355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Василий Песков » Земля за океаном » Текст книги (страница 7)
Земля за океаном
  • Текст добавлен: 10 сентября 2016, 13:30

Текст книги "Земля за океаном"


Автор книги: Василий Песков


Соавторы: Борис Стрельников
сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 32 страниц)

Популярность

Кто популярен? Вопрос этот важен. Популярность в Америке – капитал не только моральный, но и денежный…

Мы сидели у телевизора вечером в городке Ниагара-Фолс, наблюдая за финишем шоу по избранию «мисс Америки-72». Длинноногие девицы демонстрировали талии, бюсты, прически, улыбки, зачатки какого-то интеллекта.

Пятьдесят девиц (от каждого штата по первой красавице) начинали ежегодное шоу, к финишу выбрались шесть, в том числе мисс Мичиган, мисс Калифорния, мисс Флорида. Все претендентки походили на заведенных фарфоровых кукол. Ах, как хотелось каждой сделаться первой, знаменитой хотя бы на год!

Что дает такого рода успех? О-о, много всего, крупного и по мелочи. Вся Америка видела победительницу (портрет ее также будет в журналах, в газетах). Значит, коробка конфет с портретом «мисс Америки» – это хороший способ продать конфеты. Мыло с ее портретом – верный спрос и на мыло. Снимки девицы в купальном костюме, в халате, в бюстгальтере, в шлепанцах – гарантия сбыта этих вещей. Мотель, где «мисс Америка» остановится, немедленно объявит об этом на видном с дороги табло. Наживаются все. Не остается внакладе и обладательница прекрасных зубов и тонкой талии.

Пошловатое шоу по телевидению – это способ создать известность и стричь доходы с известности. Ну а кто в Америке популярен «без обмера бедер и талии»? Это ежегодно выясняют авторитетные институты общественного мнения.

Долгое время самым популярным человеком в Америке была Жаклин Кеннеди. Возможно, она очень долго оставалась бы в ореоле внимания. Но замужество все изменило. Ангел, созданный прессой и телевидением, втоптан в грязь все той же прессой и телевидением. В нью-йоркском магазине дешевых изданий мы видели книжку об этой женщине, написанную секретаршей покойного президента. Ушаты грязи вылиты на вчерашнего кумира. «Скупа, ревнива… Бедного Джона доводила до взрывов… Принуждала продавать картины из Белого дома для покупки очередного манто…» На обложке книжонки была нарисована мясорубка, из которой торчали ноги нынешней Жаклин Онассис…

Ничего подобного, кажется, не случится с «Дымняшкой», 22-летним медведем, живущим в зоопарке города Вашингтона. Он и умрет в ореоле известности.

«Дымняшка» («Смоки»), несомненно, самое популярное существо в США. В 1950 году во время лесных пожаров в штате Нью-Мексико медвежонка спасли от огня. «Дымняшка» стал символом предупреждения лесных пожаров. Добродушную морду медведя в шляпе лесной охраны американцы видят по телевидению, на дорожных щитах, в журналах, газетах, на коробках спичек, в кинотеатрах перед началом сеанса… «90 процентов американцев знают „Дымняшку“. „Дымняшку – в президенты!“ – такая шутка в форме наклейки на бампер автомобиля продавалась в период кампании выборов.

В Вашингтоне мы специально пошли в зоопарк глянуть на знаменитость. Большая очередь желавших увидеть «Дымняшку» проходила мимо железных прутьев и толстых стекол– человеческая любовь, как видно, была тяжелым бременем для медведя.

Медведь был стар. Он с трудом поворачивал голову, волочил по бетонному полу зад и был ко всему равнодушен. Двадцать два года – закат для медведя.

– Переживет ли Америка неизбежную смерть любимца? – спросили мы работника лесного ведомства, на коем лежала обязанность поддерживать популярность медведя.

