Текст книги "Аномалия"

Автор книги: Вик Тори

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

– Доброе утро, Анна-Амалия. Как вам день? Здесь не так плохо, как я думала.

– Да, но мы пока еще не в пункте назначения.

– Что, еще куда-то лететь? – ее глаза округлились.

– Ехать, – кивнула я в сторону машин.

Лицо Аллы Федоровны в этот момент доставило мне истинное удовольствие. Так как глазам округляться было дальше некуда, она от изумления открыла рот и, кажется, прошептала что-то нецензурное.

– И я должна на этом ехать?

– Ага. Ничего такие машинки. Африканское такси. Феликсу нравятся.

– Ну да, неплохая техника, – тут же согласилась она, услышав про Феликса. – Наверное. Как раз для этих мест.

Вскоре на улицу вышли все члены экспедиции. Так как они были с сумками и чемоданами, а последним с трапа спустился Феликс, то, видимо, с погрузкой было покончено, и мы отправлялись дальше.

Равнодушных к размеру машин не осталось. Все тут же направились к великанам и еще минут пять охали и ахали у гигантских колес. Женщины охали, мужчины ахали. И только Бен Редклифф, наблюдатель с американского континента, смотрел на машины равнодушно и даже зевнул так, будто не видел в своей жизни ничего более банального.

Тем временем наш самолет запустил двигатель и покатился по взлетной полосе. Птичка, отрываясь от земли, игриво подмигнула задними огнями. Прощай, цивилизация!

– Ну, грузимся, господа хорошие, поехали! – прокричал кто-то сверху.

Из кабины, вернее из подобия небольшой форточки на гладком кузове машины, высунулась коротко стриженная голова. Весельчак решил подкрепить призыв сигналом, и вся наша группа чуть не скончалась на месте от массового разрыва сердца. Это был рев сирены, от которого задрожала земля, и стайки маленьких птичек сдуло с кустов.

Стриженная голова еще погоготала над нами и прокричала:

– Осторожно, спускаю лестницу!

Что-то зажужжало, и как раз между двумя боковыми колесами спустилась лестница. Самая обыкновенная, с перекладинами. Все замерли и недоуменно переглянулись. Да уж, Феликс был недалеко от правды. Почти что канат.

– Шучу, ботаники! Это аварийка. Сзади подойдите.

С одной из сторон машины нас ожидал трап, почти как у самолета. Даже с перилами. Глянув вверх, Феликс неуверенно шагнул на ступеньки. Мы тут же последовали за шефом и, дойдя до верха, столпились у двери. Через несколько секунд гладкие створки разъехались в стороны и перед нами предстала все та же коротко стриженная голова, но теперь с продолжением. Мужчина улыбался во все тридцать два зуба. Правда, два передних у него были золотыми и поблескивали на солнце, пуская на лицо шефа маленькие солнечные зайчики.

– Юра, – весельчак протянул руку Феликсу, – для местных – Юмба. Проходите, не стесняйтесь. Но руками ничего не трогать!

Ничего особенного внутри машины не было, кроме разве что стенок. Почти полностью прозрачные, достаточно плотно тонированные, они открывали потрясающий обзор: взлетная полоса и саванна за ней были как на ладони.

В передней части кабины светился пульт управления. По бокам в несколько рядов стояли кресла для пассажиров. Вот, пожалуй и все. Минимализм в крайней степени своего проявления.

Оглядевшись, я еще заметила отсек для багажа. Ну и, конечно, то, что нельзя было не заметить и не оценить – приятную прохладу от кондиционеров.

Юра выхватил из рук мой скромный багаж, взял сумку у Ирочки и поставил в багажный отсек.

– Складывайте свои пожитки сюда, – скомандовал он остальным. – Надеюсь, в сумках нет ничего ценного и легко бьющегося, так как местами нас может неслабо трясти.

– У нас аппаратура очень дорогая, – предупредил Феликс.

– Так аппаратура в другой машине! Та довезет все в целости и сохранности – она ж грузовая! Там амортизация – ого-го! А на этой развалюшке повезем тельца ваши бренные.

– А грузовая одна? – удивился Феликс.

– А сколько вам надо? Все в одну поместилось, хотя готовили две.

