Текст книги "Новая хозяйка Академии (СИ)"

Автор книги: Васёва Ксения

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 11 страниц)

– Не надейтесь, – хмыкнул он и вдруг наклонился очень близко, – это приказ, если вам угодно, Косса. Всего лишь год, повторяю, год вы должны возглавлять академию и рассказывать ваши впечатления. Никаких нехороших дел. С помощью этого я выберу нового главу академии, а вы получите хорошую награду. Любой каприз из того, что в моих силах. Выслушаете меня?..

Я с отвращением кивнула, отвернувшись.

*[По некоторым источникам в славянской мифологии есть два мира: Явь – настоящее, а Навь – мир неупокоенных и злых духов]

Глава 4

Покинув императорский дворец, я ещё несколько минут смотрела в небо. Однако, предчувствие не обмануло. Чёртов наследничек! Неожиданно для себя я со всей злости долбанула кулаком по колонне. Дур-р-ра! Костяшки хрустнули, а боль немедленно пронзила до самого локтя. Взвыв, я принялась баюкать ушибленную руку. Пальцы слушались плохо. Вытирая обидные слёзы, я достала из кармана платок и приложила к костяшкам. Он мгновенно пропитался кровью. Ну да, сила есть...

Стражи дворца провожали меня удивлёнными взглядами. Конечно, не каждая княжна после встречи с наследником бьёт колонны. Впрочем, колонна была не виновата – с куда большим удовольствием я бы свернула шею цесаревичу!

Хочет узнать тайны Академии?! Какой ловкий малый! Нашёл же слабое звено! Дела язычников не касались светской власти. Достаточно того, что мы давали клятву верности. А судя по всему, Данимир собрался подмять под себя Академию Северных Княжеств. Будущее поколение язычников-мастеров.

По факту, Академию создали князья Ольховские и Темновские под патронажем империи. Тройной союз между властью светской и языческой трещал по швам, поэтому политику Академии качало из стороны в сторону. Пока ссорились Ольховские и тогдашний император, Темновские потихоньку наводили порядок. Долгое время Академия держалась только благодаря этому княжеству. Но смерть наследника, Радимира Темновского, изменила всё. Ольховские перетянули одеяло на себя, сделав Академию максимально закрытой. Темновских и императора удалили от обучения, оставив только клятву верности для госслужащих и военных. Поэтому неудивительно, что наследник возжелал подмять Академию под себя. Как он правильно заметил, это одна из опор трона.

Проблема в том, что несмотря на наш союз с империей, язычники не хотели терять свои корни. Поначалу княжества пользовались благами и льготами, но теперь нас и нашу культуру всё чаще затягивали в ошейник. Его величеству не выгодны самобытные княжества, ему нужно сделать язычников "подданными Империи". Со Светочами – одарёнными христианами, этот трюк прошёл на ура.

А сейчас цесаревич взялся за нас.

Если подумать, смерть отца была очень своевременной и удобной... Стоп, Косса! Прежде чем обвинять цесаревича в убийстве – даже в мыслях – необходимо разобраться с завещанием Ольховского. Почему он как будто дал его высочеству карт-бланш?..

Я прижала пальцы к вискам, отгоняя накатившую боль. Костяшки по-прежнему ныли, но уже не так ощутимо, как раньше. Надо ехать в аптекарскую лавку, за мазью и пустырником. Внутренний голос подсказывал мне, что будет не лишним купить ящик успокоительного. Хотя при Академии наверняка есть свой лекарь...

При Академии есть лекарь.

Значит, теперь я хозяйка Академии? А не проверить ли мне свои владения?..

Академия Северных Княжеств располагалась на окраине города и имела поистине огромную площадь. Это была миниатюрная крепость. За высокой кованой оградой со шпилями я разглядела три корпуса: административный, с башней-часами, корпус для обучения и общежитие для студентов. Насколько я помнила, были ещё корпус для наставников, лабораторная, три полигона и праздничный летний павильон. Но это так, навскидку. Последний раз я ходила в Академию с отцом, лет в двенадцать, и порядки давно могли измениться.

Но я даже не подозревала, насколько.

