Текст книги "Публицистика 1987 - 2003 годов.
О войне, о себе, о книгах о войне, о танках, самолётах и людях."

Автор книги: Василий Федин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 18 страниц)

И в заключение. И П. А. Белов, и А. А. Власов начинали войну в одном звании и в одной должности оба генерал-майоры. Первый – командиром 2-го кавкорпуса, второй – командиром 4-го мехкорпуса. 4-й мехкорпус Власова очень быстро потерпел поражение, кавкорпус Белова, отступая, успешно бил немцев и особенно отличился в боях под Москвой. В 42-м оба оказались в окружении. Власов сдался в плен, стал предателем, проклят соотечественниками. Белов с честью вышел из тяжелейшего положения, с боями вырвался из окружения, прошелся огненным мечом по тылам врага. И стал гордостью Отечества.

Когда этот очерк был уже написан, удалось, наконец, заглянуть в книгу Гудериана «Воспоминания солдата» [2]. В ней есть очень важное для нас сегодня подтверждение рассказа В. Успенского о событиях в районе Штеповки. На стр. 218 Гудериан пишет: «Утром 30 сентября я отправился в Глухов, где мы организовали наш новый командный пункт... Кемпфф (командир 48-го танкового корпуса – прим. В.Ф.)...доложил мне, что в районе Штеповки русские неожиданно напали на два батальона 119-го пехотного полка и захватили их автотранспорт. Русские атаковали своими тяжелыми танками. Это была очень неприятная потеря. Для того чтобы восстановить положение, пришлось еще раз повернуть обратно некоторые подразделения 9-й танковой дивизии». Гудериан, как и ранее, когда ему досталось от 75 СД под Малоритой, здесь поскромничал.

А. И. ПОКРЫШКИН В 1941 ГОДУ

Лучшим летчиком Второй мировой войны назвал Александра Ивановича Покрышкина президент США Франклин Рузвельт. Много о нем написано, и сам он оставил нам несколько содержательных книг: «Крылья истребителя», «Небо войны», «Познай себя в бою». Интересную книгу о нем – «Жизнь, отданная небу» – написала с большой душевной теплотой его супруга Мария Кузьминична Покрышкина. И все же, если внимательно всматриваешься в его боевой путь, то открываешь для себя каждый раз все новые и новые штрихи его удивительной боевой биографии.

В книгах А. И. Покрышкина не только интереснейшие боевые эпизоды, но и важные свидетельства очевидца, который поднялся в небо войны 22 июня 1941 года. Несколько слов о самолете, на котором он встретил войну, и об обстановке на его участке фронта. Он начал воевать старшим лейтенантом, заместителем командира истребительной авиаэскадрильи, на вооружении которой был самолет МиГ-3, один из новейших типов наших истребителей, созданных в сверхсрочном порядке в 1939 году. По свидетельству бывшего наркома авиационной промышленности А. И. Шахурина [11] этот самолет был создан всего за 6 месяцев «от начала проектных работ до изготовления опытного образца». Поэтому он имел ряд недоработок. По летно-техническим характеристикам МиГ-3 был сравним с «Мес– сершмиттом» Ме-109, по некоторым качествам превосходил его, но обладал двумя серьезными недостатками: был слабее вооружен (имел два пулемета калибра 7,62 мм и один – калибра 12,7), в то время как Ме-109 имен две пушки и три пулемета, и не имел радиостанции, а Ме-109 был ею оснащен. Из-за этого воевать на МиГ-3, особенно против Ме-109, было трудно, и недостатки самолета могли быть компенсированы только мастерством и отвагой летчика.

