Текст книги "Публицистика 1987 - 2003 годов.
О войне, о себе, о книгах о войне, о танках, самолётах и людях."

Автор книги: Василий Федин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 18 страниц)

В Острогожске, перед маршем под Прохоровку 5 ГТА имела в своем составе 446 танков Т-34, все с 76 мм пушкой, 218 легких танков Т-70, 24 Су-122, 18. Су-76, всего 706 боевых машин. «Прибыло к месту сосредоточения 596 танков и САУ, 116 машин не дошло вовремя к месту назначения по различным причинам... к 12 июля... было восстановлено примерно 50% вышедших из строя» (Д.С. Ибрагимов, «Противостояние» [42]).

Сравнительные характеристики советских и немецких танков и САУ, участвовавших в боях под Прохоровкой, представлены в таблице.

Тип танка

Т-34

Т-70

ИСУ-122

СУ-76

Т-1У

модерн.

Т-У

«пантера»

Т-У1

«тигр»

Масса, т.

29

9,8

30,9

10,6

24

45,5

57

Экипаж, чел.

4

2

5

4

5

5

5

Пушка, мм

76

45

122

76

75

88

88

Пулеметы,

мм

2 – 7,62

1 – 7,62

-

-

1

7,92

2-7,92

2

7,92

Броня, мм лобовая

45

45

90

35

50

85

100

бортовая

45

35

60

25

40

40

82

башня, крыша

20

15

30

-

10

17

28

Двигатель, тип, л.с.

диз.

1-500

бенз.

2-70

диз. 1– 500

бенз.

2-70

бенз.

бенз.

бенз..

Г од пост, на вооружение

1940-1943

1943

1943

1943

1942

1943

1943

Количество на Курской дуге

446

218

24

18

ок 400

204

133

Из таблицы видно, что 5-ая ГТА существенно уступала 4-ой ТА Гота по количеству средних и тяжелых танков (тяжелых танков у Ротмистрова вообще не было). Т-34 были примерно одинаковыми по огневой мощи и бронезащите с модернизированными Т-1У и «пантерой», но несравнимо слабее по отношению к «тигру». Следует помнить, что «тигры» могли поражать наши Т-34 с расстояния порядка 2-х км, в то время как пушка Т-34 доставала их с расстояния порядка 300-500 м. Преимущество тридцатьчетверок заключалось в манёвренности, проходимости, в дизельном двигателе и отчаянном мужестве советских танкистов.

О том, как начиналось и проходило встречное танковое сражение под Прохоровкой рассказано выше словами очевидцев в очерке «Фальсификаторы истории посягают на Прохоровское поле». Здесь необходимо добавить вот что.

Манштейн умолчал в своих мемуарах о позорном провале наступления 4-ой ТА Гота своей группы армий «Юг» на Прохоровку 12.07.1943 г., когда существенно более слабые по огневой мощи и бронированию советские танки успешно били с малых дистанций новейшие «пантеры» и сверхмощные «тигры». Интересный факт о восстановительном ремонте «тигров» приводит Ю.И. Мухин в статье «Сталин – вождь поневоле» в газете «Дуэль», № 18-19 (213), 2001 г.: «...Издание, расхваливающее танк Т-У1 «гагр», сообщает, что ремонтная служба воевавшего в СССР 502 немецкого батальона тяжелых танков (около 40 «тигров») за 1943-1944 гг. отремонтировала и вернула в строй 102 машины, из которых только у 22-х была проломана броня бронебойными снарядами, а остальные ремонтировались по причине устранения последствий пожаров...» Все эти факты свидетельствуют о том, что у немцев дело эвакуации с поля боя подбитых танков и их восстановления было поставлено на чрезвычайно высоком уровне.

Это в значительной мере компенсировало уступающую нам мощность немецкой танковой промышленности (56 тыс. произведенных немецких танков против 96 тыс. советских за годы войны). Кроме того, гитлеровцы оперативной эвакуацией подбитых своих танков маскировали от противника, да и от своих войск тоже, большие потери в танках. Надо полагать, что в период боев на Курской дуге все эвакуационные службы были особо озабочены тем, чтобы подбитые и совсем разбитые «тигры» и «пантеры» любой ценой вытащить с поля боя до последнего осколка и увезти в тыл. Я думаю, именно по этой причине нет до сих пор убедительных данных о количестве подбитых и уничтоженных в ходе Курской битвы «тигров» и «пантер».

Особый интерес в связи с фальшивкой Б. Соколова о пяти | лишь потерянных танках 2-м ТК СС под Прохоровкой вызывают I вот эти строки из книги Ф. Меллентина «Танковые сражения» I [44]:

«К концу дня 14 июля стало совершенно очевидно, что немец– I кое наступление провалилось... С немецкой стороны потери в личном 1 составе были не. так уж велики, зато ПОТЕРИ В ТАНКАХ БЫЛИ ПО– I ТРЯСАЮЩИМИ. Танки типа «пантера» не оправдали возлагаемых на ] них надежд, их легко можно было поджечь,., экипажи не имели I достаточной подготовки. ИЗ ВСЕХ «ПАНТЕР», ПРИНИМАВШИХ УЧАСТИЕ В БОЯХ, К 14 ИЮЛЯ ОСТАЛОСЬ ТОЛЬКО НЕСКОЛЬКО МАШИН. НЕ ЛУЧШЕ ОБСТОЯЛО ДЕЛО В ТАНКОВОМ КОРПУСЕ СС (выделено мной. -В.Ф.) Русское Верховное Главнокомандование руководило боевыми действиями в ходе Курской бит– ] вы с большим искусством... к 23 июля 4-я танковая армия была отброшена на свои исходные позиции».

Во время Курской битвы Ф. Меллентин был начальником штаба 48-го ТК, 11 танковая дивизия которого участвовала в боях под Прохоровкой 12 июля.

Практически без передышки после танкового сражения под Прохоровкой началось решительное контрнаступление советских войск и в полосе группы армий «Юг» Манштейна, и в полосе ГА «Центр». 5-го августа были освобождены Орел и Белгород, затем Харьков. Немцев погнали до Днепра, и в начале ноября советские войска освободили столицу Украины Киев. Все это 'было прямым следствием победы советских войск на Курской дуге и в немалой степени победы в грандиозном танковом сражении под Прохоровкой.

СОЛДАТЫ, КОТОРЫХ... «ПРОЗРЕЛИ»

(О книге Г. Вельца «Солдаты, которых предали; записки бывшего офицера вермахта»)

Книгу эту [45] выпустило в свет в конце 1999 года смоленское издательство «Русич», уже знакомое нам по изданию мемуаров фельдмаршала Манштейна «Утерянные победы» и по другим книгам. Издательство основано в 1998 году, но стиль его уже узнаваем: как и в мемуарах Манштейна, к запискам немецкого фронтовика прилеплено редакционное творение под названием «Предисловие переводчика», и тот же ответственный редактор А.А. Жеребилов. После просмотра первой же страницы с аннотацией книги возникают вопросы и недоумение. Обозначено: «Печатается по изданию: Г. Вельц. «Солдаты, которых предали; записки бывшего офицера вермахта», М.: Мысль, 1965». И ниже: «Перевод Г. Рудой, 1999».

Вот те раз! Печатается книга уже с переведенной на русский язык книги, и снова – перевод. Странные пошли ныне переводы и переводчики, что-то новое в книгопечатании. Нет, не опечатка в дате перевода. В начале предисловия Г. Рудой есть слова: «Со времени победоносного окончания... войны прошло уже более полувека...» Кпредисловию переводчика придется еще вернуться в конце статьи, но прежде остановимся на содержании самой книги Г. Вельца.

Каждая новая книга немецкого автора – участника второй мировой войны, издаваемая на русском языке, конечно, привлекает внимание читателя, не равнодушного к истории Великой Отечественной. В этом смысле рассматриваемая книга представляет определенную ценность, а ее автор выглядит во многом откровенным. Но позиция  его – не позиция раскаявшегося гитлеровца, а солдата, который до конца выполнял свой немецко-фашистский воинский долг. До последнего момента своего фронтового пути он не раскаивается в том, что шел завоевывать чужую землю, а сожалеет лишь о том, что это оказалось несбыточным.

