Текст книги "Няня для Боссёнка (СИ)"
Автор книги: Вера Рэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)
Глава 38.
От третьего лица… С точки зрения Максима Старова.
Вчера
«Получил? Все нормально? Не капризничает?» – краем глаза прочитал смс от жены.
Действительно, получил! Нагоняй от своего шефа. Тот сегодня, на самом деле, капризничает. Все ему не так, все ему не эдак. Потребовал переделать отчет, над которым Максим работал целых три дня. И ведь даже толком не объяснил, что ему не так!
Поэтому вопрос «нормально ли?» стал риторическим, не требующим ответа. Потому что все было ненормально… Паршиво! Шеф последние несколько недель все грозился уволить Максима! За что? Да Бог его знает… Может, потому, что его сын как раз заканчивает университет, и папаша хочет устроить его на место Максима?
Не то, чтобы боялся, что работы другой не найдет. Юрист он хороший, раньше начальник даже хвалил. Но в последнее время самооценка упала. Когда тебя каждый день практически обливают грязью с головы до ног, в какой-то момент ты не замечаешь, как утопаешь в этом болоте.
Проблемы на работе, постоянно недовольная жена, новые обязанности с появлением ребенка. Хоть и перевалило за 30, кажется, он еще не был готов к тому, чтобы становиться отцом. Надо было еще пару лет погулять, пожить для себя, показать жене мир. Вика ведь тоже была не готова, сама еще пару лет назад в песочнице игралась.
Но сына он любил… Правда, на расстоянии. Вот на работе любил… Дома в соседней комнате, любил… И даже когда тот в кроватке лежал, любил. Но стоило взять его на руки, он понятия не имел, что с ним делать дальше. Жене он сразу обозначил свою позицию:
«К памперсам никогда не заставишь прикасаться. На мне материальная сторона, на тебе – все остальное».
Вот так и жили.
Только теперь эта материальная сторона была под большим вопросом. Все же, да, наверное, он боялся увольнения. Он привык к некой стабильности, которая у него была. Регулярная зарплата, периодические премии, возможность побаловать жену… Хотя… Он уже и забыл, когда в последний раз ее баловал… Кажется, на прошлой неделе? Или в прошлом месяце… Он дарил ей серьги? Или… А может, это было еще очень давно, до свадьбы?
Как быстро летит время.
«Вик, все нормально!» – напечатал на ходу, не желая вдаваться в подробности.
«Проблемы жены – наши общие проблемы. Мои проблемы – это только мои проблемы» – подумал он про себя, не став анализировать. Ведь он уже давно не обращал внимания на проблемы Вики. Потому что не было времени. Потому что… Какие у нее проблемы? Она ведь дома целыми днями сидит.
А дальше – как в тумане… Запустил компьютер и принялся переделывать и без того безупречный отчет. День пролетел буквально за минуту. Ну это так Максиму показалось… Кому-то этот день дался легко, ну а кто-то несколькими этажами выше в этот момент очень даже страдал.
Домой вернулся уставший. Сегодня его не встречала вечно недовольная ворчливая Вика. В спальне было как-то подозрительно тихо. Но Максим решил, что его семья уже спит, даже немного им позавидовал, потому что ему еще надо было принять душ. Но в комнату не вошел, чтобы не будить.
Принял душ, все еще не обращая внимания на возможные странности. Голова плохо соображала. Из-за длительной работы за компьютером началась очередная мигрень. А от нее ничего не помогало. Даже сон… Зато были триггеры, которые ее только усиливали. А когда дома маленький ребенок, этих триггеров – просто бесконечное множество.
Он не обратил внимания на грязную посуду, замоченную в детской ванночке. Не заметил даже детские штанишки, что почему-то лежали в раковине. И даже бардак в гостиной, хотя его жена всегда следила за чистотой в квартире, его не смутил.