Немецкие самолеты Александр Покрышкин начал сбивать, начиная с 23 июня, и в течение первых десяти дней войны он сбил 7 немецких самолетов: 4 – Ме-109; 2 – «Хенкель-126»; 1 – Ю-88. Вот этот результат мне представляется самым главным его геройством. В первые десять дней войны, когда почти на всех фронтах в воздухе абсолютно господствовала немецкая авиация, так как 22 июня 41 года немцы смогли уничтожить на аэродромах значительную часть нашей авиации Западного и Юго-западного фронтов. К счастью и чести командования Одесского военного округа приграничная авиация этого округа, в состав которой входил истребительный 55-й полк Покрышкина, в первый день войны пострадала незначительно. Здесь, думается, уместно привести два интересных свидетельства начальника штаба ОдВО, впоследствии маршала Советского Союза М. В. Захарова, приведенных им в книге «Генеральный штаб в предвоенные годы» [12]. Он писал: «Приказом НКО от 19 июня войскам предписывалось замаскировать аэродромы, боевые и транспортные машины, склады, парки и базы, а также рассредоточить самолеты на аэродромах...». Важным в этом свидетельстве является то, что такая команда была спущена в войска 19 июня. О ней многие стараются не вспоминать, т. к. выполнили ее по разным причинам не все командиры. И еще у М. В. Захарова есть важное свидетельство о том, что в ночь на 22.06.41 г «... непосредственно, в приграничной полосе Одесского военного округа по боевой тревоге были подняты 7 стрелковых, 2 кавалерийские, 2 танковые и одна механизированная дивизия и 2 укрепленных района ... Когда командующему ВВС округа было предложено к рассвету рассредоточить авиацию по оперативным аэродромам, он высказал возражения, мотивируя их тем, что при посадке на оперативные аэродромы будет повреждено много самолетов. Только после отдачи письменного приказания командующий ВВС приступил к его исполнению». Все это было сделано очень своевременно, еще до поступления в ОдВО известной телеграммы Тимошенко и Жукова с предупреждением о возможном нападении немцев в течение 22—23 июня. Дальнейшие события показали, что в единственном военном округе – : в Одесском, авиация была сохранена, не попала на аэродромах под удары немецкой авиации. Значит, можно было, и в других военных округах ее сохранить, и вина за ее гибель, я считаю, лежит исключительно на командовании военных округов. Интересны сейчас и сведения, которые привел маршал М. В. Захаров о составе авиации ОдВО: 172 – МиГ-3; 232 – И-16 – это истребители; 116 штурмовиков И-153 и И-15; состав бомбардировочной авиации был таким: 155 – СБ, 40 – Пе-2, 24 – Ар-2, 35 – Су-2. Таким образом видно, что новейший тип истребителя составлял довольно многочисленную группу. Это полезно напомнить тем, кто верит безответственной писанине о том, что все у нас было плохо перед войной, что к войне мы были совершенно не готовы и т. п.

К сожалению, осваивать МиГ-3 начали, по крайней мере в полку Покрышкина, только в мае 1941 года, и далеко не все летчики его успешно освоили. Покрышкин освоил его быстро и обстоятельно. Немаловажную роль в этом сыграло то, что до того, как стать летчиком, он окончил авиатехническое училище и имел опыт технической эксплуатации самолетов. И с начала июня 1941 года эскадрилья истребителей МиГ-3 его полка уже несла боевое дежурство на полевых аэродромах вблизи границы, а одно из звеньев в четверг 19 июня даже обстреляло нарушителя нашей границы -немецкий Ю-88, – пытаясь посадить его на нашей территории. Это тоже небезынтересный штрих для тех, кто хочет действительно серьезно разобраться в обстановке на границе накануне войны. Есть у Покрышкина интересные строки и о полевых аэродромах, «которые десятилетиями обозначались лишь на секретных картах, а использовались колхозами для сенокосов и выпаса скота. Их много было разбросано по степной Украине, на них годами не приземлялся ни один самолет... Но пришло время, когда военной авиации понадобилось это поле, покрытое молодым клевером. Словно рой пчел приземлился на нем наш полк». Вот если бы так было и на других фронтах!

Первый день войны был для Александра Покрышкина нехорошим: он сбил малознакомый летчикам – истребителям свой самолет Су-2. И только успешные его боевые дела 23– и 24-го июня, когда он сбил 2 «Мессершмитга » , уберегли его от наказания и, возможно, спасли как летчика.