Автор книги с 1939 года на войне, рассказывает же он лишь о   последних семи месяцах своей военной биографии – об участии в боях саперного батальона, командиром которого он был в период наступления 6-й армии Паулюса на Сталинград, о боях за город, его кварталы и, наконец, – о боях в окруженной группировке в черте города до момента ее пленения 2 февраля 1943 года. Пока лихо на-ступали к Сталинграду – был у них единый порыв и бодрый дух, стойкость, крепчайшая дисциплина, беспрекословное подчинение приказам вышестоящего начальства, сплоченность офицерского, фельдфебельского и рядового состава, войсковое товарищество, устремленность к достижению поставленной цели – все это не только в своем батальоне, но в немецкой армии вообще. С презрением говорится О противоположном у ВОЮЮЩИХ рядом румын. Ропот И разложение в немецких частях начались лишь после того, как была окружена вся 6-я армия Паулюса с приданными ей румынскими, венгерскими и словацкими частями и соединениями и не удалась попытка Манштейна деблокировать окруженную группировку. Нехватка про– довольствия, боеприпасов, горючего, ежеминутные обстрелы советской артиллерии погасили немецкий наступательный порыв и все то, на чем держалась немецкая армия еще неделю-две тому назад. Повествует автор о медленной, но неуклонной гибели своего батальона, о боях за цех № 4 Сталинградского тракторного завода, даже – за полцеха, который они так и не смогли захватить. Вместо комфортабельных еще совсем недавно блиндажей теперь полутемные, холодные подвалы городских развалин, голод, антисанитария, вшивость, начавшиеся эпидемии, самоубийства, корчившиеся и умирающие   свои раненые – медленная гибель 6-й армии. Заговорили о том, что надо было сразу пробиваться обратно на запад, как только армия была окружена, что Гитлер и верховное командование оставили их в Сталинграде на верную гибель для того, чтобы показать всему миру, что немецкий солдат до последнего исполняет свой долг. Отсюда и название книги – солдаты, которых предали. Но кажется, правильнее было бы назвать ее так: «Солдаты, которых заставила прозреть Советская Армия». Но ни в этот смертельный для них момент, ни ранее ни у солдат, ни у офицеров – ни одного слова сожаления или сострадания о том, что, дойдя до Сталинграда, сколько же они, немцы, натворили преступлений, принесли неисчислимых страданий населению тех сожженных и разрушенных городов, поселков и деревень, через которые прошли. Вместо этого – досада и ропот на свой неизбежный конец.

Странно, что в самые тяжелые дни перед капитуляцией в Сталинграде ни автору книги, ни кому-либо из его окружения не пришла в голову простая мысль: а не Бог ли наказывает немецкое войско и немецкий народ за злодеяния, которые они натворили на русской земле с 22 июня 1941 года? За голодное умерщвление в 1941 году более 2 миллионов красноармейцев и командиров Красной Армии, попавших к ним в плен, погибших в лагерях для военнопленных и на переходах от фронта в тыл немецких войск?

Нет, не о покаянии они думают теперь, попав в плен, они думают о другом. Вот едут они, пленные офицеры, из переполненного лагеря для военнопленных за Волгой в Москву в купейном вагоне, и автор книги свидетельствует: «В рубашке и кальсонах лежим мы на своих полках под белыми пододеяльниками и курим. Наш разговор – это вполне понятно – вертится вокруг одной и той же темы: неопределенность нашего будущего. После наглядного урока, который преподали нам Советы, нас в первую очередь волнует уже не исход войны. Поражение Германии почти все мы считаем неизбежным фактом. Теперь нас волнует наша собственная судьба. Тут полное раздолье для фантазии. Самое лучшее было бы – обмен пленными офицерами через Швейцарию или даже через Японию».

