Текст книги "Межпланетный путешественник (Виктор Гончаров. Полное собрание сочинений в 6 томах. Том 2)"

Автор книги: Виктор Гончаров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Это были два ящероподобных животных, каждый длиною с метр. Они имели непомерно большие изумрудные глаза, широкие головы с рядом мелких острых зубов на челюстях и туловище с двумя парами когтистых ног, постепенно суживающееся от головы до хвоста.

Андрей безбоязненно взял одного звереныша на руки; тот оскалил зубы, забил хвостом и стал гудеть-подвывать, выражая тем свое большое удовольствие. Второй оперся на хвост и на задние лапы; а передними зацарапал по его коленям.

– Здешние цари природы, – представил нам их Андрей.

– Это – бранхиозавры, – отозвался я, все еще не спуская ног, хотя ребята уже зацапали второго звереныша и принялись, по своему обыкновению, дурачиться с ним. – Самые примитивные четвероногие. Они, очевидно, земноводные?

– Да, – согласился Андрей, – они одинаково любят и землю и воду. Детство же свое они целиком проводят в воде в виде головастиков…

Вихрастый Гришка доигрался. Ему очень хотелось научить бранхиозавра стоять на голове (сам-то он постоянно даже ходит на ней); бранхиозавр никак не понимал, чего от него требуют, и в конце концов куснул дресировщика за палец.

– А, черт! – крикнул Гришка, обсасывая кровоточащий палец, – удивительно невоспитанное животное! Чем ты его кормишь, Ком-са?..

(Они уже теперь и друг друга почему-то величали "Ком-сами").

Андрей поставил с полки два куска чрезвычайно белого мяса, кинул его своим воспитанникам и выпроводил их за дверь.

Вот что он нам рассказал затем по поводу своего чудесного пребывания на Венере.

– Возвращаясь из далекого путешествия, с Земли № 4, от славных "сосиалей", я должен был неоднократно опускаться на встречных планетах, чтобы заряжать психо-аккумуляторы. На иных планетах я встречал высоко организованную жизнь мыслящих животных, и там мне легко уда-валось, пополнить в машине запас психо-энергии. На других, вроде настоящей, жизнь заключалась в простых первобытных формах, и тут уже не взыщите – брать было нечего: я кое-как добирался до следующей планеты с мыслящими организмами, заряжал аккумуляторы, отдыхал и продолжал дальнейший путь.

Мне оставалось сделать всего лишь одну-другую сотню миллионов километров, чтобы попасть на родную Землю, но я не рассчитал заряда – машина разрядилась вчистую, и я принужден был опуститься здесь, где вы меня видите. Тщетно искал я на этой планете высших форм жизни. Мои четвероногие друзья и их порода стояли во главе этой жизни, венчали, так сказать, ее творческие достижения. Но от них была такая небольшая польза, что – я высчитал – мне понадобилось бы два с половиной года для достаточного наполнения аккумуляторов их психо-энергией… Однако полеты в пределах Венеры стали для меня возможны уже через месяц.

По прошествии этого срока я попытался силою изучения своего мозга известить Никодима, моего товарища по Луне, о печальном положении вещей. Это мне удалось. Мои психо-волны дошли до него, и он меня известил в свою очередь, что он находится в Америке, занятый какими-то научными изысканиями…

– В Америке?! – вырвалось у всех нас троих, но мы не стали прерывать рассказ.

– Да, в Америке… Он, по причине тех же самых изысканий, не мог сейчас же прибыть за мной; я его и не торопил, отдавшись изучению здешней природы и жизни. Мы ежедневно сносились друг с другом посредством психо-радиации; между прочим, тогда я и передал ему описание последнего своего путешествия по Вселенной…

Потом он почему-то вдруг замолк, и вот с тех пор прошло уже около семи месяцев…

– Семь месяцев!? – воистину ужаснулся я. – И вы не удавились, не застрелились, не наложили рук на себя, находясь столько времени один-одинешенек на этой безлюдной и угрюмой планете?!..

– Нет, ничего такого не было, – засмеялся Андрей, – было только чертовски досадно, что приходится сидеть здесь, сложа руки, коптить и без того прокопченное небо, когда мои силы нужны революции…

Вот так воля у этого юноши. Вот так дисциплинка нервов!.. Ему было лишь "чертовски досадно?!" Да я за эти семь месяцев сотню раз успел бы повеситься, утопиться, зарезаться или еще что… А ему только "досадно!.." Нет, уже тут форменная "Ком-са", белая и черная магия и больше ничего!..

