Текст книги "Военные приключения. Выпуск 1"

Автор книги: Василий Веденеев

Соавторы: Станислав Гагарин,Андрей Серба,Владимир Зарубин,Карем Раш,Валерий Латынин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 31 страниц)

Армия соединяет в себе все умственные силы общества, все его слои и возрасты, все производительные силы Родины. Мы в глубине сознания безмолвно отдаем ей все лучшее, потому что считаем армию и флот наиболее чистым, сильным и возвышенным выражением нашего Отечества. Иные упрекают офицеров в равнодушии ко всему, что не касается их профессии, в том, что они отгородились от общества. Между тем это происходит чаще от некоторого рода профессиональной застенчивости, которую можно скорее отнести к их заслуге. Если в прошлом офицеры и относились с предубеждением к штатским, то только потому, что им казалось, что у гражданских лиц недостаточно ревности к славе Отечества.

Любовь к своей армии, верность ее традициям есть самый верный признак здоровья нации. Нападки на армию начинаются всегда, когда хотят скрыть и не трогать более глубокие пороки общества. Чаще всего неприязнь к армии проистекает от нечистой совести и страха перед службой и долгом.

Если в воинском коллективе происходит ЧП и случаются низменные поступки, жестокость и глупость, то приходит это в армию в значительной море извне. О тяжелых случаях «дедовщины» часто пишут с плохо скрытым ущербным злорадством.

Наша армия при любых перекосах казенщины и самодержавия почти всегда была носительницей благородных устремлений. В военных учебниках всего мира курсанты самых различных стран постигают военную пауку по идеям англичанина Генриха Ллойда, швейцарца Жомини и немца Клаузевица – и все три столпа военной мысли в разное время были боевыми офицерами русской армии. Случайно ли это? Нет. Как не случайно и то, что автор полонеза «Гром победы, раздавайся, веселися, храбрый росс» Осип Козловский, юношей офицером сбежав из родной Польши, пошел волонтером в русскую армию и сразу же – на приступ Очакова.

Афганистан только заставил нас посмотреть на себя строже, как на боевой поверке, чтобы реалистично и сурово спросить с себя, верны ли мы родной традиции, но не для того, чтобы бегать с ушатами грязи.

В 1945 году, вспоминает очевидец, митрополит Иосиф служил молебен по советским воинам, павшим за Югославию, в кафедральном соборе Белграда. Вдруг он сделал паузу и стал пристально всматриваться в толпу. Прихожане насторожились, – военная тревога еще жила в сердцах. Воцарилась в церкви мертвая тишина. Наконец митрополит нашел взглядом тех, кого искал, и медленно поклонился им в пояс. Тысячная толпа молящихся обернулась и увидела двух советских офицеров. Так первоиерарх сербской православной церкви выразил свою признательность советским воинам-освободителям и в их лице всему нашему народу. Русские солдаты уже не раз пробивались через горные теснины Балкан на помощь братьям.

Ни одна литература в мире не имеет такой устойчивой и сильной антимилитаристской традиции, как русская. «Всяк мудрый любит тишину» – это строка из державинской «Песни лирической россу на взятие Измаила». И еще: «Воюет росс за обще благо, за свой, за ваш, за всех покой». Даже когда поэт восклицает: «О! Исполать, ребяты, вам, русские солдаты, что неустрашимы, никем не победимы…» – в этом только молодой избыток сил и нет и тени спеси. А ведь это эпоха, когда, по словам Пушкина, сына гвардии поручика, «их смелым подвигам страшась, дивился мир».

Этот же дух спокойной силы и правоты звучал в пьесах генерала А. Сумарокова на подмостках театра Сухопутного кадетского корпуса. Знаменательно, что русский театр вопреки бытующим предрассудкам родился в пытливой среде военной молодежи – подростков, как мы сейчас сказали бы. Этот неумирающий тип русского воина счастливо и неожиданно воплотился в солдате Сухове из чудесного фильма «Белое солнце пустыни». Потому-то с таким волнением, тревогой и напряжением мы ловили глухие обрывки вестей из Афганистана. Умолчание было страшное беды. Не привык русский воин драться при заговоре молчания. Ему нужно чувство правоты, в которой он тысячу лет черпал силы. Почему не говорили на Родине о наших сражающихся ребятах? Тяжело бремя чужбины для человека, только начавшего жить. Мы спрашивали друг друга: «Где наши горные части? Почему при чудесах техники и сверхмощи ее мы не умеем оседлать перевалы, закрыть теснины? Не утрачены ли наши народно-суворовские качества быстроты, глазомера, натиска? Числом мы берем там или умением? Почему мы смакуем чужеродный шепоток о том, что мы там непрошены и гибнем зря? Почему мы верим всякой гадости о себе?»

Почему мы гордимся до сих пор швейцарским походом Суворова? Ведь Альпы тоже не Алтайские горы. Почему мы гордимся бойцами Испании и предвоенными добровольцами, бившимися с японцами в небе Китая? Что с нами произошло, что мы так легко поддаемся самоосквернению? Наверняка можно было бы обойтись в Афганистане меньшими потерями. Ясно, что можно воевать экономнее, расторопнее, решительнее, просто умнее. Но солдат выполняет приказ. Десантник не дискутирует перед прыжком с парашютом. Мы верим, что неотвратимая историческая необходимость бросила наших солдат за Гиндукуш. В этом, как сказал бы Альфред де Виньи, и заключена «неволя и величие солдата». Сколько бы нам ни перечисляли с настораживающей въедливостью и многозначительностью случаи мерзкого поведения иных военнослужащих, мы верим, что в горах Афганистана не они оставят по себе память, не они несут историческую вахту поколений, не они олицетворяют русского солдата. Афганистан еще раз подтвердил, что не артиллерия – «бог войны», не ракеты, не танки решают все и не пехота – царица полей.

3. Ратник – слово святое

Бог войны – это дух, боевой дух решимости, терпения, выносливости и ратного братства. Дух, говорят, веет, где хочет. Но в бою он вливается в солдата и обретает форму, силуэт, осанку нашего ратника. Мы узнаем этот облик с детских лет. Это единственный в нашей отечественной истории образ, который отлился в знакомый со школы скромный и обаятельный тип боевого русскою офицера. Из всех категорий наших граждан в характерный, особый тип отформовался только офицер. Мы, может быть, часто неосознанно недовольны бываем своими офицерами, потому что привыкли мерить их по высокой шкале декабристов, толстовского Тушина, Багратионов, Раевских, Скобелевых, Нахимовых, Телегиных и Рощиных из «Хождений по мукам» и сотен других. Мы знаем с юности, каков он, русский офицер, и ревниво следим за тем, чтобы не снижалась шкала. Правда, часто мы склонны себе прощать многое, а офицеру – почти ничего. Наш офицерский корпус прошел экзамен Афганистаном. Враги это знают, потому ждите самых изощренных, тонких и неуловимых подкопов и разрушений имени советского офицера или, как они сами называют, «имиджа» офицера, то есть образа его.

В духовный багаж воинов входят и ценности культуры, накопленные народом веками. Строгие лики Рублева, бессмертные «Слово о полку Игореве» и марш «Прощание славянки», мудрая суворовская «Наука побеждать» и «Славься» Глинки, главная высота России – Кремль и бессмертные творенья передвижников укрепляют любовь к земле родной, к Отечеству. Интерес к истории – верный признак молодости народа.

Мы чаще всего говорим о границах, рубежах Отечества и его защитниках в День пограничника. Границы государства – тема общенародной значимости и одна из немногих, на наш взгляд, заслуживающих постоянного внимания. Мы очень много теряем, суживая проблему границ до степени политико-административной карты.

Россия – единственная в мире страна, которая выделила для защиты рубежей наиболее энергичную, жизнеспособную и боевую часть своего народа – казачество. И что поразительно, выделила  с т и х и й н о. Казаки в свою очередь, по словам Л. Толстого, «создали Россию», присоединив и освоив Урал, Сибирь и весь юг России. Границы – это понятие естественно-историческое и для нашей страны полное особого смысла, начиная с богатырских застав былинных богатырей. К сожалению, эти исторические параллели никогда не фигурируют в печати, когда речь идет о современных пограничниках, а связь между ними очевидна.

Охрана границы не только борьба со шпионами и диверсантами. Это и охрана физического здоровья народа: вдоль всей южной границы СССР расположены уникальные противочумные станции, на которых трудятся безвестные зоологи редкой самоотверженности. Они не только охраняют, но при надобности приходят на помощь нашим соседям.

Пограничная застава, противочумная станция, таможня, которая борется с ввозом в нашу страну наркотиков или подрывной литературы, – все они охраняют физическое и моральное здоровье нации. На морских рубежах это сторожевые корабли. На всех границах запечатлены на мысах, банках, вершинах, заливах, островах и проливах имена славных русских моряков. На прибрежных скалах кресты и судовые колокола в память о погибших говорят о том, что рубежи – это тема актуальная, волнующая и ежедневная. Мы нуждаемся в новом осмыслении пограничной службы.

Мы слишком много уже написали о безграничных просторах и неисчерпаемых богатствах. У хорошего хозяина не бывает безграничной территории. Каждая пядь отмерена, как показал остров Даманский.

«Безграничные» разговоры нанесли огромный ущерб психике молодежи. Б е з г р а н и ч н о с т ь  сродни безродности, то, что не имеет конца и края, не укладывается в сознание, не имеет очертаний, не имеет пределов. Безграничность, наконец, сродни вседозволенности, она лишена качества, национального самосознания.

К у л ь т у р а  и  с и л а  начинаются с ощущения границ, с тормозов, с императивов. Без ограничений, без границ, без запретов не бывает  б л а г о р о д с т в а. Вот для чего нужно пропагандировать границы, пределы и рубежи под любым предлогом.

Любовь к Отечеству и знание его начинаются с границ. Не с очертаний на карте, а со знания границ в их исторической перспективе, с теми жертвами, которые были отданы на рубежах.

Ни один народ не отдал столько защите рубежей, как русский, украинский и белорусский. Даже общий любимый былинный герой Илья Муромец был одним из богатырей русской заставы, он – порождение границы.

Ту же столбовую традицию богатырской заставы несут наши моряки в Мировом океане и воины сухопутных войск.

Военно-патриотическая тематика наших периодических изданий связана с календарными датами – Днем танкиста, Днем Военно-Морского Флота и т. д. Помимо традиционных статей пропаганда чаще всего связано с воспоминаниями ветеранов о последней войне или агитацией на уровне ДОСААФ.

Что касается наших идеологических противников, то они хорошо знают, что нет в природе темы, которая не имела бы отношения к обороне. В свое время французы обвинили фильм «Набережная туманов» в разгроме Франции и позоре страны. На первый взгляд это может показаться парадоксальным, но только на первый взгляд. Фильм своей безысходной тоской морально  р а з о р у ж и л  нацию. Вспомним, что французы шли на этот фильм перед войной так же, как мы в свое время на фильмы «Чапаев» и «Мы из Кронштадта». Не знаю, сколько бронированных дивизий сберег фашистам фильм «Набережная туманов», но одно бесспорно: фильм, созданный во Франции, воевал не на стороне французов.

Мы должны помнить об этом великом уроке. Стало быть, искусство воюет и воюет как в мирное время, так и во время войны. Спектакль, книга, фильм, как и песни, «удваивают армию». Искусство и удваивает нацию, и может стать «пятой колонной» в своей стране, как показал фильм «Набережная туманов».

Сейчас, когда на телеэкраны, радио, эстраду и в прозу хлынули песни, спектакли, книги с надрывом, плачем, печалью и унынием, можно смело сказать, что такое искусство не укрепляет дух, не бодрит, а разрушает моральный фактор в  б о е в о й  г о т о в н о с т и  наших Вооруженных Сил, ибо армия наша и народ едины и неразрывны. Каков общественно-психологический климат в народе, таким он будет и в армии.

Моральный фактор рассматривается, как правило, применительно к условиям вооруженной борьбы. Но он действует активно и в мирное время, особенно сейчас, и чем глубже народ занят перестройкой и мирным созиданием, тем выше боевая готовность. Для вооруженных защитников во все времена высокий моральный фактор является основой боевой готовности. Боевая готовность носит всепроникающий характер, и никто не несет большей ответственности за дух общества, чем печать и телевидение.

В минуты опасности народ проявляет себя до конца, и все тайное становится явным, обнажаются ресурсы и надежды нации. Кого вспомнили 7 ноября 1941 года с трибуны Мавзолея, когда враг был на пороге? Почему в минуту смертельной опасности не вспомнили ни Стеньку Разина, ни Емельяна Пугачева, а вспомнили Кузьму Минина, Александра Невского, Дмитрия Донского?.. Вот факт, дающий повод к разработке целой стратегии в пропаганде военно-патриотического воспитания. В минуты опасности на помощь народ призывает не разрушителей (пусть даже благородных искателей правды), а защитников и созидателей. А теперь вспомним, сколько книг, не считая стихов и поэм, посвящено Разину и сколько Минину. Спасителю Отечества Кузьме Минину – ни одной книги, ни одной поэмы, ни одной песни.

Опыт Великой Отечественной войны показал, что борьбу с фашизмом возглавил русский народ в содружестве с другими народами нашей страны. Б р а т с т в о  народов было и остается  п л а т ф о р м о й  всей нашей идеологии. Но чтобы союз был монолитным, надо, чтобы верующий народ, а в а н г а р д н ы й  народ был всегда крепок, Враги знают, что крепость Советского Союза зависит прежде всего от крепости русских. Поэтому они стараются принизить культурное и духовное наследие русского народа. Попутно стараются оглушить нас придуманными революциями: «сексуальной», «модной», «проблемой отцов и детей», псевдомолодежной революцией, зеленой революцией, научной, технической, электронной и т. д. Все эти псевдореволюции нужны для шума, чтобы унизить главную революцию в истории, ибо, как говорит восточная мудрость, вор любит шумный базар.

Мы до такой степени поддались на уловку буржуазной пропаганды, что сами не заметили, как стали прославлять русскую историю и культуру с какой-то оглядкой, стыдливостью и краской на лице. Уступая шаг за шагом, мы теряем наступательный дух и готовность к отпору.

Афганистан подверг жесточайшей проверке все наши культурологические установки. Боевые будни породили ратное братство, но они же и отбросили как хлам все, чем мы сейчас заполняем досуг молодежи. Весь музыкальный «импорт», все джазы, роки, диско, как чужеродная накипь и пена, спали сами собой. Каких же песен требовали бойцы? Они хотели слушать только напевы своей Родины. Свидетели говорят, что воины по четыре часа не отпускали со сцены И. Кобзона, призывая его спеть еще и еще родные песни.

Занимается ли в стране хоть один орган или институт целенаправленно военной песней, музыкой, ритуалами, воинскими традициями? Ни один! Многомиллионная армия, по сути, должна рассчитывать только на шефские концерты. Единственный в стране институт военной музыки, созданный Г. К. Жуковым, реорганизован в факультет – придаток консерватории. При профсоюзах существует Центральная комиссия по шефству работников культуры и искусства над личным составом Вооруженных Сил СССР. Долгие годы ее возглавляла артистка Гоголева, теперь – Чурсина. Что может быть более застойно-комичным? Личный состав Вооруженных Сил в области культуры теперь как за каменной стеной, ибо славные деятели театра не дадут их в обиду!

Созидающая деятельность русской армии – от строительства древних твердынь и засечных черт, от строительства городов в Новороссийском крае, на Азово-Моздокской линии, прокладки Военно-Грузинской дороги, Чуйского тракта, Транссиба и до создания БАМа. Мы писали о военных строителях на БАМе вполголоса, глухо и стыдясь, а на самом деле это продолжение великой традиции. Ни одна европейская держава не имела такой созидающей армии и такого подвижнического офицерского корпуса, как у нас.

Какие темы мы можем предложить молодежи?

Вкус к дисциплине. Дисциплина и благородство. Дисциплина и честь. Дисциплина как проявление созидающей воли. Сознательная любовь к дисциплине. Дисциплина – это порядок. Порядок создает ритм, а ритм рождает свободу. Без дисциплины нет свободы. Беспорядок – это хаос. Хаос – это гнет. Беспорядок – это рабство.

Армия – это дисциплина. Здесь так же, как при закалке стали, главное – не перекалить металл, для этого его иногда «отпускают».

Все публикации наши должна пронизывать одна идея – поднять высоко престиж современного офицера. А это значит вернуть офицеру самоуважение, увлечь молодежь величием солдатского долга. Солдат в русском обществе всегда был окружен особым ореолом. Тем более это важно сейчас, когда в Советской Армии впервые в истории человечества весь офицерский корпус – из народа. Но корпус – это не абстрактное понятие. Это живые люди, порой лишенные элементарной социальной защищенности в острых проблемах быта. Чтобы офицер выполнял свой долг, он должен быть спокоен за свой личный «тыл», за семью. Пока здравствует семья, здравствует народ и армия. Пока существует русская семья, существует русский народ. Семья воспринимает, развивает и передает от одного поколения к другому через тысячелетия духовно-национальную отечественную память.

Семья взлелеяла чувство национального долга и совести. Сама идея Родины-колыбели – лона моего рождения и Отечества – гнезда моих отцов возникла из недр семьи, воплощая телесное и духовное (Родина и Отечество, мать и отец) начала, которые в живом единство выражают идею семьи. Здоровый семейный очаг будет греть и светить всю жизнь и в труде, и в военных буднях. Если здоровье народа зависит от здоровья семьи, то защита семьи есть защита Отечества, потому защита семьи – тема военно-патриотическая.

Почему доход сейчас в семье больше, чем до войны, а детей меньше? Только ли занятость женщины виновата? Не разлит ли в воздухе дух потребительства, желания «пожить»? Пожить для себя, а значит, для своей утробы, а не для семьи и Отечества. Не преувеличены ли намеренно крики о трудностях в связи с воспитанием и отсутствием детсадов? Не скрыта ли за этим нытьем нечистая совесть? Почему жили раньше беднее, а детей имели? Не является ли семья из троих (отец, мать, ребенок) уродливой игрой в семью? Если двое уходят и остается один, значит, нация занимается самоубийством. Надо всего несколько поколений, чтобы она исчезла. Оставлять после себя одного ребенка на всем свете без братьев и сестер, по существу, сироту, не есть ли это обратная сторона игры в семью? Вот круг отрезвляющих и непрерывных вопросов, которые должны идти в армейской печати из номера в номер, как набат. Какое это имеет отношение к армии? Прямое. Не может быть сильной державы со слабой семьей. Крепость семьи такой же оборонный фактор, как и память.

Об этом еще раз напоминает нам гиммлеровский план «Ост». Вот как выглядел план нацистов по бескровному, «мирному» истреблению русского, белорусского и украинского народов.

«Целью немецкой политики в отношении населения русских территорий будет стремление к тому, чтобы рождаемость у русских держалась на гораздо более низком уровне, чем у немцев…»

«На этих территориях мы должны сознательно проводить политику, направленную на сокращение народонаселения. С помощью пропаганды, в первую очередь в прессе, по радио, в кинофильмах, листовках, брошюрах и т. д., мы должны настойчиво внушать населению мысль, что иметь много детей – это плохо. Нужно подчеркнуть, каких огромных материальных затрат требует воспитание детей, сколько всего на эту сумму можно приобрести, каким опасностям подвергают свое здоровье женщины, решившие рожать, и т. д.».

«Одновременно следует широко пропагандировать противозачаточные средства. Применение этих средств, как и аборты, не следует ограничивать ни в малейшей мере. Нужно всемерно способствовать расширению сети производящих аборты пунктов. Например, можно организовать в этих целях специальную переподготовку акушерок и фельдшериц. Чем аборты будут успешнее, тем больше доверия будет испытывать к ним население».

«Разумеется, производство абортов следует разрешить и врачам. Никакого нарушения врачебной этики в этом усматривать не должно».

«Наряду с введением в сфере здравоохранения всех перечисленных мер нельзя ставить никаких препятствий разводам. Не следует предоставлять преимуществ многодетным родителям – ни в форме денежных выплат, ни в дополнение к заработку, ни в сфере каких-либо привилегий. Во всяком случае преимущества эти не должны быть сколько-нибудь эффективными».

«Для нас, немцев, важно в такой степени обескровить русский народ, чтобы он никогда больше не обрел возможность помешать установлению в Европе немецкого господства».

«Этой цели мы можем добиться указанными выше средствами…»

В этой казенно-изуверской доктрине, выработанной генералитетом СС, нет нордического склада мышления, но есть знание о том, что любую нацию можно убрать со сцены истории, не прибегая к выстрелам, как и знание о том, что страну можно развалить до основания, не нарушая ее границ.

С середины 50-х, со времен хрущевской «оттепели», мы напоминаем корабль без системы и службы живучести. Более 30 лет мы со слабоумным оптимизмом потребителей культивируем разводы, аборты, бездетность, мы уже имеем миллион сирот при живых матерях, мы сами себя провоцируем паническими слухами о необратимом распаде семьи. Словом, мы, забыв о гражданских принципах, о долге перед ушедшими поколениями, мы, потерявшие за 30 последних лет десятки миллионов детей от абортов, мы без чужой злой воли выполняем гитлеровскую программу фашистов. Мы несемся в магазины, будто универмаги – это храмы, а ГУМ – кафедральный собор. Единственное, на что нас хватает, это искать козла отпущения и заниматься сладострастно демагогией. Ответили ли мы за 40 лет на программу «Ост» хоть одной программой созидания семьи? А ведь без крепкой семьи нет и не может быть боеспособной армии и просто здорового контингента солдат.

Воспользуемся несколькими тезисами, которые приводит генерал-полковник Д. А. Волкогонов в книге «Психологическая война». «Есть более глубокая стратегия – война интеллектуальным, психологическим оружием» – это Гитлер. «Четыре газеты смогут причинить врагу больше зла, чем стотысячная армия» – это Наполеон. Масштабы и тиражи изменились, теперь четыре газеты могут больше, чем миллионная армия. Каким образом? Дезинформацией, говоря по-русски, ложью.

Французский специалист по теории психологической войны Пьер Нор в своей книге «Дезинформация» утверждает, что ложь есть «абсолютное оружие подрывной войны». Политработники должны бы сделать проблему хотя бы офицерской семьи одной из основных составляющих своей работы, наряду с моральной и политической подготовкой.