– Никого пускать не велено, – зевая, вышел из будки страж Академии, как только я коснулась ворот. По телу пробежала лёгкая волна тока – боевая охрана была активирована. Я отняла руку и удивлённо посмотрела на сонного стража.

– Почему? Разве такая защита предусмотрена в мирное время?

Мужчина с другой стороны ворот скривился.

– У нас тут почти боевые действия. Сначала самозванцы якобы от императора приходили, с отрядом наёмников, потом студенты решили в город сбежать, наставники бунт подняли... А вы собственно, кто?.. – спохватился он.

– Новая глава Академии, – иронично призналась я. Страж разве что пальцем у виска не покрутил.

Подняв запястье повыше, я показала татуировку-браслет – символ каждого язычника. Эта отметина появлялась с малых лет и оставалась нашим особым символом на всю жизнь. Браслет активировался примерно в возрасте восьми-десяти лет, сверкая силой покровителя княжества. У Зарины он был огненно-красный. У меня – серебряно-серый, как мои глаза. Зря мама надеялась, что окажется сильнее моего настоящего отца. Я получила его дар.

У двух, посвященных Сварогу язычников, просто не могло быть дочери с серо-серебряной силой. Огласки удалось избежать, но стало ясно, что со мной нужно что-то делать.

Сделали.

– Рад видеть сестру по силе, но без приказа начальства или бумаги императора пропустить не могу, – весело хмыкнул мужчина, – даже нового главу, уж не обессудь.

Раздражённо фыркнула, но покорно отошла от ворот. Сама виновата – надо было просить у Данимира бумагу с подписью! А теперь неизвестно, когда появится гонец. Я уже собиралась вернуться в карету, как вдруг вспомнила один секрет.

Попрощавшись со стражем, уверенно направилась в сторону кареты. Но вместо того, чтобы занять место в тёплом экипаже, я легко скользнула за угол, даже снег под ногами не скрипнул. Конечно, такие дела лучше проворачивать в сумерках, но столица – необычайно суетливый город. Никто не обращал внимания на девушку, ушедшую в тень деревьев. На всякий случай я оглянулась и призвала силу к кончикам пальцев.

У любых чар есть слабые места, а студенты – ребята любопытные. Однажды, придя с отцом в Академию, я случайно познакомилась с юношей, посвящённым Маре. Он тренировался на полигоне, и в какой-то момент меня потянуло к его серебряной силе. Я восхищённо наблюдала за парнем, совсем не замечая пульсацию браслета-символа.

Зато он заметил меня.

Помня наказ отца, я не отвечала на вопросы о себе, лишь исправно прибегала к нему каждый день. Он не прогонял – наоборот, веселил меня всякими штучками. Уже позже я узнала, что посвящённые Маре не пользовались особой любовью. Когда Темновские возглавляли Академию, с ними мирились, но Ольховские не терпели конкурентов, пусть и бывших. Посвящённых Маре почти не осталось в Академии. Видно, мой знакомый был исключением, но как и всех Темновских, его наверняка обходили десятой дорогой.

А тут девочка с даром Мары. Веселая свободная, готовая внимать старшему товарищу. Почти всё лето я бегала к нему, пока отец не узнал.

Именно он показал мне трюк, который могли сделать только посвященные Маре – ослабить чары ворот через Мир Нави. Я закрыла глаза, поднеся ладонь к решётке. Секунду – и я переношу её в Навий Мир. Всего лишь маленькую часть. Чёрные тени, призраки, умершие не своей смертью и прочие твари на миг замерли, а потом ринулись к дармовой энергии. Это в Яви энергия для них опасна, а в Нави они хозяева. Твари пожирали силу, и защита медленно истончалась. Узел плетения тускнел, но стоит ему исчезнуть – сработает тревога. Поэтому нужно аккуратно "заморозить" узел и вытащить из мира Нави.

Часть ограды стала полупрозрачной, проницаемой. Я юркнула внутрь, возвращая решётку и тусклую защиты из Навьего Мира. Осталось только аккуратно поставить узел на место, чтобы энергия напитала его вновь и не ощутила прорыв. Сердце билось как сумасшедшее – я спешила закончить.

Это меня и погубило.

Сильно взмахнув ладонью, я задела чугунные прутья решётки. Той самой рукой со сбитыми костяшками. Стрельнуло резкой, хлёсткой болью до молчаливого крика. Я потеряла концентрацию, и Навий Мир исчез. Узел, медленно набирающий энергию, громко лопнул и защите понадобилось всего несколько секунд, чтобы почувствовать разрыв.

В Академии взвыли сирены, а меня отнесло от ограды на несколько метров.

Распластавшись на снегу, я философски решила, что для первого раза очень неплохо вышло. Можно сказать, почти получилось. Ну а онемевшая рука и синяки на спине – это уже дело десятое.

– Ого, какая красотка! – присвистнули сверху. – Барышня, вы с небес спустились?

– Ага, как кучка птичьего гуано, – рявкнул второй голос, женский, – Радогост, ты можешь хоть иногда не думать о бабах!

– Не поверишь, рядом с тобой даже не задумываюсь, – безмятежно парировал первый. В ответ ему раздалось почти змеиное шипение.

– Заткнитесь уже! – с ощутимой усталостью потребовал третий. – У нас прорыв защиты, между прочим, а вы опять за своё! Эй ты, встать можешь?!

Сообразив, что последнее относится ко мне, я вяло кивнула. Несмотря на ноющую боль в мышцах, тело охотно подчинялось. Кто-то помог мне подняться – наверно, тот самый Радогост, остальные явно не горели энтузиазмом. Увидев рядом с собой неписанного ладного красавчика, только уверилась в своих выводах.

– Хороша Академия, – пробурчала я, разглядев у ребят нашивки студентов, – прорыв в защите – и ни одного стража или наставника!

– Вообще-то мы старшекурсники, – уязвлённо ответил третий, коренастый парень с угрюмым лицом. Но фоне того же Радогоста он выглядел абсолютно невзрачным.

– Вообще-то, – передразнила его я, – прорыв круговой защиты – это очень высокий уровень, – если ты не посвящённая Маре, конечно, – и нападающие вполне могли скрутить вас в бараний рог. За эти пять минут они добежали бы до учебных корпусов. Подсчитаем, сколько жертв уже есть среди персонала и младших курсов?..

Ответом мне был весёлый смешок и наигранные аплодисменты.

– Не всё так плохо, милая барышня, – опёршись на Радогоста, я чуть повернулась в сторону. Неподалёку от нас стоял смутно знакомый мужчина, а за ним – пятёрка хмурых молодых ребят. – Значит, это и было то самое нападение, о котором вещали мокошницы?.. М-да, воистину дар есть – ума не надо. Кто такая будешь, захватчица?..

– Новая глава Академии, – меланхолично произнесла я, внимательно разглядывая мужчину. Ну явно мы где-то встречались!

– Чего-о?! – дружно потянули ребята, а наставник с интересом наклонил голову к плечу. Я уже не обманывалась в том, что он студент.

– Тебе восемнадцать-то есть, глава? – последовал вопрос, возмутивший до глубины души.

– Мне двадцать пять! – воскликнула я. Даже не соврала... почти. Просто округлила до ближайшей пятёрки. И получилось-то всего четыре лишних года!

– Угу, – кажется, мне не слишком поверили, – стоять можешь, глава?..

Несмотря на ехидный тон, я отрицательно покачала головой. Рука по-прежнему ничего не чувствовала, а коленки подкашивались.

– Ясно, – вздохнул наставник, – Радогост, тащи её к лекарям. Парни, мы сопровождаем. Лана, Милен – давайте быстрее к Росане, пусть она разбирается с нашей приблудой.

Красавчик спорить не стал и легко подхватил меня на руки. Я же промолчала. Что ж, действительно – разберёмся по ходу.

Я долго не могла согреться. Проклятый снег, попавший за шиворот, неприятно холодил кожу. От платья и тонкой шубки толку было мало. Только я не кисейная барышня, чтобы простужаться на сквозняке. Озноб, дрожь, холод... такие давно забытые чувства. Откат от близости Навьего Мира. Дар Мары уберегал нас от владений смерти, но возвращаться каждый раз было сложно. Многим, посвящённым Маре, даже советовали найти «якорь» – человека, который помогал бы удержаться на плаву.

