбрал ветер,
А я вот выбрал качку
И ни за что на свете
Об этом не заплачу.
 

 
Я выбрал голубое —
Без стен, без потолков,
За линией прибоя
В разлете облаков.
 

 
Соленое от пота,
Зеленое от горя —
Прилегшее у борта
Обветренное море.
 

Да, нелегко приходится морякам в море.

Корабль живет своей веками утвержденной размеренной на минуты и рассеченной на водонепроницаемые отсеки жизнью. В шторм палуба уходит из-под ног, и качка вызывает у моряков неприятное чувство морской болезни.

Медицина утверждает, что нет такого человека, который не был бы подвержен морской болезни, но восприятие ее разными людьми различно: пассажир может укачиваться и не только потерять работоспособность, но и прийти в состояние полного отчаяния. Любой же член экипажа, даже новичок, выполняя свои обязанности на боевом посту корабля, чувствует ответственность, и это заставляет его контролировать себя, не поддаваться слабости.

Но морская служба тяжела не только в этом смысле. Здесь и длительный отрыв от берега, привычного быта, от родных и близких, здесь однообразие походной жизни и окружающей обстановки и постоянное общение с одними и теми же людьми. В таких условиях, конечно же, необходима периодическая психологическая разрядка, или, как говорят моряки, «смехотерапия». Неудивительно, что во все времена на кораблях нашего флота всегда находились свои Василии Теркины. Такие люди в экипажах – на вес золота. Они как сгусток энергии, как пружина, все время стремящаяся развернуться и увлечь за собой других.

Везде, где бы ни появился такой острослов, сразу же возникает веселое оживление и в то же время некоторая опасливость – а не стану ли ненароком я предметом доброй шутки, подначки?

На флоте веками слагались смешные присказки и традиции – такие, например, как праздник Нептуна при пересечений кораблем экватора, исполнение задушевных лирических песен, участие моряков в массовых бесхитростных играх. Центром таких мероприятий на корабле извечно был бак – носовая часть корабля, где еще на парусных кораблях всегда дымил неугасающий фитиль для прикуривания цигарок и стоял обрез с водой, куда бросали окурки. Стоят эти обрезы и на баках современных кораблей. В хорошую погоду, когда разрешен выход на верхнюю палубу на ходу или при стоянке корабля на якоре, здесь собирается свободный от вахты матросский люд, курящий и некурящий, слышен перебор струн гитары, вздохи мехов баяна, вперемежку с песней воздух сотрясают взрывы задорного хохота: кто-то из «бывалых» рассказал очередной «самый достоверный» факт, прослушав который, сразу и не поймешь, где тут правда, а где неистребимая флотская подначка.

Эти «баковые концерты» всегда были и остаются очень популярными и любимыми в командах. Во время заграничных походов часто можно наблюдать, как десятки всякого рода шлюпок окружают советский военный корабль, стоящий на рейде какого-либо экзотического порта, или собирается толпами народ на пирсе. Местные жители награждают наших моряков за чудесное пение, умелое исполнение народных танцев.

Историческое исследование показывает, что песня как средство для облегчения труда и создания такта при гребле или вообще при массовой тяжелой работе имела место в глубокой древности. Она была широко распространена в Китае (на больших джонках), и существует предположение, что оттуда песня перекочевала к морякам коммерческих судов, в особенности в эпоху клиперов, служба на которых была поистине каторжной. Вместе с тем известно, что задолго до появления в китайских водах клиперов пение было уже в обычае у европейских моряков. Весьма вероятно, что матросы древних египтян и финикиян работали под песню. Имея одну и ту же цель – облегчение труда, песни эти были двоякого рода. Так, например, при выхаживании якоря ручным шпилем она состояла из припева. Начинал его один, а затем подхватывали все в такт медленному движению на вымбовках вокруг шпиля. Другого рода песня состояла из ряда возгласов и употреблялась тогда, когда работа производилась толчками, рывками.

Чтобы, представить себе эти песни, достаточно вспомнить знаменитую русскую «Дубинушку».

В русском флоте такие песни не практиковались, ибо первое и строжайшее требование состояло в соблюдении при работе на корабле абсолютной тишины. При авралах и вызовах всех наверх только команды старшего офицера и дудки боцманов нарушали тишину. Такт задавался дудкой, подсвистывавшей темп шага при выборке талей, гиней или при движении вокруг шпиля, а также особым присвистом, употреблявшимся при работе рывками.

