Текст книги "Всадник на белом коне (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 23 страниц)

– Кстати, последнее правило обязательно к исполнению на протяжении всей твоей работы на нашу компанию.

– Не поняла⁈

– В бизнесе, частью которого ты невольно стала, крутятся Очень Большие Деньги, так что наша СБ по умолчанию считает все ближайшее окружение Дениса одной сплошной россыпью потенциальных точек давления, которые рано или поздно попробуют использовать конкуренты. Как ты, наверное, понимаешь, отслеживать все сторонние контакты каждого из нас и дорого, и проблематично. Поэтому мы стараемся их минимизировать. Скажем, я сплю с Денисом, а его менеджер, все тренера и холостые ассистенты последних пользуются благосклонностью экскортниц из соответствующего агентства, принадлежащего Алексею Алексеевичу. В общем, выбор у тебя невелик – молодой, симпатичный и очень неглупый парень, к которому ты уже более-менее привыкла, члены его тренерского штаба или Горин. Правда, шансы заинтересовать последнего стремятся к нулю – у него есть жена, три «штатные» любовницы и неисчислимое множество молоденьких красоток, жаждущих присосаться к банковскому счету.

– На редкость прагматичный подход… – продолжая алеть, как спелое яблоко, вздохнула Линь. По моим ощущениям, пытаясь заполнить неловкую паузу. – Я даже на миг почувствовала себя дома! Впрочем, неписанные законы Большого Бизнеса, которыми обычно руководствуются мои соотечественники, ничем не отличаются от тех, которым следуют ваши.

– Ну да, Земля не такая уж и большая… – усмехнулась Кравцова. – Кстати, ревновать не буду. Ибо бессмысленно: его загрузили куда жестче, чем нас. Вон, до сих пор дуреет!

– А чуть подробнее можно?

– Можно. Но Денис вот-вот лопнет от возмущения, так что на этот вопрос я отвечу как-нибудь потом и тет-а-тет.

– Настен, я тебя люблю и уважаю, но иногда ты бываешь невыносима! – угрюмо буркнул я.

– Ненавижу неприятные сюрпризы. Особенно от близких. Поэтому перед тем, как подпустить к себе новое лицо, всегда оговариваю граничные условия.

– Отличный принцип! – неожиданно заявила Джинг. – Я бы с радостью взяла его на вооружение. Но дома мой голос не весит ровным счетом ничего, а тут…

–…а тут ты можешь стать своей для меня с Денисом или продолжить поиски более влиятельных друзей.

– Настя, не дави!!! – решив, что китаянка вот-вот сломается, рявкнул я. И невесть в который раз с момента знакомства ошибся в оценке ее характера – да, от лица Линь можно было прикуривать. Но это не мешало ей вдумываться в каждый озвученный тезис, делать выводы и… говорить правду:

– Денис, ты молод, не особо искушен в интригах и подковерной борьбе, немного наивен и излишне доверчив. Зато Анастасия съела на этом целую стаю собак. Поэтому, вне всякого сомнения, досконально изучила мое досье, проштудировала всю доступную информацию по иглоукалыванию, имеет представление о менталитете моих соотечественников и абсолютно уверена, что я умею не только лечить. А дальше все проще некуда – для того, чтобы минимизировать риски и защитить тебя от любых неучтенных случайностей, она пытается превратить симпатию в искреннюю дружбу, а деловые отношения – в эмоциональную и сексуальную зависимость. При этом не лжет, не подтасовывает факты и не вводит в заблуждение, что на мой взгляд, более чем достойно. И пусть тема, которую она подняла, несколько некомфортна, я считаю действия твоей подруги и помощницы не только уместными и своевременными, но и жизненно необходимыми. Тем более, что обещание, которое я дала тебе после самого первого сеанса иглоукалывания, было донельзя абстрактным и оставляло пространство для маневра.

– Черт, как вы со всем этим живете⁈ – в сердцах воскликнул я.

