Текст книги "Зигальга (СИ)"
Автор книги: Василиса Раса
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Иллай хмыкнул, он опять сидел, скрестив на груди руки.
Радоглаз радостно ахнул и забегал вокруг стола с кастрюльками.
– Давайте ужинать, все разговоры подождут, прежде всего здоровье! – они выразительно переглянулись с Иллаем. – Бобы с черемшой? Или Гречка со снытью и овощами? Или…
– А можно всего по чуть-чуть? – я, смеясь, перебила его. – Иллай уже знакомил меня с вашей кухней, мне понравилось, – я посмотрела хранителю прямо в глаза. Он коротко сдвинул брови в ответ и улыбнулся.
Интересно что бы это значило? И что там говорил Радоглаз, я чувствую, что мы знакомы? Главное, не забыть выяснить, что он имеет в виду, до того, как меня совершенно вырубит. А я к этому была уже ой, как готова.
И вдруг сообразила, что всё ещё неотрываясь смотрю на Иллая, а он смотрит на меня. И смотрит так, что ещё секунд через бесконечность, поняла, что сейчас же умру, задохнувшись. Поспешно поднесла руку к лицу, делая вид, что тру пальцами лоб, и одновременно пытаясь заставить себя не хватать воздух, как рыба. Я ещё держала ладонь у носа, пытаясь справиться с краской, выступившей на щеках, когда Иллай глубоко вздохнул и наигранно беззаботно сказал:
– Давайте есть!
Да что же это? И вроде, давно уже не подросток, чтобы краснеть и теряться от чьих бы то ни было взглядов. Я усмехнулась про себя. Мне была даже приятна эта легкая влюбленность.
То ли я была не настолько голодна, как думала, то ли так сильно устала, но съесть смогла совсем немного до того момента, когда начала клевать носом. Мы болтали о каких-то пустяках, о съедобной траве, которую они едят и очень вкусно готовят, о водопроводе и других полезных в хозяйстве вещах.
Наконец, я улучила момент и спросила у Радоглаза:
– Ты, кажется, ждал нас?
– Ну, да… Конечно, я вас ждал, – кивнул он, бросив жевать, и коротко взглянув на Иллая.
– Но откуда ты знал?
– Что вы придёте? Иллу мне сказал, конечно же, – он моргал на меня выпученными, абсолютно честными глазами.
– А что ты сказал, на счёт того, что я знаю, что ты мой друг или что-то типа того, что мы давно знакомы? – факт шпионства моё заявление обнаруживало, но ответ на вопрос был важнее.
И надо было затевать разговор раньше, потому что мысли начали путаться. Причём уже довольно давно. Что бы я ни делала, никак не могла стряхнуть с себя наваливающийся сон.
Радоглаз громко проглотил кусок и, стреляя глазами, то на меня, то на Иллая быстро протараторил:
– Ну, ты же такая душевная, тонко чувствующая натура… Ты ж поняла, что я тебе друг! – он зыркнул на Иллая, – То есть будем… мы… хорошими друзьями, – и глупо заулыбался.
– Ясно. Что ничего не ясно, – буркнула не очень-то вежливо, – Я считаю, что вы должны мне объяснить, что происходит, иначе впредь я отказываюсь делать то, что вы от меня требуете, – совершила робкую попытку к бунту.
Неожиданно Иллай резко поднялся, так что звякнула посуда, и отступил назад, скрестив руки на груди.
– Вот именно! Это всё из-за того, что ты не делаешь, того, что тебе говорят! А только то, что сама чувствуешь правильным и верным, и совершенно не считаешься с обстоятельствами! – говорил он тихо, но отчего-то очень страшно. – А представь себе, кто-то может знать больше, чем ты, и видеть дальше!
– Да, что с тобой такое? – я тряхнула головой, в безнадежной попытке вернуть трезвость рассудка, совершенно не понимая, что происходит.
– Твоя чудовищная самоуверенность всему виной! Вот в чём твоя проблема!
– Уверен, что моя? – сказала мрачно, в неприятном шоке.
Он что, так обиделся из-за того, что я обняла Радоглазика? Или я брежу? Что за странные предъявы? И всё это именно тогда, когда, я почти была готова броситься в его объятия. Или это из-за того, что у него кто-то там испарился? Вероятно, так и есть. Вот, ёлки! Я поморщилась. Ну и ладно. Не очень-то и хотелось. То смотрит на меня так, что заслоняет собою весь мир, то вдруг высказывает. А нас даже нельзя назвать друзьями! В отличие от Радоглаза, между прочим!
