Текст книги "Всадник на белом коне (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 23 страниц)

Догонять Комлева, ломанувшегося к вожделенной кровати, было абсолютно бессмысленно, так что я обратил внимание на гостью и выпал из реальности. Почему? Да потому, что умопомрачительная красотка лет шестнадцати в игривом летнем сарафанчике и босоножках на сумасшедшей платформе никак не вписывалось в мои представления о телохранителях экстра-класса, да еще и «с приличным опытом работы в нестандартных условиях»! Слава богу, секунд через десять «актрисе, каких поискать» надоело любоваться моей офигевшей физиономией, и она продолжила глумиться, очень неплохо подражая голосу Антона Перепелицына:

– Бойцу в розовом углу двадцать девять лет. Ее рост сто семьдесят четыре сантиметра. Его вес шестьдесят шесть килограммов. Профессиональный рекорд девяносто три – шестьдесят пять – девяносто два! Представляет охранное агентство «Легионер», Москва, Россия! Встречайте – А-а-анастаси-и-ия-а-а Вре-е-едина-а-а Кра-а-авцо-о-ова-а-а!!!

Признаюсь, в первую цифру я не поверил – на мой взгляд, она тянула максимум на девятнадцать. Потом никак не мог сообразить, что за безумные цифры в «профессиональном рекорде». И окончательно завис, когда она развернулась ко мне спиной, отклячила нижние… хм… девяносто два и нанесла добивающий удар:

– Задница тоже ничего, согласен?

– Дени-и-ис, отвисай! – хихикнула она еще секунд через пятнадцать. – Перед тобой девушка обыкновенная, с сиськами, но без амбиций и тараканов. Не капризничает, не клянчит подарки, ест все подряд. И, что самое главное, никогда не выносит мозги… тем, кого уважает.

– То есть, у меня есть шанс? – кое-как оклемавшись от не самого стандартного представления, пошутил я.

Как ни странно, Кравцова тут же перестала валять дурака и уставилась мне в глаза взглядом, в котором не было и тени улыбки:

– Я работаю только с теми, кто мне нравится. Прежде, чем согласиться на этот контракт, внимательнейшим образом изучила все, что на тебя нарыли наши СБ-шники. Поэтому слово «шанс» тут не катит – я уже рядом. Причем на расстоянии, которое определяешь ты.

– Неожиданно… – буркнул я, пытаясь заполнить неловкую паузу. Потом решительно тряхнул головой и сменил тему: – Так, с этим вопросом разберемся как-нибудь потом. Сегодня в планах переезд и вечерняя тренировка. В общем, командуй!

Анастасия коротко кивнула и скомандовала:

– Ту квартиру готовили под тебя. Там есть все, к чему ты привык, начиная с точно такой же беговой дорожки и заканчивая зарядниками для твоего планшета, часов и телефона. Шмотье, которое ты носил до сегодняшнего дня, отправится на свалку истории, а все, что должна носить публичная персона, мы приобретем завтра. Значит, имеет смысл взять с собой документы, награды и то, что тебе по-настоящему дорого.

Логика сборов была понятнее некуда, так что я заметался по комнате, сметая с полок кубки, медали и грамоты, заработанные на соревнованиях по самбо и боксу, быстренько покидал на кровать электронику, скопировал в память часов настройки музыкального центра и телевизора, выгреб из шкафа накопители с записями боев самых выдающихся бойцов двадцатого и двадцать первого веков. Потом вытащил из мини-сейфа сумочку с документами, часы, подаренные родителями на мое тринадцатилетие, свою первую кредитку, которая помогла не сдохнуть с голоду в первый месяц пребывания в детском доме, и кое-что по мелочам. Запихав все это добро в две спортивные сумки, огляделся, почесал затылок и отправился в Большой Забег по квартире – за любимыми плавками, забытыми в ванной, зубной щеткой, бритвой, десятком книг, некогда подаренных Борисычем, и т. д. А менее, чем через полчаса вдруг обнаружил себя стоящим перед темно-синим «Геликом» в крайне агрессивном обвесе, да еще и с фантастически красивыми рисунками, изображающими канонического первого Всадника Апокалипсиса, на капоте и боковых дверях!

– Как тебе машинка? – ехидно поинтересовалась Кравцова.

– Великолепна. Но я столько не заработаю! – угрюмо выдохнул я. – Может, стоит попросить что-нибудь попроще?

– Кажется, тебе пора вправить мозги! – хищно раздув точеные ноздри, завила она, заставила меня закинуть сумки на задние сидения, загнала на правое переднее, села за руль, заблокировала двери и повернулась ко мне: – Денис, Алексей Алексеевич вкладывает деньги только в те проекты, которые гарантированно принесут Очень Большие Деньги! Да, ты еще в самом начале своего пути, но уже доказал, что на тебя можно положиться. Поэтому взят в работу и обязан подчеркивать имидж своего генерального спонсора! Повторю еще раз: ты – один из проектов Горина, один из символов его благополучия и одно из лиц его бизнеса, соответственно, должен выглядеть безупречно всегда и везде!

– То есть, о поездках на метро и маршрутках можно забыть… – грустно пошутил я.

– И не только о них! – ухмыльнулась Кравцова. – Но это не так плохо, как кажется на первый взгляд – ты компенсируешь эти потери возможностью питаться в дорогих ресторанах, отрываться в самых пафосных ночных клубах и клеить красоток экстра-класса.

– А без этого никак?

– Как говорят французы, Noblesse oblige или «Положение обязывает»! – заявила она и уколола: – Впрочем, в последний пункт обязательной программы можно внести коррективы. И клеить мальчиков той же категории!

– Свят-свят-свят!!! – протараторил я, затем вздохнул и обреченно махнул рукой: – Ладно, как-нибудь привыкну. В смысле, к ресторанам, ночным клубам и девочкам…

…Кататься по городу в новеньком «Гелике» мне понравилось в разы больше, чем в убитой «Тойоте» Борисыча. Высокая посадка позволяла видеть не только багажник впереди идущей машины, сумасшедший двигатель и мощнейшие тормоза позволяли использовать любой просвет, чтобы уменьшить время пребывания в пробках, а техника вождения, которую демонстрировала Анастасия, заставляла завидовать ей белой завистью. Кроме того, я балдел от легкости общения с женщиной в полтора раза старше меня и восхищался ее интеллектом, изворотливостью и чувством юмора – по моим ощущениям, она могла вывернуть наизнанку любой тезис, сразу же доказать истинность нового утверждения и заставить слушателей поверить в то, что все сказанное ею – истина в последней инстанции! Да, в результате разговор превращался во что-то необыкновенное, а сознание, не привыкшее к таким вывертам логики, то и дело завязывалось морским узлом, но мне было интересно и весело. Настолько, что поездка, продлившаяся тридцать с лишним минут, показалась слишком короткой. Впрочем, после высадки в подземном гараже элитного жилого комплекса «Miracle» легкость общения не пропала – пока мы поднимались в лифте на двадцать седьмой этаж, Кравцова травила анекдоты. Точнее, разыгрывала мини-сценки, поочередно изображая каждого из их героев. Причем настолько артистично и смешно, что я ржал, не останавливаясь.

Дальше стало еще интереснее – после того, как мы ввалились в квартиру-студию площадью метров за сто пятьдесят, обставленную не самым дешевым дизайнером России, Анастасия метнулась к футуристическому музыкальному центру от «Acapella Audio Arts», по всей видимости, стоившему, как небольшой самолет, включила какую-то древнюю инструментальную композицию, плюхнулась на роскошный кожаный диван и похлопала ладонью по сидению:

– Падай рядом – пока есть время, озвучу легенду, описывающую наши отношения, и помогу убрать самые большие шероховатости.

Упал. В смысле, сел и чуть не утонул в чертовски мягкой и удобной спинке. А когда определился с новым положением в пространстве, вдруг обнаружил, что «личная помощница» уже лежит. Причем ее правая нога закинута на левое колено, подол платьица полностью съехал на живот, а голова мирно покоится на моем бедре!

– Мы с тобой познакомились вчера ночью – ты ехал из «Акинака» домой, увидел, что у меня сломалась машина, предложил помочь, затем вызвал эвакуатор и скрашивал два часа ожидания учтивой беседой. При этом оказался настолько обаятельной и харизматичной личностью, что я не устояла и провела эту ночь у тебя… – промурлыкала она, поймала мой взгляд и лукаво улыбнулась: – Пока все понятно, верно?

Я утвердительно кивнул. И… вляпался в подготовленную ловушку:

– Все это произошло в реальности и задокументировано записями нескольких десятков камер. Только твою роль отыгрывал загримированный дублер. А теперь вопрос на засыпку – если ты изучил это тело вдоль и поперек, то зачем держать дистанцию и шарахаться от каждого прикосновения?

– Анастасия, я…

– Настя, Настена, солнышко, красотулечка и далее по списку! – хохотнула она, подложила руку под голову, продемонстрировав аппетитную грудь, и посерьезнела: – Денис, ты слышал о том, как слили Дастина О’Лири по прозвищу Шатун?

– Если я не ошибаюсь, его поймали на допинге.

Девушка утвердительно качнула головой и нехорошо усмехнулась:

– Не ошибаешься. Только он не химичил. Совершенно точно. И с вероятностью в девяносто девять процентов должен был нокаутировать тогдашнего чемпиона мира в супертяжелом весе Майкла Тамма. И мальчика слили – подвели к нему сисястую красотку, идеально соответствующую его вкусам, как следует в нее влюбили, а за полторы недели до титульного боя сделали финт ушами. То есть, зарядили девочку химией, действующей через слизистую, и адью! В результате Шатуна дисквалифицировали на десять лет, Тамм сохранил титул, а кто-то заработал очень хорошие деньги на пустом месте.

– Вы хотите ска-…

– «Ты»! Всегда и везде… – твердо сказала она. И ответила на незаданный вопрос: – Да, я хочу сказать, что Алексей Алексеевич не собирается рисковать деньгами, вложенными в твою подготовку и раскрутку, поэтому каждая девочка, которую ты решишь завалить, будет проверяться нашими СБ-шниками. А самым последним барьером между тобой и возможными проблемами стану я – безумно влюбленная девчонка, искренне считающая тебя центром Вселенной, и на этом основании пытающаяся уберечь от заболеваний, передающихся половым путем, коварства акулок из высшего света, мошенниц и тэдэ.

Сообразив, что она не шутит, и внезапно оценив масштабы той каши, которая потихоньку заваривалась вокруг меня, я сглотнул подступивший к горлу комок и криво усмехнулся:

– Да уж, ситуация – хоть стой, хоть падай!

Кравцова пожала плечами:

– Большие деньги всегда пахнут кровью и грязью. Так что сними розовые очки, прими мою помощь и продолжай добиваться поставленных целей. Тем более, что другого выхода у тебя уже нет.

Да, другого выхода у меня не было. Поэтому я чуточку поколебался и коротко кивнул:

– Очки снял. Помощь принял. И продолжаю добиваться поставленных целей. Но до сих пор не представляю всех нюансов того, что творится и будет твориться вокруг меня. Поэтому хотелось бы получать инструкции заранее. По возможности, с более-менее подробными объяснениями. Чтобы я вас не подводил, не тупил и не чувствовал себя идиотом.

– Что ж, тогда слушай первую вводную. Сегодня ты на расслабоне и только плаваешь. До тренировки четыре с лишним часа. Значит, мы успеем принять душ, завалиться в постель и как следует оторваться!

Пока я, тихо офигевая, укладывал в голове эту самую «вводную», Анастасия успела встать и протянуть мне руку. А когда поняла, что я снова завис, запрыгнула ко мне на колени, обняла за плечи и уставилась в глаза:

– Денис, я большая девочка и не совершаю необдуманных поступков. Образ безумно влюбленной девчонки придуман мною и под меня. Я в принципе не умею предавать, поэтому до тех пор, пока ты не пошлешь меня куда подальше, буду спать только с тобой и, при необходимости, с твоими девочками. А еще не подставлю и не ударю в спину, даже если получу прямой приказ от Горина. Впрочем, последнего можно не бояться – все то, что я тебе перечислила, прописано в контракте на твою защиту и не может быть переиграно без твоего согласия…

…Словосочетание «как следует оторваться» оказалось самым безумным занятием любовью, в котором мне когда-либо приходилось «принимать участие». Не скажу, что за последние два года пребывания в детском доме и почти восемь месяцев относительно самостоятельной жизни у меня было много женщин, но то, что творила в постели Кравцова, было самым настоящим сумасшествием! Вернее, первую условную треть – форменным безумием, во время которого мы с ней сгорали во всепоглощающей страсти, буйствовали, как два одержимых, и в принципе не замечали течения времени. Вторая треть прошла под знаком чувственности и нежности – невесть как переключив меня в диаметрально противоположный режим, Анастасия помогла потерять голову от самых утонченных ласк, легчайших поцелуев, едва заметных прикосновений и т. д. А всю последнюю треть посвятила… преподаванию, сначала описывая ошибки, допущенные во время «свободных спаррингов», затем объясняя, как то же самое действие должно исполняться в идеале, и в конечном итоге добиваясь более-менее похожего «звучания». При этом она как-то умудрялась поддерживать во мне и запредельное желание, и жгучий интерес, так что два с половиной часа, выделенные ею на это мероприятие, пролетели, как один миг. Но самым невероятным было не это – после того, как она «приняла последний зачет», подняла меня с кровати и отвела в ванную, обрывки самых разноплановых чувств, которые я испытывал все это время, внезапно сложились в нечто целое. И подарили ту самую внутреннюю гармонию, о которой она говорила!

Нет, головы я не потерял. Скорее, наоборот: избавился от влюбленности, «пойманной» то ли в первой, то ли во второй трети «кувырканий в постели». И… по-настоящему поверил в то, что эта женщина действительно будет рядом до тех пор, пока я ее не оттолкну, сделает все, чтобы помочь мне добиться успеха, и никогда не предаст!

Это осознание легло на душу настолько легко и уютно, что я обнял личную помощницу, экспериментирующую с режимами душевой кабинки, поцеловал в шею чуть ниже аккуратного розового ушка и вздохнул:

– Ты – самая настоящая волшебница. И…

– Никаких «и»! – невесть как «прочитав» мое состояние, категорично заявила она, провернулась в объятиях и щелкнула меня по носу: – Денис, не дури! Как говорит известная пословица, «В чужой монастырь со своим уставом не ходят». Уставы «монастыря», в котором тебе предстоит крутиться до конца спортивной карьеры, весьма… хм… своеобразны, и их нарушение не прощается! То, что ты не пьешь, не куришь и не ширяешься, можно объяснить предельно жестким режимом, зверствами тренеров и безумными штрафами, прописанными в контракте. А равнодушие к представительницам или представителям «высшего света» – не объяснить ничем! В общем, эту статью «устава» тебе придется отрабатывать со всем усердием.

– У-у-у… – мрачно протянул я.

– Не все так плохо, как кажется на первый взгляд! – отвечая на этот крик души, продолжила Кравцова и одарила меня лукавой улыбкой: – Не забывай, выбирать тех, с кем грешить, буду я. И я же помогу превратить столь тягостную обязанность в сказочную феерию. Само собой, если тебе это надо.

– Надо! – обрадованно воскликнул я и сорвал с губ этой невозможной женщины еще один умопомрачительный поцелуй. А когда почувствовал ответный и почти растворился в ее нежности, перед глазами возникла полузабытая картинка из очень далекого прошлого – два сферических сосуда, верхние точки которых соединялись тоненькими трубочками с небольшим алым ромбом, ориентированным по горизонтали. Только вот на донышках обеих сфер появилась жидкость. В правой – алая, оттенка, вызывающего что-то среднее между страхом и тревогой. В левой – зеленая, радующая «взгляд» теплом и спокойствием, что ли. Само собой, я сразу же ушел в себя и точно так же, как в день их первого появления, попробовал вызвать ту самую Систему, которую так вкусно описывали авторы ЛитРПГ-шек. К сожалению, дозваться до списка моих характеристик не получилось и в этот раз – через пять секунд после появления картинка подернулась мелкой рябью и исчезла. Зато задергалась Кравцова:

– Денис, ты все еще со мной?

Озвучивать стандартное объяснение типа «У меня внезапно заболела голова» было бы редким идиотизмом, так как меня сразу же отправили бы на обследование. Поэтому я выбрал вариант из другой оперы:

– Да, с тобой. Просто представил, какой чувственной должна быть твоя настоящая любовь, и расстроился.

Она снова заглянула мне в глаза, несколько секунд искала в них что-то свое, а потом уткнулась лбом в мою ключицу и еле слышно призналась:

– А настоящей у меня и не было…

Глава 2

Глава 2. Денис Чубаров.

16 сентября 2040 г.

…Утро воскресенья началось с очередного сюрприза: добравшись до комнаты, стараниями дизайнеров Горина превратившейся в мини-спортзал, я обнаружил в ней не одну, а две беговые дорожки, стоящие бок о бок. Пока я сонно чесал затылок, разглядывая футуристические обводы левой, из ванны прибежала омерзительно бодрая Кравцова, легким движением крутого бедра вытолкала меня из дверного проема и оккупировала «ненужный экземпляр». Тут я завис еще раз, но уже по другому поводу: продолжая издеваться надо мной-любимым, она нарядилась в тот же самый комплект «спортивной формы», в котором бегал мой любимый виртуальный лидер! То есть, в полупрозрачную маечку, практически не скрывающую высокую и чертовски аппетитную грудь, сверхкороткие шортики, обтягивающие тренированную задницу, как вторая кожа, и легкие кроссовки.

Не ответить на такой «укол» было бы редким свинством. Тем более, что реальный «стимул» выглядел намного сексуальнее нарисованного и в любой момент мог подарить отнюдь не виртуальное удовольствие. Вот я и выдал правду-матку… сразу после того, как отвис:

– Личная помощница, разделяющая цели обожаемого босса, поставила бы свою дорожку перед его. А ты…

– А я воспользовалась достижениями науки и техники! – подхватила она. – Панорамное окно, перед которыми они стоят, это один большой экран, на который можно выводить изображения не только с внешних камер жилого комплекса, но и с трех десятков внутренних. И если ты не поленишься разобраться с функционалом, то получишь возможность наблюдать за мной с самых выигрышных ракурсов как тут, в зале, так и в любом другом месте квартиры!

Чтобы не быть голословной, она заменила вид на шпиль гостиницы «Украина» своей попкой, демонстрируемой практически в упор. Затем дала возможность полюбоваться правой грудью. И закончила «краткий обзор» показом засоса, который я, оказывается, поставил ей на шее.

Правда, стоило мне уставиться на материальный след реализованных желаний, как воспоминания о второй безумной ночи с этой удивительной женщиной как ветром сдуло. И я озвучил мысль, напрочь испортившую игривое настроение:

– Получается, что все происходящее в этой квартире записывается⁈

Она задала программу тренировки, перешла на шаг и утвердительно кивнула:

– Ага! Но не все так плохо, как кажется на первый взгляд: подключиться к внутренним камерам или влезть в архив записей в удаленном режиме физически невозможно, а доступ к соответствующему терминалу завязан на мое личное присутствие. Таким образом, наше «хоум-видео» на сторону не уйдет. Зато в моем распоряжении будет море материала, необходимого для создания роликов о реальной жизни будущего чемпиона, и… великолепная возможность контролировать «левые» телодвижения баб, которых ты в ближайшем будущем начнешь таскать в эту квартиру.

Кое-какое представление о технологии раскрутки бойцов я имел, так что первый аргумент принял без какого-либо внутреннего сопротивления. А со вторым получилось чуть сложнее: я понимал, что в какой-то момент ко мне начнут подсылать «сладких девочек», способных на все, что угодно, и что кто-то должен наблюдать за ними в режиме реального времени, чтобы не дать уколоть меня-спящего какой-нибудь гадостью, обвинить в изнасиловании и т. д., но смириться с необходимостью тотального контроля как-то не получалось.

Почувствовав это, Кравцова шлепнула ладонью по сенсору экстренной остановки ленты, развернулась в пол-оборота и уставилась мне в глаза:

– Все это – один из элементов защиты инвестиций. Поверь, может быть значительно жестче. И… в твоем варианте есть один очень большой плюс: я тебя не солью. Никому, никогда и ни за что!

– Что ж, убедила! – после недолгих колебаний решительно сказал я, забрался на дорожку, поколдовал над вариантами тренировок, выбрал подходящий вариант и ткнул в соответствующий сенсор. Затем поднял взгляд, уперся им в «панорамное окно», на котором успел появиться задний фасад Кравцовой, и невольно улыбнулся:

– Настен, твоя попка восхитительна, но эта картинка вызывает желание подхватить тебя на руки и унести в спальню. А мне надо пробежать хотя бы стандартную пятерочку. Поэтому будь добра, замени ее чем-нибудь мотивирующим!

– Что может быть более мотивирующим, чем аппетитная женская задница или полная упругая грудь, сексуально покачивающаяся из стороны в сторону во время бега? – «удивленно» поинтересовалась она, рассмеялась, услышав мой возмущенный рык, и зарылась в архив визуальных эффектов. Секунд через пятнадцать вывесила перед нами картинку, изображающую набережную какого-то приморского городка, освещенную лучами солнца, только-только оторвавшегося от горизонта, добавила к ней информационный блок со своей дорожки и… хм… мотивировала:

– А слабо ту же пятерочку, но наперегонки?

– Погнали! – не зная, на что подписываюсь, весело согласился я, принял запрос на синхронизацию, возникший на экране дорожки, дождался обнуления цифр на резко расширившемся инфоблоке и побежал…

Первые два километра «личная помощница» щадила мое самолюбие и бежала нога в ногу. А потом начала ускоряться. Само собой, я припустил «следом», стараясь не отстать. Но не тут-то было: легконогая и фантастически выносливая, она уходила в отрыв в таком режиме, как будто убегала от инвалида! Да, я рвал жилы и выкладывался до предела, но к середине дистанции Настя отвоевала метров тридцать, еще через полторашку унеслась вперед почти на полторы сотни, а к финишу оторвалась почти на три!

Нет, расстроиться я не расстроился. Но сразу после того, как домучил последний отрезок и скинул скорость, хрипло поинтересовался, что это было. На что получил весьма интригующий ответ:

– С шести и до тринадцати занималась легкой атлетикой, так что бегать и умею, и люблю.

– Чем лучше я тебя узнаю, тем больше уважаю! – вспомнив невероятно вкусные блины, приготовленные ею субботним утром, ничуть не кривя душой, заявил я. Потом поинтересовался, чем она порадует меня на завтрак, и нарвался на очередную «обучающую» шутку:

– Если ты сейчас о еде, то с вечера я заказывала твою любимую рисовую кашу с изюмом. Если о «завтраке» в переносном смысле, то собой. В душе, в джакузи или в любом другом месте квартиры по твоему выбору!

– Да привык я уже, привык! – в сердцах воскликнул я.

– Увы и ах! – вздохнула она, перешла на шаг и продолжила вчерашнюю дрессировку: – В том обществе, в которое тебе предстоит влиться, скромность, робость и предупредительность не в чести – люди, привыкшие идти к своим целям по головам и трупам, уважают только силу. И для того, чтобы тебя признали равным, а не очередной «шестеркой» Горина, ты должен ощущаться зверем, вышедшим на охоту за свежим мясом. То есть, давить мужчин-конкурентов тяжелым взглядом и оценивать стати женщин так, как будто они – товар, выставленный на витрину магазина.

– На-асть… – начал, было, я, но был прервал повелительным жестом:

– Ты имеешь меня в хвост и в гриву уже двое суток, но до сих пор не позволяешь себе открыто любоваться грудью, задницей или ножками.

– Я тебя по-настоящему уважаю! – буркнул я.

– Единственное место, в котором ты можешь показывать свои чувства, это своя постель! – рявкнула она. – А вне ее я – приз, который ты уже завоевал и поставил на полку к десяткам других! Вопросы?

– Вопросов нет.

– Тогда ополоснемся, позавтракаем, поваляемся часов до десяти, а потом рванем по магазинам. Подбирать тебе нормальное шмотье и тренироваться в правильном поведении…

…Несмотря на раннее утро, добрая половина подземной стоянки торгово-развлекательного центра «Сенатор» оказалась занята машинами высшей ценовой категории. Само собой, я удивился, так как был уверен, что в воскресенье утром политическая, властная и деловая элита столицы должна сладко дрыхнуть в своих постельках. Поэтому обратился с вопросами к личной помощнице, которая, в отличие от меня, прекрасно ориентировалась в реалиях того мира, в который меня усиленно тянули.

Как оказалось, абсолютное большинство посетителей зависало в этом тридцатиэтажном шедевре современной архитектуры еще с вечера пятницы – продолжало отрываться в многочисленных увеселительных заведениях подземной части комплекса, расслаблялось в кафешках и ресторанах, разбросанных по всему зданию, или отдыхало в фешенебельных номерах пентхауса.

– Таким образом, любителей шопинга будет относительно немного… – добавила Кравцова, поставив машину на свободное место и заглушив двигатель. – Однако расслабляться не стоит: для того, чтобы повысить продажи, во всех торговых точках «Сенатора» по выходным действуют довольно приличные утренние скидки. А так как у нас, в России, любовь к халяве впитывается с молоком матери, в это время по магазинам начинают шарахаться жены, дочери и официальные любовницы представителей высшего света, «акулки», раскрутившие «папиков» на деньги, дорогие проститутки, подбирающие рабочую спецодежду, и охотники на свежее мясо с Северного Кавказа!

Правила поведения с последней категорией граждан нашей великой и необъятной, перечисленные Настей еще в субботу, действовали на нервы ничуть не меньше необходимости строить из себя этого самого зверя, однако я все-таки задавил все усиливающееся раздражение, настроился на шопинг, как на бой, и решительно выбрался из машины. А уже секунд через десять получил возможность оценить высший пилотаж работы с придуманными образами: когда я открыл водительскую дверь «Гелика», чтобы помочь Кравцовой слезть с высоченного сидения, она с благоговением провела ладонью по рулю, повернулась ко мне и обожгла взглядом, полным Обещания:

– Спасибо-спасибо-спасибо! Это не джип, а самолет. Я получила море удовольствия. И… отблагодарю так, что мало не покажется…

– Ловлю на слове! – «лениво» буркнул я, позволил ей опереться на мое предплечье и повел к ближайшему лифтовому холлу.

Той же линии поведения придерживался и дальше. Пока поднимались на нужный этаж, позволял Кравцовой висеть на руке и снисходительно прислушивался к ее непрекращающемуся щебету, потом разрешил порулить процессом подбора одежды и вальяжно пошел к магазину, к которому она меня потащила. При этом половину ее вопросов «не слышал», так как пристально рассматривал каждую более-менее симпатичную девушку, попадающуюся на пути. А еще подмигивал просто хорошеньким, делал игривые комплименты по-настоящему красивым и игнорировал грозные взгляды их оскорбленных кавалеров.

Приблизительно в том же режиме вел себя и в магазинах – пока Настена металась между манекенов и вешалок, подбирая костюмы, сорочки, рубашки, штаны, носки, обувь и аксессуары, заигрывал с симпатичными продавцами-консультантами, особо интересных шлепал по упругим задницам или разводил на номера телефонов. Да, где-то в глубине души дико злился. Но заставлял себя продолжать. Тем более, что после первого бутика, в котором переоделся в новый прикид, меня начали оценивать по стоимости шмотья. И были готовы выпрыгнуть из трусов, лишь бы продолжить знакомство!

Кстати, часа через два после начала шопинга, спуская в машину добрых три десятка пакетов с покупками, я вдруг обратил внимание на то, что не чувствую себя той самой коровой с седлом. Вернувшись в лифт, полюбовавшись своим отражением в зеркальной стене и проанализировав испытываемые ощущения, пришел к выводу, что радикальное изменение стиля и стоимости одежды никак не сказывается на моем поведении… из-за неоднократного участия в стердаунах – дуэлях взглядов с будущими соперниками, проводимых во время церемоний взвешивания или на промо-мероприятиях, посвященных будущим поединкам. Ведь на стердаунах и взвешиваниях приходилось демонстрировать непоколебимую уверенность в себе, стоя в перекрестии сотен взглядов в одних плавках!

С этого момента держаться рекомендованной линии поведения стало в разы проще: я принимал, как должное, щенячьи восторги «влюбленной фанатки», осаживал ледяными взглядами парней, пытающихся улыбаться или подмигивать ей, и снисходил до «свежего мяса» аж до двух часов дня. Потом оставил Настену у магазина женского белья с названием, выписанным абсолютно нечитаемыми иероглифами, а сам в третий раз за утро прокатился на лифте в гараж.

Поднимаясь обратно налегке, почувствовал, что проголодался, и секунд на сорок завис у информационного табло. Но когда вывел на экран безразмерный список заведений быстрого, не очень быстрого и совсем медленного питания, решил переложить бремя решения на хрупкие плечи Кравцовой. Поэтому развернулся на месте и вальяжно порулил в сторону нужного бутика. Все так же разглядывая встречных женщин и игнорируя мужчин.

Да, не спешил. Поэтому до витрины со знакомыми манекенами шел минут пять-семь. Когда оказался в зоне действия фотоэлемента, и стеклянная дверь с тихим шелестом сдвинулась в сторону, завис еще на полминуты, залюбовавшись задницей весьма симпатичной брюнеточки лет тридцати, выгуливаемой по ТРЦ папиком раза в два старше нее. Потом все-таки переступил через порог, услышал многоголосый мужской гогот и подобрался.

Любители поржать обнаружились в коридоре с примерочными – стояли полукругом возле двери в первую кабинку с правой стороны, по очереди стучали по поляризованному стеклу, украшенному вычурной эмблемой, и что-то бредили то на ломанном русском, то на родном китайском.

Дергаться, конечно же, не стал. Равно, как и не стал доставать телефон и открыто пялиться на трекер, показывающий направление на трубку Кравцовой. Первым делом прогулялся между стеклянными витринами, скрывающими от взглядов добрую треть помещения. Не обнаружив подругу в «слепых зонах», подошел к первой попавшейся китаянке с бейджиком на груди, более-менее внятно описал свою спутницу и поинтересовался, в какой кабинке она может обретаться. А когда взгляд девушки нехорошо вильнул и опустился к полу, нахмурился и отправился к охамевшим гостям столицы', последние лет десять чувствующих себя в ней хозяевами.

Вломившись в коридор, прошел мимо троицы франтов, невесть с чего нарядившихся в деловые костюмы с галстуками, и, остановившись в середине не такого уж и длинного коридора, рявкнул в полный голос:

– Настен, ты где?

– Первая кабинка справа, если смотреть от входа! – ответила она, а через пару секунд вышла наружу и на очень хорошем китайском потребовала у парней дать ей пройти.