Текст книги "Всадник на белом коне (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 23 страниц)

Кем-кем, а дураком Антон не был – даже понимая, по какой причине я выбрал именно такой вариант захвата, он застучал по моей руке чуть ли не раньше, чем ощутил себя сидящим! Однако я продолжал давить. До прыжка рефери, бросившегося на помощь бойцу, попавшему в положение, чреватое серьезной травмой. А потом перестал радовать зрителей демонстрацией слабости человека, заранее раззвонившего на весь мир о своей неминуемой победе, и видом его перекошенного от боли лица. Еще через миг разжал руки, неторопливо выпрямился и презрительно фыркнул. Прямо в камеру дрона аудио– и видеофиксации, подлетевшего к самому лицу. И, наконец, услышал восторженный рев беснующихся трибун…

…То, что не удалось сделать Стрельцову, чуть не исполнили Алексей Алексеевич со товарищи, примчавшиеся ко мне из нашего угла и начавшие меня тискать. Нет, ребра, конечно, не сломали. И даже не нокаутировали. Но были к этому очень близки. Еще бы: комбинация, проведенная на третьей минуте поединка, принесла им очень неплохие деньги. Точнее, Горину, скорее всего, безумные, а остальным, наверное, просто «приличные». Впрочем, заработал и я, по совету спонсора поставив все имеющиеся средства на предполагаемый исход боя у очень надежного букмекера.

В общем, радовались все. Само собой, за исключением Огнетушителя, его команды и фанатов. А потом наступил миг триумфа. Нет, не в тот момент, когда рефери вскинул вверх мою руку, а чуть опосля, когда владелец промоушена, решивший поторговать лицом перед властной и деловой элитой страны, собственноручно протянул мне микрофон, поздравил с победой и проявил очень неплохое знание техник единоборств:

– Денис, я заметил, что удар, которым вы отправили в нокдаун своего противника, был выполнен далеко не в полную силу. И что состояние, в котором Стрельцов пребывал после этой плюхи, позволяло вам выбрать любой из доброго десятка вариантов завершения боя. Однако вы не стали добивать Артема со спины, не усыпили его почти таким же захватом, а заставили признать поражение! Может, поделитесь со мной и с нашими зрителями причинами, заставившими вас поступить именно так?

– По-моему, это понятно и без объяснений всем тем, кто присутствовал на нашем стердауне или видел его по телевизору: Огнетушитель заявил, что забитым сироткам вроде меня, пытающимся поднять отсутствующую самооценку и социальный статус попытками хоть как-то выделиться в спорте для настоящих мужчин, надо научиться соразмерять свои желания с возможностями. И даже проявил редкое великодушие, предложив дать пару совершенно бесплатных уроков по самообороне, дабы меня, наконец, перестали обижать сверстники. Сотрясать воздух пустопорожней болтовней, красуясь перед публикой, не в моем стиле. Так что пришлось высказывать свое мнение действием.

– А вы злопамятны! – хохотнул человек, заслуживший неофициальное прозвище Питон за исключительную деловую хватку и крайне жесткий характер.

– Так и есть… – согласился я. – Но лишь по отношению к тем, кто ведет себя недостойно мужчины.

– Что ж, достойная позиция! – «признал» он и поинтересовался, не хочу ли я что-нибудь сказать тем, кто вкладывал в меня свой талант, время и деньги, поддерживал во время подготовки, искренне переживал за исход поединка и т. д.

Тут я и развернулся…

…Добраться до душевой удалось только через сорок минут после завершения боя – меня рвали на части все, кому не лень, включая толпу незнакомых лиц в очень дорогих костюмах и с протокольными мордами, вроде как, регулярно мелькающими телевизоре. Не оставили бы в покое и в после «побега», но официальной причиной моего «ухода в отрыв» была озвучена необходимость обработать единственную ссадину, полученную в бою. А после завершения этого процесса творческим квартетом из личного врача Горина, Насти, Джинг и Татьяны я тихонько выскользнул в другую дверь и получил возможность как следует помыться.