Русский матрос любил песню и пел в положенные на то часы, обычно с 18 до 19 часов 30 минут. Вот тогда-то, в эпоху парусного флота, и появилось выражение «баковые концерты», которые были очень популярны и любимы командой. В ту пору появились русские профессиональные песни – такие, например, как «Фрегат Минин». В ней рассказывалось о том, как фрегат попал в шторм, как при этом действовала команда. Этой песней почти всегда начинался «баковый концерт».

Большое влияние на характер песен оказывали сами исполнители: например, украинцы охотно пели «Ревет и стонет Днепр широкий», русские – «Среди долины ровный» и т. д.

С образованием Советского Военно-Морского Флота появились новые песни. Среди них – «По морям, по волнам», «Уходил моряк из дома», «Лейся, песня, на просторе» и другие. Много матросских песен было рождено в годы Великой Отечественной войны, а такие, как «Прощайте, скалистые горы» и «Севастопольский камень» стали своеобразными гимнами моряков. Писали песни не только профессионалы, но и такие известные моряки, как Д. Л. Лухманов, командир барка «Товарищ», Герой Советского Союза И. И. Фисанович, командир гвардейской Краснознаменной подводной лодки «М-172». Кстати, «Песня строевая подводная», которую написал Фисанович, особенно пришлась по душе подводникам.

Вот она, эта песня:

 
Нет выше долга, чем борьба с врагами,
И нет бойцов-подводников смелей.
И нет нам тверже почвы под ногами,
Чем палубы подводных кораблей!
 

 
Простились мы с родными берегами.
Крепчает шторм, и волны хлещут злей.
И нет нам тверже почвы под ногами,
Чем палубы подводных кораблей!
 

 
В морскую глубь на смертный бой с врагами
Идет подлодка, слушаясь рулей.
И нет нам тверже почвы под ногами,
Чем палубы подводных кораблей!
 

 
Потоплен враг. Идем сквозь сталь и пламя.
Пускай бомбят: посмотрим, кто хитрей!
И нет нам тверже почвы под ногами,
Чем палубы подводных кораблей!
 

 
Любимые, встречайте нас с цветами.
И хоть на свете вы нам всех милей,
Но нет нам тверже почвы под ногами,
Чем палубы подводных кораблей!
 

А огневые матросские танцы всегда приводили и приводят в изумление самых требовательных зрителей. Из поколения в поколение катится по палубам кораблей матросское «Яблочко» – задорный веселый танец, демонстрирующий удаль, лихость, душевность и обаяние русских моряков.

В далекие времена парусного флота были придуманы многие морские игры, которые пользуются успехом у моряков и сегодня. Таковы, например, «Бой подушками», «Свечка», перетягивание каната и другие. Главное в них – движение, которого лишены моряки в длительном плавании, а также советы, поощрения, остроты окружающих, которые еще более подогревают интерес участников этих игр и состязаний.

А как интересно проходят шлюпочные гонки! Здесь наверняка не бывает равнодушных. Нетрудно понять радость моряков, пришедших первыми под звуки бодрого марша, аплодисменты и громкое «ура» болельщиков. И какое же горькое чувство переживает команда шлюпки, достигшей финиша последней под веселые нотки песенки «Чижик-пыжик, где ты был?», подначивание и меткие замечания тех же болельщиков.

…Тихий лунный вечер. Легкий бриз слегка рябит воду залива, покачивает боевой корабль под Военно-морским флагом нашей страны. На чужом берегу – море огней, неоновых реклам. А с борта корабля широко и задушевно плывет полная любви к Родине матросская песня. И кажется морякам, что родная земля, отчий дом и любимая рядом.

Трудный ратный день позади. Моряки отдыхают.

ПОВЕРИЯ. ПОЧЕМУ МЫ ТАК ГОВОРИМ

Служба военного моряка – особенная. Мы уже говорили, что она связана с длительным отрывом от берега, от родных и близких. У моряка своеобразный уклад жизни: корабль – его дом, на берегу – он гость. Многие месяцы его окружает только море. Да еще хорошо, если море спокойно. Когда же бушует шторм, а в снастях свистит ураганный ветер и палуба уходит из-под ног, моряки вступают в единоборство со стихией. Победителем из этой борьбы могут выйти лишь люди, сильные духом и крепкие физически. Именно в таких экстремальных условиях и формируется моряк-профессионал.