– Еремин, сволочь, доберусь до тебя! – выругался Феликс. – Послушался его. Думал, тут, и правда, три кобылки запряжено!

– Нашли кого слушать! Ерему! – удивился Юра. – Да ладно вам! В одну поместилось – и хорошо! Или вам еще тонна шприцов и клизм нужна? Давайте живо по местам, пристегивайтесь и поехали.

– Сколько нам ехать? – просила я.

– Надеюсь, к вечеру будем на месте. Скорость у наших развалюх небольшая, прямой дороги нет, да и живность мешает, вечно под колеса лезет. Пока по саванне, а там поглядим.

Местный дальнобойщик показал нам, как правильно пристегиваться в пассажирских креслах, ознакомил с инструкцией безопасности, которая уместилась у него в один пункт – «ничего не трогать без моего разрешения, блевать в пакетики» – и направился к пульту управления.

Мы с Феликсом и Ирочкой сели поближе к водителю. Но так как в переднем ряду оставалось еще одно место, то туда поспешила приземлиться Смольская. Юра посигналил грузовой машине, и мы сдвинулись с места.

Ощущения от первых минут поездки на такой махине просто невероятные! Как будто многоэтажный дом, на крышу которого ты залез, вдруг начал двигаться. Где-то внизу под колесами исчезали километр за километром. Скорость действительно, была небольшой, но казалось, будто мы несемся, сметая все на своем пути. Мне нравился этот бесплатный аттракцион. Восхищенные глаза коллег говорили о том, что им поездка нравится тоже. Почти всем. Смольская закрыла глаза и вцепилась в подлокотники кресла так, что костяшки пальцев побелели. Через несколько минут, привыкнув к новым ощущениям, она ожила и вовсю флиртовала с Феликсом.

Я ожидала, что такая машина, сдвинувшись с места, зарычит на всю Африку. Но на удивление, шум был очень умеренным. По крайней мере, разговаривать в кабине, не надрывая голос, мы могли без проблем. Кстати, Юрий предупреждал, что качать будет изрядно, но пока машина шла ровно. Если нас и трясло, то по большей части от волнения.

Когда база осталась далеко позади, перед нами распростерлась бескрайняя саванна: рыжая трава, куцые кустики, редкие невысокие деревья, похожие на зонтичные грибы из-за скудной кроны, плашмя подставленной безжалостно палящему солнцу. Картина не менялась на протяжении многих километров. Лишь изредка встречались островки зеленой растительности и мутные лужицы пересохших рек.

Через полчаса коллеги мирно дремали в опушенных креслах. Мне спать не хотелось, хотя однообразная картина за окном наводила скуку.

– А вы давно в Африке? – спросила я Юрия.

Водитель, обрадовавшись возможности поговорить, тут же затараторил:

– Давно уже. Почти пятнадцать лет. Где я только ни жил, помотался по миру! Был пилотом самолета, потом звали в космос податься, осваивать, так сказать, просторы вселенной, но приехал сюда, да так и остался. Хорошо здесь, тихо, спокойно. Гоняю себе по саваннам и пустыням, чувствую себя хозяином. Надоела государственная опека, распорядок дурацкий, одинаковость какая-то. А теперь живу, как хочу. Это по мне.

– Семья есть? – спросил Феликс.

– Была. Да сплыла. Жена укатила в Америку. У сына своя жизнь, – Юра говорил о семье неохотно. Замолчал и уставился в лобовое стекло.

– И что, так всю жизнь и будете жить тут? – удивилась Смольская.

– А сколько той жизни. По мне так хватит! Старый я уже ехать куда-то, искать в жопе мозгов.

Я пристальней вгляделась в лицо Юрия. Морщины, пусть и неглубокие, были незаметны на потемневшем от загара лице. Волосы коротко острижены не только из-за жары, но и чтобы скрыть наметившуюся лысину.

– Мне пятьдесят восемь уже, – ответил Юра. – Я ж не вечный, как вы. Да и возвращаться мне нельзя – забросают камнями или сплавят в клинику для умалишенных. Пока вон кнопочки не позабывал и руль могу держать, буду ездить. А потом пойду в племя какое-нибудь жить. Там старикам почет и уважение… не то, что у вас там.

Мы молчали. А что было сказать? Каждый сам выбирает свой путь. Мне стало жаль Юрия. Но на его загорелом лице читалась жалость к нам.

* * *

Добрых четыре часа мы колесили по саванне. Меня поразило то, с какой легкостью Юра управлял этой огромной махиной. Казалось, он берег каждый кустик, старательно объезжал его стороной, даже не сбавляя скорость. Удивительным было и то, что он абсолютно точно ориентировался среди этого однообразного пейзажа. За всю дорогу я не заметила, чтобы он сверялся с картой или пользовался спутниковой навигацией. Грузовая машины следовала за нами колея в колею. Но водитель той машины не был столь виртуозен и, не поспевая за нашими виражами, как большой каток равнял саванну.

Юрий несколько раз в гневе хватал рацию и орал:

– Что ж ты месишь все подряд! Слоны и то изящнее! Смотри куда едешь!

В какой-то момент Юрий замедлил ход и плавно остановился. Все тут же проснулись и повыскакивали с мест, полагая, что путешествие окончено и мы уже на месте. Но на обозримые километры вокруг нас не было ни одного поселения, ни одной живой души.

– Что, приехали? – удивился Феликс. – Или сломались?

– Перерыв, – ответил Юрий. – Сейчас стоим тихо, чтоб не спугнуть слонов.

– Каких слонов?

– Обычных. Видишь, тропа? А вон там, если вглядеться, стадо слонов идет.

– Где? – мы в упор ничего не видели. Наверное, зрение у Юрия было отменное, получше чем у нас, гостей с цивилизации.

– Сейчас перекусим, посмотрим на слонов и поедем дальше.

– Может, поедем сейчас? Быстрее будет, – спросил Феликс, – а покушаем находу?

– Не-е-е-е, – протянул Юрий, – низя. Слонов осталось мало. А тут – целое стадо. Штук десять-пятнадцать. Это событие! Можем спугнуть. Они и так всего боятся.

Юрий поднялся с кресла, потянулся так, что захрустели кости. Оказалось, что машина оснащена холодильником с приличным запасом еды и напитков.

– Все как в лучших домах Парижа, – самодовольно сказал Юрий.

После долгой дороги приятно перекусить горячим обедом. И пусть еда была не самая лучшая, но вполне съедобная, особенно с учетом нынешних условий.

– А вы для чего в Имаму едете? – спросил Юрий.

– Там эпидемия дизентерии, – спокойно ответил Феликс. Остальные даже глазом не моргнули. Наверное, уже и сами поверили в эту байку. – Да и привить людей надо от всякой заразы.

Юрий хитро прищурился:

– Ну-ну… Откуда вдруг такая забота о чернокожих? Что-то не наблюдалась раньше…

– Просто сейчас разработали международную программу помощи таким труднодоступным районам. Следить надо за вашими людьми, а то мало ли какая зараза придет и к нам.

Похоже, Юрий ни на йоту не верил в благие намерения.

– Ваши люди десятилетиями живут без помощи врачей, – Смольская горячо поддержала Феликса, – проблем наверняка масса.

– Да нет никаких проблем, – пожал плечами Юрий, – Они хоть и древние, но, поди, не дураки. Тысячелетиями жили на этой земле, знают, что и как лечить, ежели припечет. Еще и вам стоит у них поучиться. Вон какие зубы мне сделали! – Юрий улыбнулся во весь рот, демонстрируя свои золотые зубы. – А вы говорите!

– Это же больно! – поразилась Ирочка.

– Неа! Не больно! Травку какую-то дали, я ничего не почувствовал. Зато настоящее золото! И зубы есть, и авторитет повысил!

– Это что, здесь так модно?

– Ато! Еще как! Чем больше, тем престижнее. Все золотые только у стариков.

– Ужас! – Ирочка смотрела на Юрия так, будто он предлагал ей проделать то же самое с ее зубами.

– Это еще что! У каждого племени свои знаки отличия. В одном мужчины себе вот такой делают, – Юрий резким жестом очертил линию от паха до колен.

– Где, где? Какое племя? – оживились мужчины.

Совсем близко послышался трубный рев. По тропе, поднимая в воздух столбы пыли, медленно плыли слоны. Именно плыли – несмотря на свой вес, они мягко и грациозно перебирали мощными ногами. Я всегда считала их самыми неповоротливыми существами на земле, но в тот момент просто загляделась на этих красивых животных, уверенно ступающих по выжженной солнцем саванне.

Мы забыли о еде и молча наблюдали, как мимо, всего метрах в тридцати, неспешно шли слоны. Тот, что спереди, самый крупный (видимо, вожак) чуть приостановился и обеспокоено глянул в нашу сторону. Угрожающе тряхнув головой, хозяин саванны повел стадо дальше.

Коллеги замерли. С открытыми ртами и расширенными глазами они были так похожи на детей, впервые увидевших в зоопарке неведомое существо. И лишь Юрий с гордой улыбкой смотрел то на слонов, то на притихших «ботаников».

– Красотища! – тихо сказал он. – Жаль, что их так мало осталось в этой… как там по-вашему… естественной среде. Вы жуйте, жуйте… еще и не такое увидите.

Только через полчаса, когда стадо отдалилось от машин, мы продолжили путь. Разомлев после плотного перекуса, коллеги задремали в креслах. Даже наш педантичный американский наблюдатель поддался всеобщей дремоте и позволил себе расслабиться. Следом за ним вахту слежки за Феликсом сдала недремлющая Смольская. И только я, Юрий и шеф сидели «у руля», вглядываясь в колышущееся марево саванны.

Я решила, что самое время расспросить шефа о Сагалове.

– Феликс, ты связывался сегодня с Центром?

– Да.

– Ну?

– Что ну?

– Как там дела?

– Нормально все, – часто заморгал Феликс.

Да, шеф – тот еще орешек. Даже сейчас бдительно молчит. Вопрос только – зачем?

– Ой, ну что ты за человек, Феликс Эдуардович! Что ж ты врешь мне вечно? – не выдержала я. – Ну, рассказывай уже, что там с Сагаловым.

Юрий покосился в нашу сторону. Феликс строго зыркнул на меня и отчеканил:

– Сейчас не время и не место говорить об этом.

– Да, не время и не место. Это большой-большой секрет, – ухмыльнулся Юрий. – Низззя говорить, что Сагалов почил в бозе. Протянул ножки. Сыграл в ящик. Накрылся медным тазом. Короче, если говорить на языке интеллигенции, немножко издох.

Феликс не нашел, что и сказать, так как явно не ожидал такого от простого водителя. Гневно щелкнув ремнем безопасности, шеф встал с кресла и удалился к похрапывающей и посапывающей братии.

– Да уже все знают! – Юрий сказал это так громко, чтобы Феликс слышал.

Я подмигнула водителю и поспешила за Феликсом.

– Ты что, обиделся? – дернула я его за рукав.

– Мало того, что ты ведешь себя как ребенок, так еще и этот встревает! – возмущенно прошипел шеф, стараясь не разбудить коллег.

– Да ладно тебе! Рассказывай, что случилось.

– Откуда ты все знаешь?

– От верблюда. Я не раскрываю свои источники информации. У тебя научилась, между прочим. Сагалов умер?

– Я и сам толком ничего не знаю. Мне сказали ждать дальнейших указаний и помалкивать. Дело там нечистое. Говорят, нашли в кабинете мертвым. Рядом – пузырек с жидкостью. Теперь выясняют причины смерти. Вот и все, что я знаю.

– А почему нельзя ничего нам рассказывать?

– Потому. Зачем вам это знать? И, тем более, зачем это знать нашему американцу? Он же сразу раструбит все.

– Ага, раструбит… да уже если Юрий знает и пилоты самолета, то он точно в курсе. Может, знает и побольше твоего.

– Так это тебе пилоты это сказали? – шептал Феликс. – Бошки им пооткручиваю!

– Они не говорили мне лично. Между собой болтали, я услышала случайно.

– Все равно! Языки длинные! А мне отвечай за вас, идиотов! – Феликс аж покраснел от натужного шепота и все оглядывался на спящих коллег.

– Ты думаешь, он сам умер?

– Не знаю я ничего! И ничего не думаю. Пусть там думают. Говорят, похоже на самоубийство. К вечеру будут готовы результаты экспертизы.

– А кто сейчас вместо Сагалова?

– Пока не созовут экстренный совет, по инструкции его будет заменять Андриана.

Да уж, настал звездный час для нашей дамочки, подумала я, хоть пару деньков у руля постоит. Только неизвестно, что выйдет из всего этого. Отведав власти, вряд ли она упустит свой шанс. Наверняка долго ждала этого случая. А, может, и сама во всем замешана. Вслух я, конечно, ничего не сказала. Мало ли что думает по этому поводу Феликс. А спорить, кто есть кто, не хотелось. Вот уж точно – не место и не время.

На мгновение мне стало страшно. Сагалов, конечно, не самый приятный человек, но плохого он мне ничего не сделал. Я и видела его всего-то пару раз. А вот Андриана… не самые приятные воспоминания навевает мне ее миловидное личико. Мало ли что она придумает. А там осталась моя мама.

Я уселась в кресло рядом с Феликсом. Он закрыл глаза, демонстрируя, что разговор окончен. Ну и ладно! Мои мысли все равно сузились до одного, самого дорогого человека. Но я ничего не могла поделать. Могла только, как говорил Илья, смиренно принять происходящее. «Илья! – спохватилась я, – Надо связаться с ним!». Идея, конечно, была неплохой, но именно в тот момент бесполезной: до следующего дня ни с ним, ни с мамой все равно не получится выйти на связь. Пока мы не прибудем на место и не подключим всю аппаратуру, я могу только гадать на кофейной гуще, что там и как.

Казалось, я задремала всего на минутку, и тут же проснулась от долгого, оглушающего гудка и крика Юрия.

– Тихий час окончен! Рота, подъем!

Я открыла глаза и поняла, что наступают сумерки. Потные, опухшие коллеги, протирая глаза, еле ворочали головами.

– Почему стоим? – промямлил Феликс.

– Все, дальше ходу нет, – развел руками Юрий.

– Как нет? А что делать? – шеф мгновенно проснулся.

– Да тут уже недалеко. Можно подъехать немного ближе, но все равно дальше придется ножками. До деревни недалеко: пешочком с полкилометра. Поселение у реки. Растительность здесь гуще. Может даже придется поработать мачете.

Феликс и мужская часть группы заметно погрустнели. Видимо, не прельщала их альтернатива возврата к старому доброму ручному труду. И только Юрий сиял и залихвацки помахивал руками, разминая спину. Как будто и не сидел за рулем весь день!

– Не волнуйтесь, работать будем только утром. Сейчас надо сходить до темноты в поселение, познакомиться.

– А разве они не в курсе, что мы приедем? – удивился Феликс.

– А вы думали, им гонца посылали? – хмыкнул Юрий. – Е-мэйла у них нет, почта не работает.

– Ничего! – вскочил с места Амади. – Там у меня сестра живет с семьей! Они будут рады!

– Ага, очень рады, – съязвил Юрий.

– Когда идем? – спросил Феликс.

– А чего ждать? Сейчас и пойдем. Только переоденьтесь. Ночью прохладно и москиты жрут. Пойдем вшестером: я, Амади, вы, господин начальник, и…

– А как же охрана? – спросил Феликс.

– Если что, вам охрана все равно не поможет, поверьте, – ответил Юрий, натягивая рубашку с длинными рукавами.

– У нас приказ, – вскочил с места охранник. Видимо, командир группы.

– Если пойдем все вместе, сильно рискуем. Примут за врагов, ойкнуть не успеете.

– Ладно, кто идет? – спросил Феликс и дал знак охране сидеть.

Юрий окинул взглядом остальных мужчин. Они, опустили глаза и скукожились, как на школьном уроке при проверке домашнего задания.

– Ну, например, вы, – указал Юрий на Карпова.

– Не пойду я, – огрызнулся тот. – Где написано, что я должен это делать? В моей должностной инструкции нет ни строчки об общении с неграми.

– Во-первых, забудьте о своих инструкциях, – отрезал Юрий, – во-вторых, советую не называть их неграми. Если, конечно, не хотите получить мачете по шее. И всем советую попридержать языки, пока они у вас есть. Не знаю, чему вас учили в ваших инструкциях, но скажу лишь одно: здесь люди спокойные и гостеприимные… до поры до времени.

– Все равно, не пойду я, – повторил Карпов.

– Кто?

– Давайте я! – поднял руку Александр, младший Порываев.

– Нет, ты не пойдешь, – тут же категорично заявил его папаша. – Пусть этим занимаются люди уполномоченные.

– Кто? Уполномоченные? А у них что, на лбу это написано?

– Не спорь. Я запрещаю тебе идти.

Александр хотел что-то возразить отцу, но, покраснев, махнул рукой и замолчал. Бедный, бедный сыночек! Сколько ж тебе лет? И до каких пор ты будешь слушаться папашу? Вот таких стариков и надо изолировать от молодого поколения, как скашивают старую траву, чтобы дать свободу молодой поросли.

– Ладно, сами разбирайтесь, – сказал Юрий.

– Можно я пойду? А что, чем я хуже этих мужчинок? – мой вопрос, конечно, был риторическим и выглядел, как упрек сильной половине нашей группы.

– Нет, женщин брать не будем! – тут же замотал головой Феликс.

– Ну, ежели мужики идти не хотят… Может, оно и лучше, что среди с нами будет женщина. Возьмем еще одного человека из охраны и одного со второй машины, – сказал Юрий и нажал на кнопку связи. – Белый, спускайся вниз.

– Понял, – ответил голос из динамика.

Переодевшись в закрытую одежду, мы спустились вниз. И только Амади щеголял в шортах и рубашке с коротким рукавом.

Возле трапа нас ждал высокий мужчина. В сгущающихся сумерках я не сразу узнала его. Белобрысый. Увязался за нами наладчиком аппаратуры. Интересно, почему ему выпала такая честь – идти с нами? Он сделал вид, что вообще не заметил меня, и лишь сдержанно кивнул Феликсу.

Юрий уже где-то раздобыл три мачете. Один протянул Белобрысому, другой – Амади. Мы молча направились к темнеющей полосе джунглей.

– Смотрите под ноги, ступайте следом за мной или за Амади, – сказал Юрий и наотмашь рубанул по лиане, преграждающей путь.

Наступала ночь. Где-то рядом кричали птицы, стрекотали насекомые. Среди деревьев и переплетенных лиан то там, то здесь слышался шорох. И от этого становилось не по себе. Я старалась не смотреть по сторонам и держаться строго за Юрием. Из всей команды он один внушал мне доверие. Умело размахивая мачете и утирая рукавом пот со лба, он уверенно шел вперед.

Я морально приготовилась к долгому походу, но уже через минут двадцать Юрий остановился, поднял верх указательный палец и прислушался. Мы тоже замерли, глядя на его палец.

– Амади, а ну попробуй, – прошептал Юрий. Паренек тут же сложил ладони и издал какой-то жуткий нечеловеческий звук. У меня по коже побежали мурашки.

Амади прислушался и повторил попытку. На этот раз из глубины джунглей донесся точно такой же звук. Амади блеснул белозубой улыбкой и пошел вперед.

Еще минут пять мы шли за пареньком, прислушиваясь к странной перекличке. Впереди, среди деревьев загорелся факел. Юрий сверкнул в темноту фонариком и из зарослей вышел черный мужчина. Амади сдержанно поклонился и залепетал что-то на незнакомом языке, больше похожим на бульканье и карканье. Мужчина слушал внимательно и недоверчиво зыркал на нас. Наконец он что-то ответил, развернулся и, освещая путь факелом, двинулся вперед. Амади поспешил за ним и махнул нам рукой.

– Черте что! – буркнул Феликс.

Вскоре в густой темноте замелькали огни. Со всех сторон нас обступили мужчины. Под таким молчаливым конвоем мы углублялись в джунгли.

Отблески костров и редеющие заросли подтвердили мои догадки: мы подходим к поселению. Наползающая ночь подгоняла в спину, поближе к жилью человека. Я радовалась, что иду не последней, что не замыкаю шеренгу. Мне все время казалось, что из-за кустов и свисающих гроздей лиан на меня таращатся сотни горящих, голодных и озлобленных глаз. И как этим людям не страшно жить среди такой ночи, одним на тысячи километров вокруг? Наверное, не боятся те, кто страшен сам, подумала я, и по вспотевшей спине снова кубарем покатились мурашки.

Наши конвоиры уверенно ступали по земле, лишь изредка кромсая мачете сухостой и лианы, выбившиеся на тропу. Если честно, я ожидала увидеть абсолютно диких и, наверное, даже голых людей. Однако семеро сопровождающих нас мужчин были одеты бедно, но вполне пристойно: простые штаны, подвернутые до голени, рубашки – у кого-то навыпуск, у кого-то завязаны узлом на талии, и даже присутствовало какое-то подобие обуви. На одном из конвоиров я заметила старые, почти развалившиеся кроссовки – значит, мы тут не первые гости из цивилизации.

Черные лица мужчин не выражали ничего. Видимо, пока была занята позиция нейтралитета. Амади тихо переговаривался с ними, но они лишь изредка кивали в ответ и плавно, чуть приосанившись, ступали по своей земле. И только мы, как стадо слонов, топали по джунглям, спотыкаясь и треща ветками. Хотя… как показал сегодняшний день, до слонов и их величественной грациозности нам было далеко.

Как только мы ступили на освещенную факелами и кострами территорию деревни, чернокожие спутники незаметно разбрелись, оставив с нами только того, кто первым встретил нас в джунглях.

Аромат жаренного мяса и еще чего-то аппетитного щекотал ноздри. Неподалеку звучала ритмичная музыка, и несколько женских голосов подпевали в такт. Амади быстро пояснил: мы идем в центральную часть деревни, где по вечерам собираются жители.

– Это одна большая семья. Кто голоден, того здесь накормят. Кому холодно – всегда согреется у костра. Кому одиноко – найдет поддержку, – говорил Амади. – Вы пока лучше молчите и не задерживайте взгляд на детях. Местные верят в сглазы и проклятия. Пока вы чужаки, вас будут обходить стороной.

Мы вышли на небольшую утоптанную площадку. Музыка вмиг стихла. Все замолчали и детишки, только что резвившиеся у костра, бегом кинулись к взрослым. Открыв от удивления рты, малыши выглядывали из-за пестрых юбок женщин и широких спин мужчин. Дети были такими смешными – черненькие, кучерявые, почти голенькие, – но я, вспомнив наказ Амади, отвела взгляд и уставилась на огонь.

Наш сопровождающий что-то объяснял соплеменникам. Как только он закончил, из группы мужчин, устроившихся у костра, поднялся старик и направился к нам. На его худых плечах болталась белая длинная туника, такого же цвета повязка чуть прикрывала морщинистый лоб. Несмотря на свой возраст, держался он уверенно. Шаман или вождь, подумала я.

– Старейшина. Относитесь к нему почтительно, – пояснил Амади.

Старейшина подошел к нам, поклонился и что-то тихо сказал. Мы поклонились в ответ. Все, кроме нашего твердолобого охранника, который брезгливо сморщился при виде старика. Это ж как надо промыть мозги, чтобы и здесь он не смог сдержать своего отвращения и неприятия к пожилым людям! Так и хотелось влепить ему затрещину, чтобы вел себя уважительно.

Похлопав по плечу Амади, старейшина жестом пригласил нас к костру.

– Нас приняли, – улыбнулся Амади. – Приглашают разделить с ними трапезу. Советую не отказываться, даже если кушать не хотите. Хотя бы кусочек, но съесть надо. После ужина вождь хочет узнать, зачем мы приехали. А пока, еда. Это святое.

Особого приглашения не понадобилось. Слишком аппетитно выглядело поджаристое до золотистой корочки мясо. Вертело обильно поливали какой-то жидкостью – наверное, смесь пряностей и чего-то еще.

Нас усадили чуть поодаль от костра. Мягкая подстилка из шкур, подобие низкого столика и раскрашенная причудливыми узорами посуда говорили о том, что место нам досталось особое. Старейшина, загадочно улыбаясь, налил что-то в глиняные пиалы и протянул нам.

– Вам предлагают попробовать местный напиток. Что-то вроде пива. Это хороший знак – нас принимают, как дорогих гостей.

– Это точно можно пить? – Феликс скептически рассматривал мутноватую жидкость с налетом серой пены.

– Можно, – ответил Амади и подмигнул Юрию. – Если не хотите пить, то хотя бы сделайте вид, что понравилось.

Мы пригубили из пиал. И только наш охранник по-прежнему сидел неподвижно и настороженно следил за притихшими аборигенами. Почти сразу на большом блюде нам подали мясо. Честно говоря, я не ожидала, что еда будет без соли. Мясо, ароматное и отлично прожаренное, оказалось пресным, абсолютно непривычным на вкус.

Юрий, сидящей рядом со мной, достал из кармана пузырек и протянул мне.

– На, соль. Я тоже без нее не могу, хотя и вредно это.

Пока мы наслаждались угощением, Амади что-то тихо рассказывал старейшине. Тот кивал головой и, озабоченно нахмурившись, отвечал переводчику.

Привыкнув к нашему присутствию, местные жители снова вернулись к обычным занятиям. Мужчины взяли барабаны, а дети, осмелев, играли у костров. На нас посматривали с любопытством, но вполне дружелюбно.

Наконец старейшина встал и неспешно направился по узкой улочке прочь от шумной, вытоптанной площадки.

– Куда это он? – спросил Феликс.

– Спать.

– Как спать? И что, ничего не сказал?

– То, что старейшина пошел спать и оставил нас среди своих людей, означает, что он нам доверяет и принимает.

– О чем вы разговаривали?

– Он спрашивал о целях нашего визита. Я рассказал все так, как вы учили. Объяснил, что вы – врачи международной организации и прибыли, чтобы лечить людей. Старейшина сказал, что он сделает все, чтобы нам тут было хорошо. Он сказал, что молился о помощи. И помощь пришла.

– Отлично, – обрадовался Феликс. – Когда мы можем приступить?

– Завтра с утра нам помогут перенести аппаратуру и вещи. Вам выделят дома. Уже сегодня можно ночевать там.

– Нет, это исключено! – замахал руками Феликс. – Мы развернем передвижную лабораторию где-нибудь на окраине деревни. Наша техника просто не поместиться в их домики, а каркасный комплекс специально для этого предназначен. Самое главное, там мы будем все вместе.

– Думаю, это не проблема, – ответил Амади. – Старейшина не настаивает на своем предложении.

– Надеюсь, ночевать сегодня тут тоже не обязательно?

– Нет. Если захотите вернуться к машинам, вас проводят.

Мы не стали тянуть с возвращением. Нас и так зажались. Прихватив с собой немного мяса и фруктов, мы отправились назад, к машинам.

* * *

Рано утром, как только рассвет затеплился на востоке, нас ждали десятка два помощников из поселения. Сквозь отрезок джунглей, от машин до деревни, уже была вычищена широкая тропа. Все было готово к переезду.

К середине дня аппаратура и вещи перекочевала в поселение. Наши охранники с техником и Белобрысым работали в поте лица, чтобы к вечеру развернуть передвижную лабораторию, так как по прогнозам старейшины ночью мог пойти дождь. А это тебе не городская морось из расстрелянных туч, а самый настоящий ливень. Именно поэтому на расчищенной площадке для лаборатории пришлось делать настил и предусмотреть небольшое возвышение. Все-таки техника недешевая… да и мы без нее, как без рук.

Так как дело рисковало затянуться до поздней ночи, наши профессора-белоручки подключились к строительно-монтажным работам. Никому не хотелось мокнуть под дождем или ночевать в местных «гостиницах».

Пока мужчины возились с лабораторией, женский состав нашей группы отправился знакомиться с местным населением. Более радушных и доброжелательных людей я уже давно не встречала. Даже языковой барьер нам не мешал общаться с шумным чернокожим народом. Нас приглашали в каждый дом, старались чем-нибудь угостить, угодить и расположить к себе. Местные женщины с восторгом рассматривали нашу одежду. Смольской пришлось-таки расстаться со своей шляпой. Она неосторожно восхитилась деревянной маской на стене дома, на что хозяйка незамедлительно отреагировала: скорченная рожица тут же оказалась в руках Смольской. От подарков не отказываются – жестами объяснила упитанная африканка – и тут же ткнула пальцев в шляпу Аллы Федоровны. Пришлось сделать ответный подарок. Африканка с радостью водрузила шляпу себе на голову и побежала хвастаться подругам. Женщины везде одинаковые…