Текст книги "Всадник на белом коне (СИ)"

Автор книги: Василий Горъ

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 23 страниц)

– Нет. Обойдусь выговором за главное прегрешение месяца: перед тем, как покупать подарок настолько достойной личности, тебе стоило поделиться планами со мной и Настей. Тогда мы бы тоже поучаствовали деньгами и не чувствовали бы себя посторонними!

Претензия была обоснованной, и я почувствовал, что горю:

– Эти часы я купил по совету Тани только для того, чтобы посторонние не сочли меня неблагодарным. А настоящий подарок будет после того, как Лера полностью выздоровеет. И подбирать его мы будем вместе. Впрочем, я все равно виноват и прошу прощения.

– Решил избаловать Лерку так же, как нас с Кравцовой? – мгновенно перестав обижаться, ехидно спросила Джинг, явно намекая на все то, что я им надарил после боя со Стрельцовым, в последний день пребывания в Вегасе и на следующее утро после прилета в Зёльден.

– Нет. Счел правильным прислушаться к советам Голиковой. Но эту тему мы обсудим втроем. Если получится, то сегодня ночью.

– Волнительно, однако! – прищурилась она, провокационно провела ладошками по груди, вроде как, смывая пену от шампуня, но вовремя вспомнила о том, что приезд Большого Начальства не за горами, и нехотя прервала чертовски приятные поползновения: – Что ты со мной сделал? Одна мысль о близости – и тормоза просто испаряются!

– Ну-у-у… делал… многое… и в удовольствие… – протянул я, слегка распустил ручки и получил по печени:

– Так, стоп! Если я сейчас заведусь, то ты меня уже не остановишь. Поэтому давай домываться и выходить.

Она нисколько не преувеличивала свои… хм… способности, поэтому пришлось униматься, домываться, выходить и одеваться. Потом Джинг унеслась в спальню проведывать Леру, а я отловил Кравцову, извинился за «главное прегрешение месяца», получил прощение и был мобилизован в ряды кухонных принеси-подай для ускорения подготовки к визиту Горина.

В четыре руки стол в гостиной сервировался как-то уж очень быстро, поэтому уже в семь с минутами мы с Настеной с чистой совестью покинули кухню и отправились в гости к Рыжовой. Там влезли в шуточную перепалку между лечащим врачом и его пациенткой, потеряли ощущение времени и вернулись в реальность только тогда, когда ко мне на телефон пришло уведомление о доставке. Пришлось шевелиться – выбегать на балкон, засыпанный снегом почти по колено, разгружать квадрокоптер, покрытый инеем, возвращаться в теплую квартиру и получать по заднице кухонным полотенцем за мокрые следы на полу. А потом в дверь позвонил Алексей Алексеевич, и веселье пришлось прервать…

…Горин ворвался в прихожую, как порыв зимнего ветра, пожал мне руку, сделал по комплименту Кравцовой и Линь, спросил, в какой из квартир мы поселили Рыжову, и поинтересовался у китаянки, нельзя ли заглянуть к «выздоравливающей» хотя бы на пару минут.

Требуемое посещение не сразу, но организовали. Убрав небольшой бардак в спальне и придав Валерии более-менее презентабельный вид. И в который раз оценили весьма своеобразный характер работодателя: перед тем, как переступить порог спальни и обратиться к личности, не имеющей в его глазах никакого веса, он все равно подобрался и посерьезнел. А после приветствия взял быка за рога – принес «Валерии Евгеньевне» официальные извинения за случившийся инцидент, поинтересовался ее нынешним самочувствием, внимательно выслушал ответ и предложил обращаться за помощью, если таковая потребуется.

Говорил достаточно искренне, но меня все равно не оставляло четкое ощущение, что все эти слова – всего лишь мельчайшие фрагменты огромной паутины, которую вот уже который год сплетает этот человек в деловом мире Москвы. Впрочем, мысли о том, чем он занимается где-то там, за пределами сферы моих интересов, пропали в неизвестном направлении, как только Горин завел разговор о тех уродах, которые прилетали в Зёльден по мою душу:

– Кстати, наемники, которым вы объяснили всю степень их неправоты, больше никого не обидят. Не далее, как позавчера они проигнорировали ПДД на одном из горных участков дороги «Зёльден-Инсбрук», не справились с управлением во время заноса, пробили ограждение моста и упали в реку. Так что справедливость иногда торжествует.

Рыжова приняла новость более чем достойно – равнодушно пожала плечами и нисколько не изменилась в лице. Чем, кажется, приятно удивила Алексея Алексеевича. А потом мы оставили ее в покое, перебрались в гостиную, расселись вокруг стола, и Горин устроил мне разнос за личное участие в допросе наемников:

– Денис, твое дело тренироваться и побеждать НА КАНВАСЕ, а все остальные вопросы будь добр переадресовывать тем, кто получает деньги за их решение! Да, рядом с тобой была Анастасия Олеговна с инструментарием, позволяющим… многое. Но ведь техника срабатывает далеко не всегда! Ну, и зачем нам лишние проблемы?

Проехался и по моему решению подпустить к этим уродам Рыжову – очень подробно описал несколько возможных негативных последствий этого поступка, поинтересовался, чем я думал в тот момент и получил ли какие-либо реальные «дивиденды», хоть как-то оправдывающие эту дурь. Впрочем, «добивать» не стал – убедившись, что я осознал свои ошибки, потребовал забыть о детской наивности, юношеском максимализме и любви к войнам с ветряными мельницами, стребовал обещание в дальнейшем держать себя в руках и унялся. В смысле, вспомнил про Котова-старшего и усмехнулся:

– Кстати, неоднозначные поступки совершаешь не ты один. Скряга опять объединил приятное с полезным: для того, чтобы наказать сына за очередной серьезный залет, он забрал у него оба снегохода «Ямаха», подаренные на этот новый год, и их же подарит вам в качестве компенсации за доставленные неприятности!

На мой взгляд, подарок получался не из дешевых. Но высказывать такое мнение я поостерегся, не представляя, какие отношения связывают этих мужчин, и что может вывести из себя Горина. В итоге после долгих и нудных разглагольствований на тему тупой мелочности и неблагодарности дождался очередной смены темы разговора и здорово расстроился, услышав не самую приятную новость:

– Помнишь Линду Доулан? С седьмого по одиннадцатое января у нее были какие-то дела в Европе, а на обратном пути она «сделала небольшой крюк», заскочила в Москву и очень-очень расстроилась, что не застала тебя в городе…

Заметив, что я помрачнел, Алексей Алексеевич понимающе хмыкнул и перестал прикалываться:

– Не грузись – я свозил ее в ресторан, как следует напоил, а потом вправил мозги. В смысле, показал нарезку из боев Марата Алабина, позволил ознакомиться с графиком твоих тренировок на ближайшие полтора месяца и дал понять, что ты свой отдых уже отгулял. В общем, до поединка она тебя дергать не будет. Но с достаточно большой долей вероятности прилетит его посмотреть. А для того, чтобы тебя как следует порадовать и мотивировать, дала слово надавить на Ричарда Логана, чтобы тот свел тебя с кем-нибудь из первой пятерки официального рейтинга полутяжей «Овердрайва».

– Нет худа без добра? – мрачно пошутил я и получил в ответ любимую пословицу Кравцовой:

– Любишь кататься, люби и саночки возить.

Хотел я заявить, что эти саночки мне не по душе, но промолчал. И правильно сделал – невесть в который раз убедившись в моей вменяемости и управляемости, Горин озвучил новость, о которой мог бы и умолчать:

– А теперь новость не для всех, напрямую касающаяся Алабина и его не таких уж и могущественных покровителей. Вчера я встречался с одним… намного более влиятельным господином с гербами и звездами на погонах, являющимся большим поклонником смешанных единоборств и азартных игр. Беседа получилась долгой и интересной – он узнал о причинах проигрыша двух своих последних фаворитов, посмотрел несколько видеозаписей, подтверждающих мои слова, и обиделся. На недобросовестных менеджеров, «химиков» из некоторых промоутерских компаний и любителей устраивать договорняки. Последствия его обиды веселят Москву с раннего утра – одних вызвали на разъяснительную беседу, другим арестовали счета, третьих вовсю трясут оперативники ФСКН, четвертых уже задержали. А покровителям Марата прилетела настолько весомая плюха, что в ближайшие полгода о каком-либо противодействии с их стороны можно даже не думать.

– И теперь за меня будет успешно болеть еще один человек, верно? – спросил я, без труда доперев до наиболее вероятной «цены вопроса».

– Такой болельщик не помешает. Особенно у нас, в России…

…Алексей Алексеевич уехал в одиннадцатом часу сытым, упившимся чаем и довольным жизнью. А минут через двадцать пять отзвонился Котов-старший и попросил спуститься во двор, чтобы запустить на территорию жилищного комплекса его подарки.

Просьбу выполнили вдвоем с Кравцовой – пообщались с дежурным охранником по домофону, встретились с дарителем, обнаружившимся в фойе, поздоровались и вместе с ним вышли к воротам. А там ошалело оглядели две здоровенные дуры, на сидении каждой из которых запросто должно было поместиться два крупных мужика в зимней одежде или целая стайка девчонок, одинаково почесали затылки и задумались, куда же приткнуть все это добро. Хорошо, охранник, который контролировал процесс, напомнил о пустующем машиноместе нашей второй квартиры.

После этой подсказки джипы с прицепами умчались к въезду в подземный гараж, а мы с Котовым вернулись в подъезд и воспользовались лифтом. А потом началось самое неприятное: общение с расстроенным отцом «непутевого сына», пытающимся скрыть омерзительное настроение за перечислением ТТХ флагманов последней линейки моделей снегоходов компании «Ямаха» и советами по их эксплуатации. В результате домой поднялись в половине двенадцатого основательно продрогшими и здорово вымотанными морально. Оставили сверток с документами в прихожей, разулись, разделись и отправились к девчонкам. Показывать фотографии снегоходов, которые нащелкала Настя. А в одиннадцать пятьдесят три в дверь затрезвонили снова. Нахально и бесцеремонно до невозможности.

Я, конечно же, пошел выяснять личность человека, настолько не дружащего с головой, выглянул в коридор через терминал домофона и обнаружил Голикову. С волосами, собранными в несерьезные хвостики, в спортивном костюмчике самого затрапезного вида, в домашних тапочках на босу ногу и улыбающуюся во все тридцать два зуба.

Остыл. Впустил. И в мгновение ока обзавелся увесистым «рюкзаком». Правда, висящим спереди и от избытка чувств целующим куда попало. Отнес его в спальню, показал девчонкам и аккуратно посадил рядом с Лерой. А через пару секунд услышал первое членораздельное предложение:

– Рыжова, у меня возник вопрос интимного плана!

Та, естественно, заинтересовалась и попросила конкретики.

– Провалами в памяти еще не страдаешь?

– Сказала бы, что наслаждаюсь, но не хочу врать.

Татьяна фыркнула, но расспросы не прекратила:

– Тогда процитируй обещание, полученное сразу после того, как я предложила тебе поработать на Семена Ростиславовича.

Рыжей тут же стало не до смеха – она посерьезнела, смяла пальчиками простыню и не очень уверенно произнесла:

– Что в один прекрасный день ты меня заберешь.

– Прости, я соврала… – сокрушенно вздохнула развлекающаяся оторва: – Забирать приходится прекрасной зимней ночью. Надеюсь, ты на меня не в обиде?

Валерия выдохнула ответ еще до того, как дослушала последнюю фразу:

– В какой, нафиг, обиде⁈ Это самая лучшая новость, которую я когда-либо слышала!!!

– Тогда завтра в десять утра по Москве зайдешь на свою рабочую почту, прочитаешь полученный пакет документов, поставишь электронную подпись и отправишь обратно. Если что-то не понравится – наберешь мня. Но проблем не будет: вопрос уже решен окончательно и бесповоротно, претензий к тебе нет и не предвидится, а на двухнедельной отработке никто настаивать не будет. И еще: если в Зёльдене у тебя осталось что-либо действительно нужное, то составь список, и эти вещи тебе привезут.

Валерия молодцевато вжала затылок в подушку, изобразила лихость и придурковатость, выпрямила руки в локтях и гаркнула:

– Будет исполнено, ваше высокопревосходительство!!!

Голикова величественно кивнула, сделала вид, что поправляет несуществующую фуражку, стряхнула соринку с отсутствующих погонов и продолжила ерничать:

– Высочайше дозволяю использовать это титулование всегда и везде, но в глубине своей чувствительной души хранить верность самому «высоко» и «превосходительству» нашей компании, то есть, Денису Чубарову. Ибо он – наш настоящий Большой Босс. Просто пребывающий в режиме инкогнито и пока вкладывающий здоровье и душу в процесс накопления первоначального капитала, требующегося для реализации плана «Барбаросса»!

Кравцова, внимательно вслушивавшаяся в каждое ее слово, сделала напрашивавшийся вывод, но решила уточнить самые важные нюансы. Как водится, в шуточной форме:

– Как я понимаю, вы с Денисом договорились о чем-то серьезном и в данный момент накладываете лапу на перспективную молодежь?

Прекрасно понимая, что называть достаточно абстрактный ночной треп словом «переговоры» и в одностороннем порядке давать девчонкам какие-либо обещания будет неправильно, Татьяна вопросительно посмотрела на меня. Я размышлял о ее предложении целый день и успел определиться со своей позицией. Но прежде, чем ее озвучивать, оглядел остальных девчонок.

Настя выглядела спокойной, как удав, но, судя по легкому прищуру и положению корпуса, пребывала в приличном напряжении. Вероятнее всего, со знаком «плюс», так как изредка изображала едва заметный намек на удовлетворенную улыбку. Джинг волновалась. Но в меру. Видимо, понимая, что присутствие во время этого разговора можно считать подтверждением ее членства в «команде будущего». Валерия была счастлива до умопомрачения, что невольно заставляло задумываться о реалиях ее работы в «Фениксе», оставшихся за кадром. А Татьяна, хоть и улыбалась, но дико боялась услышать отказ или что-нибудь столь же неприятное. Пришлось успокаивать:

– По большому счету, четких договоренностей еще нет. Есть вариант строительства будущего, не связанного с вечным мордобоем, возможность законного получения первоначального капитала, доверие друг к другу, как к деловым партнерам, и команда личностей, не умеющих подставлять и предавать, обладающих разноплановыми навыками очень высокого уровня и способных добиваться одной цели.

– Стартовые условия великолепны… – признала Линь, скрестив руки под грудью. – А о плане «Барбаросса», как я понимаю, пока говорить рано, так как он будет прорабатываться как минимум до тех пор, пока не наберется нужная сумма и Денис не разберется с договорными обязательствами перед Борисычем и Гориным. Поэтому у меня только два вопроса: сколько человек в команде и кем вы нас видите – наемным персоналом или младшими партнерами?

Первый вопрос беспокоил и меня, поэтому я поймал взгляд Голиковой и предложил озвучить ее точку зрения достаточно понятным поворотом ладони. Она облизала губки, пару секунд поколебалась и решительно тряхнула волосами:

– Пока в команде только мы: Яна в пролете, даже если приползет просить прощения на коленях, Дина будет помогать всем, чем сможет, но ее рано или поздно загрузят семейным бизнесом, выдадут замуж и тэдэ, а Эрика стоит на перепутье, пытаясь определиться со своими планами на будущее. А по поводу второго вопроса скажу так: я бы предпочла работать с младшими партнерами. Денис, как я вижу, тоже. Но мы примем любое ваше решение. Вернее, его примет он, а я по ряду причин вижу себя на вторых ролях.

– Такой Большой Босс мне по душе и по телу! – мурлыкнула Кравцова и, судя по льдинкам, на миг появившимся во взгляде, замаскировала под следующей шуткой вполне серьезное требование. – И с этого мгновения он говорит – мы делаем. Улыбаясь, прогибаясь и все такое.

– Лер, учти, «все такое» – это переменная, текущее значение которой должно соответствовать сложившейся ситуации, настроению любимого босса и еще десятку параметров, которые мы доведем до тебя позднее… – подхватила Голикова.

– Хорош пугать девчонку! – возмутился я.

– А кто пугает-то? – округлила глаза Рыжова. – На мой взгляд, они описывают самые радужные перспективы! По крайней мере, для меня.

Рассмеялись все, кроме Татьяны: задрав левый рукав и посмотрев на часы, она потемнела взглядом и повесила прелестный носик:

– Ребят, давайте договорим как-нибудь потом, ладно? А то мне надо бежать: я обещала провести этот вечер с родителями и свалила на полчасика только из-за того, что к ним заглянули соседи…

Глава 18

1 марта 2041 г.

…Полтора месяца подготовки к бою с Маратом Алабиным дались мне куда тяжелее, чем весь прошлый год с его проблемами и нервотрепками, по целому ряду причин. Первой и самой главной, конечно же, были тренировки – стараясь сдержать некие обещания, данные «влиятельному лицу с гербами и звездами на погонах», Горин устраивал персональные семинары с мастерами по грепплингу и ударке практически каждую неделю. И хотя четыре из пяти пережитых тренинга длились «всего» по три дня, а последний вообще один, выматывался я до состояния нестояния.

Чем меня там грузили? Грегор Грейси выжимал все соки, добиваясь воистину невероятной гибкости, «текучести», выносливости и скорости. Для развития первой он до потери пульса гонял меня в так называемом «rubber guard» или «резиновой защите», добиваясь абсолютного контроля даже самых тяжелых противников, молниеносного перехода в атаку при любой возможности и мгновенного завершения комбинаций предельно жесткими болевыми или удушениями. Текучесть нарабатывал постоянной сменой партнеров, как правило, значительно тяжелее меня, их атаками с крайне неудобных положений, борьбой с двумя-тремя противниками и другими подобными «извращениями», вынуждая подстраиваться и перестраиваться к каждому следующему в «автоматическом режиме». Выносливость «качал» уменьшением времени отдыха, повышением темпа и удлинением тренировок. А скорость, в основном, постоянным моральным давлением и насмешливыми подбадриваниями.

В отличие от него тренер по боксу, выписанный из какой-то жуткой дыры в Латинской Америке вместе с двумя учениками-легковесами, отличающимися фантастической скоростью и чудовищной выносливостью, посвящал все время тренировок футворку. То есть, пресловутой работе ног. Заставляя защищаться минимальным смещением, уклонами или разрывами дистанции, выматывать противника «танцами» и реагировать на «расстрел» из «малокалиберных, но чрезвычайно скорострельных пушек».

Первые два семинара с этими садистами я провел на одних морально-волевых, будучи непоколебимо уверенным, что ни за что на свете не смогу разогнать свои девяносто килограммов до скоростей, с которыми двигается и жалит эта «мелочь». Однако мой ненормальный организм, устав получать удары в одну калитку, взял и изменил целых два «рабочих параметра» – субъективное ощущение веса тела и восприятие. В результате уже к середине третьего трехдневного цикла я видел каждый удар в момент начала разгона бедер или первого импульса корпуса, успевал среагировать не только рефлексами, но и «головой», и с легкостью перемещался в нужное место, чтобы воткнуть кулак или ногу в подходящую брешь в обороне противника. Впрочем, бить – не бил, прекрасно понимая, чем закончится полноценная атака по «сильному, но легкому» сопернику. Зато радовался – не передать словами. Ведь этот качественный скачок существенно повышал шансы на достижение Цели.

Само собой, готовился и к бою с Принцем, изучая его слабые стороны, нарабатывая разнообразные сюрпризы и придумывая ловушки за теми своими «слабостями», которые чисто теоретически мог углядеть он. Ну, и для полного счастья очень плотно занимался набивкой, так как с ним это было более чем актуально.

Второй причиной, превратившей подготовку к восьмому бою в профессиональной карьере в сущий ад, стали сильно загруженные выходные: спонсоры, словно издеваясь, устраивали какие-нибудь съемки почти каждую субботу, грузили уроками актерского мастерства в преддверии начала работы над ролью второго плана в молодежном сериале «Тысяча и одна страсть» и так далее. При этом не освобождая от курсов китайского и английского, посещений «Акинака» с «Уроборосом», вождения, визитов в тир и в РГАФК, в котором я, вроде как, сдавал сессию.

В общем, если бы не редкий фанатизм девчонок, приезжавших в зал каждый вечер за исключением воскресенья, тренировавшихся параллельно со мной, а затем составлявших компанию в сауне, видел бы их только по очень большим праздникам. А так умудрялся узнавать последние новости, хвалить за успехи и даже оказывать знаки внимания.

Кстати, со знаками внимания тоже было не так уж и весело. Скажем, если процесс выбора, приобретения и вручения Рыжовой небольшого, но чертовски стильного «паркетника» все от той же компании «Мерседес» доставил безумное удовольствие и ей, и нам, то внезапный склероз Борисыча, поздравившего меня с днем рождения не семнадцатого, а двадцать четвертого февраля, основательно напряг. Точно так же, как напрягали его слишком редкие звонки, визиты в зал в «приподнятом настроении», изменения в поведении не в лучшую сторону, невесть откуда взявшиеся барство и снобизм, любовь к неоправданно дорогим аксессуарам и «горизонтальный срыв», как выразился бы Горин. Да-да, за эти полтора месяца мы трижды сталкивались в ночных клубах, и каждый раз он гнул пальцы перед новыми спутницами. Хотя, вроде как, был весь в большой и чистой любви.

Конечно же, я пробовал выяснять, что с ним происходит. Несколько раз наведывался в гости, дважды начинал серьезный разговор, но все без особого толку – он находил логичные объяснения, превращающие мои аргументы в мелкодисперсную пыль, просил не беспокоиться или загонял в чувство вины. В итоге я решил дать ему перебеситься, а сам сосредоточился на общении с девчонками. Само собой, только по вечерам, во время обязательных программ в ночных клубах и в выходные. Благо даже в таком безумном режиме жизни чувствовал тепло и заботу, потихонечку притирался к их характерам и искренне радовался тому, что в кои веки не ощущаю себя одиноким. Что, кстати, подтвердила и моя непонятная «Система», заполнив зеленую сферу процентов на сорок пять.

Кстати, причин для радости или гордости девчонки действительно подкидывали предостаточно. Кравцова, все так же исполняющая обязанности личной помощницы, заслужила глубочайшее уважение всей женской части команды своим умом, надежностью, изобретательностью и практичностью, а затем взвалила на себя обязанности по координации действий «великолепной пятерки». Джинг как-то умудрилась найти ключики к душам Татьяны и ее подруг, поэтому превратилась в их личного психотерапевта. Кроме того, набрала чуть больше половины недостающих объемов в проблемных зонах и светилась от счастья. Голикова при активной поддержке Рыжовой «разогнала» свой блог так, что число его подписчиков зашкалило за пятьдесят миллионов. А еще помогала с раскруткой моей официальной странички, корпела над планом «Барбаросса» и что-то куда-то инвестировала. Дина семимильными шагами осваивала диетологию и вместе с Линь терроризировала подруг, заставляя их дополнять тренировочный процесс правильным питанием. Эрика, в основном, была на побегушках. Но к любому порученному делу относилась с неизменной добросовестностью. А еще определилась со своими желаниями и сделала шаг навстречу, подарив мне в день рождения первую безумную ночь, быстро войдя во вкус и отпустив тормоза. Ну, а Лера… С ней было забавнее всего. Дурея от безделья во время лечения, она просмотрела весь архив моих боев, включая юниорские, и превратилась в одну из самых воинствующих фанаток. Выздоровев и попав в спортивный зал, бассейн и тир, заболела тренировками и практической стрельбой. Попробовав себя за рулем снегохода, подсела на адреналин. А когда наслушалась рассказов о восхождении на «Федерацию», потребовала составить ей компанию в восхождении ближе к началу лета! В общем, с таким отношением к жизни и к нам-любимым она вросла в компанию уже к началу февраля, тогда же начала оставаться с ночевкой в квартире Насти и Джинг, а ближе к моему дню рождения уступила давлению этой парочки и перевезла туда часть вещей.

Увы, не все представительницы прекрасного пола радовали или доставляли удовольствие. Мальцева, «пропавшая без вести» еще до нашего возвращения из Зёльдена, в самом конце января внезапно заявилась гости и, в конечном итоге, устроила безобразную истерику. Обвинив не только подруг, но и меня в черствости, эгоизме, самовлюбленности, распутстве и чем-то там еще. После чего было послана далеко и надолго даже сердобольной Диной. Ну, а госпожа Линда Доулан, как обычно, была в своем амплуа. В смысле, выполнив обещание, данное Горину, набрала меня, порадовала фамилией следующего противника и сроками выхода на канвас, а затем испортила настроение, сообщив, что прилетит в Москву на бой с Алабиным, останется на несколько дней и хотела бы, чтобы я показал ей даже не город, а Россию!

В общем, на этом фоне начало военного конфликта между Украиной и Польшей прошло мимо меня. Точнее, я слышал, как что-то такое обсуждали соседи по столику в «Акинаке», но особого внимания не обратил. И встретил последний день зимы в знакомом состоянии робота, запрограммированного на одну-единственную последовательность действий. Чем здорово повеселил девчонок, наблюдавших за взвешиванием, стердауном и пресс-конференцией из-за кулис.

Ну, а мне было наплевать на детские ужимки Принца, безуспешно пытавшегося вывести меня из состояния внутреннего равновесия во время трэш-тока и дуэли взглядов, на откровенно тупые или двусмысленные вопросы журналистов, на выкрики из зала и на кем-то срежиссированное появление Мишки Ивашова, пытавшегося заляпать меня грязью. Я без особого труда «сделал вес», показав девяносто один и девять десятых килограмма; равнодушно постоял перед человеком, которого собирался положить чуть больше, чем через сутки, и точно по написанному сценарию отыграл свою роль перед публикой. А вечером спокойно попарился в самой теплой и заботливой компанией на свете, вкусно поел и завалился спать. Чтобы проснуться первого марта с четким ощущением приближения чего-то хорошего…

…Первым приятным сюрпризом, добавившим весеннему утру толику ярких красок, стали блинчики с вареной сгущенкой, приготовленные Настей, вставшей ради этого кулинарного подвига ни свет, ни заря. Они пахли настолько аппетитно, что первый я спер еще до похода в туалет и ванную. Второй – сразу после завершения водных процедур. А ради третьего со товарищи перенес утреннюю пробежку «на потом».

Само собой, ел не один. И далеко не в тишине – рассылка сообщений с крайне завлекательными намеками, отправленная Кравцовой на телефоны команды, подорвала девчонок с кроватей и пригнала к нам. Практически бегом. Ибо они думали, что «блинчиков совсем мало», а за столом «вовсю орудует Большой Проглот»!

Учитывая то, что Танька, Эрика, Дина и Лера после вечерней пресс-конференции рванули к нам и остались на ночь в соседней квартире, собрались все и очень быстро. А желание успеть урвать хотя бы один блинчик оказалось таким сильным, что они помчались на дегустацию прямо из-под одеял. То есть, оказались за столом растрепанными, помятыми и в одних ночнушках. Ничего нового я не увидел, но был приятно удивлен. А Настена, дорвавшаяся до возможности повеселиться, сходу обратилась к Рыжовой с провокационным вопросом:

– Лер, колись, сколько у тебя в заначке сумочек с красными звездами?

Та не поняла хода ее мысли, но на всякий случай перетащила к себе на тарелку еще два блина:

– Ты о чем?

«Личная помощница» картинно закатила глаза и вздохнула:

– Представь, идешь ты погожим летним днем по улице, в обтягивающей футболочке и мини-юбке, сексуально покачиваешь задницей и улыбаешься всем и вся. А потом вдруг бац!!! – и на проезжей части случается авария или сразу несколько! И в этот самый момент ты картинно облизываешь губки, достаешь из сумочки маркер и… прямо на глазах водителей, заглядевшихся на твои сиськи, рисуешь на ней очередную звездочку!

Девчонки грохнули. Что интересно, абсолютно все. А после того, как отсмеялись, начали делиться вполне реальными случаями, похожими на описанный, и прикидывать, какое количество сумочек смогла бы разрисовать каждая. Потом Дина предложила вспомнить марку и модель самой дорогой пострадавшей машины, перечислила две свои и вынудила Таньку поставить жирную точку в еще не начавшемся противостоянии:

– В этом мы Лерке не соперницы – на моих глазах она собрала в кучу почти весь свадебный кортеж Самохвалова и чуть не довела его отца до инфаркта!

– Как вспомню глаза Артема, так хочется заржать! – хохотнула Вильман, сообразила, что я, Настя и Джинг не в теме, и ввела нас в курс дела: – Парень, которого в тот день окольцевали, учился в нашей школе, но был на два года старше нас. До появления в его жизни Регины Тарасовой усиленно ухлестывал и за Рыжовой, и за Голиковой. Увы, завалить их в койку так и не получилось, поэтому он решил отомстить – пригласить «дурочек» на свадьбу и показать, чего они лишились благодаря своим тупым принципам.

– Приглашать в ЗАГС непонятных малолеток, ему, естественно, никто бы не позволил, так что он заявил, что мы можем подъехать на смотровую площадку в час дня и присоединиться к веселящейся молодежи… – подхватила Таня. – Мы обиделись, нашли на его страничке фотку невесты, обнаружили, что с грудью у нее совсем беда, и подобрали платья с солидными декольте. А для того, чтобы нас никто не умыкнул, попросили моего отца отвезти нас к месту встречи. Когда приехали, взяли его под локотки и прогулялись сначала по ходу движения транспорта, а потом против. Благодаря самоотверженности хорошо заряженных ППС-ников припаркованных тачек практически не было, поэтому поддатый водитель первой машины кортежа, мчащегося со стороны Ленинского проспекта в довольно плотном потоке, утонул в складочке между сисек Лерки, несколько неадекватно отреагировал на резкий, но не опасный маневр джипа, идущего по соседней полосе, и врубился в столб. Лимузин, ехавший практически вплотную, пытался увернуться, но зацепил какую-то «Бэху» и спровоцировал начало цепной реакции.

– Сразу после автокатастрофы папаша Темки выскочил из дымящейся машины и, гневно потрясая кулаками, рванул к нам разбираться. Но вовремя заметил хохочущего дядю Леню и решил наехать на кого-то еще. Под руку попался сын, который в первый момент сдуру ляпнул, что мы его гостьи… – грустно усмехнулась девочка-авария и подытожила: – В общем, Голиковым было весело, а я представляла возможные последствия и тряслась, как осиновый лист!

Настена, мечтательно глядящая в потолок и, вне всякого сомнения, представлявшая описываемую картину, сдвинула брови к переносице и наставительно подняла вверх указательный палец: