Текст книги "Том 4. Одиссея. Проза. Статьи"
Автор книги: Василий Жуковский
сообщить о нарушении
Текущая страница: 46 (всего у книги 53 страниц)
Мой добрый друг Петр Александрович, на последнее ваше письмо, третьего дня полученное, отвечаю, вопреки моей благословенной привычке откладывать, немедленно. Сперва о ваших пунктах касательно издания и распродажи моих сочинений.
1. Весьма одобряю, что вы публикацию о полных сочинениях отложили до осени нынешнего года; они, таким образом, не подорвут продажи «Новых стихотворений»; да сверх того, их достоинство увеличится тем, что к их публикации подоспеет, вероятно, десятый том, в котором многое будет интересно для читателей. Весь этот том будет проза, если к тому времени не успею написать своего последнего стихотворения * , которого мысль прекрасная. Но сладит ли с нею моя старость? не знаю. Может случиться, что вместо лебединой песни произойдет одно карканье вороны. Думаю, что моею прозою вы будете довольны.
2. Второй том «Одиссеи» может большею половиною остаться у вас на руках. Это поздний урок: на Руси нельзя еще выдавать первого тома прежде второго. Особливо когда дело идет об «Одиссее» и тому подобном. Русский человек беззаботен. Он не купит продолжения и «Вечного жида» и «Фоблаза» * ; чего ж тут надеяться для «Одиссеи»? Если же останется на руках довольно экземпляров второго тома, то можно будет перепечатать в том же количестве первый.
3. Я писал, что можно раздробить новые стихотворения на две книги в одной: «Рустем и Зораб». «Сказки и повести».Стоит только перепечатать один заглавный лист. Во второй книге – «Одиссея». Таким образом можно бы и цену увеличить. Расход же на напечатайте особых титулов может быть весьма малый. Впрочем, творите, как хотите.
4. О покупке в казну можно хлопотать только тогда, когда будет надежда, что она, то есть покупка, а не казна, вполне удастся. Дело мне кажется возможным. Казна ничего не потеряет. А мне капитал мой будет * ассюрирован. * Этого даже нельзя назвать и особенною милостию; просто вспоможение без всякого пожертвования. Нынешний министр, кажется, не откажется в этом мне способствовать, особливо когда узнает, что это будет приятно великому князю, который мог бы через вас предварительно с ним объясниться, прежде испрошения на то воли государя императора. Я сам бы мог просить об этом великого князя, но для этого нужно быть на лице; через вас же это и ловче; лучше, когда это будет вашамысль, а не моя.Впрочем, я и сам не слишком об этом забочусь; спешить нечего. Эта мысль пришла мне вдруг; я нашел, что она хороша, удобоисполнима, и сообщил ее вам. И все тут. До осени все можно оставить in statu quo. [87]87
В прежнем положении (лат.).
[Закрыть]А заботиться только о распродаже «Новых стихотворений».
Обращаюсь к вашему письму. Вы меня журите за мою заботливость о утверждении будущего семьи моей. Ничто не может быть для меня желаннее, как знать теперьнаверное, что их хлеб насущный упрочен. В этом желании нет и тени сомнения, что бог не оставит их, что государь и наследник будут их верными покровителями. Но в этом знаниизаключается покой моего сердца, отложение всех земных попечений; в этом знании рай тишины, прекращение всех тревог (которые поневоле врываются в душу), покойный и беззаботный труд, одним словом, чистая, светлая свобода, без всякой темной мысли о будущем, без всякой борьбы с настоящими тревогами, которых наше бедное сердце избегнуть не может, особливо когда, посреди земного неверного, обращается оно на судьбу того, что ему мило. Эту сладкую свободу было бы так легко мне дать одним словом, не прибавляя ничего к тому, что я уже имею, и все бы земное разом для меня было исполнено. Все это, повторяю, не есть недостаток надежды на покровительство божие, а просто бестревожное, весьма естественное желание лучшего и самого непорочного земного блага – свободы душевной.
Вы хотите, чтобы я написал свои мемуары. На этот вызов решительно отвечаю: нет, сударь, не буду писать своих мемуаров. Чтобы дерзнуть на такую исповедь перед светом, надобно быть или святым Августином, или * развратным циником Руссо * ; первый с смиренным уничтожением себя перед богом исповедует свою ничтожность перед людьми на прославлении бога и на обращении души к нему своих братии. Другой с бесстыдною гордостию ставит себя в образец людям, прославляя с дерзкою искренностию перед ними свой разврат, свои пороки и свои низкие преступления. Я далеко, слишком далеко от божественного смирения Августинова. И не имею еще ни бесстыдства, ни гордости женевского софиста * . Мемуары мои и подобных мне могут быть только психологическими, то есть историею души; событиями, интересными для потомства, жизнь моя бедна; да и те события, которые мог бы я описать, были бы, конечно, худо описаны; я по натуре моей не имел практического взгляда на жизнь и на людей; я описал бы настоящее фантастически; были бы лица без образов, и верно 9/10 подробностей утратила моя память; а что жизнеописание без живых подробностей? Мертвый скелет или туманный призрак. Журнала я не вел * и весьма, весьма сокрушаюсь об этом – сокрушаюсь не потому, что теперь лишен возможности писать мои мемуары, а потому, что много прошедшего для меня исчезло, как небывалое. И потому еще не могу писать моих мемуаров, что выставлять себя таким, каков я был и есмь, не имею духу. А лгать о себе не хочется. В поэтической жизни, сколь бы она ни имела блестящего, именно поэтому много лжи (которая все ложь, хотя по большей части непроизвольная), и эта ложь теряет весь свой мишурный блеск, когда поднесешь к ней (рано или поздно) лампаду христианства. Одни мемуары людей государственных могут быть искренни и представляют предмет, достойный всего нашего внимания. Государственный человек смотрит на людей и на современность и с общественной и с своей точки зрения; он описывает действия, в которых сам принимал участие, он списывает лица действователей с натуры, в минуту их и своего с ними вместе действия; он переносит на все времена прошедшее в настоящее, которое, сохраняя всю свою быстроизменяющуюся живость минуты, приобретает и всю неизменную неподвижность прошедшего. Но в наше время и такие мемуары сделались почти невозможными. С одной стороны, глупое хвастовство и чванство (прочитайте «Les mémoires d’outre-tombe» * [88]88
«Замогильные записки» (франц.).
[Закрыть]Ламартина и пр.); с другой, или спекуляция денежная, которая наводнила литературу фальшивыми мемуарами, или спекуляция порока, разврата, соединенная с корыстию, которая заставляет самих преступников, воров и развратных б…ов (Casanova) * [89]89
Казанова (итал.).
[Закрыть]нагло писать за деньги свои грязные признания, чтобы в одно время или угодить какой-нибудь низкой страсти, или увлечь в свой разврат тех, которых неразвратность служит упреком такого рода самохвалам. Не так писали свои мемуары Сюлли, С<ен>-Симон, даже развратник Рец * , которые имели уважение к истории своего времени и не себя, а свой век ставили на первый план своих повествований. Впрочем, если напишется, в последнем, еще не существующем томе сочинений моих будет нечто вроде мемуаров, но только в одном литературном смысле.
Вы прекрасно говорите о моих четырех классах науки жизни, и так прекрасно, что возбудили во мне желание иметь копию этой статьи письма моего, так как она есть у вас. Если к списку прибавите свои комментарии, – тем будет лучше; ваши мысли могут возбудить и прояснить мои, и мы можем многое доброе сказать об этом важном предмете друг другу, с полною недоверчивостию и неуважением к тому, что вы так хорошо назвали прекрасным словоми что весьма часто не иное что, как шарлатан, обманывающий нашу душу.