Как и многие послевоенные немцы, автор записок утверждает, что он до плена был вне политики. Это, конечно, неискренность, фальшь. Любая армия никогда не была и не будет вне политики. И тут за строками о чисто военных событиях и эпизодах явно выглядывает и идеология, и политика: неудержимая устремленность захватить Сталинград, Юг России и Кавказ – это устремленность к завершению захвата огромной территории европейской части России, территории, богатейшей хлебом, металлом, углем, нефтью, огромными сырьевыми, продовольственными и военными ресурсами, – вековая мечта захватчиков-западников, кажущийся близким конец войне и начало дележки захваченного. Автор книги, кстати, имевший университетское образование, прозрел со своими «камрадами» только в советском плену тогда, когда им всю сущность немецкой агрессии популярно объяснили их соотечественники – эмигранты, находящиеся в Советском Союзе, и советские офицеры, занимавшиеся их политическим перевоспитанием. Точнее – помогли им окончательно прозреть.

Надо отдать автору книги должное: бывший майор бывшей немецко-фашистской армии часто подчеркивает в книге умение воевать, которым обладали немецкие офицеры и солдаты. Вместе с тем он ни разу не сказал худого слова ни о Красной Армии, ее солдатах и офицерах, ни о Сталине, хотя книга издавалась и первый раз была переведена на русский в годы махрового антисталинизма, возбужденного Н. С. Хрущевым.

В приложении к запискам Г. Бельца приведены два важных для понимания событий 1942 года документа ставки верховного главнокомандования вермахта: «Директива верховного главнокомандующего вермахта № 41 от 5 апреля 1942 г.», и «Директива верховного главнокомандующего № 45 от 23 июля 1942 г.». В директиве № 41 названы основные цели летней кампании 1942 года: прорыв на юг в район Кавказа, захват его нефтяных районов, включая Баку, захват Ленинграда, Керченского полуострова. Для обеспечения этих операций планировалось в первую очередь уничтожение советских войск по обе стороны рек Донец и Изюм. Затем бросок на Воронеж, соединение немецких войск, наступающих от Воронежа и Таганрога, в районе Сталинграда. Директива №45, подписанная Гитлером, подводила итоги первого этапа летней кампании и уточняла дальнейшие задачи. Отмечалось в ней, что «в ходе кампании продолжительностью немногим более трех недель поставленные мною перед южным крылом Восточного фронта дальние цели в основном достигнуты. Лишь незначительным силам вражеской армии под командованием

Тимошенко удалось избежать окружения и переправиться на южный берег р. Дон».

Вот эти «незначительные силы» и сдерживали в дальнейшем немцев, рвущихся к Сталинграду. Обычно у нас поносят Тимошенко недобрыми словами, многие считают его бездарным полководцем. Это можно понять, если иметь в виду, что основными виновниками трагических для нашей армии событий 41-го года были нарком обороны, Наркомат обороны в целом, включая Генштаб. Это они, не осуществляя должного контроля за выполнением своих распоряжений и приказов, виноваты в том, что командующий войсками ЗОВО допустил разгром своей авиации на аэродромах, артиллерии на полигонах и войск в постоянных местах дислокации в первые часы войны. Но как полководец именно С.К. Тимошенко провел в тяжелые дни 1941 года ряд успешных операций, главная из которых – разгром 1-й танковой группы Клейста под Ростовом-на-Дону осенью 41-го года и изгнание немцев из города. И вот теперь, летом 42-го, после тяжелых поражений Юго-Западного фронта под Харьковом, он смог все же сохранить часть своих войск в условиях тяжелейшего отступления, поставить их на пути 6-й немецкой армии как-то задержать ее продвижение. В директиве № 45 Гитлер ставил задачу группе армий «А» овладеть восточным побережьем Черного моря, вывести из строя Черноморский флот и захватить Баку. Группе армий «Б» ставилась задача захватить Сталинград и двинуться по западному берегу Волги на Астрахань. Ни одна из перечисленных целей, как известно, так и не была достигнута, как не был захвачен и Ленинград.

Теперь вернемся к «предисловию переводчика». Издатели из смоленского «Русича» в предисловии Б. Соколова к мемуарам фельдмаршала Манштейна «Утерянные победы» посягнули на замечательную победу советских танкистов на Прохоровском поле во время Курской битвы (о чем писала газета «Патриот» в № 44 за 1999 г.). В рассматриваемой книге они, опять же в предисловии к чужой книге, замахнулись на выдающуюся роль Сталина в величайшей битве второй мировой войны – битве на Волге, и в сокрушительном разгроме там немецкой армии. И конечно, как это принято у перестроечных фальсификаторов истории, мусолятся сопли по поводу известного сталинского приказа № 227 «Ни шагу назад» от 28 июля 1942 г., извращается его суть. Говорится, например, в предисловии:

«Но историческая истина заключается в том, что не драконовские меры Сталина и не стрелявшие в спину своим энкавэдэшные заградотряды, а непревзойденная стойкость и величайший патриотический героизм наших воинов обеспечили победу». Такие слова – пустозвонство. На одном героизме против лавины танков и непрерывно бьющей артиллерии не устоишь. Это получалось только в дешевых публикациях. Мне довелось в 44-м и 45-м воевать, а затем после войны служить некоторое время с теми, кто воевал и в 41-м, и в 42-м под Сталинградом. (Кстати, под Москвой осенью 41-го тоже были у нас заградотряды, но они не стреляли в спину своим, а задерживали бегущих паникеров и дезертиров.) Да и импровизированные заградотряды, бывало, возникали стихийно.

Известный многим своей исключительной порядочностью генерал-полковник Горбатов Александр Васильевич на обсуждении у нас в Воздушной академии имени Н. Е. Жуковского его книги «Годы и войны» [46] рассказал такой случай. В 45-м в Восточной Пруссии беседовал он как-то с солдатами, и к нему обратился старший сержант и, улыбаясь до ушей, спросил: «Вы меня не узнаете, Александр Васильевич?.. А помните, в 41-м, когда мы драпанули, а вы останавливали бегущих и крепко перепоясали меня палкой...» Вот так выглядели реально наши «заградотряды». Добавил еще А.В.Горбатов, обращаясь к аудитории: «Приходилось и так командовать, но я никого не расстрелял».

Из моих боевых товарищей никто и никогда не роптал по поводу приказа № 227 и никто не говорил, что энкавэдэшники стреляли в спину своим. А когда немцы прорывались по-настоящему и начиналось беспорядочное отступление, то заградотряды бежали вместе с отступающими и даже впереди них. И уверен, никто и никогда из наших не стрелял в спину своим.

Теперь немного о причинах трагических событий 1942 года. Известно, что весной 42-го командование Юго-Западного фронта (Тимошенко, Хрущев, Баграмян) дважды обращалось в Ставку В ГК с предложением организовать наступление двух фронтов – Ю-ЗФ и ЮФ (первое их предложение). Сталин (опираясь, конечно, на мнение Генштаба, членов Ставки ВГК, ГКО) отверг это предложение, обосновывая отказ тем, что у нас недостаточно сил. Затем им было отвергнуто и второе предложение – наступление одним Ю-ЗФ. И лишь после третьего обращения было разрешено провести силами

Ю-ЗФ частную харьковскую операцию. И это было ошибкой и командования Ю-ЗФ, и Ставки ВГК. Основная причина ошибки заключалась в том, что истинный замысел немцев на лето 1942 года нашим Верховным Командованием (Генштаб, Ставка ВГК) не был раскрыт. Государственная и военная разведки оказались, как и накануне войны, не на высоте. Не зная замыслов противника (удары на Воронеж, Сталинград и Кавказ), наш Ю-ЗФ начал наступление на Харьков и угодил в мешок, приготовленный немцами. Отсюда пошла и вся трагедия 1942 года. Упрекать надо не Сталина в первую очередь, а командование Ю-ЗФ и Генштаб. Сталину оставалось только опять, как и в 41-м, исправлять тяжелое положение армии. А приказ № 227 говорил лишь о чрезвычайности положения. Поносить недобрыми словами Сталина, ведя разговор о Сталинградской битве? Какое же это моральное уродство. Роль Сталина неоценима в том, что после тяжелого поражения армии в начале лета 1942 года, глубокого отступления и потери громадной территории он сумел подготовить, организовать и осуществить мощный контрудар, непробиваемое окружение зарвавшегося врага и начать неостановимое контрнаступление. Я думаю так: Сталин не был ни великим полководцем, ни полководцем вообще, полки в бой он не водил. Но, бесспорно, он был величайшим государственным, военно-политическим стратегом мирового масштаба. Таким он вошел в историю и останется таким навсегда.

СОДЕРЖАТЕЛЬНАЯ КНИГА О ВТОРОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ,

НО НЕ БЕЗ ЛОЖКИ ДЕГТЯ

(О книге В. Фалина «Второй фронт.

Антигитлеровская коалиция: конфликт интересов»)

Валентин Фалин, по данным справочника «Кто есть кто в России и ближнем зарубежье», – политолог, в прошлом – дипломат, видный деятель КПСС, доктор исторических наук. В период 1950—1952 гг. после окончания Института международных отношений – сотрудник Советской контрольной комиссии в Германии.

В 1966  – 1970 гг. . – заведующий Европейским отделом МИД СССР, в годы

в 1970 – 1978 – Чрезвычайный и Полномочный Посол СССР в ФРГ,

в 1983—1993-м – политический обозреватель газеты «Известия». В 1993 г. по приглашению Института по изучению проблем мира при Гамбургском университете работал и жил в Гамбурге.

Его книга «Второй фронт» [47] содержит пролог, эпилог и 10 глав, охватывающих военные, политические и дипломатические события в Европе между двумя мировыми войнами. Основная линия взаимосвязи перечисленных событий – антисоветизм Запада, приведший ко Второй мировой войне. На этом фоне и рассматривается возникновение и развитие проблемы второго фронта в Европе в период Второй мировой войны.

Хронология событий книги – 1918—1945 годы. Объясняя такой дальний разбег, автор в прологе к книге провозглашает свое кредо: «...Черта под прошлым не подведена... возвращение к проблематике Второй мировой войны не просто оправдано. Оно необходимо и закономерно... генезис величайшей из человеческих трагедий, ее развертывание и развязка остаются непроясненными... На уровне современных знаний едва ли мыслимо проставить точки над и по большинству из рассматриваемых ниже вопросов».

К этому следовало бы добавить: особенно в наши дни, когда вероломство и коварство США и других стран Запада по отношению к России заново обнажилось.

Политические и дипломатические аспекты международных событий, затрагивающих Советскую Россию периода 1918—1931 годов, автор с разной степенью детализации рассматривает в главе 1 – «Версальский политический пустоцвет». Интегрально Версальский мирный договор от 28.06.1919 г., формально положивший окончание Первой мировой войны, В. Фалин оценивает так: « В целом о Версале как системе «стабилизации современного мира» можно говорить лишь условно или с отрицательным подтекстом».

Версальский договор 1919 года игнорировал возникновение Советской России и не определил по этой причине северо-восточную и восточную границы вновь образованной Польши. Эти границы нацелился устанавливать силовым путем новоявленный польский вояка Пилсудский, заявив, что «не примет иной границы с Россией, кроме границы 1772 года». К таким агрессивным устремлениям толкала его складывающаяся обстановка вокруг Советской России.

В ноябре 1918 г. Пилсудский подписал соглашение с немцами о передаче Польше Украины, Белоруссии и части прибалтийских земель... В апреле  1920 г. польские войска при поддержке оружием со стороны Франции двинулись на Советскую республику с целью захвата выторгованных земель, дошли до Киева и рассчитывали, как когда-то, побывать и в Москве. Однако контрнаступление молодой Рабоче-Крестьянской Красной Армии отогнало их до Варшавы. Очередной очаг интервенции был ликвидирован, но за Польшей остались Западная Украина и Западная Белоруссия.

Западные державы не препятствовали этому территориальному переделу. Лишь «в отличие от других интервентов. США до 1923 года официально держались принципа «целостности территории русского народа» и на этом основании не признали самостоятельности Литвы, Латвии и Эстонии как образований отторгнутых от России кайзеровской Германией».

Затем Фалин кратко останавливается на всех основных международных актах 20-х годов, касающихся так или иначе взаимоотношений Советской России с Германией, Польшей, Англией и Францией. Заканчивается 1-я глава 1931 – годом вторжением Японии в Китай. Этим событием, периодом 1919—1931 годов, отделяется в книге Первая мировая воина от начала разгорания Второй мировой войны, и Фалин провозглашает тезис: «Развязывание Второй мировой войны не было единовременным и одноразовым актом. Занавес поднялся не в 4.15 утра 1 сентября 1939 г. Цепь событий, первым и, видимо роковым звеном в котором стало вторжение Японии в Китай в 1931 году... безнаказанность правопреступников гнала развитие событий по наклонной чем дальше, тем с более крутой траекторией падения... Предыстория Второй мировой войны... летопись слияния разрозненных конфликтов в глобальный пожар... назидание: несказанно проще зло предотвращать, чем исправить его».

Разгорающиеся очаги агрессии 30-х годов – Китай, Абиссиния, Испания поглотили невиданные дотоле жертвы. Только японская агрессия обошлась Китаю в 25—30 млн. человек... Мюнхенское соглашение Англии и Франции с Германией толкало гитлеровскую агрессию на Восток-

Целая глава книги (3-я) посвящена последним 10 дням августа 1939 года. Подробно в ней анализируются устремления и политические интриги западных держав против СССР. Одновременные переговоры Англии и с Советским Союзом против Германии и с Германией против него, тупая, чванливая политика Польши.

Интересна оценка В. Фалиным договора СССР с Германией о ненападении от 23 августа 1939 года: 1. Расчеты Англии, Франции и США на столкновение Германии с СССР не оправдались, 1939 год не стал годом такого столкновения, Москва выиграла время. 2. Германия проиграла в стратегическом плане: победа над Польшей обесценивалась выдвижением СССР на Запад вплотную к границам Германии. (Это мнение немецкого генерал-полковника фон Бока.) 3. Заключение пакта между СССР и Германией во время победоносного завершения разгрома японских войск на Халхин-Голе советскими войсками в корне подорвало доверие Японии к Германии. Следствием этого стало заключение в апреле 1941 года японо-советского договора о нейтралитете вопреки настояниям Гитлера и Риббентропа не делать это. «Советский Союз показал всем, что не намерен быть «объектом» в чужих комбинациях и в состоянии отстаивать свои интересы».

Я  бы добавил к этому следующее. Советское правительство воспользовалось сложившейся ситуацией и нацелилось на возвращение исконно российских земель, вероломно отторгнутых у нас в 1918 – 1920 годах польскими и германскими войсками. Эти земли были возвращены практически без кровопролития. И немаловажный факт – Советский Союз вывел из строя одного из своих непримиримых политических и военных противников – панскую Польшу.

Очень интересен в книге детальный, во многом уникальный экскурс в область политики и дипломатии Запада, по отношению к Советской России в период 1919 – 1940 годов, препарирование козней Англии и США против нашей страны, натравливания Гитлера на СССР.

Но как только автор касается чисто военных вопросов, предвоенного состояния Красной Армии, репрессий 1937 – 1939 годов, сразу возникает что-то чужеродное. Появляются поверхностные, не соответствующие исторической истине утверждения. В этих вопросах часто он не только пользуется старыми избитыми штампами, повторяет несправедливые обвинения в адрес Сталина, но изобретает и нечто свое.

Например, касаясь переговоров советской военной делегации с англо-французской в августе 1939 года, когда маршалы К. Е. Ворошилов и Б. М.Шапошников назвали конкретные цифры того, что может выставить СССР при совместных действиях в защиту Чехо-

Словакии от назревающей угрозы фашистской Германии, Фалин на стр. 119 пишет: «...Что проку в груде самолетов, танков, артиллерии, длинном перечне номеров дивизий, когда личный состав с грехом пополам выучен рукопашному бою, и не более того».