У моряков все необычно: и форма, и язык, во многом понятный только моряку, и песни, пропитанные морской солью и наполненные романтикой. Необычны и игры их в короткие часы досуга. Поэтому многое в моряках непонятно тому, кто постоянно живет на суше.

С самого зарождения мореплавания моряка всю его жизнь сопровождают поверия, легенды, морские обычаи, общие для всех, кто связан с морем.

Причиной появления некоторых поверий, называемых в народе предрассудками, стали наблюдения за различными явлениями природы, которые вели мореходы с давних времен. Особенно живучи среди моряков те из них, которые появились в результате совпадения момента проявления скрытых сил природы с каким-либо несчастьем на судне.

Рассказы «бывалых-соленых» моряков подобны снежному кому, катящемуся с горы и обрастающему снегом по мере движения по ее склону: каждый рассказчик стремится добавить к ним что-то новое, украсить дополнительными «фактами». В этом нет ничего удивительного, так как многим людям свойственно желание несколько преувеличить то, что он где-то когда-то увидел или хотя бы услышал. В конце концов надобные повествования превращаются в морские «охотничьи» рассказы, в которых новички с трудом поймут, где в них правда, а где выдумка.

Известно, что многие поверия идут еще с похода аргонавтов[4]4
  В древнегреческой мифологии – герои, отправившиеся на корабле «Арго» под предводительством Ясона в Колхиду за золотым руном, которое якобы охранялось драконом. Миф об аргонавтах отражает историю древнейших плаваний греков к берегам Черного моря.


[Закрыть], сопровождавшегося многими приключениями.

Такие чисто морские явления природы, как водяные смерчи, фосфоресцирование воды, «голос моря», огни святого Эльма, ветры, штормы и т. п., не могли не создать большого числа легенд, вслед за которыми появились поверия и обычаи, предписывающие, что и как делать, чтобы избежать ужасных последствий этих явлений.

Из наблюдений за погодой родилось много поговорок: «Если дождик перед ветром – потравите марсофалы» (т. е. следует ожидать усиления ветра и необходимо приготовиться к этому), «Ходит чайка по песку, моряку сулит тоску», «Если чайка села в воду, жди хорошую погоду», «Если солнце село в тучу, жди моряк от моря бучу», «Если солнце село в воду, жди хорошую погоду», «Небо красно к вечеру – моряку бояться нечего», «Небо красно поутру – моряку не по нутру» и т. д. Надо сказать, что поговорки в отношении погоды и ныне используются моряками, и, как правило, «прогнозы» оправдываются.

Было в обычае русского флота при проходе траверза южного Гогландского маяка бросать Нептуну мелкую монету, как дань за благополучное плавание.

Моряк – убежденный противник убийства чаек и вообще всякой морской птицы. Идет это также из далекого прошлого, от существовавшей в то время веры моряка в то, что души людей, погибших в море, перевоплощаются в морских птиц…

Безусловно, суеверия были свойственны «темным», одурманенным религией людям, каковыми и комплектовался флот до Октябрьской революции. Ныне на кораблях Военно-Морского Флота служат юноши, почти сплошь имеющие среднее, средне-техническое или неполное среднее образование; офицеры же в основном имеют высшее образование. И все же многие поверни, родившиеся в далеком прошлом, и обычаи, связанные с ними, живы и на кораблях нашего флота.

Вот некоторые из них.

«Летучий голландец»

За долгую историю морского флота появилось немало легенд, из которых наиболее интересной является легенда о «Летучем голландце». Ее героем является некто Ван Страатен, шкипер торгового голландского корабля-парусника. Продолжительные и упорные противные ветры не давали ему возможности обогнуть мыс Горн и держали корабль в тяжелых зимних условиях уже довольно долгое время. Все попытки обогнуть мыс были тщетны. Обозленный шкипер позволил себе неуважительно отнестись к имени самого бога. Он заявил, что, несмотря ни на что, он все же Горн обогнет, даже если ему придется плыть до второго пришествия. И в ответ на такое богохульство неизвестно откуда раздался страшный голос:

– Да будет так – плыви!

И до сих пор старается он обогнуть мыс Горн, но все тщетно. Та же легенда утверждает, что иногда суда встречают его и что это всегда не к добру. Будто бы ужасный голландец иногда даже поднимается на палубу встречных судов для передачи писем домой. Так рассказывают эту легенду, украшая и варьируя ее в зависимости от воображения рассказчика и уровня восприимчивости слушателей.