Истребительный полк Покрышкина воевал все лето и почти всю осень 1941 года на самолетах МиГ-3, перелетая с аэродрома на аэродром вглубь своей территории почти каждый раз тогда, когда к аэродрому подходили немецкие танки или мотоциклисты.

А. И. Покрышкин в 41-м на МиГ-3 сбил 12 самолетов врага и дважды был сбит сам. В декабре 1941 года он был награжден высшим орденом государства – орденом Ленина. Такая награда в 1941 году говорит о многом.

АСЫ « ЛИПОВЫЕ « И НАСТОЯЩИЕ

Смоленское издательство «Русич» выпустило в свет две интересные книги американского автора Майка Спика о летчиках – истребителях Второй мировой войны: «Асы люфтваффе» и «Асы союзников» [13, 14]. Американскую книгу о немецких асах издательство дополнило довольно обстоятельным предисловием Г. Ф. Кор– нюхина. Им же написано одно из приложений о японских асах. В книгу «Асы союзников» включен раздел – «Советские истребители в Великой Отечественной войне».

В книге «Асы люфтваффе» описаны боевые действия немецких летчиков-истребителей на разных фронтах Второй мировой войны: в польской кампании, во Франции, в небе над Англией, в Африке, на Средиземноморье, на Восточном фронте и, наконец, в небе над Германией в последний год войны. Приводятся разной степени подробности биографии известных и малоизвестных немецких асов. Отдельно выделены лидеры немецкой истребительной авиации первых месяцев русской кампании – Мельдерс, Голлоб, Граф, Баркхорн, Ралль, Шеель. Много говорится об Эрихе Хартмане, появившемся на Восточном фронте в октябре 1942 года. Из его биографии – интересный, но малоизвестный штрих: после войны он 10 лет пробыл в советском плену. В приложениях перечисляются имена и приводятся основные данные об участии в боях 231 немецкого летчика дневной истребительной авиации, одержавших более 60 побед, и 67 летчиков ночной авиации, на счету которых от 121 до 25 побед. Приводится также список асов-истребителей государств-союзников фашистской Германии во Второй мировой войне: 23 японских, 8 итальянских, 11 финских, 6 венгерских, 4 румынских, 8 словацких, 8 хорватских. Цитируются отрывки из воспоминаний некоторых из них.

В тексте книг редко употребляется термин «сбитые самолеты». Принят термин «одержанные победы», заявки на которые делали летчики, возвратившиеся из боя, и «многие из них принимались под честное слово». В нашей авиации такая «демократия» не проходила. В конце концов автор книги пришел прямо-таки к философскому выводу: «...воздушная победа имеет место тогда, когда противник потерпел в бою поражение, а победивший верит, что его уничтожил». Поэтому, как заметил в предисловии Г. Корнюхин, «фантастические цифры сбитых самолетов не могут быть подтверждены обеими сторонами и до сих пор являются предметом спора между историками». Я  предлагаю взглянуть на проблему несколько с иной позиции, сущность которой будет ясна ниже.

В книгах много специального, авиационного. Тактика воздушного боя, схемы типичных атак, типы самолетов-истребителей, их варианты, типы авиадвигателей – немецких, английских, американских; даны таблицы сравнительных характеристик немецких, англо– американских и советских самолетов. Много цифр, представляющих интерес не только для специалистов-авиаторов, много других сведений, интересных для всех, неравнодушных к истории Второй мировой и Великой Отечественной войн.

Книга «Асы союзников» написана под весьма спорным девизом, обозначенном в авторском предисловии: «Именно истребители и решили конечный исход всей войны». В книге вначале кратко рассматривается состояние авиации союзников и Германии накануне Второй мировой войны. Самолеты, вооружение, развитие тактики применения истребительной авиации. Затем основное внимание уделяется войне в воздухе в различных кампаниях: французской, в битве за Британию, в средиземноморской, североафриканской, тихоокеанской, в кампании после высадки союзников в Нормандии. Соответственно, этому и представлены асы истребительной авиации. Эта книга требует, конечно, отдельного подробного рассмотрения. Нельзя лишь здесь оставить без внимания вот что. В ней в двух приложениях приведены списки и краткие сведения о 231 самом результативном асе Великобритании и стран содружества: американских (в составе ВВС Великобритании), австралийских, канадских, чехословацких, датских, французских, ирландских, новозеландских, норвежских, польских, родезийских, южноафриканских. В этом списке значатся асы, имевшие на счету от 34 до 7 побед. Отдельно приводится список тоже самых результативных американских асов, одержавших от сорока до одной победы, в том числе и имена тех летчиков ВМФ и морской пехоты США, которые сбили всего по одному-два самолета.

И лишь на последней странице приведен список 10 советских трижды и дважды Героев Советского Союза. В то время как известно, что у нас было по крайней мере только официально признанных 45 летчиков-истребителей, сбивших по 40 немецких самолетов. А сколько их было, сбивших 39, 35,25, 15, 10 самолетов? Эта одна последняя страница книги с именами только 10 наших летчиков выглядит явным выпадом против выдающейся роли советской авиации во Второй мировой войне. Но другого сейчас и не следует ожидать от американцев.

В книге «Асы люфтваффе» нередки отступления автора от темы, экскурсы в политику, в историю Первой мировой войны, свидетельства, имеющие общеисторическое значение. Например, заявление одного из руководителей люфтваффе – аса Адольфа Голланда (104 победы) о том, собиралась ли фашистская Германия воевать серьезно с Англией: «...кампания против Англии никогда не входила в первоначальные военные планы Гитлера. Великобритания была своего рода камнем, который надлежало либо убрать с дороги, либо обойти, но ни в коем случае не путать с главной целью – уничтожением большевизма...» И дальше Голланд опровергает последние свои слова: «А после оккупации Советского Союза несговорчивым островитянам пришлось бы иметь дело с более могущественной Германией, обогатившейся... неисчерпаемыми стратегическими ресурсами русских». Как видно, Голланд говорит то, о чем в книге «Россия. Век XX» [15] сказал Вадим Кожинов: шумная кампания вокруг операции «Морской лев» – дезинформация, истинная цель гитлеровского нашествия не уничтожение большевизма, а завоевание России, ее природных и промышленных ресурсов.

Есть в книге и информация к размышлению о причинах трагического для нас развития событий в первые дни войны. Вот три фрагмента из книги о первом дне войны:

Автор книги:

«Вторжение в Советский Союз... началось незадолго до рассвета 22 июня 1941 года. Внезапность была полной... Самолетов и аэродромов было так много, что многим пилотам люфтваффе показалось, что русские сами планировали массированное нападение, которое немцам удалось сорвать. Однако в таком случае обычно полагалось рассредоточить и замаскировать боевую технику. А здесь в первые часы атак не было оказано сопротивления ни со стороны ПВО, ни со стороны истребителей».

Ганс фон Хан, немецкий летчик, командир группы: «Мы едва поверили собственным глазам. На аэродроме строгими рядами, как на параде, выстроились самолеты-разведчики, бомбардировщики и истребители. Нас поразило количество аэродромов и самолетов, которые русские приготовили против нас».

И. Сульдин, командир полка, майор: «Примерно в 4 часа 50 минут с восточной стороны аэродрома показался плохо видимый в лучах восходящего солнца двухмоторный бомбардировщик. Все сочли, что для проверки готовности полка прилетел командир авиадивизии. Но то был немецкий бомбардировщик Ю-88. На бреющем полете он атаковал выстроенные в линию самолеты... Из 10 выстроенных самолетов 7 сгорели...»

Три рассказа об одном и.том же событии. Говорят о нем три разных человека из разных стран. Общее в их рассказах одно – удивление и недоумение: почему под бомбами оказались выстроенные плотно в линейку советские самолеты? Между тем имеется немало свидетельств о том, что в приграничные войска еще с мая 1941 года поступали директивы и приказы, в которых в числе многих других мероприятий требовалось рассредоточить и замаскировать самолеты. Последнее такое указание поступило во все приграничные округа и флоты 19 июня 1941 года.

