Текст книги "Ложь (СИ)"

Автор книги: Вики Филдс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 26 страниц)

Вики Филдс

Если любить до боли, то не будет боли,

Будет лишь любовь.

Мать Тереза.

Заслуженное наказание

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

ЛОЖЬ

Глава 1

Я должна была понять, что что-то происходит, еще до того, как все случилось. Надо мной нависло облако проблем, со зловещими раскатами грома, и мне пора бы достать зонтик, чтобы спрятаться от проливного дождя, но сегодня меня волновало только одно: мисс Вессекс, моя классная руководительница, добравшаяся до меня из самой преисподней, серьезно вознамерилась вышвырнуть меня из школы.

Я узнала об этом от Евы Норвуд, когда вернулась в школу, после того, как пропустила первую половину дня. Мне пришлось ехать в аэропорт чтобы встретить, и доставить домой, свою злобную кузину Эшли Хардман.

Мои подруги – Ева и Дженни сидели в кафе, о чем-то споря. Эти двое по какой-то неизвестной мне причине не ладили с того самого момента, как Ева несколько месяцев назад, в середине лета, переехала в наш город.

– Эй, – позвала я их, и присела рядом на стул, предварительно, взглядом, обследовав сидение.

Шум столовой раздражал, и давил мне на виски.

– Ну, как прошла встреча с Эшли? – Дженни повернула коротко стриженную голову ко мне. У нее была симметричная стрижка, делавшая ее заостренное лицо выразительнее.

– Тебе сказать правду, или лучше солгать?

– А тебе? – Ева, стянула рыжие локоны в высокий хвост, и наклонилась ко мне вперед. Она отвлеклась от своего ноутбука, и подперла щеку рукой. – Тебе, Скай, сказать правду или солгать?

Я нахмурилась:

– Ты, о чем?

– О том, что ты сегодня пропустила биологию мисс Вессекс. О том, что она ненавидит тебя. И, в конце концов, о том, что тебя могут оставить в летней школе, если ты продолжишь в том же духе. Я понимаю, что сейчас только начало ноября, но я на твоем месте, прислушалась бы к голосу здравого смысла, и занялась бы полезными делами.

От моего лица отхлынула кровь.

– Эй, – Дженни приободряя потрясла меня за плечо. – Не обращай на нее внимания. Она такая сумасшедшая с тех пор как увидела, что заняла второе место в нашем классе на контрольной по химии.

Ева проигнорировала Джен. Она вернулась к своей работе на ноутбуке.

– Прекрати уже бросаться на всех подряд, договорились? – Дженни наклонилась к рыжей. – У других тоже есть проблемы, и, если ты не хочешь обсудить свои собственные, усмири свой нрав.

Ева с тем же бесстрастным выражением на лице, произнесла:

– У меня нет проблем.

Дженни с презрением некоторое время смотрела на девушку, а я сделала знак подруге чтобы та прекратила. Меня задело то, что Ева так плохо думает обо мне, но я все же не хотела ввязываться в конфликт, потому что моя голова жутко болела, и я то и дело массировала виски, чтобы боль прошла.

Тут, мне на колени вдруг из ниоткуда упал клочок бумаги, я развернула и просмотрела его. Дженни наклонилась ко мне:

– Что там?

– Какая-то чепуха, – я пожала плечами, комкая записку. Джен вскинула брови, но ничего не сказала, а лишь спросила про Эшли:

– Она выглядела так же капризно, как и всегда? Она завтра вернется в школу? Она не сказала, почему ее так долго не было? – Дженни засыпала меня вопросами, накалывая на вилку листья салата, в то время как я делала огромный глоток воды. Тут она переключилась на Еву: – Ты должна ходить за Эшли по пятам, и грозиться исключить ее, как делаешь это с нами.

Ева снова проигнорировала ее, но Дженни это не заботило. Она хмыкнула:

– Ты не выглядишь счастливой, Скай.

– Я не выспалась сегодня, – ответила я. В голове навязчиво крутилось обвинение Евы, о том, что я недостаточно стараюсь для учебы. Если эта ведьма, мисс Вессекс позвонит моим родителям, тогда папа точно отправит меня в военный лагерь, куда пару лет назад отослал моих братьев-близнецов. Но я не хотела думать обо всем этом, и я готова была отвлечься от мрачных мыслей, но тут к нам за столик сел какой-то парень. Я посмотрела в одну сторону, в другую, затем перевела взгляд на парня, как раз, когда тот заговорил:

– Почему ты не дала мне ответ?

Меня затошнило. Наверное, из-за того, что я голодна. Дженни наклонилась вперед, потому, что не расслышала, и, подозреваю, потому что хотела разглядеть его лицо:

– Какой ответ?

Парень кивнул на комок бумаги, лежащий рядом со мной на столе:

– Я пригласил ее на романтическую комедию в субботу вечером.

Дженни вскинула брови и посмотрела на меня: «какая-то чепуха?». Ева не реагировала. Сомневаюсь, что она вообще слышала, что здесь происходит. Ее рот был приоткрыт, ярко-синие глаза сверкали за стеклами очков.

– Так ты пойдешь со мной, или нет? – раздраженно, словно он тратил на меня свое драгоценное время, спросил парень. Меня не покидало ощущение, что это какой-то розыгрыш, и я спросила, чтобы удостовериться:

– А мы знакомы?

Судя по лицу парня мне не следовало задавать этот вопрос.

Он кивнул.

– Да, конечно знакомы. У нас с тобой история, и английский. Так ты пойдешь со мной?

– Дженни, скажи ему, – обратилась я к подруге. Этот парень начинал раздражать. К тому же я не помню, чтобы видела его на уроках. Он был самовлюбленным грубияном, и наверняка, решил принять участие в розыгрыше, который затеяла Лайла или Джессика, подружки моей кузины Эшли.

Дженни отложила в сторону вилку со словами:

– Она не любит романтические комедии.

– Почему? – парень так удивленно уставился на меня, словно мой образ давно сложился в его головке, с прической уложенной лаком.

– Тебя Джессика попросила пригласить меня?

– Да. Что?! – опешил он. – Нет! Нет.

Я усмехнулась:

– У меня плохое настроение сегодня, так что иди, пока никто не заметил, что ты вращаешься в нашем обществе. Твоим подружкам это точно не понравится.

Парень отодвинул стул от нашего столика и ушел, еще несколько раз, изумленно обернувшись, чтобы бросить на меня странный взгляд.

– Эй, с чего ты взяла, что это все розыгрыш? – Дженни наклонилась ко мне. – И почему ты сказала, что ему не нужно находиться вместе с нами? Мы же в избирательном комитете школы состоим!

Я проворчала:

– Хотела проверить что он знает обо мне. И, что с того что мы в избирательном комитете? Мы не Лайла, и не Джессика. Мы не «Элита».

– Скай, у нас в школе нет «Элиты».

– Давай просто есть, хорошо?

– Да, подумать только, – с сарказмом протянула Дженни, отправляя в рот морковь. – Парень посмел подойти к тебе и позвать тебя на романтическую комедию. Он этого не достоин.

– Это брат Джессики, Деймон, – вспомнила я наконец его квадратную башку, маячившую перед глазами. – И она наверняка попросила его устроить мне встряску, за нашу с тобой статью о губительных диетах, группы поддержки. – Я равнодушно повела плечом: – Парень сам виноват, что не собрал о нас больше информации, чтобы приближаться.

Дженни неуверенно кивнула: стоило мне упомянуть, что этот тип был братом Джессики Торренс, как все благодушие Джен испарилось. Я отодвинула от себя поднос с едой, которую для меня заказали девочки, и медленно выбралась из-за стола:

– Знаешь, я все же схожу к школьной медсестре. У меня ощущение, словно моя голова сейчас превратится в омлет.

– Это из-за Деймона Торренса?

– Это из-за тебя, из-за Эшли, и из-за мисс Вессекс, желающей выклевать мне печень, как только я появлюсь в ее классе. Мне нужна миссис Белл, моя любимая медсестра с ее таблетками от головной боли.

– Ты скоро подсядешь на таблеточки, – обрисовала мое будущее подруга, в то время, как Ева сдержанно кивнула, все еще находясь в своем мире. Она выглядела сегодня даже хуже меня. Ей пора заканчивать с тремя работами, и невыполнимой мечтой поступить в Гарвард, потому что она умрет еще до того, как ей исполнится восемнадцать.