«Летучим голландцем» обычно называют судно, потерпевшее крушение и плавающее без экипажа. Таких случаев было немало. В книге Л. Скрягина «Тайны морских катастроф» (рассказ «Тайна „Марии Целесты“») приводится эпизод, когда капитан английского брига «Дея Грация» 4 декабря 1872 года в 400 милях западнее Гибралтара обнаружил судно, которое двигалось странным образом, уваливаясь то в одну, то в другую сторону и то и дело зарываясь носом в волны океана. Кливер и стаксель были поставлены на левый галс, а нижний фор-марсель – на правый, на грот-мачте паруса отсутствовали. Когда корабли сблизились, было обнаружено, что «Марией Целестой» (так называлось это странное судно) никто не управлял: на палубе не было ни одного человека, и ее штурвал свободно поворачивался то влево, то вправо. Высаженные на судно люди из экипажа «Деи Грации» не нашли на нем ни одного человека. Исследование судового журнала, в котором последняя запись о месте корабля была сделана 24 ноября, показало, что «Мария Целеста» прошла в восточном направлении без людей почти четыреста миль! Частью экипажа «Деи Грации» под командованием старшего помощника «Мария Целеста» была приведена в Гибралтар. Расследования, проведенные для выяснения этого случая, не дали однозначного ответа о причинах, заставивших экипаж покинуть судно. Были только версии. Они изложены в указанной книге.

Поверье о «Летучем голландце» и сейчас ходит среди моряков многих флотов мира.

«Летучим голландцем» называется также яхта-швербот международного олимпийского класса (экипаж 2 человека). Яхты этого типа принимают участие в международных состязаниях по парусному спорту.

Семь футов под килем

…Закончились все приготовления, сыграна учебно-боевая тревога, и красавец ракетный крейсер величаво отходит от стенки.

Командир уже получил необходимый инструктаж и теперь смотрит с высокого мостика на группу офицеров, стоящих на пирсе. А оттуда несется последнее напутствие:

– Попутного ветра и семь футов под килем!

Такова традиция моряков, которая живет века. Какова ее история?

Известно, что уже около 6000 лет до н. э. на Ниле знали парус. Однако долгое время он был примитивным. Даже когг – типичное транспортное судно Ганзы, широко разветвленной купеческой организации XIV–XVI веков, имел одну мачту и парусное вооружение, мало приспособленное к лавировке. А поэтому подобные суда были вынуждены в случае встречного ветра становиться на якорь и дожидаться, пока ветер не станет попутным. Это обстоятельство вынуждало корабли держаться вблизи берегов и сторониться открытого моря. Нередко они садились на мель или разбивались о прибрежные скалы. Осадка корабля того периода не превышала двух метров в грузу, поэтому опытные кормчие старались иметь под килем не менее семи футов (примерно 2,5 м), с тем чтобы даже на волне их не ударяло о грунт.

Отсюда, должно быть, и пошло доброе пожелание: «Попутного ветра и семь футов под килем».

Иметь «семь футов под килем» – значит через неизбежные в долгом пути штормы и грозы, опасные отмели и рифы привести свой корабль к намеченной цели. Пожелать их иметь – значит создать отправляющимся в трудный путь хорошее настроение, вселить в них уверенность в благополучном исходе плавания. Тогда не столь страшными и тяжкими покажутся любые препятствия и испытания. Тогда сильнее становится человек.

Идти (следовать) в кильватере

Что такое кильватер? Этот голландский морской термин можно перевести так: «струя воды, оставляемая килем идущего судна» («киль» – основная продольная днищевая связь на судне, идущая в его диаметральной плоскости; «ватер» – вода).

«Идти в кильватере» буквально означает: держаться в струе впереди идущего корабля, т. е. следовать тем же курсом. В переносном значении «в кильватере плыть, идти, следовать» – быть в сфере чьего-то влияния, придерживаться тех же взглядов, следовать путем, указанным более сильным «ведущим» партнером.

Держать нос по ветру

Во время парусного флота плавание по морю всецело зависело от погоды, от направления ветра. Устанавливался штиль, безветрие – и никли паруса, недвижимо стояли корабли. Дул противный ветер – и приходилось думать уже не о плавании, а о том, чтобы стать на якорь и убрать паруса, не то корабль может выбросить на берег.

Для выхода в море нужен был попутный ветер, наполняющий паруса, направляющий судно вперед, т. е. носом по ветру.