Но когда Максим решил поужинать и не обнаружил вкусной горяченькой еды, к которой он привык за почти 2 года брака, он сначала разозлился. Потом огляделся по сторонам, и понял, что что-то не так…
Не боясь разбудить ребенка, он ворвался в спальню, но… Там никого не было… Ни жены, ни сына.
«Неужели, ушла от меня?»…
Это была первая мысль. Открыл шкаф, нашел ее вещи, вещи ребенка.
«Не ушла…»
«Может, задерживаются где-то?».
Хотел ей позвонить, но не мог найти свой телефон. Пытался вспомнить, куда его дел, но никак. Он мог бы позвонить Вике с домашнего, которым не пользовался уже много лет, только… Только обнаружил, что наизусть не знает ни одного номера. Он мог бы позвонить маме, которая все номера по старинке записывает в блокнот. Только… Ее номера он тоже не помнил…
Эту ночь он провел на иголках. Малейший шорох заставлял его подбегать к двери в надежде, что вернулась Вика с сыном. Он обзвонил больницы, морги, номера которых нашел в телефонном справочнике. Он позвонил в полицию, но ему сказали ждать 48 часов.
Если день пролетел для него за минуту, то эта ночь длилась целую вечность… Он обыскивал парки, бродил по близлежащим улицам. Боялся самого худшего, самого страшного… Он не знал, что делать, в какие колокола звонить.
И мысль «неужели ушла?» теперь была самой безобидной и самой… желанной. Пусть просто ушла, он ее найдет, вернет, он не может их потерять…
Как там говорится, «имея не ценим, а потерявши плачем»… В эту ночь Максим пообещал себе, что будет ценить, любить, лелеять… Лишь бы с ними все было хорошо. Сейчас он бы отдал все, чтобы еще хотя бы раз услышать недовольный голос жены, с радостью бы «глотал» все ее упреки. А ночной крик сына был бы для его ушей самой настоящей усладой.
Сам не понял, как уснул… На работу проспал. На работу не хотел… Работа… Теперь это не имело смысла. Он сумбурно пробежался по квартире, надеясь, что родные дома. Но его опять пугала пустота.
На работу он все же поехал. Но не для того, чтобы молча исполнять все требования начальника, улыбаться ему, ненавидя за спиной. Ему был нужен телефон, он надеялся, что забыл его на работе…
Удивительно… Он тысячу раз звонил жене. Она миллион раз присылала ему сообщения. Но он так и не запомнил ее номер. Всего несколько цифр, которые сейчас были важнее всего на свете. Но он их не знал.
Глава 39.
От третьего лица. С точки зрения Виктории.
Вчера
Мысли в голове путались. Она оглядывалась по сторонам и не понимала, где она, что происходит… Да и вообще, она ли это? С рождением ребенка ее жизнь изменилась. Полностью… Казалось, что она давно смотрит на нее со стороны, а ее тело не проживает все счастливые моменты, а просто проходит мимо них. Как-то сквозь… Даже не замечая, что эти счастливые моменты вообще происходят.
Все раздражает. Она ненавидит все и всех, а в первую очередь себя. В первую очередь потому, что ничего не чувствует. Она думала, это изменится. Она думала, ей просто нужно время.
Когда ей впервые дали плачущий в роддоме сверток, она ничего не почувствовала.
Когда она впервые приложила его к своей груди, она ничего не почувствовала. У нее пропало молоко…
Когда малыш впервые улыбнулся, она… Она ничего не чувствовала.
Ей порой казалось, что она какая-то неправильная, не такая, бракованная. Ведь материнский инстинкт – это то, что заложено в каждой девочке с рождения. Не зря же он так называется – «инстинкт».
Но она не чувствовала. Ненавидела себя за это. Считала себя ужасной матерью, хоть и пыталась со всей присущей ей ответственностью удовлетворять все потребности малыша.
Тело ломило от усталости. Она уже и не помнила, когда в последний раз нормально спала. Сначала были колики. Мальчик постоянно плакал, особенно по ночам. А Вика плакала вместе с ним. Потому, что ей тоже было плохо. Головная боль до тошноты, ломота в суставах. Но хуже всего, какая-то необъяснимая, душевная боль.
А потом стали резаться зубки… Начался новый этап. Еще более ужасный. Малыш стал капризничать постоянно.
В ее голову закрадывались всякие мысли. Порой настолько ужасные, что она сама не верила в то, что это именно ее мысли. А ведь еще год назад она была жизнерадостной, веселой, она так ждала этого ребенка. Плод их любви…
Но после родов все изменилось. И Максим стал каким-то холодным. Наверное, разлюбил?
Но Вика пыталась бороться. Сначала за внимание мужа. Несмотря на усталость, она продолжала следить за собой. Только все было без толку. Максим, действительно, охладел. А, может… Может, у него кто-то появился?
Старалась она бороться и со своими, как она их называла, «внутренними тараканами». Она пыталась убедить себя в том, что она сможет быть нормальной матерью. Не идеальной, нет… Просто, обычной.
Но со временем руки опускались все ниже и ниже. Помощи от мужа ждать не приходилось. Он вечно пропадал на работе. Когда приходил домой, ужинал и сразу ложился спать. А в последнее время стало только хуже – он перешел спать в гостиную. Без объяснений, просто взял и перенес свою подушку, достал из шкафа запасное одеяло.
Вика не помнила, когда они с Максимом в последний раз нормально общались. Чтоб без ссор и без взаимных упреков. Когда он ее целовал в щечку по утрам, как раньше. Когда он дарил ей цветы. Когда они куда-то выбирались вместе, вдвоем…
Ее жизнь проходила по одному четко спланированному плану. Утреннее кормление, прогулка с малышом в парке недалеко от дома, игры с малышом. Заменить памперс, подтереть сопельки, вымыть ручки, переодеть, снова накормить, снова заменить памперс и так далее. Одно и то же.
Хуже всего, она не находила поддержки вообще ни в ком. Свекровь, мать мужа, упрекала ее в ее бездарности, неспособности быть матерью, постоянно говорила ей «а вот я в твое время»… Она в ее время… И училась на заочном, и подрабатывала, и стиралки не было, и хлебопечек/мультиварок не было. Просто чудо-женщина какая-то. А то, что все дети разные, на это никто внимания не обращает. Одного можно оставить в манежике, так он весь день будет перекладывать игрушки с места на место. А другой этот манежик разнесет, а вместе с ним и всю квартиру…
Хорошо, что свекровь жила в другом городе, и все эти упреки Вика выслушивала только по телефону. А в иной раз девушка вообще не брала трубку.
Родная мать считала, что Вика сама виновата. Решила стать матерью в 20, вот пусть сама и выпутывается. Тамара Анатольевна надеялась, что ее дочь отучится на врача, будет гордостью семьи, ей будет, о чем похвастаться перед подругами. А вместо этого? Принесла в подоле, из университета ушла и вечно ноет о том, как ей тяжело…
«Раньше надо было думать…» – заурядная фраза матери Вики.
–Что я делаю? – произнесла она вслух, опомнившись. Она пыталась накормить с ложечки какую-то мягкую игрушку, то ли медвежонок, то ли собачка, непонятно. Малыш называл его «бу»… Ага, этим существом только в темноте пугать.
Вика оглянулась. В кухонной раковине она вместо посуды замочила детские штанишки. А где тогда посуда? В стиральной машине? Но самый главный вопрос: где ребенок…
Вика практически в беспамятном состоянии стала носиться по квартире. Миновала кухню, прихожую. Заглянула в ванную комнату. Своего сына она нашла в гостиной, играющем на полу с пультом от телевизора и пытающимся выковырять неподдающиеся кнопки.
Все шкафчики, что находились в зоне досягаемости малыша, были открыты. Почти все их содержимое теперь валялось на полу. Стянул ребенок и покрывало с дивана. Чашка, что Максим как обычно забыл на столике в гостиной, теперь тоже лежала на полу, а ее ушко было отбитым.
