Текст книги "Я. Не. Жертва (СИ)"
Автор книги: Весела Костадинова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
10
Часы неумолимо приближали время встречи и с каждой минутой мой живот сводила судорога. Я то и дело поглядывала на телефон.
– Он не позвонит, – отрезала Зоя раздраженно, поймав мой очередной взгляд. – Я ему запретила. Более того и ты забудь его номер. Подозреваю сейчас Анатолий Борисович держит своего друга где-нибудь подальше от тебя. И мой тебе совет: ничего ему никогда не рассказывай о этих встречах – меньше знает крепче спит. Поняла?
– Да.
– И перестань кусать губы. А впрочем, – махнула она рукой, – это как раз можешь делать – достовернее будешь выглядеть.
От звука звонка вздрогнули мы обе. Сухой голос Белова сообщил, что ждет меня.
– Ну, с богом, – пожелала Зоя, отправляя меня на плаху.
По коридорам я шла не замечая никого и ничего, как во сне вышла на улицу и покинула территорию университета. Машина Белова стояла на том же месте, где и раньше, но на этот раз сам он из машины не вышел. Впрочем, я этого и не ожидала. Вдохнула-выдохнула и подошла сама, открыла дверь и села внутрь.
От знакомого запаха внутри меня стало мутить, хотя подозреваю, Белов пользовался дорогущим одеколоном.
– Ну здравствуй, куколка, – мужчина вальяжно откинулся на спинку сидения и смотрел на меня с высокомерным и насмешливым выражением.
– Добрый…. Добрый вечер, – едва слышно ответила я.
– Ты меня видеть хотела? Для чего?
– Мне нужно…. Я хотела… поговорить… – все, что мне говорила Зоя вылетело из головы от страха перед этим человеком.
Он посмотрел на меня выжидающе, а потом, вздохнув, завел машину.
– Ты ужинала?
– Что? Нет… извините….
– Какую кухню любишь? Итальянскую, японскую, венгерскую, восточную?
От перемены его настроения я впала в ступор.
– Любую, – да от одной мысли о еде меня мутило.
– Перестань трястись, – хмуро одернул меня Белов, – я тебя не трону. Сейчас поедем ужинать и поговорим, – усмехнулся он, – раз уж ты так этого хочешь.
Пока ехали, я постаралась успокоится, но не очень-то это получалось. Краем глаза я снова и снова рассматривала своего мучителя. Он был спокоен, лишь улыбался краем губ, выглядел довольным и самоуверенным. Красивый, очень красивый – той опасной, хищной красотой, что так влечет женщин к мужчинам.
– Нравлюсь? – ухмыльнулся он, заметив мое внимание.
Отвечать я не стала. Правда прозвучала бы слишком резко, врать я не решилась, крепко помня наставления Зои Федоровны. Просто отвернулась к окну, за которым мчался утопающий в сумерках город.
Ресторан, в который привез меня Белов был под стать ему самому – роскошный, броский, довольно известный в городе. Выйдя из машины, я невольно почувствовала неловкость – идти в это место в спортивном платье и кроссовках, да еще и рядом с великолепно выглядящим мужчиной было нелепо. Впрочем Белова это не смущало. О взял меня за локоть излюбленным движением и направился в входу. Я не сопротивлялась – не видела смысла. Позволила провести меня внутрь, в одну из свободных вип-кабинок. Он посадил меня на диван и сел напротив. Теперь нас разделял лишь узкий стол.
– Итак, куколка, – вальяжно ухмыльнулся он, – о чем ты хотела со мной поговорить?
– Вы загнали меня в угол, – глухо ответила я, не отрывая взгляда от своих рук.
– О, – рассмеялся он, – я ведь еще и не начинал, малышка.
Охотно верю!
– Что вы от меня хотите? – я не отреагировала на выпад.
– Сейчас? Ничего.
– Тогда зачем?
– Потому что суку, которая кусает хозяина, наказывают, – зло прошипел он, и на меня через его глаза, снова посмотрело чудовище.