Продолжаем цитировать М. Спика: «Урон, нанесенный Красной Армии в первый день войны, был большим, но огромное количество русских военных аэродромов немцы не смогли «накрыть»...

«А в ходе второй атаки, вылетев после дозаправки и пополнения боеприпасов, немецкие самолеты были встречены в воздухе русскими истребителями, готовыми к смертельной схватке. Разгорелись ожесточенные бои, в которых тихоходные, но маневренные советские машины принесли немцам массу проблем». Вот вам и устаревшие самолеты! Сразу становится понятным, почему начальник генерального штаба сухопутных войск фашистской Германии Ф. Гальдер в своем известном «Военном дневнике» привел только одну цифру потерь немецкой авиации —10 самолетов по состоянию на 13.30 22 июня 1941 года. Больше у Гальдера в дневнике нет данных о потерях люфтваффе ни на конец дня 22.06.41 г., ни в последующие дни: эти потери стали быстро расти. Известный исследователь истории немецкой авиации Греффрат в книге «Мировая война. 1939 – 1945 годы» подчеркнул следующее: «В свою очередь и потери немецкой авиации не были такими незначительными, как думали некоторые. За период 14 дней боев было потеряно самолетов даже больше, чем в любой из последующих аналогичных промежутков времени. За период с 22 июня по 5 июля 1941 года немецкие ВВС потеряли 807 самолетов всех типов... Эти потери говорят о том, что, несмотря на достигнутую немцами внезапность, русские сумели найти время и силы для оказания решительного противодействия». Следует к этому добавить: эти 807 самолетов были не устаревшими, а новейшими, и летчики воевали на них многоопытные. Конечно, наши победы в воздухе в первые дни войны доставались безмерно дорогой ценой из-за быстро завоеванного господства в воздухе немецкой авиации и малоопытности наших молодых летчиков. Многие наши славные соколы погибли в то лето и осень: Степан Супрун, Виктор Талалихин, А. Антоненко, П. Бринько... Многие из героев тех воздушных сражений остались неизвестными.

Удивительным выглядит начало боевого пути будущего трижды Героя Советского Союза Александра Покрышкина: за первые 10 труднейших дней войны он сбил 7 самолетов врага, в том числе – 4 «мессершмитта». Эта цифра малоизвестна, несмотря на то, что о Покрышкине написано множество книг. Но к ней легко прийти, если внимательно вчитаться в последнюю его книгу воспоминаний «Познай себя в бою». Эти сбитые в первые дни войны 7 вражеских самолетов, похоже, не были ему засчитаны, т.к. они упали на вражеской территории и подтверждений с земли не было. А еще потому, видимо, что в первый день войны он сбил свой малознакомый ему самолет Су-2 и был на пороге трибунала. Только последующие его успехи спасли его от сурового наказания. Самое удивительное в боевой биографии А. Покрышкина то, что он вступил в войну, не имея никакого боевого опыта. За плечами у него было лишь неуемное стремление летать, значок ГТО I (высшей) ступени, авиашкола техников, летное училище, выбранная навсегда профессия летчика и хорошо освоенный новый самолет МиГ-3. Найдется ли в истории авиации еще подобный летчик, который, начав воевать в труднейших условиях превосходства врага в воздухе, стал сбивать почти каждый день по самолету противника? Немецкий ас № 2 Баркхорн (301 победа), до того как сбил первый советский самолет, совершил 120 боевых вылетов безрезультатно. Знаменитый Эрих Хартман за первые 110 боевых вылетов на Восточном фронте добился всего лишь 8 побед.

Стоит сравнить тактику воздушного боя Хартмана и Покрышкина. Хартман так пишет о своей тактике (цитируем его рассказ из книги «Асы люфтваффе»): «...меня никогда не заботили проблемы воздушного боя. Я просто никогда не ввязывался в поединок с русскими. Моей тактикой была внезапность. Забраться повыше и, по возможности, зайти со стороны солнца... Девяносто процентов моих атак были внезапными... Отстрелявшись, немедленно уходи в сторону и выходи из боя... думай теперь только о том, как унести ноги».

Теперь послушаем, что рассказывал о первом воздушном бое 23 июня 1941 года Александр Покрышкин [16], получивший тогда задание разведать наличие переправ на реке Прут: «К Пруту наша пара подошла со стороны утреннего солнца... Пара уже делает разворот вдоль восточного берега... Вижу, что западнее нас барражируют немецкие истребители. Три на нашей высоте, а два – выше, в стороне. Покачиванием самолета с крыла на крыло предупреждаю Семенова (ведомый) о воздушном противнике. Он мой сигнал понял. Невольно идем, не изменяя курса, навстречу «мессершмиттам», готовые сразиться, хотя их пять, а нас только двое. Я так ждал этой схватки с врагом, что кроме нее ни о чем не думал. Сближаемся. Всплыло в памяти твердое предупреждение Иванова (командир полка): «В бой не вступать. Главное – разведка!» Развернулись на север вдоль Прута. Но «мессеры» нас уже обнаружили и устремились вдогон. Оглядываюсь – вражеские истребители все ближе. Надо принимать бой, а то собьют как куропаток... Действую как на учении, быстро, но без суеты. Уменьшаю шаг винта, даю сектор газа мотора на форсированный режим работы. Энергичным разворотом устремляюсь на встречу с противником. Семенов рядом, и мы парой идем в лобовую атаку. В прицеле у меня средний самолет тройки противника... Проходят секунды, и я открываю огонь. Встречные трассы протянулись и к нам. Чуть не врезавшись в Ме-109, проскакиваю вплотную под ним и энергично перевожу свой самолет в вертикальную горку. В верхней точке сваливаю «МиГа» на правое крыло и ищу правее себя проскочившую под нами тройку «мессершмиттов». Я был твердо уверен, что она после лобовой атаки пойдет левым боевым разворотом. Так в действительности и получилось. Вот они, ниже и впереди меня. Привычка к левым разворотам у немецких летчиков подтвердилась. Тут же, не теряя ни секунды, ловлю в прицел ведущего тройки. Только успел прицелиться, как правее крыла моего самолета проносится трасса: подоспела верхняя пара Ме-109... Ситуация складывается не в нашу пользу. Делаю снова рывок вверх. Темно в глазах от перегрузки. В верхней точке горки зрение снова восстанавливается. Уверенный, что преследовавшая меня пара Ме-109 не могла создать такую перегрузку и находится где-то впереди и ниже, поворачиваю самолет вокруг вертикальной оси и вижу «мессеров» там, где и предполагал. Сейчас надо атаковать. Но в это время поймал взглядом самолет Семенова. Он ниже меня... Что с ним? Почему белые хлопья дыма за хвостом? Его атакует тройка «мессеров». «Подбили и сейчас зажгут», – мелькнула мысль, и, прекратив преследование пары, перевожу свой самолет в вертикальное пикирование на тройку Ме-109... Из-за большой скорости и просадки самолета на выходе из пикирования я оказался ниже Ме-109. Делаю горку. Вот он, самолет врага. В упор даю очередь по «животу», потом вторую... Из чрева «мессера» вырвалось пламя. С трудом вывернул самолет и продолжал вести бой. Один против четырех».

Вот теперь становится ясно, кто был кто. Кто дутый ас, кто настоящий. Эрих Хартман – воздушный бандит, нападавший из-за угла на подраненную жертву. Александр Покрышкин – доблестный воин-истребитель, идущий на открытый поединок с превосходящими силами врага и практически всегда побеждающий. Не случайно президент США Рузвельт назвал его лучшим летчиком Второй мировой войны. Так оно и есть, как бы ни противопоставляли нашим асам Хартмана. Он не сбил 352 самолета на Восточном фронте, эту цифру ему насчитали спустя много лет после войны. Сам же автор книги «Асы люфтваффе» пишет в эпилоге: «Заявки немецких летчиков по поводу одержанных побед часто вдвое или втрое превышали истинные потери противника».

