Текст книги "Вперед, к победе мулинизма! (СИ)"

Автор книги: Вера Мокроусова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

–Ну почему же, представляю, – усмехнулся Тор. -Мы всё это уже проходили.

–Но для меня это всё в первый раз – такие страсти, такой накал событий! Я просто в восторге! Теперь на моей планете жизнь кипит ключом! Молодец твой парень!

–Кстати, а не пора ли ему домой?

–Да пусть ещё у меня маленько побудет.

–Нет, Кеша, пусть он домой вернётся, там всё уладит, а потом как-нибудь опять к тебе на огонёк заглянет. Вот только, боюсь, на Земле его дела не столь хороши. Надо смотаться проверить, что там творится. Ты со мной?

–Конечно! А ты сомневался? Да мне твой парень уже как родной стал. Я и сам за него переживаю. Глупо, конечно: бог за смертного переживает, но я уже как-то и привык к нему. Как без него дальше будет?

–Не волнуйся, он твоим такой стартовый толчок дал, что они и сами теперь не остановятся. Ну что, махнём в институт?

В институте Тор, приняв вид сорокалетнего отца одного из обучающихся здесь балбесов, а Кецамаль – вид одного из этих самых балбесов, поднялись на второй этаж и остановились возле доски объявлений. Там висели приказы по институту. Тор нашёл нужный и прочитал: «Харова Егора за неявку на экзамен по истории России без уважительной причины и пропуск переэкзаменовки без предоставления оправдательного документа отчислить из института без права на восстановление, каковой приказ довести до сведения вышеупомянутого отчисленного и взять с него расписку об ознакомлении с данным приказом в срок, подлежащий исполнению данного приказа.»

–Это что за народное творчество? – спросил изумлённый Кецамаль.

–А это, брат, бюрократический язык, – усмехнулся Тор. – На нём все документы и официальные бумаги пишут.

–Но для чего?

–А чтобы простые люди не поняли. Значит, парня отчислили. Жаль, он ведь сам поступил, и учиться ему нравилось. Надо исправить это безобразие и восстановить справедливость: в конце концов он не только историю знает, но сам её и творит. Точнее, вытворяет, – опять усмехнулся Тор. -Ты согласен, Кеша? (со времён их снежной баталии он Кецамаля так и называл, который, в общем-то, и не возражал против переделки своего имени на земной лад).

–Согласен, Толян, – усмешка, в свою очередь изогнула губы Кецамаля. -Действуй.

–Так, сейчас время немного подправим, – Тор очертил указательным пальцем круг против часовой стрелки, и они очутились в институте 25 мая, в день экзамена по истории России. Егор в это время споткнулся и провалился в портал. Тор принял его облик, Кецамаль стал невидимым, и они подошли к двери аудитории, где толпились студенты.

–Ну как там? -шёпотом спросил Тор.

–Ой, Гошка, полный песец, препод зверствует, всех валит. Злющий с утра, прямо ужас!

–А чего он психованный такой?

–Да он со своей Люсей поругался. Наши видели, как они подъехали и прямо там в машине гавкались, орали так, что стёкла дрожали. Потом он выскочил, дверцей хлопнул, ребята думали, что она отвалится, и в институт заскочил, а от самого так и пышет.

–Да, хреново.

Тор отошёл и задумался.

–Тор, что делать -то? – прошептал невидимый собеседник.

–Погоди, Кеша, сейчас придумаю. Ага, есть!

В руке Тора возникла записка.

–Слушай, я сейчас зайду и передам ему эту записку, он выйдет, а ты в образе его жены скажи ему пару ласковых слов. Можешь даже поцеловать.

–Ты что, совсем спятил?

–Кеша, это для дела надо. Ты собираешься спасать парня?

–Ну если только для дела, – нехотя процедил Кецамаль.

–Так, сейчас я тебя превращу, и ты постой пока возле окошка. Студенты внимания не обратят, им сейчас не до тебя. Как только препод выйдет (кстати, у него кличка "Змей", не зря, видимо, прозвали), делай своё дело и быстро уходи, понял?

–Да понял я.

–Всё, приступаем к операции "Укрощение Змея". Первый пошёл!

Тор вошёл в аудиторию.

–Здравствуйте, Андрей Евгеньевич.

–А, Харов! Явился, значит. Ну-ну, проверим, как ты подготовился.

–Я занимался, Андрей Евгеньевич.

–Все вы так говорите, а потом плаваете на экзамене. Смотри, Харов, на снисхождение не рассчитывай. Не сдашь – отчислим.

–Да я все экзамены сдаю, Андрей Евгеньевич, у меня ни одного хвоста нет.

–Знаю я, как вы сдаёте: вечно кучу шпаргалок вытаскиваю. Смотри, найду шпаргалку – сразу выгоню. Историю родной страны надо знать без всяких шпаргалок. Ладно, хватит болтать, тяни билет.

Тор протянул руку и вытащил билет.

–Билет номер восемь, Андрей Евгеньевич.

–Иди готовься, только предупреждаю ещё раз: никаких шпаргалок! Понятно?

–Понятно.

Тор повернулся и пошёл на место, но внезапно обернулся и воскликнул:

–Ой, Андрей Евгеньевич, чуть не забыл, меня тут просили записку вам передать!

–Кто?

–Ваша жена.

–Что ж ты сразу не сказал? Давай сюда!

Змей выхватил записку из рук Егора и торопливо развернул. Там хорошо знакомым ему почерком было написано: "Дорогой, прости меня. Утром я была неправа. Давай вечером сходим куда-нибудь. Твоя Люси".

–Андрей Евгеньевич, она сказала, что ответа в коридоре подождёт.

Змей, зажав записку в кулаке, выскочил в коридор. Студенты, обрадовавшись неожиданному подарку судьбы, торопливо зашелестели шпаргалками. Тор сел и стал писать на черновике свой вариант ответа.

В это время преподаватель истории России Андрей Евгеньевич по кличке "Змей", выбежав в коридор, увидел возле окна высокую красивую женщину.

–Люсенька! – протянул он к ней руки.

–Милый, прости, я погорячилась. Я люблю тебя, и никакой Гоги мне не нужен. Я сгоряча сказала, но ты сам виноват, зачем рассердил свою девочку?

Женщина капризно поджала губы.

–Прости, Люсенька, я тоже виноват. Давай вечером в японский ресторан сходим. Посидим, отдохнём.

–Хорошо, милый, я буду тебя ждать, заканчивай скорее этот противный экзамен.

Она развернулась и пошла на выход.

–Птичка моя, ты забыла поцеловать своего котика!

Кецамаля внутри всего перекосило, но делать нечего: назвался Люсей – целуй Змея. Кецамаль нежно прикоснулся губами к щеке Люсиного мужа и, дрожа от отвращения, медленно, походкой от бедра, спустился на первый этаж. Зайдя в туалет, он с мылом вымыл рот и снова принял свой невидимый облик. Затем он ворвался в аудиторию и прошипел на ухо Тору:

–Всё, больше я на это не подписываюсь. Целовать мужиков – нет уж, увольте!

Тор, видевший всю эту сцену своим божественным зрением, покатывался со смеху.

–Не волнуйся, Кеша, – простонал он между приступами хохота, – твоя жертва была не напрасна: зато мы парня спасём!

Внезапно он замолчал, потом негромко сказал:

–Атас, ребята, Змей идёт.

Услышав знакомые слова, студенты подсуетились, и шпаргалки исчезли в мгновение ока. Когда преподаватель зашёл в аудиторию, студенты, низко склоняясь над столами, что-то усердно писали. Довольно жмурясь, как сытый кот, он прошёл на своё место и сел, закрыв глаза. Студенты, узрев очередной подарок судьбы, вновь вытащили свои шпаргалки. Змей внезапно открыл глаза и обвёл плавающим взглядом аудиторию. Студенты замерли, ожидая грозы, но гром не грянул. Андрей Евгеньевич ласково пробормотал: "Ну готовьтесь, готовьтесь!" и снова закрыл глаза. Так прошло много времени, наконец преподаватель вспомнил, зачем он здесь, и спросил:

–Ну, кто готов?

Тор был готов рассказать и без подготовки, но он пожалел маявшихся тут студентов и сидел, ожидая, когда они пройдут своё испытание. Преподаватель слушал ответы, вопросов на засыпку никому не задавал, а, казалось, старался поскорее отделаться от этой нудной обязанности. Наконец Змей обратил и на Егора своё высочайшее внимание:

–Харов, ты готов?

–Да, Андрей Евгеньевич.

–Тогда выходи, отвечай.

Тор не заставил просить себя дважды и вышел к кафедре. Он с блеском рассказал историю России 20 века и получил отлично. На доске объявлений появился приказ: "Харов Егор – "История России" – отлично. Переведён на второй курс". Так, от отчисления Егора спасли, теперь следовало оправдать его почти годовое отсутствие.

(За два дня до возвращения Егора)

26 мая (Тор опять подправил время) в кабинете Ленина, лысого и картавого ректора Егорушкиного института, появился небрежно одетый в рваные джинсы и свисающий с плеч свитер молодой человек лет 35-ти, в очках, и представился:

–Здравствуйте, я – Одинцов Тарас Олегович, руководитель археологической экспедиции от Российской Академии Наук. Мы набираем людей в нашу экспедицию, и мне бы хотелось получить какого-нибудь способного студента, который помогал бы нам в работе и одновременно пополнял свои знания. Кого бы вы порекомендовали?

Ленин задумался. Благодаря Тору его мысли текли в заданном направлении, и он выдал нужное:

–Я бы погекомендовал вам, батенька, Хагова Егога. Очень способный молодой человек, энеггичный, целеустгемлённый, как газ вам подойдёт.

–Ну что ж, я не против. Вот только согласится ли он?

–Не пегеживайте, батенька, мы сейчас позвоним ему, и он пгиедет. Не думаю, чтобы он отказался, многие наши студенты об этом мечтают. Тамагочка, позвоните студенту Хагову, скажите, что сгочно в институт вызывают.

Через минуту секретарша доложила:

–Я дозвонилась, Пётр Леонардович. Он сказал, что если это так срочно, то он на такси приедет.

Пока ждали студента, Одинцов Тарас Олегович рассказывал ректору последние сплетни из Академии Наук. Вскоре в кабинет постучали.

–Войдите, – откликнулся ректор.

В кабинет вошёл Егор (вернее сказать, Кецамаль в его облике). Ректор не распознал божественную подделку и сказал ему:

–Егог, тут вот из Академии Наук товагищ пгиехал, сейчас он сам тебе всё объяснит.

–Здравствуй, Егор. Меня зовут Одинцов Тарас Олегович, я руководитель археологической экспедиции, мы набираем людей. Пётр Леонардович любезно порекомендовал тебя, как лучшего студента. Хочешь поехать с нами?

Глаза студента Харова загорелись:

–Правда? Меня? В настоящую экспедицию? Вы не шутите?

–Какие шутки, молодой человек. Всё серьёзно. Ну так как?

–Я согласен!

–Хогошо. Пишите заявление на академический отпуск сгоком на один год. Вам хватит этого времени? – любезно обратился ректор к представителю Академии.

–Вполне. Наша экспедиция на такой срок и рассчитана.

Ректор подписал заявление студента, и вскоре на доске объявлений факультета появился следующий приказ: "По заявлению Харова Егора и личной просьбе Одинцова Т.О. предоставить вышеупомянутому студенту Харову академический отпуск сроком на один год для участия в археологической экспедиции."

Одинцов Т.О. и студент Харов вместе вышли из здания института и сели в поджидавшую их машину. Приехав в Чертаново, где жил Егор, они поднялись в его квартиру и там, сбросив свои личины, снова стали Тором и Кецамалем.

–Ну ты и выдумщик! – восхищался Кецамаль.

–Люблю приключения, с ними жить веселее.

–И то правда! Ну, что дальше?

–Погоди, надо родителям его позвонить, а то мать с ума сойдёт.

Тор вытащил из кармана айфон и набрал номер.

–Алло, мам, ты не волнуйся, – сказал он голосом Егора, – тут такое дело – меня в археологическую экспедицию берут от Академии Наук. Их представитель приезжал в институт, и наш ректор порекомендовал меня, как лучшего студента. Ты правда, рада? На сколько? На год. Звонить? Нет, не смогу, это очень далеко, там связь не берёт. Да ты не волнуйся, со мной всё будет хорошо. Папе привет передавай. Я вас очень люблю. Всё, пока.

–Ну вот, – спрятал он трубку в карман, – всё улажено. Теперь нашему товарищу комфортное возвращение на Землю обеспечено.

(За один день до возвращения Егора)

Мама зашла в комнату, оглядела обстановку и сказала:

–Ну и бардак! Видно, что Егорушка в спешке собирался, даже убраться не успел. Хорошо, что его руководитель позвонил и сказал, что они скоро возвращаются, я хоть уберу здесь. Семён, не стой столбом. Пока я буду убираться, сходи в магазин, да продуктов сыну купи, – приказала она отцу. Тот послушно повернулся и вышел. Мама, засучив рукава, взялась за наведение порядка, и вскоре всё блестело: кровать заправлена, полы вымыты, окна протёрты, бельё сложено, мусор вынесен. Только стол, заваленный книгами, мама не трогала: Егор не любил, когда его книги перекладывали. Вернулся отец и принёс целый пакет продуктов. Мама всё сложила в холодильник и встала посреди комнаты, любуясь делом своих рук.

–Ну вот, теперь Егорушка может спокойно возвращаться, всё готово к его приезду. Только Васьки почему-то нет. Наверное, он отдал кота кому-нибудь из своих друзей. Ну ничего. Потом сам съездит, заберёт. Всё, Семён, пошли, сын уставший приедет, пусть отдыхает. Потом сам расскажет, как прошла экспедиция.

Родители вышли и закрыли за собой двери.

ПОСЛЕСЛОВИЕ

А в это время в далёкой галактике Грудь Амаранты, на планете Альтинар, в стране Гардарах, в городе Петембирэле, в Тёмном дворце, в бывших императорских покоях, на полу сидел гоблин по имени Мулин и, обхватив руками голову, раскачивался из стороны в сторону.

–Нет, Харгор, не может быть! Этого просто не может быть! Ты не можешь здесь бросить меня одного, ведь мы же с тобой ещё так много не сделали! Нет, Харгор, вернись! Я прошу тебя, вернись! Алёша, милый, что ты наделал?

Маленький мальчик гладил гоблина по руке и говорил:

–Не сердись, дядя Муля, я нечаянно. Я ведь не хотел, чтобы дядя Харгор уходил, он такой хороший. Ты не будешь меня ругать?

–Успокойся, малыш, я не буду тебя ругать, ты ни в чём не виноват.

–А хочешь, я опять сделаю портал, и он вернётся?

Алесиил повторил заклинание, сделал пасс рукой, но портал не появился: маленькое Зеркальце Мира уже лежало у Кецамаля в кармане.

–Видишь, Алесиил, ничего не получается, – грустно сказал Мулин.

–Это ничего, дядя Муля, я каждый день буду повторять это заклинание, и когда-нибудь оно сработает.

–Спасибо, малыш, но пока нам нужно привыкать жить без Харгора. Эй, Мередан!

Мередан заглянул в двери.

–Ты звал меня, Мулин?

–Да, Мередан. Позови мне Оглара.

–Хорошо, сейчас иду.

Через десять минут комиссар стоял перед вождём.

–Что случилось, Мулин, почему ты такой расстроенный, и где Харгор? Вы же, вроде, вместе были?

–Оглар, неожиданно открылся портал, и Харгор вернулся в свой мир.

–Как? – Удивлению комиссара не было предела.

–Вот так. И когда он вернётся, да и вернётся ли вообще, неизвестно. Нам придётся жить теперь без него. Не знаю, как это получится – ведь я привык к нему, к тому, что он всегда рядом, всегда что-то дельное посоветует. А сейчас нам самим придётся строить мулинизм с человеческим лицом, как говорил Харгор. Эх, как вспомню его, так плакать хочется, хоть я и воин. Ну ладно, что там Харгор говорил: первым делом Манифест об отречении от престола? Что ж, садись, вместе готовить будем.

Две зелёные головы склонились над столом, а маленький мальчик на полу упорно произносил заклинание и делал пассы руками.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ.

∙