Текст книги "Валькирия поневоле (СИ)"
Автор книги: Василий Блюм
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц)
Глава 17
Зал фехтования, или, как закрепилось в среде девушек, «поножовщины» расположился в дальней части лагеря, так что когда Ольга с Варварой вбежали внутрь, остальные уже разминались, помахивая пластиковыми палками в разных частях зала. Скользнув в раздевалку, девушки стремительно переоделись, и, меньше чем через минуту, уже бродили по залу, неотличимые от остальных.
– Становись! – под сводами прогремел бодрый голос инструктора.
Девушки мгновенно выстроились в шеренгу, замерли в ожидании дальнейших команд. Инструктор неторопливо прошелся вдоль отряда, вкрадчиво произнес:
– Вижу, вы не очень-то рады нашей сегодняшней встрече.
– Так воскресенье… – уныло протянул кто-то.
Инструктор покивал, сказал сочувственно:
– Понимаю, понимаю. У самого были определенные… кх-м, планы. Но, что поделаешь.
– Так может, поможем друг-другу? – послышался исполненный страстной надежды голос.
Инструктор шумно вздохнул, произнес с деланной грустью:
– Рад бы, девочки. Но, сами понимаете. Работа есть работа.
– Так ведь никто не узнает! – хихикнул кто-то.
Один за одним раздались радостные возгласы:
– Мы никому не скажем.
– Это же в наших интересах!
– Точно!
Инструктор некоторое время стоял в глубокой задумчивости, на его лице читалась борьба эмоций. Глядя на происходящее, девушки затихли, боясь ненароком сдвинуть невидимую чашу весов, колеблющуюся между чувством долга и личными планами.
Забавляясь ситуацией, Ольга с интересом переводила взгляд с соседок на инструктора, ожидая, чем закончится представление. Когда напряжение достигло критической точки, инструктор вдруг выдохнул, его плечи поникли, а лицо вытянулось. Исполненным невыносимой муки голосом, он произнес:
– Нет, девочки, не могу.
Раздался всеобщий вздох разочарования. Послышалось обиженное:
– Но почему?
Лицо инструктора преобразилось. Еще минуту назад казавшийся воплощением печали, теперь он выглядел исполненным сарказма. Насмешливо хмыкнув, инструктор снисходительно произнес:
– Девочки. Я не устаю поражаться вашей наивности. Вместо того, чтобы воспринимать занятия как благо, вы ноете, еще и тренера норовите подвести под монастырь, двигаясь на поводу собственной лени.
– Но ведь это анахронизм! – раздраженно воскликнул кто-то. – Ножи, мечи… Сейчас все решает огнестрел!
Инструктор кивнул, сказал мирно:
– Все верно. С появлением огнестрельного оружия эпоха мечей ушла в историю. Но я и не ставлю цель сделать из вас профессиональных фехтовальщиков.
– Тогда зачем? – вопросил кто-то неугомонный.
– Для большей надежности, – жестко отчеканил инструктор. – Вы должны уметь использовать в своих целях любой предмет, подчеркиваю – любой! Пистолет хорошо, автомат – еще лучше, но намного чаще придется довольствоваться тем, что под руку подвернется: куском арматуры, палкой, кирпичом, а то и просто кулаками. А теперь развернулись и десяток кругов трусцой. Вперед!
Закончив разминку, разобрали пластиковые тренировочные ножи и разбились на пары. Первые двадцать минут стандартная отработка движений, настолько однообразная, что можно отвлечься, улететь мыслью в даль. Удар – блок. Натренированные руки сами двигаются в заданном темпе, заученно выбрасывая пластиковое лезвие, и столь же заученно отбивая атаки противника. Удар – блок.
Сперва, Ольга недоумевала, зачем нужно это тупое бесконечное повторение, ведь в реальном бою будет совсем, совсем по другому: другая скорость, другие ситуации. Понимание пришло намного позже, когда в очередной мелкой стычке, увенчанные острыми ноготками пальцы раздосадованной соратницы метнулась к лицу, но в сантиметре от глаз замерли, перехваченные, а спустя мгновение сердце кольнул страх: не сработай отшлифованный рефлекс, мир мог погрузиться во тьму.
Прямой удар в грудь – блок предплечьем, ответный удар в шею – уворот. В глазах противницы скука, движения давно выучены, можно тренироваться с закрытыми глазами. Привычные связки, знакомые комбинации. Новые элементы вводятся не часто. Инструктор не устает повторять одно и тоже, вот и сейчас его голос звучит бодрым аккомпанементом.
– Раз, раз. Повторяем заново. Вижу, что вам это смертельно надоело. Меня самого уже тошнит. Но скажу в сотый раз, в тысячный: лучше знать два приема на отлично, чем десять абы как! Раз, Раз… Хорошо. Закончили. Пока сами не померли от тоски, и не уморили меня, пятиминутный спарринг.
По залу проносится вздох облегчения. Лица бойцов разглаживаются, а глаза пробуждаются от спячки, зажигаясь опасным огнем. Не смотря на то, что «междусобойчик», как сокращенно, и, отчасти, ласково называют короткие спарринги, не идет в зачет по баллам, противостояние продолжается: ежедневное, ежечасное, ежесекундное.
Незатейливая, на первый взгляд, система подсчета баллов посеяла ядовитые семена в души девушек. Ольга несколько раз ловила себя на том, что даже в свободное время, лежа на кровати, просчитывает, как получить дополнительные баллы, чтобы не отстать, опередив тех, прочих, что со страхом ожидают конца недели, боясь обнаружить в своей строчке обведенные красным цифры.
Вот и сейчас, в глазах партнерши, кроме естественного желания самоутвердиться, демонстрируя превосходство над противником, мелькает затаенный страх, возбуждающий глубоко упрятанную звериную жажду – победить любой ценой. Ощутив, как нечто похожее охватывает и ее, Ольга напряглась, вытеснив опасения за грань эмоций. Порой, страх неплохой помощник, но чаще – лютый враг, заставляющий спешить и оступаться.
Прыжок, удар. Лезвие мелькает в опасной близости. Смещение в сторону и вновь удар. Рука напарывается на блок, а клинок противницы уже несется в живот. Предплечье рвется вниз, подстраховывая, а ноги отшагивают, уводя тело с линии удара. Несколько обманных движений, обмен ударами. Гладкий пластик нежно касается внутренней поверхности предплечья, губы партнерши раздвигаются в улыбке. Все правильно. Безобидное касание на тренировке – опасное ранение в бою. Такого лучше не допускать. Мгновенный выпад. Плечо пронзает болью, но цель достигнута. Радость на лице партнерши сменяется разочарованием.
– Рисковый шаг, – противница опускает глаза, глядя на уткнувшийся в живот нож.
– Зато действенный, – Ольга с улыбкой отшагивает. – Да и ты молодец, успела в плечо садануть.
Та лишь уныло отмахивается:
– Толку с плеча, коли кишки наружу.
В поле зрения появляется инструктор, одобрительно качает головой, уходит дальше. Через несколько секунд доносится его бодрый голос:
– Закончили. Пять минут отдых, затем меняем формат.
Девушки разбредаются по залу, возбужденно обмениваясь впечатлениями: одни расслабленно усаживаются на скамью, другие, распираемые энергией, тут же подхватывают тренировочные мечи, начинают усиленно разминаться. В углу кто-то встал на колени, удерживая в каждой руке по ярко-красной пластмассовой палке, под взрывы хохота, имитирует мастурбацию.
Пять минут пролетают незаметно. И вот уже вновь встали парами, только в руках, вместо коротких ножей, длинные клинки восточного типа. Улыбнувшись, Ольга пару раз взмахнула оружием, встала в стойку. Не смотря на то, что тренировка на мечах оканчивалась травмами намного чаще ножевой, Оля нравился этот вид состязаний. Шероховатая рукоять оживляла в памяти детские переживания от прочитанных книг, где доблестные рыцари спасали прекрасных принцесс, повергая к своим ногам ужасных драконов и толпы прочей нечисти. То, что в данном случае приходилось отыгрывать вовсе не принцессу, лишь прибавляло интерес. К тому же, почти все остальные терпеть не могли фехтование, и упускать шанс заработать лучшие баллы, было попросту глупо.
По залу пронесся удивленный шепоток. Отвлекшись от мыслей, Ольга повернула голову и замерла. Из дальнего угла зала, где кучами свален разнообразный спортивный инвентарь, со странной улыбкой идет инструктор, а в его руках… Ольга не поверила глазам, но раздавшийся мелодичный звон развеял сомнения. В руках инструктор пара настоящих восточных мечей.
Дойдя до центра зала, инструктор остановился, негромко произнес:
– Прочувствовать бой можно лишь с настоящим оружием. Вы уже не раз стреляли, бились друг с другом в рукопашной схватке, и многое другое, но холодное оружие по-прежнему ассоциируется для многих с чем-то скучным и ненастоящим. Сегодня мы исправим это упущение. – Он крест накрест взмахнул мечами, клинки холодно блеснули, со свистом рассекли воздух. Подняв оружие так, чтобы всем было видно, инструктор продолжил: – Это типичные восточные мечи. Ничего особенного, хотя, возможно, узнай вы цену, то сильно удивились бы.
– Сколько? – раздалось несколько заинтересованных голосов.
Инструктор улыбнулся, сказал мягко:
– Это не имеет значения. Важно другое. Качество оружия позволяет не опасаться за его сохранность, так что вы можете смело, не боясь испортить инвентарь, попробовать себя в деле. Как говорится – в условиях приближенных к реальности. Итак, есть желающие?
Ольга выступила вперед, выдохнула с восторгом:
– Есть!
Оглядев прочих девушек, замерших в глубокой задумчивости, инструктор кивнул, сказал замедленно:
– Хорошо. Надеюсь, к концу демонстрации созреют еще два-три человека, чтобы мне не пришлось заставлять вас насильно, – он развернул меч, протянул ручкой вперед.
Отложив тренировочный меч, Ольга быстро шагнула вперед, осторожно приняла оружие. Обхватив рукоять двумя руками, как учили, так чтобы ведущая оказалась снизу, она дважды взмахнула оружием, прислушалась к ощущениям. Плотно обернутая кожаным ремешком рукоять будто прилипла к ладоням, черный ромб гарды приятно холодит пальцы, а, покрытый волнистыми линиями, клинок завораживает, побуждая непрерывно вглядываться в металлические переливы холодных отблесков.
– Обалденно! – с жаром выдохнула Оля.
Инструктор подмигнул, сказал весело:
– Нравится? Что ж, рад. Только постарайся не увлекаться. Конечно, я самый крутой инструктор и бла-бла-бла, но все же не хотелось бы остаться без пальцев, или… еще чего похуже.
Послышались смешки, кто-то воскликнул с подъемом:
– Но разве не вы говорили, что нужно биться до победного?
Тренер кивнул, ответил серьезно:
– Конечно. Но ситуации бывают разные. Порой, приходится останавливать удар в последнее мгновение. – Он взглянул на Ольгу, поинтересовался: – Готова? Начали!
Ольга отступила на полшага и подняла меч, так что ручка сместилась чуть вправо, а острие нацелилось инструктору в грудь. Ускоряя кровоток, сильнее забилось сердце, грудь заходила ходуном, нагнетая воздух, глаза прищурились, стараясь удерживать фигуру противника целиком. Вспомнились наставления инструктора, что он методично повторял на каждом занятии: – Не нужно смотреть на оружие – вы не успеете среагировать, не стоит следить за глазами – они обманут, наблюдайте за телом, оно движется раньше всего.
Пружинящей походкой Ольга пошла на сближение, каждую секунду ожидая атаки. Инструктор стоит расслабленно, на лице рассеянная улыбка, взгляд направлен в пространство. Но эта кажущаяся отстраненность, призванная усыпить бдительность, скрывает под собой мощь, ждущую лишь удобного момента, чтобы выплеснуться в сокрушающем вихре.
Пробный удар, настолько быстрый, насколько и бесполезный. Рука инструктора мгновенно смещается, поднимая меч ровно настолько, чтобы отбить удар, не выше и не ниже. Еще два удара, но уже сильнее, крест накрест. С мелодичным звоном клинки сталкиваются, тут же разлетаясь в разные стороны. Противник резко придвигается, отводя плечо для удара. Но это ложный маневр. Слишком медленный шаг, чересчур далеко отведено плечо. Все верно. На половине пути меч вдруг проваливается, и с резким свистом описав круг, бьет в голову… Вернее, ударил бы, не знай она этого элемента, что они отрабатывали на одном из первых заданий. Ноги сгибаются в приседании, а руки вскидывают над головой меч, устанавливая под углом в сорок градусов, если противник атакует в полную силу, то уйдет в сторону, вслед за соскользнувшим с лезвия клинком, открывшись для удара, но инструктор лишь намечает удар, коротко звякнув, его меч уходит в исходную позицию.
Секунды передышки, во время которых лицо противника резко меняется, глаза прищуриваются, а на лбу залегает жесткая складка. Фигура инструктора обрастает руками, врывается вихрем движений. Удары сыпятся один за одним, с промежутком меньше чем в четверть секунды. Вот оно! Настоящий бой, когда первая ошибка станет летальной. Воздух наполнен звоном. Клинки сталкиваются, высекая снопы искр в опасной близости от лица, но глаза нельзя закрыть, нельзя даже отвести на мгновение, иначе конец.
Удар, отмашка, шаг. Стиснув зубы, Ольга отбивается в полную силу. Атаки такой интенсивности не длятся долго: десять – пятнадцать секунд, главное выдержать, потом обязательно будет передышка. Дыхание сбивается, мышцы горят огнем, щедро растрачивая остатки сил. Секунды растягиваются в вечность, и вот уже последние ресурсы на исходе. Шаг назад, еще один. Противник продолжает напирать. Руки сотрясаются от ударов, словно перед ней не живой человек, а всесокрушающий робот.
В груди холодеет от осознания. Это уже не проба, а бой до конца. Похоже инструктор решил преподать урок остальным, забив для острастки одного человека из группы. Страх липкой паутиной расползается по телу, парализует волю, высасывает силы как вампир. Этого не может быть, но ведь упорно ходят слухи, что время от времени отстающих показательно убивают на занятиях, чтобы остальные не расслаблялись.
Ольга напряженно вглядывается в лицо инструктора, пытаясь увидеть хотя бы тень улыбки, но с ужасом убеждается, что эмоций нет, лишь трезвый расчет и холодное презрение. Сейчас ее забьют как животное, а останки выбросят за забор, откуда ночами доносится далекий волчий вой. Внутри что-то меняется. Из глубины поднимается темная всепоглощающая ненависть. Ненависть к жестокому миру, к снисходительным инструкторам, к безучастным соратницам, так и не ставшим подругами, что замерли в сторонке, ожидая, закономерного конца. Что ж, пускай, наверное, так будет даже лучше. Но перед смертью нужно выпустить скопившуюся горечь.
В груди зарождается рычание, а окружающее тонет в кровавом тумане. Мгновенно перегруппировавшись, тело делает шаг вперед, через страх, через боль, через силу.
Глава 18
Из темноты выплывают смутно знакомые лица, в ушах звучат невнятные отголоски слов. Из однотонного бормотания выделяется сильный голос:
– Развлечение закончилось. Все в зал и отрабатывать, пока баллы не занизил. Живо!
Зашуршало, хлопнула далекая дверь. Что-то скрипнуло, зазвенело, а через мгновение по ноздрям шибануло чем-то настолько едким, что Ольга дернулась, замотала головой, пытаясь избавиться от запаха, распахнув глаза, глянула дико. Небольшая комнатушка, возле короткой стены шкаф, тут же журнальный столик с ноутбуком, стены увешаны графиками и таблицами, на полу множество коробок. В центре комнатки стоит инструктор, под мышкой белая коробка с красным крестом, в пальцах кусочек ваты и ампула с отломанной пипкой.
– Наконец-то в себя пришла. Нашатырь – вещь! – инструктор тряхнул головой, натужно улыбнулся. – Честно говоря, заставила ты меня поволноваться.
Обнаружив, что лежит на кушетке, Оля спустила ноги, осторожно села, едва не застонав – голова отозвалась тупой болью. Помолчав, сказала убито:
– Я не помню, что произошло.
Инструктор бросил ватку в мусорное ведро, убрал аптечку, присев за столик, сказал озабоченно:
– Похоже, демонстрация получилась чересчур впечатляющей, и ты решила, что тебя собираются убить.
Почувствовав, что краснеет, Ольга опустила голову, сказала чуть слышно:
– Так и было.
В голосе инструктора промелькнуло искреннее раскаяние, когда он произнес:
– Извини. Это действительно было неуместно. Просто… большинству девушек предмет безразличен, ты одна из многих, кто проявляет заинтересованность. Вот я и… перестарался.
Удивленная услышанным, Оля подняла глаза, сказала с чувством:
– Мне действительно интересно. Но, вы правы, это было… жестковато.
– Пустяки, – инструктор с улыбкой отмахнулся. – Будет мне наука. Кстати, должен отметить, в умопомрачении, или, что там было за состояние, дерешься ты как берсерк. Знаешь, были в давние времена такие воины…
Оля покивала, сказала с бледной улыбкой:
– Да-да, читала. Прыгали на противников голышом, грызли щиты, жрали мухоморы…
Инструктор смутился, сказал поспешно:
– Ну, я не то, чтобы именно это имел в виду. Но на будущее это свое свойство имей в виду. Может выручить. – Он еще немного помолчал, затем неторопливо поднялся, сказал просительно: – Ты, если еще не в себе, полежи, а я пойду, а то девчонки, слышу, совсем на ушах стоят.
Ольга замотала головой, поднялась, ощущая легкое головокружение, сказала упрямо:
– Нет, я в порядке. Действительно нужно идти, а то потом девки насмешками замучают. Фантазия ведь буйная…
Мельком взглянув на инструктора, она повернулась, чтобы выйти, но что-то привлекло внимание, засело не дающей покоя занозой. Дойдя до двери, Ольга не выдержала, обернулась. Инструктор стоял вполоборота, сосредоточенно копаясь в аптечке. Отметив заминку, он с улыбкой повернулся, и Ольга ахнула: оба плеча тренера пламенели глубокими порезами, откуда тоненькими струйками сочилась кровь. Перехватив взгляд девушки, инструктор подмигнул, сказал со смешком:
– Говорю же, натуральный берсерк. Куда до тебя остальным.
Потрясенная, Ольга тихо вышла из коморки, осторожно притворив за собой дверь.
* * *
– Газ, дави на газ и выворачивай!
Нога дергается, вдавливая педаль до упора. За стеклами, стремительно приближаясь, вырастает снежная стена. Руки выкручивают руль, но машина уже неуправляема. Удар. Железная махина, содрогнувшись, словно раненое животное, застывает. Чуть слышно гудят дворники, пробиваясь сквозь белесую толщу, но тщетно, стекла залеплены так, будто сверху обрушилась снежная лавина.
– Я что сказал делать? – раздается в темноте усталое.
– Газ давить, – слова с трудом проходят через сжатое стыдом горло.
– А ты что сделала?
Негромко щелкнул включатель. Подсвеченный бледным, на Ольгу взглянул инструктор: широкое лицо, короткий ежик волос, нос «картошкой», в глазах прыгают веселые искры.
– Я перепутала педали, – ответила Ольга тихо.
Инструктор некоторое время пытливо вглядывался Оле в лицо, затем отмахнулся, сказал примирительно:
– Да и ладно. Сидеть уже сил нет, а тут такой повод подвигаться, – он хохотнул. – Выбирайся, будем выкапываться.
Щелкнула дверь, в салон, вместе с порцией холодного воздуха, ворвался рев двигателей. Спустя секунду, инструктор исчез. Ольга лихорадочно отщелкнула ремень безопасности и выскочила следом. Ноги тут же провалились в мягкое. Попытавшись шагнуть, она едва не упала, удерживая равновесие, вцепилась в дверь.
Оглядевшись, Ольга покачала головой. Внедорожник зарылся в сугроб едва не наполовину, так что колеса целиком погрузились в снег. Ушей коснулось негромкое позвякивание. Обернувшись, Оля поспешила к инструктору, что в этот момент доставал из багажника саперные лопатки, получив инструмент, активно приступила к работе.
Неподалеку, взревывая и взметая колесами облачка снега, носятся еще четыре внедорожника. То сбрасывая скорость, то вновь разгоняясь, машины, похожие на огромных жуков, деловито колесят по специальной площадке, для большей безопасности отгороженной от лагеря набросанным по периметру высоким сугробом.
Занятия по управлению автомобилем ввели уже давно, но более-менее комфортно Оля стала чувствовать себя за рулем лишь в последнее время. Одновременно на площадку выходило не более пяти машин, и пять человек, в порядке очереди, шли совершенствовать мастерство вождения, остальным же приходилось зубрить теорию и довольствоваться тренажерами.
Теория далась Оле легко. Начав пользоваться тренажером с первого же занятия, она отрабатывала правила до тех пор, пока понимание, что делать в той или иной ситуации, не превратилось в рефлекс. Но стоило из комфортного кресла учебного класса пересесть на жесткое сиденье внедорожника, как уверенность мгновенно испарялась, руки начинали дрожать, а тело наполнялось напряжением, превращавшим плавные движения в резкие рывки. Со временем страх прошел, а тело освоилось, начав в точности выполнять все движения, хотя, в иных ситуациях, происходили небольшие «сбои».
Методично отбрасывая снег лопаткой, Ольга в десятый раз прокручивала ситуацию, когда послышался довольный голос:
– Надо сказать, ты еще неплохо справляешься.
Повернувшись, Оля взглянула на инструктора: раскрасневшиеся щеки, улыбка, оживившиеся глаза, похоже, желание подвигаться оказалось совсем не надуманным, спросила, стараясь, чтобы в голосе не слишком ощущалась радость:
– Разве?
– Точно. – Не переставая работать лопаткой, мужчина произнес: – Скажу по секрету, только ты девкам не говори, а то нарочно аварию устроят, – он хохотнул, – женщины водят отвратительно, а учатся еще хуже. А с тобой проблем почти нет.
Ольга широко улыбнулась, сказала, кивая на машину:
– Именно по этому мы сейчас исполняем роль дворников.
Инструктор ответил мирно:
– Ну, я же сказал – почти. Но это мелочь. Некоторые вещи действительно сложно усвоить. – На мгновение перестав копать, он поинтересовался: – Ты когда-нибудь весела над пропастью, точно зная, что нужно расцепить руки?
Удивленная вопросом, Оля ответила:
– Нет, не приходилось. А такое может быть?
Собеседник поморщился, объяснил терпеливо:
– Дело не в том, может или нет, а в том, что в определенных обстоятельствах срабатывает инстинкт самосохранения, который не дает сделать нужное. – Перехватив недоуменный взгляд девушки, он пояснил: – Вот мы сейчас здесь роемся почему?
– Почему? – эхом повторила Ольга.
Инструктор молча набрал горсть снега, некоторое время мял, пока не получился округлый плотный шар, а затем вдруг резко метнул Оле в лицо. Прежде чем Ольга успела сообразить в чем дело, рука уже дернулась вверх, легко отбив снежок. Инструктор кивнул, сказал с удовлетворением:
– Ну вот, видишь, – после чего принялся вновь отгребать снег.
Оля тоже принялась за работу, но через некоторое время не выдержала, сказала осторожно:
– Если честно, я не совсем поняла пример.
Оглядев результаты работы, инструктор выпрямился, обошел Ольгу, и принялся расчищать пространство возле переднего колеса. Несколько раз взмахнув лопатой, он произнес:
– Это была аналогия. Когда тебе в лицо неожиданно летит нечто, пусть даже это вкуснейшее пирожное, или комок денег, ты увернешься не думая, ну, или отобьешь… тоже, не думая. Это инстинкт. Тоже самое на дороге. Когда ты разгоняешься и неожиданно видишь препятствие, первое твое побуждение…
– Затормозить, – догадалась Ольга.
Собеседник кивнул, сказал довольный пониманием:
– Верно. Инстинкт подсказывает самую простую реакцию, ту, что обычно работает. Откуда ему знать, что торможение на скользкой дороге смерти подобно?
Подумав, Ольга произнесла:
– То есть, вы хотите сказать, что эта ситуация относится к числу сложнейших?
– Ну да, – собеседник со стоном разогнулся, держась за поясницу, несколько раз повернулся то в одну, то в другую сторону. – В такой ситуации и мужчины и женщины ведут себя одинаково.
Ольга спросила с улыбкой:
– Жмут на тормоз?
– Жмут на тормоз, – повторил инструктор. – Но мужчинам, в отличие от женщин, обычно хватает одного раза. Когда ситуация повторяется, они превозмогают страх, делая то, что нужно, вместо того, что хочется.
Оля выпрямилась, огляделась, работа не прошла даром, и колеса почти полностью освободились от снежного плена, сказала неуверенно:
– Мне кажется, можно попробовать выехать.
Инструктор мельком осмотрел машину, согласился:
– Пожалуй. Я бы даже сказал, что сделали лишнее. – Забрав у Оли лопатку, он двинулся к багажнику, бросив на ходу: – Что ж, прыгай в кабину, и мы посмотрим, заслужен ли был комплимент.
Улыбнувшись, Ольга стряхнула с ладоней капли воды от растаявшего снега, потянула за ручку дверцы на себя. В салоне тепло, и, разогретое работой, тело быстро покрывается испариной. Нога выжимает сцепление, пальцы поворачивают ключ. Заводясь, негромко рявкает мотор, разогреваясь, начинает довольно урчать. Хлопнув дверцей, на соседнее сиденье опустился инструктор, подмигнув, весело произнес:
– Ну что, покажем класс?
Оля кивнула. В душе возникает привычный задор, а руки уже выкручивают руль, выводя машину из снежного плена. Поворот, разгон, сцепление… Мимо пролетает один из внедорожников, за толстым стеклом переднего окошка застывшее лицо девушки, глаза в ужасе распахнуты, губы сжаты с такой силой, что превратились в тоненькую полоску.
Впереди возникает строй оранжевых колпачков. Расположенные один за другим, так близко, что машина с трудом втискивается в промежутки, колпаки вечное проклятие учащихся, редко кому удается проехать, не завалив один – два, а то и разбросав большую часть на пару метров вокруг. Короткий разгон. Торможение. Руки выкручивают руль, а нога уже давит на газ. Колеса с визгом прокручиваются, толкая тяжелую машину вперед. Короткий разгон, и вновь торможение, настолько резкое, что заднюю часть выносит вперед, но так и нужно, иначе «змейку» не преодолеть.
Точно, четко, идеально, но в самом конце до слуха доносится хлопок. Чертыхнувшись, Ольга вышла из машины, взглянув на лежащий колпак, вздохнула. Не настолько хорошо, как можно было бы, не настолько аккуратно. Вернулась в салон, она тронула машину, повела аккуратно, без излишней бравады и резкости.
Поворот, подъем, остановка. Необходимо тронуться, не сместившись в низ ни на сантиметр. Знакомо и легко. Мотор на секунду замолкает, затем вновь радостно взревывает, тяжелый внедорожник плавно преодолевает препятствие. И вновь, поворот, подъем, остановка.
Короткий прямой участок. Нога вдавливает педаль газа до упора. Мотор рычит громче, словно рассерженный зверь, колеса раскручиваются, разгоняя автомобиль все быстрее. Впереди возникает знакомый сугроб, неотвратимо надвигается, маяча глубокой вмятиной. Сквозь шум прорезывается голос инструктора.
– Внимание. Готовься к повороту.
Скорость высока. Снежная стена несется навстречу, грозя ударом. В груди зарождается волнение, вызывая нестерпимое желание замедлить машину, избегая неотвратимого столкновения. Нога начинает едва заметно подрагивать. Инструктор молчит, выжидая нужного мгновения, но в тот момент, когда нервы почти не выдерживают, раздается его громкий голос:
– Газ, дави на газ и выворачивай!
Нога дергается, вдавливая педаль до упора, за стеклами, стремительно приближаясь, вырастает снежная стена. Руки выкручивают руль, машину заносит, и… впереди возникает чистое пространство. Освобождаясь от страха, с надрывом колотится сердце, глаза по-прежнему распахнуты, но губы уже расползаются в улыбку, а в ушах сладкой музыкой звучит одобрительный голос инструктора.
– Что ж, как я и говорил, ты совсем не плохо справляешься.
