Текст книги "Ложь (СИ)"

Автор книги: Вики Филдс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 26 страниц)

– Это ты ведешь себя глупо, – возразил Кэри Хейл. Я положила руку на дверь, не позволяя ему открыть ее. Он в смятении прошептал: – У тебя есть хоть капля гордости? Почему ты не уходишь, когда я сказал тебе уйти?

– По-твоему, мне нужна гордость, чтобы признаться тебе в чувствах? В этом нет ничего такого. Я не говорила этого раньше, ведь я не была уверена в том, что если я скажу, это что-то изменит, но…

– Ты сказала это лишь потому что, узнала, о моем отъезде? – шокировано спросил Кэри Хейл. Я раздосадовано простонала:

– Конечно нет. Я сказала это сейчас, потому что если бы я не сделала это сейчас, то другого раза мне бы не представилось. Почему ты теперь, когда я призналась, возражаешь мне? Ты не хочешь быть со мной?

Я подумаю о том, что говорю – завтра.

Сейчас, у меня было такое ощущение, словно моя голова существовала отдельно от тела.

– Я не… да. Да, я не хочу быть с тобой.

– Почему?

– Я думал, что влюблен в тебя, но я ошибся.

Я рассмеялась:

– Я так и думала.

– Что? – опешил он, явно удивившись моей реакции.

– Ничего, я просто знала, что ты скажешь именно это. Ты что, за дуру меня держишь? Я не знаю, почему ты мне это говоришь, но явно не потому, что я тебе не нравлюсь. Я никогда в жизни не была так уверена в чем-то как в том, что ты втрескался в меня по уши.

Он удивленно хлопал ресницами, глядя на меня с открытым ртом. Мне то и дело хотелось рассмеяться от шока на его лице, а еще заплакать от перевозбуждения.

– Ты говорил, что я приду сама сказать эти слова. Что ж, ты был прав. – Удивительно, что я не заикаюсь.

Он скрестил руки на груди, наконец придя в себя. Его взгляд был убийственно раздражающим:

– И что ты теперь хочешь от меня?

Не такого я ожидала, и услышав его холодные слова, я на секунду растерялась, но тут же взяла себя в руки:

– Давай встречаться.

Он тихо рассмеялся:

– Ты сошла с ума. Я не знаю, что на тебя нашло… – он, в смятении покачал головой, и подошел к столу, чтобы сложить свои записи, и тетради, и прочий хлам. – Наверное, это от недосыпа, но тебе стоит показаться врачу. Я запишу тебя на дополнительный прием к доктору Грейсон.

– Почему бы тебе не сделать это, Кэри Хейл! – огрызнулась я, подходя к нему, но он никак не отреагировал на меня. – Не знаю, что с тобой, но точно что-то не так.

– Тогда зачем я нужен тебе, – он с вызовом посмотрел на меня. Я открыла рот, чтобы сказать нечто оскорбительное, и мое молчание длилось долго, из-за чего, он вернулся к своим письменным принадлежностям.

– Видишь? Тебе нечего мне ответить, – с горечью констатировал он, – Это не может быть любовь. Ты влюбилась не в меня, ведь ты даже не знаешь, какой я. Ты ничего не знаешь обо мне. Ты влюбилась в мой образ, и в мою внешность.

– Ты что, дурак? – не выдержала я, хлопнув ладонью по столу.

– Да, Кэри, почему бы тебе уже не сдаться?

Мы с ним одновременно обернулись на голос позади нас. В дверном проеме стояла Серена, невозмутимо скрестив руки на груди.

– Как ты вошла? – опешила я. У меня по всему телу прошла дрожь, от одного надменного, угрожающего вида Серены. Она проигнорировала меня, обращаясь к Кэри Хейлу:

– Почему ты делаешь такое невозмутимое лицо Кэри, ведь ты уже давно влюблен в Скай, верно?

Я нахмурилась. Серена произнесла это двусмысленно. Я посмотрела на Кэри Хейла, но он смотрел не на меня, а на свою подругу. Серена тоже не отводила взгляда, и это противоборство продолжалось несколько минут, пока я не выдержала:

– Ладно. Оставлю вас одних. Тетя Энн и мои родители….

– Нет.

– Да.

«Да» сказал Кэри Хейл. Серена отлепилась от двери, и прошла в комнату, чувствуя себя как дома.