Естественно, у меня такого якоря не было – силу я применяла редко. А сейчас впервые пришла мысль, что возглавлять Академию и казаться беззащитной вряд ли получится. Может, поставить метку на Зарину?

Я сокрушенно вздохнула, отбрасывая эту идею. Нельзя – у сестры своя жизнь. Впрочем, если раньше справлялась с этим, то как-нибудь повоюю и дальше.

Корпус лекарей занимал целое крыло главного здания. В тёплом, светлом помещении я почувствовала себя намного лучше, как будто избавилась от мира Нави за плечом. Радогост неохотно спустил меня с рук, отставляя наедине с ехидной-наставником.

– Как звать-то вас, Ваше Сиятельство? – с улыбочкой потянул он. Еле удержалась, чтобы не дать мужчине затрещину! С трудом выпрямив ноющую спину, пафосно представилась:

– Княгиня Косса Ольховская-Венская. С кем имею честь?

Брови у мужчины недоумённо поползли вверх. Он даже остановился, чтобы оглядеть меня.

– Ты... то есть вы, серьёзно?..

– А похоже, что шучу? – я сложила руки на груди. – Сударь, может, вы представитесь?

– Ян, – коротко ответил он, и больше ничего сказать не успел. Дверь кабинета распахнулась – я едва успела отпрыгнуть. Охнула, закачалась и осознала, что сейчас позорно навернусь носом вниз.

К счастью, меня подхватили. Только вот сделал это не Ян.

Ближе всего оказался высокий, выше меня на голову, лекарь в фирменной зелёной робе. Я изумлённо уставилась на него. Очки. Великий Род, какие нелепые круглые очки! Мне немедленно захотелось их снять. Даже кончики пальцев зачесались.

Ну рассудите сами: длинные, прямые, светло-русые волосы, убранные в хвост, правильные черты лица, аккуратный прямой нос – я, курносая, аж позавидовала! – мягкая полуулыбка... и круглые очочки! Убрать их – настоящий Иван-Царевич получится, не иначе!

О чём я только думаю?..

– Ян? – продолжая держать меня, он повернулся к наставнику. – Что произошло?

– Вон, это явление у нас произошло, – Ян указал на меня подбородком, – целая княгиня, а как воровка пыталась к нам пробраться. Врёт, наверное. Но осмотреть нужно, Мист, она еле на ногах держится.

– Я не воровка! – возмутилась до глубины души. – Просто в вашу Академию иначе не попасть!

– Угу, поэтому надо сразу таранить защитный контур? А теперь скажи мне, Ольховская-Венская, как ты попала внутрь?!..

Несколько секунд я соображала... а потом взглянула в его серые глаза и осознала. Конечно он не верил мне! Темновской, посвящённый Маре, Ян чувствовал близкую силу. Скорее всего, именно по этой причине он первым примчался к ограде. Но я же Ольховская-Венская. Ольховские, посвящённые Сварогу и Венские, посвящённые Велесу!

Сердце сковало страхом. Настолько, что мне стало тяжело дышать. Когда правда вскроется, этот наставник шутя может разрушить мою репутацию. Да что там, я даже не берусь представить, чем аукнется правда про неродную дочь Ольховских!

За что мне всё это, а?

– Ян, сходи лучше за Росаной. Ты девушку пугаешь, – словно из воды я услышала спокойный голос лекаря. Глубоко вздохнула. Нельзя расслабляться ни на минуту!

– Пойдёмте, – это уже мне. Не глядя на Яна, я пошла за лекарем.

В кабинете приятно пахло травами. Мужчина осторожно усадил меня на кушетку и отошёл к своему столу. Через секунду мне под нос сунули воду со знакомым запахом – пустырник. Скривилась, но выпила. Кажется, я скоро этим пустырником с головы до ног пропахну!

Он сел на колени передо мной и улыбнулся:

– Я не буду лезть в вашу голову, не беспокойтесь, а травы помогут успокоиться. Как вас зовут?

– Косса, – шмыгнув носом, представилась я. В тепле из носа сразу протекло.

– Красивое имя, – продолжая сидеть у моих ног, заметил лекарь. Его очки загадочно блеснули на свету. – А я Мистислав. Ну, Косса, что у вас болит?..

После этой фразы моё терпение лопнуло, и я позорно разревелась.

