Текст книги "Всадник на белом коне (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 23 страниц)

Всадник на белом коне (Всадник Апокалипсиса – 1)

Пролог

Пролог.

11 августа 2035 г.

– Может, все-таки ко мне? – вкрадчиво поинтересовалась Селезнева, игриво облизав аппетитные губки. И, не дождавшись мгновенной реакции на провокацию, нанесла добивающий удар, сдвинув подол и без того короткого летнего платьица на ладонь выше.

Предложение было сказочным, и еще в прошлую субботу Михаил принял бы его, не задумываясь. Но сегодня… сегодня это было бы редкой глупостью. Ведь четыре первых будних дня этой недели он убил на подготовку к шагу, который должен был изменить всю его жизнь, а шесть последних часов старательно создавал необходимое настроение. В общем, рука, потянувшаяся было к сенсорному экрану, чтобы вбить в навигатор новый адрес, была перенаправлена к хрупкому плечу, прикрытому почти невесомой тканью, скользнула вдоль ключицы к краю скромного выреза, ласково коснулась шелковистой кожи и едва заметно вдавила в нее несколько звеньев ожерелья от «Harry Winston».

Намек был понят влет – самая красивая девушка если не всей Вселенной, то, как минимум, столицы России безмолвно согласилась прекратить издевательства, прижала к груди дорогущий подарок и пододвинулась поближе, подставляя щечку под поцелуй. Правда, после прикосновения губ не удержалась от легкого укола – едва заметно развела колени, выждала несколько секунд, а затем, как ни в чем не бывало, поправила плотную повязку на глазах.

– Ну, и лиса же ты, Алиска! – облизав пересохшие губы, восхищенно выдохнул Торопов, под жизнерадостный смех любимой плавно снизил скорость почти до нуля, съехал с асфальта в свеженакатанную колею и врубил дальний свет.

Стоило тяжеленному бронированному джипу закачаться на первых же колдобинах, как Селезнева продемонстрировала ту самую незаурядную способность к анализу, благодаря которой и привлекла к себе внимание владельца далеко не самого захудалого торгово-промышленного холдинга России:

– Как я понимаю, мы за городом. Вероятнее всего, где-то на юго-востоке. Судя по углу наклона машины и изменению звукового фона, поднимаемся по лесу на какую-то возвышенность. Из интересных возвышенностей, имеющихся в радиу-… Так, стоп: меня ждет сюрприз! Поэтому выключаем голову, считаем себя жертвой умопомрачительно сексуального маньяка и готовимся к восхити-… ой, о чем это я? Конечно же, к жутко страшной ночи и невероятным удово-… ой, опять ошиблась: правильнее будет «нестерпимым страданиям»!

Желание, вспыхнувшее в нем в этот момент, было таким острым, что он изо всех сил сжал пальцы на руле, затем сглотнул подступивший к горлу комок и хрипло попросил:

– Алис, не буди во мне зверя!

– А разве он хоть когда-нибудь засыпает? – притворно удивилась чертовка и внезапно перестала издеваться: – Прости! Я шучу, чтобы не сойти с ума от предвкушения. Ведь я восхищалась твоей безумной фантазией и любовью к нестандартным розыгрышам чуть ли не с первого дня работы в холдинге. А теперь, когда ты разыгрываешь не других, а меня, плавлюсь от счастья!

«Это будет не розыгрыш…» – мысленно признался Торопов. Затем накрыл ладонью предплечье женщины своей мечты и мягко улыбнулся: – Потерпи еще минуты три-четыре, ладно?

– Можешь рассчитывать на шесть-восемь… – великодушно заявила Селезнева. И хищно ощерилась: – А на девятой я отпущу тормоза!

«Угроза», приятно согрев душу, заставила ускориться. Поэтому Михаил плюнул на возможные проблемы с подвеской и чуть-чуть добавил газу. А когда машина, последний раз рыкнув мощным мотором, преодолела самую крутую часть затяжного подъема и выкатилась на вершину холма, прикипел взглядом к местности, которую до этого видел только на картинках с камер квадрокоптеров. Тем не менее, квадратный силуэт Семена Макеева, застывшего памятником самому себе неподалеку от опушки, заметил только после того, как начальник службы безопасности поднял правую руку и продемонстрировал кольцо из большого и указательного пальца. «Доклад не по форме» откровенно порадовал и помог расслабиться – обрадованный мужчина благодарно мигнул помощнику аварийкой и, дождавшись его исчезновения в кромешной тьме ночного леса, остановил джип точно в середине прямоугольника, предупредительно подсвеченного крошечными зелеными светодиодами.

Вглядевшись в траву со своей стороны машины, но так и не заметив камуфляжную маскировочную сетку, под которым бригада строителей надежно спрятала беседку, кое-какое «вспомогательное оборудование» и колею, оставленную строительной техникой, Торопов удовлетворенно хмыкнул, проверил, на месте ли коробочка с обручальным кольцом, и заглушил двигатель:

– Все, приехали! Сейчас я обойду тачку, открою твою дверь и объясню, что делать дальше.

Селезнева коротко кивнула и прикусила губу. А секунд через тридцать послушно вцепилась в протянутую руку, нащупала ножкой поверхность тартановой дорожки, выбралась из джипа и принюхалась:

– Ого, какие интересные запахи!

– Тут много чего интересного! – ухмыльнулся Михаил, помог девушке пройти четыре метра до небольшой площадки, залитой все тем же тартаном, и остановился рядом с декоративным столиком: – Алис, ты мне доверяешь?

Она утвердительно кивнула:

– Да! Причем не только тебе, но и твоему зверю.

У Торопова мгновенно пересохло во рту. Тем не менее, он все-таки смог справиться с очередной вспышкой безумного желания и озвучил именно то, что собирался:

– Слева, сантиметрах в двадцати от твоего колена – лавка. На ней купальник, который желательно надеть, не снимая повязки. Справишься?

– Показать стриптиз без музыки? Запросто! – хохотнула она и подняла руки, чтобы, вроде как, распустить волосы. Но сделала это настолько эротично, что у Торопова пересохло во рту, а руки сами собой потянулись к небольшой, но чертовски красивой груди, крайне выгодно обрисованной натянувшимся платьем.

«Она занималась современными бальными танцами целых восемь лет!» – мысленно напомнил себе несчастный мужчина и зажмурился:

– Алис, мы с тобой стоим на перепутье. Продолжишь доводить меня до белого каления – я сдамся и сойду с ума от счастья, но мой сюрприз получится куда менее ярким, чем хотелось бы. Отложишь на потом – расстроюсь, но…

– Поняла. Отложу. Я быстро… – без тени обиды в голосе протараторила она и зашуршала тканью.

Торопов занялся тем же самым. Но сначала вытащил из внутреннего кармана пиджака коробочку с кольцом и спрятал ее в траве, а затем встал так, чтобы не видеть, как обнажается его женщина. Как и следовало ожидать, в таком режиме процесс переодевания не затянулся, и через считанные минуты за спиной Михаила раздался спокойный голос Селезневой:

– Все, я готова.

Он развернулся на месте, оглядел точеную фигурку, затянутую в темно-синий раздельный купальник, и задохнулся от восхищения:

– Знаешь, терять голову от юных красоток я перестал лет в двадцать пять. Годам к тридцати окончательно убедился в том, что для меня доброта, ум, жажда знаний, чувство юмора, внутренняя чистота и порядочность в разы важнее даже самой сногсшибательной внешности. А сейчас смотрю на тебя и понимаю, что наконец нашел свой идеал – в тебе есть и красота, и все те черты, которые превращают женщину в Личность, достойную уважения и любви!

– Захвалишь…

– Ты не избалуешься! – уверенно сказал он, спрятал в левой ладони вожделенную коробочку, приобнял девушку за талию и помог ей сделать еще несколько шагов по дорожке. А когда довел до очередной площадки, остановился и предвкушающе улыбнулся: – Перед тобой металлическая лесенка. Нащупай поручни, спустись вниз и отойди в сторону ровно на один шаг.