Появившийся в связи с этим сугубо морской оборот речи вышел из рамок специального лексикона и стал общеупотребляемым средством образного выражения определенной мысли. Теперь «держать нос по ветру» в переносном значении то же, что приспосабливаться к обстоятельствам.

Мичман

Слово это появилось в русском языке в петровскую эпоху и зарегистрировано впервые в морском уставе 1720 года. Оно заимствовано из английского языка (midship – середина корабля и man – человек); буквально – средний корабельный чин. В XVIII веке это слово имело в русском языке и форму мидшипман. В русском военном флоте введено как унтер-офицерский чин в 1716 году, а с 1732 до 1917 года (исключая 1751–1758 гг.) звание мичман было первым офицерским чином, равным современному лейтенанту.

Как высшее звание для старшин ВМФ введено в СССР с ноября 1940 года. А с января 1972 года военнослужащие в звании мичман выделены в отдельную категорию личного состава флота. Оно присваивается военнослужащим ВМФ и морских частей пограничных войск СССР, отслужившим срочную службу и оставшимся добровольно на военной службе в качестве специалистов на определенный срок.

Мичманы на кораблях и в частях Военно-Морского Флота являются ближайшими помощниками офицеров, специалистами высокого класса, настоящими мастерами военного дела. Для этого, конечно, надо много знать и уметь.

Для подготовки мичманов на всех наших флотах имеются специальные школы. Военнослужащие со средним специальным образованием, отслужившие один год срочной службы, имеющие желание продолжать службу в Военно-Морском Флоте и по своим данным отвечающие необходимым требованиям, сдают вступительные экзамены и по окончании обучения получают диплом по соответствующей специальности.

В случае когда военнослужащий изъявил желание продолжать службу в ВМФ по своей специальности в звании мичмана после того, как он отслужил два года срочной службы, он без вступительных экзаменов направляется в школу мичманов. Причем учеба в этих школах начинается за три месяца до окончания срока срочной службы.

В школы мичманов принимаются также лица из числа сверхсрочнослужащих и военнообязанные, отслужившие на кораблях и в частях ВМФ положенный срок и находящиеся в запасе.

С января 1981 года в Вооруженных Силах СССР введены звания старший мичман и старший прапорщик. Они могут быть присвоены мичманам (прапорщикам) при отличной аттестации военнослужащих, прослуживших в этом звании пять и более лет и занимающих должность старшего мичмана (старшего прапорщика) или младшего офицера.

Адмирал

Адмирал – воинское звание высшего офицерского состава в военно-морских флотах. Произошло слово от арабского: амираль (бахр) – владыка на море. В Европе вошло в употребление в XII веке как «флотоводец» вначале в Испании, а затем и в других странах (в Сицилии, например, в 1142, в Англии – в 1216 году). Несколько позже в Голландии появилось звание шаутбенахт (голл. sellout bij nacht – смотри ночью, или наблюдающий ночью) – первый адмиральский чин, соответствующий контр-адмиралу. Потом появилось звание вице-адмирал (заместитель адмирала).

В России Петр I установил четыре адмиральских звания (чина): генерал-адмирал – соответствовал рангу генерал-фельдмаршала, адмирал – полному генералу, вице-адмирал – генерал-лейтенанту и контр-адмирал, или шаутбенахт, – генерал-майору. Кстати, последнее звание в русифицированном варианте «шаутбенахт» носил и основатель русского флота Петр I.

По регламенту парусного флота адмирал командовал кордебаталией (т. е. основными силами), вице-адмирал (заместитель адмирала) – авангардом, контр-адмирал (низший адмиральский чип) – арьергардом.

В 1701 году Петр I ввел на флоте и три адмиральских флага: белый, синий и красный с синим андреевским крестом в белом крыже (т. е. в верхнем левом углу флага у шкаторины). Они получили название флагов первого, второго и третьего адмирала. Адмиральские флаги поднимались на стеньгах: адмирала – на грог-стеньге (на второй мачте он носа корабля), вице-адмирала – на фор-стеньге (на фок-мачте) и шаутбенахта (контр-адмирала) – на крюйс-стеньге (на бизань-мачте).

Первым в России получил адмиральское звание один из ближайших сподвижников Петра I по руководству флотом Крюйс (Крейс) Корнелий Иванович – выходец из Дании. В 1098 году он ушел с голландского флота и был принят на русскую службу с чином вице-адмирала.