– Нет, Скай. Почему ты должна уходить, даже не получив ответа на свой вопрос, который ты задала? – Серена посмотрела на Кэри Хейла, улыбнувшись, в то время как он так же мрачно смотрел на нее. – Кэри, скажи, что именно ты подразумевал, когда признавался Скай и почему теперь, ты вдруг отступаешь?

Что все это вообще значит?

– Зачем ты это делаешь, Серена? – Кэри Хейл невозмутимо облокотился о стол, но я услышала в его голосе предупреждение. Он дал девушке шанс отступить, но она не отступила:

– Все дело в том, что я беспокоюсь о тебе. И твоя мать тоже волнуется.

Мое сердце пропустило удар от ее «я беспокоюсь о тебе», и «твоя мать» … то есть, Серена знакома с мамой Кэри Хейла? Я ощутила давящую обиду и ревность: черт возьми, Серена, похоже знает о нем все!

– Советую тебе не говорить сейчас о ней, – ледяным тоном предупредил Кэри, свою подругу, и у меня в голове сразу же всплыло: «Советую тебе думать прежде чем говоришь, Энджел».

Кем этот парень вообще возомнил себя – главнокомандующим войска?!

– Я иду вниз, – объявила я, громко топая, к двери. На выходе я добавила, обращаясь к Кэри: – И не забудь – если ты уедешь, так и не поговорив со мной... короче, только попробуй уехать, ясно?!

– Я сделаю то, что пожелаю нужным, – с арктическим холодом в голосе проинформировал меня Кэри Хейл, и я, проглотив ругательство, вышла из его комнаты, подумав: если ему так хочется уехать, пусть валит на все четыре стороны!

***

– Скай, ты где? – зло спросила мама в телефон.

– Я у Дженни, – солгала я.

– У какой Дженни? – скептически спросила мама в ответ. – Потому что я знаю только одну Дженни, и она только что пришла к Энн домой, чтобы отдать тебе конспект, который ты давала.

– Э-э… – замялась я. – Значит мы разминулись?..

– Скай! Не обманывай меня, – мама взбесилась, и я сделала глубокий вдох:

– У меня сейчас встреча с одним человеком, с которым я хочу поговорить.

– У тебя свидание? – мама конечно интерпретировала все иначе. Я закатила глаза:

– Нет, мам, это просто мой друг. Мы давно знакомы, и мне понадобилась срочно его помощь, поэтому я… приехала к нему в гости. Я потом позвоню, мам!

Я повесила трубку, и медленно задышала.

Так, я сделаю это. Просто зайду в эту больницу, и поговорю с Томом. И все. В этом нет ничего сложного. Это просто Том Гордон, я знаю его почти всю жизнь. Мы с ним учимся с младшей школы, и я даже знаю, как звали его мягкую игрушку, с которой он спал.

Я открыла дверь, и тут же закрыла.

Нет, я не могу сейчас выйти.

Сглатывая, и злясь на себя, за то, что я такая трусиха, я набрала номер Дженни.

– Эй, – зашипела она, сразу же ответив на звонок. – Ты почему не сказала о том, что тебя надо прикрыть? Теперь твоя мама прессует меня – заставляет рассказывать ОБО ВСЕМ, если ты понимаешь, о чем я; обо всем, что произошло пока ее не было. Мне уже не хватает фантазии изворачивается. Лиза была бы поражена моими актерскими способностями, и перестала бы говорить, что я бездарность.

– Джен, зачем ты пришла? – вздохнула я, предчувствуя беду.

– Потому что… – начала Дженни, и замолчала. – Потому что.

Мне не понравился тон ее голоса.

– Что случилось? Это что-то плохое?

– Это кое-что странное. Помнишь, я говорила тебе, что не могу дозвониться до Евы, а ты сказала, что она тебя игнорирует?

– Да.

– Сегодня я была у нее дома, и там никого не было.

– Это как?

– Они уехали.

Повисло молчание. Я старалась переварить эту информацию, но все не получалось. Наверное, я ослышалась.

– Ты, что-то спутала, Джен.

– Я ничего не перепутала, Скай. В доме нет мебели, а ее соседка миссис Монтгомери, сказала, что «Норвуды уехали поздно ночью два дня назад, авось еще вернутся».

Я облизала пересохшие губы.

– Не может быть.

– Может. – У Дженни, конечно были еще аргументы: – Я позвонила в школу, и секретарь мисс Вессекс сказала, что Ева забрала документы, несколько дней назад. Она уехала, Скай. Уехала, и ничего нам не сказала. Даже не попрощалась.

– Я перезвоню тебе, Джен, – пробормотала я, отключившись. Мой пульс участился.

Не может быть. Ева так не поступила бы. Мы друзья. Дженни, наверное, что-то перепутала. И секретарша тоже.

Я панически стала набирать номер подруги. Недоступен. Не может быть. Еще раз. Еще. Еще.

Нет.

Она действительно уехала.

Почему? Похищение на всех подействовало. Двое в психушке, а третья сбежала.

Я затаила дыхание – меня осенило.

Дело вовсе не в Томе. Дело в другом.

«Никому не говори, о том, что ты знаешь обо мне. Не говори Еве, и своей подружке-болтушке Дженни. И о нашем разговоре… никто не должен знать, особенно Кэри», – сказала мне однажды Серена. Я тут же отмела эту безумную мысль, Серена не поступила бы так со своей сестрой. Она бы не сделала ей ничего плохого.

«Я убью тебя».

Но, по правде говоря, я не знаю Серену. Я знаю лишь то, что на нее напали, год назад, и она считалась мертвой. Такие вещи, не могут оставить человека прежним. Том сошел с ума, что, если и Серена тоже?

«…если бы я хотела тебя убить, то у тебя не было бы шансов. Я не стала бы с тобой болтать перед тем, как вогнать нож в твое крохотное сердечко. Просто бы сделала это. Потому что ты заслуживаешь».

Нет, это невозможно.

Я потерла лоб. Невозможно. С Евой все в порядке.

Я набрала ее номер еще раз. Паника скрутила мне желудок.

Не отвечает.

Конечно, она и не сможет ответить, потому что мертвые не говорят.

Так, сейчас не время паниковать.

Я должна разбираться со всем постепенно.

Я вышла из машины, натягивая шапку ниже на глаза, и мои волосы тут же разлетелись в разные стороны от ветра. Поставив машину на сигнализацию, я побежала к зданию психлечебницы, и остановилась только в холле.

Мистер Бэрримор вскинул седеющие брови, глядя на меня:

– Это к своему парню ты так спешишь?

Я закатила глаза:

– Да, мистер Бэрримор, именно к нему.

– Тогда поднимайся на седьмой этаж, но только на втором лифте, потому что первый вчера сломался. Кэри сейчас обходит пациентов.

Я сдавленно поблагодарила охранника, и пошла по широкому коридору, к лифтам. Меня одновременно и разочаровало, и порадовало, что у него не возникло никаких сомнений, что Кэри Хейл мой парень.

Вот только я сегодня пришла вовсе не к нему.

– Эй, – он схватил меня за локоть, когда я вышла из лифта, и прошла мимо него, случайно не заметив. Я была полностью поглощена своими мыслями. – Что ты здесь делаешь?

Я холодно посмотрела на него:

– Разве тебя это касается?

Он меланхолично вздохнул, подступая ближе ко мне, словно боясь, что пациенты, запертые в палатах, могут нас услышать.

– Прости что я нагрубил тебе сегодня утром…

– Это было не только сегодня утром, – отрезала я. – Впрочем, ты прав, я не буду обращать на это внимания. И вообще, давай сделаем вид, что мы с тобой не знакомы. Ты, кажется, хотел уехать? После того, как я призналась тебе? Вот и уезжай. Надеюсь, мы не встретимся с тобой больше.

Из лифта вышли две молодые медсестры, и прошли мимо нас, задержавшись на мне взглядами. Видимо мистер Бэрримор уже всем растрезвонил, что к Кэри Хейлу пришла его девушка.

– Зачем ты так? – прошептал он, наклоняясь ко мне. Я затаила дыхание глядя в его глаза:

– Ты знаешь, мне кажется, что у тебя глаза карие, а не черные. Мне всегда казалось, что они черные, – прошептала я, и брови Кэри тут же взлетели вверх. Он помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями, потом сказал:

– Так зачем ты пришла?

Решил проигнорировать сегодняшнее утро.

– Я же сказала…

– Да, что это не мое дело. Но это никогда меня не останавливало.

– Ты хочешь, чтобы я возненавидела тебя? – я мрачно осмотрела его взглядом. – Имей в виду, от любви до ненависти один шаг.