– Ай!

– Я ещё ничего не сделал.

– Вы трогаете!

Лекарь иронично поднял бровь. Он действительно не касался меня, только разглядывал сбитые костяшки. Но капризничать – так по полной программе. Я картинно сморщила нос и отвернулась.

– Не бойтесь, Косса, – мои ладони попали к нему в плен, – давайте я подую и всё пройдёт?

– Точно?.. – доверчиво всхлипнула я. Слёзы почти высохли, но порой накатывал очередной ком в горле. Впору восхититься терпением лекаря – он покорно исполнял роль жилетки и гладил меня по голове. Как могла, я объяснила ему причину своей истерики – образно, конечно. Только мужчина почти не слушал мою сбивчивую речь. Он просто успокаивал и не лез в душу.

Хороший лекарь. К себе переманить, что ли?..

– Точно-точно, – передразнил он, посмеиваясь.

Чужое дыхание задело кончики пальцев. Одновременно с этим рука занемела. Горячая волна прошлась по костяшкам, заживляя кожу. Я зачарованно смотрела, как исчезают ранки и сходит ужасный фиолетовый синяк. Но одной рукой дело не ограничилось. Лекарь переложил ладонь на мою спину, запуская новую волну тепла. Я машинально выгнулась, ощущая, как появляется лёгкость в теле. Мышцы больше не сковывало, а боль исчезла за мгновение. Словно я совсем недавно проснулась, проведя в постели положенные восемь часов. Такие чудеса редко случались в моей жизни, но бывало.

– Вот, ничего страшного, – улыбнулся лекарь, убирая руку, – думаю, к завтрашнему утру даже ранки не останется. Но если спина будет ныть – достаточно простого согревающего крема. Загляните в аптеку или приходите ко мне.

– Хорошо, – я кивнула, как порядочная княгиня.

– Готовы поговорить с Росаной? – он коснулся пальцами моего лба, проверяя температуру. – За дверью вас ожидает целая делегация. Справитесь?

Я смотрела на него во все глаза.

– Что? – лекарь остался невозмутимым. – Я ценю покой своих пациентов, а вам необходимо было прийти в себя.

И взгляд за очками стал таким суровым, что я немножко отодвинулась. А потом и вовсе соскочила с кушетки, разглаживая платье. Поразительно, но на моём лице не было никаких следов истерики. Даже нос у девушки в зеркале не распух!

– Идите, – хмыкнули за спиной, – и не вздумайте больше плакать.

Я неожиданно для себя смутилась и выскочила за дверь.

Людей в коридоре действительно было много. Уже знакомый Ян, женщина средних лет, усталая и замотанная с виду, и лакей с императорской лентой через плечо. За спинами этой троицы маячило кислое лицо поверенного.

– Княгиня Косса, вы заставляете себя ждать! – неодобрительно воскликнул он, прорываясь ко мне. Ян и женщина одновременно хмыкнули.

– У нашего лекаря нельзя забирать пациенток, дорогой Пётр, – произнесла она, – Мистислав иногда слишком... ревностно относится к своему делу.

Поверенный отца посмотрел на неё с сомнением, однако ж промолчал. Вернее, завёл другую шарманку:

– Так чего мы медлим? Пройдемте же скорее в кабинет!

– Постойте, – резко перебил его Ян, сощурившись, – вы подтверждаете, что эта девушка – действительно княгиня Ольховская-Венская?.. 2fc78f

– Ну конечно! – раздражённо фыркнул поверенный и повернулся ко мне: – Княгиня, разве вы не показали свою именную грамоту?

Я прикрыла глаза, поражаясь собственной глупости. Точно ж, грамота... которую я благополучно забыла в карете. Впрочем, не думаю, что меня бы пустили на территорию Академии. Всё-таки боевую защиту снять – не пальцами щёлкнуть, а страж не стал бы рисковать попусту. Скорее всего, я бы так же осталась за бортом.

Ну, по крайней мере, до приезда гонца.

Естественно, ничего объяснять Петру я не собиралась. Легко признала свою забывчивость и предложила, наконец, перейти к делу. Мы дружной толпой направились в кабинет князя Ольховского.

Из широких окон приёмной открывался потрясающий вид на Академию. Точнее, на центральную её часть и парадные ворота. Кабинет отца располагался на последнем, четвёртом этаже главного корпуса. Видимо, с тем прицелом, чтобы наблюдать за жизнью снаружи.

Я отошла от окна и встала рядом с пустующим отцовским столом. Судя по всему, на кабинет князя никто не посягал. Интересно, а кто сейчас занимается делами Академии?.. Эта Росана?

Торжественно передав грамоту от цесаревича, гонец поспешил обратно во дворец. В приёмной же повисла тишина. Росана с Яном, кажется, до сих пор не могли переварить новость, а Пётр скромно засел в уголочке. Поколебавшись, он всё-таки отдал мне копию завещания. Я бегло пробежалась по строчкам и убрала документы в ящик стола.

Ну что, пришло время для вступительной речи?..

Глава 5

Я вновь окинула кабинет взглядом и тяжело вздохнула. Надо было что-то говорить, но слова застревали в горле. К тому же, меня смущал поверенный, который явно не спешил уходить. Не знаю, что ему позволял отец, но всё-таки негоже христианину вмешиваться в дела язычников.

– Вы можете идти, Пётр, – повернулась я к поверенному. Слова эти произнесла мягко, но категорично. Слуга отца неприязненно посмотрел на меня, резко поднялся и хлопнул дверью на прощание.

В комнате как будто стало легче дышать.

– Добрый вечер, меня зовут Косса Ольховская-Венская, – Великий Род, зачем я говорю это?! Они без того в курсе! – Можно называть меня по имени, но – на "вы". Теперь прошу вас представиться и назвать свою должность.

Ян с женщиной переглянулись.

– Росана Вольская, заместитель главного мастера по учебной работе.

– Ян Темновской, временно исполняющий обязанности декана полицейского факультета.

– Временно? – удивилась я. – А что случилось с деканом?

– Погиб, – был короткий ответ.

Славное место, эта Академия. Жизнеутверждающее.

Я постучала пальцами по столу и, решившись, уточнила:

– А разве вы не слишком молоды для должности декана, Ян?

В ответном взгляде явно читалось: "Ну уж постарше тебя буду!"

– Яна выбрал Совет факультета, – поспешила встать между нами Росана, – хм, Косса... я правильно поняла, вы теперь хозяйка Академии?

Кивнула. Спасибо его высочеству, чтоб ему икалось!

– А у вас есть... профильное образование? – осторожно продолжила женщина. Ян за её спиной только презрительно хмыкнул.

– Нет, – устало призналась я, – полагаю, отец видел моё будущее в ином ключе.

– Что ж вас в Академию понесло, Косса!.. Сидели бы дальше под крылом у мужа... ай! – охнул декан, получив тычок локтем от Росаны. Я благодарно улыбнулась женщине. Не сомневалась, что будут подобные вопросы... но всё равно оказалась к ним не готова.

– Вопрос моего назначения согласован с его высочеством, – надменно посмотрела на Яна, – полагаю, своё недовольство вы можете высказать ему.

– Выскажу, не сомневайтесь!

На этом моё терпение лопнуло. Почему я должна соответствовать, а взрослый декан ведёт себя как мальчишка?! Громко стуча каблучками, я прошла к двери и распахнула её:

– Пожалуйста, Ян! Бегите и жалуйтесь!

Мужчина словно заледенел. Чеканя шаг, он стремительно вышел из отцовского кабинета. Я закрыла за ним дверь и прижалась к ней спиной. Дурдом.

– Не советую вам ссориться с Яном, – вдруг произнесла женщина, наклонив голову к плечу, – его факультет готов за любимого декана и в огонь, и в воду.

– Что с того?! Позволять каждому декану мне хамить?! Я не требую бурной радости, но давайте начнём с банальной вежливости? Иначе, боюсь, Академию ждут гораздо худшие перемены, чем я!

После этих слов Росана насторожилась. Я не могла ей доверять, не могла сказать прямо... но и умалчивать было бы нечестно.

– Я поставлена на эту должность временно. Ольховские сделали Академию максимально закрытой, но не всем это по нраву. Жалобы на меня обернутся против несогласных, как возможность посадить на места куда более лояльных людей. Понимаете меня, Росана?

Она нахмурила брови, внимательно рассматривая меня:

– Кажется, да. Хорошо, Косса, я попробую донести вашу мысль до коллег. Завтра утром ждём вас на собрание деканов. Я могу идти?

– Идите, – что я могла ещё ответить?.. Не бегать же за ними с просьбой рассказать про Академию?..

Закрыв кабинет, я побрела в сторону кареты. Надеюсь, в семейной библиотеке найдутся нужные книги. Ещё я должна сходить на могилу отца, побыть с Зариной...

Не выдержав, я резко обернулась. Холодный неприятный взгляд жалил спину. Будучи просвещённой Маре, я чувствовала эту опасную ненависть.

Словно пожелание скорой смерти.

Но окна Академии оставались темны и безучастны. Я никого не смогла разглядеть, как ни старалась. Неужели я настолько не понравилась Яну?.. Или Росана так хорошо прятала свои эмоции?.. А может, лекарь... Хотя нет, с лекарем это уже отдавало паранойей.

В любом случае, в Академии определённо был человек, который меня ненавидел. Хорошее начало, Косса.

Князя Ольховского похоронили на городском кладбище – почти на самом краю, под чахлой облезлой берёзой. Я недоумённо смотрела на последний приют отца и ничего не понимала. В Ольховской провинции у нас был дворец с усыпальницей рода – каменные палаты, достойные князя и государственного мужа. Заледеневшая насыпь у ограды да символ бога-кузнеца на штыре – слабая тому замена.

"Перед смертью все равны" – говорила матушка Агафья. Сейчас я могла воочию убедиться в этом. Разглядывая невзрачную могилу с грязной серой лентой, я не верила, что внутри покоится глава великого княжества. Это странное чувство вызвало у меня горькую усмешку. Столько лет я проклинала отца, а сейчас поражаюсь несуразности его могилы.

"Князь завещал похоронить себя ближе к Академии" – сообщил нам Пётр за обедом, – "в Руссе, столице нашей, хотел упокоиться..." Сентиментальный батюшка у Зарины был, как оказалось. Только я помнила его совсем другим.

В груди неприятно ёкнуло. Слепое ощущение тревоги, беды. Я притянула к себе плачущую Зарину и осмотрелась. Уже спускались сумерки, но для посвящённой Маре, к тому же зимой, они не были помехой. Наступало волчье время.

Моё время.

Впору удивиться – столько лет я не использовала, не тренировала дар, а сейчас он как котёнок тыкается в руку. Но не стоило обманывать себя – существам Навьего мира я не помеха. К счастью, городские кладбища охранялись, наверно, лучше центральной площади. Это в городе могли толкнуть или кошель сорвать, а здесь только нос из могилы появится – сразу шмяк по голове и обратненько. Тишь да благодать.

– Пойдём, сестра, – шёпотом произнесла Зарина, – уже темно, а тебе в Академию рано вставать... Папенька будет рад, если у тебя получится.

Не сомневаюсь, что "папенька" искренне позлорадствует над моей неудачей. Даже с того света. Вот только Академию-то за что?..

Я читала завещание. Я видела строки про своё назначение. Экспертиза подтвердила, что действительно последняя воля отца. Но он же не сумасшедший! Он властный, жестокий, вечно недовольный самодур, однако ж не псих. Судя по рассказам Зарины, князь совершенно не изменился за прошедшие годы. Если он принял решение в здравом уме – значит, что-то его заставило.

Только какое зло ужасней, чем неродная, нагуленная женой, дочь?.. Что хотел отец? Не отдать Академию Темновским? Привлечь внимание императора? Сохранить власть княжеского рода Ольховских, пусть даже номинально? Или он надеялся, что я передам власть Зарине?

– Косса? С тобой всё в порядке? – нервно спросила сестра, потянув меня к выходу. Встряхнувшись как кошка, я последовала за ней.

– Что же имел в виду твой отец?.. – пробормотала с раздражением. – Почему такое глупое завещание?

– В нашу последнюю встречу он расспрашивал о тебе, – вдруг тихо молвила Зарина, – подробно: как ты живёшь, есть ли у тебя дом, друзья, деньги, особенно после того неудачного замужества. Может, он просто хотел помириться, но не успел?..

– Своеобразный мир – сбросить обязанности по целой Академии! – фыркнула я, не удержавшись. Постойте-ка, отец интересовался мной?..

– Ну послушай, он же не собирался умирать! А ты наставницей работаешь, детей любишь! Возможно, папенька хотел тебя в столицу пригласить да подучить. Всё-таки по маме ты тоже Ольховская, пусть и не княжеских кровей.

Я только пожала плечами. Зарина не знала, как князь ненавидел нас с матерью. Но её версия звучала до отвращения логично. Неужели Златан Ольховский действительно изменился?..

В эту ночь я спала плохо и неспокойно. Мне снился злой, пристальный взгляд – словно существо Нави пряталось во тьме. Я вскакивала, нервно оглядывалась и со стоном падала обратно в постель. После смерти матери мне не было покоя в родном доме. Глупая нянюшка всё причитала, что мать-самоубийца хочет дочку с собой забрать, позор смыть. Я переживала, мало ела и спала и действительно верила, что скоро отправлюсь за матушкой. Но... всё решил случай.

Однажды я заболела, когда отца не было дома. Нянька, перепугавшись – чего помирать-то собралась, когда князя уехал! – вызвала к нам лекарку в годах. Осмотрев меня, женщина настояла, чтобы я отправилась с ней в лекарский дом. Видно, мудрая она была, наблюдательная. По её опекой мне быстро стало лучше, а через неделю я совсем позабыла о своих страхах. Наверно, что-то щёлкнуло в детской голове, потому что вернувшись домой, я больше не боялась покойной матери, а от нянюшки только отмахивалась. Уже позже дворовые девки рассказали мне, что это тётка, отцовская сестра, няньке платила за моё пугание. А потом уже и дар Мары пробудился – и показал, что в доме нет существ Нави, одна лишь людская молва.

Сейчас мой дар молчал, но ощущение чужого взгляда не пропадало. Я вздохнула – кажется, этот дом всеми силами отталкивал меня. Наверно, лучше переехать в Академию на этот год. В конце концов, за время, проведённое в пансионе, я почти срослась с маленькой, но уютной комнаткой наставницы.

Поднявшись с кровати, подошла к окну. Снег тихонько укрывал поместье, блестели огни фонарей во тьме. Князья Ольховские никогда не экономили на богатом и удобном украшении. Но только сейчас я поняла, как отвыкла от столичной жизни, от её света, суеты и наигранной праздности.

Кукушка на коридорных часах отсчитала шесть раз. Раз уж поспать мне не удалось, пойду-ка я, почитаю про Академию! Терпеть нападки самоуверенного декана – последнее дело. Надо извернуться так, чтобы меня приняли за неизбежное зло... хотя бы пока. Зажигая лампу, только фыркнула тихо – кто вообще примет всерьёз главу, которая младше выпускного курса?.. Но терпеть шантаж от его высочества – уж увольте. Продержусь год и уеду обратно в пансион, в глушь – нервы лечить.

В коридоре гулял ветер. Я посильнее закуталась в шаль. Опять где-то не закрыли окна! Ну как можно?.. Да уж, чувствуется, что дом без хозяина! При отце такой сквозняк заканчивался поркой – холод князь Ольховский не любил. Впрочем, я тоже.

Поёжившись, подняла лампу и медленно побрела к отцовскому кабинету. У него была своя библиотека, как раз по рабочим делам. В силу дара я не боялась темноты, но сон и зловещие отблески на стене сделали своё дело.  Мне стало дурно, закружилась голова.

Внезапно, в тиши дома раздался тихий скрип половиц. Я испуганно замерла, но тотчас отчитала себя. Дожила – трясусь, как несмышлённая девка! Очнись, Косса, ты княгиня! Пусть не по крови, но по воспитанию. Тебе нужно быть примером силы, спокойствия, рассудительности, а не жаться по углам от...

Скрип повторился. Чем ближе я ступала к кабинету отца, чем отчётливее его слышала. Помнится, отец любил ходить из стороны в сторону, когда задумывался. Половицы скрипели, а он злился и ругал нерасторопных слуг. Пол постоянно чинили, но он неизменно продолжал издавать противные звуки.