Схватив рюкзак, я направилась к выходу из столовой.

Почему здесь столько людей? Эти столпотворения всегда вгоняли меня в легкую депрессию, а сегодня был этот день из разряда «плохих дней». Всего только двенадцать часов дня, погода за окном была на удивление чудесной, для ноября, и мое настроение должно быть тоже чудесным. Но, отнюдь. Эта новость о том, что меня могут оставить на лето в школе, терзала меня хуже головной боли. Если директор Гордон позвонит моим родителям, тогда будет плохо дело.

Когда я достигла кабинета медсестры, на первом этаже в восточном крыле, я почувствовала, что могу дышать. Мне всего лишь нужно посидеть на ее кушеточке несколько минут, в полной тишине, и подождать, когда мысли придут в порядок, и остынет голова.

Я постучала в дверь, и вошла.

Смогу ли я убедить ее напоить меня чаем?..

– Миссис Белл… – начала я, но слова застряли где-то в горле. Я медленно выдохнула.

В голове послышался какой-то неясный звон-предупреждение: «Беги!».

Что за черт? Ничего же не происходит.

Это случалось со мной и раньше – необъяснимое чувство опасности, что я ощущала от окружающих, вот только сейчас все было по-другому. В кабинете миссис Белл, за ее белоснежным столом, сидел парень, в черной футболке с Микки-Маусом. У него были искусно взлохмаченные волосы, словно он только что поднялся с той самой кушетки, и идеально очерченные брови – это то, что я заметила, пока смотрела на него, удивленно, если не шокировано. Тут мне наконец-то удалось взять себя в руки. Я вытерла потные ладони о джинсы, и прочистив горло произнесла:

– Медсестра?

Его губы растянулись в усмешке. Он поднялся из-за стола, во весь рост, и я заметила на спинке его кресла белый халат:

– Не медсестра, а медбрат.

Этот голос я бы узнала из сотни тысяч других. Даже если бы он просто шептал.

Я попятилась к двери, от того, что он стал приближаться, и он тут же остановился, вскинув брови.

У меня что, припадок?

Я слышала, как колотится мое сердце.

Этот парень – ужас из моего прошлого.

Я вижу его впервые, но я знаю, что он кто-то очень плохой.

Он протянул мне руку, не подозревая о моих панических мыслях, и обаятельно улыбнувшись, словно боялся спугнуть меня, произнес:

– Меня зовут Кэри Хейл.

***

Еще ни разу в жизни, мне не было так страшно. Даже в тот момент, когда фары приближающейся машины, ослепили меня, и уши заполнил визжащий скрип покрышек. В тот раз, страшно было лишь секунду. Этот страх во многом отличался от того. Словно ощущение, что моя жизнь выходит из-под контроля. Как будто впереди меня ожидает что-то зловещее и пугающее, а я даже не знаю, что, и я не знаю, как мне защититься от этого.

– Скай, почему ты пропустила занятия?

Я широко распахнула глаза. На меня навалилась реальность.

Ева сидела за столом, в моей комнате, переписывая из учебника химические формулы. Это она задала вопрос.

Дженни сидела в кресле мешке, вытянув свои длинные ноги, и смотрела на меня широко открытыми глазами, в которых явно читалось беспокойство.

В моей комнате было темно – окна были зашторены, и из освещения был лишь светильник, который Ева взгромоздила себе на тетрадь.

– У меня было несколько дел, – наконец удалось сказать. В горле совершенно пересохло.

Ева продолжала пристально смотреть на меня, и она выглядела действительно жутко, особенно от того, что ее голова чернела в свете лампы.

Я зажмурилась.

Я уже видела его.

– Кэри Хейл напугал тебя? – Ева проницательно прищурилась. Вчера они с Дженни лишь мельком рассказали мне об этом парне, и лишь самое важное: Дженни говорила, что он, убийственно красив, что у него обалденные глаза, и тело, и он работает в школе. Ева добавила, что год назад он обвинялся в покушении на убийство женщины в Нью-Орлеане. У него в руках был найден нож, он весь был в крови, и ничего не отрицал.

И теперь, этот человек работает в нашей школе.

Я испугалась до того, как он назвал свое имя. Потому что я знаю, кто он на самом деле.

Дженни с Евой перессорились, из-за него: одна утверждала, что он – психованный маньяк, а вторая, что он лапочка с длинными ресницами, и телом из камня.

– Скай? – Дженни присела рядом со мной на кровать. – Ты не заболела? Ты выглядишь жутко. Очень жутко. Даже хуже, чем Бела Лугоши из «Дракулы», а ведь тебе даже грим не накладывали.

Я пружинисто вскочила на ноги, чувствуя невесть откуда взявшуюся энергию:

–Я знала, что рано или поздно вспомню его!

Дженни согласно закивала:

– Я же говорила, что ты его вспомнишь. Кэри учился в нашей школе, между прочим с твоими братьями, так что ты должна была его видеть… – она замолчала, увидев выражение моего лица: – Ладно, прости, что перебила. Так что ты хотела сказать?

Я скрестила руки на груди, хмурясь:

– Я знала, что рано или поздно я бы вспомнила его. Это всегда случается, стоит лишь провести наедине с собой немного времени. – У меня свело живот от беспокойства: – Я… я видела его в тот день, Дженни.

– В какой день? – она непонимающе вскинула брови, глядя на меня снизу-вверх. У меня в горле встал ком, дыхание перехватило. Сказать это вслух, значит, мне придется потом нести ответственность за свои слова:

– Я видела Кэри Хейла второго ноября, год назад. В день, когда я умерла.

***

Здание лечебницы Дэвилспейнда, для психически больных людей, словно по иронии судьбы находилась на задворках города. В лучшем случае здесь нужно было бы сделать косметический ремонт, но в лучшем для меня – снести его полностью с лица земли.

Я бываю здесь раз в неделю – во вторник.

Мой врач – доктор Грейсон, присматривает за мной, с того самого момента, как год назад меня сбила машина. Я была мертва четыре минуты. Все думают, что, если я буду продолжать говорить об этом, это поможет, но мне не становится лучше. Особенно сейчас, в годовщину произошедшего.

Я до сих пор не знаю, кто сидел за рулем той машины, что съехала на тротуар, и я до сих пор не знаю, как мне удалось выкарабкаться. Все мои знакомые называют это чудом. Но я знаю больше – в следствие той аварии в моем мозгу образовалась дыра, сквозь которую утекли важные воспоминания моей жизни. Есть вещи, которые я по-прежнему помню, и есть так же то, что я забыла.

Мой дядя выяснил, что наезд был специальным. То есть, кто-то хотел убить меня, и этого психопата так и не словили. Когда я несколько месяцев пролежала в больнице, меня все время охраняли, но потом, это закончилось, и я понемногу вернулась к жизни. На протяжении многих дней я чувствовала себя относительно хорошо, до того, как произошла эта встреча с Кэри Хейлом.

Я попросила водителя такси высадить меня возле железных ворот, и когда машина отъехала, я вошла на территорию психбольницы. Фонари вдоль аллеи мигали, словно я шла по дороге, окруженной призраками, но я привыкла к этому. В такое время здесь почти никого не было. Все пациенты находились внутри, в своих жутких палатах.

Я вошла в дубовую дверь госпиталя, и тут же окунулась в зловещий желтоватый свет холла. При свете дня, здесь было довольно мило – все эти занавески на окнах, и цветы, на тумбочках, позволяли считать себя не заключенным, но правда в том, что увядающие цветочки не помогут людям выздороветь.

Мистер Бэрримор, охранник, сидящий за стойкой, поприветствовал меня, и я кивнула ему в ответ.

– Доктор Грейсон уже ждет тебя, – он привстал, и с усмешкой, расплывшейся под седыми усами, добавил: – Я видел тут одного привлекательного молодого человека, который думаю, пришелся бы тебе по душе.

Я подумала, что он говорит о сыне доктора Грейсон – Иэне. Мы с ним вроде как друзья, а у старика, похоже отшибло память раз он не может запомнить Иэна. Он здесь часто остается, дожидаясь мать.

Мистер Бэрримор все время вел себя так, как сейчас, но сегодня мне не хотелось шутить насчет привлекательных молодых людей.

– Мда, – пробормотала я, зашагав вперед. – Я подумаю о том, что вы сказали мистер Бэрримор!