– Я… – горло пересохло, не желая произносить слова унижения, – я прошу прощения…
Он откинулся назад и осмотрел меня с ног до головы.
– Умная девочка. Быстро учишься, – он замолчал, позволяя незаметному официанту поставить перед нами блюда с едой и исчезнуть. – Хорошо, будем считать этот урок ты усвоила.
Я перевела дыхание.
– Подними глаза, – приказал он.
Я подчинилась, хоть это было и не легко.
– Я редко прощаю людей, куколка, – тихо, с едва слышимой угрозой сообщил он, – но для тебя сделаю первое и последнее исключение. Начнем с начала. Забудем про то, что случилось. Согласна?
Я кивнула.
– Я не собираюсь тебя обижать, – голос мужчины стал мягче, вкрадчивее, но от этого по спине пробежал холодок, – напротив, я собираюсь сделать твою жизнь гораздо, гораздо легче. Но и ты должна будешь сделать ко мне шаг навстречу. Поняла меня?
– Да, – проглотив комок, прошептала я.
– Хватит трястись как осиновый лист, – проворчал он, – ешь, это вкусно.
Не сомневаюсь, только аппетита не было от слова совсем. И все же я послушно взяла в руки вилку и даже что-то смогла съесть, не почувствовав никакого вкуса.
– Вы… вы хотите, чтобы я стала вашей любовницей? – наконец, задала я вопрос, заметив, что Белов ест не так жадно, как в самом начале.
– Ты против?
– Нет. Как я уже говорила, у меня нет выбора, – ответила я.
– Верно, выбора нет. Ты переедешь ко мне и будешь жить со мной. Не переживай, я смогу обеспечить тебе такую жизнь, которой позавидует любая баба в мире.
– Хорошо, – покорно согласилась я, с ужасом понимая, что переезд к нему поставит крест на всех моих надеждах. – Могу я вас попросить об одном, только об одном одолжении?
– Хм…. Об одном?
– Да. Больше я ничего у вас просить не стану, обещаю.
– Да я буду не против, если ты станешь меня просить…. Очень даже, – похабно улыбнулся он и глаза его маслено засверкали. – Говори, что хочешь?
– Дайте мне время привыкнуть к вам, – выпалила я напрямик, уверенная, что полностью провалила все что можно и нельзя. – Я боюсь вас, это правда. И я ничего с этим сделать не могу. К тому же, мама умирает – вы знаете это. Я хочу последние дни провести с ней, похоронить ее. И сдать все экзамены…. Я сделаю, все, что вы скажете, просто дайте мне немного времени…. – я едва не плакала, глядя в черные безжалостные глаза.
Он помолчал.
– Сколько времени тебе надо?
– Самое большое – месяц. Сегодня 15 мая, последний экзамен назначен на 12 июня. После этого я готова переехать к вам. Мама скорее всего скоро…. – слеза пробежала по мое щеке и я поспешно ее вытерла.
Он долго ничего не говорил, а я старалась не заплакать от отчаяния. Он встал и пересел ко мне. Близко. Обнял за талию и притянул к себе. Поднял мою голову и впился губами в мои губы, ломая защиту, подчиняя себе. Я дрожала всем телом, но не дернулась, не отпрянула, заставила себя подчиниться. Он сломал меня, он меня победил. У меня не было никакого выхода.
Его желание опалило меня, его руки скользили по моему телу, исследуя, изучая, покоряя. Я закрыла глаза, подчиняясь этой силе. Мое сознание словно бы покинуло тело, и сейчас я смотрела на себя со стороны, на безвольное тело в руках мужчины. Одной рукой он гладил мою грудь, вторая скользнула под платье. Тело среагировало бессознательно – я сжала ноги, не давая ему двинуться дальше. Но удивив меня, он убрал руку и даже немного отстранился.
– Хочу тебя, куколка, – выдохнул он мне в глаза, – всю хочу. Полностью.
Мы оба тяжело дышали, глядя друг на друга.
– Я буду вашей. Полностью, – ответила я едва слышно, – дайте мне время к вам привыкнуть. Пожалуйста.
– Хорошо, – он выпустил меня из рук, что-то прикидывая в уме, – хорошо. Я дам тебе время до 5 июня. Заканчивай свои дела. Не успеешь – это твои проблемы. 6 ночевать ты будешь в моем доме. Усекла, куколка?
– Да, – не смея поверить удаче, выдохнула я.
– Без фокусов, матрешка. Узнаю, что ты решила меня обмануть – ты пожалеешь, что на свет родилась. Поняла?
– Да, – я снова задрожала всем телом. Он почувствовал это, обнял меня за плечи.
– Ладно, хватит трястись. Будем считать, что раз мы начали все с начала, то я ухаживаю за тобой. Цени.
– Ценю…. – прошелестела я.
– Ты цветы вообще любишь? – внезапно спросил он, поставив меня в тупик своим вопросом.
– Да… люблю. Орхидеи, – я ненавидела эти цветы больше всего – они почему-то всегда напоминали мне о смерти.
11
В ресторане мы сидела еще около часа, он задавал, задавал и задавал свои бесконечные вопросы, то ли пытаясь поймать меня на лжи, то ли действительно интересуясь моими вкусами. Больше я ему ни в чем не врала, понимая, что запутаться во лжи очень легко. Он часто прикасался ко мне, целовал – губы опухли от жадных, властных поцелуев, но я не возражала. Телефонный звонок спас меня – Белова вызывали на работу, что подпортило его благодушное настроение, но не сильно.
Я надеялась, что он отвезет меня домой. Но вместо этого мы приехали к зданию главного СК в крае.
– Пошли, – велел он, открывая мне двери и подавая руку.
– З…зачем?
– Не бойся, я хочу чтоб ты дала мне на час свои гаджеты. Ты что, девочка, думаешь я оставлю тебя без присмотра?
– Но… я…
– Есть что скрывать? – поднял он черную бровь.
– Нет, – я прикрыла глаза. – Вот, – из сумки на свет появились планшет и телефон.
– Идем, – он нетерпеливо поманил рукой и усмехнулся, – Ты час тут сидеть будешь?
Мы прошли длинными мрачными коридорами и оказались в большой приёмной, где Белова уже ждала секретарь.
Я кинула на нее быстрый взгляд и похолодела – эта девушка была поразительно похожа на меня: тонкая, изящная с длинными светло-пепельными волосами и голубыми глазами. Только кожа ее была нежная, словно из фарфора, а моя часто покрывалась светлыми веснушками, особенно весной. Она тоже заметила меня и выражением ее глаз стало… враждебным.
– Александр Юрьевич, – прощебетала она, – документы в кабинете….
– Хорошо, Арина, – холодно бросил он и пропустил меня в свой кабинет. – Проходи.
Кабинет был большим, но мрачным, холодным. Все стального или черного цвета, неуютное.
– Мой кабинет и не должен быть уютным, – он прочел мои мысли. – Садись, – кивнул он на стоящий в углу диван. – Что будешь пить? Коньяк, виски? Кофе?
– Кофе
– Арина, принеси нам два кофе и вызови Мишу сюда.
Сам он сел за стол и включил компьютер.
Секретарь принесла кофе и папку с документами, а следом за ней вошел неприметный парень в очках.
– Мишань, возьми у девушки гаджеты и проверь, что там. Ну и установи все, что нужно, сам знаешь что…
– Да, Александр Юрьевич, это примерно час займёт, нормально?
– Да. Постарайся не дольше.
Я покорно отдала свои вещи, вздохнув.
– Не переживай, Михаил профессионал – ничего не сотрет и не удалит. Только посмотрит, чем ты у нас живешь, поставит пару программ, ничего страшного, – он хитро прищурил глаза. – Мне надо поработать. В шкафу есть книги, что-то там дарили, можешь почитать.
Минута текла за минутой. Я сидела в уголке кабинета, стараясь не привлекать лишнего внимания. По иронии судьбы в шкафу я обнаружила графический роман «V значит вендетта» и тихонько листала страницы, стараясь хоть как-то отвлечь свой мозг.
– Интересный выбор, – внезапно раздался над мои ухом голос Белова. Я и не заметила, как он тихо подкрался ко мне, поэтому вздрогнула, едва не выронив книгу.
– Какая же ты красивая, – в полумраке кабинета его глаза светились нечеловеческим огнем. Рука снова опустилась на мою грудь. – Не бойся, я не стану тебя принуждать, – шептал он, обнимая меня, увлекая на спинку дивана. – Хочу, чтоб ты поняла, я могу быть нежным. Не сопротивляйся….
Он целовал меня в губы, расстегнул пуговки на груди и языком касался шеи, груди. Вторая рука снова, как в ресторане, скользнула между ног. И снова я рефлекторно сжала колени, но на этот раз он, хоть и остановился, но руку не убрал.
– Пожалуйста, – прошептал он, поглаживая внутреннюю сторону бедра, – не бойся.
Рука настойчиво продвигалась вверх, пока не задела ткань моего белья в самой сокровенной точке. Я вздрогнула всем телом, но вторжения не последовало, только мягкие поглаживания сквозь ткань. И внезапно, не произвольно от меня тело откликнулось на эту ласку тянущим ощущением внизу живота. Он целовал меня, не давая выскользнуть, а рука поглаживала, ласкала бедра и тело сквозь ткань.
– Ты реагируешь, – удовлетворенно прошептал он, – ты чувствуешь…
Палец скользнул под ткань, и я снова дернулась. Подлое тело подводило меня, а мужчина и не думал останавливаться.
– Пожалуйста, – прошептала я, – пожалуйста, остановитесь… я не готова.
– Хорошо, – он посмотрел мне прямо в глаза. – хорошо. Только… – внезапно он опустился между моих ног и задел меня языком. У меня перехватило дыхание, а он снова лизнул меня, сначала через ткань, а после чуть отодвинув белье.
– Горячая моя, – прошептал он.
Стук в двери прервал его. Он встал как ни в чем не бывало.
– Застегнись и поправь платье, – велел мне отрывисто. И только выпирающие брюки показали мне, насколько он возбужден.
Я едва успела привести себя в порядок, а в кабинет вошел очкарик с моими телефоном и планшетом.
– Александр Юрьевич, все сделал, – отрапортовал он, скользнув по мне равнодушным, но цепким взглядом.
– Хорошо, Миша. Подгони машину к выходу, наша гостья выйдет через пять минут. Увезешь ее домой. И смотри, чтобы с ее головы волос не упал.
Очкарик молча кивнул и вышел.
Белов подошел ко мне и резко поднял на ноги, поцеловал в губы.
– Я тебя подожду, куколка. И обещаю, тебе будет хорошо со мной. А теперь уходи, или я не смогу сдержаться.
Я не заставила просить дважды, подхватила сумку и вылетела из кабинета. Замешкавших у выхода из приемной я увидела, что секретарь, покачивая бедрами, направилась прямиком в кабинет.
12
Напряжение меня отпустило только дома, после трех часов под горячим душем. Мне было противно, мерзко и отвратительно, но в большей степени из-за того, что мое тело меня предало. Если бы не слова Зои Федоровны, которая знала, о чем говорила, не уверенна, что смогла бы простить себя. Казалось диким, нелепым то, что не смотря на все мое отвращение и ненависть, инстинкты взяли свое. Тело казалось грязным, испачканным, и я снова и снова оттирала его гелем и мочалкой.
Когда я вышла из ванной был уже поздний вечер. На телефоне светилось три сообщения, все от Белова и пропущенный вызов. Позвонив ему я выслушала пару ласковых за то, что не ответила сразу, оправдавшись лишь тем, что была с мамой. И услышала новый ультиматум – брать трубку всегда. С этого дня телефон должен был быть постоянно при мне.
И все же…. Мне не верилось, но время я выиграла. Не смотря на поздний час поднялась в квартиру Ларисы – она не ложилась спать – ждала меня.
– У меня получилось, – уткнулась я лбом в ее плечо, – получилось…. Позвони…. Позвони Гене… Геннадию Ивановичу, скажи, что я в порядке.
– Позвоню, солнышко, обязательно позвоню. Как мама?
– Плохо. Сегодня ничего почти не ела….
– Начинай собирать вещи. Так Гена сказал. Потихоньку перенесем ко мне, а потом уже все отправим вам, когда вы уедете.
– Как он? – вырвалось у меня прежде чем я успела подумать.
– Психует, – довольно улыбнулась Лариса, – рвет и мечет. С трудом его удерживаем от глупостей. Занимается документами, поднимает все свои связи в Канаде, чтоб все урегулировать быстро.
– Хорошо, – выдохнула я, закрывая глаза, – все хорошо….
13
Белов окружил меня со всех сторон. Теперь в университет и из университета меня встречали и провожали уже знакомые парни из синей тойоты – они перестали таиться и в открытую сопровождали меня даже в магазин, став моими личными водителем и грузчиком. Как и предсказывала Зоя Федоровна Белов забрал на досмотр и мой нетбук, запретил работать и зарабатывать, сообщив, что теперь он будет обеспечивать меня деньгами и следить за моими расходами. Каждый день я получала его ненужные цветы и подарки, порой просто милые, а порой и весьма дорогие. Он выбирал мне одежду и украшения, покупал мне духи. Он даже гель для душа выбрал тот, который нравится ему.
Возразить я не могла, молча выполняя все его прихоти. К моему огромному облегчению виделись мы не каждый день, а когда виделись он не очень сильно распускал свои руки. Ему нравилось дразнить меня, нравилось заставлять мое тело откликаться на его ласки, а потом останавливаться на половине пути, заставляя меня ощущать свою беспомощность и уязвимость.
Еще одним, пожалуй самым сложным моментом нашего плана, оказалось получить справку об отсутствии судимости, которая требовалась для получения визы. Тут на помощь пришел Мохов, выкатив официальное письмо, что для допуска к экзаменам из-за поступившего ранее сигнала от полиции мне нужно принести документы, подтверждающие отсутствие проблем с законом. Это письмо я и показала Белову, жалуясь на созданные им же проблемы. Смеясь тот выдал мне справку в течение 15 минут. Но в тот вечер терзал меня особенно сильно, заставляя кусать губы от накатывающих волн удовольствия и желания, почти доведя меня до точки невозврата.
Если бы не университет, где его контроль немного ослабевал, я бы точно сошла с ума от такого тотального, удушающего внимания.
Мама ушла тихо, во сне. Не было ни боли, ни агонии, а просто сон – мирный и спокойный, сразу после того, как я защитила свой диплом бакалавра. Она словно ждала окончания моей учебы, словно чувствовала, что нужно выиграть для меня время. Боль от ее потери едва не убила меня окончательно. Я осталась совсем одна на земле и никто не в состоянии был убрать мою боль и одиночество. На краткие мгновения у меня полностью опустились руки, стало все равно, что со мной станет. Может зря я вообще затеяла это бегство, может быть остаться с этим человеком моя судьба? Может быть….
Я сидела на холодном полу в маминой комнате, зажимая голову руками в полном одиночестве, не зажигая света. Последние три дня прошли как во сне – я их почти не помнила. Похороны прошли быстро, без проблем – еще бы, Белов прислал целую команду помощников, которые, собственно, все и организовали. К счастью, даже он понимал, что на время меня стоит оставить в покое.
Остались мамины вещи, которые она еще раньше просила отдать Ларисе. Медленно, очень медленно я поднялась и заставила себя заняться повседневными делами. Каждая вещь еще пахла мамой, сохраняла ее тепло. Боль была почти физической, но плакать я не могла.
– Лара, – здесь мамины вещи, – я отдала подруге большие коробки.
– А твои где? – прищурилась она.
– Лара…. Может…
– Не вздумай, девочка, просто не вздумай! – она с силой тряхнула меня за плечи. – Знаю, ты устала, но только попробуй сейчас опустить руки! Пошли, я помогу со сборами.
– Нельзя, – прошептала я, – я сама. Я сама.
Три раза в тот день я поднималась к Ларисе, отдавая ей свои материалы, инструменты и книги – самые ценные для меня вещи. Мы не знали, что сделает Белов, когда обнаружит мое отсутствие в городе, будет ли вскрывать квартиру, но рисковать не желали, поэтому все ценное я относила к Ларисе. После смерти мамы это не выглядело странным – для всех я просто раздавала ее вещи.
29 мая в университет к декану приехал его знакомый нотариус, который сделал все копии моих документов, начиная от свидетельства о рождении и заканчивая справками о праве собственности на все мое имущество, а так же оформил генеральную доверенность на Ларису представлять мои интересы.
Пятницкого все это время я видела всего несколько раз, издалека, мельком. Мы встречались взглядами, и я тут же опускала голову, страшась смотреть ему в глаза. Как я могла это сделать после всего, что вытворял с моим телом Белов? Он напрасно раз за разом ловил мои глаза своими – я бежала от него сломя голову.
– Готова? – едва слышно спросила меня Ксюха вечером 29 мая в субботу.
– Не очень…. – отозвалась я, – Ксюш, может я совершаю ошибку?
– Ты совсем кукухой поехала? – гневно зашипела подруга, – хочешь всю жизнь прожить рядом с этим упырем? Леля, ты в своем уме?
– Нет…. – призналась я, – похоже, что нет. Мне очень страшно….
– Думаешь мне нет? – хихикнула моя подруга. – Давай, через несколько дней ты будешь в безопасности. Зоя Федоровна сказала, что все готово.
– Знаю. – я посмотрела в окно лаборатории Петрова, где мы и сидели, – Белов звонил вчера и сказал, что до среды мы не увидимся, правда причину не сообщал. И все равно я боюсь…. Он всю последнюю неделю вел себя как пес, все выспрашивал о моих планах, спрашивал, сдаю ли я экзамены, собрала ли вещи для переезда к нему. Не поверишь, по совету Зои Федоровны, я действительно чемодан для него собрала. Там все его подарочки, одежда, которую он мне покупал, парфюм…. Разве что цветов его нет….
– Да уж, Зоя Федоровна оказалась той еще шпионкой….
– Ксюх, если бы не она….. вряд ли я справилась бы.
– Знаю. Меня она тоже все эти дни гоняла как сидорову козу, учила тебя имитировать и не оставлять следов при этом. Все учла, старая спецслужбистка. Даже экзамен зачла просто так, после моего особенно удачного выступления – нервно хихикнула подруга.
– Он сегодня приедет? – помолчав, спросила Ксюха.
– Да. Через час.
– Готова?
– Почти.
– Сыграть нужно как по нотам, помнишь об этом?
– Да, – снова кивнула я. – Поехали, Ксю.
Как и учила нас Зоя Федоровна, Ксюха взяла хлеб и капнула на него каплю йода. Зажмурившись, я проглотила эту мерзость, стараясь подавить рвотные позывы. Через пол часа градусник показал нам температуру 38 градусов. Точно так же старательно я натерла себе глаза до красноты, а в нос капнула соком алоэ. Ко встрече с Беловым меня можно было смело отправлять в больницу с признаками ОРВИ.
Когда он попытался поцеловать меня при встрече, я отвернула голову.
– Что такое? – нахмурился он.
– Прости…. Мне не очень хорошо…. – пробормотала я, старательно шмыгая носом.
Он задел мой горяченный лоб рукой и выругался, а на лице его промелькнуло брезгливое выражение.
– Отвезу тебя домой, – решил он. – Завтра с кровати не встаешь. Поняла меня?
– Мне в магазин надо… – прохрипела я.
– Напиши список, ребята сегодня все купят. А можешь и не писать – сами все знают…
У подъезда он не сделал ни малейшей попытки обнять или поцеловать меня, чему я была несказанно рада. Только коротко приказал своим псам сгонять в магазин и привезти мне еду.
Впервые за эти странные и страшные недели, я едва сдерживала победную улыбку. Зверь оказался жутко брезгливым.