Это пишет Фалин о том времени, когда в Монголии, на Хапхин– Голе, заканчивался победоносный разгром вторгшейся сильнейшей японской армии армейской группой под командованием комкора Г.К. Жукова. Разгром японцев па земле и в воздухе, танками и самолетами при умелом использовании и кавалерии и пехоты, разгром «малой кровью, могучим ударом», хотя в начальный период агрессор имел, казалось, явный успех.

Именно там, на Халхин-Голе, проявили свое боевое мастерство, свой воинский талант будущие полководцы и герои Великой Отечественной войны: комкор Г. Жуков, комбриг М. Яковлев, комбриг М. Потапов, (ставший вскоре командармом 5-й армии и встретивший врага на Юго-западном направлении в 41-м упорной обороной), комдив Н. Фекленко. комдив И. Галанин, полковник И. Федю– нинскнй, полковник Н. Воронов, полковник И. Троицкий... Перечислены здесь только некоторые, в основном общевойсковые командиры. А сколько отличилось там умелых летчиков – С. Денисов, А. Ворожейкин, Я. Смушкевнч многие другие, Г. Кравченко и С. Гри– цевец, награжденные за подвиги на Халхин-Голе вторыми Золотыми Звездами Героя Советского Союза.

Напомним о потерях на Халхин-Голе: японцы – 61 тыс. убитых, раненых и пленных, 600 самолетов; советско-монгольские войска – 18,5 тыс. убитых и раненых, 207 самолетов ([48], стр. 354).

Прежде чем перейти к событиям начала Великой Отечественной воины, нельзя не обратить внимание на такую информацию, приводимую автором книги: « Интеллидженс сервис (МИ-5) располагала солидной базой в Германии. Если в 1938 – 1939 годах информация в Лондон шла с уровня начальников отделов абвера, то не позднее декабря 1940 года на прямую связь с известным « С» – шефом британской разведки – вышел сам адмирал В. Канар и с... .Можно считать доказанным, что У. Донован и В. Канарис состояли в личном контакте не менее 2,5—3 лет до ареста и казни адмирала». Информация о связях Канариса с главами спецслужб Англии и США рождает у меня такое предположение: вряд ли такая связь была без взаимного обмена развединформацией об СССР Не в том ли основной секрет того, почему немцы так успешно ударили по нашим войскам 22 июня 1941 года?. Не потому ли многие архивы Англии и США остаются закрытыми до 2017 года?

Есть у Фалина на стр. 159 и такая уникальная информация: «В начале 1941 года. С.Вуд, торговый атташе посольства США в Берлине, добыл гитлеровскую директиву .№ 21 (план «Барбаросса»)». Вот так. Известно, что в начале 1941 г. в распоряжении Сталина имелись сведения только о существовании плана «Барбаросса», а у американцев в руках был уже сам план, и они держали его в секрете от СССР.

Заканчивая рассмотрение первой половины книги, приведем такое многозначительное утверждение В. Фалина: «Сталин имел возможность заглянуть в секреты Черчилля и убедиться, что информация об агрессивных намерениях нацистской Германии имела побочным назначением толкнуть Москву на упреждающие операции против рейха, пока тот завяз в усмирении Югославии. Если кто подсказывал советскому руководству идею превентивного удара, то его надо бы искать скорее в Лондоне, чем в советской столице».

Вторую половину книги, главу 6-ю, автор начинает с нападения Гитлеровской Германии на СССР. Перечисляет основные цели блицкрига, соотношение сил и вооружения. Приводит свои, видимо, по немецким источникам, цифры потерь советской и немецкой авиации за первый день войны: уничтожено 1811, в том числе 1489 на земле советских самолетов, 35 сбитых и около 100 поврежденных немецких самолетов. Но тут же, к удивлению, повторяет старые нелепые шаблоны: « Диктатор, и прежде всего он несет всю полноту ответственности за то, что агрессор застиг вооруженные силы в округах и страну в целом врасплох. Санкция Сталина на директиву о приведении войск приграничных округов в готовность была вырвана у него военными в 00.30 22 июня».