Текст книги "Валькирия поневоле (СИ)"

Автор книги: Василий Блюм

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 28 страниц)

Глава 3

Ольга несколько мгновений вглядывалась в бледное лицо, не зная как реагировать. Шустрый выследил ее, не поленившись залезть на крышу, чтобы поговорить, и теперь недвижимо стоял, выжидательно глядя в сторону балкона. Решившись, она неторопливо встала, оперевшись на перила, сухо поинтересовалась:

– Чем обязана визиту?

Парень с удовлетворением кивнул, отбросив догоревшую спичку, отчего вновь превратился в пугающую тень, произнес:

– В гости не напрашиваюсь, догадываюсь, каков будет ответ. Полагаю, о цели моего визита ты догадалась.

– А что ж так? – дерзко поинтересовалась Ольга. – Подходи – прыгай, коли сил хватит, тут всего ничего до балкона. А насчет визита, даже не знаю. Решил полюбоваться на ночной город за компанию?

Послышался шорох. Шустрый неторопливо опустился на корточки, замер. Ольга напряглась в ожидании резкого ответа, но парень вдруг сказал:

– Красиво здесь у тебя, а у меня из окна только мусорку и видно. – Он немного помолчал, поинтересовался: – Конкурентка, уж прости, не знаю твоего имени, почему ты избегаешь разговора? Последний раз, когда парни хотели передать тебе предложение поговорить…

– То едва не загнали меня насмерть, – едко перебила Ольга. – Или нынче так принято, перед романтической встречей гонять девушек по рынку?

Шустрый терпеливо произнес:

– Не прикидывайся дурой, ты прекрасно знаешь, о чем я хотел поговорить. Да и парней, если честно, ты изрядно достала, уводя клиентов буквально из-под носа.

Ольга саркастически хмыкнула, произнесла тоненьким голоском:

– Ах, бедные. Плохая девочка увела единственного покупателя на базаре. Правда, ужасно?

Из темноты донесся вздох. Шустрый задумчиво произнес:

– Понять не могу, ты действительно такая безбашенная, или от страха чувство реальности потеряла? Думаешь, раз девушка, то получишь какое-то послабление?

И хотя внутри все сжималось от страха, Ольга насмешливо бросила:

– Так ты меня убить пришел?

Шустрый сдавленно чертыхнулся, пробурчал еле слышно:

– Черт бы тебя побрал, дура безмозглая… – Добавил громче, придав голосу убедительности: – Ты пойми, против тебя лично я ничего не имею, мне даже нравится, как ты работаешь, моим парням бы такую хватку. Будь я один, даже вопросов бы не возникло, но у нас организация.

– И что же? – напряженно поинтересовалась Оля.

– А то, – теряя терпение, ответил гость, – что здесь замешаны интересы десятков людей.

– Ого! А я думала вас от силы пяток.

С крыши донеслось рычание. Более не сдерживаясь, Шустрый прорычал:

– Или ты вливаешься в организацию, или мы тебя…

Ольга уже готова была согласиться, понимая, что долго не выдержит, конкурировать с организованной работой парней становилось день ото дня сложнее, а ей хотелось работать, а не воевать, но последний выпад Шустрого затронул в душе нечто, отчего слова соскочили с языка раньше, чем среагировал опасливый разум:

– Обойдусь без помощников!

Поняв, что поторопилась, Ольга уже открыла рот, чтобы объясниться, но Шустрый с грохотом вскочил, воскликнул зло:

– Я думал, мы придем к взаимовыгодному соглашению, но, похоже, с тупыми бабами нужно говорить по-другому. – Развернувшись на пятках, он зашагал по крыше, и через мгновение исчез в провале чердачного окна.

Чувствуя, как внутри все застыло, Оля с трудом оторвалась от перил, на ватных ногах прошла в комнату, замедленно присела в кресло. Разговор закончился, оставив гадостное ощущение обреченности. Скорее всего, Шустрый припугнул просто для острастки, выплеснув негодование. Но почему так тревожно внутри? Словно этот парень действительно обладает каким-то весом, чтобы разбрасываться подобными угрозами.

Ольга припомнила все, что мельком слышала на рынке о «организации» Шустрого, но, кроме туманных слухов и пары случаев драк с конкурентами, в голову ничего не пришло. Немного упокоившись, она двинулась на кухню. Включив свет, подошла к умывальнику, где, ожидая своей очереди, ждала горка грязной посуды. Взгляд наткнулся на баночку с остатками кофе.

Когда небольшой старинный чайничек протяжно засвистел, вычищенная до блеска посуда уже сохла на полочке. Выключив плиту, Оля высыпала в стакан остатки кофе, плеснула кипятка, и, не дожидаясь, пока напиток настоится, тут же отхлебнула. Горячая жидкость растеклась по языку, обжигающей струйкой устремилась в желудок, бодря и возвращая к жизни.

Настроение постепенно выровнялось. Угроза уже не казалось столь страшной, а решение необратимым. Поразмыслив, Ольга решила, что в где-то Шустрый безусловно прав, о чем ему необходимо намекнуть в ближайшее время, пока… как он сказал, с «тубой бабой», не поступили соответствующим образом.

Едва лучи восходящего солнца коснулись постели, Ольга открыла глаза. Происшествия вчерашнего дня подернулись дымкой и воспринимались как нечто обыденное. Широко зевнув, так что в челюстях негромко хрустнуло, Оля поднялась, прошла ванную, открыв кран с горячей водой, не глядя, ополоснула лицо и руки, а когда подняла голову, едва не вскрикнула от ужаса. С помутневшего от известковых отложений зеркала на нее взглянуло испятнанное темно-коричневым лицо.

Опустив глаза, Ольга чертыхнулась, из крана текла темная струя ржавой воды, собираясь на дне ванны в серую массу, поспешно открутила другую ручку. Ледяная струя ударила, смывая грязь, заискрилась облачком холодных брызг. Оля шагнула в ванную, собравшись с духом, присела, ныряя под струю, словно в прорубь. Спину обожгло холодом. Тело дернулось, пытаясь ускользнуть от мучений, но, стиснув зубы, Ольга заставила себя выдержать минуту, вслух отсчитывая секунды.

На последних мгновениях, когда спина почти превратилась в ледяной панцирь, она выбралась из ванной, трясущимися руками сдернула с вешалки полотенце, с силой растерлась, разгоняя кровь по сосудам. Чувствуя себя обновленной, Ольга направилась в кухню. Рука привычным движением потянулась к плите, но, взявшись за ручку, замерла. Последние крошки кофе закончились вчера вечером, а опустевшая коробочка из-под чая улетела в мусорку еще на прошлой неделе. Пожав плечами, Ольга плеснула воды из чайничка, несколькими глотками утолила жажду, и начала собираться.

День складывался на удивление удачно. Покупатели, как на подбор, одинокие мужчины, выслушивали слезливую историю, понимающе кивали, и… покупали карандаши, так что до обеда пришлось дважды обращаться к Петру за дополнительной партией. Куда-то исчезли конкуренты, и, пользуясь случаем, Ольга не останавливалась ни на минуту. Ощутив вдохновение, она обращалась уже не только к одиноким мужчинам, но и попавшим на глаза парочкам, преподнося легенду настолько ярко и убедительно, что, даже девушки, сперва глядящие с подозрением, под конец рассказа проникались сочувствием, и незаметно пихали своих парней локтями, помогая принять решение.

Ближе к вечеру, когда народу на рынке стало меньше, а очередная партия карандашей подошла к концу, Ольга вздохнула с облегчением. Копившаяся весь день усталость дала о себе знать, голос охрип, голова слегка кружилась, а в ушах застучали незримые молоточки. Вскоре подал голос желудок, заурчав так, что шарахнулась пробегающая мимо собачонка, властно потребовал внимания.

Отыскивая продавцов съестного, Ольга завертела головой, завидев вдалеке беляшную, заспешила к спасительному ларьку. Когда рот наполнился горячим соком, а желудок принял первую порцию прожаренного мяса, сразу стало значительно легче. Отойдя в укромный уголок, Ольга пересчитала выручку. От конечной суммы закружилась голова. Будь каждый день таким, или, хотя бы пару раз в неделю…

Ольга тряхнула головой, останавливая разошедшуюся фантазию, покосилась на висящие у входа на рынок часы. Большая стрелка замерла на отметке «пять». Дожевав беляш, Ольга двинулась к выходу, рассчитывая обратный маршрут таким образом, чтобы посетить как можно большее количество магазинов, ведь кроме пустого холодильника существовало множество не менее насущных нужд.

Увешанная пакетами, словно новогодняя елка игрушками, Ольга неторопясь подошла к дому. В глаза бросилась стоящая напротив подъезда милицейская машина. Покосившись на милиционеров, сидящих в салоне с отстраненным выражением лиц, Оля прошла в подъезд, гадая, к кому, и по какому поводу, приехала милиция.

Покупки оттягивали руки, и, прежде чем попасть в квартиру, пришлось сгрузить пакеты на пол. Пока Ольга рылась в сумочке, отыскивая затерявшийся ключ, в подъезд кто-то вошел. Донеслась быстрая поступь множества ног. Задумавшись, Оля не обратила внимания, вздрогнув от неожиданности, когда по ушам резанул жесткий голос:

– Не двигаться, сейчас у вас будет произведен обыск!

Испуганно оглянувшись, Ольга обнаружила хмурых мужчин в форме, вгляделась, узнала виденные только что лица. Больше удивленная, чем напуганная, она пожала плечами, сказала осторожно:

– Пожалуйста. Только… я недавно снимаю эту квартиру и вполне возможно…

Оборвав ее на полуслове, один из мужчин жестко произнес:

– Нам поступила точная информация, что вы прячете украденные драгоценности. Будьте добры, заходите, и не мешайте работе.

Недоумевая, о каких драгоценностях может идти речь, ведь, кроме груды старинного хлама, в заброшенной квартире ничего не было, Ольга замедленно прошла внутрь.

Послышался брюзжащий женский голос, зашаркали шаги, в квартиру, вслед за милиционерами, вошла соседка с нижнего этажа, злорадно взглянув на Ольгу, присела на покосившийся стул. Следом за ней вдвинулся молчаливый пожилой мужчина, Ольга часто видала, как он прогуливается вечерами с маленькой лохматой собачкой, застыл у входа.

Милиционеры приступили к работе. Глядя, как они деловито открывают шкафы, заглядывают за ковер, копаются в ящиках с бельем, Ольга никак не могла поверить в реальность происходящего. Казалось, что это какой-то розыгрыш, что сейчас эти суровые люди разом рассмеются, воскликнут – Шутка! – и, извинившись за причиненные неудобства, уйдут. Но минуты текли, обыск продолжался, а милиционеры не спешили уходить.

На полу уже громоздился ворох белья, когда один из мужчин с радостным возгласом вытащил из кучи старых коробок небольшую шкатулку, подойдя к столу, открыл, осторожно высыпал содержимое. Ольга во все глаза смотрела, как на белой скатерти, образовалась горка сокровищ: блестя и переливаясь, засверкали полупрозрачные камни ожерелий, янтарными каплями застыли золотые украшения, суровыми ликами уставились тяжелые кругляши почерневших монет.

Соседка издала вопль восторга, и метнула на Ольгу уничтожающий взгляд, пожилой мужчина покачал головой, а один из милиционеров, по всей видимости, старший, затвердев лицом, строго произнес:

– Вам придется поехать с нами.

– Но я… – Ольга потеряно взглянула на соседей, но, наткнувшись на осуждающие лица, осеклась.

Что-то подсказывало, что спорить и доказывать бесполезно. Глядя, как милиционер складывает сокровища обратно в коробочку, соседка с негодованием воскликнула:

– Это просто ужасно! Такая молодая, а уже воровка.

Пожилой сосед покачал головой, сказал негромко:

– А вы уверены, что она действительно виновата?

Соседка насмешливо бросила:

– Вам мало того, что увидели, или не доверяете собственным глазам?

Словно по команде, милиционеры засобирались, застучали ботинками, один за другим покидая квартиру. За ними вышли и соседи. Глядя на задержавшегося милиционера, что поджидал у входа, Ольга прошептала:

– Но ведь вы знаете, что я не виновна.

Мужчина нахмурился, сказал сурово:

– Пока ничего не могу сказать. Но я обязан доставить вас в отделение. Пожалуйста, поспешите.

Стремительно сменяя одна другую, мысли неслись, не позволяя сосредоточиться. Оля растеряно оглянулась, не зная, что делать. Взгляд упал на лежащие у стены пакеты. Спохватившись, она быстро забросила продукты в холодильник, на всякий случай проверила, выключена ли плита, и, подхватив сумочку, вышла в коридор.

Окинув девушку взглядом, милиционер сделал приглашающий жест, молча вышел в подъезд. Ольга двинулась следом. Тщательно заперев квартиру, она спустилась по лестнице, чувствуя, как через дверные глазки с интересом наблюдают соседи.

Когда она вышла, милицейская машина уже стояла возле подъезда с раскрытыми дверями. Ольга на мгновение замерла, окинув взглядом двор. С лавки на нее молча смотрели старушки, а с балконов, будто заранее предупрежденные, выглядывали соседи. Вздохнув, Оля села в машину. Милиционер, что до того с отстраненным видом стоял возле, сразу же сел рядом, захлопнув за собой дверь.

Машина резко тронулась, пошла быстрее. Ольга опустила глаза, но, повинуясь наитию, тут же вновь подняла, изумленно вздрогнула. Неподалеку, провожая машину взглядом, стоял Шустрый. Поймав взгляд девушки, он насмешливо улыбнулся, махнул на прощание рукой, и скрылся в зарослях кустарника.

Глава 4

В отделении милиции царило оживление. В кабинет, где сидела Ольга, ожидая, пока пожилой следователь уделит ей внимание, то и дело заскакивали люди, о чем-то докладывали, требовали, ругались. От непрерывного шума и суеты Оля впала в легкий ступор, так что не сразу услышала вопрос, лишь, когда следователь, повысив голос, повторил, опомнилась, подсела ближе на указанный стул.

Следователь некоторое время изучал лежащий на столе покрытый мелким подчерком лист, наконец, подняв голову, произнес:

– Не успела приехать в город, а уже такая неприятность.

Ольга развела руками, сказала потеряно:

– Я даже не знаю, как это попало ко мне в квартиру.

Следователь покачал головой, сказал насмешливо:

– Конечно. Так всегда бывает. Живешь себе, ничем таким не занимаешься, и в один прекрасный момент – оп, в шкафу полная драгоценностей шкатулка! – Он перегнулся через стол, отечески потрепал Ольгу по плечу, сказал примирительно: – Ну, это ничего, ничего. Понятное дело, молодость, жажда жизни, тысячи желаний… Как не позариться на чужое. Тем более, такие драгоценности. Что там, в протоколе, написали?.. Золота и драгоценных камней на сумму… М-да.

Скрипнула дверь, в комнату заглянул молоденький милиционер, но следователь так зыркнул на пришельца, что тот, ойкнув, мгновенно исчез.

Глядя на следователя, что, нахмурившись, вновь уставился на листочек, Ольга осторожно спросила:

– И… что теперь делать?

Следователь пожал плечами, сказал замедленно:

– А ничего особенного. Посидишь немного, подумаешь. Может, что и поймешь.

Ольга улыбнулась, сказала с облегчением:

– Благодарю, я знала что вы… – От мелькнувшей жуткой мысли перехватило дыхание. С трудом сглотнув, Ольга прошептала враз охрипшим голосом: – Что значит посижу, где?

Следователь с вялым любопытством понаблюдал за сменой чувств на ее лице, произнес снисходительно:

– Известно где, в тюрьме.

В дверь сдержано постучали. Чертыхнувшись, следователь рявкнул зло:

– Какого черта? Дадут мне сегодня… – он поперхнулся на полуслове.

Дверь распахнулась, на пороге, одетый в строгий деловой костюм, возник высокий мужчина. Шагнув в кабинет, он мягким движением затворил за собой дверь, произнес насмешливо:

– Стареешь, Петрович. Нервишки сдают.

Следователь расплылся в улыбке, его движения стали суетливыми. Подскочив, он протянул руку мужчине, чуть согнувшись, промямлил:

– Здравствуйте, Василий Федорович. Вот уж не ждал… Да, видите, все дела, дела. Сутками на работе, продохнуть не дают.

Пожимая протянутую руку, гость гадливо поморщился, словно прикоснулся к чему-то омерзительному, покосившись на Ольгу, спросил:

– А это у тебя кто, новая подопечная?

– Да, мелочевка, – следователь отмахнулся. – Привели тут… У одной известной персоны золотишко увела. У Веселкина, вы же его знаете… Нашли при обыске.

Мужчина покивал, сказал насмешливо:

– Веселкину полезно, совсем страх потерял. – И уже совсем другим голосом поинтересовался: – Как продвигаются дела с набором?

Следователь мелко затряс головой, ответил испуганно:

– Так всего месяц прошел, где ж я…

– Медленно работаешь, Петрович, – в тоне гостя послышались угрожающие нотки. – Принеси списки, взгляну.

Ольга с удивлением наблюдала, как у следователя задрожали губы, точно побитая собака он метнулся к двери, промямлив:

– Я сейчас, сейчас… принесу.

Хлопнула дверь, стихли шаги.

Гость прошелся по кабинету, усевшись на место следователя, без интереса мазнул взглядом по забытому на столе листочку, поднял глаза на девушку. Ощущая в душе трепет, Ольга выдержала взгляд. Мужчина хмыкнул, спросил заинтересованно:

– Как золотишко взяла? Веселкин, конечно, мужик говнистый, но за подобное по головке не погладят.

Ольга честно призналась:

– Я не брала. Мне подбросили, и… даже догадываюсь кто.

– Правильно, – мужчина кивнул, – так и надо говорить, – знать не знаю, ведать не ведаю. Только, – он вновь опустил взгляд к листочку, – тут написано, что золото изъяли при свидетелях, а это статья. Не боишься?

Оля опустила голову, произнесла чуть слышно:

– Боюсь. Но, что делать? Как доказать?

Собеседник побарабанил пальцами по столу, спросил невпопад:

– Спортом занимаешься?

Не ожидав вопроса, Ольга на мгновение смешалась, но, собравшись с силами, ответила:

– Сейчас нет, но до недавнего времени занималась легкой атлетикой.

– Успешно? – во взгляде мужчины протаяла заинтересованность.

Ольга пожала плечами:

– Выступала на соревнованиях за сборную института.

Хлопнула дверь, в кабинете, распространяя запах подобострастия и пота, возник следователь. Увидев гостя на своем месте, всплеснул руками, сказал со смешком:

– А вам, Василий Федорович идет. Не хотите сменить стезю?

Мужчина встал, взял из рук следователя пухлую папку, сказал:

– Я тороплюсь. Почитаю дома, завтра с утра заброшу. – Он взялся за ручку двери, оглянувшись на Ольгу, сказал в раздумии: – А насчет девчонки пока ничего не решай. Возможно, она мне пригодится.

Глядя в спину гостя, следователь возопил:

– Василий Федорович, но ведь она главный подозреваемый! Как я…

– Уж постарайся как-нибудь, – холодно бросил мужчина, и, не прощаясь, вышел в коридор.

Следователь опустился на кресло, его грудь ходила ходуном, а лоб покрылся испариной, словно он только что совершил небольшой забег. Отдышавшись, следователь промокнул лоб платочком, взглянув на Ольгу, поинтересовался:

– Василий Фе… он что-нибудь говорил в мое отсутствие?

Ольга на секунду задумалась, но тут же нашлась, произнесла с улыбкой:

– Сказал, что тяжелая у вас работа. Устаете сильно.

От удивления следователь опешил, несколько мгновений смотрел на девушку застывшим взглядом, затем расплылся в улыбке, произнес кротким голосом:

– Что верно – то верно. – Помолчав, он вновь уткнулся в листок, пробежавшись взглядом по строчкам, со вздохом произнес: – Ну, а теперь займемся тобой.

* * *

Комната предварительного заключения, куда ее поместили «до выяснения», как объяснил следователь, оказалась битком набита народом. Осторожно пробравшись вдоль стеночки, Ольга присела на свободное место в дальнем углу, опасливо огляделась. Вдоль мрачных, исписанных стен, во множестве сидят женщины, от молодых до совсем дряхлых, озабоченные лица, негромкие разговоры, неподалеку, одетая в черное, покачиваясь, словно в трансе, молодая девушка смотрит в стену застывшим взглядом, рядом нервно озирается пожилая женщина, вздрагивая от малейшего шума, в дальнем углу закатываются от смеха две девушки, похожие, как две капли воды, но в смехе чувствуется фальшь, а бросаемые на соседок взгляды полны настороженности.

Над ухом тяжко вздохнуло. Ольга перевела взгляд. Рядом, скорчившись в неудобной позе, застыла молодая девушка, губы припухли, под глазами потеки туши. Заметив, что на нее смотрят, девушка подобралась, спросила опасливо:

– Что-то не так?

Ольга через силу улыбнулась, ответила:

– У тебя макияж поплыл.

Та кивнула, пробормотала чуть слышно:

– Знаю. Но это все мелочи.

Оля покачала головой, спросила, настраивая себя на дружелюбный лад:

– А не мелочи?

– Мыться негде, – пожаловалась собеседница. – Почти сутки тут, сил уже нет, так все чешется.

Ольга уже открыла рот для следующего вопроса, когда в плечо больно кольнуло. Дернувшись, Оля задрала рукав и ахнула, на коже, медленно раздуваясь, сидело нечто мелкое, полупрозрачное, отвратительное на вид. Глаза еще толком не успели разобраться, когда рука стремительно метнулась, точным движением размазав паразита по коже.

Глядя на ошарашенную Ольгу, девушка кивнула, произнесла трагичным тоном:

– Вот-вот, об этом я и хотела сказать, только они опередили.

– Кто? – Оля сглотнула.

– Клопы.

Зазудело сразу в нескольких местах. Ольга завозилась, нервно почесываясь. Случайно оглянувшись на стену, ахнула, по грязной бесцветной поверхности в изобилии двигались мелкие точки. Подскочив, точно ужаленная, Оля непроизвольно вскрикнула. Разговоры на мгновение стихли, лица разом повернулись в ее сторону, но, заметив, куда именно смотрит новенькая, без интереса отвернулись, лишь одна женщина, с головы до ног закутанная в ватное одеяло, хрипло произнесла:

– Уймись, заполошная. Чай клопов не видала?

Отпрыгнув едва не на середину комнаты, Ольга воскликнула:

– Да как вы тут вообще можете находиться?

Смеющиеся девушки-близняшки на мгновение замолчали, одна произнесла тонким голоском:

– Бедняжка, видать первый раз в КПЗ.

– И думает, что клопы самое плохое, – добавила в тон вторая.

Девушки вновь повернулись друг к другу, в голос захохотали. Ольга вернулась к своему месту. После тяжелого дня ноги основательно гудели, но при взгляде на клопов накатывало такое омерзение, что хотелось бежать к выходу и долбиться в дверь с требованием немедленно выпустить ее из этого ада.

Решившись, Ольга подошла к двери, осторожно постучала. Звук оказался настолько тих, что она сама расслышала с трудом. Разозлившись на себя, Оля загрохотала кулаками, привлекая внимание охраны. Некоторое время никто не отвечал, затем послышались шаркающие шаги. С противным скрежетом отъехала заслонка, обнажив небольшое оконце, на Ольгу взглянули сонные глаза.

– Чего надо? – голос милиционера казался недовольным, словно его оторвали от дел.

Стараясь говорить спокойно, Оля произнесла:

– Вы вообще в курсе, что здесь клопы?

Глаза некоторое время с удивлением рассматривали девушку, после чего из-за двери донеслось задумчивое:

– Что дальше?

Ольга задохнулась от негодования, воскликнула:

– Как что? Здесь же находятся люди, женщины! Вы что не понимаете?

Глаза сонно мигнули, голос спросил с явными нотками раздражения:

– Тебе что надо-то?

– Немедленно предоставьте человеческие условия…

Охранник прервал насмешливо:

– Ты видно забыла, где находишься, и по какому поводу.

Ольга пыталась еще что-то сказать, но милиционер оборвал, рявкнул зло:

– Еще раз постучишь без особой необходимости, не поленюсь, объясню доступно, кто ты есть и какие имеешь права.

Звякнув, заслонка вернулась на место. Ошарашенная, Оля повернулась, наткнувшись на заинтересованные взгляды сокамерниц. Одна из женщин, похабного вида с огромным синяком под глазом, задумчиво произнесла:

– Надо же, находятся люди, что еще чего-то требуют…

Ольга взглянула хмуро, поинтересовалась:

– Вас это устраивает?

Женщина сказала со вздохом:

– Все познается в сравнении. А с этими, – она кивнула в сторону двери, – бесполезно говорить. Только хуже сделаешь.

Оля обвела взглядом грязное помещение, спросила печально:

– Куда хуже?

Собеседница пожала плечами, ответила:

– Когда отобьют почки и начнешь мочиться кровью, станет понятнее.

Ночь прошла в мучениях. Несмотря на сильнейшее желание спать, Ольга не могла найти себе места. Стоило лишь ненадолго присесть, как оголодавшие клопы нападали стаей, вгрызаясь во все открытые места, а через некоторое время пробирались и в закрытые. Казалось, время остановилось. Вновь и вновь меряя шагами камеру, Оля лихорадочно размышляла. Произошедшее казалось странной случайностью, глупым розыгрышем, что обязательно разъяснится, и ее сразу же выпустят.

Утро не принесло облегчения. Небольшое, забранное решеткой оконце под сводом камеры посветлело, но за дверью еще долго стояла тишина, казалось, прошла целая вечность, прежде чем в скважине повернулся ключ. Но чуда не произошло. Вместо долгожданной свободы в камеру втолкнули очередную девушку, а через полчаса еще двух. Затем нескольких вызвали. В конце концов, измученная, Ольга сбилась со счета, впав в оцепенение, где, в тягостной черноте, слышались тихие перешептывания, да время от времени лязгала невидимая дверь.

Когда, в очередной раз раздался скрип замка, Оля не обратила внимания, только смутно удивилась, что долго не затворяют дверь, и лишь когда ее с силой тряхнуло, подняла голову, непонимающе уставилась на мужчину в форме.

– Дементьева, на выход! – нахмурившись, милиционер смотрел ей в лицо. – Ты накурилась что ли? Давай, вставай.