Не горюйте, что я, отложив поэзию, принялся за детскую азбуку * . В этом занятии глубокая жизнь. Первое воспитание, первые понятия детей принадлежат, как святейшее, неразделимое ни с кем сокровище, отцу и матери. Кому можем мы уступить эту прелесть первого знакомства с первыми проявлениями душевной и мысленной жизни нашего младенца? Что сильнее может утвердить союз сердец между родителями и детьми, как не этот совокупныйвход одних обратнов детские их лета, воскресающие перед ними в младенчестве их детей, а других вперед, на первый, свежий, только начинающий расцветать луг их лучших лет, рука в руку с отцом и матерью, которые одни могут с ними играть на этом лугу, забывая свои зрелые или старые лета? Над нами совершилось великое милосердие божие – он дал нам детей здоровых телом и уже достаточно одаренных душою. Саша дитя гениальное; Павел весь я с головы до пяток, физически и нравственно. Сохрани им всевышний это их здоровье и телесное и душевное, ничем не заслуженное нами его несказанное благотворение. С ужасом думаю, какое было бы для меня нестерпимое несчастие, если бы кто из детей моих был в таком состоянии, как бедный младенец княгини Голицыной (Толстой), неподвижный, не чувствующий, не видящий, ничего не понимающий, только болезненно дышащий автомат. Нет, мой милый, это педагогическое занятие не есть просто механическое преподавание азбуки и механический счет: это педагогическая поэма, в которую все входит и которой никто не может сочинить с таким единством, как сам отец, если только он имеет к тому призвание. И мне совсем не скучна и не суха моя работа, хотя я и должен приводить в систему буквы и цифры; она до сих пор шла так удачно, что моя малютка ни разу еще не чувствовала скуки и что для нее часы ученья всегда были приятны; тайна, дарующая им эту приятность, заключается в том, что она, то есть моя ученица, не сидит праздно с разинутым ртом, в который жареные перепелки, совсем пережеванные, сами влетают; а в том, что она сама работает умом своим, сама ходит на охоту за этими перепелками, и ходит по дороге, окруженной привлекательными видами, которые делают и самую дорогу для нее приятною, не избавляя, однако, ее и от труда идти своими ногами и получить от этого движения позыв на еду, весьма нужный для того, чтобы взять на себя труд изжарить искомых перепелок и съесть их со вкусом, не потерпев от того индижестии * . Эта главнаямоя работа, предписываемая мне званием отца (и я весьма горюю, что давно не занялся ею), не отвлекает меня от других работ. На первом плане этих других работ не стоит поэзия; но она не забыта – вы это со временем увидите, если бог даст мне жизни. Проза выступила теперь вперед; многое множество планов в голове, и если их исполню, то это будет мое лучшее. Одно уже давно исполнено: я перевел с славянского текста весь «Новый завет», т. е. все 4 евангелия, Деяния апостолов, все послания и Апокалипсис. Этот перевод кончен был в самый день нового года, когда исполнился один год моему Павлу; он и подарен ему в день рождения. Теперь мало-помалу его начну переписывать и, переписывая, поправлять. Прошу об этом переводе не говорить никому: могут подумать, что я затеиваю его напечатать; а я просто перевел с<вященное> п<исание> для себя, чтобы занять себя главным предметом жизни и чтобы оставить по себе добрый памятник моим детям. – Мои педагогические труды могут после быть приведены в порядок, изданы и могут составить курс предварительного учения, которым могут воспользоваться наши отцы и матери семейства.
Но довольно с вас; я так раскудахтался, что, верно, вам уж надоел чересчур. Смотрите же сдержите слово писать часто; а я уж буду вам отвечать с возможною точностию; только не сетуйте, если случится мне попримолкнуть. Это будет означать сперва лень, а потом и то, что я занят беспрестанно. Дай бог мне привезти к вам добрый груз дельного и не дельного. Скажите мой дружеский поклон вашей жене, к которому моя прибавляет свой: она опять в постеле. Простите. Обнимаю вас.
Жуковский.
Я писал к Родионову * о моих живописных картинах; это дело касается и до вас. Прошу вас его решить вместе с Родионовым.
53. П. А. Плетневу. 1(13) сентября 1851 г. Баден<-Баден> *Благодарствуйте, мой милый друг Петр Александрович, за письмо ваше; оно почти успокоило меня насчет Вяземского * : если его отправили к сыну в Голландию * , то это с надеждою и вероятностию исцеления: ему нужно быть в семье, между друзьями, далеко от мрачных воспоминаний Петербурга. Меня напугали слухи совсем иного рода. Благословен бог! страх и горе были напрасны.
