Текст книги "На краю вечности (СИ)"
Автор книги: Вера Бартон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 19 страниц)
Глава 7
Когда я возвращаюсь домой, на дворе уже белый день. Однако Арсен ждет меня в гостиной. Шторы плотно задернуты, включен свет. Он сидит с планшетом в руках и читает. Пока я снимаю пальто, поднимается и сунув руки в карманы джинсов идет мне на встречу.
– Я так полагаю, ты хочешь сказать мне о чем-то важном, – видя его нерешительность, начинаю я. Тот с досадой откидывает назад волосы.
– Ты ведь уже понял, что мы с Диной любовники, – набравшись решительности произносит Арсен. – Я знаю, как ты не любишь связываться со смертными, поэтому скрыл от тебя этот факт. Не хотел, чтобы ты меня осуждал.
– Такие связи обычно заканчиваются летальным исходом для человека. И когда это произойдет, единственным судьей для себя будешь ты сам. Мне бы не хотелось, чтобы ты проходил через это.
– Мы вместе уже четыре года. Поверь, я умею себя контролировать, – с горячей уверенностью произносит Арсен, но я знаю, как обманчиво на самом деле это ощущение контроля. И понимаю, что встреча с сестрами Фелькнер в Нью-Йорке была не случайна. Он знал ее за год до того, как мы якобы так драматично пересеклись.
– Если все так чудесно, предложи ей вечность, – садясь на диван, устало говорю я. В гостиной чистота и порядок. Словно ночного побоища здесь и в помине не было. – Если не считаешь, что она твоя судьба – расстанься. Но так, как сейчас, нельзя. Кстати, ты знал, что она русская?
– Однажды она мне что-то говорила об этом, – рассеяно отвечает Арсен.
– А что происходит из древнего рода ведьм Савро и, связавшись с тобой, потеряла свою магию? – продолжаю интересоваться я.
– Нет, – Арсен немало удивлен. – Так Дина – ведьма? Но, постой, а ты откуда знаешь? Она с тобой откровенничала?
– Вы за эти четыре года хотя бы раз говорили друг с другом?
– Мне не о чем с ней говорить. Она скучная, – вздыхает Арсен и хмурится. Эта тема уже утомила его. – Впрочем, к черту Дину. У меня есть не очень хорошие новости, касающиеся Якуба.
– Он вляпался в еще одно сложное дело? – не могу скрыть ехидства я.
– Нет. Он должен был уже быть в Варшаве, но его там нет. На звонки и письма не
отвечает. Я не знаю, что думать, – говорит Арсен и опускает голову.
А вот теперь в игру, похоже, вступил мой брат.
Приняв душ и переодевшись, думаю спуститься в подвал и немного отдохнуть. Но тут мой взгляд падает на книгу, которую я забрал из дома Конрада. Что если подсказка в ней? Снова листаю ее, пытаюсь словить озарение, но ничего не выходит. Буквы по-прежнему мне непонятны. Напевая что-то себе под нос в комнату входит Дэшэн. Увидев меня, тихо ойкает. Видимо, счел что меня здесь нет и решил прибраться.
– Скажи, тебе не знакома эта книга? – на всякий случай спрашиваю я. И протягиваю китайцу свою находку. Он бережно принимает ее, обнюхивает, крутит в руках. Как ребенок, которому дали диковинную игрушку. Потом открывает. Долго водит глазами по странице. Это заставляет меня думать, что он что-то понимает.
– Нет, господин, – виновато отвечает Дэшэн. – Ничего подобного я раньше не видел. Вам нужно обратиться к Джозефу Бронштейну. Он знает о редких книгах все. Сходите к нему в антикварную лавку.
– Спасибо за наводку, дружище, – от души благодарю его я. Китаец кланяется и оставляет меня одного. Звоню Вианору и прошу его узнать все о Монро. Прошел ли регистрацию, видел ли его кто-то в зале ожидания, есть ли он на записях с видеокамер.
– Зачем этот придурок поперся в Польшу? – в голосе Ви звучит недоумение.
– За тем, что ребята решили, мол, будет круто увести ее из-под носа у бандитов таким вот романтичным образом. Пусть побегают за ней по всему земному шарику, – раздраженно бросаю я. – И да, я в курсе, что это полный идиотизм.
Ви хрипло смеется, но обещает узнать все, что меня интересует. Ведь он тоже несет ответственность за то, что происходит сейчас. С его подачи Арсен влез во все это дерьмо. Беру книгу и спускаюсь вниз. На сегодняшний вечер у меня два очень важных визита.
Найти Джозефа Бронштейна труда не оставляет. Его лавка очень популярна. Пока я жму на кнопку звонка, над моей головой качается, слегка поскрипывая, пожелтевшая от времени и дождей вывеска. На ней изображен ворон, несущий в своем клюве веточку. Надо же, какое интересное сочетание символики жизни и смерти! Раздается тихий писк, а следом за ним пронзительный скрежет. Тяжелая дверь открывается, и я вижу перед собой пожилого мужчину. Он сед, худ, поношенный костюм, некогда имевший синий цвет, висит на нем как на вешалке. Наклонив голову вбок, он внимательно смотрит на меня выцветшими голубыми глазами, над которыми топорщатся всклоченные брови.
– Добрый вечер, – почтительно произношу я. – Мистер Бронштейн?
– Добрый. Да, молодой человек, это я. С чем вы ко мне пожаловали? – его голос звучит сухо, несколько насторожено.
– Хочу, чтобы вы посмотрели на одну книгу, – говорю я и протягиваю ему увесистую книженцию. Он берет ее в руки, как маленького ребенка. Робко, неуверенно, словно боясь нечаянным движением навредить ему. Испуганно оглядывается по сторонам и схватив меня за рукав затаскивает в помещение.
– Откуда это у вас? – дрожащим шепотом спрашивает он, заглядывая мне в глаза.
– Друг оставил в наследство, – озвучиваю я заранее придуманное объяснение. – Она ценная? Или так, сборник мифов о крокодилах?
– Ценная ли она! Он спрашивает! – заходится от негодования старик и бежит к столу. Открывает книгу, внимательно осматривает переплет. Потом долго листает ее, проводит пальцами по страницам, словно смакуя их. Закрывает глаза и стоит с выражением лица блаженного идиота минут десять, пока мне это не надоедает.
– Мистер Бронштейн, может быть, вы будете медитировать, когда я уйду? – предлагаю я. Джозеф вздрагивает и удивленно смотрит на меня. Кажется, о моем существовании просто забыли.
– Это книга Чори, – срывающимся шепотом произносит он и на его глазах выступают слезы. – Вы ведь знаете, что это значит?
– Если бы я знал, то пришел бы сюда? – резонно говорю я, устало глядя на чудака, который, похоже, выжил из ума.
– Впрочем, вы еще очень молоды, вам простительно не знать, – улыбаясь сухими губами, произносит Джозеф и садится за стол. – Чори был пророком. Он жил в Северном Междуречье около пяти тысяч лет назад. Исцелял, спасал, ставил на ноги самых безнадежных больных. Мог остановить эпидемию. Одним движением руки управлять стихией или взглядом заставить замереть дикого зверя. Его любили и боялись. Казалось, что знал о мире все. На каждый вопрос у него был готов ответ. Когда его влияние стало особенно сильным и ему начали поклоняться как Богу, трусы решились на заговор. Его оболгали, что он соблазнил женщину вождя и что-то украл. Удивительно, но поклонение мгновенно сменилось ненавистью и его закидали камнями, а потом сбросили умирать в глубокий овраг.
– Если он был таким крутым, то почему не остановил этих придурков одним плевком? – искренне удивляюсь я.
– Возможно, были какие-то детали, не позволившие ему сделать это, – выкручивается Джозеф, пытаясь сделать так, чтобы его легенда не потеряла лицо. – В любом случае, утром люди пришла забрать его труп. Но тела не обнаружили. Как человек с переломами мог выбраться из глубокого оврага, было загадкой. И тогда они решили, что его забрали живым на небо.
– Ну, допустим. А откуда же тогда взялась книга?
– В его хижине нашли свитки, и те, кто обладал знаниями, счел их божественными. Их спрятали в надежном месте, а потом стали передавать из поколения в поколение. Со временем свитки истрепались, но, чтобы сказания не потерялись, один из потомков первых хранителей решил сделать книгу. К тому времени языка, на котором она была написана, уже не существовало, но он наделся, что однажды встретит того, кто ему поможет ее перевести.
– И о чем здесь речь? – недоумевая все больше, спрашиваю я.
– Помилуйте, откуда же я знаю? – разводит руками Джозеф. – Я не специалист по мертвым языкам. Но у Чори было три книги. В одной говорилось о людях. О том, кто их и для чего создал. В другой речь шла о мироустройстве. О Земле, планетах, что нас окружают, местах, откуда спускаются наши души, чтобы пройти обучение здесь. Третья была посвящена мистическим существам – вампирам, оборотням, ведьмам. Если найти все три и суметь перевести, то обретешь власть Бога. И никто не сможет тебя победить.
– Что-то самому Чори это не помогло, – сухо замечаю я, гадая для чего эта мифическая история могла понадобиться Конраду.
– Если эта книга попала к такому скептику, как вы, она непременно должна вас чему-то научить. Впрочем, любой к кому она попадает уже не может быть прежним, – улыбаясь, говорит Джозеф. – Мою жизнь она изменила.
– Может быть, вы подскажете мне специалиста по мертвым языкам? – с надеждой спрашиваю я. – Мне очень важно знать, что здесь.
– Обратитесь к профессору Рогожкину. Он лучший специалист в этой теме. Я бы пошел именно к нему, – отвечает мне Джозеф.
– Как его найти? – хватаюсь за эту соломинку я.
– Профессор живет в России. Кажется, этот город называется Бариново, – подумав, отвечает Бронштейн и лезет в стол. Достает оттуда потрепанную записную книжку, долго ее листает, слюнявя сухие пальцы. – Да, все верно. Память меня еще не подводит! Это чертовски приятно!
– Благодарю вас, мистер, – с теплом произношу я.
– Вы не собираетесь продавать эту книгу? Если да, то назовите любую цену и я куплю ее у вас! – глаза старика лихорадочно блестят. Замечаю, как сильно дрожат его руки. Так и сердечный приступ получить недолго.
– Забудьте о нашем разговоре, – внушаю ему я. – О том, что книга Чори существует. Вы весь вечер читали газету и ничего нового с вами этот вечер не произошло. А теперь вам хочется спать. Вы не можете совладать с собой и засыпаете прямо за столом.
Взгляд Джозефа тускнеет, становится потерянным. Глаза медленно закрываются. Он кладет руку под щеку и уже через пару секунд мирно сопит. А я покидаю его лавку.
Оставив книгу в машине, отправляюсь в клуб. Тот самый, чью рекламу я нашел в кармане убитой Эвы. Здесь шумно. Беспорядочный гул голосов режет слух. В воздухе витает тяжелый запах алкоголя и табачного дыма. Не самое лучшее место для вампирского здоровья. Слишком большая чувствительность к подобным веществам и шуму. Подхожу к барной стойке и заказываю себе вино. Осторожно, чтобы не вызвать случайных подозрений оглядываюсь по сторонам. Вампиров среди посетителей нет. Что вполне ожидаемо. Скорее всего, я просто трачу время и эта брошюрка, не больше чем случайность, не несущая в себе никакого смысла.
– Скажите, вы видели здесь эту девушку? – доставая телефон и показывая бармену фотографию Эвы, спрашиваю я. Он бегло смотрит на нее, пожимает плечами. Ловлю его взгляд, включаю внушение. – А если подумать?
– Тусовалась здесь вчера с темноволосым парнем, – быстро выдает мне нужную информацию тот. – С татуировкой на лбу.
– А этот тип, он часто здесь бывает? – осведомляюсь я.
– Пару раз его видел, – равнодушно отвечает бармен. Он мне больше не интересен, и я его отпускаю. Значит, Америго здесь. От понимания этого мне становится не по себе. В душе пробуждается страх. Мы не виделись тысячу лет. Какой будет новая встреча? И останусь ли я жив после нее? В этом у меня нет никакой уверенности. Заказываю себе еще вина. Быстро выпив его, расплачиваюсь и иду к выходу.
Он вырастает передо мной неожиданно. На вид все те же двадцать два. Крепкий, широкоплечий. Волнистые волосы черного цвета с парой седых прядей у лица достают до подбородка. Черная повязка на лбу закрывает позорную метку отверженного. Карие, почти черные глаза с насмешкой смотрят на меня. Чуть приоткрытые губы демонстрируют клыки – знак того, что он настроен по отношению ко мне совсем не дружески. От него пахнет ветром и табаком. А еще сандалом. За эти десять веков он почти не изменился. Только бороду отпустил.
– Ну, здраствуй, брат, – криво усмехаясь, произносит Америго. Его голос звучит с хрипотцой, словно кто-то сдавил ему горло. Последствие старой раны. – Сколько лет, сколько зим… Не хочешь обняться? Разве не так поступают друзья после долгой разлуки?
– В нашем случае объятия сразу перейдут в поножовщину, – говорю я. – Не стоит рисковать.
– Ты убил моих людей, – выговаривает мне Америго. – За одно это уже заслуживаешь смерти.
– Не надо было присылать ко мне необученных сосунков.
– Как тонко ты себе льстишь, – с ехидством замечает Америго, засовывая руки в карманы кожаного плаща. – Ви ведь наверняка сказал тебе, что они были лучшими. Зотикус, тебе по-прежнему не хватает уверенности в себе? Черт, вроде не виделись столько времени, а ничего не изменилось. Даже печально как-то. Я рассчитывал увидеть тебя другим. Особенно после пяти веков заточения. Кошмары не мучают?
– Сплю как младенец, – заверяю его я. Америго качает головой и какое-то время мы молча стоим друг против друга. Сколько раз он был обязан мне жизнью? Сколько раз я спас его? Одно лишь слово и все это перестало иметь значение. Мы стали врагами. – Ты убил Конрада Грея?
В глазах брата вспыхивает алое пламя. Кажется, я задел его за живое.
– Он был моим другом, – вплотную подходя ко мне и чеканя каждую букву, зло произносит Америго. – И я убью любого, кто посмеет оскорбить его память.
Уж к чему, а к дружбе мой брат всегда относился серьезно. Наверное, поэтому у него было так мало настоящих друзей.
– Лучше бы ты с таким жаром искал его убийцу, – говорю я. У меня нет сомнений, что Америго не причастен к гибели Конрада. Он никогда не умел врать, а это очень плохое качество для бессмертного. Порой даже опасное для жизни.
– Мне нужна флэшка, – переходит к цели нашей встречи брат. – Немедленно. Или ты хочешь еще больше смертей? Я могу это устроить.
– Нет ее у меня, – с досадой отвечаю я. – И никогда не было.
– Что ж, по-хорошему ты не понимаешь, – вздыхает Америго. – Теперь пеняй на себя.
И исчезает.
Что такого на этой чертовой флэшке, что за ней так гоняется мой брат? Арсен предположил, что это как-то может быть связано с медициной. Нужно во чтобы то ни стало убедить его отдать этот проклятый носитель памяти Америго. Иначе не отступит. А потерявший терпение, он способен на все. Лучше ему под горячую руку не попадаться.
Глава 8
Когда я возвращаюсь домой, застаю в гостиной Риту. Она сидит на диване, сжимая в руках бумажный платок. Глаза красные, кончик носа распух. Тихо шмыгает, вытирая влажные щеки тыльной стороной ладони. Увидев меня, поднимается на ноги. Робко подходит ко мне и задрав голову, смотрит в глаза.
– Мне только что позвонили из Бариново, – сиплым голосом говорит ведьма и я уже знаю, что она скажет дальше. – Елену убили. Это случилось вчера в два часа дня.
– Вот дьявол… – расстроено произношу я. – Кто это сделал? Его уже арестовали?
– Ничего толком не знаю, – отвечает Рита и садится в кресло, подобрав под себя ноги. – Вроде задержали какого-то парня. Что тебя с ней связывало?
– Когда-то давно я был в нее влюблен, – отвечаю я. И от осознания, что все осталось в прошлом, на душе как-то пусто. Она просила меня о помощи. А я не успел. Облажался.
– О… – скорбно протягивает Рита. – Прими мои соболезнования. Я собираюсь поехать в Россию. Не могу бросить Айлин на произвол судьбы. У нее кроме меня и Дины, больше никого нет. Поедешь со мной?
– Да, – не думая, соглашаюсь я. Если я не смог быть рядом с ней, когда она нуждалась, то хотя бы должен найти того, кто ее убил. – А кто такая Айлин?
– Внучка Елены, – поясняет Рита. Вытащив телефон, долго копается в нем, а потом протягивает его мне. На дисплее фотография белокурой девочки лет двенадцати. Она сидит, упершись руками в край скамейки и вытянув вперед ноги. Несмотря на то, что она смеется, серые глаза полны тяжелой тоски. С жадностью вглядываюсь в ее черты, ища сходства с бабушкой, но их нет. Они совершенно непохожи.
– Красивая, – резюмирую я, возвращая мобильник.
– Здесь она еще совсем малышка, – вздыхает Рита. – А сейчас ей почти восемнадцать. Не узнать, наверное.
И в этот момент я четко понимаю, что, уехав тогда, поступил абсолютно правильно.
Перед рассветом к нам заезжает Ви. Он раздражен. На лице выражение глубокой досады. Просит позвать Арсена, а сам отправляется ко мне в кабинет. Похоже, дела плохи. Сын сидит в комнате Дины и неохотно спускается вниз.
– Якуб Монро прошел регистрацию, но на борт самолета так и не поднялся, – говорит Ви, когда мы собираемся все вместе. Достает из папки портрет мужчины в шляпе, сделанный карандашом и кладет его на стол. – Этот тип подошел к нему, когда тот ждал посадку на рейс. Что-то сказал ему, и он ушел с ним. Арсен, тебе знакомо это лицо?
Мой сын берет рисунок в руки и отходит к окну. Внимательно рассматривает, хмуря лоб.
– Нет, никогда прежде его не видел, – отвечает он и смотрит на Ви. – Но ты ведь уже знаешь, кто это?
– Тадеуш Козловски. Поляк, совершивший пару лет назад побег из австралийской тюрьмы, где он вместе со своим братом отбывал наказание за фармацевтическое мошенничество, опыты, что он ставил на людях, и запрещенные препараты, которыми был буквально забит дом, где они жили. Интересный персонаж, правда? – рассказывает Ви, не сводя глаз с моего сына. – Зотикус упомянул, что на флэшке, за которой охотился Хэнк, тоже было что-то связанное с медициной. И сдается мне, что Монро похитили из-за нее. Ведь он вез ее в Варшаву, не так ли?
– Не совсем, – опуская глаза, говорит Арсен. Мы с Ви тревожно переглядываемся. – Дело в том, что я дал ему подделку. Там не вся информация. Так, для отвода глаз.
– Якуб об этом знает? – спрашиваю я.
– Нет, – отворачиваясь, отвечает Арсен.
– Ты идиот! – орет Ви, выкатив глаза. – Неужели ты не понимаешь, что подставил его?! Какого дьявола тебе далась эта флэшка, чтобы так рисковать жизнью своего друга?
– Я просто хотел разобраться! – повышает голос Арсен. – А для этого мне было нужно, чтобы материал оставался у меня руках! Я нашел того, кто может помочь мне с переводом, и не мог упустить такой возможности.
– Если Якуба убьют, а мне кажется, что именно так и будет, эта смерть останется на твоей совести, – говорит Ви. – Считай, что ты прикончил его своими руками.
– Почему бы тебе не воспользоваться своим положением законника и не предотвратить это? – защищается Арсен.
– А почему бы тебе не пользоваться мозгами, когда ты принимаешь решения? – парирует Ви. Он взбешен до глубины души поведением моего сына и не скрывает этого. – Я хочу увидеть эту чертову флэшку. Сейчас же.
– У меня ее нет, – устало отвечает Арсен и смотрит на часы. Ви издает тихий рык. – Правда, нет. В тот день, когда Якуб должен был улетать в Варшаву, я отправил ее курьером в Москву. Она должна быть там через неделю.
Ви закрывает лицо руками и матерится. Я зол и разочарован поступком Арсена. То, что он провернул не укладывается у меня в голове. Как можно быть таким безответственным и недальновидным? Рисковать тем, кто тебе верит? Что я упустил, когда пытался дать ему все самое лучшее?
– Я пойду, – говорит Ви, направляясь к двери. – А то у меня руки чешутся прикончить этого придурка. Будут новости – позвоню тебе.
Киваю ему. Когда он покидает дом, вспоминаю, что забыл рассказать ему о встрече с братом. Что ж, сделаю это позже. Достаю из бара бутылку красного вина и наливаю себе в бокал. Делаю несколько глотков и смотрю на Арсена, который все еще стоит у окна и смотрит на светлеющее небо.
– Ты мог посоветоваться со мной, – говорю я. – Мы бы смогли найти адекватное решение.
– Ага, ты бы предложил отдать головорезам то, что они просят, – резко отвечает Арсен. – С возрастом ты стал труслив и острожен. А это явно не ведет к успеху. К тому же не ты ли мне говорил, что следопыт обязан идти до конца, несмотря ни на что? Или это был всего лишь мечтательный монолог пирата-неудачника?
– Судя по тому, как ты стараешься причинить мне боль, тебе сейчас очень неуютно от того, что ты натворил. Что ж, это хорошо. Может быть это заставит тебя думать в правильном направлении. Что за специалиста по языкам ты нашел? – наливая себе еще вина, спрашиваю я. Как все-таки жаль, что вампиры не пьянеют.
– Тебя это не касается, – грубит Арсен и быстро выходит из кабинета. От того, с какой силой он хлопает дверью, бокал на столе подпрыгивает. Устало провожу рукой по волосам. Вспоминаю разговор с Баритой и тянусь к телефону. Мне придется разобраться в том, кто убил Конрада.
Мастерская Курта Брандта находится в Шордиче. Одном из самых шумных и творческих районов Лондона. Впрочем, как и подобает художнику. Мы знакомы несколько веков и все это время он не прекращал рисовать. Да, ему не удалось стать знаменитым, снискать славу подобно да Винчи, к которой он поначалу так стремился. Но он не отказался от того, что наполняло его жизнь радостью. Устраивал частные выставки, учил рисовать других, помогал тем, кого считал талантливым. Искусство стало его настоящей страстью.
Переступаю порог и в нос ударяет запах акварели. Курт стоит перед мольбертом. В одной руке палитра, в другой кисть. На холсте изображена обнаженная девушка с веткой винограда. Он придирчиво оглядывает свою работу, наклоняет голову вбок и делает шаг назад. Врезается в меня, охает.
– Я не слышал, как ты вошел, – рассеяно произносит он, обернувшись. Похоже, он еще не вышел из своего творческого транса.
– Ты выглядишь как-то по-человечески здоровым, – глядя на его румяные щеки, смеюсь я. Курт откладывает в сторону палитру и кисть, вытирает руки о грязную тряпку. Мы обнимаемся. Он радостно хлопает меня по спине.
– Это все из-за детей, – поясняет он. – Они все время спрашивают не болен ли я, не вампир ли, раз такой бледный. Пришлось пойти на хитрость.
– Ты занимаешься с детьми? – немало удивляюсь я.
– Я просто хочу научить рисовать как можно больше людей, – смущенно поясняет свой опрометчивый поступок Курт. – Чтобы каждый мог выразить себя посредством обычного карандаша. Да, мне тяжело, но когда я вижу, что у них получается… Как они стараются. Это окупает все мои страдания с лихвой.
– Ты просто маньяк, – смеюсь я. Мы перебираемся на крохотную кухню, где стоит небольшой стол. На нем стоят вазы с конфетами и тарелка с пирожками. Раковина под завязку заполнена грязной посудой. Курт подходит к окну и открывает его. Садится на табурет и закидывает ногу на ногу.
– Ты ведь о Маркусе пришел поговорить, да? – обхватывая руками колено, переходит к делу он. – Ко мне приходила Барита со своим щенком… Орали, обвиняли меня. Обещали убить. Честно говоря, мне не по себе от этой истории. И если уж быть совсем откровенным, то я боюсь за свою жизнь.
– Так чего вы с ним не поделили-то? – спрашиваю я, выглядывая в окно.
– Есть такая легенда о пророке Чори, который написал три книги, которые самым чудесным образом помогут тебе после их прочтения стать королем мира, – с воодушевлением начинает рассказывать Курт. – Признаюсь сразу, я в это не верю. Но у меня есть друг, который бредит ими. У него должен был быть юбилей – тысячу лет. Не каждый доживает до такого возраста, и я решил сделать ему этот подарок. Я нашел библиотеку, где были две из этих книг. Договорился о цене. Это была недешевая покупка, знаешь. И вот я уже приезжаю, чтобы оплатить и забрать, а мне говорят, что ее уже купили! Я в бешенстве, ведь я столько надежд на нее возлагал! Пытаюсь понять, кто меня обхитрил и узнаю, что это Маркус! Я имел как-то глупость похвастать ему своей находкой. Ну, я иду к нему, хочу разобраться. А он уперся, что ни сном, ни духом про эту покупку! Я счел, что в нем проснулся трус, мы сильно повздорили. В общем, я в нем очень разочаровался.
– Тем не менее Маркус сказал тебе правду, – задумчиво произношу я. – Он не выкупал ту библиотеку. Его подставили. И сделал это Конрад Грей.
– Вот шельмец! – с досадой говорит Курт. – А казался таким порядочным! Обходительная тварь!
– Вот только разве Маркус и Конрад не были друзьями? – задумчиво потирая подбородок, спрашиваю я. – Или между ними что-то произошло?
– В последнее время они сильно не ладили. Когда я пришел высказать ему свое фи, слышал, как они скандалили из-за какой-то девицы по имени Антонелла. Конрад сказал, что выбрал ее и она для него важнее всех остальных. Ну, ты ведь в курсе, что они с Маркусом были любовниками.
– До меня долетали слухи, что у Конрада появился новый парень из отверженных, – говорю я. Курт морщится.
– Брехня. Девица ему голову вскружила. Я когда узнал, что его убили, грешным делом решил, что это сделал Маркус. Обманутые чувства, измена, все дела… Но потом решил, что раз в деле замешана баба, то скорее всего это преступление как-то связано с ней. В общем, если ты возьмешься это расследовать, найди эту мадам и задай ей пару вопросов. Могу поспорить, узнаешь много интересного. Слушай, ко мне сейчас должны прийти дети. Мне надо прибраться и плотно подкрепиться. Тебе лучше уйти.
Благодарю его за уделенное мне время и информацию, которой он со мной поделился. Курт расстроено улыбается. Мне кажется, что он несколько сожалеет о своей откровенности. Но слово, как говорится, не воробей.
Выхожу на улицу. Вечереет, сгущаются сумерки. Сильный ветер нещадно треплет волосы и обжигает кожу. В Лондоне он особенно беспощадный и колкий. И дует так, словно от него нет спасения. Поднимаю воротник и втягиваю шею. Не люблю мерзнуть. Мои мысли возвращаются в тот вечер, когда я встретил в ресторане Лив. Получается, что она каким-то образом знала о связи моего сына с делом Конрада, и что Америго будет искать меня? Но как, откуда? В прошлом мы с братом оба боролись за ее внимание, но она выбрала меня и тот отступил. Неужели после нашего с ней разрыва он возобновил попытки добиться ее, и Ливия ответила ему благосклонностью? От этого предположения меня передергивает. Нет, не верю. Хотя, скорее всего, во мне просто говорит ревность, на которую я больше не имею никакого права.
Медленно иду к месту, где я оставил свою машину. Не могу отделаться от ощущения, что за мной кто-то следит. Оборачиваюсь. Ничего подозрительного. Америго нужна флэшка и вряд ли он отступит, пока не получит желаемое. Он никогда не сдается. Этот тип не умеет признавать поражения. Когда-то эта черта характера меня в нем восхищала, а теперь пугает. Никто, лучше меня не знает, на что он может быть способен. А за то, что я сделал, он будет мстить. Я бы на его месте поступил так же. Правда, не стал бы ждать для этого столько времени.
Сильный удар в спину сбивает меня с ног и заставляет упасть на колени. Мне не дают обернуться, чтобы узнать напавшего. Острая боль в шее, за ухом оглушает, выбивает из реальности. Дыхание перехватывает, а перед глазами тут же разливается чернильная пустота.