– Семь месяцев прошло с тех пор, и я больше не получал от Никодима ни одной весточки. Я предполагал: или он пустился отыскивать меня и погиб в беспредельности Вселенной, сбившись с пути, или он остался в Америке и… тоже погиб…

– Это сволочи цилиндры! – не удержался "вихрастый" и вскочил в возбуждении со скамьи. – Это они его ухлопали… Скажи, Ком-са, твой друг Никодим не назывался ли еще Никандрием?..

– Да. Он мне сообщал, что принял такую фамилию в Америке…

– Это они! Это они! – "вихрастый" готов был бежать на берег моря, где остались бездыханные "цилиндры", чтобы… не знаю, что он хотел с ними делать; мы его удержали…

– Я догадывался, что в нашу радиацию кто-то проник,

– сказал Андрей, – кто-то перехватывал наши мысли, – но мне не хотелось верить смерти друга… Итак, он умер…

Андрей тяжело задумался, облокотившись на колено: лицо омрачилось, глаза потухли… Впрочем, это продолжалось всего лишь одну минуту.

Он тряхнул головой и снова принял гордый, независимый ни от каких печалей, почти дерзкий вид. Его глаза приобрели новые стальные блики, и в них напружилась такая огромная жажда мести, что мне стало жутко за того, на кого она выльется…

– Эх, Ком-са, не горюй! – вдруг вскочил он, слегка ударив "вихрастого" по плечу, от чего тот скривился и присел.

– Летим на землю! Мы еще покажем им – цилиндрам и всякой сволочи – кузькину мать…

Кажется, меня они не относят к последней категории, а то, должно быть, эта "кузькина мать" – что-то в высшей степени неприятное, иначе незачем ее показывать…

XI. ПОСЛЕДНИЙ РЕЙС

В нескольких словах о нашем последнем межпланетном рейсе. Неудачно выдался он.

Мы перенесли аккумуляторы из "сигары" Андрея в свою машину, увеличив таким образом запас психо-энергии. "Сигару" пришлось оставить на Венере. Можно было бы ее взять с собой, если бы кто-нибудь из нас согласился ею управлять, но такого не нашлось: никому не хотелось разбивать компании.

К управлению сел Андрей (я, значит, получил отставку). И он с первой же минуты развил такую бешеную скорость, что мы в три часа покрыли расстояние от Венеры к Земле, расстояние свыше 50.000.000 километров…

Ну и мозжище у этого юноши… Нужно заметить, что, ведя машину, он и не думал отдаваться целиком ее управлению, как, скажем, это делал я. Нет, он все время балагурил, острил, смешил ребят и меня, словом, полет да еще на таком чудовищном ходу для него являлся шуткой… Вероятно, он, подобно Юлию Цезарю, умеет совмещать одновременно: и чтение, и письмо, и диктовку, и еще что-нибудь…

Три часа промчались незаметно и без всяких приключений.

Мы (я и ребята) были поражены, завидев так скоро воздушную оболочку родной планеты.

Андрей посмеивался:

– Видели бы вы, каким чертом я носился от одной комбинации Вселенной к другой… Там я уже не шутил и не смеялся, а до самой последней клеточки своего организма отдавался машине…

В несколько минут прошли земную атмосферу. Задержали ход, опознали территорию своего Союза и к нему.

Но… пролетая около западных берегов Черного моря, потерпели аварию.

Ну разве это не ирония судьбы?.. Всюду из самых невероятных положений – выходить сухими, а здесь, вблизи своей родины, намокнуть вдребезги и, кроме того, потерять машину!!. Тут уже мне не докажут ребята, что мы сами виноваты! Это – рок, рок и больше ничего…

Какому-то эфиопу вздумалось выпалить в нас с берега из пушки (а машина шла тихо). И что обидно: из самой первобытной пушки. Из такой, какими стреляли в середине века… Ядро – представьте себе – каменное ядро, задело нос машины, сорвало передний проводник, чуть не убив Андрея, и испортило всю наружную сеть…

Машина стала падать…

Андрей, собрав все свои необъятные силы (вот где ему пришлось-таки показать себя), при помощи одной своей психо-энергии удержал машину от падения в воду, где она, наверное, захлебнулась бы, потопив и нас. Он думал достичь так советских берегов.