Возвращаться к толпе, начавшей отмечать колоссальные выигрыши и, заодно, мою победу, не хотелось от слова «совсем», поэтому одевался я крайне неторопливо. Однако растягивать этот процесс до предела было чревато неприятными последствиями, так что в какой-то момент я все-таки заставил себя наступить на горло собственным желаниям и отправился комнату отдыха. А когда переступил ее порог, приятно удивился, обнаружив, что народу в ней здорово поубавилось. Точнее, празднующих не осталось вообще, а им на смену подтянулись все три верные подружки Голиковой.

Увы, начало общения с ними мало чем отличалось от общения с предыдущей группой «поклонников» – донельзя возбужденные девчонки, захлебываясь словами и ожесточенно жестикулируя, описывали свои впечатления от боя, рассказывали, насколько я крут, и клятвенно обещали, что будут болеть за меня вечно. Причем делали все это одновременно! А еще усиленно демонстрировали себя-любимых в самых выигрышных ракурсах, жутко страдали из-за того, что, в отличие от Татьяны, не смогли сфоткаться со мной прямо в клетке и компенсировали этот моральный ущерб альтернативными съемками. То есть, в моих перчатках, в халате, в котором я спускался к восьмиугольнику, и т. д.

Вклиниваться в этот гомон получалось с большим трудом, однако я иногда умудрялся делать девчонкам комплименты, благо наряды, в которых эта троица приехала посмотреть на бой, на редкость удачно подчеркивали все плюсы их фигурок и скрадывали минусы. А еще развлекал, рассказывая и показывая, как правильно душить ухажеров в стойке. Если бы не звонок, вынудивший Таню поднести к уху телефон, веселился бы и дальше. Еще некоторое время. А так отвлекся, мысленно отметил, с каким вниманием она вслушивалась в то, что говорил ее собеседник, и с каким странным выражением лица пообещала что-то там попробовать. Впрочем, наблюдать за тем, как она набирает на экране какой-то текст, счел невместным и продолжил общение с ее подружками. Как оказалось, зря – буквально через минуту она ткнула меня локтем в бок и взглядом предложила ознакомиться с тем, что напечатала в каком-то текстовом редакторе.

Я тут же прочитал три не особо длинных предложения и коротко кивнул:

– Сделаю. Но чуть попозже. И сразу же перезвоню.

– Черт, я с тобой не расплачусь! – пошутила она, затем посмотрела на часы и перешла на командный тон: – Так, девки, нам пора: через восемь минут Денис должен быть в машине!

«Девки», конечно, расстроились, но дисциплинированно замолчали, по очереди чмокнули меня в щеку, пожелали оторваться, как следует, на праздновании победы, и следом за предводительницей поплелись к выходу. Мы тоже не стали тормозить – пробежались по комнатам, проверяя, не забыли ли чего-нибудь, подхватили уже собранное добро, вышли в коридор и в сопровождении Докукина и его ребят ломанулись к выходу.

Не скажу, что пробиться сквозь толпу сотрудников Большой Арены, лиц, невесть как получивших возможность просочиться в эту часть здания, некоторых ВИП-персон и даже отдельных членов тренерского штаба Стрельцова было легко, но мы справились. Оказавшись на улице, на которой моросил мелкий противный дождик, как-то пережили еще одну психическую атаку и юркнули в лимузин, к которому нас подвели.

Как и следовало ожидать, Горина в нем не оказалось. Но я не стал тянуть время впустую – дождался, пока кортеж начнет движение, и набрал генерального спонсора:

– Алексей Алексеевич! Прошу прощения, если отрываю от чего-нибудь серьезного, но Геннадий Владиславович Голиков изъявил желание ненадолго заскочить в «Акинак», чтобы лично поздравить с победой хорошего знакомого своей дочери и, при наличии у вас соответствующей возможности и встречного интереса, пообщаться тет-а-тет.

– Как я понимаю, он передал эту просьбу через Таню, верно? – спросил он. Я, естественно, подтвердил. И услышал ответ, в котором звучало не очень доброе удовлетворение: – Интерес, пожалуй, имеется. Пусть подъезжает. С дочкой. Их встретят и проводят.

