Текст книги "На краю вечности (СИ)"
Автор книги: Вера Бартон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)
Глава 27
Через час мы выдвигаемся. Америго ведет машину, рядом с ним сидит Ирма и читает вслух то ли заклинания, то ли мантры. Ее пальцы неспешно перебирают четки из хрусталя. От монотонного звука голоса клонит в сон. Веки становятся тяжелыми, тело размаривает. Айлин, которая сидит рядом со мной, проваливается в дрему, положив мне голову на плечо. От ее волос пахнет лавандой и этот запах дурманит меня похлеще любого наркотика.
– Что, если Амалик обо всем узнает и решит нам помешать? – спрашиваю я, когда Ирма наконец замолкает.
– Он не узнает, – спокойно говорит ведьма. – Я поставила мощную защиту. Пока он поймет, как ее обойти, мы все успеем сделать.
– То есть, он не настолько крут, каким хочет казаться? – уточняет Америго.
– Он хочет быть Богом, но он не Бог, – жестко отвечает Ирма. – И как бы он не умел управлять энергиями и манипулировать событиями, не все подвластно ему. Но тем не менее, сильнее, чем он, пока никого нет.
– Но ведь как-то его можно уничтожить? Не может быть такого, чтобы не было вариантов, – задумчиво спрашивает Америго. Он всегда оптимистичен.
– Можно. Если во время обряда над Айлин, когда будет максимально открыт, убить его. Но для этого придется пожертвовать жизнью девушки. Вряд ли вы на это подпишетесь, – отвечает Ирма. Ее голос звучит устало и недовольно. Ощущение, что тема, которую затронул Америго, раздражает ее. Мой брат ничего ей не отвечает. Переключает все свое внимание на дорогу и прибавляет скорость.
Через два часа мы подъезжаем к старому дому, стоящему на отшибе. Здесь темно, хоть глаз выколи. И никаких намеков на цивилизацию. Похоже, что мы в какой-то тараканьей глуши. Даже не по себе становится. Америго достает из багажника фонари, Ирма будит спящую Айлин. У меня начинает болеть голова и снова сводит пальцы. Что-то подсказывает мне, что действие лекарства, которое дал мне брат, подходит к концу. Интересно, а противоядие уже готово? Сумею ли я дожить то того момента, когда будет доступно? Из носа начинает течь кровь. Совсем прекрасно. Только расклеиться здесь и сейчас мне не хватало!
Америго направляет свет фонаря мне в лицо, и я прикрываю рукой глаза. Он идет ко мне. Трогает за плечо.
– Ты как? – заботливо спрашивает он.
– Сам же видишь, – огрызаюсь я.
– Тадеушу нужно еще несколько дней, – говорит Америго. – Завтра я дам тебе еще одну дозу препарата. Ты должен продержаться.
– Ты так говоришь, словно я сам во всем виноват, – раздраженно бросаю я.
– А кто же? – пожимает плечами брат. И я не нахожу, что на это ответить. Только тихо выругаться и, достав носовой платок, попытаться как-то справиться с кровотечением.
– Будешь ждать нас здесь, – говорит Ирма, обращаясь к Америго. – Вернемся через пару часов. Заскучать не успеешь.
Тот согласно кивает, засунув руки в карманы пальто. Бросает взгляд на заспанную Айлин, которая зевает на ходу, я замечаю, что он улыбается. Ведет себя как влюбленный дурак, честное слово.
Гуськом направляемся к дому. Первой идет ведьма Агли, следом за ней Айлин, и я замыкаю это маленькое шествие. Ирма открывает дверь, и, посветив фонарем, переступает порог. Моя подопечная долго топчется на месте, не решаясь войти. Оборачивается, смотрит на меня, ища поддержки. Она выглядит испуганной, в глазах затаенный страх. Девушка нервничает и никак не может справиться со своим волнением. Беру ее за руку. Убираю от щеки светлую прядь.
– Все будет хорошо, – с уверенностью говорю я. – У тебя начнется новая жизнь. Без ненависти и злобы. Ради этого стоит рискнуть.
– Ты ведь не предашь меня еще раз? – с тревогой спрашивает она и тут же закусывает губу, явно жалея о своем вопросе.
– Америго меня убьет, если я это сделаю, – шутливым тоном отвечаю я. Ирма с укором смотрит на нас. – Пойдем.
Айлин вздыхает и переступает порог. В доме пахнет пылью и сыростью. А еще мертвечиной. И от этого запаха меня передергивает. Куда нас притащила эта ведьма? Становится жутко.
– Чей это дом? – дрожа, произносит моя воспитанница.
– Он принадлежит Савро, – сухо отвечает Ирма и что-то в ее тоне мне не нравится. Она поднимает крышку люка, ведущую в подвал. Светит туда фонарем. – Зотикус, спустись первым, проверь лестницу. Что-то она не внушает мне доверия.
Киваю. Начинаю осторожно спускаться. Прогнившее дерево ходит под ногами ходуном. Угнетенно скрипит. Часть третьей ступеньки отваливается, и я едва не падаю. Но остальные оказываются намного крепче, и я благополучно спускаюсь вниз. Оказываюсь в узком тоннеле. Здесь полно паутины, слышится, как где-то поблизости капает вода.
– Спускайтесь аккуратно, – кричу я и подробно объясняю, где надо проявить особую осторожность. И вот мы все вместе двигаемся по узкому коридору. На этот раз первым иду я. Постепенно он начинает расширяться, воздух становится легче. Мы подходим к двери, на которой висит старый амбарный замок. Ирма роется сумочке, достает оттуда ключ, но открыть замок у нее не получается – дрожат руки.
– Можно мне? – просит Айлин. Та молча отдает ей ключ. Девушка справляется с первого раза. Но толкать дверь приходится мне – слишком тяжелая. Мы еще раз спускаемся вниз. На этот раз лестница из камня и более надежная. Спуск проходит без проблем.
– Здесь находится озеро и система подземных ручьев, – говорит Ирма. – Это самое сильное место в нашем городе. А может и не только в нашем. Савро знали, какую территорию захватить.
– Как холодно, – стуча зубами, жалуется Айлин. Ирма улыбается. Мы подходим к озеру. Оно небольшое и по форме напоминает старое зеркало. Четкой овальной формы, словно это не природное явление, а сделанная вещь на заказ.
– Там небольшая пещера, – кивая в сторону, говорит Ирма. И смотрит на Айлин. – Иди туда и спокойно переоденься.
Моя подопечная обреченно кивает. Подавляет вздох и бредет туда, куда ей указала ведьма. Мы остаемся вдвоем.
– Значит так, – говорит Ирма. – Ты должен будешь перейти на другую сторону озера. Здесь есть брод, я покажу тебе, где идти. Айлин переплывет к тебе и это будет символизировать переход. Перед тем, как войти в воду, вы должны будете выпить это, – Агли показывает мне небольшую темную склянку. – Через семь минут у вас обоих остановятся сердца. Но к тому моменту Айлин должна оказаться рядом с тобой. Если это случится, пока она будет в воде, значит, род не отпускает ее. И тогда она погибнет. Если ей удастся переплыть, когда она выйдет на сушу, тебе надо будет сказать: «Добро пожаловать в семью». Понял?
– Почему обо всех заморочках я узнаю только сейчас? – недовольно говорю я.
– Ты бы передумал тогда?
– Нет, но…
– Тогда какая разница? – пожимая плечами, перебивает меня Ирма.
– Айлин знает об этом?
– Незачем ей это знать. Чем меньше она волнуется, тем выше ее шансы на успех, – строго говорит Ирма. – И помни – что бы ни случилось, ты не имеешь права ее спасать.
Из пещеры выбирается Айлин. На ней белый купальник, волосы заплетены в две косы. Она трясется от холода, обхватив себя обеими руками. Босые ноги неуверенно наступают на холодную землю. Снимаю с себя пальто набрасываю ей на плечи. Не хочу, чтобы она закоченела. Быстро снимаю с себя обувь и заворачиваю штаны. Ирма протягивает стопку с жидкостью, от которой разит спиртом. Опустошаю ее не раздумывая. Айлин смотрит на свою дозу с недоверием. Переводит взгляд на меня, чтобы убедиться, что после приема я в порядке. Заставляю себя улыбнуться ей. Мне несколько не по себе от возможных перспектив. Мне очень хочется верить, что моя девочка справится.
– Господи, какая гадость! – вытирая рот рукой с отвращением произносит Айлин, залпом выпив предложенное Ирмой питье.
Ведьма подходит ко мне. Достает маленькую баночку, обмакивает в нее палец и рисует что-то у меня на лбу. Бормочет короткое заклинание и говорит:
– Иди.
Спускаюсь вниз. Ледяная вода едва достает мне до щиколоток. От нее сводит пальцы и через минуту кости уже кажутся деревянными. Я с трудом передвигаюсь. Бедная Айлин, ей в такой придется плыть! Мне становится искренне жаль ее. Через какие испытания ей только не приходится проходить, чтобы выжить. Ступаю на берег, оборачиваюсь. Моя воспитанница медленно входит в озеро. Ирма, опустившись на колени, начинает петь. От звука ее голоса закладывает уши. Он заполняет собой все вокруг, эхом отлетает от стен. В голове пробуждается тупая боль, которая через пару секунд становится невыносимой. Хочется заткнуть уши и убежать отсюда куда глаза глядят. Но я держусь.
Не свожу глаз со своей подопечной. С каждым шагом она погружается все глубже. Наконец земля уходит у нее из-под ног, и девушка начинает плыть. Внезапно уходит с головой под воду. Через несколько секунд выныривает, отчаянно бьет руками по водной глади. Перевожу взгляд на Ирму, которая продолжает петь, делая вид, что ничего не происходит. Айлин снова исчезает с поверхности. На это раз она отсутствует дольше, и я уже готов наплевать на запрет ведьмы и броситься ее спасать. Настойка вот-вот остановит ей сердце, а она еще не добралась до середины! Откуда-то появляется водоворот и тут же захватывает ее. Она борется с ним изо всех сил, то исчезая, то вновь выныривая. Только бы у нее хватило сил и времени доплыть! Только бы с ней ничего не случилось! С удивлением ловлю себя на мысли, что молюсь.
– Ну же, милая, осталось совсем чуть-чуть! – шепчу я, видя, что она, собрав волю в кулак, плывет ко мне. Пение Ирмы становится еще громче, и мне кажется, что у меня от него взорвется мозг.
Нащупав ногой твердую почву, Айлин на мгновение выпрямляется во весь рот и тут же падает, как подкошенная. Ползком добирается до берега и хватается за мою руку.
– Добро пожаловать в семью, – взволнованно произношу я. Вытаскиваю ее на сушу. Она обнимает меня за колени и заходится в плаче. Опускаюсь рядом с ней, прижимаю к себе ее замерзшее тело, пытаясь согреть своим теплом. Боль, похожая на электрический импульс, пронзает мне сердце, и я проваливаюсь в пустоту.
Не знаю, сколько проходит времени прежде, чем я открываю глаза. Я лежу на боку, Айлин рядом со мной. Ее голова покоится на сгибе моей руки. Ее дыхание едва слышно. Пульс неровный. Нужно как можно скорее одеть ее во все теплое, иначе ведь заболеет.
– Можешь дать ей свою кровь, – подает голос Ирма. – Девочка очень слаба.
Мне не нужно повторять дважды. Выпускаю клыки, прокусываю себе запястье и, приподняв Айлин, вливаю ей в рот несколько капель. Она открывает глаза, смотрит на меня пьяным взглядом. Сглатывает, морщится. Тут же впивается мне в рану и начинает жадно пить. У нее это получается жадно, со страстью. Словно у только что обращенного вампира. Какой бы она была, стань такой как я?
– Поздравляю, теперь ты – Дорадо, – говорю я, когда она насыщается. Ее щеки розовеют, кожа становится теплой. Поднимаю ее на руки и несу на другой берег.
– Тоже мне, счастье, – недовольно фыркает она, уткнувшись носом мне в шею. И я понимаю, что убью любого, кто попробует забрать ее у меня.
Когда я выхожу из дома, на улице уже рассветает. Америго выбегает из машины и спешит ко мне. С тревогой смотрит на обессиленную Айлин, у которой открылся жар. По словам Ирмы, это абсолютно нормально, так как организм привыкает к новым вибрациям, но мне от этого не по себе. Есть во всем этом что-то, что мне не нравится, но я не могу понять, что именно. Брат открывает заднюю дверцу, и я укладываю девушку на сиденье. Сажусь рядом с ней.
– Чем больше она будет спать – тем лучше, – говорит Ирма. Она выглядит уставшей, но довольной. – И еще ей нужно много пить.
– Что будет, если Амалик все же доберется до нее? – спрашивает Америго, с нежностью глядя на спящую Айлин.
– Он уже не может подчинить ее себе. Запугать – да, принудить, но не сломить ее волю. Правда, теперь она может быть ценна для него в другом качестве.
– О, Господи, – вырывается у меня.
– В каком же? – хмурится Америго.
– Как мать его будущего ребенка, – отвечает Ирма.
– Но он же ее отец! – недоумевает Америго.
– Для темных магов кровосмешение только в плюс, – сухо поясняет Ирма.
Ведьма садится в авто, а мы с братом переглядываемся. Пожалуй, теперь с Айлин нельзя спускать глаз вдвойне.
Айлин не просыпается, когда я отношу ее в спальню. И когда Ливия приходит мне на помощь, чтобы ее раздеть. У нее сильный жар и даже вторая порция крови, влитая ей в рот через трубочку, не помогает его сбить. Приходится оторвать Дэшэна от подготовки к похоронам и попросить его сделать жаропонижающее. За одну ночь китаец очень сильно изменился. В его черных волосах появились седые пряди. Вокруг глаз пролегли глубокие морщины. Он словно постарел лет на десять.
– Теперь у тебя появилась дочь, – говорит Лив, гладя Айлин по руке. – Она милая девочка. Мне нравится. Ты ведь думаешь позже обратить ее?
– Нет, не рассматривал это даже, – отвечаю я, усаживаясь на стул. – Не думаю, что ей это пойдет на пользу. К тому же я не хочу больше никого создавать.
– Ты разочарован в отцовстве? – спрашивает Лив, заглядывая мне в глаза.
– Скорее считаю, что этому миру не нужны новые вампиры, – отвечаю я. – Почему ты никого не хочешь создать?
– Наверное, потому что для этого надо испытывать острое чувство одиночества, – растеряно отвечает Лив. – А у меня на подобное даже времени нет. Возможно, когда-нибудь…
Понимающе улыбаюсь. Подхожу к ней и целую ее макушку. Она ловит мою руку и подносит ее к губам.
Глава 28
После полудня мы отправляемся с Америго в лес, чтобы выкопать могилу для Риты. Дэшэн порывается поехать с нами, но я прошу его остаться дома и присмотреть за Айлин. Живым он, все-таки нужнее, чем мертвым. Тот нехотя соглашается. Перед уходом захожу в кладовку к Дине, приношу ей еду и отвожу в туалет. Удивляюсь тому, что ее не хватился Арсен. Чем же он так занят?
– Ты даже не представляешь себе, какую ошибку совершил, – потирая посиневшие от веревок запястья, сипит Дина. – Нельзя было поддаваться на уговоры Ирмы! Она та еще тварь!
– А ты подговорила Аду застрелить Айлин, – замечаю я. – Еще и оружие ей дала. Какая ты молодец!
Аплодирую ей, и она морщится. Берет вилку и начинает жадно есть.
– Что ты со мной сделаешь? – жалобно спрашивает она, на мгновение преставая есть. – Убьешь?
– Я думаю над этим, но пока ничего не решил, – честно отвечаю я. Жду, пока она доест, снова связываю ее и оставляю в одиночестве.
Прежде, чем копать, мы с братом разогреваем землю. Она еще не успела промерзнуть полностью, но рыть все равно тяжело. Пока прогреется верхний слой, стоим без дела, вертим в руках лопаты.
– Дашь теперь Айлин свою фамилию? – интересуется он.
– Похоже, мне не отвертеться, – уныло отвечаю я. Видимо, я как-то неправильно реагирую на переход девушки в мой род. Все в восторге, а я даже не понимаю, что такого произошло. У меня пищит мобильный. Лениво достаю его. Вианор. Не хочется отвечать при брате, но возможно, у законника есть какие-то новости касательно Лив. – Привет Ви. Чем порадуешь?
– О, мне есть чем! Сейчас будешь скакать от переполняющих тебя чувств! – с яростью произносит тот. – Состояние Тео стабилизировалось. И знаешь, что он сделал?
– Откуда же?
Америго подходит ко мне и прижимает ухо к трубке. Хотя не сомневаюсь, что он и так все прекрасно слышит на расстоянии.
– И правда, откуда? – продолжает негодовать Ви. – А теперь объясни мне. Почему твой создатель требует найти тебя и твоего брата, утверждая, что это вы подослали к нему убийцу? А про то, что к тому причастна Моника и знать не знает?
– Может быть, он после этого яда тронулся рассудком? – с надеждой спрашиваю я.
– С его здоровьем в этом плане полный порядок. Мы не идиоты и сами все проверили, – отвечает Ви. – А это значит, что тебе придется очень долго оправдываться, и возможно, попрощаться со свободой на неопределенный срок!
– Ты ведь знаешь, что я бы никогда не пошел против отца!
– Если в течение трех дней ты не приедешь в Лондон, я буду вынужден послать за тобой. И это уже будет арест. Явишься добровольно, и я постараюсь обеспечить тебе более мягкие последствия твоего безрассудства. А если притащишь брата, – Ви повышает голос, и я понимаю, что он знает, что мы сейчас вместе. – То бонусы обеспечены!
– Понял тебя, – говорю я и нажимаю отбой. Вопросительно смотрю на Америго, который беззвучно смеется.
– Кто-то сдал тебя, братишка, – отсмеявшись, становится серьезным он. – И нам теперь придется повеселиться вместе.
Риту мы хороним в свадебном платье. Ливия сделала ее по-настоящему красивой и, глядя в ее мертвое лицо, сложно поверить, что ее сердце остановилось сутки назад. Ирма читает молитвы, исполняя роль священника. Америго стоит в сторонке. Его печальное лицо говорит само за себя. Как я понимаю, он чувствует себя обязанным покойной за то, что та помогла ему спасти Айлин. Хотя в глубине души мне кажется, что между ними проскочила искра дружеской симпатии. Что до Дэшэна, то на него просто больно смотреть. Большая часть волос поседела, под глазами появились мешки. Сможет ли он пережить это потрясение?
Лив берет меня за руку и сжимает пальцы. Я знаю, о чем она думает сейчас. Обнимаю ее за шею и целую в холодную от мороза щеку. Ирма заканчивает читать. Приходит время опускать гроб в могилу. И меня накрывает волна острой жалости к себе. Еще пара дней и все может закончится так же, если ребята брата не успеют с лекарством.
– Помоги мне, – берясь за крышку, просит Америго. И я рад снова окунуться в реальность. Даже такую печальную.
После похорон Америго везет Ирму в гостиницу, а нас высаживает возле дома. Дэшэн с тоской смотрит на окна, в которых горит свет. Каждый шаг в сторону крыльца дается ему с трудом, словно какая-то сила мешает ему идти.
– Не могу представить себе этот дом без нее, – тихо говорит он и смотрит на меня. – Когда мы вернемся в Лондон, господин?
– Как только появится благоприятная возможность, – отвечаю я, бросая взгляд на Лив. Китаец тяжело вздыхает. Достаю ключи и открываю дверь. В нос ударяет запах свежей крови. Моя первая мысль, что что-то случилось с Айлин. Она пугает меня, делает ноги ватными. Но, вбежав в гостиную, я вижу совершено неожиданную картину.
На полу с израненным горлом, из которого хлещет кровь, лежит Дина. Она без сознания, но еще жива. Неподалеку от нее, привалившись к креслу, растянулся Якуб. Из его грудной клетки торчит кол. Левая часть тела почернела. Перевожу взгляд на диван, который разнесен в щепки. Возле него, обхватив руками колени, сидит Арсен.
– О Господи! – вырывается у Лив. Она прикрывает рот рукой, чтобы скрыть клыки и выбегает на улицу. Дэшэн стоит словно вкопанный, не сводя глаз с умирающей ведьмы.
– Прости, я не успел прибраться, – равнодушно произносит Арсен.
– Что все это значит? – спрашиваю я. Увиденное кажется мне каким-то нереальным, больше похожим на кошмарный сон.
– Вернулся домой не вовремя, – холодно отвечает Арсен. Для того, кто устроил здесь настоящее побоище, он слишком спокоен. А значит, это напускное.
– Дэшэн, Дине нужна медицинская помощь, – видя, что он медленно пятится, говорю я. Тот лишь мотает головой, закрывая ладонями лицо.
– Не просите о невозможном, – бормочет он. – Я не могу… Только не ее.
Не настаиваю. Понимаю, как ему тяжело сейчас. Сбрасываю пальто и опускаюсь на колени рядом с раненой. Мне не хочется бороться за ее жизнь. Для безопасности Айлин будет лучше, если она умрет. А для этого мне нужно просто отойти в сторону и дать смерти сделать свое дело. Но вместо этого я зажимаю пальцами ее рану, борясь с диким желанием наброситься на нее и выпить всю, без остатка. Желудок скручивает боль, под ребрами пульсирует. Зажмуриваясь, прикусываю себе запястье и пою Дину своей кровью.
– Она не заслуживает, чтобы ты с ней церемонился, – сухо замечает Арсен. – И уж тем более, спасал.
Ничего не отвечаю ему на это. Я сам все прекрасно знаю. Тем более, что от моей крови ей лучше не становится. Видимо, счет ее жизни уже идет на секунды и ей ничто не сможет помочь.
– Вы все не так делаете, господин! – слыша я над уход раздраженный голос Дэшэна. – Отойдите, я сам.
– Но Дэшэн… – пытаюсь возразить я, нехотя поднимаясь.
– В первую очередь, я тот, кто я есть, а потом все остальное, – занимая мое место тараторит китаец, открывая саквояж. – И уйдите, вы мне свет загораживаете!
Со спокойным сердцем оставляю Дину заботам Дэшэна. Задерживаю взгляд на Якубе, который продолжает чернеть. Никогда не думал, что его жизнь закончится так. Подхожу к сыну и сажусь рядом с ним.
– Ты хоть понимаешь, что натворил? – тихо спрашиваю я.
– Подумаю об этом завтра, – с деланным безразличием отвечает Арсен. – Сейчас я не хочу ни мыслить, не чувствовать. Я выключил в себе эти функции.
– Тебя могут посадить на пару столетий. Или же сделать отверженным, – с болью произношу я. Подобные перспективы ужасают меня. Меньше всего на свете я хочу потерять своего сына. – Оно того стоило?
– У меня не было времени подумать об этом, – устало отвечает Арсен и трет глаза. – Когда я вошел, они занимались сексом на этом диване, – он кивает в сторону груды щепок. – А дальше все как в тумане. Я просто хотел, чтобы они исчезли. Перестали дышать, делить со мной это пространство. У меня был выбор – убить их или уйти. Но ярость оказалась сильнее гордости.
– Якуб был твоим другом.
– Похоже, что наша дружба ничего не стоила, – усмехается Арсен. – По крайней мере, для него.
Мне хочется возразить, сказать ему, что это он поставил первым свои интересы выше дружбы, но я понимаю, что сейчас не время для нотаций. Я могу умничать сколько угодно, указывать ему на ошибки, но это будут лишь слова. А ему с этим преступлением жить.
– Мне жаль, – говорю я.
– Я понимаю, что ты не можешь скрыть это преступление и донесешь обо всем Ви, – спокойно говорит Арсен, поднимаясь на ноги. – Наверное, это правильно. В любом случае, у меня язык не повернется просить тебя об одолжении… идти против своих принципов. Я готов нести ответственность за то, что произошло.
– Господин, – понимаясь с колен, произносит Дэшэн. – Дина впала в кому. Ей нужно в человеческую больницу. Иначе она не выживет.
Отвожу ведьму в частную клинику. Сразу использую внушение, чтобы никто не задавал вопросов. Мне дают понять, что шансов у нее мизерное количество. И если она выкарабкается, то может остаться инвалидом. Что ж, карма Савро не заставила себя долго ждать. Быстро к ней прилетела расплата за смерть Риты. Впрочем, как и к Елене, когда та наняла киллера для убийства своей внучки. Если у них все столь строго и круто, то зачем они так рискуют? Знают же ведь, что могут погибнуть. И все равно идут на темную сторону. Убедившись, что Дина получит все самое лучшее, возвращаюсь домой. Сегодня мне предстоят еще одни похороны. И теперь я пойду против закона. Ведь я должен сообщить о том, что мой сын совершил убийство. Но я не хочу этого делать. Да, я могу позвонить Ви, посоветоваться ним как будет лучше поступить в такой ситуации. И, возможно, он даже поможет найти самое удобное решение, но все мое нутро бунтует против этого. А перед глазами то и дело всплывает воспоминание, как на моем брате вспыхивает туника молесте. Знаю, что становлюсь на скользкий путь и обратной дороги у меня не будет. Но Арсен мой сын и ради него я готов поставить на карту все.
Прошу Дэшэна раздобыть мне крепкие мешки для мусора. Аккуратно упаковываю труп Монро, который уже начал разлагаться. Такое бывает, когда смерть наступает от деревянных изделий. В остальных случаях покойник-вампир не особо отличается от человеческого.
– Все это очень грустно, господин, – говорит Дэшэн, который помогает мне в этом неправильном деле. – Вы ведь знаете, что неприятности все равно неизбежны?
– Да, но сейчас я не могу поступить иначе.
– Но вы не должны нести ответственность за то, что не совершали… Каждый должен пройти свой путь, господин. Потому что никто не знает, как на самом деле хорошо и в чем истинное благо, – горячо произносит Дэшэн и умоляюще смотрит на меня. – Вам же придется потом за это расплачиваться…
– Я в этом даже не сомневаюсь, – отвечаю, неся тело Монро в машину. – Но я готов принять последствия этого выбора. Даже если это будет самой большой ошибкой в моей жизни.
– Мне жаль, что вам пришлось принять такое решение, господин, – с сочувствием произносит Дэшэн.
– Спасибо, друг, – от души благодарю его я. Захлопываю дверцу багажника и сажусь за руль. Мне снова предстоит ехать в лес. Впереди ждет холодная и муторная ночь.
У меня паршивое настроение. Смерть Якуба окончательно выбила меня из колеи. Я всегда относился к нему как к сыну. Они с Арсеном были неразлучны. За последние триста лет я не помню, чтобы они расставались больше, чем на неделю. Совместные путешествия, приключения, идиотские поступки. Эти двое были очень близки. В какой же момент их дружба сломалась? И если я могу понять желание Монро отомстить за свои мучения, отыгравшись на том, что другу было дорого, то поведение сына мне понять сложно. Почему он решил рискнуть тем, кто ему был дорог?
Едва я вхожу в гостиную, в которой о ночной трагедии напоминает только отсутствие дивана, на меня с упреками набрасывается Ливия.
– Ты не должен был убирать за мальчиком! – жестко выговаривает она, сжимая кулаки. – Он сделал ошибку и должен сам с ней разобраться! А теперь для него совершить преступление, как воды попить, ведь папочка прикроет!
– Лив, не утрируй, – мягко прошу я, зная, что она права. – Арсен не преступник. Просто так сложилось.
– Сам понимаешь, какую чушь несешь? – широко раскрыв глаза, негодует Ливия. И медные локоны подпрыгивают на ее плечах. – Он убил своего друга. И ты стал его соучастником! Если все раскроется, то тебе будет хуже, чем ему! Ведь ты уже сидел в Белой башне. Теперь тебе на суде даже адвоката брать нельзя! Понимаешь, что с тобой будет?
Вспоминаю разговор с Ви и мне становится смешно. Все и так чересчур плохо, чтобы беспокоиться из-за дополнительных промахов. Но ей сейчас об это знать не стоит. Достаточно тех беспокойств, что уже есть.
– А ты помогаешь отверженным, – подходя к ней и обнимая ее за талию, с улыбкой говорю я. – Что поделать, мы неблагополучная семья. Такие порицаются обществом. Но стоит ли из-за этого переживать?
– Дурак ты, – вздыхает Лив, обнимая меня за шею. Смотрит мне в глаза, и я знаю, что вся эта бравада лишь от страха потерять меня. Расстаться еще на пять веков. И меня затопляет чувство нежности и благодарности. Мы целуемся, и несмотря на весь бардак, что творится в моей жизни, я ощущаю себя по-настоящему счастливым.
– Доброе утро, любовнички, – зевая, здоровается Айлин. Она выглядит заспанной и опухшей. Светлые волосы спутались, на щеках нездоровый румянец. – А куда делся диван? Вы его сломали что ли?
Мы с Лив переглядываемся. Стоит ли ей сказать правду? Или чем меньше свидетелей, тем легче будет жизнь?
– Ну, ты недалека от правды, – оборачиваясь к ней, говорит Лив. – Здесь и правда кое-что случилось…
Молчу, давая моей женщине принять решение за меня. На сегодня я свою норму ошибок уже выполнил. И Ливия начинает рассказывать.