Я вздохнула. А как хотелось спать. Внезапный конфликт, совсем не вписывался в концепцию спокойной ночи. Если мы поссоримся, точно знаю, я просто не засну. В конце-концов, он же не виноват, что нравится мне.
Я отодвинула тарелку с остывшей едой и решительно встала, глядя хранителю в глаза. Мне опять отчётливо защекотало за ребрами.
– Я, честно, не знаю, что с тобой. Но так же честно хочу помочь, слышишь? – сказала чистую правду. Если смогу быть полезной в поисках его пропажи, почему бы не попытаться? Вдруг, мне, повезёт, раз уж я, кажется, оказалась классической дурой.
Краем глаза я видела, как Радоглаз вытекает из комнаты.
– Обещай всегда слушать, что я тебе говорю, – хранитель сделал шаг ко мне, и сердце застучало у меня в ушах, я сглотнула. Господи, как же это прекратить? – И не исчезать, неважно с записками или без! Неважно, сплю я или нет! Обещай меня слушать, прошу, – последнюю фразу он произнес твёрдым, хоть и хриплым шёпотом, не сводя с меня напряженного взгляда.
Я, кажется, кивнула. Откровенно говоря, в это мгновение, опьяненная его неожиданной близостью, я была готова пообещать ему что угодно.
Он был совсем рядом и так хорош… Такими невероятными были его глаза, скользнувшие по моему лицу. Он коротко коснулся моего плеча и, примирительно улыбаясь, сказал:
– Пойдём, я отведу тебя спать, а то ты отключишься прямо здесь.
Мне хватило ума не оскорбиться, и он кивнул на дверь рядом.
В небольшой комнате стояли четыре деревянные кровати. Собственно в комнате почти ничего больше и не было, кроме пары вешалок и маленьких ламп на стенах. На дощатом полу пестрели весёлые лоскутные половички, совсем как в какой-нибудь деревне в центральной России. Разве что здесь на половичках были ещё рисунки – разноцветные петушки. Они же были и на плотных отрезах холста, служивших занавесками на маленьких квадратных окнах.
Я окинула комнату взглядом и вопросительно посмотрела на Иллая.
– Ночлег для хранителей и странников, и просто путешественников, – пояснил хранитель, – Бывает, не все успевают добраться сюда к закрытию проходов, и иногда остаются на ночь.
– М-м. У нас это хостел называется.
– Радоглаз для того тут и живёт, без него здесь было бы очень не просто, – юноша коротко улыбнулся.
– Ну да, я оценила. Так он – хозяин гостиницы, выходит?
– Нет-нет. Он – смотритель. Завтра увидишь. А сейчас – немедленно спать.
Я пропустила мимо ушей опять, было, мелькнувшую властную нотку. Сейчас его покровительственная забота была очень кстати. Мне бы следовало оказаться в кровати, причём немедленно. Иначе я рисковала уснуть стоя.
– Надо помочь Радоглазику убрать со стола, – попыталась воспротивиться потребностям организма. Вежливым быть приятно и полезно.
– Я же говорил, он тебе понравится, ты уже называешь его уменьшительным именем, – хранитель устало улыбнулся.
– Вот только не говори, что ты ревнуешь, – я скорчила забавную гримасу.
– Немного, если быть откровенным, – в точности скопировал моё лицо, – Я, так хотя бы уже пару раз вытащил тебя из заварушек!
Я шутливо нахмурилась: – О чём ты говоришь! Ты даже не позаботился о ванной! – тихонько шлёпнула его кистью в грудь панибратским жестом. Значит, будем друзьями. Что ж, против этого тоже ничего не имею.
Он ловко поймал мою руку, приблизившись на шаг. Вплотную. Улыбка мелькнула тенью, но только на миг. А за ресницами – вспыхнуло и пропало. Чудится уже, наверное. Спать. Срочно спать…
– Доброй ночи, Делия! – прошептал Иллай тихо в мои пальцы.
Я замерла на середине вдоха, широко распахнув глаза, и плюхнулась на кровать, как только он вышел из комнаты.