Было в советских ВВС и еще немало храбрых и умелых летчи– ков-истребителей, которые успешно сражались с самыми знаменитыми асами фашистской Германии и сбивали их.

Если внимательно просмотреть списки всех немецких асов, приведенные в приложениях к книге «Асы люфтваффе», то легко можно установить: советские летчики начали сбивать маститых немецких асов начиная с 1941 года и за период до конца 1943 года сбили их как минимум 43 человека. У восьми из них числилось от 100 до 189 побед в небе Испании, Польши, Франции, Англии, России. У остальных – от 62 до 98. Большинство из оставшихся посбивали в 1944—1945 гг. наши летчики и летчики союзников.

НЕ ТОЛЬКО 28 ПАНФИЛОВЦЕВ ПРЕГРАДИЛИ ПУТЬ ВРАГУ

К МОСКВЕ НА ВОЛОКОЛАМСКОМ ШОССЕ

Уходил в прошлое год 45-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне. (Этот материал был написан и опубликован в газете Военно-воздушной инженерной академии имени Н.Е.Жуковского – «Вперед и выше» в 1990 г.)

Была надежда: к этому юбилейному году сотрутся все «белые пятна» в истории минувшей войны. Увы ... «белых пятен» ненамного уменьшилось. Более того, во многих вопросах нашей предвоенной истории появились новая путаница, новые искажения, новое вранье.

Длительное время я размышлял над некоторыми событиями нашей недавней военной истории и не находил ответа на многие вопросы. Главные из них, пожалуй, вот эти два :

Почему замалчиваются героические события, происходившие в 41-м вокруг Брестской крепости и чрезмерно возвеличивается так называемая оборона Брестской крепости?

Почему из всего, что происходило в октябре—ноябре 1941 года на Волоколамском направлении, широко популяризировался только подвиг 28 героев-панфиловцев, казавшийся мне всегда не очень достоверным, и замалчиваются подвиги многих других, наверное, тысяч подлинных героев, сражавшихся и павших на Волоколамском шоссе?

Чудится мне какая-то злая тенденция замалчивания большого, героического и безудержного возвеличивания частного, второстепенного, деталей.

Сомнения относительно правдоподобности подвига 28 панфиловцев зародились у меня давно, после того, как прочитал я повесть А. Бека «Волоколамское шоссе» [17]. Повесть полностью посвящена боям Панфиловской дивизии на Волоколамском направлении в октябре—ноябре 1941 года. Эту повесть Константин Симонов оценивал как лучшее произведение о подмосковской битве 41-го года.

Сразу же возник вопрос: почему в повести нет ни слова о подвиге 28 героев-панфиловцев. Тут что-то неспроста.

В 1970 году в «Роман-газете» появился большой очерк А. Кривицкого «Подмосковный караул» [18], в котором описывалась история появления первой публикации о 28 панфиловцах в «Красной звезде» 28 ноября 1941 года. Эта публикация-передовица газеты была написана по словам А. Кривицкого в кабинете им – А. Кривицким (начальником литературного отдела газеты) за 40 минут на основании 4-х строк политдонесения дивизии.

После прочтения этой повести возникла масса новых вопросов и сомнений. Могли ли быть правдоподобными донесения политотдела дивизии в несколько строк в те дни, когда ежечасно менялась обстановка? Немцы неудержимо рвались к Москве, мы в отчаянии отступали, сотнями гибли лучшие люди Отечества (и, конечно, не меньше гибло врагов), стояли насмерть и бежали, бежали и снова вгрызались в землю. Непрерывно нарушалась связь штабов с частями и подразделениями, ежедневно менялся личный состав взводов и рот ... Какая уж тут перепроверка донесений.

Но на поспешно написанную передовицу в «Красной звезде» обратило внимание высшее руководство страны и партии: Калинин, Сталин и просили редакцию выяснить обстоятельства подвига, имена героев и всячески популяризировать подвиг в печати.