От Родионова, вероятно, вы уже слышали о том, что все мои планы вдруг неожиданным и самым прискорбным образом для меня разрушились. Вот уже более осьми недель как сижу взаперти в темноте и не могу ни читать, ни писать, ни пользоваться воздухом – все прекрасные дни лета мною потеряны; и покамест решилось дело тем, что мне об отъезде в Россию теперь и думать нельзя. Уже осень: холод мне вреден; солнечного света еще не могу терпеть; а после белизна русского снега и совсем доконала бы глаз – эта беда случилась со мною дня за два до назначенного мною выезда. Я вижу в ней, однако, указание провидения: она особенно может послужить к добру для моей жены, которая весьма еще далеко от исцеления. Несмотря на это, я бы поехал непременно; моя болезнь обратила отъезд в совершенную невозможность. И жена моя уже воспользовалась моим затворничеством, чтобы в продолжение четырех недель прекраснейшей погоды брать ванны в текучей воде, чего бы ей нельзя было сделать, если бы мы поехали; и зима будет ей, вероятно, полезна в отношении ее лечения. Для меня же перспектива невеселая: мои работы будут жестоко хромать от невозможности употреблять глаза, ибо моя болезнь может продолжиться еще недели. Постараюсь взять против этого меры; я человек изобретательный! Вот, например, я давно уже приготовил машинку для писания на случай угрожающей мне слепоты – эта машинка пригодилась мне полуслепому: могу писать с закрытыми глазами; правда, написанное мне трудно самому читать; в этом мне поможет мой камердинер. И странное дело! почти через два дни после начала моей болезни загомозилась во мне поэзия и я принялся за поэму * , которой первые стихи мною были написаны тому десять лет, которой идея лежала с тех пор в душе неразвита и которой создание я отлагал до возвращения на родину и до спокойного времени оседлой семейной жизни. Я полагал, что не могу приступить к делу, не приготовив многого чтением, – вдруг дело само собою началось, все льется изнутри; обстоятельства свели около меня людей, которые читают мне то, что нужно и чего сам читать не могу, именно в то время, когда оно мне нужно для хода вперед: что напишу с закрытыми глазами, то мне читает вслух мой камердинер и поправляет по моему указанию: в связи же читать не могу без него; таким образом леплю поэтическую мозаику и сам еще не знаю, каково то, что до сих пор слеплено ощупью, – кажется, однако, живо и тепло. Содержания не стану рассказывать: дай бог кончить! Думаю, что уже около половины (до 800 стихов) кончено: если напишется так, как думается, то это будет моя лучшая, высокая, лебединая песнь. Потом, если бог позволит кончить ее, примусь за другое дело, за «Илиаду». У меня уже есть точно такой немецкий перевод, с какого я перевел «Одиссею»; и я уже и из «Илиады» перевел две песни. Но во всю прошедшую зиму и весну я не принимался за эту работу – я был занят составлением моего педагогического курса, который в своем роде будет замечательное создание, и наработал пропасть, но все еще только одно начало; нынешнею зимою этою работою заняться не могу: глаза не позволят; надобно много читать и особенно много рисовать, что для больных глаз убийственно. Для «Илиады» же найду немецкого лектора: он будет мне читать стих за стихом: я буду переводить и писать с закрытыми глазами, а мой камердинер будет мне читать перевод, поправлять его и переписывать. И дело пойдет как по маслу. О деле издания сочинений моих пишу к Родионову. Из моего письма увидите, в чем дело.
Обратитесь и от себя и от меня к в<еликому> к<нязю>. Можете показать ему и это письмо, из которого увидит он, что я делаю. Прошу вас не сложить с себя ветхого человека, а, напротив, возвратиться к ветхому человеку, то есть к тому, который во время оно обещал писать ко мне два раза в месяц и несколько времени был верен этому обещанию, не требуя моих ответов. Ваши письма теперь мне нужные стали; мое положение требует помощи: можно прийти в уныние. Что, если бы не сохранил мне милосердый бог возможности заниматься! Итак, пишите, пишите.
Скажите от меня Вьельгорскому * , что толстеть, есть за четырех и не писать писем к друзьям еще весьма простительно. Но так вычеркнуть меня из книги живых, что не подумать меня уведомить о беде, какая случается с моими друзьями, это непозволительно, обидно и очень больно. Он был при отправлении Вяземского (это пишет мне жена Павла Вяземского * , которая еще сама не знает, где он): что бы обо мне вспомнить! Прошу вас, не забывайте меня.
Ваш Жуковский.
54. П. А. Плетневу. 5 (17) марта 1852 г. Баден<-Баден> *Любезнейший Петр Александрович, какою вестью вы меня оглушили * , и как она для меня была неожиданна! Весьма недавно я получил еще письмо от Гоголя, и сбирался ему отвечать, и хотел дать ему отчет в моей теперешней стихотворной работе, то есть хотел поговорить с ним подробно о моем «Жиде», которого содержание ему было известно, который пришелся бы ему особенно по сердцу и занимаясь которым я особенно думал о Гоголе… И вот уж его нет! * Я жалею о нем несказанно собственно для себя: я потерял в нем одного из самых симпатических участников моей поэтической жизни и чувствую свое сиротство в этом отношении. Теперь мой литературный мир состоит из четырех лиц – из двух мужского пола и из двух женского: к первой половине принадлежите вы и Вяземский, к последней две старушки – Елагина и Зонтаг * . Какое пустое место оставил в этом маленьком мире мой добрый Гоголь! жалею об нем еще для его начатых и неконченных работ; для нашей литературы он потеря незаменяемая. Но жалеть ли о нем для него? Его болезненная жизнь была и нравственно мучима. Настоящее его призвание было монашество: я уверен, что если бы он не начал свои «Мертвые души», которых окончание лежало на его совести и все ему не давалось, то он давно бы был монахом и был бы успокоен совершенно, вступив в ту атмосферу, в которой душа его дышала бы легко и свободно. Его авторство, по особенному свойству его гения, в котором глубокая меланхолия соединялась с резкостию иронии, было в противоречии с его монашеским призванием и ссорило его с самим собою. По крайней мере так это мне кажется из тех обстоятельств, предшествовавших его смерти, которые вы мне сообщаете. Гоголь, стоящий четыре дня на коленях * , не вставая, не евши и не пивши, окруженный образами и говорящий кротко тем, которые о нем заботились: «Оставьте меня, мне хорошо», – как это трогательно! Нет, тут я не вижу суеверия: это набожность человека, который с покорностью держится установлений православной церкви. Что возмутило эту страждущую душу в последние минуты, я не знаю; но он молился, чтобы успокоить себя, как молились многие святые отцы нашей церкви; и, конечно, ему было в эти минуты хорошо, как он сам говорил; и путь, которым он вышел из жизни, был самый успокоительный и утешительный для души его. Оставьте меня, мне хорошо.Так никому нельзя осуждать по себе того, что другому хорошо по его свойству; и эта молитва на коленях, продолжавшаяся четверо суток, есть нечто вселяющее глубокое благоговение: так бы он умер, если бы, послушавшись своего естественного призвания, провел жизнь в монашеской келье. Теперь, конечно, душа его нашла все, чего искала. Перейдем теперь к земному. Где он жил последнее время в Москве? Правда ль, что у графа Толстого? * Если так, то бумаги его в добрых руках: верно, ничто не пропадет. Надобно нам, его друзьям, позаботиться о издании его сочинений, о издании полном, красивом, по подписке в пользу его семейства (у него, кажется, живы мать и две сестры). Если публиковать теперь подписку, то она может быть богатая. Позаботьтесь об этом. Если бы я был в России, то бы дело разом скипело. Между тем от себя напишу к Толстому. А вас прошу сообщить мне как можно более подробностей * о его последних минутах.
Ваш Жуковский.
Словарь мифологических имен, географических названий и устаревших слов [90]90
Мифологические имена и географические названия даются в написании, принятом В. А. Жуковским.
[Закрыть]
Абанты– жители острова Эвбеи в Эгейском море.
Авгей(Авгий) – сын Гелиоса и Гирмидоны, отец Агасфена, царь Элиды, обладатель огромных стад и конюшен, которые не очищались в течение тридцати лет и которые в один день очистил Геракл.
Авгия– 1) город в Лаконике; 2) город в Локриде.
Авлида– гавань в Эвбейском проливе, в Беотии, где собрались перед походом на Трою корабли всех греческих племен.
Авон(Эйвон) – река в Англии.
Аврора– см. Эос.
Автоликон– сын Эрмия, дед Одиссея со стороны матери.
Автомедон– возница Ахиллеса. В нарицательном значении – кучер.
Агамемнон– сын Атрея, брат Менелая, царь Микен, предводитель ахейцев в походе против Трои.
Агапенор– предводитель аркадского войска.
Агелай– один из женихов Пенелопы.
Адмет– муж Алкесты, отец Эвмела, царь города Фера в Фессалии.
Адраст– царь Сикиона и Аргоса, участник похода Семерых против Фив.
Аид(Плутон) – сын Крона и Реи, брат Зевса, бог подземного мира – царства мертвых, бог плодородия и урожая.
Аида– дочь Пандара, жена Цета.
Аир– болотное растение.
Айса– рок, судьба. См. Мойора.
Акаст– царь дулихийцев, участник Калидонской охоты и похода аргонавтов.
Акрокоринф– крепость в Коринфе.
Актор– царь аспледонян, населявших Орхомен минийский, отец Астиохи.
Акториды(или молионы) – два элейца, Ктеат и Эврит, сыновья жены Актора, Молионы, от Посейдона. По имени матери они и получили прозвище молионы.
Алисий– местечко в Элиде.
Алифера– город в Аркадии.
Алиферс– прорицатель на острове Итаке.
Алкеста– дочь фессалийского царя Пелия, мать Эвмела.
Алкид– см. Геракл.
Алкимедон– сын Лаэркия, предводитель мирмидонцев в походе на Трою.
Алкиной– царь феаков, отец Навсикаи. Он помог потерпевшему кораблекрушение Одиссею вернуться на родину.
Алкмена– жена Амфитриона, мать Геракла, рожденного ею от Зевса.
Алкмеон– сын Амфиарая и Эрифилы. Мстя за отца, он убивает мать и, преследуемый Эринниями, теряет рассудок.
Алоиды– сыновья Алоэя – От и Эфиальт.
Алопа– город в Аргосе пеласгическом.
Алосидна– см. Амфитрита.
Алфей– бог одноименной реки в Элиде, отец Ортилоха.
Алфея– жена калидонского царя Ойнея, мать Мелеагра и Тидея.
Амаринк– отец Диора, царь эпеян в Элиде.
Амврозия– пища богов, дающая им бессмертие и вечную юность.
Амиклы– город в Лаконике, к югу от Спарты.
Амисий– река на острове Крите.
Амнис– город и гавань на острове Крите.
Амфиарай(Амфиарей) – муж Эрифилы, царь Аргоса, прорицатель. Участник Калидонской охоты, похода аргонавтов и похода Семерых против Фив.
Амфигеней– «сильнорукий», эпитет Гефеста.
Амфигенея– город возле Мессены.
Амфилох– сын Амфиарая. Прорицатель, участник походов на Фивы и на Трою.
Амфимах– сын Ктеата, предводитель эпеян в походе на Трою.
Амфион– 1) сын Зевса и Антиопы, муж Ниобы, певец и музыкант, игрой на лире воздвигший каменные стены Фив; 2) царь города Орхомена минийского, в Беотии.
Амфитея– бабка Одиссея.
Амфитрион– муж Алкмены, которую Зевс обманул, приняв образ Амфитриона. В нарицательном значении слова – радушный хозяин.
Амфитрита– жена Посейдона. Ее называли также Алосидна – «волнующая море».
Амфора– глиняный сосуд для хранения зерна или вина.
Анадиомена– см. Афродита.
Анахорет– отшельник.
Андремон– отец Фоанта, предводитель этолийцев в троянской войне.
Андрогей– сын Миноса, царь Крита, победитель в состязаниях на спортивных праздниках в Афинах.
Андромаха– жена Гектора. В нарицательном значении – любящая и верная жена.
Анеморея– местность на южном склоне горы Парнас в Фокиде.
Анкей– один из участников Калидонской охоты, отец Аганенора.
Антиклес– один из вождей ахейцев, спрятавшихся в деревянном коне во время осады Трои.
Антиклея– мать Одиссея.
Антилох– сын Нестора и Эвридики. Вместе с отцом он отправился в поход на Трою и стал одним из храбрейших героев; был убит Мемноном, защищая отца от смертельной опасности.
Антиной– самый наглый из женихов Пенелопы; он первым пал от стрелы Одиссея.
Антиопа– дочь речного бога Асопа; родила от Зевса близнецов Амфиона и Зета.
Антифат– царь лестригонов, разбивших корабли Одиссея.
Антрона– город в Фессалии.
Анфедон– город в Беотии.
Анхиал– 1) отец Ментеса, царь тафийцев; 2) молодой феак, победитель в состязаниях по прыжкам, устроенных Алкиноем в честь Одиссея.
Анхиз– царь Дардании в Троаде, потомок Зевса. Афродита родила ему сына Энея. Так как Анхиз хвастал этим, Зевс поразил его молнией.
Аониды– музы. В Беотии, которой владел сын Посейдона, царь Аон, находилась гора Геликон, местопребывание Аполлона и муз. Отсюда их прозвище – аониды.
Апира– см. Эпир.
Аполлон(Феб) – сын Зевса и богини Латоны, бог света, покровитель искусств.
Аргивяне– жители Арголиды, области Пелопоннеса. У Гомера – ахейцы, участники троянской войны.
Арго– название корабля, на котором Ясон и его спутники-аргонавты отправились в Колхиду на поиски золотого руна.
Арголида– область в Пелопоннесе.
Аргос– 1) главный город одноименной области в Пелопоннесе; 2) весь район Пелопоннеса; 3) Аргос пеласгический – равнина при Пенее, иногда вся Фессалия.
Аргус– 1) стоглазое чудовище, которое по поручению Геры стережет возлюбленную Зевса Ио, обращенную ревнивой Герой в корову. Гермес убивает Аргуса; 2) охотничья собака Одиссея.
Арей(Apec. В римской мифологии – Марс) – сын Зевса и Геры, кровожадный бог войны, «ненасытный мужегубец». Великаны От и Эфиальт заковывают его в цепи.
Ареопаг– суд в Афинах. Назван так по месту, где происходили его заседания, – на холме бога войны Арея, против Акрополя.
Аретуза– нимфа одноименного источника в Элиде.
Арефирей– город в Арголиде.
Ариадна– дочь критского царя Миноса и Пасифаи. С помощью полученной от Ариадны нити Тесей выходит из лабиринта, в котором он убил Минотавра. Отсюда выражение «нить Ариадны».
Аркада– сводчатый коридор.
Аркадия– горная область в центре Пелопоннеса.
Аркесий– дед Одиссея со стороны отца.
Аркесилай– один из предводителей беотийцев в походе на Трою.
Арктос– созвездие Большой Медведицы.
Арна– город в Беотии.
Арнейон– нищий, прозванный Иром, по имени Ириды, вестницы богов. В нарицательном значении – сплетник.
Артакия– страна лестригонов, в которой находился артакийский источник.
Артемида(в римской мифологии – Диана) – дочь Зевса и Лето, сестра Аполлона, богиня охоты, покровительница зверей.
Асина– город в Арголиде.
Аскалаф– сын Арея и Астиохи, предводитель аспледонян в походе на Трою.
Асканий(Иул) – сын Энея и Креузы.
Асмодей– бог реки в Беотии, отец Антиопы.
Аспледон– город в Беотии.
Астер– островок между Итакой и Замом.
Астианакс– см. Скамандр.
Астиоха– 1) дочь Филака, жена Геракла, которому она родила сына Тлеполема; 2) дочь орхоменского царя Актора. От бога войны Арея она имела двух сыновей – Аскалафа и Иалмена.
Астрея(Дике) – богиня законности и справедливости, дочь Зевса и Фемиды. Дике носила прозвище Астреи – «звездной девы».
Асфодилонский луг– луг в подземном царстве, поросший цветами смерти – асфоделями.
Атлант– сын Япета, отец нимфы Калипсо, титан, поддерживающий на руках небесный свод. По имени Атланта, который жил, согласно мифам, на крайнем западе, получил название Атлантический океан.
Атрей– сын Пелопса, отец Агамемнона и Менелая, царь Микен.
Атриды– сыновья Атрея.
Афамант– сын фессалийского царя Эола, царь миниев в беотийском Орхомене, участник похода на Трою.
Афина(Афинея, Паллада, Тритогена, Тритона. В римской мифологии – Минерва) – дочь Зевса, родившаяся из его головы. Богиня мудрости и войны, покровительница Одиссея.
Афродита(Анадиомена, Киприда, Китерея. В римской мифологии – Венера) – богиня любви и красоты, дочь Зевса и океаниды Дионы; по другим мифам – рожденная из морской пены; жена Гефеста.
Ахайя– 1) часть северной Греции – Фтиотида; 2) у Гомера это название также означает всю Грецию.
Ахейцы(ахеяне) – одно из древнейших племен Греции. У Гомера – греки вообще, как и «аргивяне», «данайцы».
Ахен(Аахен) – город в Пруссии.
Ахерон(в римской мифологии – Лета) – река в подземном царстве.
Ахилл(Ахиллес) – сын царя Пелея и богини Фетиды, главный герой троянской войны, предводитель ахейцев, победивший Гектора и павший от стрелы Париса, направленной Аполлоном в единственно уязвимое место на теле Ахилла – пяту. Отсюда выражение «ахиллесова пята».
Аэт(Ээт) – сын Гелиоса и океаниды Персы, брат волшебницы Цирцеи, отец Медеи.
Аякс Оилит– сын Оилея и Эриопы, предводитель локров в троянской войне. Его корабль наскочил на скалу, когда воины уже возвращались на родину, и Аякс утонул.
Аякс Теламонид– сын Теламона, герой, которого Гектор не мог победить в поединке. После смерти Ахилла Аякс потребовал для себя его воинские доспехи, но они достались Одиссею, и Аякс, обезумев от обиды, убил себя.
Багряница– ярко-красная ткань.
Бард– средневековый певец.
Басон– тесьма.
Бахус– см. Дионис.
Бебы(Бебиос) – озеро в Фессалии.
Беотия– область в средней части древней Греции.
Бесса– городок в Локриде.
Бирюч– глашатай.
Боагрий(Багрий) – река в Локриде.
Борей– сын Астрея и Эос, холодный северный ветер.
Бочка данаид– бочка без дна, которую дочери Даная должны были наполнить в наказание за то, что в ночь своей свадьбы по приказанию отца убили мужей.
Боян(Баян) – в славянской мифологии – певец.
Брашно– еда.
Бриарей– см. Эгеон.
Брисеида– жена Эвена, царя Лирнесса, пленница ахеян, переданная ими в дар Ахиллесу и отнятая у него Агамемноном.
Бупрасий– город в Элиде.
Вакх– см. Дионис.
Велес(Волос) – в славянской мифологии – бог скота.
Венера– см. Афродита.
Вертумн– в римской мифологии – бог садов и покровитель торговли.
Веста– см. Гестия.
Весь– село.
Воот(Волопас) – звезда возле созвездия Большой Медведицы.
Галгант– трава.
Галиарт– город в Беотии.
Ганелон– один из персонажей французского средневекового эпоса. В нарицательном смысле – изменник.
Гарма– местечко в Беотии между Фивами и Авлидой.
Гарпии– духи бури в образе крылатых чудовищ – полуженщин-полуптиц, мучащие и похищающие людей.
Гебен– черное дерево (эбен).
Гебея(правильно – Геба) – дочь Зевса и Геры, жена Геракла. Богиня, олицетворяющая вечную юность, разливающая богам нектар – напиток бессмертия.
Гекатомба– жертвоприношение богам из сотни волов. Отсюда выражение – «приносить гекатомбы» – великие жертвы.
Гектор– сын Приама и Гекубы, один из храбрейших героев битвы под Троей. Убив друга Ахиллеса Патрокла, он был, в свою очередь, сражен Ахиллесом.
Гекуба– дочь фригийского царя Димаса, жена Приама.
Гелика– город в Ахайе, на севере Пелопоннеса, со святилищем Посейдона.
Гелиос– сын титана Гипериона и Тии (Фейи), бог солнца, брат луны – Селены и утренней зари – Эос.
Гелла– дочь царя Афаманта и богини Нефолы. Спасаясь от преследования мачехи, она утонула в проливе, который назван по ее имени Геллеспонтом.