– О, мы уже позаботились. Обратите внимание на клетку рядом. Там новый медведь, и тоже спасен на пожаре…

И еще одну длинную очередь наблюдали мы в зоопарке. Объектом внимания был большой азиатский енот панда, которого долгие годы считали медведем. Двух зверей подарил Вашингтону Пекин. Пандам в зоосаде отвели покои, достойные короля. Надо было выстоять час или два, чтобы увидеть зверя. Енот держал себя странно. Он прятался или воротил от толпы морду. Популярность явно его раздражала. Увидеть панду мало кому удавалось. Зато во всю возможную мощь велась торговля изображением енота. Панда из мягкой синтетики. Панда из глазированной глины. Енот фарфоровый, пластмассовый, байковый. Панда в натуральный размер на плакатах. Енот на открытках, почтовых марках, на полотенцах, на трусиках, на воздушных шарах… Вот что значит быть популярным.

Смеяться полезно

Одна из любопытных примет Америки – улыбка. Листая журналы, ее замечаешь немедленно. Сначала, правда, ловишь себя на мысли: в чем дело? Почему люди неуловимо похожи? И сейчас же находишь причину – улыбка! Она у всех одинакова и существует как бы сама по себе. На людях (перед фотографом в особенности), на пороге дома или учреждения, в каком бы состоянии человек ни находился, лицо должно украшаться благополучным знаком «у меня все в порядке». Улыбка особенно режет глаз, когда знаешь: дела, настроение человека в данный момент слову «о’кэй» далеко не соответствуют. Но так полагается. Улыбка должна быть на месте. Говорят, у японцев улыбка даже в крайней беде – это способ предупредить беспокойство о себе других людей. В Америке, приглядываясь к атмосфре жизни, нетрудно заметить: дежурная улыбка – это демонстрация стойкости, жизнеспособности. Социальная среда беспощадно бракует ослабших и неудачников. Улыбка – это сигнал: я держусь, я выплыву! Улыбается телекамере кандидат в президенты, проигравший сопернику. Улыбается, кусая губы и чуть не плача, его жена, стоящая рядом. Безработный, с которым мы говорили в городке Ниагара-Фоле, улыбнулся: «Мне не повезло…» Улыбался наш проводник Вилли Питерсон, управляющий диких земель в штате Вайоминг, – «Здоровье ни к черту, а дети еще сосунки». Улыбался для репортеров прибитый к постели пулями губернатор Уоллес… Если американец улыбаться уже не способен – значит, дела его плохи до крайности.

Улыбку-вывеску, однако, следует отделить от способности американца улыбнуться и посмеяться от полноты чувств. Американцы – народ жизнерадостный. Шутка, розыгрыш, анекдот, остроумная выходка, смешная приправа к делу – это все в характере нации. По дороге мы часто встречали автомобили с бренчащей гирляндой банок, размалеванные надписями: «Кэти + Джон = 3», «Будет трудно – зови, поможем». Это значит: в машине – молодожены, а надписи – дело друзей.

Вот объявление в лавке-кафе: «В сутки мы можем накормить 170 человек. Но не более 12 за один раз». И тут же: «Богу мы верим. Остальные платят наличными».

На производственном месте табличка: «Рабочий, помни: бог, создавая человека, не создал для него запасных частей».

Собирая в блокнот разного рода шутки, замечаешь: большое число их в Америке связано с землей, с особенностями природы, с соперничеством штатов. Главной мишенью острот служат, конечно, техасцы с их страстью считать: все лучшее и большое – в Техасе. «Комаров в Техасе ловят капканом, канарейки в Техасе басом поют, апельсины так велики, что девять штук – уже дюжина». В штате Небраска, слывущем в Америке как «штат долгожителей», шутят: «У нас почти никто никогда не умирает». «Трава у нас в Иллинойсе так коротка, что ее перед тем, как косить, непременно намыливают». И так далее. Это, так сказать, «деревенский юмор». Он для Америки характерен. Тяжеловесные шутки дышат, однако, простодушием, лукавством, уходят корнями к временам, когда люди в воловьих упряжках открывали Америку и, оседая на землях, не переставали удивляться их красоте, щедрости, плодородию.