Как обычно… Только она закончит с уборкой, так нужно начинать все по новой. Она с ужасом оглядывалась по сторонам, а в голове то и дело вертелась мысль: «Я так больше не могу… Я так больше не могу…».
Она на самом деле сходила с ума. Поход к психотерапевту результата не дал. То есть, свой диагноз «послеродовая депрессия» она узнала, какое-то время принимала назначенное лечение, но без поддержки родных все повторялось, вертелось по замкнутому кругу и, казалось, выхода нет.
Но выход есть… Есть… Она посмотрела на входную дверь. Вот он, выход… Пусть слишком буквально, но вот он. Прямо перед ней. Тогда, чего она ждет?
Сначала она думала вызвать няню. Но заглянув в свой полупустой кошелек, понимала, что этого не потянет. Она хотела уйти…
Навсегда? Нет… Одна эта мысль пугала и повергала в шок.
Малыш доверчиво улыбался и тянулся своими ручонками, когда она его одевала, он послушно сидел в своей переноске, когда она собирала его вещи.
«Навсегда? И больше никогда не увидеть его? Нет… Нет… Нет… Но ведь это именно то, чего я хотела. Или? А может, я все-таки что-то чувствую? Может, я не такая плохая мать?» – еще один взгляд, наполненный нежности, направленный на свою кровиночку.
Она точно знала, что вернется. Через день, два, неделю… Вернется. Но сейчас ей нужен был отдых, ей нужно было разобраться в себе, собрать свои мысли в кучу. Понять, чего она хочет. Понять, как ей дальше жить. Ведь так продолжаться больше не могло. Невыносимо…
Решение далось ей легко. Она оставит сына с отцом. Пусть Максим посмотрит, каково это… Он ведь считает, что Викины истерики – это блажь, что она с жиру бесится… Пусть увидит, что маленький ребенок – это не только счастливые фоточки в соц сетях, что это огромный труд.
Только, приехав в здание, где находился офис ее мужа, Вика испугалась. Она не знала, как скажет Максиму. А если он посмеется над ней, покрутит пальцем у виска, заставит ехать домой, где опять все по тому же кругу…
«Ну уж нет, я решила… А если Максим не справится? Справится… Он ведь тоже родитель. Пусть принимает непосредственное участие в воспитании своего ребенка».
Глава 40.
-Пхопустите меня, пожалуйста! Мне схочно надо! – Вика уже несколько минут пыталась пройти через контрольно-пропускной пункт. Но строгий охранник стоял на своем.
–Не положено. Без пропуска не положено… И без записи предварительной не положено.
–Пожалуйста! Мне схочно нужно поговохить с одним человеком! Это вопхос жизни и смехти! – Вика не лукавила. Ей, действительно, казалось, что останься она еще хотя бы на день в этой своей жизни, без отдыха и перемен, то она либо окончательно сойдет с ума, либо на самом деле умрет.
–Эх… Так и быть. Говори фамилию, попробую узнать, на каком этаже твой человек работает.
–Стахов…
Вика практически не слышала разговора дяденьки-охранника по телефону. В голове бился пульс, сердце стучало, а она то и дело повторяла себе, что поступает правильно. Она говорила себе, что Максим согласится отпустить ее всего на пару дней, он ведь хороший. Он просто тоже устал… Он ведь тоже не высыпается. В последнее время малыш почти не спит по ночам.
Все ведь еще можно исправить, да? Все еще можно наладить… Главное, нужно сделать паузу.
–Ну что? – покачивая переноску с ребенком, с надеждой спрашивала девушка-мать.
–На совещании. Когда освободится, я с ним лично поговорю…
–Как же я устала! – Вика, действительно, валилась с ног. Сейчас она была готова отдать все на свете за одеяло, подушку, теплую постельку… Да пусть даже холодный пол, без подушки и одеяла. Лишь бы в тишине, чтобы была возможность выспаться. Это именно то, чего она сейчас больше всего на свете хотела. Это именно то, что она и собиралась сделать… Снять комнату пусть в самом дешевом отеле… На день… Нет, на два… И просто спать.
–Ты иди… Присядь, милая. Все хорошо будет! – Вике очень хотелось поверить словам доброго дяденьки. И почему-то верила. Ее уже давно никто не поддерживал. И сейчас, глядя в эти наполненные состраданием глаза, в ее душе поселилась надежда, что все, действительно, может быть хорошо.
«Нет, Максим точно скажет, что я не в своем уме. Скажет ехать домой. И опять все сначала. И опять ничего не изменится…».
Вика смотрела на спящего малыша. Красивый, с пухленькими щечками, его дыхание спокойно и размерено. Настоящий ангелочек… Пока спит…
«Нет, это не блажь… Это не прихоть и не капризы. Мне, действительно, это нужно. Я поставлю его перед фактом».
На автомате писала записку, выражая на бумаге свою точку зрения, которая уже давно не давала ей покоя. Которую Вика давно хотела озвучить, пыталась озвучить, только ее никто не слушал. Или просто не хотел слышать.
«Максим, это и твой ребенок тоже. Я устала… У меня больше нет сил. Мне порой кажется, что я схожу с ума. Пожалуйста, хотя бы раз выполни свои обязанности перед своим ребенком. Передо мной, в конце концов. Если ты забыл, то в создании ребенка участвуют оба. Будь добр, принимай участие и в его воспитании. Я собрала здесь все необходимое. До конца рабочего дня точно хватит. Дома тоже всего есть в достатке. Уверена, ты справишься. Ты ведь сам не раз мне говорил, что я дома «прохлаждаюсь». Вот и ты тоже попробуй. Ах да, если что, в морозилке есть замороженное мясо. Это на случай, если захочешь «прохладиться». Ну или малыш ударит тебя чем-нибудь твердым, оставив ссадину. Ладно… Если что, я буду на связи. Только, пожалуйста, звони мне только в крайнем случае. Я планирую отоспаться. А, и еще… Можешь попросить помощи у чудо-женщины (ты знаешь, о ком я). Если она в век без стиралок, утюгов с паром и мультиварок была такой крутой, то пусть хотя бы раз покажет свой мастер-класс».
Возможно, получилось жестковато, но Вика об этом не думала. Она уже мысленно представляла, как ее голова падает на мягкую подушку, и наступает долгожданный блаженный сон.
А дальше девушка решила частично (или полностью) переложить ответственность на дяденьку-охранника. Как говорят, не делай добра, не получишь зла. Но Вика и не думала причинять кому-то это пресловутое зло. Ведь уже через несколько минут должен был спуститься Максим, забрать ребенка…
Когда за мальчиком на самом деле пришел Максим, Вика не поняла, что это хоть и Максим, но не тот. Похожий костюм, похожее телосложение, тот же рост, возраст почти одинаковый, даже стрижка почти такая же. Единственное, ее Максим обычно предпочитал не прилизанные гелем волосы, а лохматость на голове. Но Вика вообще об этом не думала. Из-за огромной пальмы, за которой она пряталась, ей было сложно уловить такие нюансы.
Написав мужу СМС, получив ответ, что все нормально, Вика облегченно вздохнула и побрела на выход из здания. Ну а дальше она помчалась навстречу своей самой большой за последние несколько месяцев мечте… Выспаться.
* * *
Вика проснулась с каким-то странным, уже давно забытым ощущением. Она чувствовала необыкновенную легкость в теле, голова не раскалывалась, но руки/ноги немного гудели с непривычки. И хоть физически Вика чувствовала себя хорошо, она не могла скрыть своего беспокойства.
Справляется ли Максим?
Все ли у них нормально?
Да и вообще…
Честно говоря, ей словно чего-то не хватало. Наверное, да… Она скучала. Это был первый раз, когда она разлучилась с сыном так надолго. До сих пор они вообще не разлучались. И Вике казалось, что мальчика было в ее жизни слишком много…
Но теперь… Теперь она испытывала острую нехватку чего-то… Вернее, кого-то. Правда, пока что она сама не могла объяснить себе это чувство. Это был тот самый материнский инстинкт, в существование которого у себя Вика не верила. Даже не так… Это был не инстинкт. Это что-то большее… Это самая настоящая материнская любовь.
Но в то же время вставать не хотелось… Она могла бы еще хоть несколько минут поваляться, чтобы как следует прийти в себя, но все же рискнула посмотреть на дисплей телефона.
Было всего 15:20… Удивительно… Она проспала всего ничего, но так хорошо отдохнула. А дальше у нее был вполне продуманный план: поваляться в ванной целый час, пока не остынет вода… Сходить в какую-нибудь кафешку и наесться вдоволь, не спеша из-за того, что сыночек куда-то спрятался, и стало подозрительно тихо.
Но сонный мозг, глядя на число, не сразу сообразил, что это уже новый день… Что Вика спала не пару часов, как она подумала изначально, а сутки! Целые сутки!
Наконец, поняв это, девушка с подозрением открыла телефонный журнал и к своему удивлению обнаружила, что не было ни единого пропущенного звонка. Ладно, Максим… Он мог бы проявить всю свою гордость, но даже в этом случае он все равно бы рано или поздно сдался. Но Анна Станиславовна, его мать! Она точно не упустила бы сладкого момента, чтобы в очередной раз полить грязью свою невестку.
Что-то здесь не так…
В душе уже ковырялся червячок сомнения и страха…
Она набрала номер мужа, но приятный женский голос по ту стороне трубки ответил, что номер недоступен. Сбросив вызов, Вика находилась в растерянных чувствах. Ее брови нахмурились, а дыхание участилось. Она снова набрала номер супруга, и опять тот самый голос.
Что было делать? Она никогда сама не звонила свекрови, чтобы лишний раз не провоцировать ее. Но теперь она как никогда раньше хотела услышать ее голос, ее брань, ее слова типа «вот и катись на все стороны, и без тебя справляемся». Ведь, главное, что справляются…
Но Анна Станиславовна, на удивление, была в хорошем настроении. И уже после нескольких фраз Вика поняла, что женщина не в курсе. Решила не посвящать ее в подробности, чтобы не злить и не выслушивать, какая она ужасная мать и жена.
Но в то же время Вика подумала, что стоит иногда самой звонить свекрови. Кажется, Анна Станиславовна звонит невестке только тогда, когда пребывает в нехорошем настроении. И чтобы поднять его себе, ей нужно снизить его кому-то другому.
Быстро собравшись, Вика вызвала такси… Ожидание было невыносимым. Всего 20 минут езды, теперь они казались бесконечными.
Ворвалась в квартиру… Внутри пустота… Все так же, как и вчера… Внутри ничего не изменилось. Снова набрала номер мужа… Снова безуспешно.
«Ну, конечно… Он ведь на работе!» – подумала она. «Наверное, взял малыша с собой. Представляю, как он помогает своему папочке!» – облегченно выдохнула, понимая, что только накручивает себя.
Но на душе все еще было неспокойно… Зачем-то заглянула в шкаф мужа. Наверное, боялась, что… Вдруг уехал? Вместе с сыном, желая ее проучить…
К ее радости, все вещи были на месте. Еще один облегченный вздох и…
Две свежие выглаженные рубашки в шкафу. То есть, он сегодня не надел чистую рубашку? У него пунктик по этому поводу. На работу он всегда одевается с иголочки.
Нет, он просто забегался. А если…
Вика отметала страшные мысли, которые пытались проникнуть в ее голову… А если что-то случилось?
Нет, она не хотела об этом думать. Но думала… И с каждой секундой все больше ненавидела себя. Ее сознание охватил дикий страх за своего ребенка, за мужа, а на ее лице застыла какая-то болезненная маска.
Она испытывала весь спектр материнской любви. И она точно знала, что больше не отпустит своего мальчика ни на минуту.
