Текст книги "Чужая жизнь (СИ)"

Автор книги: Вера Окишева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

– Да, я тоже так считаю, – вступила в разговор шия Шияна, а у меня от сердца отлегло, когда она мне наконец улыбнулась. Я тут же поняла, что хотела именно этого. Чтобы она улыбалась мне, как и другим гостям, я хотела почувствовать себя желанным гостем. – Няньки хороши лишь для присмотра, а воспитывать ребенка должны родители.

– Тома, но жена не должна забывать и о муже. Она не должна всю себя посвящать детям. Для этого и существуют няни, – осадил наместник свою жену. Удивленно открыла рот и хотела возмутиться, но Алиас похлопал меня по руке. Я взглянула на него, он качал головой, запрещая вступать в спор. Я тяжело вздохнула под насмешливое высказывание ши Шияна:

– Какой она у тебя стала послушной. Образец для подражания другим женам.

Я опустила глаза в пол, мечтая сказать гадость, но вместо этого терпеливо слушала мужчин, которые общались между собой, словно забывая о своих дамах.

– С вашего позволения мы оставим вас, мне нужно встретиться с партнерами, – попытался улизнуть Тамино, но наместник так просто не сдавался.

– Алиас, хоть на время забудь о работе.

– Никак нельзя, мой янарат. Слишком велики ставки.

Нас отпустили, я кивнула жене наместника, поймала его усмешку, и задумчивые взгляды шияматы и матери Тамино.

– Дорогой, твоя мать с нас глаз не сводит.

– Выжидает момент, чтобы подойти. Будь на чеку, дорогая, – предупредил Тамино, подводя меня к незнакомцу.

Он был обычным манаукцем с седым ершиком на голове, спутница его была яркая блондинка с алыми глазами, которая смотрела на меня, словно я насекомое. Мужчины общались о поставках товара, я переглядывалась с блондинкой и молчала. Если так дело дальше пойдет, я сбегу. Брошу все и пойду домой пешком. Скучно на этом балу. Дискотеки намного ярче и веселее.

Наконец музыканты взялись за инструменты, и первые пары вышли на паркет. Алиас продолжал общаться с мужчиной, которого называл Джохар. Дамочку звали Сонира. Я медленно потягивала игристое вино розового цвета из высоко бокала и не чувствовала его вкуса.

Через полчаса у меня заболели ноги, Алиас усадил меня на стул, сам встал рядом. Сонира нашла себе партнера по танцам и кружилась по залу. Я отказывала всем, кто пытался меня пригласить, хотя я думала, что, заметив суровое лицо Алиаса, смельчаков не найдется. Я заметила, как мать Алиаса манит меня пальцем, и покачала ей головой. Уж точно с ней мне общаться не хотелось. Я дернула Алиаса за полы пиджака и глазами указала на свекровь. Та не стала долго ждать и ломаться. Она не считала выше своего достоинства подойти ко мне.

– Берта, ты невежда. Я сколько буду ждать, когда поздороваешься с шияматой.

– Ши Тамино, я не позволяю своей жене отходить от меня ни на шаг.

– Мальчик мой, она женщина и может сама решать, что ей делать, куда идти и с кем общаться.

– Наши желания с мужем совпадают, – ответила я дамочке, которую мне никто представлять не собирался.

Сразу было видно, что мать с сыном очень похожи друг на друга, и, кажется, ненависть их была взаимна. Хотя может мать и испытывала к нему хоть какие-то чувства, но очень хорошо их скрывала.

– Милочка, шиямата ждать не привыкла. Подними свой тощий зад и иди к ней. Документы готовы, деньги получишь на свой счет сразу, как подпишешь документы. Я встала и прижалась к Алиасу, пораженная злобой которой окатила меня свекровь.

– Какие деньги?

– О, красавица не сказала своему драгоценному, что просит покровительства?

Я переглянулась с Алиасом, он до боли сжал мои плечи.

– Я не…

– Вот значит, как, – прошептал он, – решила продать наших детей. Или только дочь?

– Позвольте уточнить, – обратился ко мне Джохар, – вы хотите попросить покровительства у шияматы.

У меня в голове образовалась каша от посыпавшихся со всех сторон вопросов. Все от меня что-то требовали, но больше оскорбил меня Алиас, я вырвалась и влепила ему пощечину.