Ни черта я не стану думать о том, что он сказал.

Кабинет доктора Грейсон находился на третьем этаже. Там, по крайней мере, была нормальная проводка, и у меня не крутилась в голове мысль, что меня преследуют демоны, когда лампочки над моей головой мигают.

Я знала, что доктор Грейсон скажет мне, если я расскажу ей о том, что мои воспоминания, возвращаются, с тех пор, как я встретила Кэри Хейла. Она скажет, что теперь, я наконец-то готова все вспомнить, и это нормально. Но суть в том, что я не чувствовала себя нормальной. Особенно когда я вдруг узнала, что я видела своего нового знакомого в тот день когда умерла. Как мне узнать, мои воспоминания настоящие, или нет?

Когда я вышла на лестничную площадку, я столкнулась с Кэри Хейлом. Его появление шокировало нас обоих, так, что мы оба остановились. Он наверху, я внизу. Затем он невозмутимо скрестил руки на груди, дожидаясь, когда я поднимусь наверх.

У меня задрожали руки, и я вспомнила, как нелепо должно быть выглядела сегодня в школе, когда сбежала из кабинета медсестры, словно увидела призрак Елизаветы Второй.

– Привет, – пробормотала я, поднимаясь наверх. Меня почти трясло от того как сердце колотилось в груди.

– Привет, – сказал он. От его голоса у меня побежали мурашки по коже. Я тут же одернула себя: почему я вообще волнуюсь? Это Кэри Хейл должен волноваться, ведь это он был в день аварии на дороге, и как-то связан с тем, что со мной случилось.

Я наконец поравнялась с ним, и мы зашагали наверх. Я все ожидала его комментариев по поводу утреннего моего поведения, но он просто медленно шел, скрестив руки на груди. Я подумала, что этот белый халат ему очень идет. И он не выглядит глупо с этой смешной майкой под ним. Он из тех парней, на которых взгляд падает мгновенно. Из тех, что выделяются из толпы.

Он вдруг остановился, и обернулся, словно я что-то сказала. Может, я произнесла вслух, что он привлекательно выглядит? В тусклом свете, я видела, что он пристально смотрит на меня, словно ждет, что я что-то скажу.

– Что? – я почувствовала, что краснею. Я все еще не пришла в себя от того, что я увидела его здесь, в больнице. Словно какой-то знак. Два раза за день – это плохо.

Кэри Хейл присел передо мной на корточки, и схватил за левую ногу. Я схватилась за перилла. Мое сердце екнуло, но я ничего не успела сказать, потому что его пальцы потянулись к шнуркам моих красных кед. Я с открытым ртом смотрела, как он завязал их на бантик, и потом, выпрямился.

– Спасибо, – промямлила я. Кажется, мои внутренние органы тоже свернулись в узелок. Он пошел вперед, и я бросилась за ним.

– Ты не спросишь, почему я ушла тогда?

Да уж, «ушла» не то слово каким можно описать то, что я сделала.

– Утром я не знал ответа на этот вопрос, но теперь знаю, – невозмутимо отозвался парень, засовывая руки в карманы.

Я удивилась:

– Какой ответ?

Мы стали подниматься на третий этаж. Кэри Хейл словно знал, куда я направляюсь, и поэтому решил провести меня. Он сказал:

– Мне не нужно задавать вопросы, потому что я увидел тебя здесь, в этом месте.

Я омрачилась:

– Хочешь выставить меня психопаткой?

– Ты испугалась меня так, словно увидела призрак, – он бросил на меня насмешливый взгляд. – Почему я должен считать, что с тобой все нормально? Кроме того, мы с тобой встретились в медкабинете, а теперь в этом госпитале.

Я моих губ сорвались слова, которые я не хотела произносить сейчас.

– Я вспомнила тебя.

Кэри Хейл резко обернулся. Теперь я находилась на уровне его груди, и мне пришлось задрать голову вверх, чтобы видеть его лицо. На нем было написано недовольство:

– О чем ты говоришь? Я впервые увидел тебя сегодня утром.

– Ты учился в нашей школе, – сказала я. Мое сердце вновь тревожно забилось. Что происходит? Как это понимать? Мы с ним знакомы, но ни он, ни я, не помним друг друга?

– И что? – он надменно вскинул бровь, которая скрылась под отросшей челкой. – Я увидел тебя впервые этим утром.

Я сглотнула.

– Это не правда. В тот день, когда я попала в аварию, ты тоже был там. Осенью, в прошлом году. Ты был на дороге. 2 ноября. Я точно помню тебя.

Повисло молчание. Кэри Хейл смотрел на меня, а я смотрела на него.

Одна секунда, две, три…

Он словно думал, что сказать.

– Ты говоришь странные вещи, – наконец заключил он, и продолжил подниматься по лестнице. – Я увидел тебя сегодня впервые. Но, если я кажусь тебе знакомым, и это встревожило тебя, мне очень жаль. Когда закончится твой сеанс с доктором Грейсон, я отвезу тебя домой.

Я как вкопанная продолжала стоять. Мои ладони вспотели.

Кто-то из нас точно лжет, и это не я.

Кэри Хейл был там. Я помню, как он смотрел на меня, как он склонился надо мной, как с его волос капала вода, смешиваясь с кровью на моем лице. Я помню его темные, насыщенные глаза, и бледные губы. Помню, как он схватил меня за голову, убирая с лица мокрые от дождя и крови волосы; и я помню, что он сказал.

Он произнес тогда: «Ты не должен был делать это так жестоко».

Глава 2

Я стою в темном коридоре, отчетливо ощущаю пыль и холодное дерево под босыми ногами, и задаюсь вопросом: где моя обувь? Я пытаюсь вспомнить, как оказалась здесь, но на ум не приходит никаких идей. Я оборачиваюсь, и обвожу взглядом пространство, но вижу лишь такой же длинный коридор, уходящий в темноту. Я нервно облизываю губы, и снова спрашиваю себя о том, как я здесь оказалось.

Я вижу впервые это место.

Лунный свет, падающий из прямоугольного окна, слева от меня, расчертил стену и пол, на равные квадраты. Мучаясь неуверенностью, я все же направляюсь к двери, передо мной, что так манит меня, и дверь захлопывается позади, когда я вхожу внутрь комнаты.

Я осторожно, стараясь не нарушать тишину, выдыхаю, думая о том, что, если за эту минуту еще никто на меня не напал, возможно мне нечего опасаться. Но темнота уже сама по себе представляет опасность. А в голове навязчиво стучит одно-единственное слово: «ловушка»

Вокруг меня смыкается мрак, и в этот момент в своей потной ладони я обнаруживаю фонарик. Я протягиваю руку с ним в темноту, стараясь отогнать мрак подальше, и разглядываю место, где очутилась. Хорошая новость: здесь нет никаких монстров, которых я нафантазировала, плохая новость – я оказалась запертой наедине с трудом, в комнате, похожей на чулан.

Он лежал в гробу.

Крышка откинута, но со своего места я не могу разглядеть того, кто находится внутри. Я лишь вижу сероватые руки, в блеклом свете фонарика. Я иду к гробу, ведомая любопытством и желанием, узнать почему я здесь, и когда я вижу его лицо, такое прекрасное, с бледными губами, длинными ресницами, и ровной кожей, я чувствую, как мои внутренности сворачиваются от боли и непреодолимого разочарования, потому что в гробу лежит Кэри Хейл. Его лицо было не тем язвительным, и насмешливым, каким я его запомнила. Он был спокойным. Умиротворенным. Красивым.

Я смотрю на его лицо, запоминая черты, такие невероятно знакомые, и не могу поверить, что это происходит здесь, в эту самую минуту. Я уже видела раньше эту маску безразличия ко всему миру, застывшую на лице.

Тело идеальное, бледное, вызывает во мне страстное желание прикоснуться к нему, и тогда я внезапно вижу это: на его бледной руке, на длинном безымянном пальце было кольцо. Такое, как у меня. Почему оно у Кэри Хейла?

Этот вопрос лишь проскальзывает в моей голове, потому что остальные мысли более сильны. Я впитываю в себя красоту Кэри Хейла, и просто наслаждаюсь ею. Все в нем – от начищенных туфель, до кончиков волос, было идеально. Даже тот факт, что этот прекрасный ангел, находился в гробу, не смущает меня.

Просто все идеально.

***

Утром я проснулась, только потому что я не хотела, чтобы мама переживала. Этот дурацкий сон, и потом, моя бессонница, и мысли о Кэри Хейле – о его глазах, его взгляде, его голосе – все события вчерашнего дня, почти высосали из меня жизненные силы.

Кэри Хейл был везде, и даже со мной в машине, когда Дженни заговорила о нем, по пути в школу:

– Вчера ночью, мне позвонила Эмми, и сказала, что видела его в кафе «Блунайт», с какой-то черноволосой красавицей. Ты, наверное, часто будешь его видеть там, во время своей работы, как думаешь? Могу представить это себе! «Здравствуйте, что вы закажете?» – «Если можно, тебя детка».

– Эмми? – я сделала вид, что меня интересует ее история, хотя на самом деле, меня беспокоила стрелка скорости на приборной панели, и время, что осталось до начала моих занятий.

– Да, Эмми. Помнишь, ты ей помогала в том году с экономикой? Она довольно милая, когда не задает идиотские вопросы.

– Не знаю, наверное, – рассеянно пробормотала я, останавливаясь у светофора. Я сделала глубокий вдох, и повернулась к Джен: – Ну, так что с ней, с Эмми?

Я вспомнила выражение маминого лица, когда я уговаривала позволить мне сесть за руль. Она боялась, что во время поездки я могу потерять сознание. Из-за того, что я хочу чувствовать себя нормальным человеком, мы с Дженни теперь опаздываем.

Подруга скорчила недовольную физиономию, и с нажимом произнесла:

– С ней ничего. Но она сказала, что видела Кэри с невероятно красивой брюнеткой в кафе.

– И? Почему меня это должно интересовать?

И, кстати, он же думает, что я психопатка, вот сюрприз!

– Я говорю о том, что он странно себя ведет. Кэри никогда, ни с кем, не встречался. Он в прошлом году резко переехал в другой город, и я решила, что это от того, что у него завелась сумасшедшая преследовательница.

«Он уехал, как раз, когда я попала в аварию», – мысленно напомнила я, но вслух сказала:

– Возможно, ему нравится именно та девушка.

– Ты совсем не ревнуешь?

Я громко фыркнула:

– Ты сошла с ума? Этот парень был рядом в день моей аварии, и даже не вызвал скорую. Даже если не обращать внимания на это, стоит отметить, что в нем нет ничего особенного, кроме внешности. – Конечно, я говорю неправду. Я обратила на него внимание, и заставила его увидеть меня. Но это не потому что он мне нравится, а потому, что я должна знать, почему он лжет. И, конечно, я не могу признаться Дженни в своем временном помешательстве – она истолкует мое любопытство иначе.

Я наконец-то притормозила у школы:

– Дженни, мы не можем опоздать. Мисс Вессекс сейчас закроет входную дверь для опоздавших, поторапливайся! – с этими словами, я заглушила двигатель, и, схватив сумку, поспешно выскочила из машины. Дженни за мной. Мы бросились к школе по влажной, после ночного дождя дороге.

– Главное, чтобы об этом Ева не узнала, – пропыхтела Джен. На высоких каблуках ей было не так удобно, как мне, в моих черных, кожаных туфлях. Мои светлые волосы распушились от ветра, и я попыталась убрать их с лица. – Ты ведь знаешь, как она относится к опозданиям. Кстати, я на всякий случай, написала для тебя лабораторную по физике, если вдруг тебе вчера некогда было подготовиться.

– Спасибо, – я бросила на подругу благодарный взгляд. – Я действительно, вчера была не в состоянии готовиться к физике.

Мы влетели в открытую дверь школы, и понеслись по коридору в восточное крыло, преследуемые сквозняком.

– Подожди! – шепотом воскликнула Джен, замедляя шаг. Она потянула меня за мой шарф, заставляя остановиться.

– Что? – прошипела я. В висках стучала кровь. Дженни приложила палец к губам, и кивнула вправо, затем попятилась за угол, потянув меня за собой. Я осторожно выглянула, чувствуя себя шпионом, и в туже секунду замерла, потому что на меня пялились Шон и Лайла, то есть «Шайла» – они ведь никогда не ходят поодиночке. Они отлепились от стены, рядом с высокой геранью, где страстно целовались, и направились к нам.

Что делать? Что сказать?

– Так-так, – пропела Лайла, и тон ее голоса говорил о том, что она как минимум не воспринимает нас как людей. – Следите за нами?

Шон молча смотрел на меня. Я тут же припомнила наши с ним непростые отношения.

– С какой стати нам следить за вами? – Дженни скрестила руки на груди. Я была готова возвести глаза к потолку. Я совершенно забыла о том, что у меня есть неприятности помимо моих утерянных воспоминаний, учебы, и Кэри Хейла. Из-за того, что Эшли не высовывалась те несколько дней что она в городе, я забыла о ней, и ее банде.

– Тебе не зачем, Фрай. – Лайла намекнула на то, что у Дженни есть парень, – а ты, Скай, чем можешь похвастаться? Парня у тебя нет.

– Я могу похвастаться своим мозгом, Лайла, – отрезала я, и собиралась добавить, что не собираюсь встречаться, с кем попало, но случилось нечто такое, что заставило меня замолчать.

– Что тут происходит, Энджел? – знакомый, низкий голос Кэри Хейла, взбудоражил меня, и затем, парень положил руку мне на плечо, словно сотни раз, проделывал подобное. Слова застряли у меня в горле, я мельком увидела, что Джен испытывает нечто похожее.

– Что за… – начала я, но Кэри Хейл еле заметно притянул меня к себе. Я поняла намек, и замолчала.

У «Шайлы» было одинаковое выражение на лицах – недоумение и злость. Они все были шокированы внезапным повелением Кэри, ну, и я тоже.

– Ну? – наконец произнес Кэри Хейл, и у меня пробежали мурашки от его голоса, прозвучавшего прямо над моей головой. – Что здесь происходит?

– Мы мило беседовали, – произнесла Лайла. На ее бледных, худых щеках, образовался румянец. Я чуть не фыркнула. Мы? Мило беседовали?

– Да, я так и подумал, – уничтожающим тоном сказал Кэри Хейл, и хоть я и не видела его лица, чувствовала, что на его привлекательных губах расплылась дьявольская улыбка. Лайла тоже улыбнулась, приподняв левую бровь («зазывающая улыбка»).

– Шон, ты еще встречаешься с Лайлой? – загадочно спросил Кэри, и Шон мрачно осведомился:

– Какие-то проблемы? – Несмотря на то, что он был младше Кэри Хейла, выглядел не менее внушительно. – Ты не боишься, что тебя уволят за то, что ты флиртуешь со студентками?

Ого, похоже, что у Кэри Хейла есть и антифанаты.

–Я же медбрат, – он пожал плечами. Я чувствовала его пальцы на своем плече. – Кроме того меня не могут уволить.

Я не поняла, что он имел в виду, но не стала уточнять, потому что конфликт был исчерпан: Лайла нежно взяла Шона за запястье и потащила за собой, виляя бедрами.

Наконец-то я смогла спокойно вдохнуть, но Кэри Хейл не позволил мне расслабиться.

– Так, – начальственным тоном сказал он, когда парочка скрылась за углом. Он так неожиданно убрал руку с моего плеча, что я ощутила что-то неприятное внутри, и только собиралась выразить благодарность, как он продолжил: – У вас нет других занятий, кроме как слоняться по школе, и искать неприятности?

– Только что ты принес нам уйму неприятностей, – проинформировала я. Не хочу быть милой, когда он ведет себя словно свинья. Теперь вся школа будет сплетничать о нас, потому что Шайла не из тех, кто может держать язык за зубами.

Кэри Хейл улыбнулся:

– Осторожнее, Энджел. Кому-то может показаться, что это нравится тебе.

Засунув руки в карманы, он прошел мимо нас с Дженни, онемевших от изумления. Опомнившись, я крикнула:

– Меня зовут не Энджел! – и уже тише добавила, обращаясь к подруге: – Что он только что сказал?

***

К концу дня, у меня уже появилось несколько причин для ненависти к Кэри Хейлу. Самой главной причиной было то, что он назвал меня Энджел. Именем девушки, на которою напали год назад. Тогда парня обвинили в ее убийстве. Дженни не обратила на это внимание («Он придумал тебе прозвище! Это же здорово!»).