– Ну, ты же используешь финты во время боя и ждешь того же самого от противников? – усмехнулась Кравцова. Потом заглянула в зеркало заднего вида, поймала взгляд Джинг и знакомо прищурилась: – Ты ведь уже приняла решение, верно?

Та заполыхала еще жарче, но нашла в себе силы дать полноценный ответ:

– Да! Я выбираю дружбу, эмоциональную и сексуальную зависимость, безусловную верность и совместную работу на результат. Правда с близостью торопиться не буду – честно говоря, делать этот шаг мне пока рановато… и страшновато…

…Выбираясь из машины на подземной стоянке «Акинака», я был уверен, что не очень приятный разговор, который мы вели по дороге, негативно скажется на настроении Джинг. Ан нет: оперевшись на подставленное предплечье и выпорхнув из салона, она притянула меня к себе и звонко чмокнула в щеку. После того, как мы «подобрали» Настену, на удивление быстро, легко и естественно вписалась в шуточную перебранку, начатую «самой преданной фанаткой». А в лифте, в который мы вломились следом за компанией очень неплохо прикинутых парней лет двадцати трех-двадцати пяти, смотрела на меня таким влюбленным взглядом, что не передать словами! Да, я видел, что она старается следовать озвученным правилам, но все равно дергался. Вероятнее всего из-за того, что ощущал себя виноватым. Поэтому вслушивался чуть ли не в каждое сказанное ею слово, искал в глазах хоть какие-нибудь признаки обиды или разочарования и старался вести себя как можно предупредительнее. В результате чего допрыгался – как только мы оказались в фойе перед входом в «Акинак», китаянка пребольно ущипнула меня за бок и наехала, как БТР на банку из-под пива:

– Милый, не будь букой – мы в ночном клубе, а не на похоронах!

Пришлось исправляться. Чуть ли не бегом. Ибо буквально через мгновение пара «двустворчатых шкафов», стоящих на фейс-контроле, заметила Кравцову. И, отпихнув в стороны огромнейшую толпу, жаждущую хоть как-нибудь, но вломиться внутрь, жестами предложила нам проходить без очереди и бесплатно.

Я, конечно же, согласился и постарался изобразить как можно более вальяжную походку. Благо взглядов, которые на нас скрестились, было приблизительно столько же, сколько было на последнем стердауне. Не спасовал и перед весьма привлекательной хостес, встретившей нас возле входа и проводившей к единственному свободному столику на всю в ВИП-зону – заинтересованно оглядел ее с головы до ног, задержал взгляд на аппетитной ложбинке в вырезе блузки и сделал игривый комплимент. А когда девушка положила перед нами меню и удалилась, забыл о ее существовании.

Есть особо не хотелось, но мы решили размяться салатами, мясным ассорти и обычными соками. Каюсь, дожидаясь официанта, я готовился вызвать таким заказом хотя бы удивление. Но рослый, хорошо сложенный и улыбчивый парень оказался «своим». Да еще и проинструктированным. Так что никаких проблем с «нестандартностью» желаний не возникло. Наоборот, Семен принес нам не три бокала сока, а два вычурных графина объемом литра по полтора каждый. И обыграл этот «подарок заведения» довольно оригинальной шуткой.

Пока мы уминали салаты, Кравцова влезла на сайт «Акинака», ознакомилась с программой на вечер и заявила, что дикий ажиотаж в фойе вызван концертом группы «Crime», который начнется в час ночи. С творчеством этой группы я был знаком довольно неплохо и даже включал некоторые треки во время утренних пробежек. Поэтому обрадовался, посмотрел на часы и предложил девчонкам спуститься на танцпол, чтобы потом не пробиваться к сцене.