Я передал эти слова Татьяне. Она поблагодарила, сделала небольшую паузу и добавила:

– И еще одно! Денис, мне очень надо с тобой пообщаться. Желательно, наедине. Само собой, не сегодня, а в ближайшие пару дней. Если сможешь выделить время – сообщи. Буду ждать с нетерпением.

С момента «заключения мирного договора» она появлялась у нас почти каждые выходные и дважды оставалась на ночь. Однако «официальный режим» не включала ни разу. И ни разу не пыталась исключить из обсуждения какого-либо вопроса Настену с Джинг. Само собой, я слегка напрягся. Но причин не идти ей навстречу не нашел и озвучил свое решение:

– Завтра у меня только бассейн, да и тот в ленивом режиме. На воскресенье планов нет. Выбери время и приезжай. Только сообщи хотя бы за час-полтора.

– Договорились! – чуть менее напряженно сказала она и отключилась. А я, засунув телефон в карман куртки, повернулся к Кравцовой и Линь, которые пялились в планшет и истерично хихикали: – Что там у вас такого смешного?

– О-о-о!!! – сладострастно простонала Настя. – Танька только что залила в блог закольцованный ролик, в котором на запись наказания Стрельцова наложена звуковая дорожка с тем бредом, который он нес на стердауне. И теперь ее подписчики изгаляются в комментариях так, что можно… хм… опозориться!

Я заинтересовался. И минут пять-семь с мстительным удовлетворением вчитывался чуть ли не в каждое сообщение под постом, медленно, но уверенно втаптывающим в грязь личность, которая большую часть трэш-тока глумилась над тем, что я сирота, вырос в детдоме и т. д. Потом начал посмеиваться. А после забавного «обращения» какого-то парнишки из Армавира начал истерически ржать:

«Але, мужик! Ну, ты, который снизу! На уроках по самообороне учат побеждать, а не сдаваться! А если ты решил плавно забить на спорт для настоящих мужчин и уже начал тренироваться работать одним языком, то учти, что лижут в другой позе и с другой стороны…»

– Да, Танька умница, рвет подметки на ходу! – вторя моим мыслям, усмехнулась Кравцова.

– Так и Денис не хуже! – вступилась за меня Линь. – Вытащил ее на канвас сразу после боя и подарил возможность сделать несколько исторических фоток с победителем, его командой и владельцем промоушена!

– Главное, что не забыл про нас… – вроде как пошутила Настя, но к плечу прижалась вполне серьезно. И даже спрятала взгляд за опущенными ресницами.

– Ее я вытащил по настоятельной рекомендации Алексея Алексеевича, а вас по велению души! – честно сказал я и мигом оказался сразу в двух объятиях. В которых и зависал, пока не заметил за окном знакомый ориентир и не допер, что мы уже подъезжаем. А минуты через две аж застонал, вспомнив о том, что моя «обязательная программа» на этот вечер еще не закончена…

…На сцену ночного клуба я вышел все под ту же «Walk with the devil» и восторженный рев толпы, оглядел сплошное море голов и вскинутых рук со сжатыми кулаками, жестом попросил внимания и заорал:

– Привет, «Акинак»!!!

Ответное приветствие чуть не оглушило. Но я выжил, снова добился относительной тишины и продолжил заготовленную речь:

– Я вернулся с победой. В клуб, который считаю родным, и к вам, собравшимся в этом заведении для того, чтобы посмотреть мой бой в теплой компании единомышленников. Мне не стыдно смотреть вам в глаза, ведь я сделал все, что мог. Точно так же, как вы делали все, что могли, поддерживая меня жаром своих сердец, чувствовавшимся даже там, в клетке. И поэтому я говорю вам большое спасибо!