– Бог знает, что такое, – сказала, похоже, вслух.
Это что? Что это было вообще? Стоило мне решить перестать питать всякого рода надежду, как он опять умудрился меня ошарашить. Я даже не могла толком это обдумать, засыпая, пообещав себе посвятить размышлениям хоть весь завтрашний день. В конце концов, у меня было совсем немало тем, в которых следовало разобраться
– Пойдём-ка в дом поскорее, – Радоглаз вырвал меня из мыслей и засеменил боком к хижине, таща меня за собой.
– Да, что за спешка? Может, всё-таки расскажешь, в чём дело?
– Ничего я не могу тебе рассказать. Знаю только, что он будет беспокоиться, если не увидит тебя, когда проснется.
Я остановилась, всё ещё надеясь выяснить хоть что-нибудь.
– Почему Иллай спит, сидя у моей кровати?
Он помямлил, подбирая слова: – Беспокоится за твою безопасность. И не будем больше об этом.
– Да, что такого с моей безопасностью? – и осеклась, увидев, как открывается дверь в дом.
– Уже веду её обратно! – шепеляво выкрикнул Радоглаз.
– Я вам что, корова? – возмутилась, на мой взгляд, совершенно обоснованно.
– Всё в порядке, – слабо махнул ему Иллай, – Это я, наверное, перегибаю. Ты всё проверил, как договаривались?
Я пыталась разглядеть в нём следы вчерашнего приступа сентиментальности. Но нет, как и предполагала, всё это было плодом моего засыпающего воображения.
– Да. Как раз заканчивал, когда Делия пришла.
– О чём это он?
– Об опорах моста, – всё ещё серьёзно произнес Иллай.
– Какого моста? Разве тут есть мост?
– Угу, и не один! – гордо заявил Радоглаз.
– Идём. Покажу, – Иллай сухо кивнул в сторону обрыва.
И мы отправились обратно.
В том месте, где я встретила Радостного глаза, примерно в паре метров от края скалы, как оказалось, стояли два невысоких, примерно с меня ростом, каменных столба, к которым крепилась конструкция, похожая на ферму, что делают, когда ставят крышу у дома, с верёвочным блоком на чересчур длинных брусьях. Они нависали над пропастью, выступая над рекой примерно метра на три.
– И где же мост?
– Прямо перед тобой, – невозмутимо поведал Иллай.
– Издеваетесь? – а я – «Лунная рапсодия», если это мост.
– Совсем нет. Иди-ка сюда, – хранитель встал на самый край скалы и протянул ко мне обе руки.
Сердце ухнуло в желудок от невероятно смущающей и, чего уж греха таить, желанной перспективы. И я замерла на месте. Хоть и прекрасно понимала, что он предлагает только подстраховать, а никак не заключить в объятия.
– Ну же, смелей!
Я с опаской приблизилась. Не то что бы я боялась высоты, совсем нет, напротив, меня завораживали птичьи виды, особенно здесь, где так ошеломляюще красиво. Просто… чужая территория с неизвестным фарватером внушала вполне обоснованные опасения. Да и Вы, прекрасный юноша, крепости в ногах не добавляете.
– Да я, собственно, и не боюсь, разве совсем немного, – пробормотала себе под нос и решительно шагнула к краю.
– Смотри, – Иллай крепко ухватил за локоть одной рукой, другой указывая куда-то вперёд, – Вход там. Примерно метрах в трёх от скалы и вниз метра четыре, – я проследила взглядом за его рукой. Там, куда он указывал, не было ничего необычного, или я просто не могла этого разобрать. – Прыжок в него практически нереален, угол слишком большой, а вход слишком мал. Поэтому нужен мост. Этот портал используют редко, от того более серьёзную конструкцию так и не построили. Он один из самых старых и порядком обветшал. Радостный глаз его как раз осматривал на пригодность.
– То есть мост – эта странная конструкция, – я закивала, упорно демонстрируя сомнение и отчаянно стараясь не думать о горячих пальцах на моём локте.
– Отличный мост, не сомневайся, я с ним знаком лет… – Радоглаз почесал в затылке, – Не помню. Иллу, сколько я сижу тут смотрителем?
– Понятия не имею, – пожал плечами Иллай, – Но, когда я был маленьким, ты уже угощал нас с отцом твоими фирменными бобами.
– Прекрасный климат у вас тут, однако, – только и смогла вымолвить я, шагнув от края и высвобождая руку, – Вы что ли, как эльфы, вечно молодые? Или это особенность профессий?
Хранитель со смотрителем переглянулись.
– Ах, оставайся у нас Делюшка, – вдруг пропел Радоглаз, – Будешь вечно тем прекрасным цветком, что сейчас!
– Если что, я теперь в курсе, что ты древний, как ваш псевдомост! Так что комплиментами меня не заманишь! – сказала, почти смеясь и, на самом деле, насторожившись. Конструкция совсем не внушала доверия, а странный смотритель даже немного пугал.
Мы пошли обратно к дому.
– Портал откроется к закату. Как ты любишь, – неожиданно мрачно сказал Иллай. – Можешь посвятить время себе или опять принять ванну.
– Никак не пойму, ты сейчас меня обидеть хочешь? Что-то не так?
– Оставь его, – прошептал на ухо Радоглаз, – Когда он нервничает, лучше быть незаметным.
Я пожала плечами. На мой взгляд, это было просто невежливо и неприлично. Пусть нервничает, сколько влезет, при чём тут я? Хотя, может быть, что-то действительно случилось, чего я не знала? Секретов вокруг было достаточно, и никто не собирался меня просвещать.
Хранитель и шепелявый, по меньшей мере, полдня занимались отладкой странной конструкции на обрыве, пока не убедились, что мост готов к работе. Я же в это время изучала окрестности.
Спустившись к реке полюбоваться большой серой цаплей, охотившейся в камышах, я обнаружила странные огоньки, мелькавшие на фоне то леса, то скал. Они были похожи на маленькие шары, размером с грейпфрут или помело, и двигались порой настолько интенсивно, что мне даже показалось, это оптический обман или просто блики от воды. Однако, время от времени шары останавливались, позволяя себя рассмотреть. Они были то сизого полупрозрачного, то интенсивно синего или жёлтого цвета. Порой, они исчезали прямо в реке или влетали в скалу, сквозь небольшие, абсолютно круглые отверстия, будто выплавленные в горной породе специально для них.
– Радостный глаз, скажи-ка, что там у вас летает такое? – спросила, помогая накрывать на стол.
– Э?
– Я видела маленькие странные шарики у реки, – я немного смутилась, потому что не была уверена, что мне это не показалось.
– Да это вартулы! Круглые такие, да? – Радоглаз показал руками как раз тот самый размер.
Я радостно закивала.
– Это тоже местная форма жизни. Как бы это сказать, не углеродная, в общем.
Я всё ещё вопросительно смотрела на него. Слышать от шепелявого криво-косого дядьки в толстом хлопковом халате, в котором он встретил нас вчера, про различные формы жизни было, по меньшей мере, странно.
– Это плазменные существа. Очень сложноорганизованный народец, да, – он о чём-то мечтательно задумался, – Мы дружим. У меня тут раз на большой воде лодка перевернулась с разной всячиной, так они, малышки, пока я всё из воды не перетаскал, вокруг целой толпой кружили, переживали! – Радоглаз, расчувствовавшись, причмокнул, – Где подсветят чего, где пропажу найдут. Полезные ребята, словом. Не обижай их, смотри! – Он, смеясь, пригрозил мне пальцем.
– Как ты мог обо мне такое подумать! – фыркнула я, – На твоём месте, мне стало бы стыдно!
Радоглаз ещё долго рассказывал забавные истории с вартулами, как они любопытствуют вокруг порталов, или резвятся по утрам у речки. Самое удивительное, что их обычно почти не разглядеть и можно спутать с роем мошек, суетящихся над рекой. Но порой, они будто спецально дефилируют прямо перед человеком, замедляя свою скорость, определённо, знакомясь. Так было и со мной.
***
Мы вышли из дома почти к закату, как и планировали. Рыжее солнце уже катилось с горки и ребята заторопились. Иллай, казалось, больше не нервничал, хоть и весь остаток дня предпочитал молчать или сдержано улыбаться на нашу с Радоглазом болтовню.
Мы подошли к мосту и стали одевать снаряжение.
– Мы проверили всё дважды, он совершенно безопасен, – убеждал Радостный глаз, похлопывая рукой по одному из столбов.
– Трижды. – Иллай сказал это очень тихо, будто не желая быть услышанным. – А левый – четырежды. Рассыпаться здесь может, разве сама скала.
Они оба вдруг посмотрели друг на друга и бросились к опоре столба.
– Всё в порядке, Иллу, – Радоглаз похлопал по плечу побледневшего хранителя, – Думаю нам всем пора успокоиться.
– Вы не хотите мне ничего рассказать? – робко, помня о вчерашнем выговоре, подала голос.
– Есть мнение, что левый мост может быть неисправен, – сказал Иллай мрачно в сторону.
– Вы же перетрясли их оба несколько раз. Уверена, всё будет в порядке, – сказала я самым беззаботным тоном, на какой только была способна.
– Хотелось бы верить, – едва слышно, почти беззвучно, самому себе произнес Иллай.
Я подошла к опорам мостов и провела рукой сначала по одному, затем по другому. Правый едва заметно покачивался. Немного смущаясь, закрыла глаза и прислушалась. Мой свет был рядом с левым, хоть он и вызывал во мне смутную тревогу. Но и тревога могла быть и не моей, я могла её просто “считать” с нервничающего Иллая. Я пожала плечами и рассказала, о том, что увидела.
Хранитель с Радоглазом с секунду смотрели друг на друга, а потом Иллай кивнув, сказал:
– Что ж, левый мне тоже кажется надежнее.
– Мой вес меньше, и, может, разумнее будет для меня выбрать правый? – спросила без особой надежды.
– Вот ты не можешь не умничать, – едко заметил Иллай. А затем холодно отчеканил, – Нет! Ты идешь с левого моста. Это не обсуждается.
Я немного напряглась, но вспомнив, что обещала во всём его слушаться, всё-таки он тут был хранителем и знал, что делает, согласно кивнула.
Как я сказала, к каменной опоре крепилась деревянная ферма с блоком и похожий на трамплин мостик, нависавший над рекой приблизительно на три метра. Брусья были чуть длиннее и через них были натянуты верёвки с карабинами, спускавшиеся вниз.
Я совершенно не могла взять в толк, как такая развитая цивилизация не удосужилась изобрести чего-то более оригинального, да и просто безопасного? Тут же был целый форт Боярд с волнующим непредсказуемым результатом. С третьей стороны, происходящее завораживало меня своей вопиющей ненормальностью.
Спускаться на верёвках с деревянного полумоста в дыру в пространстве, которая, я, кстати, даже не знала, куда и ведёт…
– Иллай, – позвала я осторожно.
– Что-то не так? – он обернулся, и я заметила, как напряглись мышцы на его шее. Кажется, я поторопилась, решив, что он спокоен.
– Нет-нет. Все в порядке. Я только хотела спросить, куда мы попадем отсюда?
– О, об этом волноваться совсем не стоит! Доверься мне. – Он коротко улыбнулся и закрепил защёлку. – Теперь ты. – Он так же застегивал ремни у меня на поясе и груди, по нескольку раз дёргая каждый, чтобы убедиться в их надёжности, – Когда я скомандую, тебе нужно будет дёрнуть вот эту ручку сбоку.
Я посмотрела туда, куда он показывал, чуть ниже левой подмышки, почти под ремнями, которые должны были удерживать меня, висела странная тяжелая капсула, которая удобно ложилась в ладонь. Мне она показалась похожей на фарфоровую ручку для смывания в старинных унитазах, такой когда-то был в доме моей прабабушки в моём глубоком детстве. Она висела высоко на цепочке, и её надо было сильно дергать вниз. Я тихонько хихикнула и попробовала подержаться за капсулу.
– Нет-нет, сейчас не надо, а то открепишь тросы, которые будут тебя держать.
Я фыркнула и коротко закатила глаза: не надо уж совсем меня недооценивать. Судя по всему, система работала по тому же принципу, что в парашюте, когда дёргаешь подушку отцепки основного купола.
– Понятно, – намерено серьёзно кивнула я, давая понять, что в инструктаж вникла.
– Первым спущусь я и буду ждать тебя прямо у входа. Радостный глаз отправит тебя следом, и мы вместе пройдем портал. Ты понимаешь? – он внимательно смотрел в мои глаза, – Торопиться не надо, и отпускать тросы только с моей командой, хорошо?