А вот «городской юмор» – свидетельство новых времен. На бойкой нью-йоркской улице мы зашли в лавку, где продавались «смешные вещи»: дохлая крыса из пластика, собачье дерьмо, таракан, неотличимый от настоящего, муха, «запеченная» в лед для коктейля… Покупкой, объяснил продавец, можно очень насмешить подвыпивших гостей, положив, на пример, таракана на колени рядом сидящей дамы. В этой же лавке можно было купить добротный человеческий череп, шляпу Наполеона, туалетную бумагу в виде рулон, долларов. Продавались также плакаты. На одном – Христос в натуральном земном обличье, но без единого лоскутка ткани на теле. На другом сюжет еще более непристойный.

– Покупают?

– А иначе зачем же мне тут стоять? – сказал продавец. – Смех полезен здоровью…

Продавец похвалился, что знает ругательства всех народов Земли. Не дождавшись, как видно, обычной просьбы – «показать мастерство», – он разрядил пулемет своих знаний с отчаянной щедростью. (Дискриминации русской речи не наблюдалось.)

Продавцу было под шестьдесят. В одном глазу желтело бельмо, в разрез трикотажной синего цвета рубашки глядели кудряшки седых волос. В «лавочке смеха» было скорее грустно, чем весело…

Юмор напрокат – все равно что ум напрокат. Лавчонка – это прокатный пункт. Сам шутить не умеешь – о тебе позаботились Но в Америке часто встречаешь людей, способных сверкнуть усмешкой по самым неожиданным поводам. И, возможно, поэтому общаться с американцами просто. Вот сцене возле бензоколонки. Со щита у дороги смотрит сытый и нагловатый джентльмен. Под ним лаконичная надпись: «Выберите меня. Самые искренние обещания». Заметив, что мы улыбаемся, глядя на плутоватую личность пожелавшую стать губернатором, рабочий колонки, не прерывая протирку стекла, мигнул:

– Они, когда себя предлагают, обещают построить мост через реку, которой даже нет…

Америка знает и чтит своих шутников. Говорят, что Линкольн покорил избирателей умением пошутить. Короткие фельетоны Арта Бухвальда газетами покупаются нарасхват. В аэропорту города Оклахомы среди пестрой рекламы стоит строгий бронзовый бюст человека с хитроватым прищуром глаз. Это памятник местному острослову, актеру и журналисту Биллу Роджерсу, оклахомскому Ходже Насреддину. Вот несколько шуток Билла, ставших крылатыми.

«Я никогда не встречал человека, который бы мне не понравился».

«В добрые старые времена на индейской территории не выдавали свидетельство о рождении. Считалось, что раз человек живет – значит, он родился».

«Живите так, чтобы не стыдно было продать фамильного попугая первой сплетнице города».

Каждому штату в Америке дано право поставить в конгрессе два памятника наиболее известным и почитаемым людям. Одно из этих почетных мест в Вашингтоне оклахомцы отдали памяти Билла Роджерса.

Уместно припомнить также: Марк Твен – это американец.

Увлечения

Голый на улице… Во время нашей поездки это новое увлечение Америки только-только рождалось. Снимки в газетах документально подтверждали молву: студенты появляются в людных местах в чем мать родила. Тут же в газетах ученые люди глубокомысленно рассуждали: «В чем причина?» Выводы разные. «С жиру бесятся», «Новая форма протеста против общественной фальши», «Резвятся ребята…» Подспудно чувствовалось облегчение: это все-таки лучше, чем бунт, когда в университеты надо посылать войско и даже стрелять в студентов.

Между тем мода начала разрастаться. Голяки-одиночки на улице – уже не сенсация. Сенсация – оказаться голым на стадионе, спуститься голым на парашюте, явиться в государственное учреждение. Недавно один «протестант» проник в торжественный зал, где вручали «Оскаров» (ежегодные награды кинематографистам). Другой голяк невесть откуда появился на дипломатическом приеме. Охрана Белого дома озабочена возможностью появления голых на пресс-конференции президента, откуда идет прямая передача по телевидению. Психологи, социологи, моралисты сейчас гадают: долго ли продержится увлечение?

