Текст книги "Чужая жизнь (СИ)"

Автор книги: Вера Окишева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– Всё равно видно, – не стал он скрывать то, что я и так видела.

– А ты прекрасно выглядишь, – сделала я ему комплимент.

Деловой тёмный костюм прекрасно подчёркивал его стиль и сидел как влитой. Эльза бросилась ко мне, когда я раскрыла перед ней объятия. Правда, услышав окрик отца, остановилась, и мне самой пришлось подойти к ней и обнять.

– Я хочу с тобой, – шепнула она мне на ушко.

Я отстранилась и покачала головой.

– Нельзя, мы по делам поедем. Там детям делать нечего. Скучно, а тут у вас игрушки.

– А я возьму игрушки с собой.

– Эльза, тебе уже сказали, что ты и Генри останетесь дома, – остановил Тамино неиссякаемый поток доводов, которыми племяшка решила меня убедить. Я улыбнулась ей и погладила по щеке.

– Не скучай, мы скоро вернёмся, – пообещала я ей. Затем поманила к себе Генри, обняла и его.

– Слушайтесь няню, – напутствовала я его.

– Я послушный ребенок, – обиделся племяш и отошёл от меня к сестрёнке.

Из спальни мы вышли вчетвером. Дети позади нас. Алиас подал мне локоть, на который я опёрлась. Платье красного цвета было до колена и красиво струилось от каждого шага, туфли на высоком каблуке блестели стразами, как и сумка, которую мне подала Эльза. В неё Алиас положил мой паспорт и комфон, заверяя, что номер новый.

Попрощавшись с детьми у входных дверей, мы с Алиасом спустились по лестнице к поджидающей машине, которая должна была довезти нас до стартовой площадки, виднеющейся за садом. Я была благодарна Тамино, что он уберёг меня от встречи с незнакомыми людьми в космопорте. Мне бы было стыдно смотреть им в глаза с пластырем на носу. Свой собственный скайт – очень удобная вещь, как и личный пилот, а ещё стюардесса-манауканка, которая проводила нас к нашим сидениям и предложила что-нибудь выпить. Я попросила сок, Алиас кофе.

Я видела, как он напряжён. Сидения наши были друг напротив друга, я улыбнулась ему, он отвёл взгляд. Затем протяжно вздохнул. Двигатели заурчали, и через несколько секунд скайт очень плавно оторвался от поверхности планеты и, стремительно набирая высоту, пронзая густые светлые облака, вырвался в космос.

Я следила за полётом, глядя в иллюминатор, чувствуя, что между мной и Алиасом пролегла пропасть. Я потрогала пластырь, привлекая к себе внимание Тамино.

– Болит? – тихо спросил, а я покачала головой.

Он протянул руку, приглашая куда-то. Я вложила свою ладонь и оказалась выдернута из кресла. Алиас усадил меня к себе на колени, зарываясь носом в распущенные волосы. Его ладонь легла на моё колено и чуть сдвинула ткань платья.

– Прости, – шепнул он.

– Алиас, это ребёнок. Ну за что тебя прощать? Не ты же её попросил прыгать на мне, – возмутилась я.

– Нет, конечно, – быстро отозвался Алиас. – Она тебе рёбра так сломает. Помнишь, как она мне чуть всё хозяйство не отдавила? Решила попрыгать на папке.

Я представила эту картину и рассмеялась. Такая зайка поскачет и вообще о детях можно забыть.

– Опять смеёшься, нет бы меня пожалеть, – проворчал Тамино, уткнувшись мне в плечо. Я погладила его по волосам.

– Прости, но как представлю, смеяться хочется. И всё же, Алиас, ты не виноват, она тоже. Всё случайно произошло.

Алиас поцеловал, прерывая меня, ладонь его нырнула под ткань, легла на ягодицу. Я попыталась вырваться, смущаясь от одной мысли, что нас может застать в таком виде стюардесса. Она хоть и была в подчинении у Тамино, но всё равно неприлично.

Я долго ещё воевала с ним, пока он не уложил меня к себе на руку, как ребёнка, а второй рукой стал поглаживать бедро.

– Алиас, так нельзя, – потребовала его вести себя воспитанно. На что он лишь улыбнулся.

– Никто не войдёт, – заверил он меня. – Пока я не позову, – помедлив, добавил.

Его рука устремилась выше, кресло неожиданно для меня опустилось и стало шире. Мы спокойно лежали вдвоём, глядя друг на друга. Точнее, я смотрела, а вот Алиас следил за тем, как я реагировала на его поползновения. Горячие пальцы добрались до шёлка трусиков. В этот раз мне пришлось надеть бежевое бельё, так как красного чистого не осталось.

Я подумала остановить его, но стоило мне открыть рот, как меня поцеловали, а пальцы добрались до заветного. Я выгнулась от проникновения, вцепилась в пиджак Тамино. Через несколько минут я вспомнила о платье.

– Алиас, хватит, – потребовала я остановиться. – Платье испачкаем, и оно помнётся.

– Другое куплю, – легкомысленно ответил Тамино, не собираясь убирать пальцы, которые нежно гладили, то проникая внутрь, то скользя под тканью трусиков.

Я чувствовала, как они мокнут, не представляя, как достучаться до Алиаса, который удерживал меня ногой, положив её поперек моей и отодвигая вторую, упираясь в неё коленом.

– Алиас, давай просто поговорим. Я не хочу секса, – я не договорила, что мне не нравиться ни место, ни то, что нас могут услышать, а я хочу расслабиться, а не дёргаться.

– О чём хочешь поговорить? – склоняясь ещё ниже, спросил Алиас, продолжая дразнить меня, проникая уже тремя пальцами.

Я закрыла глаза, прерывисто дыша. А о чём тут говорить?

– Хочу тебя, – тихо призналась, когда поняла, что не могу больше быть безучастной. Всё тело кричало об одном.

Алиас встал, расстегнул брюки, под ними у него опять не было белья. Воинственный орган вздыбился, набухая венами. Я тоже встала с кресла и стала снимать платье. Тамино не трогал меня, но поедал глазами. Красная ткань упала на моё кресло, туда, где его поджидали брюки. Я хотела снять и трусики, но Алиас остановил, впиваясь в губы страстным поцелуем.

Я легла на кресло, удивляясь своей раскованности. Манаукец разрушил мои понятия о скромности, смял все представления о приличиях. Тамино сам снял с меня последнюю преграду. Я отдавалась ему, горя в его желании. Обнимала за шею, желая слиться с ним воедино. Минуты медленно тянулись, сливаясь в нашем танце. Наши тела сплелись в тугой узел, который не суждено было разрубить никому на борту скайта. Я стонала, когда Алиас особенно резко двигал бёдрами, взрывая мою кровь. Слова признания проникали в самую душу, окрыляя. И остановиться мы были не в силах, и не в нашем желании было разлучаться.

Успокоились мы, когда голос капитана оповестил о прибытии на станцию «Луна-13». Я встретилась взглядом с Алиасом и поняла, что он успокоился. Инцидент с Эльзой был прощён строгим отцом. Я даже не поверила, но скованности не чувствовала между нами. Тамино оделся и помог мне. Я еле стояла на ногах, пытаясь поправить волосы. Алиас не забывал меня целовать, куда успевал дотянуться губами, но и приводил меня в порядок со свойственной ему манерой, с толком, с чувством, с расстановкой. Я была довольна своим видом. Даже пластырь на носу не мог испортить моё настроение. Я, как пьяная, улыбалась, поглядывая на Тамино.

Какой он всё же несдержанный и… пошлый. Да, именно пошлостью он меня и заразил, раз я уже не стеснялась и млела от любого его прикосновения.

Глава 7

Новоман

Кошир

По небу плавно плыли облака. Янарат стоял на балконе и смотрел вверх. В душе его царила злость и ярость. План мести было сложно придумать. Как ни крути, но война между ним и выскочкой Махтан велась уже несколько лет с переменным успехом и временными перемириями. В этот раз он сам виноват – не удержался и посмеялся над Викрамом.

Тот, наверное, пожаловался жене, а та в свою очередь позвонила Тамаре.

Ссора между ним и женой вспыхнула на пустом месте. Он, довольный, вернулся домой, а в спальне его ждала неспящая жена. Кошир даже подумал, что она решила приготовить ему сюрприз, раз не отдыхает, как обычно.

Сюрприз был, да ещё какой. Тамара никогда его не ревновала. Абсолютное доверие и вера в его любовь.

Было больно от того, что доверие подорвала одна лишь сплетня. Он надеялся, что научил Тамару слушаться только его. Был уверен и теперь расплачивался за это. Утро только началось, а он уже на ногах, стоял и придумывал план мести вредной землянке. Не нужно было соглашаться на их свадьбу. Напугать её мог только развод. Усмехнувшись, янарат представил, как она взбеленится, если узнает, что без её ведома он их разведет. Он наместник и имеет право вершить на своей планете и такие пакости, раз она не понимает, что ей не тягаться с ним.

От тягостных размышлений янарата отвлёк звонок комфона. Бросив взгляд на экран удивился. Люпер. Нажав на вызов, поздоровался со своим другом и соратником:

– Доброе утро, друг. Какие новости?

Молодой альбинос выглядел невыспавшимся и пребывающим в смятении.

– Доброго дня, мой янарат. Новостей пока нет. Я звоню по другому поводу. Меня мучает совесть.

Бровь янарата взмыла вверх, но он промолчал.

– Мне кажется, точнее, я кое-что видел, и поэтому я подумал… Мне кажется, ши Тамино избивает жену.

Обвинение было громом среди ясного неба. Янарат даже подумал, что ослышался. Ведь подтвердилась догадка того, что ему только показалось. Кэйт очень уж затравленно смотрела на Алиаса во время их разговора, постоянно дёргалась. Несвойственная реакция для взбалмошных землянок. Даже его скромная жена никогда не смотрела на него так запуганно.

– Нужна уверенность. Факты, – тихо произнёс он то, что Люпер и так знал.

– Она вчера сделала снимок своей… – тут юный альбинос потупился, и яркий румянец покрыл его щёки и уши.

– Договаривай, – приказал Кошир, у которого не было желания слушать детский лепет.

– Она сделала снимок своей попки. Наверное, хотела кому-то показать. Может и заявление подать на ши Тамино, – Люпер, заметил, как вытягивается от удивления лицо янарата и быстро добавил в своё оправдание. – Я случайно увидел.

Люпер кривил душой. Он, как обычно, сидел за монитором, следя за тем, с кем общается шия Тамино, отвечал ей и пил чай, когда появился снимок двух полушарий с ярким синяком попрёк экрана. Люпер обрызгал монитор чаем изо рта, когда чуть не подавился. Снял ноги со столешницы и неотрывно разглядывал синюю полоску.

– Но снимок быстро пропал. Или передумала, или же побоялась, что ши Тамино найдёт. Может, зря мы всё это затеяли? Кэйт мне нравится, а он её бьёт.

Кошир слушал и понимал, что день так же испорчен, как и вчерашний вечер. Мир обозлился на него.

– Я разберусь, – успокоил он хакера, который закивал и попрощался.

Янарат же ещё долго не мог поверить, что ши Тамино съехал с катушек. Убить жену ему было мало, он решил поиздеваться над её живой копией?

– Кош, – тихо раздалось за спиной.

Янарат не знал, зачем пришла жена, и прикидывал в уме, как ему следует с ней разговаривать. Ночь прошла в раздельных комнатах. Это было впервые и ужасно бесило наместника.

– Кош, ну прости меня, – попросила Тамара.

Янарат с облегчением прикрыл глаза, расслабляясь. Он улыбнулся и развернулся к Томе лицом.

– Прощу, если поклянёшься не слушать досужие сплетни, а будешь больше доверять мне, твоему мужу.

– Обещаю, – тихо шепнула Тома, не смея подойти, всё так же мялась у входа на балкон. Янарат приблизился и легко поднял на руки свою фигуристую жену под её радостные ахи.

– Пирожочек ты мой наивный, – ворковал Кош, неся свою драгоценную ношу в их спальню. – Я же люблю тебя. Только тебя.

Лишь несколькими часами позже он вспомнил о Тамино. Обвинения Люпера были очень страшными для любого манаукца, но на кону стояло большее, чем жизнь одной землянки. Он решился на звонок и вернулся в кабинет, оставив жену и дочь в гостиной.

– Я слушаю вас, янарат, – отозвался ши Тамино, как всегда, собран, строг и сдержан.

– Как у вас отношения с Кэйт? – поинтересовался янарат, закидывая удочку.

– Налаживаются потихонечку, – отозвался Алиас, подозрительно сощурив глаза.

– Хорошо следи за ней. Они же такие хрупкие, – наставлял его Кошир, не заметив ни одного признака беспокойства на лице ши Тамино. – Ты её, случаем, не бьёшь? – решил спросить в лоб.

Тамино дёрнулся, как от пощёчины.

– Я?! – взревел он, растеряв налёт спокойствия. – Вы меня в чём обвиняете? Она же женщина! Как я могу поднять на неё руку?

– Вот и не бей, – отозвался янарат, передёргивая плечами. Глупый получился разговор, но подозрения нужно было проверить.

– Смотри, приеду с проверкой, заставлю её пройти медицинский осмотр, а может, даже и сам осмотрю.

– Жену свою осматривайте, а мою не трогайте, – угрожающе прорычал Алиас, забываясь, с кем разговаривает.

– Я твой янарат, а она тебе не жена.

– Жена! И вы сами документы ей отдали в руки, где написано, что Кэйт Гофман моя законная жена! – чуть сдерживая голос, продолжал беситься ши Тамино.

– Как дал, так и заберу! – важно выкрикнул янарат. – Нашлись мне тут. Будут указывать своими свидетельствами о браке. Слышишь меня? Это моя планета! Хочу – расписываю, а хочу и развожу!

Он отключил связь и стал раздражённо ходить по кабинету. Тамино растревожил янарата ещё больше. Он задумался о законе, по которому только он будет решать, кому жениться, а кому разводиться. Правда, все будут считать его тираном, зато никто не посмеет качать перед ним права. Он наместник, и его слово закон!

– Да, и первыми будут Махтаны, – убеждал себя Кошир, разговаривая сам с собой в пустом кабинете. – Давно пора уже приструнить эту выскочку. С ши Тамино подожду, он мне ещё нужен, но закон точно издам.

Успокоив себя этими словами, он сел за стол и на скорую руку набрал сообщение, которое отправил на комфон Линды Махтан. Законопроект – ещё не закон, зато нервы потреплет зазнайке.

* * *

Месть удалась на славу. Об этом Кошир рассуждал у себя в столовой, слушая ор прилетевшей в гости к Тамаре Линды. Она кричала на Кошира, грозила кулаками. Но Викрам удерживал свою жену, не давая и близко приблизиться к своему начальнику.

Кошир встал и, бросив взгляд на смущенную Тамару, повысил голос, грозно стукнув кулаком по столу:

– Зато как удобно! Развёлся или бери свою любовницу в жёны! Ещё раз наплетёшь обо мне гадости Тамаре, я вас разведу! И ты проживёшь в фаворитках всю свою жизнь, потому что только здесь, на моей планете, ты жена Викрама. Запомнила?! – попытался приструнить он шию Махтан.

– Ах так! Тогда я подниму вопрос о вашей отставке! Нам здесь, на нашей планете, тиран и самодур не нужен. Поставим Тамару во главе, а может и сама стану наместником! У меня есть образование и диплом, в отличие от Томы, и характер стальной, стрессоустойчивый. И вот тогда я вас разведу, так как нечего третировать женщин! Я вам такую революцию устрою, к мамочке домой сбежите и забудете о Новомане! Запомнили?

– Ты мне смеешь угрожать? – тихо переспросил Кошир, который не ожидал таких нападок от Линды.

– Да, угрожаю! Ещё раз заикнётесь о разводе нас с Виком, я порву вас, янарат, на кусочки!

– Линда, – осторожно осадил её Викрам, затем обратился к Коширу. – Я буду вынужден вызвать вас на поединок чести, если вы продолжите угрожать моей жене и возлюбленной. Я не буду сдерживать силу, и, поверьте, победителем выйду я.

Янарат сел в кресло, с усмешкой глядя на Викрама.

– Твоя жена обвиняется в государственной измене. Я просто вынужден посадить её в тюрьму.

– Кош, – не выдержала Тамара и встала со своего места. – Линда, ты тоже хороша! – набросилась она на подругу. – Не видишь, что ли, что он просто хотел тебя разозлить? Ты сама виновата, да и я тоже. Хватит уже ссориться, сколько можно! Я больше не хочу смотреть на вашу грызню. Вик, он не будет вас разводить. Линда, не смей угрожать Кошу, я тоже молчать не буду и встану на защиту своего мужа, а ты, Кош, ну перестань глупостями заниматься. Если ты их разведёшь, я тоже разведусь с тобой.

– Что? – опешил Кошир, снова вставая из-за стола.

– А то! Хватит ссориться. Надоели! Я хочу спокойно жить. Я не хочу терять подругу, а мужа тем более. Но если ты пойдёшь на принцип, я тоже пойду. Разведусь и буду твоей фавориткой.

– Томочка, ну что за глупости. Я же пошутил. Она первая начала. Это ей завидно, что я тебя люблю сильнее, чем её Викрам.

– Нет, ты слышал его?! – вскинулась тут же Линда.

– Линда, пойдём домой, – тут же подал голос Викрам, глядя как умело Тамара успокоила своего мужа. – Я тебе там покажу, как сильно я тебя люблю. Но вы с янаратом и вправду перегнули палку.

Ши Махтан сумел увести жену, лишь перекинув её через плечо, а Тома с улыбкой помахала ей рукой вслед.

– Ты же пошутила насчёт развода? – томно спросил Кошир, обнимая любимую, прижимаясь к ней. Он взволнованно заглядывал ей в лицо, ожидая ответа.

– Ну ты же пошутил насчёт её ареста, и я тоже пошутила. Я же обожаю тебя, мой муж, – пряча глаза в пол, шепнула Тамара, поглаживая рукой грудь янарата.

Ему хватило и этой робкой ласки, чтобы, улыбаясь, приподнять лицо жены за подбородок и поцеловать на глазах у слуг, которые молчком покинули столовую, плотно закрывая за собой дверь, оставляя хозяев в одиночестве. Они пытались не прислушиваться в жалобному звону разбитой посуды и тихому протесту шии. Понимающе переглядываясь, слуги старались отойти подальше от столовой, чтобы ненароком не прервать янарата, который позволял себе в своём доме предаваться любви в любом удобном для него месте. В этот раз это снова стала столовая.

Но главное – это мир и спокойствие, которое воцарится после громких стонов шии Шияны.

Станция Луна-13

Я всегда знала, что мир наш катится в самое чёрное нутро самого Ада. Я помнила родную станцию красивой, блестящей. Но время не щадит ни людей, ни машины. Я оглядывалась по сторонам и не могла поверить, во что превратился мир моего безоблачного детства. Я крепко держалась за Алиаса, шарахаясь от любого громкого окрика. Мы вышли из зала прилёта, где нас встретил полный хаос и гомон прибывших с экспресса. Мы потонули в толпе, но шли вперёд, в сторону общего уровня. Станция «Луна-13» была одной из двадцати первых подарков унжирцев нашему правительству. Уже тогда шутили по поводу номера станции, но, на удивление, она продержалась до сегодняшнего дня, а вот её сёстры не все прошли испытание временем.

Наша станция была часто посещаемым местом, так как находилась возле нонарских границ, на орбите необитаемой и неприветливой мёртвой планеты. Ходили легенды, что когда-то давно она была обитаема, и даже строились планы по её оживлению. На ней хотели простроить купольные города, но то ли идея оказалась невыполнимой, то ли не хватило банально средств, а планы так и остались всего лишь планами.

На эту станцию жабоподобные прибывали в поисках рабочих. Мой отец был одним из таких вольнонаёмных и частенько пропадал в рейсах. Я плохо помню его лицо, но карие глаза, которые мы с сестрой от него унаследовали, всегда были полны вселенской усталости. Мать же, белокурая красавица, держалась всегда бодро и поддерживала нас. Это потом наша тётка открыла нам глаза, что содержать жилблок мои родители не могли самостоятельно и занимали у неё кредиты. Поэтому она после их смерти сумела отсудить его, а нас выставить за дверь.

Я плохо помнила адрес. Пятый уровень, а вот номера жилблока не помнила. Но Алиас всё узнал сам и уверено вёл меня в сопровождении двух телохранителей к лифтам.

– Тут не всегда было так ужасно, – тихо шепнула я Алиасу, поглядывая на расписанные нецензурными словами стены кабины лифта.

Тамино кивнул, поджимая губы, брезгливо осматриваясь кругом.

– Надеюсь, – услышала через несколько секунд, перед тем как двери лифта отворились, и я с облегчением выдохнула.

Пятый уровень был таким, как я помнила: чистые, блестящие белые стены с коричневыми поручнями по обе стороны. Алиас приободрился, а я шла, ведомая воспоминаниями. Дверь я узнала ещё издали, и хотела поскорее до неё дойти, но Тамино не давал мне шагать впереди охранника, а второй замыкал нашу процессию. С нетерпением смотрела на заветную дверь, возле которой мы остановились, а Алиас нажал на звонок.

– Кто там? – спросил нас старческий скрипучий голос из динамика, а с монитора подслеповатыми глазами смотрела незнакомая старушка. Я же помнила тётку взрослой женщиной.

– Здравствуйте, я Кэйт Гофман, хотела встретиться с госпожой Мари Гофман, – как можно громче представилась я.

– Госпожой? Так меня давненько никто не называл. А Мари только роботы в пенсионном отделе зовут. А зачем вы хотели со мной встретиться?

Я переглянулась с Алиасом. Он сурово смотрел на мою тётку и, кажется, не удивился её приему.

– Вы меня не узнаёте? – попыталась объяснить суть встречи. – Я ваша племянница, Кэйт.

– Племянница? Разве у меня есть племянница?

– Тётушка Мари, зачем вы встали и с кем разговариваете? – вдруг раздался молодой женский голос и вскоре мы увидели брюнетку примерно сорока лет. Она отвела мою тётку от замка и, внимательно оглядев, нас спросила:

– А вы кто?

– Меня зовут Кэйт Гофман, я приехала к тёте в гости, повидаться.

– Племянница? А мы не знали, что у неё есть племянница, – это незнакомка сказала мне, уже открыв дверь. – Проходите. Меня зовут госпожа Миллер, я сиделка госпожи Гофман. Мы не знали, что у неё есть родственники. Меня определил ей попечительский совет при нашей церкви.

Женщина явно нервничала, она отвела тётку в комнату, а нас провела в гостиную.

– Госпожа отписала жилблок церкви? – строго спросил Тамино, а я стала оглядывать гостиную. Мебель не изменилась, старый диван, на котором спали наши родители, на стенах портреты. Я не удержалась и подошла к ним. Я узнала отца, мать и тётку. Были также фотографии, очень старые и незнакомые. Я искала признаки своего существования и не находила.

– Нет, нет, не отписала, просто она наша прихожанка, а болезнь её подкосила, вот меня и приставили к ней. Мы искали её родственников, но не нашли. Точнее архивы сказали, что у неё нет родственников.

– А как давно вы делали запрос? – уточнила, оглядываясь.

– Может восемь лет назад, может семь. До меня другая сиделка была, – объяснила госпожа Миллер, общаясь исключительно с Алиасом, который сел на диван, положил локти на колени и недовольно крутил обручальное кольцо на пальце.

– Вы не подумайте, наша церковь не секта какая, у нас всё официально.

– Посмотрим, – ответил ей Тамино.

Женщина подобралась, напряженно глядя на альбиноса, я же у неё уточнила:

– А вы не видели старых альбомов со снимками?

– Нет, госпожа Гофман сама не помнит где они. Постоянно ищет, а я приборкой занимаюсь раз в неделю и тоже не видела нигде.

– А соседи старые, не знаете? – продолжила я допрос, медленно перемещаясь по гостиной.

– Соседи? Есть господин Шварц, он многих помнит, а вы кого-то ищите?

Я кивнула. Себя я искала, саму себя.

– Дорогая, сходи к соседу, а я поищу здесь, – предложил Алиас.

Я посомневалась, разглядывая пожелтевшие снимки в отработавших своё рамках. На них была только тётка, или одна, или с подругами, пару раз нашла отца. Куда же делись наши вещи?

– Я у тёти спрошу сначала, – ответила и пошла в комнату, куда госпожа Миллер отвела её.

Тётка Мари сидела на кровати и смотрела перед собой. В комнате не было ни одного монитора, иллюминатор закрыт жалюзи.

– Кто это пришёл? – оживилась она, заметив меня.

– Меня зовут Кэйт, я ваша племянница.

– Какая красивая девочка, у тебя глаза красивые, – с тёплой улыбкой заявила она мне, а я, приглядевшись, узнала, наконец, свою родную тётку, которая выставила нас с сестрой в коридор, кидая чемоданы. Как она тогда на нас кричала, лицо её было тёмным и пугающим, а теперь серое, морщинистое. Глаза потухли, волосы побелели от седины.

– Вы помните своего брата?

– Брат? Где он? – спросила она. – Почему он не приходит? Я бы чаем его напоила. Я бы напоила брата, если бы он пришёл. У меня есть брат. А ты кто?

– Я его дочь, ваша племянница, – устало шепнула, понимая, что потерпела очередное фиаско. Она не помнила даже отца, а обо мне и подавно не вспомнит.

– У меня тоже есть дочь. Видела её? Она там сидит. Красивая, – я обернулась на дверь, куда указывала мне тётка. Голос госпожи Миллер слышался из гостиной.

– Да, красивая, – согласилась я и вернулась в гостиную. Алиас кивнул головой, спрашивая, как дела, а я разочарованно вздохнула, поджимая губы.

– Нам нужно осмотреть личные вещи госпожи Гофман, а вы пока проводите шию до вашего соседа, – приказал Тамино сиделке и сам встал с дивана.

Я шла за спешащей госпожой Миллер, которая, казалось, обрадовалась возможности сбежать из жилблока, только бы быть подальше от манаукцев.

– Я слышала, что землянки переселяются на планету модифицированных, но считала, что они не правы. Господь создал нас совершенными, и нельзя смешивать свою кровь с другими расами, но теперь понимаю вас. Он сильный, большой, – сыпала комплиментами она, поглядывая на меня через плечо, и вела вдоль коридора. Она словно не замечала телохранителя, который шёл за нами следом. – Вам несказанно повезло. А вы не знаете, возрастные ограничения есть для…

– Не знаю, думаю, нет, – ответила не дослушав.

Мы остановились у двери, на которой были очень старые наклейки. На них всё ещё двигались бейсбольные игроки, персонажи анимационных фильмов. Сиделка позвонила, и мы стали ждать. Ждать пришлось долго, Миллер пару раз звонила вновь. Дверь нам так и не открыли, тогда женщина сходила к соседям и те ответили, что старика давно никто не видел. На удивление госпожа Миллер оказалась очень отзывчивым человеком и сразу стала звонить в службу спасения, объясняя, что сосед-старик не открывает дверь. Я вернулась в жилблок тётки, где был форменный разгром. Тамино и его телохранитель, не стесняясь, рылись в старых вещах, вытряхивая всё, до чего могли дотянуться. Я села на пол и стала перекладывать старые книжные накопители. Все они были разряжены, и все незнакомыми мне. Я не видела ничего, что хоть как-то напоминало о моей семье, кроме мебели.

– Отодвиньте диван, – приказала я манаукцам.

Идея, что туда могло что-то завалиться, не оправдалась.

– Я мою пол тщательно, отодвигая мебель, – разразилась оправданиями сиделка.

Я готова была разреветься. Это было тяжело. В коридоре послышались звуки голосов. Я вышла посмотреть. Прибыла служба спасения и приступила к работе. Дверь они взломали за пару минут. Я приблизилась, наблюдая, как дюжие парни морщатся от запаха. Жилблок оказался пустым. Госпожа Миллер сразу подала заявку о пропаже господина Шварца. А я прижалась спиной к стене и смотрела в проём некогда моего жилблока. Я видела, как манаукцы аккуратно убирают за собой разгром, как причитает довольная госпожа Миллер.

– Кэйт, – тихо позвал Алиас, когда всё закончилось, – не плачь, – попросил он меня. А я не плакала, это просто слёзы текли.

– Может, в архивах станции посмотрим, – жалобно предложила.

– Давай посмотрим, – согласился со мной Тамино и заключил в объятия. – Тётка, наверное, все ваши вещи выкинула.

– Наверное, – согласилась с ним.

Мы попрощались с госпожой Миллер и направились на встречу с капитаном станции. Он нас принял так же настороженно, как и Миллер. Услышав просьбу, предложил расположиться в кают-компании, куда его помощник нас провёл.

Архивные данные станции вековыми залежами хранились на носителях и время от времени переписывались на новые, чтобы не потерялись. Капитан заверил, что все жители станции зафиксированы в них.

На поиски нужного файла было потрачено около часа, затем ещё пара, чтобы найти чету Гофман. Записи о детях тоже нашлись.

– Спасибо, вы нам очень помогли, – сухо поблагодарил капитана Тамино и осторожно вывел меня из кают-компании.

Я ничего не видела перед собой, шла, как слепая. Я не ожидала, что это настолько страшно. Этот страх пробирается в самую душу.

– Я Кэйт, – тихо шепнула.

– Кэйт, – позвал меня Алиас. – Давай я тебя понесу.

И, не дождавшись от меня ответа, выполнил задуманное. Он нёс меня к скайту, а у меня перед глазами стоял только бланк жителей станции. Никакой Кэйт в них не числилось. Из детей у четы Гофман была лишь дочь – Берта Гофман.

– Кэйт, всё хорошо, – шептал Тамино, но я не слушала его.

Я пыталась не сойти с ума. Я знаю, что я Кэйт, просто знаю. Я знаю, что жила все эти годы. Но было уже страшно продолжить расследование. Меня стёрли, меня больше нет.

– Кэйт, – тихо позвал меня Алиас, я словно очнулась. Мы уже были в скайте, я сидела на коленях Алиаса и цеплялась за его пиджак. – Кэйт, ты слышишь меня?

– Да, слышу, – ответила ему.

– Кэйт, давай поговорим серьёзно. Это, видимо, у вас наследственное, – начал Тамино, а я ему не дала закончить:

– Что наследственное? – повторила за ним, поднимая глаза.

– Твоя тётка не в себе, – нисколько меня не жалея, Алиас пытался указать мне на факты, но, заметив возмущение на моём лице, постарался сгладить углы. – Это, конечно, старческое. Но у тебя тоже что-то случилось.

– Я не сумасшедшая, – дёрнулась я и хотела слезть с его колен.

Алиас крепче прижал, борясь со мной. Я же не хотела его слушать. Мне нужно было побыть одной и разобраться в ситуации.

– Кэйт, успокойся. Мне плевать, что с тобой. Я люблю тебя. Слышишь? Я не отпущу и… – он тяжело вздохнул. – Я боюсь, что это может передаться и нашим детям. А мы, манаукцы, очень страшны в своём безумии.

– Я не сумасшедшая, – твёрдо повторила, стирая злые слёзы. – Я Кэйт Гофман, я сестра Берты. Я помню своё детство, я помню всю свою жизнь.

Алиас укачивал меня на руках, а я, уткнувшись ему в плечо, тихо поскуливала, боясь, что он прав. Неужели я сошла с ума? Нет, нельзя об этом думать. Никак нельзя.

Обратный полёт мы провели в тишине. Я задремала на его широкой груди, и снились мне кошмары.

Алиас

С появлением в его жизни Кэйт мир незримо изменился. Он наполнился странным покоем, тёплым светом и добротой. Слабая, кроткая, беззащитная сестра Берты окружала себя непередаваемой атмосферой. Хотелось быть с ней рядом каждую секунду, каждый миг. Он уничтожил всё, что могло подтвердить её слова. Снимки, которые так искала Кэйт, нашлись в жилбоке госпожи Гофман, но он их отдал телохранителю, который был его доверенным лицом. Личный круг его соратников отличался молчаливостью, верностью и преданностью Тамино. Он мог доверить им жизнь своих детей и тайну своей жены. За несколько минут они обыскали гостиную, уничтожая любое напоминание о детях четы Гофман. Алиас даже в спальню заглянул и успокоился, не заметив ничего подозрительного. Архивы станции подчищал Люпер, и Алиас на этот счёт не беспокоился. А вот сосед стал неприятной неожиданностью, но судьба благоволила Тамино. Старичка не было дома и, скорее всего, он умер. По словам госпожи Миллер, он был очень старым. Укачивая расстроенную Кэйт на руках, Алиас улыбался, купаясь в аромате её волос, слушая тихие всхлипы. Теперь она его, полностью и бесповоротно. Его маленькая Кэйт, так не похожая на сестру. Его ангелочек, который завяз в расставленных силках.

Душа Алиаса ликовала, мир вновь успокоился, и даже разговор с Коширом был забыт. Тот, из-за которого Тамино приобрёл эротическое украшение для Кэйт. Жизнь налаживалась, осталось лишь успокоить жену и заставить её отказаться от мысли искать Берту.