Первым красным адмиралом был Модест Васильевич Иванов. 21 ноября 1917 года Всероссийский съезд военного флота (В. И. Ленин выступил на этом съезде с большой речью, дав в ней высокую оценку деятельности моряков по укреплению Советской власти) принял необычное решение: капитану 1 ранга Модесту Васильевичу Иванову «за преданность народу и революции, как истинному борцу и защитнику прав угнетенного класса», присвоить звание контр-адмирала.

Участие в руководстве революционным флотом в первые месяцы Советской власти и в период гражданской войны, в организации (1921 г.) Морской пограничной охраны Республики, выполнение ответственных заданий Советского правительства сначала на службе в РККФ, а затем, после ухода в запас в 1924 году, на советском морском торговом флоте (он командовал многими судами) – таковы этапы жизненного пути первого «красного адмирала».

Когда говорят об адмиральских званиях, то нередко возникает вопрос: почему первое из них именуется контр-адмирал? В самом деле, ведь приставка «контр», давно ставшая привычной в нашем языке, в буквальном переводе означает «против». Отсюда и слова, знакомые и понятные всем: контратака, то есть атака в ответ на вражеское нападение, контрразведка – ведение борьбы против неприятельской разведки. В военном флоте в начале нынешнего века были контрминоносцы – крупные миноносцы, специально приспособленные для уничтожения обычных кораблей этого класса. А контр-адмирал?..

В XVIII веке основным боевым порядком крупных артиллерийских кораблей, решавших судьбу сражения линейных кораблей, была кильватерная колонна. Но большие соединения – эскадры, флоты растягивались на значительное расстояние, и адмиралу, командующему ими, было весьма сложно следить за всеми кораблями, управлять боевыми действиями. Особенно трудно приходилось, когда соединение попадало в туман или шло ночью. И практика заставила адмиралов назначать на последний в колонне корабль заместителя, способного быстро разобраться в обстановке, принять, если нужно, правильное решение, завязать бой с противником. Такой командир должен был обладать властью – иначе говоря, старшинством в звании по сравнению с командирами линейных кораблей. Поэтому, как уже говорилось, в голландском флоте появилась адмиральская должность шаутбенахт – «наблюдающий ночью», в английском – рир-адмирал – «тыловой адмирал», а во всех остальных флотах мира – просто контр-адмирал, т. е. командир, находящийся с противоположной от главнокомандующего адмирала стороны кильватерной колонны.

Прошли столетия, но звания, введенные Петром I в русском военном флоте, и ныне существуют.

В Советском Военно-Морском Флоте Президиумом Верховного Совета СССР установлены звания: контр-адмирал, вице-адмирал, адмирал, адмирал флота, Адмирал Флота Советского Союза.

Звание адмирал флота соответствует общевойсковым воинским званиям – генералу армии и маршалу рода войск.

Адмирал Флота Советского Союза – высшее воинское звание в ВМФ, соответствует воинскому званию Маршал Советского Союза. Присваивается за выдающиеся заслуги в руководстве Военно-Морским Флотом.

«Красная нить»

Очень часто можно слышать такие фразы: «В докладе красной нитью прошла мысль…», «В романе красной нитью прослеживается…»

В Англии существовало правило: все спасти королевского флота от самого толстого каната до тончайшей веревки изготовлять таким образом, чтобы через них проходила красная пить, которую нельзя выдернуть иначе, как распустив все остальные. Даже по самому маленькому обрывку каната можно было определить, что он принадлежит английской короне.

В фигуральном значении выражение «красная нить» впервые употребил Гете в романе «Избирательное сродство», опубликованном в 1809 году. Впоследствии оно получило широкое распространение в немецком, а также в русском языках.

«Есть»

Это короткое слово привилось на русском флоте, а затем и в армии, с самого его зарождения. Такой короткий и энергичный ответ следовал на всякое полученное приказание с обязательным и точным его повторением. Например, командир или вахтенный начальник приказывал рулевому: «Так держать, право не ходи», последний отвечал: «Есть так держать, право не ходи!». «Обе вахты на верх!» – отдавал распоряжение вахтенный начальник, и вахтенный отвечал: «Есть обе вахты на верх!». При этом он прикладывал дудку к губам, исполнял положенный сигнал и передавал приказание вахтенному на баке, а последний – в жилое помещение.

Слово «есть», став одной из форм проявления установленных взаимоотношений между военнослужащими, продолжает свою функцию и в наши дни. В Корабельном уставе Военно-Морского Флота СССР на этот счет указано: «Если начальник отдает приказание, военнослужащий отвечает: „Есть“ – и выполняет полученное приказание».