Я вырвала свою руку из его, и пошла по коридору. Он бросился за мной.

– Я хочу поговорить о том, что ты скала утром.

– Послушай, – я резко остановилась, оборачиваясь к нему, и он затормозил, едва не налетев на меня: – Да, я много чего сказала утром, как, впрочем, и ты, Кэри. Но сейчас это не важно.

– Э-э…

– Сейчас это не важно, – повторила я. – Потому, что я пришла не к тебе.

– А к кому? – между его бровей залегла морщинка. – Я надеюсь, ты не хочешь сказать, что пришла к Тому? Я не хочу, чтобы ты с ним говорила.

– Это тебя не касается, – в третий раз за день, произнесла я, испытав крайнюю степень удовольствия, от того, как перекосилось лицо Кэри Хейла.

– Мне жаль, что я сказал это все сегодня, – искренне прошептал парень. – Я был… не в себе.

Неужели на него так подействовал разговор с Сереной? Или, может, у Кэри Хейла раздвоение личности? В любом случае, сейчас у меня нет времени разбираться в этим.

– Ладно, – мягко кивнула я. – Не знаю, что случилось сегодня, и к чему была такая спешка уехать из города… я хотела бы знать, но ты не скажешь. Поэтому, мне нужно идти. Тебе не отговорить меня идти к Тому, Дженни уже пыталась.

Он оставил всякие попытки что-то сказать, и отпустил меня, а я двинулась в конец коридора.

Кэри Хейл не знал, что он дал мне утреннюю порцию счастья, приправленного его мягким, бархатистым голосом, который до сих пор звучал в моих ушах. Несмотря на то, что он испортил первую половину сегодняшнего дня, сейчас я ощущала себя прекрасно. Мне не хотелось знать, что повлияло на его смену настроения, потому что ответ мог бы меня расстроить. Теперь мне не страшно было встретиться с Томом Гордоном, человеком, который разбавил мои ночные кошмары еще большим ужасом.

***

Том выглядел ужасно. В этом голубом халате, в котором ходили все пациенты психиатрической больницы Дэвилспейнда, он выглядел как человек, утративший свою личность. В «общей комнате» – небольшом зале, с высокими окнами, выходящими во внутренний дворик, не было никого. Только я и Том. Доктор Грейсон не позволила бы, чтобы он находился в одном помещении с другими больными.

– Кто-то знает, что ты здесь? – спросил он, без особого любопытства.

– Зачем ты спрашиваешь? – я хотела быть хладнокровной в его обществе, но от его вопроса мне стало не по себе.

Солнечные лучи, падающие из окна, освещали правую сторону лица Тома, и его волосы. Сейчас я заметила, что его волосы не такие темные, как мне казалось раньше. Или, может быть, я просто раньше не рассматривала его, как сейчас.

– Просто хотел знать, кто позволил тебе встретиться со мной, – безлично протянул он. Его расфокусированный взгляд внезапно сосредоточился на моих глазах, и я ощутила, как в желудок бухнулась ледяная глыба колючего страха. – Почему ты так разглядываешь меня, Скай? Ты думаешь, я свихнувшийся шизофреник, который может наброситься на тебя сейчас?

– Нет. Я просто думаю. О всяком.

Со стороны можно было показаться, что мы с Томом друзья. Но не больше, чем Ганнибал Лектор, и его жертвы.

– Ты задаешься вопросом, почему я сделал это именно с тобой, верно? И у тебя уже есть некоторые соображения.

– Это ты мне скажи, – тихо произнесла я. Мои руки, под столом, дрожали. Том же, напротив, выглядел так, словно он был там, где хотел быть. Он выглядел спокойным и рассудительным. Не тем парнем, которого я знала в школе.

– Ты слышала историю моей семьи, и сделала выводы, – он понимающе кивнул. – Да. Мой отец, не такой, как у тебя. Не заботливый папочка, который поет на ночь колыбельные. Мой отец вместо колыбельных каждую ночь приносил мне порцию боли, и мне приходилось засыпать под плач брата, и крики матери.

Я сглотнула, и мое сердце сжалось, от того, что я представила маленького, беззащитного мальчика, с тем ужасным человеком, который должен был любить его. Я вспомнила мамины слова о том, что родители должны защищать своих детей, оберегать и лелеять. Что бы случилось с Томом, если бы у него была такая мама, как у меня?