– Да, конечно, – занудно протянула я, раскачивая головой из стороны в сторону.
Я слышала, как Радоглаз тихонько сказал Иллаю:
– Иллу, мы делали это сотню раз. Всё в порядке.
– Надеюсь, – сквозь зубы процедил тот и ещё раз проверил крепления моих ремней.
Мы отправились каждый к своему «трамплину», надев рюкзаки. Радоглаз, убедил меня, что они ни в коем случае не помешают отстегнуть держащие нас верёвки.
Наконец, Иллай скомандовал:
– Пора.
Он посмотрел на меня, коротко улыбнулся, вставил ногу рамку упора и шагнул вниз. Верёвки плавно заскользили, опуская его к порталу. Он даже не раскачивался, снижаясь. Было похоже на страховку в цирке, только гораздо медленнее.
– Я на месте, – поднял он руку и сказал, – Теперь Делия.
Я оглянулась на Радоглаза вправо, ища поддержки. Хоть и терпеть не могу оглядываться, особенно перед чем-то важным. Он ободряюще кивнул и осторожно подтолкнул меня к краю, шепнув:
– Удачи!
Я вставила ногу в треугольную опорную рамку и осторожно шагнула в воздух. Не могу описать, что именно чувствовала в этот момент. Трудно объяснить. Это было, пожалуй, нечто среднее между любопытством и ужасом. Мне, обожающей всякие технические кренделя, было невероятно интересно, как всё это сработает, а вот моему организму идея не нравилась настолько, что он пытался отключить от работы голову из страха. Я слышала, что такое бывает во время прыжка с парашютом, когда человек, испытывая неописуемый ужас, теряет сознание прямо в небе. И мне нужно было во что бы то ни стало включить в себе режим супергероя, чтобы начать нормально соображать.
Хоть и не без усилий, мне это почти удалось. Я как раз порадовалась, что меня не раскачивает из стороны в сторону (я отчего-то боялась, что меня будет вращать, как бывает на круглом десантном парашюте), когда услышала хлопок и почувствовала, будто вокруг тела заскользил толстый шнурок. Я полетела вниз.
Секунды умножились каждая на три, оставляя мне возможность маневрировать.
Я услышала страшный крик Иллая «Нет!», успела подумать, что не знаю местного фарватера, и возможно здесь на небольшой глубине могут быть камни. Успела прикинуть, что высота здесь всего примерно метров тридцать, два из которых я прошла на тросах, и скорость не должна быть очень большой. К тому же, столкновение с водой немного замедлит меня. Я напрягла все мышцы, прижала друг к другу ноги и сгруппировалась, как учил парашютный инструктор когда-то, готовясь к встрече с водой и возможно камнями.
Самым сложным тут был бы перекат. Если подо мной были мелкие и крупные валуны, это могло бы стать для меня фатальным. Я решила довериться ангелам, в чьё несомненное водительство верила с детства и громко позвала их на помощь! Позже, вспоминая момент, я никак не могла взять в толк, как мне хватило времени на все эти мысли и действия.
Внезапно, падение моё сделалось рывками. И я, услышав сдавленный рык, остановилась в метре над водой.
Подняла голову, Иллай висел в страшно перекошенной позе, и мой трос был обмотан вокруг его руки.
Закричала, что есть силы:
– Я в порядке! Отпускай! – одновременно дёргая ручку отцепки.
Ничего не происходило. Я по-прежнему висела на верёвке. Шевелиться было страшно, трос мог серьёзно поранить хранителя. И судя по его неестественной позе и странно запрокинутой голове, именно так и было.
Боже мой! Надо было действовать. Кажется, там оставался Радоглаз. Я закричала:
– Радоглаз! Я не могу отцепиться! Радоглаз!
И в этот самый миг услышала около себя тихое шипение, как сода, на которую пролили уксус, потом резкий палёный запах, а следующую секунду уже стояла по пояс в воде, удивлённо оглядываясь.
Я заметила около себя целый рой вартулов, успела выкрикнуть “Спасибо!”, бросилась что есть мочи на другой берег. А оттуда, к Радоглазовой горе.
Я как раз добралась до хижины, когда Радоглаз подходил к дому с Иллаем на руках.
– Он без сознания, – сказал смотритель коротко, занося его внутрь. Мы уложили юношу на кровать, сняв страховку и верхнюю одежду.
– Уверен, что не стоит её разрезать? Ему, наверное, чудовищно больно.
– Он же без сознания. Не чувствует сейчас ничего. Но надо поторопиться. Кажется, ещё что-то с головой. – Радоглаз был заметно обеспокоен. – Побудь с ним, я скоро.
Пока его не было, я осмотрела руку Иллая. Она была в плачевном состоянии. Боже-мой-Боже-мой-Боже-мой. Тросы сильно перетянули плечо, по-видимому, вывихнув его, ещё и намотавшись вокруг предплечья. На виске было темно розовое пятно. Вероятно, ударился о свой трос, когда пытался удержать меня. Или железные части крепления так неудачно выстрелили. Я потрогала его лоб, он был огненным. Похоже, у него шок. Зато ещё жив, напомнила себе.
Я лихорадочно силилась вспомнить первую помощь при шоке из курса медицины. Это было на первом курсе! Я помнила только, что нужно ввести какой-то гормональный препарат, который можно найти в старой автомобильной аптечке, проткнув его крышечкой, повернув, не помню в какую сторону. Абсолютно бесполезное знание в этой ситуации, к тому же в современные аптечки сейчас кроме зелёнки, кажется, ничего и не кладут.
Я пригляделась к Иллаю, пытаясь разглядеть другие угрожающие симптомы. Пульс был нитевидным и дыхание почти незаметным. Он был бледен, с синими губами. Но это могло быть и из-за обморока. Рука была сильно пережата, с очень широкими красно-бордовыми следами от тросов. И кровообращение в ней надо было бы восстановить, но только, если там не было скрытых раневых поверхностей и цела артерия. Снаружи ран я не нашла, но и не была уверена, что не разорвано что-то внутри.
Боже мой! Я сильно сжала руками голову, пытаясь собраться. Надо было что-то делать.
Я вспомнила, что мама с собой дала мне гомеопатическую аптечку, с подробными инструкциями по-старинке, распечатанными мелким кеглем. Я смеялась над ней, когда собиралась в поход, оказывается, напрасно.
Аптечка была манжетой сантиметров в двадцать шириной и длиной примерно пятьдесят. В неё в три ряда были вставлены пробирки с гомеопатическими горошками. Я схватила инструкцию, выискивая слова “травма” и “шок”.
И буквально на первой странице содержания было: “Арника – травмы любого происхождения, шок, ушибы”. Я благодарно вздохнула, трясущимися руками вынимая из манжеты крошечную пробирку.
Я едва смогла открыть крышку, так стучала зубами и так меня била дрожь. Рассыпав несколько горошин, я все-таки осторожно положила ему за щёку пару крупинок и села рядом.
В конечном счете, это была терапия больше для меня, чем для него. Я просто должна была хоть что-то делать. Я слышала множество чудесных рассказов о гомеопатии и допускала, что это хорошо и полезно, но здесь, вероятно, нужно было что-то более серьёзное.
Спустя пятнадцать минут, я заложила ему за щёку следующую пару горошин, как было написано в инструкции, потрогав лоб. К моему удивлению, он стал немного прохладнее, а дыхание заметнее.
Или это у меня кровь вернулась в конечности, и разница стала не такой контрастной?
– Ну вот, теперь в обмороке ты, красавчик, – из меня вырвался судорожный вздох.
Боже, как страшно. Если через пятнадцать минут ему не будет оказана адекватная помощь, он может погибнуть.
– Помоги же, – прошептала я ангелу, – Прошу.
“Глупо упиваться паникой. Держи поток”.
Действительно, чего я жду? И в тот же миг увидела свет. Он лился уверено и спокойно. Исходя из самой бесконечности, пронизывая всё вокруг широким белым столбом, устремляясь к юноше. Добрый знак. Золотой поток поменьше вплетался в него и шёл от моего сердца, скрепляя повреждённые сосуды и давая команду дождаться помощи.
Что я ещё могу? Что же?!
Я сидела и беспомощно смотрела на его чудовищно бледное лицо, когда он вдруг позвал:
– Дели…
Я вскочила, шепча:
– Я здесь. Не разговаривай, пожалуйста, – неожиданно у меня из глаз побежали слёзы. – Радоглаз пошёл за помощью! Сейчас… Он должен придти уже сейчас!
Терпеть не могла плакать, с детства считая, это проявлением неуместной жалости к себе и потаканием своим слабостям. Мама же утверждала, что это всего лишь от того, что я пью мало чистой сырой воды, и плакать мне попросту нечем! А вот именно сейчас, когда делать этого было никак нельзя, устроила половодье.
Я неловко смахнула слезинки и осторожно коснулась высокого ясного лба юноши, шепча:
– Пожалуйста, держись! Прошу тебя.
Он медленно открыл глаза, и, еле шевеля губами, сказал:
– Ты ревёшь, значит, ты в порядке, – попытался улыбнуться.
– Вовсе нет, – я улыбалась сквозь слёзы, заполнившие мои глаза, и всё вокруг покрылось разноцветными бликами. – Я не реву… Ты спас меня… А я… ничего не могу сделать, – последнюю фразу я произнесла с трудом.
В этот момент в дом ворвался Радоглаз в сопровождении целой толпы вартул. Он осторожно отстранил меня от Иллая и сам шагнул вслед за мной.
– Сейчас… – проговорил он, задыхаясь, – Сейчас… Они всё сделают. Вот увидишь!
Радоглаз обнял меня, за плечи. Я обернулась, в его глазах был ужас похлеще моего.
Вартулы носились вокруг Иллая со скоростью, зафиксировать которую не представлялось возможным. На короткие мгновения, кто-то из них останавливался, и тогда было видно яркий цветной всполох. Постепенно всё пространство вокруг Иллая осветилось разноцветными движущимися огнями, и воздух заметно разогрелся.
Временами я видела белые вспышки, которые будто выстреливали точно в его тело. Спустя приблизительно двадцать минут, шипуны вдруг затихли, медленно колыхаясь над постелью.
Затем, слетевшись в один большой шар, они покачались из стороны в сторону и вылетели из дома в открытую Радоглазом дверь.
Я бросилась следом, сказать хотя бы спасибо, но на улице уже никого не было. Всё-таки они были невероятно быстрыми.
Потом почти бегом вернулась к кровати Иллая, мимо, что-то пытавшегося сказать Радоглаза.
Хранитель спал, глубоко дыша, ровным, крепким сном и выглядел вполне здоровым, даже, будто ещё симпатичнее, чем прежде.
Я выдохнула, осторожно осматривая место, которое поранили верёвки. На руке абсолютно никаких следов произошедшего не было. Огромный синяк на виске тоже исчез, как и пугающая бледность.
– Но как? – задала я шёпотом свой фирменный вопрос Радоглазу.
Тот лишь развёл руками, улыбаясь.
– Он полностью в порядке? Шипуны вылечили его?
Радоглаз кивнул:
– Абсолютно! Можешь не сомневаться! Я ж говорил, вартулы – удивительные!
– Ох, – ещё не веря, прижала руку к груди. Коснулась пальцами ладони Иллая, и он несильно сжал её. Спазм подступил к горлу, и я судорожно разомкнула губы. Честно говоря, я готова была остаться тут на всю ночь, прямо так, держа его за руку, лишь бы убедиться, что с ним всё в порядке. Медленно опустилась на пол возле кровати, чувствуя себя так, словно из меня разом выкачали все силы.
– Именно поэтому, Делия, – Радоглаз, вдруг перестал шепелявить и внимательно смотрел мне в глаза.
– Что, поэтому?
– Ты спрашивала у меня утром, – он чуть улыбнулся одной половиной лица и тихо вышел из комнаты.
Глава 8
Как бы ещё вспомнить, что было утром. Прошедший час вполне мог бы сойти за неделю по эмоциональным потрясениям и невероятным вещам.
Я коснулась маленькой настенной лампы, чтобы зажечь её и, наконец переодевшись в сухую одежду, устроилась по-турецки, на моей вчерашней кровати.
Отправившись утром к реке, пользуясь отменой запрета на перемещения, я мысленно говорила с Анькой. Мне не просто отчаянно не хватало её общества, я чувствовала, что взорвусь, если не поговорю хоть с кем-то, кто мог бы разделить со мной невротические качели, на которых я в этот момент оказалась. К несчастью, кроме меня самой в поле зрения не было никого, кроме толстых белок, а от тех, кто мог бы составить мне кампанию, я сбежала, с трудом скрывая раздражение.