– Не смей меня… – вырвалось у меня, но договорить мне не дал Тамино, он обнял меня, прижимая к своей груди.

– Прости дорогая, прости. Я подумал, что ты решила продать наших детей, – шептал Алиас, я пыталась взять себя в руки. Варварство какое-то. Как можно продавать детей!

– Она уже это сделала. Документы готовы. Осталось лишь подписать, – язвила рядом свекровь.

– Я не буду ничего подписывать! – крикнула ей, вырываясь из объятий Тамино. – Не отдам вам ни Эльзу, ни Генри.

– Да что с тобой?! – крикливо возмущалась свекровь. – Ты же сама молила меня договориться с шияматой. Ты же сама озвучила цену.

Меня трясло от унижения. Все смотрели на меня осуждающе, особенно мужчины, и только поддержка Алиаса помогала не свалиться в обморок. Меня обвиняли в торговле детьми. Да как же это? Разве такое возможно?

– Алиас, я бы никогда… – шептала я ему, а он успокаивал, затем обратился к своей верещавшей матери.

– Она уже сказала вам, что не собирается просить покровительства у шияматы. Мы не отдадим вам наших детей.

Я цеплялась за пиджак Тамино и смотрела, как свекровь уходит, ругаясь на неизвестном языке.

– Простите, ши Нитпин, нам надо выйти, – извинился Алиас и повел меня на террасу.

Свежий воздух придал мне сил, и я оттолкнулась от него, замахнулась для очередной оплеухи, но Алиас перехватил мою руку. Я готова была его бить до посинения. Я вырывалась, шипя на него, понимая, что кричать нельзя, нас могут услышать:

– Не смей меня сравнивать с ней! Не смей! Я никогда бы не продала своих детей. Никогда. Как ты мог! Как ты мог такое подумать на меня?

– Дорогая, успокойся. Я просто не ожидал, что ты договаривалась с матерью. Это видимо было до аварии, ты забыла.

Я пнула его в колено.

– Да ничего я не забывала! Алиас, как ты с ней жил? Почему мы такие разные. Почему в ней столько злобы? Собственных детей продать. Уму непостижимо!

Тамино обнял меня со спины и подвёл к перилам, опираясь руками по обе стороны от меня.

– Кэйт, я говорил тебе не вспоминать прошлое, но видимо оно нас не отпустит никогда. Может ты и не договаривалась с матерью. Может это она тебя убедила, а ты согласилась. Она давно требует отдать ей Эльзу.

– Алиас, – я облокотилась о перила, зарываясь руками в волосы, – а Генри. Она бы и его забрала?

– Да, тихо шепнул Тамино, придавливая меня своим весом.

– Я хочу домой. Хочу увидеть детей.

– Постой тут, я быстро, попрощаюсь с янаратом.

Он ушел, а я осталась. Подняла лицо к небу, пытаясь высушить слезы. В каком Аду он живёт? И эта райская жизнь богачей? Не хочу я такую жизнь. Слишком много подводных камней. Слишком многие хотят утянуть кусок побольше.

– Ну, наконец-то ты одна, принцесса, – раздался певучий голос за спиной. – От тебя не было год никаких вестей. Я думал, с тобой что-то произошло. Искал тебя, и каким же для меня стало ударом, когда я узнал об аварии. Говорят, ты потеряла память. Это так, принцесса?

Ко мне шел унжирец. Красные волосы трепал ночной ветер. Тени ложились на утонченном аристократическом лице, но я не видела в нем ничего прекрасного. Кажется, пропавший любовник объявился.

– Привет, Тиола, – отозвалась ему в ответ и заметила, как он расцвел в улыбке.

– О, моя принцесса, я знал, что ты играешь. Хорошо играешь прилежную жену, потерявшую память, – проворковал он, оказываясь слишком близко. У него был цветочный парфюм, который обволакивал меня.

Я поморщилась и отошла на шаг в сторону. Не нравилось мне сладкая улыбочка на смазливом лице. Он ухватился за мою руку и дернул на себя. Я выставила руки, удивленная наглостью. Мне казалось, что он не будет так откровенно меня лапать за зад. Я понимала, что он мне ничего не расскажет про Берту, он сам её ищет, поэтому и наступила ему на ногу каблуком. Унжирец переменился в лице и покраснел, но звука не издал, зато сильнее сжал руку.

– Ты что творишь, стерва? – просипел он, сверля во мне дырку своими неестественно яркими зелеными глазами. – Забыла, с кем разговариваешь?

Конечно, опять это слово. Как же меня оно достало. Ничего я не забывала! Я хотела позвать на помощь, но он приложил ладонь к мои губам и зашипел:

– Замолчи. Не смей кричать!

Я не могла ему ответить, испуганно открывала рот и ничего. Что он сделал со мной? Я молчаливо вырывалась, мысленно зовя на помощь Тамино. Я попыталась отобрать свою руку, с надеждой глядя на стеклянные двери. Но Алиас всё не возвращался, я понимала, что упускаю секунды. Унжирец больно дернул за руку и потащил меня в сторону других дверей, которые вели в неосвещенную комнату.

– Берта, ты же понимаешь, что на кону большие деньги. Твое упрямство неуместно. Если бы год назад мы встретились, как договаривались, то у меня не было бы таких неприятностей, а всё ты. Мои заказчики шутить не любят, ты понимаешь, что наши жизни весят на волоске?

Я шла за унжирцем, слушала его и, к своему ужасу, не могла справиться с собой. Я не хотела идти за ним. Ноги сами передвигались. А тело странно стало реагировать на близость унжирца, его аромат был очень соблазнительным. Мне хотелось прижаться к любовнику Берты, услышать похвалу из его уст.

Алиас

Сидеть и ничего не делать?! Он не мог этого допустить! Чувствовать сильные руки на своих плечах и смотреть, как Кэйт уводит унжириц. Они глупцы, если надеялись на это! Из горла сорвался хрип, на шее вены вздулись, но не могли облегчить боль.

Видеокамеры были вмонтированы в колье, передавали отличные картинки на мониторы спецоборудования. Их в тёмной комнате было четверо. Викрам тихо шептался с Джо. А ши Дорош удерживал Алиаса, который порывался вернуться к своей жене. Стул, на котором он сидел, жалобно скрипел, под напором ши Тамино, но Жибор время от времени продавливал болевые точки на шее беснующего собрата, обездвиживая его.

– Очередная пешка, – разочарованный голос Джо, разделял общее мнение мужчин.

– Дадим ему увести шию Тамино? Или всё же поймаем и допросим.

– Пусть прогуляется, мы не дадим им покинуть планету. Она в безопасности, – отозвался Джо, задумчиво слушая, о чём рассказывал унжирец жене Алиаса.

– Я долго его не продержу. У него скоро остановится сердце, – бросил Жибор манаукцам в спину, те обернулись и оценили побагровевшего ши Тамино.

– Он нас убьет, – поделился своим мнением Викрам.

– Но мы ничего не узнали толком, – Джо был очень разачарован, надеясь поймать шпионов быстро и легко.

– И всё же он нас убьет, – ровным голосом отозвался его лучший друг.

– Алиас, – решил поговорить с ши Тамино Джохар, – успокойся. Она будет в безопасности. Да и к тому же они же были любовниками. Поверь, ей ничто не угрожает.

– Про любовников вы зря сказали, – усмехнулся Жибор. – Я не могу больше удерживать. Его сердце не выдержит.

– Вколи успокоительное, – посоветовал Викрам, готовясь в любой момент к схватке с обезумевшим ши Тамино. Его рычание тревожило душу, и хоть ши Махтан не робкого десятка, начинал беспокоиться.

– Не могу, уже вколол, – отозвался, казалось бы, бесстрастный ши Дорош. Но на висках его уже собирались капли пота, а руки бугрились от перенапряжения.

– Почему оно не действует? – удивился Викрам, вспоминая, как его подкосило, когда Линда рожала. Ему хватило той дозы, что выстрелил в него Жибор.

– Я говорю же, он неадекватен. Вы перегнули палку, не предупредив его. Он же сотрудничал с вами! Зачем было так усложнять? – раздражение его пересило контроль над эмоциями.

– Он мог себя выдать, – невозмутимо возразил Джо, – да и янарат дал добро. Так что ты должен, Алиас, – заглядывая в красные глаза Тамино, он объяснял ему, хотя понимал, что его не слышат, – ты должен, понимать, что это наше общее дело. Хотя я зря про любовников тебе сказал, прости. Вот только не думаешь же ты, что унжирец ей опасен. Они же заговорщики. Только твоё сотрудничество спасает твою жену от смертной казни.

Алиас не мог поверить, что попал в ловушку. Он видел, как странно на него смотрел янарат, его непривычный тон. Махтан не сводил с него взгляда, да и Нитпин не отходил ни на секунду. Они пасли его, чтобы дать шанс унжирцу встретиться с Кэйт. А он тоже виноват. Увидел её слезы и сбежал. Стыд снедал его душу. Как он мог поверить, что его ангелок могла за его спиной договориться с матерью, да и когда бы она это успела сделать. Он виноват, и за свою глупость поплатился. Оставил на минутку. Всего одной минуты хватило Жибору вколоть транклизатор и увести его подальше от посторонних глаз. Алиас не ожидал этого, хотя мог бы и предвидеть. И теперь Кэйт уводил унжирец, а она не сопротивлялась.

– Берта, ты стала ещё прекраснее за этот год. Словно расцвела. Я даже ревную. Знал, что тебе нравится кувыркаться с модифицированным, хоть ты и говорила, что это ради дела. Как погляжу, ради безупречного тела, ты так усердствуешь.

Камера зафиксировала, как тонкие чужие пальцы потянулись к Кэйт, и Алиас взвыл. Он обещал ей, что никто кроме него не прикоснётся к ней. Обещал. Тамино дернулся вперед. Пальцы сорвались с его плеча. Сам он упал на пол, срывая с себя веревки, которые не желали отпускать своего пленника.

– Да успокойте его, ши Дорош.

Удар в затылок, в глазах потемнело. В ушах голоса слились в единый гул, и только один родной, любимый голос выделялся и резал сердце Алиаса без ножа.

– Ты не прав. Я его люблю.

Темнота заволокла сознание, и на грани беспамятства Тамино услышал голос ши Махтана:

– Он точно нас убьет, когда очнется.

Кэйт

Во что играла Берта? Какие ещё тайны всплывут о ней? Почему я не могу отказаться быть её тенью, почему расплачиваюсь за её грехи.

– Я люблю его, – тихо шептала, пытаясь бороться с телом. – Люблю.

Тиола усадил меня в машину, примостившись на заднем сидении рядом со мной. Кто был за рулем, я не видела, так как не могла оторвать взгляд от прекрасного лица, от зеленных глаз, которые как магнитом манили меня к себе. Я заставляла себя вспомнить Алиаса, его красные глаза, ухмылку, белоснежную кожу.

– О ком ты, принцесса? – насмешливо спросил унжирец, но, заметив мои слезы, стер с губ улыбку. – Неужели ты влюбилась в своего мужа? О, детка, как же ты не осмотрительно. Мы же говорили, что никаких чувств. Как же ты так неаккуратно. Главное камни. Где камни, принцесса?

Я замотала головой.

– Не упрямься, Берта. Хуже будет. Где камни? Они были у тебя.

Всхлипнула, понимая, что хочу ответить ему только правду. Ему нужны были камни, а мне свобода. Нужно было что-то придумать. Камни! Перед глазами встала картинка переливающегося колье, летящего в темную пенную волну. Да, нужно было лгать, но язык онемел. Я не знала, какие камни ему нужны, но у меня были только эти. Пересилив себя, я шепнула:

– В море.

– В море? – удивился унжириц. – Ты выбросила камни в море? Зачем?

Приказ выворачивал меня изнутри, слезы застилали глаза.

– Чтобы он не достал, – шептала я, не смея лгать.

Только, правда и ничего кроме правды.

– Где это место?

Он придвинулся ещё ближе, я словно окунулась с головой в зелень его глаз. Я подробно описала обрыв, откуда Селан кидал украшения, даже указала на карте, любезно предоставленной Тиоло. Я готова рассказать ему все, чтобы он ни попросил.

– Берта, это добавит нам забот. Даже и не знаю, что с тобой делать, принесса, – он ласково погладил меня по щеке. – Ты понимаешь, что твои чувства всё испортили? Понимаешь, что сильные чувства убивают? Ты ведь не сможешь с этим грузом вины выжить, так ведь?

Я кивала головой. Всё правда, всё так. Это больно – любить. Сердце сжималось, а дышать становилось всё сложнее.