Увлечения, страсть ко всякого рода рекордам – характерная черта американцев. Эту слабость, впрочем, имеют все нации. И у себя дома, в нашем характере мы найдем корешки этой страсти, достаточно вспомнить царь-колокол и царь-пушку. Но, пожалуй, нигде в мире стремление все и всех превзойти, обогнать, удивить не развито так, как в Америке. Американские варианты царь-пушки встречаются то и дело. Нью-йоркские небоскребы обгоняли друг друга по высоте не только потому, что к этому вынуждала нехватка места на скалистом Манхаттане, но и желание вопреки практическому смыслу превзойти то, что было уже построено. В Чикаго в 1900 году соорудили фотоаппарат весом в полтонны, который обслуживало 15 человек. Всему миру известна групповая скульптура в горах Южной Дакоты. Головы четырех президентов (Вашингтона, Джефферсона, Линкольна, Рузвельта) вырубали с помощью динамита. (30 метров – ширина плеч каждой фигуры.) Южане, до сих пор не забывшие поражения в противоборстве южных и северных штатов, решили не отставать и в горах штата Джорджия увековечили своих вождей. Площадь скального барельефа – полгектара. Ваятели тут работали ровно 50 лет!

Таковы «монументальные» увлечения. В этом ряду можно отметить также огромный флаг государства (высота – пять этажей, ширина – весь фасад дома), гигантский мост в Сан-Франциско («пока маляры завершают окраску, на другом конце моста ее уже надо начинать снова») и много другого некурьезного и курьезного, но вполне согласующегося с большими пространствами государства, с характером нации, с размахом хозяйства.

А вот уже мелкие страсти, мода и увлечения, рожденные суетой жизни, иногда пустотой жизни, бездуховностью, страхом, скукой, стадным чувством поступать точно так же, как поступают другие. Недавно в Америке вышло многотомное издание истории нации в фотографиях. Фотография – изобретение не слишком давнее. Первый раздел истории, запечатленной на пленку, относится к 70-м годам прошлого века. Мы видим тут суд Линча – повешенный на дереве и вокруг толпа любопытных. Читаем слова шерифа: «По долгу службы я убил более ста человек». Первые снимки доносят к нам образ переселенцев, оседавших на целине Великих равнин. Завершают издание превосходные фотографии – взгляд на Землю из космоса. Наряду с важными вехами в жизни страны, изображением ярких личностей и событий в книгах прослежен и некий «дух времени»: как одевались американцы, чем увлекались, какие страсти их волновали.

Конечно, самым массовым, самым длительным увлечением Америки стал автомобиль. Перипетии этой всеобщей страсти прослежены от истоков – первый автомобиль, первая серийная фордовская модель – до половодья автомобилей, «изменивших лицо Америки».

Не обошли составители книг увлечения Америки самогоноварением. Попытка покончить с пьянством строгим законом, запретившим продажу и производство спиртного, породила разгул подпольной торговли и подпольной варки питья. Америка, кажется, упивалась нарушением закона. Штраф и угроза тюрьмы только разбередили страсти. К запретному плоду тянулись даже и те, кто обычно в стакан не заглядывал. Под тяжестью древней человеческой страсти «сухой закон» Рухнул. И Америка до сих пор потешается над «наивной попыткой запретить то, что нельзя запретить».

В 30-е годы страна пережила курьезные и драматические увлечения сидением на столбах и танцами до упаду. Кинофильм «Загнанных лошадей пристреливают, не правда ли?» воспроизводит страницу этих страстей, где все сплелось воедино: бесчеловечная жажда наживы, сытое ротозейство и отчаянные попытки (нередко ценою жизни) выиграть в лотерее, в которой выгрыша не было. В эти же годы получили распространение конкурсы по избранию «мисс Америки».

Кино, а потом телевидение сделали увлечения массовыми. Похожие на психоз страсти распространялись со скоростью эпидемий, достигая всех уголков страны, и нередко выплескивались за ее рубежи. Чего только не было! Кинофильм «Доктор Живаго» породил моду на русские шапки. Появление другого киногероя в рубашке розового цвета родило повсеместную моду на все розовое: розовые сорочки, галстуки, пиджаки, шляпки, шорты, пижамы, халаты… Потом пошла мода на зелень. Появилась зубная паста зеленого цвета, всякого рода кремы, пилюли, жевательная резинка, конфеты… «Хлорофилл – это здоровье, приятный запах», – внушала реклама.

Все знают пластмассовый обруч. Лет десять назад его крутили на бедрах в московских дворах и квартирах, крутили не только дети, но и почтенные дамы с сознанием, что это вернейшее средство стать гибким, здоровым и долголетним. Мода на обруч у нас докатилась до Конотопов, Арзамасов и Жмеринок. Но это всего лишь круги по воде увлечений. Эпицентр взрыва находился в Америке.

В начале шестидесятых годов калифорнийская фирма игрушек выпустила этот легендарный пластмассовый обруч. То ли реклама попала в точку, то ли Америка была подготовлена к новому увлечению, но мода сделалась поголовной. Пластмассовый хула-хуп крутили дети и старики, домохозяйки и деловые люди. Главный выигрыш от эпидемии «хула-хуп» достался тем, кто обручи делал и продавал, – за полгода американцы купили 30 миллионов обручей.

Всех увлечений перечислить нельзя. Хождение в драных штанах. (Сейчас мода на расписные штаны.) Стрижка ежиком и ношение длинных волос. Мода на бороды и усы. Мини-юбки и парики. Жаргонная речь. Украшение квартир плакатами. Хождение по городу босиком. Увлечение летать на воздушных шарах. Ездить на старых автомобилях. Заводить карликовых лошадей. Глотать живых золотых рыбок (рекорд – 252 рыбешки). Меняться женами на неделю. Мыть золото в Калифорнии (новая вспышка былой лихорадки). Заиметь в квартире маленький зоопарк. Ну и так далее.

Каждое увлечение мгновенно подхватывается, рекламируется всеми, кто может нажиться на этом. Так, для самодеятельных добытчиков золота появилось в продаже портативное снаряжение для работы в горах. Из разных районов Земли поставляются для квартир экзотические звери. Реставрируются автомобили времен старика Форда. За неделю Америка делала идолов (и богатых людей!) из подростков с гитарами. Рок-н-ролл, поп-музыка, абстрактная живопись – все это порождение моды, порождение массового психоза, искусно направляемого ловкими предпринимателями.

Можно назвать и несколько популярных имен, вокруг которых совершались пляски всеобщего поклонения. Всем известна Мэрилин Монро, актриса, от одного имени которой Америка сходила с ума. Десятилетие она была подлинным идолом. Ей поклонялись. Она получала в день 500 писем. Ею бредили солдаты и моряки. Ее называли национальным половым символом, «секс-бомбой». Она была красивой, модной игрушкой толпы. И это ее убило.

Кумиром Америки в эти же годы был учитель английского языка Ван Дорен. Телевидение устраивало викторины, в которых надо было отвечать на множество разных вопросов. Победителя ожидала денежная награда. Учитель сразу же показал себя эрудитом. Скромный, тихий, он мучительно напрягался, вспоминая даты, имена, цифры, цитаты. Вся Америка болела за Дорена. И он побеждал.

Он сделался символом знаний, ума и скромности. И вдруг любимец толпы полетел с пьедестала. Оказалось: герой поддельный, и все соревнования интеллектуалов на глазах телезрителей были сплошным надувательством. Вану Дорену заранее сообщали ответы на все вопросы. Ему оставалось только искусно играть. 129 тысяч долларов – такова была плата за фальшь.

Появились и социально опасные увлечения. Наркомания. Бродяжничество молодежи. Мистика (51 процент американцев, по данным института Гэллапа, до сих пор верят в существование «летающих тарелок»). Порнография. Бегство детей из дома… В отличие от хула-хуп это непроходящие увлечения. Это болезни, от которых надо искать лекарство.

Что же касается «стрикинга» (беганье голышом), то эта мода сейчас в разгаре. Университеты соревнуются, кто больше выставит голяков. Задал тон Мэрилендский университет – 530 голых парней и девушек бегали по территории учебного городка. Университет штата Джорджия легко обошел мэрилендцев – 1000 голых! Рекорд держит штат Колорадо. Тут голышом бегали сразу 1200 студентов. Репортеры сбиваются с ног, снимая для телезрителей последний крик моды.

К числу увлечений здоровых, стойких и почти повсеместных в Америке мы отнесли бы стрижку травы. О, это надо увидеть! Май месяц. Зеленое буйство возле домов, и в этом буйстве – желтые фонари одуванчиков. На траве поваляться? Упаси бог! Траву надо стричь!

По субботам над Америкой стоял приглушенный стрекот моторов (коса – дело прошлое). У каждого дома мужчина сновал взад-вперед на огромной косилке, на косилке поменьше, сидел на совсем маленьком, почти игрушечном механизме. Иногда стрекотала машинка, которую надо толкать впереди себя. В одном месте мы видели человека, лежавшего перед домом животом вниз. Мы даже притормозили – чем же он занят? С помощью ножниц человек доводил до кондиции генеральную стрижку…

Недавняя старина
«Забыть?.. Черта с два!»

«Забыть?.. Черта с два!» – такой плакатик, приклеенный к бамперу автомобиля, мы видели много раз и в самых разных местах. В Америке всем известно, что значат эти три слова: в машине сидит южанин, живущий в Луизиане, Джорджии, Миссисипи или, может быть, в Алабаме. Надпись напоминает о знаменитой войне северян и южан, в которой рабовладельческий Юг был побежден. Забыть об этом?.. Черта с два! В этой полусерьезной наклейке всего понемногу: прежних амбиций («Юг остается Югом»), фрондерства, какая-то дань истории – «что было, то было»…

Надо отметить: американцы тщательно берегут все, что связано с прошлым. Старина Америки не глубокая. Тут нет древних замков и крепостей с замшелыми кирпичами. Тоска по «глубоким корням» долгое время была так велика, что люди с очень большим карманом покупали в Европе знаменитые замки, мосты и дома. Постройки по кирпичику разбирались, перевозились и в Америке заново собирались.

К своей истории, к своей старине интерес в Америке очень заметен. Все, что стоит внимания, тщательно охраняется. Денег на реставрацию, на поддержание порядка исторических мест не жалеют. Но дело не только в деньгах. Патриотическому воспитанию молодежи придается значение очень большое.

Автомобильные карты и дорожные справочники берут на учет любую примечательность прошлого. В Пенсильвании, доверившись справочникам мы навестили местечко, где жил знаменитый Роберт Фултон.

Домик. Сирень возле домика. И доска на столбе. Из надписи ясно: изобрел первый пароход, а также землечерпалку. В другом месте доска объясняла: «Пенсильвания – это первый в Америке уголь, первая книга, первая нефть, электрический свет». Тесаным камнем, доской, литьем из бронзы и чугуна отмечено все, что следует в истории не забыть. Даже места избиения индейцев, дороги, по которым их изгоняли с плодородных земель, отмечены досками – история!

В прекрасном состоянии содержится место рождения Линкольна. Каждый американец (исключая, возможно, белых южан) мечтает увидеть бревенчатый домик с одним окошком, старый дуб и родник, из которого Линкольны брали воду. Также много почтения к памяти Вашингтона. Отмечены не только места сражений за независимость и городки, где Вашингтон жил хоть сколько-нибудь. Не забыты даже места ночлегов первого президента. Но тут усердие было даже чрезмерным. Одна из газет, подсчитав все ночлеги, воскликнула: «Батюшки, Вашингтон-то всю жизнь проспал!»

В Америке огромное число памятников военным, главным образом генералам. Все они, как правило, сидят на бронзовых лошадях. На памятниках в Нью-Йорке поза коня имеет особый смысл. Если конь вздыблен – генерал погиб на поле сражения. Если поднята одна нога – генерал умер от ран. Если лошадь спокойно стоит на всех четырех копытах – генерал скончался в постели от старости. Америка любит ясность.

Среди бронзового литья есть в Америке памятник не слишком богатый, но симпатичный и очень известный, – памятник Тому Сойеру и Геку Финну. Это герои книжные. Но слава именно этих героев перешагнула границы Америки. Жалко, что наш маршрут пролегал в стороне от города Ганнибала, где начинал свой путь писатель Сэмюел Клеменс, известный миру под именем Марка Твена, и где стоят теперь два бронзовых подростка: Том и Гек.

В устье реки Ниагары мы видели древний форт, построенный в те времена, когда европейцы главным богатством Нового Света считали меха. Сохранилась изба из бревен, в которой на одеяла и безделушки у индейцев меняли бобровые шкурки. Сейчас бревенчатые мостки и кладку из камня, на которой покоятся пушки, оберегают таблички, обращенные к дамам: «Леди, пожалуйста, без каблуков!» Туристы-студентки с удовольствием тут разувались и ходили по мосткам босиком.

В противоположном конце Америки, в штате Нью-Мексико запомнился городок Санта-Фе. «Единственный в своем роде. Ни на что не похожий!» – так сказано всюду в энциклопедиях и в брошюрках. Это что-то вроде наших Бухары или Ростова Великого. После бесконечной череды одинаковых, как близнецы, городков Санта-Фе с давними (и нетронутыми) мексиканскими постройками представляется оазисом самобытности.

Есть в Санта-Фе колоритная лавка, над дверью которой висит сапог, зажатый в волчьем капкане, «Реликвии старого Запада» – так называется эта торговая точка. Вежливый, обходительный продавец (он же хозяин) показал нам все уголки лавки, напоминавшей музей, и даже провел в чулан, где хранились особые ценности. Перечислим самую малость из того, что увидели. Кремневый нож и кремневый топор. Индейские луки и стрелы. Томагавк, который служил и трубкой для курения. Бусы из кукурузы. Обувка из шкуры скунса. Одежда из шкуры койота. Седло. Поржавевшие шпоры и стремена. Череп бизона. Индейские боги: бог кукурузы, бог солнца, бог дождя, толстый черноволосый «бог общего успеха». Тут же ножи для снимания скальпа. И сам скальп, неизвестно когда и кем снятый с пожилого индейца. Эта реликвия стоила дорого – 900 долларов…

Всякого рода музеев и лавок, торгующих стариной, по дорогам встречается много. Музеев больше всего, пожалуй, автомобильных. За доллар вы можете осмотреть старые «доджи», «форды», «пежо», «мерседес-бенцы», похожие на пролетки. (Колеса – деревянные. Сигнальный рожок – сверкающий духовой инструмент. Фонарь – размером с очень большой арбуз. Передача – цепная.) Американцы благоговейно шепчутся или визжат от восторга, взирая на старину, не такую уж древнюю – моторным повозкам всего лишь за семьдесят…

Неясно, будет ли интерес спустя еще семьдесят лет к нынешним холодильникам, соковыжималкам, фотокамерам, мотоциклам? Сегодня же повозки, колеса от них, седла, подковы, литые печки, клавесины и граммофоны, медные чайники, чугунные котлы и всякий другой инвентарь, служивший Америке до «эпохи алюминия и пластмасс», бережно собирается и продается. И за хорошие деньги. Особый спрос на старые седла, котлы и колеса. Почти любая калитка, ведущая в сельский дом или даже в городской особняк, украшена колесом от телеги. Колесо – это символ Америки. На лужайке около дома часто видишь и старый котел на треноге. Предмет же особенной гордости и украшение усадьбы – «муншайнер» (в приблизительном переводе – «работник при лунном свете»), а попросту – самогонный аппарат. Конструкции самые разные. Это память о «сухом законе». В штате Вирджиния рядом с таким аппаратом хозяин остроумно пристроил лозунг южан: «Забыть?.. Черта с два!»


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю