Текст книги "Новая хозяйка Академии (СИ)"

Автор книги: Васёва Ксения

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)

Глава 1

– Сударыня Косса, вам письмо! – радостно провозгласил наш местный посыльный – старик Ждан. Дети отвлеклись и зашушукались, а я недоумённо захлопала глазами. Письмо? Мне?

– Доброе утро, дорогой Ждан, – мягко произнесла я, – дети, поприветствуйте нашего гостя.

Раздался нестройный хор голосов, который презабавно умилил старика. Расплывшись в улыбке, Ждан поздоровался в ответ. Когда необходимые ритуалы были соблюдены, я коротко извинилась перед детьми и вышла в коридор.

– Держите, сударыня Косса, – старик вручил мне снежно-белый конверт с гербовой печатью. Сердце неприятно ёкнуло – печать была знакомой и приятных чувств не вызывала. Я машинально поблагодарила Ждана и повертела конверт в руках.

Вскрывать его мне не хотелось.

– Что-то вы побледнели, сударыня? Может, лекаря? – всполошился посыльный. Глубоко вздохнув, я покачала головой.

– Не стоит, – и улыбнулась, – загляните на нашу кухню, дорогой Ждан. Кухарка обещала вкусные плюшки к обеду.

Обманный приём новомодной науки – психологии. Я не желала слухов, а старик – известный любитель поболтать под горячительное. Такой приём назывался "перевод внимания". И действительно, услышав про плюшки, Ждан засобирался и мгновенно забыл про меня.

Сжав письмо в руке, я вернулась в класс.

Уроки в нашей детской комнате начинались рано. Дети зевали, были не собраны и въедливы. Неудивительно, что даже важное письмо вылетело у меня из головы. В первый день седьмицы мои маленькие подчинённые всегда хулиганили. Пришлось постараться, чтобы вернуть их внимание, нарушенное Жданом.

Детская комната при пансионе была очень известной. Для занятых родителей она стала настоящим спасением. Для меня, признаться, тоже. Я любила общаться с детьми и была готова посвятить им свою жизнь. В учительницы пансиона меня не взяли – сказали, что слишком молодая и указали на дверь. Но на моё счастье, мимо приходила матушка Агафья и, сжалившись, пригласила к себе в помощницы. Матушка Агафья работала в детской комнате и вела два класса: в одном готовила к пансионату детей купцов, ремесленников и мелких дворян, а в другом обучала грамоте и математике будущих слуг да крестьян. Меня она пристроила в класс побогаче – дескать, молодая приятная девушка, вдруг и приглянётся кому. К слову, она не ошиблась – предложения действительно поступали, но я непреклонно отказывала. Мне нравилась жизнь в пансионе.

Освободилась я ближе к вечеру и поднялась к себе в комнаты. Княгиня Вольская, которая курировала наш пансион, любезно построила для учительниц отдельное жильё. Это был небольшой особняк на двенадцать комнат: в каждой гостиная, туалетная комната и спальня. После монастырской кельи такое убранство казалось мне императорским дворцом, не меньше! Расположившись в гостиной, я втянула приятный запах барбарисового чая и вскрыла письмо.

Подчерк был незнакомым. Очевидно, писал его не Чёрный Человек, а секретарь или помощник. Но какая разница, ведь ничего хорошего письмо из прошлого не сулило. Вчитавшись в ровные строчки, я с трудом сдержала крик.

"Двадцатого числа князь Ольховский был убит..." «Душегуба поймать не удалось» «Через три дня было вскрыто завещание...» «Согласно завещанию, княгиня Косса Ольховская-Венская, в девичестве Ольховская, становится главной мастерицей Академии Северных Княжеств...» «Засим просим явится в столицу, пред императорские очи...» «Дабы исполнить волю покойного...» 

Что? Что?!

Письмо выпало из рук. Это что, шутка?! Газеты ещё недавно писали про князя Ольховского, вполне довольного жизнью! Возможно, это послание – чья-то жестокая шутка! Но быть уверенной до конца я не могла – новости до нашей глуши доходили медленно.