Второй восторженный вопль получился куда громче первого. А еще из зала начали доноситься отдельные выкрики, в которых «особо преданные» поклонники высказывали всякое-разное. Вот я и воспользовался удачной возможностью сделать вид, что отвечаю на чей-то вопрос:

– Да, мне, к сожалению, придется вас покинуть, чтобы отпраздновать эту победу с теми, кто поверил в меня еще тогда, когда я находился в самом начале своего Пути, кто поддерживал на нелегком пути профессионального бойца и так далее. Но я уйду только после того, как выясню, понравился ли вам этот бой!

По моим ощущениям, от громкости ответа на этот вопрос должен был рухнуть потолок. Ан нет, выдержал. И я, успокоившись, твердо пообещал народу, что очень постараюсь закончить следующий поединок не менее интересно, после чего позорно сбежал. В смысле, виновато развел руками, пятясь, дошел до кулис, сделал шаг за тяжелую портьеру и облегченно перевел дух:

– Фу-у-у!!!

– Да, вас встретили похлеще, чем большинство звезд первой величины, которых сюда приглашали! – без тени улыбки заявил какой-то седовласый мужик, выглянувший из-за спины Кравцовой.

– Звезды к такому привычные, а я нет… – пожалился я, на всякий случай склонил голову в знак уважения, и ломанулся следом за Докукиным в сторону служебного лифта. Чтобы через пару минут подняться на следующую Голгофу и оказаться в очередном перекрестии взглядов.

Тут, в банкетном зале, собрался куда более солидный люд, чем в клубе, поэтому хоровых воплей не было вообще. Зато хватало аплодисментов, речей, больше похожих на застольные тосты, и покровительственных похлопываний по плечам, от которых сводило зубы. Но я улыбался во все тридцать два, вежливо отвечал на однотипные вопросы, выслушивал Очень Важные Советы и т. д. Кстати, сподобился пообщаться и с отцом Татьяны, узнав его по имени-отчеству, поведению, чем-то неуловимо отличающемуся от поведения всех остальных гостей, и острым взглядам, которыми этого мужчину провожали особо бдительные личности. Зато пролетел мимо беседы Голикова с моим работодателем и даже не заметил их отлучки. Но нисколько не расстроился, понимая, что рылом не вышел. В общем, шарахался по огромному залу, составляя компанию то одному, то другому «благодетелю», мило улыбался их супругам и любовницам, ежился от плотоядных взглядов отдельных подвыпивших дам и изредка поглядывал на Настю, Джинг и Татьяну, общавшихся с моими тренерами.

Потом устал. Как-то сразу. И почувствовал себя настолько разбитым, что не передать словами. Промаявшись в таком состоянии эдак с четверть часа, отправился на поиски Горина. Пусть не сразу, но все-таки нашел его стоящим в компании каких-то вояк, показался на глаза и вместо ожидаемого разрешения удалиться по-английски был отловлен, «взят в болевой захват на запястье» и «отконвоирован» во что-то вроде комнаты для переговоров, перед входом в которую изображал памятник начальник личной охраны Алексея Алексеевича. А там Большой Босс, скорее изображавший состояние алкогольного опьянения, чем пребывающий в нем, сходу взял быка за рога:

– Есть несколько новостей, о которых тебе надо знать. Новость первая – твой бой со Стрельцовым посмотрел сам Ричард Логан, единоличный владелец и руководитель «Овердрайва». Шоу, которое ты устроил на канвасе, настолько понравилось, что он сходу сунулся проверять твою медийность и тоже не разочаровался. Поэтому нашел контакты Борисыча и предложил заключить разовый контракт на бой против Махмуда Наджи по прозвищу Носорог – этот турок должен драться двадцать первого декабря, но его противник отказался от поединка из-за травмы.

– У меня, как бы, «эксклюзив», по условиям которого я имею право выступать только в нашем промоушене… – осторожно напомнил я. А заострять внимание на минимальных сроках на подготовку вообще не стал. Прекрасно понимая, что не откажусь от шанса зацепиться за «Овердрайв» даже в том случае, если выходить на канвас придется уже в следующую пятницу.