Мы неслись к Крыму, видневшемуся в виде тонкой полоски вдали. Ветер заходил в пробоину машины, ревел и сильно ослаблял быстроту нашего хода.

Всему бывает предел: Андрей, наконец, выдохся и крикнул:

– Ком-са! (я тоже, стало быть, Ком-са)… Сейчас шлепнемся в воду… Больше не могу… Откройте дверку… Вон я вижу пароход. Если моих сил не хватит доставить вас до него, прыгайте в воду, как только машина станет опускаться…

Спорить с ним не приходилось. Он всех нас одним решительным взглядом выпроводил к двери, а сам остался у поломанного механизма управления.

– Не беспокойтесь, – сказал он, – я не останусь в машине; мне еще не надоела жизнь… Выпрыгну вслед за вами…

До парохода он нас не довел, и мы, уподобившись взволнованным лягушкам, с трехсаженной высоты один за одним – Андрей последним – попрыгали в воду.

Продырявленная машина упала, пустила пузыри и пошла ко дну…

Ребята, не говоря уже об Андрее, выказали себя отличными пловцами, одним словом, – "ком-са"… Ну, а я… – да уже что там говорить – главный "ком-са" все время волок меня на своей широкой спине.

Через пять минут нас подобрал пароход "Ильич".

XII. К СВЕДЕНИЮ НЕДОУМЕВАЮЩИХ ЧИТАТЕЛЕЙ

Должно быть, слово "ком-са" взято с китайского языка. Я веду сейчас соответствующие изыскания. Это какая-то тайная организация, вроде ордена иезуитов, к примеру сказать, куда подбираются люди только необыкновенной силищи: и физической, и нравственной и, конечно, организация чисто классовая. Вот что мне удалось пока узнать.

Я, собственно, не знаю, имею ли я право разбалтывать об этом во всеуслышание. Кажется, что в "ком-се" замешаны государственные интересы… Впрочем, – редакция гораздо легче, чем я, разберется в этом сложном вопросе.

Конец.

Примечания

Вторая часть романа "Межпланетный путешественник" публиковалась под загл. "Ком-са: Повесть" в журн. Красные всходы (Тифлис), 1924, №№ 2–3, 4–5, 6–7. Целиком роман впервые вышел в свет в изд-ве "Молодая гвардия" (М.-Л., 1924) тиражом в 7000 экз. В СССР не переиздавался. Переизд.: Витебск, без указ. изд., 2010; Екатеринбург: Тардис, 2011; М.: Книжный клуб Книговек, СПб.: Северо-Запад, 2014 (в составе кн. "Психо-машина").

Текст публикуется по первому изданию с исправлением ряда очевидных опечаток и некоторых устаревших особенностей орфографии и пунктуации.

Роман распадается на две разительно отличающиеся друг от друга части. Вторая ("Ком-са"), выполненная в духе "красного Пинкертона", вероятно, была написана раньше первой – не исключено, таким образом, что предполагалось иное развитие сюжета с более прозаическим объяснением присутствия комсомольского вожака Андрея на Венере.

В первой части ("Комбинации Вселенной"), как и в "Психо-машине", Гончаров вновь использует внушительный арсенал НФ-идей. Наряду с уже знакомыми читателю "психо-энергией" и психотранспортом, это – достаточно оригинальная по тем временам идея существования "копий" Земли, позволяющих совершать путешествия во времени, космическая инженерия, негуманоидные "капиталистические" цивилизации, биологическая эволюция человечества (в любовной линии романа и смелых описаниях половой жизни коммунистического мира "сосиалей" проскальзывают и гомосексуальные нотки), небывалые формы искусства будущего и т. д.

Некоторые из этих идей, безусловно, так или иначе развивают мотивы "Машины времени" Г. Уэллса (1895). Отчетливей выявляются и другие источники, как-то бульварная сыщицкая и "оккультная" литература, которые здесь же пародируются.

Отметим, что к концу романа автор приходит к полной идеализации комсомольцев: Андрей изображен в финале буквально полубогом, и даже рядовые представители "ком-сы" смекалкой, рассудительностью и храбростью намного превосходят почтенного профессора Зэнэля. Вместе с тем, и эта идеализация у Гончарова пародийно переосмысливается.

notes

Примечания

1

В межпланетном пространстве царит холод в -22 °C. Z.

2

Очевидно, компас, указывающий север и юг Вселенной.

3

Надо понимать: освободилось от микробов. Z.