Нет! Отец занимал место главного мастера столичной академи! Как я (!!!) могу наследовать ему?! Это абсолютно исключено! Князя Ольховского удар хватит от такого кощунства! Нагуленая неверной женой, неродная дочь – в его святыне, смысле жизни. Да никогда такому не бывать!

Я хотела порвать письмо, но в последний миг передумала. Спрятав его в ящик с бельём, в расстроенных чувствах отправилась спать.

За месяц до этого...

В кабинете, не жалея, жгли свечи. Слуги сбились с счёта, а хозяин всё не спешил в опочивальню. Скрипело перо, стучала императорская печать. Его высочество, цесаревич Данимир ждал важного гостя. Нарушив волю отца, он обратился к старому другу. На сердце у цесаревича было неспокойно.

Ровно в полночь, с двенадцатым ударом старых часов, в дверь постучали. Телохранители его императорского высочества неохотно пропустили безликую тень в длинном плаще и капюшоне, скрывающем голову. Увидев гостя, тридцатилетний цесаревич вскочил, как мальчишка.

– Как я рад ты вернулся, дружище!

Из-под капюшона раздалось ехидное хмыканье впрочем, вполне миролюбивое.

– Может, выпьем? – предложил цесаревич. Тень отрицательно покачала головой.

– Позже, не здесь, – раздался хриплый, будто простуженный голос, – я тоже рад вернуться, Данимир. У нас проблемы?

Вопрос в лоб. Его гость не любил ходить вокруг да около.

– Меня беспокоит Академия Северных Княжеств. Кажется, назревает буря...

За окном кружил снег. Зиму обещали холодную, с буранами и метелями.

Глава 2

– Косса! – кинулось ко мне неумытое лохматое чудо, в котором я с трудом признала свою сестру. Зарина вернулась сегодня утром – лучших выпускниц пансиона традиционно возили на источники. Я как раз собиралась зайти к ней в обеденное время, но сестра меня опередила.

– Зарина, как ты выглядишь! – возмущённо откликнулась я. – Немедленно приведи себя в порядок!

Не слушая, сестра кинулась мне на шею и уткнулась носом в учительское платье. Только сейчас я осознала, что у неё настоящая истерика.

Неловко прижала девушку к себе, вслушиваясь в сдавленные рыданья:

– Папеньку убили, Косса! Папеньку убили!

Я немедля отняла сестру от себя:

– Откуда такие новости? Успокойся, Зарина, – произнесла уже мягче, – земля слухами полнится; кто-то слово недоброе сказал, а все поверили!..

Сестра фыркнула сквозь слёзы, кулаком вытирая опухшие глаза.

– Ну какие слухи, если его поверенный приехал! Видеть нас хочет! – она тоненько всхлипнула. Смерть Чёрного Человека не задела меня, но сестру было жалко. Наша общая мать умерла рано – покончила с собой. Не выдержала всеобщего осуждения и мужниных упрёков. К тому времени я уже привыкла быть нелюбимой дочерью, а вот Зарина росла весёлой да несведущей. Слишком мала была, чтобы понять. Я до сих пор не могла рассказать ей всего – совесть не позволяла разрушить якобы счастливое прошлое.

Сквозь пелену мыслей до меня внезапно дошла суть.

– Господи, неужели его действительно убили?.. – охнула я, вспомнив про вчерашнее письмо, и спохватилась: – Да будет земля ему постелью мягкой, а небо одеялом пуховым!..

Услышав это, Зарина взвыла пуще прежнего. Её слёзы меня отрезвили. Схватив сестру за руку, потянула за собой в комнату. Надо истерику остановить да Зарину в порядок привести. В туалетной комнате я умыла её холодной водой из чана, дала сменное платье и накапала пустырника.

– Готова? – спросила, когда истекли пятнадцать минут. Лекарство уже подействовало: Зарина перестала шмыгать носом, но выглядела совсем несчастной. Она любила отца. Сейчас я чувствовала себя гадко и тоскливо от того, что не могла разделить её боль.

Сестра вяло кивнула. Кажется, я переборщила с дозой, но так даже лучше. Мне не хотелось, чтобы она страдала.

Взявшись за руки, мы направились к поверенному. Как оказалось, матушка Агафья пригласила мужчину в кабинет на чай, а приехавшую Зарину отправила за мной. Я сердито покачала головой – матушка могла бы и подождать с новостями.

Машинально бросила взгляд на часы. Скоро закончится обед, и я должна буду забрать детей. Надеюсь, беседа с поверенным не займёт много времени. Ещё бы Зарину наверх увести, спать уложить, чтобы первое горе сошло.

Ну как теперь сосредоточится на делах?..

В кабинете матушки Агафьи было светло и прохладно. Солнечный лучи лениво ползли по стенам, но вопреки ожиданиям, не приносили тепла. Оказавшись в царстве бледно-голубых обоев, белой мебели и обшарпанного деревянного паркета, я поёжилась. Этот корпус был один из самых старых и требовал ремонта. Но всё лучшее уходило на детские классы.

На неудобной жёсткой софе расположился проверенный – мужчина лет пятидесяти, статный и подтянутый, несмотря на возраст. Я смутно помнила его – поверенный работал с отцом очень долго.

– Пётр из рода Городовых, – представился он, поднявшись, – приветствую, сударыни. Примите мои соболезнования!

Я кивнула со скорбным видом, а внутри криво улыбнулась. Зачем комедию ломать, если поверенный прекрасно знал о наших отношениях с отцом.

Доселе спокойная Зарина вдруг громко шмыгнула носом. Я обеспокоенно посмотрела на сестру, но к ней уже подбежала матушка Агафья, и усадила на софу. Даже чай в руки догадалась сунуть, в отличие от глупой старшей сестры.

– Добрый день, – я выпрямила спину, – давайте проясним ситуацию. Нашего отца действительно убили, Пётр? Это не слухи?

– А разве вы не получили моё письмо? – изумился поверенный. – Я выбрал специальный конверт с гербовой печатью, отправил срочной почтой, чтобы у вас не возникло сомнений.

Я немного смутилась. Это в моём духе – заметить все детали, но сделать абсолютно обратные выводы. Однако ж, я быстро спохватилась:

– Но если вы посылали письмо, то объясните, что это за странное наследство!

– Конечно, госпожа Косса, – высокомерно кивнул поверенный. Что за тип скользкий! Краем глаза я заметила, что матушка внимательно следила за нами. С её безмолвной поддержкой я почувствовала себя увереннее.

– Итак, вы наследуете титул хозяйки Академии Северных Княжеств! Это важное и без сомнения очень ценное наследство! Его императорское величество выполнил последнюю волю покойного и подписал бумаги о вашем назначении.

– О каком назначении?! – холодно переспросила я. – Отец был в своём уме?! Сделать меня хозяйкой академии! Как император мог принять такое решение? Это же чудовищная ошибка!

Негодование захлестнуло меня с головой. Только выдержка, вышколенная монастырём, не давала вскочить и надавать поверенному по щекам, чтобы очнулся.

– Никакой ошибки нет, ваш батюшка писал сие в добром здравии, – нехорошо оскалился Пётр. – А в случае отказа он просил опубликовать дневники вашей матушки и требовать публичного порицания для вас и вашей сестры.8b550f

Мне показалось, я ослышалась, настолько дико прозвучали слова поверенного.

– Моя сестра рождена в законном браке, дочерью своих родителей! – возмутилась я. Мне было нечего бояться: я останусь в статусе княгини Венской. Но во-первых, имя матери покроется позором, во-вторых, на судьбе Зарины можно будет ставить крест. Кому захочется связываться с княжной, которая, возможно, и не княжна вовсе. Высшее общество жестоко, Зарину просто затравят. Я бросила взгляд на сестру и тяжело вздохнула. Самоубийства матери мне хватило с лихвой, страшно потерять и сестру, и репутацию. О работе в пансионате тоже придётся забыть...

Отец даже после смерти ухитрился испортить мне жизнь!

– Кто знает, кто знает. Может, княжна Зарина тоже не является дочерью князя, – ехидно парировал мужчина. Мелкая мошка, да видно, хочет укусить побольней.