– А вот тут мы подходим ко второй новости! – ухмыльнулся Горин. – Гена Голиков, которого ты так вовремя подогнал, имеет великолепнейшие возможности влиять на решения владельца «М-1», ведь этот промоушен, как организация, уже порядка пятнадцати лет обслуживается именно в его банке!

– Миленько! – выдохнул я, чувствуя, что начинаю подрагивать от предвкушения.

– Не то слово! – довольно осклабился он. – Впрочем, не имей Голиков этого выхода, ни о каком союзе не было бы и речи. А так… выслушав описание появившейся проблемы, он клятвенно пообещал добиться отмены запрета на твои выступления в других организациях. И заявил, что провел кое-какие переговоры, так что уже в ближайшие дни промоушен предложит тебе провести поединок с Маратом Алабиным. Тем самым, победа над которым позволит выйти на титульный бой против нынешнего чемпиона!

– О, как! – ошалело выдохнул я. И почти сразу же подобрался, заметив, что в глазах Алексея Алексеевича появились льдинки:

– А теперь пара слов о том, как все это скажется на тебе. Банк «TDS» и еще несколько крупных компаний подключатся к раскрутке уже с середины следующей недели, а где-то во второй половине декабря начнут предлагать первые серьезные рекламные контракты. Само собой, только в том случае, если мы с Голиковым и его партнерами не остановимся на стадии предварительных договоренностей, а найдем взаимовыгодные условия для долговременного сотрудничества. Как ты, наверное, понимаешь, эти самые условия могут быть разными. И для того, чтобы нам включили режим наибольшего благоприятствования, потребуется твоя помощь.

Я коротко кивнул в знак того, что внимательно слушаю, и чуть-чуть подался вперед.

– Подружки Татьяны Голиковой – дочери ближайших партнеров ее отца. И если ты из хорошего знакомого этих девочек постепенно превратишься в близкого и очень надежного друга, то члены их семей волей-неволей начнут испытывать симпатию. Дальше объяснять?

Я отрицательно помотал головой.

– Что ж, это радует. Но имей в виду, что Бахметевы и Вильман категорически не приемлют добрачных отношений применительно к их любимым дочуркам, поэтому с этой парочкой девиц ты должен быть корректен до безобразия!

– Учту… – приняв к сведению и эту информацию, пообещал я. Мысленно порадовавшись тому, что мне не придется соблазнять хотя бы Дину и Эрику. А потом поймал за хвост мысль, мелькнувшую на краю сознания, и поторопился ее озвучить: – Алексей Алексеевич, может, тогда мне стоит «остепениться»? Ведь если я продолжу спать со всеми подряд, то Бахметевы и Вильман рано или поздно увидят во мне угрозу как минимум для моральных принципов их дочерей. А значит, тем или иным способом постараются ограничить наше общение.

Он нахмурился, обдумал мое предложение и признал его не лишенным смысла:

– Пожалуй, ты прав! Тогда логика дальнейшего развития событий должна выглядеть приблизительно так: по достоинству оценив помощь Голиковой и ее верных подружек в ведении информационной войны против фанатов Стрельцова, ты ответишь добром на добро, организовав небольшую вечеринку «только для своих». В процессе общения почувствуешь симпатию к трем особам, незаслуженно обойденным твоим вниманием, и, отвечая на их интерес к тренировочному процессу, начнешь таскать в зал, бассейн и тир. Причем отнюдь не в качестве зрителей. А совместные тренировки просто не смогут не вылиться в настоящую дружбу…

Слушать, как он цинично планирует кампанию по использованию лучших чувств ни в чем не повинных девчонок в целях личного обогащения, было чертовски неприятно, но я продолжал вежливо кивать. Ведь эта самая «кампания» должна была освободить меня от куда более неприятной обязанности, а отношения, которые предстояло изображать, можно было строить по-настоящему. В общем, к моменту, когда работодатель перестал фонтанировать идеями, я окончательно договорился с совестью и вернул себе утраченное внутреннее спокойствие. После чего безо всякого внутреннего сопротивления пообещал, что приложу все усилия, чтобы воплотить услышанное в жизнь.

Реакция Горина, удовлетворенного моей покладистостью, не заставила себя ждать:

– Ну, и последнее: в благодарность за ранний и исключительно точный прогноз на исход боя со Стрельцовым я дарю тебе квартиру и машину, которыми ты сейчас пользуешься. Документы оформят к среде и сразу же передадут Борисычу. Надеюсь, ты не в обиде…

Глава 10

25 ноября 2040 г.

…Голикова выпрыгнула из машины без пяти десять, будучи одетой совсем не по погоде. Нет, теплая одежда наверняка имелась. Но мирно лежала либо на заднем сидении, либо в багажнике изумрудного «Порше». А тоненькая светло-розовая блузка поверх кружевного белья, черная юбочка, немногим не дотягивающая до гордого уточнения «мини», и туфельки на приличной платформе никак не сочетались с серо-свинцовым небом, порывистым ветром и двумя градусами ниже нуля, которыми с утра порадовало воскресенье.

Увидев эту «красоту», Джинг заполошно охнула, метнулась к правой двери «Гелика» и толкнула ее от себя, чтобы побыстрее впустить подругу в горячий салон машины. А Настена, наблюдавшая за приближением блоггерши, развернувшись на своем сидении вполоборота и закинув локоть на спинку, спокойно дождалась завершения спасательной операции и… насмешливо фыркнула:

– Я смотрю, ты настроена о-о-очень решительно!

– Не поняла? – растерялась Татьяна.

Кравцова бесцеремонно ткнула пальцем в сосок, настолько сжавшийся от холода, что почти проткнувший два слоя полупрозрачной ткани, и под заливистый смех Линь добавила:

– Но посадочное место, прости за грубость, выбрала через задницу – было бы куда логичнее забраться к Денису на колени!

Сообразив, что она, как обычно, глумится, Голикова контратаковала:

– Во-первых, еще не вечер, и я на них еще насижусь; во-вторых…

– Ничего себе у тебя планы! – «возмутилась» китаянка, сделала вид, что собирается защекотать нахалку, а потом притянула блоггершу к себе и чмокнула в пылающую щечку: – Привет, Танюш! Рады тебя видеть. А чего не заехала вчера?

– Спасибо! Я тоже рада вас видеть. Увы, не отпустили родители. Вернее, увезли отмечать юбилей нашего близкого родственника вроде как на пару часов, а там вверили моему попечению целую ораву детей и забухали.

– Да, не повезло тебе, можно сказать, фатально! – притворно сочувствуя, вздохнула главная вредина нашей компании. – В то время, когда ты героически сдерживала шикарным бюстом неистовый натиск буйных малолеток, мы с Джинг творили жуткие непотребства: сначала затащили Дениса в джакузи, затем вырубили верхний свет, включили тихую музыку…

– Настя, я тебя когда-нибудь грохну!!! – возмущенно воскликнула Голикова и, демонстрируя серьезность озвученных намерений, как следует ущипнула ее за бок.

В этот момент на стоянку перед «Атлантом» влетело знакомое ярко-красное «БМВ», и я со спокойной совестью прервал начинающуюся возню:

– О, а вот и Яна!

Как оказалось, Мальцева приехала не одна, а в компании Бахметевой и Вильман. Так что рядом с заскучавшим «Поршиком» Татьяны вскоре выстроились еще три не самые дешевые полуспортивные тачки, а их хозяйки, кстати, прикинутые по погоде, повыдергивали из багажников спортивные сумки и рванули к нам.

– Все, выгружаемся! – скомандовал я, а неугомонная Настя поддела блоггершу еще раз:

– Слышь, развратница, накинь хотя бы спортивный верх, а то персонал клуба погибнет смертью храбрых, захлебнувшись собственной слюной!

«Развратница» фыркнула, но умчалась к своей машине. А я, выпрыгнув из салона, встретил ее верных подружек чуть переделанной фразой из древней комедии, которую когда-то смотрел вместе с родителями:

– Ну что, алкоголички, хулиганки и тунеядки, кто хочет сегодня как следует потренироваться?

– С определением «хулиганки» еще, может, и согласны, а с остальными нет! – весело хихикнула Вильман и все-таки ответила на заданный вопрос: – А как следует потренироваться готовы все до единой. Ибо устали ощущать себя дохлятинами.

Назвать их дохлятинами у меня не повернулся бы язык. Ведь даже Дина, самая маленькая и хрупкая из этой троицы, радовала глаз аппетитными ножками, подтянутой задницей и грудью-двоечкой. А самая крупная, Эрика, пепельная блондинка ростом под метр семьдесят пять, отличалась чуть полноватыми бедрами, узкой талией и бюстом, немного не дотягивающим до «четверки». В общем, мне тоже пришлось «гневно» отвергать не самое подходящее определение и заменять его подходящими комплиментами.

Такое приятное начало запланированной… хм… даже не вечеринки, а утренника, который должен был перейти невесть во что, здорово подняло девчонкам настроение, поэтому до отдельного крыла, выделенного для меня и моей команды, они пронеслись безумным ураганом. Приблизительно в том же режиме ворвались в женскую раздевалку и изрядно удивили, умудрившись переодеться от силы минут за десять. А потом примчались ко мне, по команде Кравцовой выстроились в одну шеренгу и заставили схватиться за голову. Почему? Да потому, что «спортивные костюмчики», которые они нацепили, могли пробудить желание даже в тысячелетней мумии. А в моем «личном» спортивном зале было всего две беговые дорожки!

– Девчат, у вас совесть есть? – обреченно спросил я, представив себе реакцию мужской половины тренирующихся на появление в общем зале такого цветника.

Строй грохнул. А секунд через пятнадцать жизнерадостного хохота подала голос успокоившаяся Татьяна:

– В таком виде мы будем радовать только тебя. А для разминочной пробежки приготовили ветровки.

Включившаяся фантазия помогла представить самые интересные последствия такого решения, но жест Кравцовой, который можно было перевести, как «забей», заставил задвинуть эти мысли куда подальше и «успокоено» улыбнуться:

– Что ж, тогда вперед и с песнями…

…Песен в общий зал не подвезли – там грохотало что-то ритмичное, тяжелое и без слов, мотивируя качающихся «Легионеров» выкладываться до предела в каждом отдельно взятом подходе. Однако внезапное появление на пороге сразу шести далеко не самых невзрачных представительниц слабого пола настолько выбило бедняг из тренировочного режима, что они заметили меня только после того, как троица самых решительных сердцеедов рванула знакомиться:

– О, черт, они уже заняты! Доброе утро, Денис. А ты не мелочишься…

Я пожал плечами, поздоровался и ответил еще на пару шуток. Потом загнал девчонок на свободные дорожки, синхронизировал их со своей, подобрал подходящие программы и… очень скоро обнаружил, что «новые ученицы» бегают как бы не профессиональнее меня! Расстраиваться и не подумал – добавил особо шустрым особам нагрузки, затем подключился к потолочным камерам, позволяющим тренерам контролировать технику бега своих подопечных, и обнаружил, что Джинг выглядит очень даже ничего. В смысле, за два месяца регулярных тренировок под руководством Настены набрала приличную форму и теперь почти не проседает на фоне конкуренток!

Конечно же, полюбовался и на выдающиеся формы «бегуний», приятно покачивавшиеся на каждом шагу. И даже пришел к выводу, что «мои» или «почти мои» экземпляры выглядят поинтереснее тех, до которых я точно не доберусь. В смысле, в сумме. А потом сосредоточился на контроле за ЧСС «пациенток», дабы ненароком их не перегрузить.

С таким подходом нагружаться самому как-то не получалось. Но для воскресенья это было вполне допустимым, и я не задурялся – разогрел девчонок так, как считал нужным, увел к себе, походя разочаровав парней из охранного агентства, и устроил общеукрепляющую круговую тренировку на тренажерах. Без особого фанатизма. Стараясь, чтобы Голикова и ее подружки получили как можно больше удовольствия от физической активности и эмоционально подсели на этот процесс.