– Ты должна закончить свои страдания, принцесса. Сейчас же, – шептал голос того, кто всегда прав. Он лучше меня знает. Рыдания душили. Я оглядывалась по сторонам. Пустая дорога, ведущая через лес внизу река. Надо мной звездное небо, а в сердце тоска. Зачем я полюбила? Почему? Мне не хватало моего бедного сердца, чтобы уместить в себе это чувство. Почему со мной всегда так? Как я оказалась на мосту, не помню. Босые ноги обжигало холодом.

– Алиас, – шепнула, обнимая себе за плечи. Мужская незнакомая рубашка не согревала от порывистого ветра. Как же мне было плохо. Пора было прекращать страдать. Вся жизнь – сплошная мука.

– Алиас, – повторила имя того, для кого билось мое сердце. – Моя любовь…

Руки дрожали, пальцы не разжимались. Я смотрела, как быстро несется вода, как она сбивается, пенясь. Света уличного фонаря хватало вырвать из тьмы лишь кусочек вида на реку. Я представила, как упаду вниз, как вода будет рвать моё безвольное тело. И закончатся на этом мои мучения. Я, наконец, обрету покой. Я не хочу так жить. Я устала постоянно работать ради того, чтобы влачить своё бесполезное существование. У меня ничего нет. Я никому не нужна.

Моргнула, вдруг вспомнив, что я нужна детям и Алиасу. Я больше не нуждаюсь в деньгах. Отступив на шаг от перил, огляделась, зябко обнимая себя за плечи.

– Где я? – спросила саму себя. Кругом лес, река, мост и тусклый свет фонаря. Как я тут оказалась? Я же была на балу. На мне было самое прекрасное платье, которое создал Тиава, и украшения. Я схватилась за уши, и ничего не было. Чья на мне была рубашка? Почему я босая? Наличие белья немного успокоило. И оно было не из моей прошлой жизни, а из дорогого бутика. Я с облегчением выдохнула, значит это не сон. Я и вправду была на самом настоящем балу. Да и ночное небо с сильным ветром примиряли меня с мыслью, что я не сошла с ума. Я стала вспоминать, что унжирец меня повел за собой с террасы. А дальше, как в страшном кино, лишь обрывки. Зеленые глаза, улыбки, вкрадчивый голос, и безвольная я сажусь в незнакомую машину. И всё, больше ничего не помню. Я потерла щеки, стирая слезы. Глаза и нос опухли. Наверное, страшное зрелище. Я боялась спуститься к реке и привести себя в порядок. Близость леса пугала, как и то, что я могу пропустить машину. Вглядываясь в небо, пыталась найти хоть один скайт или беспилотник. Ночь выдалась прохладной, но не промозглой. Я не раз переживала холод, поэтому терпеливо переминалась с ноги на ногу и ждала, вглядываясь вдаль. Я верила, что меня найдут. Я всегда верю в удачу, хоть она меня и недолюбливает. Но надежда во мне отчего-то никак не угаснет.

Алиас

Открыв глаза, резко вскочил и схватил за шею Жибора. Это первый порыв, который Алиас выполнил на автомате. Сдавливая пальцы, вспоминал предательство своих соотечественников.

Дорош так же сжимал его горло, душил, и сипло приказывал назвать своё имя.

– Вспомни своё имя! – требовал он, сжимая всё сильнее горло. – Вырубай, – короткий приказ, и снова боль в предплечье, и опять темнота заволокла сознание.

– Если не придет в себя, придется усыплять, – полный сожаления голос, заставил сонный дурман чуть развеяться.

– Как вы могли его довести до такого состояния? – янарат был рядом и беспокоился о нём. Предал, а теперь требовал ответа, искал виноватых.

– Ши Нитпин приказал молчать и не вводить его в курс дела, – шелестел еле слышно голос Жибора.

– Что?! – возмущенно переспросил янарат, расхаживая по маленькой комнате. Ни Нитпина, ни Махтана он не успел застать. – Безумцы.

Кошир был более чем недоволен работой службы безопасности, которая готовила ловушку для унжирцев около особняка Тамино.

– А его жена где?

Ши Дорош включил мониторы, всматриваясь в экран.

– Маячки были потеряны вот в этом районе. Они выбросили все её вещи. Её ищет ши Махтан и его ребята. Янарат, унжирец её приманил своим ароматом и подчинил своей воли. Он приказал ей покончить жизнь самоубийством.

Янарат вздрогнул, и вскричал:

– Найти её немедленно! Землю носом ройте, но чтобы успели найти! Почему до сих пор не доложились?

– Но все заняты ловлей шпионов.

– Жибор, найти её, или его, – он указал на Тамино, – придется усыпить сейчас же. Ши Нитпин не представляет, какого зверя может разбудить.

Ши Дорошу не нужно было объяснять этого. Он знал Алиаса с детства, они прошли через многое, и теперь он должен был спасти друга, а для этого найти его жену.

– Она всё же потеряла память, – неожиданно произнес он, поглядывая на янарата.

Тот обернулся к нему, прищурившись.

– Ты сомневался?

– Да, она очень изменилась. Совершенно другая, хоть и проскальзывает что-то от прежней Берты.

Кошир рассмеялся, бросая взгляд на Тамино.

– Сукин сын, – прошептал Кошир, не понимая, как у того получилась запудрить мозги всем, даже таким как ши Махтан и Жибор. Если бы янарат сам не знал, что Берта мертва, то был бы среди таких же слепцов. Вот только правду он знал и не мог не восхищаться ши Тамино. И поэтому нужно было спасти неудачницу, которую рок преследовал даже сейчас. – Жибор, я вылетаю на её поиски, смотри за ним. Лучше запри его в подвале. А то разнесет мне тут всё. Камня на камне не оставит, пока не увидит свою драгоценную женушку. Ну Джохар, ты гад, – шептал он, выходя из комны. – Ты заплатишь мне за всё.

Кэйт

Ветер пробирался под рубашку, отнимая крохи тепла, которое ещё хранила ткань. Я присела на корточки, пытаясь не тратить энергию. Хотелось есть и спать. В носу уже зачесалось, насморк мне гарантирован. Я молилась, чтобы меня нашли, и простуда казалась сущим пустяком, по сравнению со смертью от голода или зубов хищников. Я смотрела в небо и ждала прилета Алиаса. Я не верила, что он меня бросил. Только не он, который клялся, что не отпустит. Он боялся потерять меня, и я ждала его, с надеждой рассматривая черный купол над лесом. Звук скайта сначала показался мне галлюцинацией. Но я с трудом выпрямилась, отчаянно вертя головой, пытаясь отыскать источник звука. Мне не показалось, это был скайт. Его прожектор сильно бил с неба, освещая дорогу. Они искали меня! Я, было, бросилась навстречу, но вдруг усомнилась. Страх, что это унжирцы, приковал меня к месту, а сердце забилось в груди, надеясь на лучшее. Когда я оказалась в свете прожектора, слепо прикрыв глаза, подняла голову вверх, из скайта на землю спрыгнули мужчины. По фигурам поняла, что это манаукцы, и облегчению моему не было предела. Я выискивала Алиаса глазами, но понимала, что его не было среди четырех манаукцев в черной форме.

– Шия Тамино, с вами всё хорошо? – ко мне подошел один из них и словно куклу поднял на руки, расспрашивая о моем самочувствии.

– А где мой муж? – тихо спросила и увидела в красных глазах незнакомого альбиноса тревогу.

– С ним будет всё хорошо. Главное, что вы не пострадали.

Очень туманный ответ и страх за Алиаса. Что-то было не так.

– Что с ним? – всполошилась я, держась за плечи незнакомца.

– Простите, шия, но я не могу вам рассказать. Это сделает янарат, который ждёт вас у себя.

Скайт опустился на асфальт, открывая люк. Я не знала, что и думать. В голове было столько мыслей, одна страшнее другой. Я очень опасалась, что он зол на меня что ушла с любовником Берты. Он же такой ревнивый. Но всё оказалось ещё хуже, чем я могла представить. Меня доставили в резиденцию наместника. Гости разошлись по домам, смолкла музыка, праздник закончился, но только не ночь. Эта ночь стала самой бесконечной в моей жизни.

Переоделась в гостевой комнате в чужое платье, которым щедро поделилась одна из работниц. Жена наместника поила меня горячим чаем с коньяком, кормила вкусной выпечкой. Но мне кусок в горло не лез. Шия Шияна пыталась объяснить мне, что с Алиасом, да только мялась и пугала ещё больше. Затем пришел ши Дорош, сел рядом на стул и долго молчал, прежде чем заговорить.

– У него срыв, – первое, что я услышала от Жибора. – Хуже, чем в первый раз. Он думает, что потерял вас.

Мужчина опять замолчал, а я замерла, ожидая его дальнейших слов. Я смотрела на порванный рукав его некогда нарядной рубахи. Следы крови угадывались на темной ткани.

– Он не слышит, что вас нашли. Он должен увидеть. Только зрелище не для слабонервных. Вы должны пройти со мной и успокоить его, иначе… – опять тяжелая пауза, я начинала паниковать.

– Я пойду, – ответила и встала, готовая сделать это прямо сейчас.

– Шия Тамино, вы должны понять. Я предупреждал вас, что альбиносы страшнее обычных манаукцев.

– Я знаю, мне Алиас говорил, – остановила Жибора, так как ему было тяжело говорить. Он еле подбирал слова. Я видела, что он сильно расстроен.

– Мы ему вас просто покажем через стекло. Он не сможет его разбить. Вы только не бойтесь. Он должен услышать ваш голос, – наставлял меня великан, и я поняла, что Алиас прав, он был другом. И Жибору тяжело от того, что происходило с его другом. А мне? Что предстоит пережить мне?

Мы спустились вниз, в подвал. Лифт выпустил нас в светлый коридор. Жибор уверенно шёл впереди, а я поглядывала на железные двери и не представляла, что может быть за ними. Все они были пронумерованы и со знаками «опасность». Великан открыл передо мной одну из таких дверей. В темном помещении собрались несколько манаукцев, глядящие перед собой через стекло перегородки. Все они, казалось бы, с облегчением встретили меня. Махтан, наместник и Нитпин. Я неуверенно сделала несколько шагов и посмотрела через стекло. Мир вздрогнул перед глазами, потому что в комнате за стеной оказался Алиас, привязанный к стулу. Он с такой ненавистью смотрел, что казалось готов убить.

– Алиас, Берта пришла, – крикнул Жибор.

Тамино рассмеялся, сипло, чуть каркающее.

– Ну да, как бы ни так, – процедил он сквозь зубы.

– Посмотри, вот она. – Меня подтолкнули к стеклу, я замерла, когда Алиас наконец заметил меня.

– Кэйт? – хрипло спросил, я кивнула. – Кэйт. Ты жива, – с облегчением шепнул он, тяжело задышал. – Кэйт.

– Алиас, ты должен успокоиться. Видишь, она жива, с ней всё хорошо.

– Хочешь сказать, в том, что она жива, твоя заслуга?

– Алиас, не начинай. Она замерзла, ей нужна твоя помощь, твоя забота. Приди в себя. Ты нужен ей, – продолжал убеждать его Жибор, а я удивленно оглянулась.

Как только меня переодели, ши Дорош лично сделал мне укрепляющие уколы.

Алиас не сводил с меня глаз, а я попросила впустить меня к нему.

– Нельзя, он пока не контролирует себя. Может сломать кости, – тихо шепнул ши Нитпин.

Тамино перевел на него свой взгляд и оскалился.

– Позовите его, – приказал Жибор, и я подчинилась.

– Алиас, – мой голос казался мне таким жалким. – Дорогой, я тут.

– Подойди, – приказал он в своей привычной для меня манере, чуть откидываясь на спинку стула.

Я обернулась к Жибору, но тот покачал головой.

– Но почему? Он же позвал меня. Он пришел в себя.

– Рано, – стоял на своем Жибор. Я вновь обернулась к стеклу, прижав к нему ладонь. Неужели они не видят, что он уже вменяем.

– Впустите её ко мне, – повелительным тоном приказал Тамино.

– Сначала назови своё имя, – упорствовал Жибор.

Остальные пристально следили за Алиасом. Напряженная атмосфера давила на нервы.

– Алиас Тамино, – наконец, стал отвечать на вопросы муж.

– Сколько тебе лет? – следующий вопрос.

– Сорок один год, – спокойно ответил Алиас.

– Имя брата.

– Савин.

– Имя матери.

– Лавна.

– Имя жены.

Тут произошла заминка. Алиас улыбнулся, поедая меня потемневшим взглядом.

– Берта? Или Кэйт? – спрашивал он меня, и я кивнула.

– Кэйт, – более уверенно ответил Тамино.

– Ши Тамино, – обратился к нему ши Нитпин, – я приношу вам свои извинения.

– Да засунь их знаешь куда? – перебил его Алиас. – Засунь так глубоко, чтобы через рот вышло.

– Алиас! – воскликнула я. – Следи за манерами.

Тамино прикрыл глаз и рассмеялся. Я улыбалась, с облегчением слушая его голос.

– Какие к черту манеры, дорогая. Из-за этого типа ты чуть не погибла!

– Не надо обвинять во всем меня. Вы, шия Тамино, сами стали виновницей всех своих бед. Предательство и шпионаж у нас карается смертной казнью. Но так как вы сотрудничали в поимке заказчика и не передавали никому камни, то вам не будут выдвигаться обвинения. Все забудут вашу попытку продать манну унжирской стороне. И скажите спасибо своему мужу.

Я с открытым ртом стояла и не находила слов оправдания. Опять меня отчитали за Берту!

– Кэйт, иди ко мне, – позвал Алиас. Я обернулась к Жибору, тот смотрел на наместника. Ши Шияна задумчиво смерил меня взглядом и тихо шепнул.

– Вы уверены? Он чуть не задушил Жибора, едва успели расцепить его пальцы.

– Что? – опешила я, глядя на вполне живого ши Дороша, который правда был потрепан.

– А то. Мы можем не успеть вас спасти. Задушит, – без тени улыбки объяснял наместник, а я не верила ему.

– Я пойду, – уверено ответила.

Когда дверь скрипнула, я вздрогнула. Одно дело храбриться перед наместником, а тут я окажусь лицом к лицу с мужем.

Я переступила порог, прошла мимо двух охранников, приблизилась к Алиасу. Он выглядел очень плачевно. Я никогда не видела его таким.

– Алиас, – шепнула, протягивая руку. Осторожно коснулась его волос. Он шепнул, чтобы подошла ближе. Я сделал шаг.

– Ещё ближе, – настаивал муж. Я встала между его ног, зарываясь пальцами в белые мягкие волосы. Слёзы навернулись на глаза, когда я наконец, поняла, что я с ним. Он рядом.

– Поцелуй меня, – приказал муж, я склонилась к его лицу, осторожно прижалась губами, прикрыв глаза. Алиас сжал колени, поймал меня в ловушку, его язык проник между губами, я с жаром ответила. И мне даже было наплевать, что за спиной стоят манаукцы и смотрят.

– Кэйт, он что-нибудь сделал с тобой?

Я, хмурясь, пыталась понять, о ком Тамино меня спрашивал, затем пришло озарение.

– Нет, – покачала головой. – Ничего не сделал.

– Он прикасался к тебе, – резкий тон мне не понравился, но я, поджав губы, покачала головой.

– Алиас, прости, что пошла с ним. Я не знаю, почему это сделала. Просто не могла, остановиться. Он позвал, а я шла. Хотела закричать и не могла. Словно невидимая рука сдавила горло. А ты всё не шёл. Почему ты так долго не шёл?

У меня началась истерика, слезы текли из глаз. И остановить их поток у меня не выходило.

– Жибор, – крикнул Алиас.

Меня мягко отстранили. Затем бережно подняли на руки. Я обняла Алиаса за шею, уткнулась ему в плечо.

Эта бесконечная ночь всё не кончалась. А так хотелась забыться сном и представить, что это только ночной кошмар, который исчезнет в утреннем тумане.

– Она перенервничала, такое бывает, Алиас. Не рычи на меня. Я вообще в этой истории самый крайний.

– Если бы ты меня не держал…

– Алиас, если бы не я, то было бы хуже. Спасибо скажешь, когда проспишься и поймешь, какой я добрый.

– Да засунь ты свою доброту…

– Не рычи, – осадил Алиаса Жибор. – Мне ещё янарата успокаивать. Он же, когда узнал, что тебя не поставили в известность, чуть рядом с тобой на стуле не оказался. И знаешь, может ты и прав на счет его привязанности к твоей жене. Впервые вижу, чтобы он так беспокоился о ком-то кроме своей Томочки.

– Так и знал, – зашипел Алиас.

– Спокойнее, он её точно не любит. Но переживает за неё и за тебя, дурака.

Я слушала перепалку друзей, плавая в странном мареве. Голова плохо соображала. Но главное, что Алиас был рядом.

– Мне наместник не нужен, – тихо шепнула мужу, чтобы не нервничал.

– Ангел мой, – услышала я ответ мужа и почувствовала тепло прикосновения его губ ко лбу.