– Вы забываетесь, Пётр. Хотя чего ждать от поверенного князя Ольховского?.. – я флегматично развела руками, а внутри заскрипела зубами. Если этот мелкозуб решится на шантаж, я ничего не смогу сделать! – Впрочем, вопрос моего назначения мы будем решать не с вами, а с его императорским величеством. Матушка Агафья, – я повернулась к женщине и задремавшей сестре, – отпустите меня ненадолго? Думаю, путешествие не займёт много времени.

– Езжай, деточка, езжай, спокойно, – ласково произнесла матушка, напустили туману на тебя, ироды проклятые. Езжай, разберись! Ты у меня умная, сильная, со всем справишься!

После такого напутствия я не могла не улыбнуться. Это точно – справлюсь!

Поддержка матушки словно дала мне сил. Услышав про «ирода да гада проклятущего» я звонко рассмеялась, а поверенный напротив – помрачнел. Его тонкие губы собрались в ниточку, а на лбу обозначились морщины. Ну настоящий барин в гневе! Это вам не столица, Пётр, здесь люди искренней, проще. Плести кружево слов лучше в княжеских палатах, а маленькая Ладанья – город деловой, ремесленный. Уж лучше неприятного типа на порог не пустить, чем маяться потом: а не убивиц ли был или мошенник?..

– Косса, я еду с тобой, – вдруг раздался слабый голос с софы, – хоть могилу папеньки навещу, раз на похороны не успела...

Мне хотелось бы оставить Зарину в пансионе, под присмотром и охраной, но я кивнула, признавая её слова. Действительно, грешно – не выполнить последний дочерний долг. Так можно и в родовую немилость попасть.

К тому же, Зарине нужно принять титул княгини, пока её родственнички не набежали. Словом, в Великую Руссу – столицу Северной империи, нам стоило поехать вместе.

Матушка с тяжёлым вздохом погладила сестру по голове, а Пётр, к моему удивлению, весь подобрался:

– А зачем княжне возвращаться-то? Наследство ваше всё, госпожа Зарина, копия уж в архив отдана! Летом вернётесь да сразу свадебку с наречённым сыграете! Шумную, медовую!

Сестра аж поднялась с матушкиного плеча:

– Какая свадьба?! – она сурово сдвинула брови. – У меня батюшка убитый и неотомщённый, а вы мне про свадебный пирок затирать изволите?! Даже слышать ничего не желаю! Завтра же утром выезжаем! Пётр, закажите нам билеты на воздушный дилижанс!

Тот сделал самое неодобрительное лицо, но отказать княжне не посмел. Сквозь зубы пообещав, что билеты будут к утру, он скомкано попрощался.

– Странный он какой-то, – обратилась я к матушке, когда за поверенным закрылась дверь, – у вас же, у христиан, тоже умерших почитать надобно, особенно родителей. Почему он как дикарь, из лесу вышедший, отреагировал?

Матушка только руками всплеснула:

– Ну ты спросила, доченька! Это ж поверенный! Посмотри на него – главное, чтобы бумажка к бумажке, всё по закону, по правилам. А что чувства есть чистые, человеческие – это уже позже понимается.

Она внимательно посмотрела на меня.

Я сделала вид, что не поняла намёка.

Вздвоём мы проводили Зарину в её комнату, но остаться я не смогла – меня ждали ученики. Как же жалко бросать своих подопечных! Надеюсь, к празднику мы вернёмся. Зима за окном началась давно, но официально наступила только сегодня. Через месяц Новый Год – День сотворения мира у нас и Рождение Бога-сына великого у христиан. По сути, смысл один, а подходы разные. Впрочем, за годы совместного сосуществования традиции язычников и христиан тесно переплелись друг с другом. Смешанные семьи, общие праздники – та понемного объединялась Великая Северная Империя. Триста лет назад в её состав вошли все языческие княжества. Добровольно вошли, признав собственную разобщённость. По одному лишь имени мы отличали своих и чужих. Ольховские, Венские, Сольские, Солнцевские, Огневские, Вольские – язычников легко было узнать по княжеству, в котором он родился. Христиане же представлялись родом отца. Были и те, кто не родился язычником и не принял христианский уклад. Они представлялись, просто добавляя к имени прозвище или будущую профессию.