– Бассейн на вершине холма, поросшего лесом⁈ – ошалело выдохнула она, шагнув на первую ступеньку и почувствовав пальцами ноги теплую воду.

– Что-то вроде того… – буркнул он, подождал, пока она спустится в воду и отойдет от лестницы, спустился следом, повернул спиной к той части небосвода, которая подсвечивалась заревом никогда не засыпающей Москвы, и обнял за талию: – Все, повязка больше не нужна.

Селезнева включила голову еще до того, как отбросила в сторону ненужное украшение и как следует огляделась:

– Ночной лес… Светодиоды в качестве подсветки… Звездное небо… Ты хотел, чтобы я полюбовалась Персеидами, верно?

Торопов отрицательно помотал головой:

– Не совсем. Говорят, что каждая падающая звезда – это одно желание. Мелочиться не в моем вкусе. Тем более, на пару с тобой – я решил загадывать желания оптом!

– А шеи не устанут? – хихикнула она.

– Неа: под поверхностью воды – двухспальный лежак. За левым бортиком – холодильник с напитками и закусками. А чуть правее – пульт от стереосистемы. Правда, зная твой характер, почти уверен, что сегодня мы обойдемся без музыки…

…Лежать в теплой воде, переплетя пальцы рук, смотреть в ночное небо, болтать о всякой ерунде и загадывать желания было настолько приятно, что Торопов очень быстро потерялся во времени. Нет, на вопросы любимой девушки о покупке никому не нужного участка, не самом стандартном строительстве и будущем этого заповедника счастья ответил достаточно подробно. И даже отшутился, услышав диагноз «Ты сумасшедший!». Но о порядком надоевшем бизнесе со всеми его вечными проблемами практически не вспоминал. Зато улыбался, когда улыбалась или смеялась Селезнева, таял от нежности при каждом ее прикосновении, сходил с ума от легкой хрипотцы, периодически появляющейся в ее голосе. А еще раз за разом представлял, как будет делать предложение самой восхитительной девушке во вселенной, мысленно шлифовал формулировки отдельных фраз и… чувствовал себя не сорокалетним мужиком со специфическим жизненным опытом и неподъемным ярмом большого бизнеса на шее, а влюбленным мальчишкой, еще не разбившим первые розовые очки.

Что самое забавное, последнее радовало больше всего остального. Ведь, пребывая в давно забытом состоянии перманентного счастья, он мечтал о будущем с детской наивностью и головокружительным размахом. То есть, представив несколько важнейших вех будущей жизни с Алисой, задумался о детях. Да, именно о них, хотя до этого момента считал подобные мечты прерогативой одних лишь женщин. Более того, определился с желаемым количеством отпрысков. Видимо, поэтому среагировал на падение очередной звезды, скажем так, не очень адекватно – вместо того, чтобы загадывать желание про себя, озвучил его в полный голос. Да еще и в форме обращения к любимой:

– Хочу, чтобы ты родила мне двух сыновей и дочку!

Как ни странно, но именно в этот момент метеор, преодолевший треть пути до горизонта, вдруг распался на две отдельные искорки! Одна, заметно более крупная, промчалась сквозь сияние над столицей и унеслась во тьму космоса. А вторая, описав красивую дугу, упала куда-то к восточной окраине города одновременно с уверенным ответом Селезневой:

– Рожу!

Глава 1

Глава 1. Денис Чубаров.

14 сентября 2040 г.

…К воплям Антона Перепелицына, ринг-анонсера «М-1 Global», честно отрабатывающего свой гонорар, я особо не прислушивался – «танцевал» на своей половине клетки, поддерживая мышцы в разогретом состоянии, и делал вид, что внимаю последним ценным указаниям Семеныча. Озвучивай какие-либо ЦУ Али Мавлетович, вдумывался бы в каждое слово – за четыре месяца нашего сотрудничества этот тренер не только подтянул мне работу в партере, но и заставил себя искренне зауважать. Не стал бы игнорировать и Дмитрия Петровича, помогающего с «полировкой» ударной техники и с проработкой гейм-планов. А мандраж второго отца и, по совместительству, менеджера, трясущегося не за меня, а за деньги, поставленные на мою победу в первом раунде, раздражал до невозможности. Скажу больше, окажись на его месте любой другой член тренерского штаба, я счел бы такое поведение оскорбительным и послал страдальца по всем известному адресу. А обижаться на Комлева не имел морального права. Ведь именно он разглядел во мне потенциал бойца и убедил директора детского дома в необходимости возить «новенького» через половину Москвы в один из лучших залов смешанных единоборств столицы; он, продав квартиру, на протяжении пяти лет оплачивал шесть тренировок в неделю и семинары с лучшими мастерами стран; он покупал спортивную форму и обеспечивал нормальным питанием; он находил возможность выставлять меня на соревнования и терроризировал руководства известнейших промоушенов планеты письмами с записями моих боев.

Да, большую часть базовых навыков борьбы, ударной техники и выживания в меня вложил покойный отец. Но с пяти и до тринадцати лет я тренировался только потому, что в семье отставного военного тренировались все. А после того, как оказался в детдоме, как следует распробовал все грани заботы родной Отчизны о детях-сиротах и разобрался в имеющихся перспективах, стал рвать жилы чуть ли не круглые сутки. И, конечно же, по достоинству оценил тот шанс на счастливое будущее, который мне подарил Игорь Борисович.

В общем, «танцуя» в клетке, установленной в центре большой арены «Лужников» в перекрестии восьмидесяти одной тысячи взглядов, я раз за разом уверенно кивал головой, чтобы успокоить дергающегося Комлева, изредка поглядывал на невозмутимых наставников и ждал фразы, после которой придется отыгрывать пусть совсем небольшую, но все-таки роль. А ринг-анонсер все не унимался: очередной раз рассказав о величии промоушена и довольно оригинально упомянув спонсоров, он польстил жителям столицы, имеющим возможность посетить «столь представительный турнир», не покидая родного города, познакомил зрителей с судьями, напомнил о том, что «дам и господ» ждет бой вечера и, наконец, вспомнил о его участниках.

Начал, как водится, с того, кто помладше и пожиже:

– Бойцу в синем углу восемнадцать лет! Его рост сто девяносто два сантиметра, вес девяносто и два десятых килограмма, профессиональный рекорд – четыре победы и ни одного поражения! Стиль – боевое самбо. Он представляет клуб «Атлант», Москва, Россия! Приветствуйте – Де-е-ени-и-ис Чу-у-ума Чу-у-уба-а-аро-о-ов!

Пока он надрывался, выкрикивая имя, прозвище и фамилию, причем по-русски, по-китайски и по-английски, я вышел в центр восьмиугольника и на автомате изобразил поклоны четырем сторонам света. Потом вспомнил, как меня отчитывали за «равнодушие к тем, кто платит деньги», и добавил к стандартному приветствию еще один штрих – нашел среди ближайших зрителей девушку с самыми выдающимися формами и послал ей воздушный поцелуй.

Само собой, Борисыча это не удовлетворило. Но изображать клоуна на канвасе было ниже моего достоинства. Точно так же, как и поливать будущих соперников грязью во время подготовки к поединку – я предпочитал завоевывать любовь зрителей красотой и зрелищностью самих боев. Так что недовольное шипение второго отца пропустил мимо ушей – выслушал вторую часть монолога Антона Перепелицына все в тех же трех вариантах, без особого интереса посмотрел шоу, устроенное уроженцем солнечного Алжира, еще раз оценил его возможности и начал потихоньку настраиваться на бой.

Добиться состояния внутреннего спокойствия получилось на удивление легко и быстро – к тому времени, как рефери закончил озвучивать правила, весь окружающий мир сузился до размеров восьмиугольника, а рев публики, вспышки прожекторов и мелькание дронов с камерами вообще «стерлись из реальности». Зато касание перчаток Ильяса Солтани прошло, как первые мгновения поединка – я смотрел ему в глаза, будучи готовым к любому сюрпризу, и ждал возможности ударить в ответ.

К сетке отошел точно в таком же состоянии. Не расслабляясь ни на мгновение, подтвердил готовность к бою. И, дождавшись команды, мягко скользнул вперед…

…Как и следовало ожидать, с первых же секунд поединка алжирец попробовал занять центр канваса. В принципе, определенные причины для столь самоуверенного поведения у него имелись: он был старше почти на десять лет, пришел в смешанные единоборства из дзюдо, в котором дорос до титула чемпиона страны, имел чуть более длинные руки и из двадцати трех боев, проведенных в ММА, выиграл восемнадцать. Однако все это меня не пугало: весил он всего на триста граммов больше, был на полголовы ниже и, как правило, побеждал противников не столько скоростью или техничностью, сколько незаурядной выносливостью и умением держать удар. Короче говоря, отдавать ему инициативу я не собирался, поэтому прервал этот порыв души акцентированным джебом. И для полного счастья заполировал его лоукиком по внутренней поверхности бедра.

Ни в первый, ни во второй удар особо не вкладывался. Можно сказать, обозначил касание скулы и чуточку продавил мышцы ноги. Тем не менее, Ильяс смертельно обиделся и завелся не на шутку. При этом почти не хитрил, почему-то решив, что запросто передавит меня и опытом, и классом. Поэтому четыре раза подряд изобразил сдвоенные атаки левой рукой в голову и корпус, убедил себя, что я успел привыкнуть к такой последовательности ударов, чуть-чуть присел и прошел в переднюю ногу! Почти прошел – да, связка была отработана на славу и, по его мнению, не могла не получиться. Но я предельно внимательно изучил все его предыдущие бои, был готов к такой атаке и успел увидеть самое начало движения. В результате мой апперкот оказался быстрее, алжирец нарвался на правый кулак и на мгновение «поплыл». В принципе, после такой плюхи можно было добивать, но столь стремительное завершение боя никак не вписывалось в стратегические планы моего штаба, поэтому я разорвал дистанцию и «проявил великодушие», дав противнику возможность восстановиться.

Следующую минуту с лишним Солтани старательно делал вид, что пытается вытеснить меня из центра октагона и отдыхал, а я методично «расстреливал» его джебами с дальней и средней дистанции, изучал варианты реакции на те или иные перемещения и изредка пробивал ноги тяжелейшими лоукиками. Трудно сказать, насколько хорошо он и его штаб изучили три моих предыдущих боя, но первая же попытка обыграть связку, использованную в них не один десяток раз, не понравилась от слова «совсем»: вместо того, чтобы сорваться в хорошо отработанную контратаку, Ильяс начал импровизировать! В бою, который на пресс-конференции обещал выиграть еще в первой половине первого раунда!!!

Не воспользоваться результатами этого идиотизма было выше моих сил, вот я и пошел на поводу у собственных желаний – как только он опустил руки, готовясь подхватить голень, вроде как, летящую в почти пробитое бедро, и выполнить тейкдаун, я засадил ему в голову. Подъемом ноги, показавшей начало атаки. Причем на полной скорости и вкладывая в этот удар процентов семьдесят своего веса. Тормозить, дожидаясь результата, и не подумал – «сложил» нокаутированное тело пополам акцентированным левым кроссом в печень, красивейшим вращением вокруг «передней» ноги ушел с линии атаки и замер в той самой стойке, в которой позировал для плакатов к этому бою. А когда мимо пролетел рефери, пытавшийся прикрыть бессознательную тушку от добивания, «удивленно» развел руки и захлопал ресницами, мол, куда это он, ведь я уже все, закончил!