Я вдруг подумала, что Дженни была права – мне не нужно было приходить к нему. Не нужно было говорить с ним, и проникаться сочувствием.

– Почему ты никому не сказал о том, что он делал с тобой?

Том усмехнулся, и на мгновение стал тем самым парнем, которым я его помнила много лет назад – веселый мальчишка с открытой улыбкой, но тут улыбка исчезла, и он с горечью произнес:

– Иногда мир не такой, как мы себе представляем. Слышала, что я принимал наркотики, и из-за этого мне пришлось сидеть в наркодиспансере?

Я медленно кивнула.

Мои глаза стало жечь, от тона голоса парня. Ни сочувствия, ни жалости к самому себе. Кажется, от отказался от всех этих чувств.

– Я никогда не принимал наркотиков, – он отвернулся к окну, словно наконец-то что-то почувствовал, и ему стало сложно смотреть мне в глаза. – Тогда отец избил меня до полусмерти, и мне несколько недель пришлось пролежать в больнице, в соседнем городе. Врачу он сказал, что на меня напала банда каких-то хулиганов.

Я зажмурилась, медленно выдыхая.

Он знал, что ему не поверят. Его отец, мистер Гордон, школьный директор, и многоуважаемый человек. Он уже несколько лет борется с зависимостью единственного сына, который пристрастился к наркотикам, после смерти любимой матери.

– Но ты был арестован за вождение в нетрезвом виде, в тот день, когда кто-то напал на меня на озере, – вспомнила я. Он посмотрел на меня, пустым взглядом.

– Это была годовщина смерти моей матери.

Я облизала пересохшие губы.

Неужели – все правда? Нет наркотиков? Отец много лет издевался над ним, и Том знал – от него не сбежать, потому что мир не такой, как мы себе представляем?

Я вспомнила маму. Мою любящую маму, с теплыми руками, и ночным кремом, и папу, с его вечно строгим, сдержанным лицом. Что, если бы у Тома были такие родители, что случилось бы тогда? Каким бы он стал?

– Я никогда не хотел причинить тебе боль, – вдруг произнес он, и я затаила дыхание. – Но иначе я не мог поступить. Иногда нам позволяют сделать выбор, в следствии которого твоя жизнь изменится, и тогда ты просто делаешь его. Потому что по-другому не можешь.

– Кто… предложил тебе выбирать, Том? – тихо спросила я. Он опустил взгляд в стол.

– Помнишь, в седьмом классе, нас с тобой наказали, и кто-то запер нас с тобой в библиотеке?

Я судорожно кивнула, теряясь от того, как быстро он перескакивает с темы на тему.

Это был один из ужасных воспоминаний детства, когда нас заперли в библиотеке – у Тома случился приступ паники, такой сильный, что он впал в шок. Тогда я узнала, что он боится замкнутого пространства. После этого, я плакала два дня подряд, и даже не пошла в школу.

Но… почему он вспомнил сейчас об этом?

– Спасибо, что ты была там, и не дала мне сойти с ума. Я так и не поблагодарил тебя за это.

У меня участилось сердцебиение. Я беспокойно наклонилась к нему вперед, чтобы сказать что-нибудь, что облегчило бы и его боль и мою, но мне на плечо опустилась рука доктора Грейсон:

– Скай. Тебе пора уходить. Том должен идти на терапию.

Я ошарашенно глянула на нее, лихорадочно соображая, как задержать время, но Том уже встал. Я тоже поднялась, хватая его за руку, и его глаза тут же расширились, словно его напугало мое прикосновение.

– Я приду завтра Том, ты понял?

К нам подошел высокий мужчина, со странной прической, и взял Тома за локоть.

– Эй, – строго сказала я, не позволяя Тому отвернуться от меня. – Том, завтра я приду!

– Спасибо, что ты навестила меня, Скай. Ты единственная, кто пришел ко мне.

Мой пульс ускорился, когда мужчина увел своего подопечного, и я осталась наедине с доктором Грейсон. Она сочувствующе смотрела на меня, ожидая, когда я обращу на нее внимание, и я заявила, дрожащим от сдерживаемых эмоций голосом:

– Я хочу завтра встретиться с Томом.

– Ты думаешь, это хорошая идея? Он – причина твоих галлюцинаций, твоего стресса. Думаю, тебе не следует пока общаться с Томом. Пока он не выздоровеет.

– Нет. Нет, я хочу к нему прийти, – заупрямилась я.

«Ты единственная, кто пришел ко мне».

Я потерла глаза рукавом, но жжение усилилось. Ненавижу себя за то, что не могу сдержать слезы на людях. Ненавижу.

– Скай, ты еще успеешь, навестить свою кузину, перед уходом, – мягко сказала доктор Грейсон, тактично не заметив, моих покрасневших глаз. Я прочистила горло, и пробормотала:

– Да, да. Пожалуйста, проводите меня к ней. Надеюсь, мои посещения хоть как-то ей помогут, я не хочу, чтобы она продолжала вести себя так. Это травмирует ее родителей.

И моих тоже.

***

Когда мы с доктором Грейсон спускались вниз, на первый этаж, я встретилась глазами с Кэри Хейлом. Он стоял возле конторки мистера Бэрримора, и он был не один, а с Сереной. В моей голове сразу же всплыло сегодняшнее утро, и его синяки, и то, как он сразу же сбежал от меня, отказавшись дать разумное объяснение о своем состоянии.

«…Но тебе меня не одурачить. Я знаю, что ты в действительности представляешь из себя, ясно? И я бы не хотела, чтобы ты была с Кэри, да. Но… Если бы я хотела тебя убить, то у тебя не было бы шансов. Я не стала бы с тобой болтать перед тем, как вогнать нож в твое крохотное сердечко. Просто бы сделала это. Потому что ты заслуживаешь».

Я некстати вспомнила слова Серены, и отвернулась от Кэри. Он хмурился, наверное, пытался понять, о чем я думаю, но я завладела вниманием доктора Грейсон, полностью игнорируя его:

– Доктор Грейсон, в состоянии Эшли нет никаких изменений?

– Нет.

Мы прошли в конец коридора, и свернули направо.

– Но это ее выбор. Она решила не говорить, – с горечью вздохнула доктор Грейсон. Мы остановились у белоснежной двери, в палату Эшли. Я была здесь не менее десяти раз, а может быть больше, и мне всегда было неуютно – эта палата нагоняла на меня страх клаустрофобии.

Я вошла в ее комнату, и доктор Грейсон поприветствовав Эшли, вышла. Мне не понравилось, что голос доктора Грейсон при разговоре с Эшли вдруг стал тихим, и осторожным, словно она думала, что моя кузина неожиданно слетит с катушек.

Как только дверь закрылась, я села на стул, напротив Эшли, пялящейся в потолок. Она всегда лежала на своей койке, не вставая и даже не реагируя на меня, словно я человек-невидимка, или еще кто, но не ее кузина. Я вспомнила, что сказала доктор Грейсон, о том, что Эшли специально молчит, и жестко спросила:

– Ну и долго ты будешь вести себя так?

Она, как и следовало ожидать, не отреагировала. Она уже давно ни на что не реагировала, так что я не удивилась. Но я не могла привыкнуть к ее пустому взгляду, такому же как у Тома.

Я положила на пол рюкзак, и закинула ногу на ногу.

– Мои родители приехали, – помолчав сказала я. Уже несколько дней, когда я захожу к Эшли, то начинаю говорить первое, что приходит мне в голову. Но сегодня, я знаю, какой информацией я смогла бы пробудить в ней интерес.

– Твоя мама стала понемногу приходить в себя, и уже не сидит все время в кабинете. Вчера она сварила ананасовое рагу. Не спрашивай, что там было, потому что я лишь сделала вид, что ем его.

Ноль эмоций. Я посмотрела в окно. Солнце ярко светило, пробиваясь лучами сквозь жалюзи. Сидя в помещении, может показаться, что на улице тепло, но стоит выйти наружу, сразу окунешься в морозный ветер, проникающий сквозь одежду под кожу. Так и с Эшли – снаружи она выглядит безмятежно, но кто знает, что скрывается в ее голове?

– Вчера я разговаривала с Иэном.

Я с надеждой и волнением ждала реакции Эшли, и наконец добилась ее – кузина медленно повернула голову в мою сторону. Она слушала меня. Ну, конечно же слушала, но лишь то, что я говорила с Иэном ее заинтересовало. Я так и думала, что он ей не безразличен.

Я осторожно, но не подавая виду, что взволнована тем, что она наконец-то отреагировала на меня, продолжила:

– Иэн произнес кое-что странное, во что я не сразу поверила.

Эшли молча смотрела на меня, пронизывающим взглядом. Я ждала. Она тоже.

– Что он сказал? – спросила девушка. Мое сердце застыло от ее голоса. Потерянный, безличный. Как у Тома. Это место, превращает людей в зомби. Одинаково одетых зомби, с похожими лицами и голосами.

– Сказал, что ты сейчас вовсе не из-за Тома в шоке. Что с тобой кое-что случилось еще раньше. До того, как Том похитил тебя.

Она улыбнулась, заставив меня нахмуриться. Это не совсем та реакция, которую я ожидала.

– Ты когда-нибудь чувствовала себя так, что ты умерла? – Отчужденно спросила она, и тут же ответила на свой вопрос: – Конечно, да. Я помню твое состоянии после аварии. Ты действительно была мертва. Но я говорю сейчас о другом.

Снова повисло молчание, словно энергия Эшли иссякла. Я не шевелилась, терпеливо ожидая, когда она заговорит, и вот, когда мое терпение было на исходе, она произнесла:

– Это состояние, когда твое тело здесь, в этом мире, но твоей души нет. Она неизвестно где, блуждает в одиночестве, потерянная и грязная. Твоя душа уже никогда не вернется в твое тело, никогда не заставит вновь биться сердце, радоваться жизни.

– Почему у тебя было это состояние? – я наклонилась вперед, несмотря на то, что все мое тело, словно окаменело. В висках стучала кровь. Я вновь услышу, что-то, что потрясет меня. Что-то, что может перевернуть остатки моего мира, но я сделаю это.

– Я не скажу твоей матери, – пообещала я.

– Ей нет никакого дела до меня, – отрезала Эшли. Это было первое проявление эмоций, и я обрадовалась, но я сделала вид, что не заметила. Эшли посмотрела на меня. – Иэн ненавидит меня?

– С чего бы ему ненавидеть тебя? – растерянно спросила я.

– Потому что я помню, что он говорил мне. Он ненавидит меня.

– Я думаю, он просто не понимает тебя. Но если ты все объяснишь, тогда он возможно все поймет, и придет навестить тебя.

Я увидела, как из уголка глаза Эшли скатилась слеза, и мое сердце сжалось.

– Он никогда не придет ко мне, если узнает, – ее голос осип. – Никто не пришел бы ко мне, если бы узнал.

– Я приду.

Эшли пронзительно рассмеялась.

– Скай, хватит строить из себя мать Терезу. Ты ведешь себя так, словно действительно собираешься приходить ко мне, а больше всего я ненавижу лицемеров. Прекрати притворяться, я знаю, какая ты на самом деле.

Мое сердце пронзил удар.

Я знаю, что ты в действительности представляешь из себя…

Я помотала головой, и сказала:

– Ладно. Ладно, просто скажи мне, хорошо? И тогда я приведу Иэна.

– Я ЖЕ СКАЗАЛА, Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ОН ПРИХОДИЛ! – заорала Эшли, и я опешила. Я не ожидала, такой бури эмоций, и замахала руками:

– Ладно, ладно, прости… просто… я не знаю. Я хочу, чтобы ты пришла в себя. – Я облизала губы. Эшли только что действительно меня напугала. Мне надоело то, что она выглядит как бомба замедленного действия, словно все, что ей осталось, это смотреть в потолок.

Я вздохнула, приводя сердцебиение в норму, лихорадочно соображая о своих следующих словах.

– Я так же говорила с Кэри Хейлом о тебе. – Мои слова заставили Эшли подозрительно посмотреть на меня. – Похоже он все знает.

– Конечно, – пробормотала она. – Кэри знает все обо всех. Иногда мне даже кажется, что он может читать мысли.

– Что это значит – что Кэри знает все обо всех?

– Ты знаешь, – пробормотала Эшли. Голос ее понизился, словно она окунулась мыслями в воспоминания. – Даже тогда, когда мы впервые встретились, я подумала, что он знает меня.

– Впервые встретились? – я придвинулась поближе. Я никогда не слышала, как они познакомились, и сейчас я почувствовала – это мой шанс – похоже, Эшли занялась самогипнозом, и сейчас глубоко в своих воспоминаниях.

***

Эшли Хардман знала – Скай придет и сегодня. Она приходила каждый день, пока Эшли сидела в психушке, и хоть девушка и не говорила этого, но она чувствовала облегчение от того, что кузина навещает ее. Если бы эта глупышка не рассказывала ей о том, что происходит дома, Эшли больше не чувствовала бы себя частью этого мира.

Скай пришла, и Эшли сделала то же, что и всегда – просто продолжила глядеть в потолок. Она боролась с различными желаниями глубоко внутри себя, одно из которых было желанием, чтобы Скай ушла. Другое – чтобы осталась.

Поэтому Эшли молчала.

Она лишь следила за двоюродной сестрой, краем глаза, и слушала что та говорит.

Все началось как обычно – Скай стала рассказывать о том, что произошло за день. Ее родители приехали. Эшли всегда завидовала ее родителям – она хотела, чтобы у нее была такая же семья, как и у кузины. Сплоченная, сложенная. Семья Хардманов – это кусочки паззла, которые невозможно собрать в картинку. Каждый член семьи – на своей волне, и лишь изредка эти волны пересекаются.

Мысли Эшли блуждали по прошлому от одного воспоминания, к другому, всегда возвращаясь к амбару, и ночи, когда Том похитил ее, и Еву Норвуд. Она вспоминала губы Тома на ее губах, горячее дыхание на своей щеке, и это воспоминание выводило из себя. Если бы можно было бы стереть себе память, она бы сделала это не раздумывая.

– Вчера я разговаривала с Иэном.

Тут все мысли покинули голову девушки, и она посмотрела на кузину. Ее светлые волосы были как попало собраны в узел, а лицо выражало усталость, и беспокойство.

Она разговаривала с Иэном.

Воспоминания сдавили горло, комом слез, желающих выбраться наружу, но Эшли не собиралась плакать при этой выскочке.

Скай пыталась выведать у нее, о чем знает Иэн, но Эшли не поддалась. Она с усилием боролась над собой, чтобы не закричать, не разорваться тут же, перед кузиной, на сотни мелких кусочков боли.

Эшли думала про себя, о том, что она находится на необитаемом острове. Там нет Скай, нет Иэна, нет никого, кто мог бы потревожить ее, напомнить о прошлом. Она так жаждет забыть это, но такие как Скай не дают этого сделать. Лучше бы она не приходила. Лучше бы не говорила с ней.

– Ладно. Ладно, просто скажи мне, хорошо? И тогда я приведу Иэна.

– Я ЖЕ СКАЗАЛА, Я НЕ ХОЧУ, ЧТОБЫ ОН ПРИХОДИЛ! – закричала Эшли, напугав кузину.

– Ты знаешь… – Эшли немного успокоилась, когда Скай завела разговор о Кэри Хейле. Всегда, как бы плохо ей ни было, она всегда могла вернуться в свое прежнее состояние, благодаря Кэри. Он был кем-то вроде ее успокоительного. – Даже тогда, когда мы впервые встретились, я подумала, что он знает обо мне.

– Впервые встретились?

Эшли погрузилась в воспоминания.

Она вновь была там, в Париже, в Сквере Рене Вивиани. Луна светила так ярко, что можно было подумать, день наступил раньше времени. Эшли спешила домой, потому что завтра нужно было встретиться с важными людьми из ее прошлого. Ее шаги были единственными в этом месте – время близилось к утру.

Жара почти выбивала из колеи, девушка сильно вспотела.

Она могла думать лишь о завтрашней встрече, и ни о чем больше. Именно поэтому она не услышала, как кто-то идет за ней. А когда она свернула под мост, тогда она поняла, какую ошибку совершила. Она не должна была идти в это место. Ей нужно было винить кого-то. И это она была виновата. Ее фигура, облаченная в короткое, цветочное платье, облегает, и привлекает внимание незнакомцев.

И его внимание тоже она привлекла.

Поэтому он и пошел за ней.

Как хищник, как животное, идет за своей жертвой, и потом загоняет в угол.

Эшли закричала, когда он набросился на нее сзади, и повалил на асфальт. Ее лицо вспыхнуло болью, а уши заложил крик. Ее крик.

Крик боли, и унижения, крик отвращения к себе самой, и необходимости выбраться из-под туши дикого животного.

***

– ДОКТОР ГРЕЙСОН! – заорала я. – Доктор Грейсон!

Я вылетела из кабинета натолкнувшись на Кэри Хейла, ударяясь лицом в его грудь.