Таких умников, как мы, в клубе оказалось предостаточно, но мы все-таки заняли очень неплохое место почти в самом центре зала и включились в царящее в нем безумие. Точнее, в безумие включились Настя и Джинг, а я начал выполнять рекомендации Кравцовой. То есть, изобразил помесь ленивого папика, выгуливающего своих любовниц, с динамической точкой опоры для выполнения особо навороченных танцевальных элементов. Впрочем, эта роль нисколько не напрягала. Ведь ритмичные смещения из стороны в сторону, примитивные приставные шаги и скупые движения рук нисколько не мешали любоваться своими спутницами и оценивать стати породистых красавиц, отрывающихся на полную катушку. Благо наряды абсолютного большинства последних позволяли изучать предлагаемое «меню» во всех подробностях.

Естественно, подумывал и о том, что некоторые из девушек, скачущих вокруг меня, уже внесены в тот самый «список подходящих особ», о котором говорил Горин, а значит, с достаточно большой долей вероятности могут оказаться в моей постели. Но не испытывал ни особой радости, ни предвкушения. Почему? Да потому, что большая часть особ, основательно нарезавшихся алкоголем и увивающихся вокруг мужиков в два раза старше, подсознательно ассоциировалась с девчонками из нашего детдома, готовых на все ради денег. А я за последние несколько недель успел пристраститься к отношениям на порядок круче и уже не хотел понижать планку. Да, не хотел. Но предстояло. Поэтому в какой-то момент пришел к некоему компромиссу: любовался Настеной и ее же хотел, с интересом поглядывал на Джинг и представлял, какой она будет в постели, когда поборет свои страхи, а всех остальных девушек рассматривал, как противников, к которым надо будет найти подход.

«Развлекаться» в таком режиме оказалось довольно комфортно, так что к моменту появления на сцене обещанного «Криминала» я как следует изучил ближайшее окружение, придумал пару десятков фраз, позволяющих «войти в ударную зону» самых симпатичных, и с чувством выполненного долга умыл руки. В смысле, решил забить на посторонних баб и сосредоточиться на своих. Поэтому, как только по периметру танцпола вспыхнули плазменные «факелы», а вся толпа резко подалась вперед, стремясь приблизиться к своим кумирам, я подхватил под мышки мелкую «Императрицу» и усадил ее к себе на плечи. Сдуру забыв о том, что ее ноги и попа – один сплошной сгусток боли. Зато после того, как она сжалась, мысленно обозвал себя идиотом и торопливо запрокинул голову, чтобы извиниться.

– Это было неожиданно. И не очень приятно… – не столько прокричала, сколько проартикулировала она. Но когда я предложил вернуть ее на пол, густо покраснела и отрицательно помотала головой: – Не надо: с тебя я вижу сцену. Только приподними на пару секунд, чтобы я подоткнула под себя юбку!

Я тоже покраснел, сообразив, что забыл даже о том, что она пришла в клуб в коротенькой юбке-размахайке. Затем виновато вздохнул и попросил прощения. А после того, как помог Джинг спрятать трусики от досужих взглядов, вдруг допер, что Кравцова должна ощущать себя брошенной, притянул ее к себе, обнял и сцепил пальцы на ее животе…

…Пятьдесят пять минут выступления «Криминала» пролетели, как один миг: десяток старых, но всеми любимых хитов, и четыре новые композиции, запущенные в ротацию в начале сентября, исполнялись практически без перерывов и держали клуб в постоянном напряжении. Да, клуб, а не танцпол – посетители, которым не хватило места на последнем, бесновались в проходах, за своими столами и даже на балконе ВИП-зоны, хором подпевали на припевах и из чувства благодарности забрасывали певцов снятой с себя ювелиркой!

В нашей компании метанием золота никто не занимался. Зато подпевало, размахивало руками и подпрыгивало от избытка чувств аж двое – Настя и Джинг. Да-да, китаяночка тоже подпрыгивала. Причем весьма энергично. Забыв о том, что отваливаются попа и ноги, что короткая юбка не скрывает задний фасад и что я, собственно, не железный. Впрочем, веса в ней было совсем немного, так что я особо не напрягался. Тем более, что чувствовал, сколько удовольствия ей доставляет участие в этом буйстве, и не собирался портить вечер демонстрацией своей немощи. Более того, во время исполнения на бис финальной композиции даже помогал девушке взлетать повыше. Зато потом, когда выложившиеся до предела музыканты все-таки покинули сцену, а народ, измученный непривычными физическими нагрузками, потянулся к своим столикам, получил возможность полюбоваться на абсолютно счастливое лицо и услышать абсолютно счастливое верещание:

– Ребят, я-я-я… я обожаю эту группу, но дома настолько уставала от зубрежки, что позволяла себе слушать записи ее песен только по выходным! А вы подарили возможность посмотреть целый концерт, причем вживую, и теперь я в таком восторге, что кружится голова и заплетается язык!!!

– То ли еще будет! – ухмыльнулась Кравцова и не удержалась от шутки на грани фола: – Кстати, ты оценила восхитительную гладкость щек Дениса?

Бедная китаянка сначала непонимающе нахмурилась, а потом залилась таким густым румянцем, что мне стало не по себе. И тут главная вредина нашей компании нанесла добивающий удар:

– Это я научила его бриться два раза в день!

Я спрятал стесняшку в объятиях и задал риторический вопрос:

– Настен, у тебя совесть есть?

– А к чему совесть в ночном клубе? – притворно удивилась она. – Мы приехали сюда отрываться. И, вроде как, напрочь отпустили тормоза. Поэтому Джинг просто обязана жестоко отомстить!

– А чем я, по-твоему, сейчас занимаюсь? – в тот же миг насмешливо поинтересовалась Линь, нехотя оторвав голову от моей груди. – Пока ты о чем-то там рассуждаешь, я беззастенчиво тискаю нашего парня!

Я выпал в осадок, а Кравцова жизнерадостно расхохоталась, чисто символически шлепнула хитрюгу по заднице, обозвала актрисой и… предложила изменить формат получения удовольствия:

– Не знаю, как вы, а я уже напрыгалась и теперь хочу буйства, не нагружающего нижние конечности. Этажом ниже есть бильярд и боулинг, двумя – очень неплохой зал игровых автоматов, на минус четвертом, пятом и шестом – трехъярусный картинг, а на минус девятом – сразу три огромные аэротрубы, в которых днем тренируются парашютисты!

Джинг чуточку поколебалась, а потом призналась, что не пробовала ничего из вышеперечисленного, и еще недавно продала бы душу дьяволу за возможность попробовать любое из этих развлечений.

Формулировка этого признания содержала столько «уязвимостей», что я ужаснулся и перевел взгляд на подобравшуюся Настю. А она выдала один из самых гуманных вариантов напрашивающейся шутки из всех возможных:

– Мы с Денисом куда порядочнее, милосерднее и великодушнее владыки ада, поэтому предложим сделку поинтереснее – ты перепробуешь все, на что хватит времени и сил, в обмен на два места в твоем сердце. Что скажешь?

Джинг «ошалело» захлопала ресницами:

– Еще два⁈

– Так, болтушки, берем ноги в руки – и в ВИП-зону, оплачивать счет! – скомандовал я.

– «Акинак» – это не только ночной клуб, но и вся прилагающаяся к нему зона развлечений… – сообщила Кравцова. – Так что обычные посетители оплачивают счета на выходе. А необычные, вроде тебя и твоих спутниц, проходят по категории «Друзья хозяина» и отрываются бесплатно…

…Не знаю, чем руководствовалась «личная помощница», выбирая последовательность развлечений, но первым делом спустила нас на минус шестой и дала возможность покататься по трассе для новичков. Движки машинок, в которых мы «зажигали», не отличались особой мощностью, но нам с Линь хватало и этого – мы уходили в неконтролируемые заносы и влетали в мягкие отбойники чуть ли не на каждом повороте, таранили друг в друга и усиленно мешали кататься единственному профи в нашей компании. Однако гарнитуры, через которые с нами общались инструктора, постепенно делали свое дело, и заезду к четвертому мы настолько освоились, что выполнили переходной норматив. Правда, к этому времени Джинг так сильно «убила» ручки, не привыкшие к такому типу нагрузок, что мы решили перенести катание по трассе для продвинутых водил на другой день и отправились учиться летать.

Оказавшись на минус девятом, присоединились к толпе, наблюдающей за полетами в центральной «колбе», в которой давала концерт компания из четырех девушек и трех парней. Первые секунды тихо дурели из-за того, что эта «великолепная семерка» летала в защитных шлемах и обычной одежде, не скрывающей практически ничего. Потом оценили сложность исполняемых фигур «высшего пилотажа», а после ряда невольных «подсказок» зрителей, наблюдавших за шоу дольше нас, увидели «рисунок» перемещений и поняли, что порядком поддатые ребята на удивление артистично и смешно демонстрируют буйство чувств в отдельно взятом любовном многоугольнике!

Соперничество, нежность, измены, ревность, гнев, греховная страсть – каждый элемент отношений, показываемых воздушными хулиганами, был узнаваем. А еще каким-то образом передавал не только те чувства, которые изображали «актеры», но и отношение к ним автора всего этого безобразия. То есть, насмешку, презрение, снисходительность и даже стыд! В общем, мы залипали у колбы до тех пор, пока ребята не прекратили играть. Потом присоединились к овациям восторженной публики и поплелись к самой дальней «песочнице» – донельзя примитивному аналогу аэротрубы, в котором новички вроде нас нарабатывали начальные навыки полета.

Забавно, но тяжелее всего процесс выкладывания на воздух дался мне – привычка защищать корпус и в любой экстремальной ситуации напрягать пресс мешала «подставляться под удар». А ощущения, полученные во время шести прыжков с парашютом в «тандеме», остались в далеком прошлом и практически забылись. В отличие от меня, Джинг схватила объяснения инструктора чуть ли не с первой попытки и вскоре закачалась в восходящем потоке. А Кравцова наблюдала за нами со стороны и ехидно комментировала каждое падение. И ведь имела полное право: с ее категорией «D» по парашютному спорту и тремя тысячами прыжков за плечами наши трепыхания должны были казаться детским садом. Впрочем, мы не обижались и честно нарабатывали нужные навыки. До тех пор, пока не сдали что-то вроде мини-экзамена и не получили разрешение на полеты в «колбах». А потом… потом началось самое интересное – Настя, решившая составить нам компанию в аэротрубе, поручила меня заботам сразу двух инструкторов, а сама занялась нашей китайской подружкой. Мне сходу скорректировали положение рук, затем объяснили, что для удержания в потоке надо работать только частью рук от локтя и до кончиков пальцев, причем жестко фиксируя ладонь относительно предплечья, а когда я более-менее освоился, начали нагружать более продвинутыми элементами. В результате я научился более-менее уверенно закручиваться в спираль и тормозить, со сторонней страховкой крутанул несколько задних и передних сальто, а потом самостоятельно подлетел к Настене, вцепился в захваты на ее прыжковом комбезе и… понял, что потратил кучу времени впустую. Ведь последние полчаса я тренировался, а девчонки веселились!!!

Пришлось исправляться. Правда, не сразу – сначала пришлось «выйти» из потока и с помощью инструктора подключиться к каналу, в котором общались Кравцова и Линь. Ведь в таком режиме я мог наслаждаться счастливыми воплями Джинг и насмешливыми комментариями ее «личного тренера»…

…Удовольствие, полученное в аэротрубе, решили заполировать чем-нибудь менее экстремальным, поэтому поднялись в зал игровых автоматов и с интересом огляделись. Джинг, перебравшая сильных эмоций, в основном, умильно хлопала ресницами. Зато мы с Настеной держались бодрячком и… жаждали радовать подругу дальше. Поэтому, переглянувшись, подвели ее к ближайшему тиру и выиграли китаяночке небольшую, но очень симпатичную мягкую игрушку – ушастую лисичку, которая, вроде как, водится только в пустынях Северной Африки. Да, могли бы забрать и главный приз, благо Настена попадала туда, куда хотела, даже из этих «кривых» воздушек. Однако сочли, что грабить родной «Акинак» будет неэтично. Потом переместились к имитациям супербайков, выстроившимся перед здоровенным экраном, и всей компанией поучаствовали в шоссейно-кольцевых мотогонках. Устав от двухколесных «зверей», пересели в болиды Формулы-1. А в самом конце веселья, почти пресытившись развлечениями, поучаствовали в родео. Мы с Настеной продемонстрировали недюжинную цепкость и неплохую координацию движений, поэтому заслужили аплодисменты десятка поддатых зрителей. А Джинг слетела с буйствующего быка секунде на пятнадцатой, грохнулась на маты, раскинула руки, облизала пересохшие губки и… ехидно поинтересовалась:

– На-асть, а наш парень оказывает транспортные услуги?

– За соответствующее вознаграждение! – хохотнула Кравцова.

– Что ж, можете считать бантики на моем белье элементами подарочной упаковки…

Глава 5

30 сентября 2040 г.

…Первые реальные результаты деятельности пиарщиков Горина я обнаружил после завтрака, невесть с чего заглянув на свой персональный сайт и увидев число подписчиков. Понимая, что на «мертвую» страничку люди не пойдут, открыл ленту комментариев и здорово удивился, узнав, что отвечаю на вопросы фанатов аж с пятнадцатого сентября, причем делаю это предельно добросовестно и с очень хорошим юмором! Полазив по вкладкам еще немного, порадовался десяткам великолепнейших фотографий, иллюстрирующих мою новую жизнь, проглядел пару нарезок, собранных из фрагментов записей, сделанных камерами системы контроля за ведением поединка, и спросил у Кравцовой, знает ли она ребят, занимающейся этой частью моей раскрутки.

– Называть их ребятами несколько поздновато – мужикам далеко за сороковник. Но профессионализма у них не отнять… – усмехнулась она и продолжила загружать грязную посуду в посудомоечную машину.

Я кивнул, соглашаясь с этим утверждением, и задал еще один вопрос:

– Настен, завтра первое октября, а мне, вроде как, угрожали уроками китайского и английского.

– С английским все на мази: преподаватель уже прилетел, заселился в гостиницу и, начиная со вторника, начнет вбивать в твою бестолковку ридную мову. А с соотечественниками Джинг чуть сложнее – тот человек, на которого рассчитывал Алексей Алексеевич, попал в автомобильную аварию, поэтому планы пришлось переиграть, и новый специалист будет в Москве только в начале следующей недели.

– Правильный подход! – подала голос Линь, готовящая какой-то хитрый отвар из трав. – Язык должны ставить его носители.

– Наш общий работодатель по-другому не умеет… – буркнула Кравцова, по случаю начала красных дней календаря пребывающая не в самом радужном настроении. Потом засунула на место «таблетку» моющего средства, выбрала нужный режим и раздраженно вбила переднюю стенку на законное место.

Китаянка мгновенно оказалась рядом с ней, обхватила руками и мягко спросила:

– Ну, что ты буйствуешь, боли ведь уже нет?

– Боли нет. Зато желания – на пятерых. А тут Денис без майки!

– Понял, ухожу… – усмехнулся я и действительно ушел. Сначала в гостиную, где в гордом одиночестве повалялся на любимом диване, а ближе к половине одиннадцатого – в спальню, одеваться.

В процессе особо не выпендривался, но, закончив и оглядев себя в зеркале, пришел к выводу, что даже в самом простом шмотье, подобранном для меня Настеной, выгляжу «на миллион». Увы, оказалось, что Кравцова совсем другого мнения – бесшумно возникнув за спиной и критически оглядев мое отражение, она недовольно поморщилась и заставила поменять ремень.

Приблизительно в том же режиме зверствовала и перед выходом из квартиры: собственноручно причесала, обрызгала «правильным» одеколоном, ткнула пальцем в «правильные» кроссовки и протянула «правильные» солнечные очки. Зато потом чмокнула в щеку, назвала красавчиком и от души шлепнула по заднице… Линь. За то, что та слишком сильно расстегнула рубашку и сбивала меня с пути истинного!

В этот момент я слегка загрузился, почувствовав в голосе «самой верной фанатки» непривычные интонации. Поэтому оставил в покое дверную ручку, за которую успел взяться, развернулся на месте, заглянул девушке в глаза и поинтересовался, что с ней творится на самом деле. Намеренно подчеркнув интонацией два последних слова.

Настя потемнела взглядом, некоторое время смотрела сквозь меня, а потом заговорила. Рублеными фразами и с силой сжав кулаки:

– Дурные предчувствия. Наследство со службы. Им стоит верить.

– Может, лучше остаться дома? Или, как вариант, вызвать кого-нибудь для подстраховки?

– Ехать – надо. А ГБР уже в работе. Но меня все равно не отпускает.

– Как говорил Марк Аврелий, делаем, что должно, и будь что будет! – усмехнулся я, на пару мгновений прижал девушку к себе, а затем решительно вышел в коридор…

…Двадцатиминутная поездка до Второго Сетуньского проезда, возле которого располагался комплекс зданий охранного агентства «Легионер», прошла абсолютно спокойно. Прогулка от охраняемой стоянки до входа в бункер – тоже. А в нем мне стало не до дурных предчувствий – взятый в оборот двумя мужиками неопределенного возраста, один из которых, как вскоре выяснилось, являлся четырехкратным чемпионом Европы по практической стрельбе из пистолета, я был загнан в мужскую раздевалку, переодет и «построен» в о-о-очень знакомом помещении!

Пока я разглядывал столик, над которым готическим шрифтом и на трех языках повторялось словосочетание «Зона безопасности», потолочные панели с утопленными светильниками и древние аналоговые часы с двухцветным циферблатом, на пороге возник третий мужик. С клокастой бородой, растущей чуть ли не от нижних век, бычьей шеей и грудной клеткой, «упакованной» в «пудовую гирю» древнего IOTV.

Оглядев орлиным взглядом из-под кустистых бровей сначала компанию «девочек», а затем и нас, «мальчиков», он уставился на меня и угрюмо поинтересовался, из каких короткостволов мне приходилось стрелять.

– Здесь – в основном, из «Глоков». В том числе и из вашего! – честно признался я.

Геннадия Александровича, которого бывшие сослуживцы и папа предпочитали называть Бульдогом, как током ударило – он пошатнулся, вцепился в дверной косяк и секунды три-четыре пытался продавить броник, чтобы добраться до левого подреберья. Потом выдал матерную тираду, от которой у девчонок должны были завянуть уши, сорвался с места, в три огромных прыжка подскочил ко мне и сжал в медвежьих объятиях.

Коллег, пытавшихся узнать, что происходит, послал далеко и надолго, еще раз попытался переломать мне ребра, затем прошептал, что нам надо будет поговорить, и выпустил меня из своих клешней:

– Это сын парня, которому я был должен по гроб жизни. Пять лет назад стрелял, как бог. Восстановит форму – начнет уделывать и вас, и меня. В общем, с ним можно обойтись без лирики.

Его «можно обойтись без лирики» вернуло меня в счастливое прошлое. В то самое, в котором я приезжал сюда с папой, стрелял до потери пульса из всего, что можно и нельзя, а потом, счастливый до безобразия, возвращался домой и рассказывал маме о своих успехах. К сожалению, вернуло совсем ненадолго – я невовремя вспомнил, как «близкие друзья отца» сбрасывали звонок чуть ли не до того, как слышали мое имя. И как тренер по самбо, до которого я добрался, совершив самый настоящий побег из детдома, прятал глаза, усаживая в машину, чтобы вернуть обратно! И пусть Бульдога среди этих «помощничков» не было, осадок, от горечи которого первые годы «второй жизни» сводило зубы, остался.

В общем, процесс получения оружия, его проверка и постановка задачи прошли мимо меня. В смысле, я делал все, что должно, на автомате, но слушал инструкторов лишь частью сознания. Зато на огневом рубеже оглядел все пять стрелковых позиций, запечатлел в памяти взаимное расположение всех тридцати шести мишеней и сорвался с места.

Работал не в «классике», а так, как учил папа. В смысле, качал маятник, сбивая прицел предполагаемым противникам, менял уровень стойки, не стеснялся уходить в перекаты и так далее. Да, навыки, «заточенные» под другой рост, другую длину рук и так далее, работали на троечку. Но все-таки работали. А даже настолько «кривая» иллюзия возвращения в прошлое наполняла душу эмоциями, о которых я почти забыл. В результате отзывы о своей стрельбе я слышал словно сквозь толстое одеяло. И пялился на композицию из двух сфер и ромба, пытаясь понять, что в них изменилось и с какого перепугу они появились перед глазами именно в этот момент. Увы, картинка исчезла через все те же пять секунд, и мне пришлось сосредоточиться на том, что говорили инструктора…

…Следующие три часа я, полностью отключившись от окружающей действительности, восстанавливал полузабытые навыки под персональным руководством Бульдога. Львиную долю этого времени занимался холощением, отрабатывая все элементы работы с оружием, начиная от его выхватывания из кобуры и заканчивая «стрельбой» по разнообразным мишеням. Более-менее вернув «чувство оружия», принялся жечь патроны чуть ли не цинками как на стандартных, так и на «продвинутых» упражнениях. А последние двадцать минут тренировки попробовал свои силы в дуэльной стрельбе и «продвинутом мордобое». Первую, можно сказать, полностью слил, проиграв Геннадию Александровичу все пять «поединков». Зато в рукопашке на сверхблизкой дистанции с использованием имитаторов боевого оружия не давал ему ни единого шанса на выстрел, а сам раз за разом всаживал маркеры в те части тела, в которые хотел. За что заработал скупую похвалу и совет появляться почаще.

Похвалу пропустил мимо ушей, а совет принял. И даже пообещал как-нибудь появиться. Сделав это настолько равнодушно, что вывел Бульдога из себя:

– Денис, я был уверен, что тебя убили вместе с родителями!

Я поймал его взгляд, в котором плескалась самая настоящая боль, и успел задавить язвительный вопрос, рвущийся наружу. Но Бульдог как-то почувствовал мой настрой, нервно сглотнул и начал издалека:

– Когда это случилось, я был в «командировке». Вернулся через два года. Узнав о гибели Володьки, сходу начал копать. А так как, в отличие от него, всегда был чистым силовиком, воспользовался помощью «соседа », которого тогда считал близким другом. И, конечно же, наследил. В полученных данных, как я теперь понимаю, позаимствованных из информационного блока для особо криворуких любителей покопаться в секретах спецслужб, не было ничего особенного. Но меня все равно «предупредили». Выстрелом из снайперской винтовки в голову жены.

Тут мне откровенно поплохело, а Бульдог и не подумал замолкать:

– Смерть Леры напрочь сорвала мне крышу и сподобила совершить несколько серьезных глупостей. Поэтому на следующий день после ее похорон мне на электронную почту пришло письмо, в который неизвестный доброжелатель предупреждал, что если я не уймусь, то похороню сначала любимую дочурку, затем мать, сестру и племянников. А для того, чтобы я как следует проникся, прикрепил к посланию их свежие фотографии. И я сломался – сбежал в следующую «командировку», а после того, как вернулся, сосредоточился на работе.

– Я всего этого не знал… – глухо сказал я. – А злился из-за того, что после гибели родителей и сестры от меня отвернулись все, начиная от одноклассников и заканчивая тренером по самбо!

– На них наверняка надавили. Так же, как и на меня… – вздохнул мужчина и с хрустом сжал кулаки.

Я покрутил в голове новое знание, посмотрел на двух других инструкторов, что-то рассказывающих Джинг, и задал вопрос, который сжигал меня изнутри:

– Значит, вы так и не узнали, за что их убили?