Секунды через полторы-две зал взорвался криками, аплодисментами и свистом, дроны аудио– и видеофиксации чуть ли не одновременно сорвались в безумное пике, вокруг клетки замерцали вспышки профессиональных камер, а в обе дверцы сплошным потоком начали вламываться врачи, ринг-анонсер, менеджеры, тренера, родственники Солтани и толпа мутных личностей, по мнению охраны, имевших полное право тусоваться в октагоне. Тело алжирца тут же скрылось за сплошной стеной из медиков и желающих насладиться лицезрением проигравшего, а я почувствовал себя щепкой, попавшей в водоворот – меня обнимали, пытались поднять повыше, орали в ухо, поздравляя с победой, оттаптывали босые ноги и так далее. Слава богу, Ильяс оклемался достаточно быстро и даже умудрился подняться на ноги, так что всех лишних быстренько вытолкали наружу, нас, бойцов, подозвал рефери и торжественно объявил меня победителем.

Будь у меня возможность сбежать домой в этот момент, сделал бы это, не задумываясь. Увы, в этом бизнесе большие деньги зарабатывались отнюдь не одними боями, поэтому мне пришлось «поторговать лицом». То есть, ответить на несколько вопросов владельца промоушена, снизошедшего к нам, смертным, со своего Олимпа, попозировать журналистам и даже толкнуть небольшую речь перед зрителями. Потом «торговля» прервалась на еще менее приятное мероприятие – сдачу тестов на допинг – а после него меня загнали в раздевалку, заставили принять душ и переодеться, засунули в лимузин и повезли праздновать «великую победу».

Причину, по которой победу над средненьким бойцом далеко не самого авторитетного промоушена планеты можно считать великой, я, честно говоря, так и не понял. Хотя очень внимательно слушал разглагольствования Алексея Алексеевича Горина, уже пять месяцев спонсирующего меня и моих тренеров. Кстати, слушал отнюдь не из-за славословий, а для того, чтобы разобраться в характере человека, от которого с недавних пор стало зависеть мое будущее. Ведь до этого дня с ним встречался только Борисыч, а я составлял впечатление об этой неоднозначной личности только по его рассказам и информации, нарытой в интернете.

Почему «неоднозначной»? Да потому, что по утверждению журналистов далеко не самых желтых изданий страны, официальная биография этого человека изобиловала не очень понятными шероховатостями. По их мнению, уровень школьных знаний юного Алексея Алексеевича не мог позволить ему поступить на бюджет МГИМО, а семейный бюджет его родителей, в тот момент проживавших в одном из самых маленьких городков Свердловской области, не тянул платный вариант обучения в этом ВУЗ-е. Тем не менее, господин Горин каким-то образом оказался в списке абитуриентов, зачисленных на факультет международного бизнеса и делового администрирования, закончил институт с красным дипломом и «пропал с радаров однокурсников» на долгих восемь лет. Чем он занимался в этот период и каким образом заработал начальный капитал, официальная история умалчивала. Однако в двадцать девятом молодой бизнесмен вдруг объявился в Москве и начал вкладывать деньги чуть ли не во все подряд – он каким-то образом влез в руководство то ли двух, то ли трех крупнейших торгово-промышленных корпораций страны и авиакомпании «Аэрофлот», открыл добрый десяток пафосных ресторанов и ночной клуб «Акинак», перекупил охранное агентство «Легионер» и бойцовский клуб «Атлант». Кроме того, жертвовал немалые деньги на благотворительность, спонсировал столичный «Спартак» и т. д. Ну, и в качестве вишенки на торте, вел себя подчеркнуто скромно. Если, конечно, это слово в принципе можно применить к олигарху такого масштаба: не шокировал публику размерами поместья в Барвихе, не скупал недвижимость по всей Европе, не устраивал пьяные загулы в Куршавеле и, что самое главное, вроде бы не потакал капризам детей. Более того, его дети учились не за границей, а в матушке-России!

Да, до профессионализма акул пера, перемывавших косточки Горину, мне было далеко. Но за то недолгое время, которое потребовалось нашему кортежу, чтобы доехать до Сити и спуститься в подземный гараж под одним из небоскребов, я убедился в том, что этот человек достаточно демократичен, не считает себя центром Вселенной, не кичится богатством, далеко не дурак и обладает неплохим чувством юмора. Кстати, порадовало и его отношение к спорту – судя по атлетичной фигуре и повадкам бывалого бойца, этот мужчина тратил на тренировки не меньше пары-тройки часов в день и занимался отнюдь не керлингом.

Откровенно говоря, выбираясь из лимузина следом за Гориным, Борисычем и всей той развеселой компанией, которая набилась в роскошный салон машины в Лужниках, я надеялся, что пара десятков бутылок шампанского, распитых по дороге, помогут мужикам забыть о моем существовании. Ага, как бы не так – не успели мы подняться в банкетный зал пресловутого «Акинака», закрытый на спец-обслуживание, как Алексей Алексеевич повелительным жестом отправил «свиту» к накрытым столам, вывел меня на крышу, дал возможность полюбоваться ночной Москвой с высоты птичьего полета и без каких-либо прелюдий перешел к делу:

– По утверждению моих аналитиков, ты на удивление трезво мыслящий молодой человек. Я привык прислушиваться к мнению профессионалов, поэтому не буду ходить вокруг да около, а опишу создавшуюся ситуацию так, как вижу, а потом озвучу кое-какие предложения. Итак, на сегодняшний день ты – один из десятков проспектов, ежегодно появляющихся и исчезающих на небосклоне мира смешанных единоборств. Батыров и Алферов, работающие с тобой уже пятый месяц, оценивают тебя куда выше: по их мнению, ты – восходящая звезда, которая имеет очень и очень серьезный потенциал. В частности, при полном отсутствии серьезного боевого опыта, не самом фантастическом арсенале наработанных связок и средненькой антропометрии ты обладаешь воистину невероятной реакцией, незаурядной выносливостью, редкой силой воли и очень высоким болевым порогом. Кроме того, неплохо читаешь противника, умен, обучаем и на удивление уперт. Естественно, в хорошем смысле этого слова. Таким образом, при относительно небольших вложениях с моей стороны ты способен превратиться в машину по добыванию серьезных денег уже года через полтора-два.

После этих слов он сделал паузу, несколько секунд пристально вглядывался в мои глаза, а затем удовлетворенно осклабился:

– Не шокирован. И это радует. Поэтому перейду к конкретике. Тратить твое время на всякую ерунду вроде ежедневных мотаний через половину Москвы я считаю нерациональным, так что завтра днем к вам домой приедет девочка, которая поможет тебе переехать в квартиру, расположенную в двух шагах от «Атланта». Она же передаст тебе кредитку, водительские права и ключи от машины…

– Прошу прощения за то, что перебиваю, но у меня появилось два вопроса! – подняв руку, как на уроке, негромко сказал я.

Горин принял это, как должное, но на оба вопроса ответил сам:

– Я знаю, что ты считаешь Борисыча своим вторым отцом и не пытаюсь тебя от него оторвать. Мои мотивы куда прозаичнее: мужчине, подарившему мальчишке из детдома целых шесть лет своей жизни и уже добившийся, как минимум, промежуточных целей, пора вспомнить о личной жизни! Особой необходимости переселять его в квартиру, расположенную рядом со спортзалом, я не вижу, поэтому он переедет в неплохую «двушку» в высотке на Первой Брестской. Ну, а со второй проблемой и того проще: как только тебе надоест изображать пассажира, Настена отвезет тебя в мое охранное агентство и загонит на соответствующие курсы. Учат там более чем серьезно, так что скучно не будет.

– Все понял. Больше спасибо за заботу. Больше не перебиваю… – склонив голову в знак благодарности, отрывисто сказал я.

Горин ответил точно таким же кивком и продолжил с того места, на котором прервался:

– На самом деле я выделил тебе не одну квартиру, а две смежные. В одной поселишься ты, а во вторую въедет твоя личная помощница. Она – часть моих инвестиций: пока ты будешь тренироваться, она займется решением всех возникающих проблем, начиная с бытовых и заканчивая горизонтальными… Хм, даже не дернулся!

Я пожал плечами:

– Весь этот разговор – один большой тест на адекватность. Кроме того, инвестиции принято защищать.

– С первым утверждением не поспоришь. Ну, а со вторым не все так просто, как кажется на первый взгляд. Ведь заставлять тебя тренироваться нет никакой необходимости – ты пашешь, как проклятый, уже пять с лишним лет и не остановишься, пока не добьешься единожды поставленных целей. Значит, идеальной защитой инвестиций в тебя станет избавление от лишней суеты и помощь в достижении гармонии с самим собой. С последним будет непросто, ведь чем известнее ты будешь становиться, тем сложнее будет отбиваться от желающих познакомиться, примазаться к славе, попробовать на излом и… дискредитировать. Последнее опаснее всего – любая удавшаяся провокация может поставить крест на твоей карьере.

Я нахмурился и задумчиво потер переносицу.

– Анастасия Олеговна – телохранитель экстра-класса с приличным опытом работы в нестандартных условиях и актриса, каких поискать. Она будет прикрывать тебя как на официальных мероприятиях, так и в обычной жизни, отыгрывая роль влюбленной девицы с очень широкими взглядами на отношения. Таким образом, она станет своеобразным фильтром, отсекающим от тебя баб, близость с которыми гарантированно выйдет боком, и помогающим укладывать в твою постель обычных фанаток.

– Первая категория – жены, дочери и любовницы сильных мира сего, «сюрпризы» от конкурентов и так далее? – на всякий случай уточнил я.

Горин утвердительно кивнул:

– Именно! Поэтому советую найти с ней общий язык. Кстати, чуть не забыл – на следующей неделе Кравцова сделает тебе загранпаспорт, прокатит по магазинам, поможет подобрать правильный гардероб и займется твоими манерами. А с первого октября начнешь грузить голову с преподавателями китайского и английского…

…Несмотря на поздний отбой, проснулся я в половине одиннадцатого утра бодрым и полным сил. Поворочавшись минут десять, но так и не оценив всю «прелесть» ничегонеделания, навестил санузел, вернулся к себе, натянул чистые шорты, увешался утяжелителями и влез на беговую дорожку. Пока разогревался, вывел на широченный монитор подходящую картинку и, представив себя бредущим по лесной тропинке, начал ускоряться. Секунд через двадцать-двадцать пять «пришел в сознание» виртуальный тренер. Подключившись к умным часам и массивным браслетам на запястьях, поясе и щиколотках, протестировал мое текущее состояние и предложил три варианта тренировки на выбор. А после того, как я определился с желаниями, выпустил на тропинку лидера – премиленькую девчоночку в полупрозрачной маечке, сверхкоротких шортиках и легких кроссовках. Бежала она легко, красиво и технично, но я, каюсь, смотрел только на аппетитную попку без капли лишнего жира. И усиленно старался не отставать.

Стандартную разминочную «пятерочку» пробежал, даже не заметив. Предложение закруглиться, возникшее на экране, смел чуть ли не раньше, чем оно появилось. Прибавил скорости, чтобы заставить красотку шевелиться чуть энергичнее и… чуть не сверзился с дорожки, услышав справа-сзади женский голос:

– Задница – умереть и не встать! Но я бы предпочла побегать за твоей.

– Привет, Денис! Я… э-э-э… дома. И сейчас… хм… пойду отсыпаться. А это Анас-… Анастасия Кравцова, твоя ли… личная помощница. Пра-ашу любить и жаловать…

Судя по голосу, паузам в самых неожиданных местах и запаху перегара, Борисыч пребывал в шаге от нирваны. На моей памяти он напивался до такого состояния всего трижды – после подписания контракта с «М-1 Global», после моей первой победы на профессиональном ринге и после заключения договора с Гориным. Сообразив, что этот, четвертый раз, вызван качественными изменениями в отношении к нам все того же Алексея Алексеевича, я хлопнул по кнопке выключения тренажера, спрыгнул на пол, развернулся к входной двери и уперся взглядом в практически закрывшуюся створку.