Текст книги "Агент Синди Рэлл (СИ)"

Автор книги: Вера Винтер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 13 страниц)

Глава 4

Последний оставшийся член банды уже поставил палец на спусковой крючок, когда Эрик Принц, схватил с ближайшего стола тяжелую папку и ударил его по голове.

Финансовые отчеты банков – сильнее любого пистолета.

* * *

Группа захвата вывела из здания последних заложников, оставив только раненых грабителей. Их осматривали врачи под присмотром полицейских.

Рев разъяренной дамы в вязаной панамке заглушал голоса в опустевшем зале.

– Какие же все уроды! – злобно плевалась она в сторону лежащего неподалеку главаря.

– Мам, ну сколько можно, – жалобно скулил главарь, от бравады которого не осталось и следа. – Все уже.

– Девчонку надо было сразу выгнать, – продолжала брызгаться ядом мамаша, потирая ушибленную руку. – Она мне с самого начала показалась подозрительной.

– Ты же сама сказала ее оставить.

– Что ты несешь? Когда это я сказала?

– Ты махнула левой рукой. Я все помню: левая рука – да, правая – нет.

– Идиот! – взвилась мамаша. – Я не махнула, а почесала плечо.

– Я далеко стоял, оттуда было плохо видно. Увидел левая рука поднялась, значит, «да».

– Я родила пятерых идиотов! – причитала возмущенная мать. – Банк ограбить нормально не могут.

Пока внутри банка продолжались препирательства грабителей-неудачников, Эрик обнимал взволнованного отца и утирал слезы облегчения матери. Ему не удалось увернуться от объятий и поцелуев родителей Винсента. И все это время он искал глазами ее.

К своим двадцати пяти Эрик прошел через пару серьезных романов, множество необязательных знакомств и бессчетное количество флиртов. Он считал себя знатоком женщин. Он был уверен, что прочитает любую из них как открытую книгу.

Эта девчонка в бейсболке провела его дважды. В течение получаса.

Восхищение и уязвленное самолюбие смешались в нем в огненный коктейль. Он хотел увидеть, как она выглядит на самом деле, без этих огромных очков, скрывавших половину лица. Он хотел услышать ее голос. Не тот монотонный, который она использовала, когда играла роль, а ее настоящий голос.

Интересно, какой он?

Эрик предложил отцу подойти к шефу полиции и поблагодарить его и других полицейских за освобождение. Тот с удовольствием представил всех, принимавших участие в операции. Гарри Принц обещал не поскупиться на новое оборудование и ремонт.

– Я бы хотел лично выразить свою благодарность агенту, которая работала в банке, – сказал Эрик. – Но я не вижу ее здесь.

– И не увидите, – огорчил его шеф полиции. – Когда ваш отец сказал, что мы можем задействовать любые ресурсы, мы позвонили в одну частную компанию, оказывающую особые услуги.

– Как она называется?

– Это небольшая контора без названия. Они присылают людей, те делают работу, а потом исчезают. До следующего раза.

– Значит, у меня нет никакой возможности ее найти? – Эрик даже не старался скрыть своего разочарования.

– Боюсь, что нет, – развел руками шеф полиции.

– В следующий раз, когда попадешь в такую заварушку и придет эта девушка, попросишь у нее телефон, – резюмировал отец.

– Что ты такое говоришь, Гарри, – всплеснула руками мать. – Одного раза вполне достаточно, чтобы получить сердечный приступ.

– Кажется, наш сын именно его и получил, – захохотал Гарри, наслаждаясь замешательством сына.

Эрик не слышал отца. Он, кажется, нашел. Ее. Ту самую. Идеальную.

Машина доставила Виктора и Синди к неприметному зданию в конце тихой улочки. Вывеска гласила, что в здании находилась фирма «Харон», предлагавшая грузоперевозки любой сложности.