А главным светским человеком был император Северной империи и его семья. Чтобы не принимать указов в ту или иную пользу, правящая династия строго следила за чистотой крови. Нельзя сказать, что все были довольны этим, но трёхсотлетний мир в империи говорил сам за себя. Нам было, что терять.

Глава 3

Проснувшись утром, я сладко потянулась. По комнате весело разбежались солнечные лучи, а за окном искрил свежий снег. Помниться, ночью была настоящая буря. Словно сама владыка метелей заглянула в маленькую Ладанью. Представляю, сколько работы набралось дворнику с утра! Маленький летний сад, который виднелся из моих окон, до сих пор лежал под снегом. Даже лавочки едва угадывались под белыми шапками. Я отчего-то вздохнула. До садика дело дойдёт только к весне – сейчас им никто не пользовался. А у дворника и без того забот хватало – пансион большой, кругом одни девицы в расписных сапожках. Если какая-нибудь цаца в снег провалится, то всё, пиши пропало – шуму будет на весь пансион.

Я тихо хмыкнула. Местные девушки любили кичиться своим происхождением, особенно доставалось наставницам и прислуге. Передо мной тоже пытались характер показать, но быстро затихли – кроме нас с Зариной княжен в пансионе не было. Слишком далеко от столицы, неудобно и даже опасно – какой присмотр за дочерью в такой глуши?.. К тому же, в окрестностях Великой Руссы имелось достаточное количество пансионов. Я не понимала, почему князь Ольховский выбрал для Зарины именно Ладанью. С глаз долой?.. Но к моей сестре князь относился благожелательно, по-доброму. С другой стороны, доброту легче играть на расстоянии, а князь явно не желал посвящать Зарину в дела семейные и княжеские. С тринадцати лет сестра жила в пансионе, по окончанию которого ей полагалось выйти замуж. Ни забот, ни хлопот для князя Ольховского – только плати исправно да дочь раз в год навещай.

Я же попала в пансион случайно, но ни капли не пожалела, что осталась. Рядом была сестра, матушка, ставшая мне почти родной, дети-ученики...

Только себя не обманешь. Накинув шубу и подхватив саквояж, я вдруг с грустью осознала, что больше не вернусь обратно.

Воздушный дилижанс придумали язычники, посвящённые Стрибогу – хозяину ветра и небес. Это был самый дорогой транспорт в Северной Империи, зато неделю пути дилижанс преодолевал за два дня. Мы разместились в двухместной повозке и пристегнули ремни. Выдав нам билеты, поверенный улетел ещё ночью. Не то, чтобы я страдала паранойей, но такое поведение Петра мне не нравилось. Он вёл себя как заправский жулик – мялся, недоговаривал или вообще уходил от ответа. Ох, я даже не спросила, что же произошло с отцом!

Дилижанс качнулся – на крышу запрыгнул язычник, наполняющий шар. Я не знала принцип работы дилижанса, лишь общеизвестные моменты. Если вкратце, шар поднимал повозку в воздух и полностью управлялся язычником-кучером на крыше. Второй сидел на козлах и контролировал полёт. Он же держал воздушный щит, поэтому мы как будто плыли в воздухе. Воздушные дилижансы появились относительно недавно, не больше ста лет назад, но снискали бешеную популярность в первые же годы. Я читала об этом в учебнике по истории. Патентом на полёты владела императорская семья наполовину с создателями – князьями Вольскими, посвящёнными Стрибогу. Почти у каждого языческого княжества был свой бог-покровитель. Ольховские, например, почитали Сварога. К слову, Зарина тоже была одарённой язычницей, но никто не считал нужным её учить. Едва ли хрупкая барышня могла освоить силу бога-кузнеца. Поэтому отцу проще было выдать её замуж или завести сына. Но увы и ах, сыновья у князя не получались. Видимо, жизнь наказала.

Вспомнив про отца, я деликатно постучала по стеклу:

– Уважаемые, у вас не найдётся свежей газеты?

Мы взлетели уж давно, но погрузившись в свои мысли, я даже не заметила этого. Зарина с ребячьим интересом рассматривала пейзаж внизу, а вот мне было не до красот. Хотя... Я бросила взгляд в окно и испытала сладкий ужас и восторг одновременно. Летели мы не высоко, но вид на бескрайнюю заснеженную равнину открывался просто потрясающий. Служка, проверяющий билеты, сообщил нам, что к столице мы будем подлетать ночью и увидим настоящее буйство огней. В Руссе, в отличие от Ладаньи, к празднику готовились загодя.

– Газета нужна? – уточнили сверху. – Посмотрите в кармане на дверце, госпожа.

Поблагодарив, я вытащила из указанного места свежую, ещё хрустящую страницами газету. Надо же, какой сервис!

Развернув её, принялась читать заголовки.

"Только сегодня, только у нас! Эксклюзив! Интервью скандально известного кутюрье из Роны! «Панталоны и рубашки под платье – прошлый век! – заявила она нашему журналисту. Ждём реакции столичных модельеров!»

«Скандал! Младшего князя Радогоста очевидцы видели в окнах вдовы Милесенской. Новый роман известного сердцееда? В нашу редакцию просочилась информация о помолвке молодого князя! Интересно, как отреагирует его невеста?»

"Новый виток в нашем журналистском расследовании! Вскрылись новые факты в деле невинно убиённого сына императора! Вот уже который год эта тайна волнует умы людей! Бывшая гувернантка раскрывает секреты закулисной жизни дворца!

"Убийство старшего князя, Златана Ольховского! Кому мог помешать скромный глава Академии Северных Княжеств?!"

М-да. Такое чувство, что мы не в столицу летим, а в обитель порока и разврата. Первые три новости я прочитала по диагонали, и остановила свой взор на самой последней.

Что ж, и кому помешал "скромный глава"?..

Увы, газетчиков больше интересовали сплетни и домыслы, чем реальное положение дел. Ничего особенного из статьи я не узнала. Ожидаемо, конечно, но всё равно немного обидно. Итак, во втором часу ночи Ольховского нашла одна из наставниц Академии. Заглянув в кабинет, она увидела князя, лежащего на полу. Лицо у него было синим, а на шее болтался модный белый шарф. Женщина подняла крик, разбудила коллег и отправила вестника в ближайший отдел полиции. Те прибыли незамедлительно. Ну ещё бы.

После рассказа той самой наставницы шли сухие комментарии сыщиков. Кажется, стражи порядка даже не знали, с чего начать. Убийство высокого дворянина, великого князя, в стенах его собственной Академии. Учитывая возможности покойного и тщательную, как мне казалось, охрану Академии, такое незаметное убийство – это сильно. Писали, что душегуб практически не оставил следов. Он появился и исчез, словно призрак. Коридоры были пусты, окна в кабинете закрыты, сейф не тронут. Алиби наставницы же подтвердила её коллега. Правда, что женщине понадобилось в кабинете начальника в два часа ночи – история умалчивает. К слову, журналисты тоже обратили внимание на этот факт.

Удивили меня и скоротечные похороны. Князя Ольховского похоронили утром следующего дня, в малом кругу друзей и родственников. Пётр твердил, что это было личное желание отца, но его слова не вызывали доверия. Или у меня просто паранойя?

– Косса, ты в порядке? – с долей сомнения в голосе уточнила сестра. Я спохватилась, что уже час как смотрю в одну точку и сжимаю в руках газету.

– Прости, задумалась, – я виновато улыбнулась. Пожалуй, не стоит говорить Зарине, что убийство её отца слишком мутное. Ей достаточно одного факта его смерти.

Но одного я не учла – несмотря на капризный характер, сестра давно выросла.

– Косс... – потянула она, сощурившись, – видишь ли, я каждые три дня получаю свежую газету из столицы. Это ты у нас живёшь затворницей, а мне интересно, что творится в мире. Кстати, новый выпуск доставили сегодня, прямо к завтраку. Я не сахарная, не нужно меня жалеть. Особенно тебе.

Она не закончила, но я поняла её без слов.

– Ничего подобного, Зарина. Твой отец, а не ты, стал мне чужим. Поэтому утешать младшую сестру имею право! – наигранно-возмущённо заявила я.

– Как будто ты умеешь, – пробурчала она, – я быстрее от передозировки пустынника умру, чем ты утешать научишься.

Вот зараза маленькая! И на это чудовище я потратила лучшие года своей жизни?..

– Мне не нравится смерть отца, – вдруг произнесла она, – сердцем чувствую, нехорошая случилась история. Давай к этой наставнице из Академии сходим?

Я только головой покачала:

– Сходить-то мы можем, но что ты спросить хочешь? У неё ж такие откровения в газете, что иной раз на исповеди не скажешь.

– Ты про кабинет в два часа ночи? – хмыкнула сестра. – Да, меня тоже повеселило. Но возможно, она забыла о важной детали, не приняла во внимание... Ну давай сходим, Косс!..

– Хорошо, Зарина. Но позволь – ты действительно считаешь себя умнее сыщиков?

Дилижанс плавно пошёл на снижение. Ого, неужели прошло два часа?.. Я выжидательно посмотрела на сестру, но она стремительно отвернулась. Покосившись на поднятый вверх нос, решила промолчать. В конце концов, она всего лишь молодая девчонка, да ещё и с приданным в виде паршивого характера. Кровь не водица, а князь Ольховский никогда не был мирным самаритянином, несмотря на внешний сдержанный вид. Я надеялась, что в пансионе Зарина изменится. Станет мягче, дружелюбнее, проводя время в девичьей компании и изучая женские дела. Но видимо, не судьба.

Мой внутренний язычник с иронией напомнил, что кое-кого не изменил даже монастырь.

Больше с Зариной мы не разговаривали. Ссориться с сестрой было на редкость противным делом. Она вообще не признавала своих ошибок, а по ходу ссоры постоянно делала меня виноватой. Поэтому я предпочитала молчать. Захочется ей внимания – оттает сама.

Проводив сестру до усадьбы, я как бы невзначай заметила, что сразу после дворца могу составить ей компанию. Но сестра отрицательно покачала головой. То ли она ещё дулась, то ли действительно хотела побыть одна. Я не стала настаивать, лишь обронила, что на меня в любой момент можно рассчитывать. Всё-таки это ужасно – ссориться с ней, особенно сейчас. Но выяснением отношений мы только усугубим проблемы.

Оставив Зарину на попечение нянюшек, я вернулась в карету. Надеюсь, Пётр уже записал меня на аудиенцию к его величеству? Учитывая ситуацию, император должен уделить мне как минимум полчаса своего времени. Шутка что ли, назначение главы Академии Северных Княжеств! Я назвала кучеру адрес модистки и нервно сжала перчатки. Неспокойно на душе было не только у сестры. Определённо, меня что-то настораживало в этой истории, но поймать мысль я никак не успевала.

Почему же смерть отца задела меня с такой силой?..

Для дворца я выбрала тонкое платье с мягким корсетом и прямой юбкой – белый верх, синий низ, всё по последней моде – и быстро переоделась. Простовато, конечно, но с другой стороны – у нас деловая встреча, а не вечерний бал, где нужно сверкать как новогодняя ёлка.

Однако, зря я сомневалась в поверенном отца. Услышав моё имя, из будки стражи тотчас появился провожатый.

Великолепие дворца поражало, и в другой ситуации я непременно бы остановилась у дивных статуй. Но сейчас мой взгляд следовал за мужчиной-лакеем. Минув пару лестниц и коридоров, мы оказались в приёмном кабинете.

Вот только не его величества.

– Доброе утро, Косса, – поднялся из стола мужчина лет тридцати, высокий статный блондин. Несмотря на то, что я видела его ещё подростком, узнала сразу.

– Ваше императорское высочество, – сделала неловкий реверанс. Надо же, отвыкла... Жаль, под рукой не было веера, чтобы незаметно рассмотреть его высочество. Неожиданно возмужавшее высочество. Я помнила цесаревича Данимира худым, сутулым и прыщавым, с коротким ёжиком светлых волос под высоким париком. Сейчас в парике он явно не нуждался – густые локоны до середины шеи обрамляли лицо, а лёгкая щетина придавала мужественности. Осанка идеальная, широкие плечи, подчёркнутые белым полурастёгнутым мундиром. Я просто в восхищении! Это какой же уровень работы над собой!

– Соболезную вашему горю, – понимающе, но без излишней драмы, произнёс цесаревич.

Спохватившись, что у меня горе, я печально опустила глаза и кивнула. Но кажется, не очень убедительно, ибо его высочество нехорошо сощурил глаза.

– Благодарю, – коротко ответила. Между нами как будто выросла холодная, невидимая стена. Я осознала, что не знаю этого Данимира, а он... Только в Нави известно, что было у него на уме.

Видимо, цесаревич почувствовал смену моего настроения.

– Простите мою бестактность, Косса. Присаживайтесь. Хотите чаю или кофе? Нас ждёт серьёзный разговор.

В кабинет незаметно вошла служанка с подносом. Она аккуратно расставила чашки на низком столике и вопросительно посмотрела на меня. Растерявшись, я повернулась к его высочеству. Присесть мне никто не предложил, а своим поведением Данимир намекал на долгую беседу.

– Располагайтесь, Косса – цесаревич жестом указал на софу перед столиком, – я буду чай с молоком, а вы что желаете?

– Тоже чай, с лимоном, – ответила как можно строже. Распивать чаи с его высочеством в мои планы не входило. Я вообще ждала, что с порога услышу мягкий, но категоричный отказ. Нечто вроде: "Мы очень уважаем вашего отца, но вы же понимаете..." Это было бы логично. Но то, что происходило сейчас, мне не нравилось.

Как будто цесаревич действительно видел меня будущей хозяйкой Академии.

Он устроился рядом, подвигая к себе маленькую изящную чашку. В его широких ладонях она смотрелась довольно нелепо. Осознав, что думаю о совершенно посторонних вещах, я надавала себе мысленных пощёчин.

– Не скрою, я был удивлён решением князя, – вкрадчиво произнёс цесаревич, – сначала мы приняли его волю за шутку, но позже нас убедили в подлинности завещания. К тому же, поверенный вашего отца настаивал, что вы немедленно готовы вступить в должность.

– Я?! – изумившись, едва не пролила чай на платье.

Взгляд Данимира стал совершенно непроницаемым.

– Вы, Косса. Поверенный утверждал, что князь обучал вас и видел своей преемницей. Но честно говоря, я усомнился в его словах. Вас не было при дворе больше семи лет, как язычница вы тоже не состоялись. Насколько мне известно, вы вышли замуж и покинули столицу. Даже не стали главой рода. Почему?

– У Ольховских наследство идёт по мужской линии, – просвятила я цесаревича. Его можно понять – княжеств больше десятка, и в каждом свои порядки. Всего не упомнишь.

Неожиданно в горле образовался ком. Я глубоко вдохнула и выдохнула, чтобы сдержать слёзы. В его словах моя нелепая жизнь выглядела совершенно обыденной. Ничего неприятного и опасного.

– Завещание отца тоже стало для меня сюрпризом, – продолжила я, сжав в ладонях чашку, – я давно живу в Ладанье, помогаю пансиону и уже привыкла к этим местам. Письмо от поверенного немного выбило меня из колеи. У Петра странный энтузиазм в этом деле.

– Он всего лишь исполняет волю князя, – заметил Данимир, – я читал завещание – ваш поверенный не позволяет себе ничего личного.

Наивный северный цесаревич!

– Значит, про завещание вы не слышали... – потянул его высочество, откидываясь на спинку софы, – хорошо, я подпишу приказ о вашем назначении. Подождите, Косса! – резко произнёс он. – У меня будет специальная... просьба для вас. Князь Ольховский очень нервно воспринимал моё вмешательство в дела Академии, а ведь это одна из опор империи. Я должен знать, что твориться у меня под носом. Поэтому предлагаю вам сделку.

Мир Нави* его забери! Я выпрямилась и холодно посмотрела на цесаревича. Ловко. Кажется, в моём лице Данимир решил получить шпиона! Вот почему он был таким спокойным!

– Прошу прощения за резкость, но я не лучший помощник в... такого рода делах, – оборвала его, – поэтому всё ещё надеюсь на ваше благоразумие.