Поехали корреспонденты в дивизию. Но разве там под пулями, под натиском немецких танков, при продолжающемся, хотя и медленном, нашем отступлении выяснишь обстоятельства? Вот поэтому и было много неточностей и недостоверности в первых публикациях, и эти неточности перешли в последующие публикации.

Политруком 28 панфиловцев в первых публикациях значился Диев, но Диева не оказалось в списках панфиловской дивизии. Был и сражался политрук Василий Клочков. И вдруг появился в статьях и книгах политрук Диев-Клочков. Против такой двойной фамилии возмутилась позднее жена Клочкова. (Об этом – в книге В. Осипова «Политрук Василий Клочков. Хроника. Поиск. Размышления». [19]. Остался к сегодняшнему дню только Клочков. Клочков был, Диева не было.

В конце концов у меня сложилось твердое убеждение: подвиг 28 героев-панфиловцев – это более чем наполовину легенда.

Конечно, тогда в 41-м надо было всячески возвеличивать подвиги, поддерживать патриотический дух армии и народа. Это понятно. Далеко не все бойцы и командиры Красной Армии после первых жестоких поражений сохранили довоенный победоносно-песенный настрой. И легенда о подвиге 28 панфиловцев, наверное, себя оправдала в то время.

Но спустя многие годы после войны почти ничего не знать о действительно героическом и прикрываться только легендой о 28 героях-панфиловцах – я этого не приемлю.

Поражает вот что. Упорно, на протяжении десятков лет люди, причастные к первым поспешным публикациям о подвиге 28 панфиловцев, выдавали и выдают эту полулегенду за полностью достоверное событие. А. Кривицкий – в «Подмосковном карауле», Д. Ортенберг – в книге «Время не властно» [20], и совсем странно – непосредственный участник боев на Волоколамском шоссе, по рассказам которого написана повесть А. Бека «Волоколамское шоссе» – Баурджан Момышулы в книге «За нами Москва» [21]. Впрочем, текст о 28 героях-панфиловцах на стр. 90 – 92 выглядит в его книге чужеродным, не очень связанным с основным текстом. Тут, видимо, постарались редакторы, рецензенты, цензоры.

Вот это упорство в отстаивании легенды, спустя десятки лет после войны, мне представляется очень вредным. Оно затмевает действительные героические подвиги многих сотен, наверное тысяч, бойцов и командиров Красной Армии, кто насмерть стоял на Волоколамском шоссе осенью 1941 года.

Когда вышеприведенные строки уже были написаны, в «Военноисторическом журнале», в № 8, 9 за 1990 год появился совсем необычный материал на тему о 28 панфиловцах под заголовком «Чужая слава». Автор этого материала – главный военный прокурор генерал-лейтенант юстиции А. Ф. Катусев [22].

Отбиваясь от многочисленных упреков, посыпавшихся во все высокие инстанции после публикации в «Правде» 18.Х1. 1988 г. очерка А. Куманева «Судьба Ивана Добробабина, одного из 28 героев-панфиловцев», показывая несостоятельность настойчивых требований защитить бывшего панфиловца И. Е. Добробабина от якобы несправедливого осуждения, он, А. Ф. Катусев, проанализировал все материалы, связанные с причастностью Добробабина к подвигу 28 панфиловцев, историей возникновения первых публикаций об этом. И очень убедительно, как мне кажется, доказал неправдивость многого в этой истории.

Вот несколько принципиальных свидетельств, замечаний и выводов А.Ф. Катусева. «Распространение сообщения в печати о бое у разъезда Дубосеково началось 26 ноября 1941 года публикацией в газете «Комсомольская правда». Называлась она «Слава бесстрашным патриотам». В ней шла речь о том, что на некое гвардейское подразделение «наступало до 60 танков и несколько батальонов пехоты» ... После жестокой и длительной схватки, которая длилась «весь день, всю ночь и весь следующий день», враг устремился на рубежи, которые занимала «группа красноармейцев во главе с политруком Диевым». Горсточка отчаянных храбрецов, по сообщению Чернышева, сдерживала натиск 54 танков более четырех часов.