За входной дверью налево располагался офис, в который мог войти любой человек с улицы и получить квалифицированную консультацию по вопросу перевозок. Дверь направо требовала идентификации по лицу, голосу и отпечаткам пальцев.

– А он ничего, симпатичный. – Эту фразу Виктор использовал, чтобы система распознания голоса убедилась, что это действительно он.

– Кто? – не поняла Синди.

– Спаситель твой с финансовым отчетом наперевес. Я видел, как его взгляд искал тебя.

– Когда?

– Когда мы в машину садились. Парень вертел головой на триста шестьдесят градусов. Я боялся, что она у него отвалится.

Прикрыв за собой дверь, они прошли по узкому коридору и спустились вниз на пару этажей. Подземный лабиринт привел их к еще одной двери, где они повторили процедуру идентификации.

– Нет никаких доказательств, что он искал меня, – сказала Синди. – И вообще, я не просила меня спасать. Ни Эрика, ни кого другого.

– Как тро-огательно, – протянул Виктор с ехидцей в голосе. – Раньше был мистер Принц, а теперь уже Эрик. Означает ли это, что после испытаний вы стали ближе друг другу?

– Это означает, что мой кулак может стать ближе к твоему лицу.

– Разве твой психолог не говорила, что решать кулаками проблемы не лучший выход?

– Я с удовольствием обсужу мои проблемы с психологом, пока ты будешь отдыхать в отделении челюстно-лицевой хирургии.

– За что? – притворно возмутился Виктор. – Я твой партнер и моя работа прикрывать твою спину в момент опасности. Судя по тому, как ты на него смотрела, этот момент все ближе и ближе.

Поднявшись по лестнице, они прошли вдоль пустынного коридора и остановились у массивной двери. В голове Виктора вертелись фразы одна язвительнее другой, и он уже предвкушал, дальнейшую пикировку, когда внезапный солнечный луч вырвался из-за тучи и, пронзив оконное стекло, упал на лицо Синди.

Там была растерянность.

Виктор видел Синди разной. Собранной, когда она готовилась к заданию, обращая внимание на малейшие детали. Непреклонной, когда она отстаивала свою позицию перед другими агентами, которые долго не воспринимали ее всерьез. Решительной, когда она, сломя голову, бросалась на защиту других, забывая о себе.

Он также видел ее замкнутой, когда кто-то пытался вызвать ее на разговор. Даже когда после многих успешно выполненных заданий ее признали своей в среде агентов, она предпочитала держаться в стороне.

Словом, Виктор видел ее разной, но он никогда не видел ее такой, как сегодня – растерянной. Как будто случилось нечто, перевернувшее ее жизнь, и она теперь не знает, что с этим делать. Впервые Железная Малышка Синди, так называли ее за глаза в отделе, выглядела уязвимой.

Что же там случилось в этом банке?

Виктор взялся за ручку, чтобы открыть перед Синди дверь, и остановился. Она повернулась к нему подняв брови – что? Он положил ей руку на плечо и легонько сжал его в знак поддержки.

Они партнеры. Он всегда будет прикрывать ее, он всегда будет рядом, если нужна его помощь. Она улыбнулась и кивнула.

За дверью их ждал Шеф Джонсон.

На самом деле у этого человека средних лет и еще более средней внешности было другое имя, под которым он жил в обычном доме с обычной семьей, которая верила, что он работает в обычной конторе грузоперевозок.

И только спецагенты знали его под именем Шефа Джонсона и каким грозным он может быть, когда операции шли не по утвержденному им плану. Вот и сегодня на агентов Синди Рэлл и Виктора Круза обрушились громы и молнии.

– Зачем надо было так рисковать, агент Рэлл? – грозно вопрошал Шеф.

– Это не было риском, сэр, – спокойно ответила Синди. – Это было хладнокровное, хорошо продуманное решение.

– Продуманное? – возмутился Шеф. – Вы имеете наглость в моем присутствии употреблять это слово? Продуманным был план, который вы должны были реализовать: определить сообщника среди заложников и передать информацию агенту Крузу. Дальнейшая операция должна была проходить без вашего участия. Какого черта вы полезли в драку?

– У меня была хорошая позиция, сэр, – голос Синди вибрировал, выдавая ее волнение. – Я обезвредила одного грабителя и получила его оружие. Это позволило мне вывести из строя главаря и подставить под снайперов еще двоих.

– Я был рядом с полицейским спецназом, – поддержал ее Виктор. – Они знали, в каком окне появятся грабители и были готовы отреагировать.

– А если бы они не вышли к окну? – продолжал допытываться Шеф. – Вы бы стали одним стволом против четырех? Это вы учли?

– Да, сэр, – сказала Синди. – Я использовала в качестве щита шестого члена шайки. Настоящего лидера и организатора всего дела. Они бы ни за что не стали ей рисковать.

– Откуда вы знаете?

– Потому что это была их мать, и я знаю каково это потерять ее, – тихо сказала Синди.

Шеф Джонсон не любил неловкие паузы, и потому, недовольно поморщившись, распорядился:

– Агент Круз, жду вашего отчета о проделанной операции к завтрашнему утру.

– Слушаюсь, сэр.

– Вы, агент Рэлл, можете сегодня отдыхать, а завтра утром вас будет ждать психолог доктор Симпсон. Если понадобится, я притащу вас к ней на веревке.

Глава 5

На следующее утро в назначенное время Синди сидела в кабинете доктора Симпсон.

Место было ей хорошо знакомо: стол, пара кресел и небольшой диван. Где-то далеко за окном шумел огромный город, а здесь была тишина, которую наполняли редкие реплики хозяйки кабинета и многословные ответы посетителей.

В воздухе носились запахи разных сортов чая, который водился у доктора в таких количествах, что впору было открывать собственный чайный магазин. В этот раз она налила что-то душистое с манго.

Синди поставила чашку на журнальный столик перед собой и подняла глаза на доктора Симпсон.

– Давайте я сразу скажу все, что вы от меня ждете, – предложила она. – Вы запишите, что я хорошая девочка и правильно работаю над собой, и мы разойдемся каждая по своим делам.

Худая, с короткой стрижкой, в тунике и широких брюках, с руками, унизанными горстями браслетов, доктор Симпсон была больше похожа на современную художницу, чем на психолога. Она что-то черкнула в своем блокноте и кивнула Синди, приглашая ее продолжать.

Короткими сухими фразами Синди описала ситуацию с освобождением заложников в банке. В ее рассказе все выглядело хорошо продуманной операцией, с минимальным риском. И только момент, когда оружие грабителя в ее руках дало осечку, заставил ее голос вибрировать. Она запнулась. Психолог поставила в своем блокноте знак вопроса.

– Давай еще раз вернемся к этому моменту, – предложила она. – Что ты почувствовала, когда он встал, защищая тебя?

– Вы имеете в виду Эрика?

– Да, человека, который спас тебя от пули.

– Мне сложно сказать. – Синди отвела глаза.

– Ты не помнишь свои чувства в этот момент?

– Все произошло очень быстро. Я ничего не успела подумать.

– Я не спрашивала, что ты подумала. Мой вопрос был о твоих чувствах. – Взгляд доктора Симпсон давал Синди понять, что той не удастся ее провести. – Ты не хочешь говорить об этом, потому что тебе неприятно вспоминать об этих чувствах? Или ты стыдишься их?

Синди непроизвольно сжала руки в кулаки. Ее губы превратились в тонкую красную линию. Казалось, она едва себя сдерживала.

– Тебе неприятны мои вопросы, – спокойно продолжала доктор Симпсон. – Возможно, это потому, что я стучусь в дверь, в которую ты никого не пускаешь. Тебе кажется, что заперев свои чувства на замок, чтобы они не мешали тебе работать, ты станешь лучше, как агент.

– Разве это не так? – вырвалось у Синди.

– Нет. – Доктор встретила ее взгляд. – Если мы не умеем контролировать наши чувства, то это будет делать кто-то другой. И мы даже не заметим, как это происходит. Знать, что с тобой происходит – это часть умения держать себя под контролем. Ты приходишь сюда, чтобы разобраться в себе и стать сильнее. Моя задача помочь тебе. Если я не буду уверена, что у тебя все в порядке, я не могу допустить тебя к работе.

– Похоже на шантаж, – ехидно заметила Синди.

– Я предпочитаю называть это профессиональной этикой. Я работаю со многими твоими коллегами. Я не могу взять оружие и пойти с вами на операцию. Но я могу сделать так, чтобы вы были более спокойными и уверенными в себе. Еще чаю?

На пузатом фаянсовом чайнике сумасшедшие зайцы в теплых свитерах сплелись в клубок. Иногда казалось, что они обнимаются, иногда, что дерутся. В зависимости от настроения пациента.

Синди долго смотрела в окно, как если бы собиралась с мыслями, затем взяла чашку и дальше разговаривала с ней. Ей было легче говорить с неодушевленным предметом, чем с живым человеком напротив.

– Когда тот грабитель взял меня в прицел, я подумала, что вот и все. Не знаю, почему, но мне не было страшно. Нас хорошо тренируют до последнего момента просчитывать варианты, так что я была занята оценкой обстановки. Но когда Эрик уложил последнего грабителя, я растерялась.

– Почему?

– Я всегда сама себя защищаю.

– Разве это не было приятно?

– Это было… непривычно.

– Почему? У тебя же есть напарник.

– Виктор – это совсем другое. Он мне как друг, как старший брат. Мы работаем вместе много лет. С Виктором все просто: я прикрываю его, он прикрывает меня.

Когда Синди говорила о напарнике, ее голос звучал свободно. Она удобно устроилась в кресле, расслабилась. Психолог отметила в своем блокноте и это.

– Когда человек защищает тебя, что ты чувствуешь к нему?

– Обязанность ответить тем же, – ответила Синди после паузы.

– Тебе это неприятно? Почему?

– Потому что так возникают взаимные обязательства.

– И они тебя пугают, – заключила психолог. Синди снова сжалась в кресле, как будто готовилась к прыжку. Или ожидала удара. – Возможно, эти ситуации похожи. И там и там другой человек защищает тебя от опасности.

– Нет. – Синди покачала головой. – С Виктором мы на равных.

– Почему вы не на равных с Эриком?

– Он богат и знаменит, а я…

– А ты?

– У меня даже нет ни одного платья, – вспылила Синди. – Только брюки, майки и камуфляж.

– Ты считаешь это важно? – Психолог старалась оставаться серьезной.

– Ну, ему же наверняка нравятся модели с ногами там, губами, бюстом и прочими достижениями пластической хирургии.

– Откуда ты знаешь, что именно такие ему нравятся? – спросила психолог. Синди не ответила на вопрос. Она продолжила. – Ты судишь его по таблоидным стереотипам. Ты бы хотела, чтобы он также думал о тебе?

– С чего бы ему думать обо мне? – Синди закрылась за сложенными на груди руками. – Он даже не знает, кто я.

– Ты бы хотела, чтобы он узнал?

– Да… нет… не знаю. Может быть.

Доктор отложила в сторону блокнот и взяла чашку.

– Я полагаю, здесь мы имеем дело с классической ситуацией влюбленности в рыцаря в сверкающих доспехах. – На недоуменный взгляд Синди она пояснила. – С этим комплексом приходится иметь дело пожарным, полицейским, врачам, особенно хирургам после сложных операций. Они спасают человеку жизнь, тем самым провоцируя сильный эмоциональный ответ. Человек принимает свое чувство благодарности за влюбленность. В особо сложных случаях нужна серьезная психологическая помощь, чтобы справиться с такой ситуацией.

– Вы хотите сказать, что я влюбилась в Эрика как в пожарного? – хмыкнула Синди.

– Или он в тебя.

– Он не может в меня влюбится.

– Почему?

– Он меня не знает, – раздраженно ответила Синди, как будто доктор не понимала элементарных вещей.

– Так он влюбился не в тебя, а в тот образ защитницы, который ты ему показала.

– В огромных штанах, бейсболке и очках? Очень секси.

– Ты же не знаешь его предпочтений, – улыбнулась доктор. – Может быть, именно это его и заводит. Но если отставить шутки в сторону и представить, что у него к тебе появились чувства, ты бы ответила на них?

Где-то на улице раздался визг тормозов внезапно остановившейся машины. За ним последовали крики тех, кто только что избежал столкновения и теперь стремился выплеснуть адреналин.

– Мы думаем о вещах, которые могут пойти не так, – продолжила доктор, рассуждая сама с собой. – Другой человек может целиком погрузиться в работу. Или он влюбится в кого-то другого и бросит тебя. Или умрет, оставив незаживающую рану. И все равно, люди набираются смелости и вступают в отношения.

– Иногда у них нет выбора.

– Выбор есть всегда. Они выбирают возможную боль, а не безопасность. И они выбирают ответственность за себя и другого человека. Для кого-то этот груз приятен, для кого-то нет. Тогда люди сбрасывают груз с плеч и уходят, чтобы и в следующий раз избежать обязательств. Быть одному или одной, несомненно, проще. Быть с другим человеком – это работа, вы вкладываете силы, чувства. Не всякий готов к таким тратам. Есть люди, которые предпочитают потратить все на себя.

Синди встала с кресла и подошла к окну. Водители едва не столкнувшихся машин все еще кричали друг на друга. Машины прибывали к перекрестку, затор нарастал. Самые нетерпеливые жали на клаксоны.

– Я его не знаю. Я не могу ему доверять, – сказала Синди, повернувшись к доктору.

– Доверие для тебя очень важно?

– Да. Хотя моя мать доверяла людям. И куда это ее привело?

– Хочешь поговорить о матери?

– Только не сегодня. – Синди покачала головой.

– Почему?

– Потому что сегодня я иду на ее похороны.

Глава 6

В некоторых кругах считается неприличным проявлять свои чувства на публике. Представители таких кругов скучают на театральных премьерах, зевают на спортивных состязаниях и стоически выдерживают бормотание священника на похоронах. Основным критерием считается «прилично» или, упаси боже, «неприлично».

С этой точки зрения похороны Джеба Мерфи были идеальны. У рассыпанных по территории, как крошки для птиц, репортеров не было времени, чтобы опустить камеры и передохнуть: гости все прибывали и прибывали.

Семья Мерфи приглашала в церковь на церемонию прощания всех, а на кладбище просила остаться только близких друзей. Покойный Джеб Мерфи был так богат и влиятелен, что к нему и после смерти набивались в друзья.

У могилы стояли стулья в несколько рядов. На первом сидели вдова и дети, а дальше гостей рассаживали по значимости и влиянию. На пустой стул рядом с вдовой опустился брюнет с посеребренными висками, который выглядел очень молодо для своих пятидесяти. Легкость движений выдавала в нем завсегдатая фитнес-клуба, а сшитый личным портным костюм и итальянские туфли ручной работы демонстрировали глубину карманов владельца.

Все репортеры отметили, что Барри Хадсон, так звали брюнета, пришел на похороны своего бывшего бизнес-партнера в одиночестве. Его новая жена, которая произвела фурор своими бриллиантами на последнем приеме в мэрии, отсутствовала.

Светские хроникеры пытались понять, сулил ли этот факт внезапные перемены в семье одного из самых состоятельных людей страны. Или же просто миссис Хадсон так и не решила, что надеть. Всем было известно, что она трепетно подходит к вопросам своего гардероба.

Хадсон просидел всю церемонию прощания рядом с вдовой, периодически держа ее руки в своих. Когда все присутствующие бросили по горсти земли в могилу и начали расходиться, Хадсон подошел к детям покойного.

Взрослые люди, женатые, с детьми, сын и дочь его бывшего партнера выглядели потерянными школьниками, как это случается с каждым из нас, когда мы теряем родителей.

В такие моменты мы понимаем, что наши отцы и матери стоят с той стороны, с которой приходит смерть, и защищают нас. Они принимают ее огонь на себя. Когда они уходят, мы внезапно понимаем, что взрослые теперь – это мы и дальше наша очередь.

Хадсон обнял их на прощание и пошел к машине, припаркованной на стоянке у входа. Путь его лежал мимо еще одной церемонии в другой части кладбища.

Это было совсем иное общество, состоявшее из примерно двадцати обычных людей. Они стояли вокруг могилы и один за другим рассказывали, каким необыкновенно добрым человеком была умершая.

Простая учительница, она оставила после себя сотни людей, которым открыла новые горизонты. Ее будет так не хватать. Какая безвременная кончина, в расцвете лет…

Когда Хадсон приблизился, кольцо вокруг могилы внезапно расступилось, и его глазам предстала худенькая фигурка в темном жакете, клетчатой юбке и туфлях с пряжкой. Большие очки довершали сходство.

У Хадсона перехватило дыхание: перед ним стояла его первая жена Элизабет. Такой, какой он увидел ее в день их первой встречи в университете. Скучный образ зубрилки-отличницы она использовала, чтобы отпугивать парней.

Они были счастливы несколько лет. Потом его бизнес пошел в гору, и у него стало меньше времени на семью. Потом его не стало совсем. А потом Элизабет ушла, оставив подписанное согласие на развод.

Так он остался один.

Вернее, не совсем один. Он превратился в самого желанного жениха города, хотя все знали, что Барри Хадсон был женат на своей работе. Но чем дальше, тем больше ему хотелось, чтобы его дом перестал быть пустым, чтобы в нем звучали голоса и смех. Чтобы не друзья и родственники приглашали его праздновать с ними рождество, а он праздновал его дома, со своей семьей.

Так в его жизни появилась Вайолет Вентура. Вдова с двумя дочерьми, она неустанно работала, превратив небольшой семейный бизнес свадебных платьев в широко известное дизайнерское ателье.

Вайолет была энергичной бизнес-леди, и Барри Хадсон стал ее новым проектом. Выяснив, что этого мужчину нужно ловить на крючок домашнего уюта, она передала большинство дел своему заместителю, а себя посвятила заботам о любимом. Правильно закинутая удочка принесла богатый улов: кольцо и особняк в престижном районе города.

Со дня свадьбы прошел год, и Хадсон все еще не мог решить: то ли он ошибся в Вайолет, то ли он вообще не приспособлен к семейной жизни.

Новоявленная миссис Хадсон была счастлива сопровождать мужа на все приемы, украшая своими фотографиями светскую хронику. Это делало ее счастливой. Делало ли это счастливым мистера Хадсона? Об этом история умалчивает.

В последнее время Барри все чаще вспоминал первую жену Элизабет. Он даже думал, не нанять ли частного сыщика, чтобы найти ее. Но что-то его останавливало. Его имя было широко известно, так что ей не составило бы труда связаться с ним. Если бы она хотела.

И вот, словно из грез, она возникла перед ним.

Оглушенный, Хадсон подошел ближе и морок стал спадать. Разумеется, девушка, стоящая у края могилы, не была Элизабет. Она была всего лишь очень на нее похожа. Как сестра или дочь.

Дочь…

Если это его дочь, то ей должно быть двадцать два, хотя она выглядит моложе. Нет, не может быть. Элизабет не могла скрыть, что у него есть дочь.

Он опустил взгляд на гроб, где на прикрепленной сверху табличке ясно читалось имя «Лили Рэлл» и годы жизни.

Значит, все-таки могла.

Девушка чуть наклонила голову вправо и слегка исподлобья посмотрела на него. Также как это делала ее мать. Сердце Хадсона пронзила сладкая боль воспоминаний, на глаза его навернулись слезы. Он отвернулся и пошел к воротам кладбища.

Когда церемония прощания подошла к концу, Синди почувствовала, что у нее не осталось сил. Она с трудом доковыляла до ворот и почти рухнула на скамейку. Спустя несколько минут, чья-то тень заслонила солнце. Она подняла глаза. Перед ней стоял Барри Хадсон.

– Не возражаете, если я присяду? – поинтересовался он.

– Нет, – односложно ответила она.

Он осторожно опустился на другой конец скамейки.

– Простите, Лилия Рэлл была вашей матерью? – поинтересовался он. Синди кивнула. – Мы были знакомы много лет назад.

– Я знаю.

Хадсон замешкался. – Тогда вы, наверное, знаете, кто я?

– Вы очень известный человек, мистер Хадсон

– Ваша мать рассказывала обо мне?

– Она говорила, что вы были счастливы вместе какое-то время. А потом перестали. Так бывает. Поэтому люди расстаются.

– Мы не расстались, – поправил ее Хадсон. – Она сбежала, забрав вас… тебя, мою дочь. Я ничего не знал.

– Я знаю. Я вас ни в чем не виню. Спасибо, что пришли на похороны. Маме было бы приятно.

Какое-то время только трели кладбищенских птиц нарушали тишину.

– Я так и не знаю, как тебя зовут, – сказал Хадсон.

– Синди, Синди Рэлл.

– Синди. – Он повторил ее имя. – Где вы жили все это время, чем занималась твоя мама? Где ты окончила школу? Черт, я задаю много вопросов. Но я ничего о тебе не знаю.

– Мы жили в разных местах. Часто переезжали, поэтому школа была для меня кошмаром. Мама была учительницей, а я работаю в транспортной компании.

– Где ты живешь?

– Мы снимали небольшую квартиру между моей работой и ее. На двоих это было недорого, но одна я, боюсь, не потяну.

– Послушай, – Хадсон придвинулся ближе. – Я хочу тебе помочь. Ты могла бы на время переехать ко мне.

Она удивленно посмотрела на него. – Мы совершенно незнакомые люди. У вас новая семья. Я не хочу создавать вам проблемы.

– У меня огромный дом с кучей комнат. В половину из них я вообще ни разу в жизни не заходил. – Его слова вызвали тень улыбки на ее лице. – У нас будет время познакомиться. Если тебе не понравиться, можешь съехать в любое время.

Синди снова наклонила голову также, как это делала ее мать, вызвав у Хадсона новую волну воспоминаний.

– Я подумаю, – тихо сказала она.

Он хотел обнять ее, эту маленькую девочку, которая осталась одна в огромном мире, прижать ее к себе и сказать, что теперь все будет хорошо, что он позаботится о ней. Но не стал этого делать, боясь спугнуть, боясь порвать тонкую нить взаимопонимания, которая протянулась между ними.

Оставив ей свой номер телефона, он пошел к воротам, где шофер в униформе открыл перед ним дверь. Когда машина покинула территорию кладбища, на скамейку по обеим сторонам от Синди сели Виктор и Шеф Джонсон.

– Ты как? – спросил Виктор.

– Я только что принимала соболезнование от кучи неизвестных мне людей, – огрызнулась Синди. – После чего впервые в жизни поговорила со своим отцом. Вот и скажите мне, как я. И вообще, моя мать умерла три года назад и похоронена в Акапулько. Какого черта понадобился весь этот маскарад?