По этой же причине сразу после «железа» научил их наматывать бинты, раздал заранее подготовленные шингарты и, показав, как наносится прямой удар в средний уровень, дал возможность поколотить мешки.

На этом этапе тренировки Джинг выглядела увереннее всех, включая Кравцову, как обычно, принижавшую свои реальные способности. Поэтому гостьи как следует завелись и возжелали «как можно быстрее» добиться такого же результата. И не без помощи неугомонной Настены упросили меня устроить мастер-класс прямо в октагоне. По грепплингу. Якобы, пытаясь наработать элементарные навыки самозащиты.

Эта хитрость была шита белыми нитками, но я отказывать не стал. Правда, разбил по парам, дал простенькое задание и добился понимания того, как исполняется это движение… со стороны. За что был наказан. Потом. После того, как счел, что они уложили в голове новое знание – был «сбит с ног», перевернут на канвас и до смерти замучен толпой красивых девушек в насквозь пропотевших топах и шортиках. Правда, в процессе этой возни мучительницы настолько устали, что с канваса вставали на трясущиеся ноги, но ничуть этому не расстроились – поинтересовались, что у нас в программе идет следующим пунктом, узнали про бассейн и, радостно заверещав, рванули переодеваться в купальники. Все, кроме Татьяны. А она, придержав меня за предплечье и дав девчонкам выбраться за пределы клетки, тихим шепотом поинтересовалась, не уделю ли я ей пару минут прямо сейчас.

Я не возражал. Поэтому снова опустился на канвас и шлепнул ладонью рядом с собой.

– Денис, я перед тобой в неоплатном долгу! – начала она, устроившись не рядом, а напротив, и нервно сжав кулачки. Мои возражения отмела, даже не вдумываясь. И попросила дать ей выговориться. После чего перешла к тому вопросу, который беспокоил: – Возвращаться к тому, что было до заключения мирного договора, я не планирую. Просто воспользуюсь этим моментом, как отправной вехой. Итак, в тот день вы поделились со мной «информацией для своих». Я оценила ваше доверие, поэтому не сказала ни слова даже девчонкам. Контакты надежного букмекера добыла, подсмотрев пароль телефона родного дяди с помощью камеры минидрона и забравшись в его телефонную книжку. Увы, обдурить СБ-шников папы все равно не удалось…

– Забей, это мелочи! – сообразив, что ее беспокоит, отмахнулся я. – Он тебе не чужой. И меня нисколько не расстраивает, что он заработал еще немного денег не самым привычным для себя образом.

– Ты поделился информацией только со мной! – полыхая густым румянцем, негромко, но очень эмоционально заявила она, невольно заставив обратить внимание на красоту своих глаз и губ. Впрочем, зависал я считанные мгновения. Как раз до следующей фразы: – Значит, я была обязана сохранить ее в тайне!

– Тань, я на тебя нисколько не обижаюсь. Честное слово! Более того, даже жалею, что не предложил поделиться этим знанием с твоими подругами – думаю, они бы тоже не отказались поднять немного денег на пустом месте.

Тут Голикова откровенно удивила:

– С карманными деньгами у них, как правило, бывает очень негусто. Поэтому, делая ставку, я мысленно одолжила девчонкам максимум того, что они решились бы попросить в долг, даже зная текущие расклады. А после выплаты выигрыша просто подарила эти деньги. Учитывая коэффициент один к четырнадцати и трем, с которым принял деньги дядин букмекер, суммы получились весьма приличными, так что девчонки до сих пор никак не отойдут от шока.

– Я уважаю тебя еще сильнее! – искренне признался я сразу после того, как увидел перед внутренним взором сферы с ромбом и заметил, что зеленой жидкости стало немного больше. Тем временем Татьяна вытащила из крошечного кармана на спортивных шортиках кредитку с логотипом «Райффайзенбанка» и сложенный в несколько раз лист бумаги, положила их между нами и по очереди ткнула в каждый предмет аккуратным ноготком, покрытым бесцветным лаком: