Текст книги "Идеальные Солдаты (СИ)"

Автор книги: Варвара Вилюжанина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)

Глава 6.

За пару дней до школы Лола стала уговаривать меня подстричься. Она ходила вокруг с машинкой, загадочно трясла ножницами, заглядывала мне в глаза.

Я смахивал прядки со лба, хмурился, морщился, отворачивался от намекающих взглядов, игнорировал театральные вздох, в общем всеми силами отстаивал свои волосы. При этом, я и сам не знал, зачем они мне, потому действовал просто из принципа. В конце концов Лола сдалась и даже решила, что будет плести мне косички, когда волосы отрастут достаточно.

Вторым пунктом в ее программе "сделай из Джейка человека" шла одежда. Тут я с ней спорить не стал. Мои привезенные снизу старые рубашки вытерлись об заборы и деревья, теперь напоминая лохмотья.

Заглянув в магазины одним глазком, мы охнули от цен, и решили, что обойдемся без новомодных напыляемых из баллончика шмоток, тканей в одну молекулу толщиной и голографических меняющихся рисунков на них.

Пока мы шли до комиссионки, Лола успокаивала меня тем, что сама постоянно одевается там же и неплохо умеет перешивать вещи, а я впервые задумался о важности денег.

Как минимум, через год предстояло оплачивать наши экзамены. Способ заработать был просто необходим. Бабулиной пенсии на все не хватит, да и на шее сидеть как-то не хотелось.

Конечно, всегда можно было оформить группу Д и получить кучу льгот... Жизнь сразу бы стала значительно проще.

Перед школой пришлось зайти в местную больницу и показаться врачам. После осмотра седой темнокожий доктор с похожими на гусениц мохнатыми бровями проверил отметки о прививках в моем личном деле, пробежался по результатам анализов и удовлетворенно хмыкнул.

– Вы необычайно здоровы, молодой человек, – сказал он. – Никаких врожденных патологий, что было бы ожидаемо от места вашего рождения. Конечно, те шумы в сердце, но... ладно, ладно, это опустим.

Док вытер выступившие на черном-черном лбу капельки пота и натянуто улыбнулся.

Я внимательно наблюдал за ним, сидя на кушетке и болтая ногами. Про шумы в сердце мне было не интересно, хотя и непонятно, почему док вдруг заволновался об этом.

– Так, несмотря на то, что по остальным параметрам вы здоровы, вашу, гм, контузию списывать со счетов не стоит, – сказал тем временем док. – Между прочим, кто же вам так грубо шил? Будто прямо вручную!

– Один совсем молодой врач с нижней Земли, – ответил я, в нетерпении болтая ногами все быстрее.

– Ладно уж, в нашем мире сейчас и такое лечат, – продолжал док. – Страховка у группы Д покроет и косметические операции по коррекции этих шрамов, и изготовление протеза. После оформления инвалидности вам назначат пенсию, а потом вы получите место в очереди на получение новой руки.

– Не нужна мне группа Д! – сразу категорично заявил я. – Иначе я не смогу в Академию поступить!

– Ведь точно, точно, – пробормотал док. – На Луну-12 что ли? Да уж, да уж.

Он уткнулся в свой комп и забубнил под нос:

– Ладно, ладно, это не под мою ответственность, пусть вояки берут все на себя, раз так нужно... но я же не могу так поступить... или все-таки... ох, наше дело маленькое, так уж и быть...

Док шумно вздохнул и обратился ко мне, уже подпрыгивающему от нетерпения на кушетке:

– Хорошо, молодой человек. Но вам нужно будет подписать здесь и тут, и приложить свое удостоверение вот сюда...

Из больницы я вышел гордый и счастливый. Без учета правой руки, по остальным параметрам медицинские программы выставили мне категорию А. Теперь-то ничто не останавливало меня перед поступлением в Академию Военно-космического Флота!

– ***

В первый осенний день мы с Лолой долго мялись в холле перед нужным классом, потому что дружно проспали и торжественную часть, и звонок на первый урок. Я стоял, переводя дыхание, качаясь с носков на пятки, и чувствовал себя точно, как в тот раз, когда впервые пришел в свой старый класс после травмы. Когда выбрал страх вместо жалости. Встал один против них всех, против жалкой судьбы.

Вот только сейчас-то я был не один. И нет ничего общего между просторным холлом младшей школы Нью Кэпа и длинным унылым коридором моего родного городка. Тут все будет совсем иначе.

Правда, Лола тоже не выглядела уверенной в себе. Она топталась на одном месте, хватала меня за руку, отпуская через миг, начиная крутить на пальце кудряшку или теребить подол платья.

– Войдем, да? – спросил я, делая крохотный шаг к дверям.

– Придется, – ответила она шепотом. – Урок уже начался. Но мы же всем помешаем...

– И пусть, – я сделал следующий маленький шаг.  – Войдем гордо, как победители.

– Хорошо, – согласилась Лола, крепче цепляясь за мою руку,

Почему-то нести ответственность за нас двоих получалось куда лучше, чем за одного себя. С Лолой под боком я был готов встретиться с любыми трудностями, хотя бы для того, чтобы ее от них героически защитить.

Естественно, когда мы вошли, головы всех сидящих в классе повернулись к нам. Лола покраснела, я обвел своих новых одноклассников намеренно тяжелым взглядом.

– Извините за опоздание, – сказал я, обращаясь к единственному взрослому в классе, молодой темнокожей женщине с яркой красной губной помадой и короткой стрижкой-ежиком.

Лола отпустила мою руку и прошмыгнула за один из пустых компов. Женщина заулыбалась и подошла ко мне.

– Долли как обычно, в прошлом году все время просыпала, – весело сказала она. – А ты наш новенький, Джейк, да? Я воспитатель в этом классе, у некоторых ребят я уже вела уроки в прошлом году. Поздоровайся со всеми, пожалуйста, и садись на любое свободное место.

Помедлив, я повернулся лицом к одноклассникам. Не считая Лолу, восемнадцать пар удивленных глаз таращились на меня изо всех сил.

Страха пока я не видел. Только любопытство.

– Ну, привет всем, – спокойно сказал я, мельком посмотрев на каждого. – Теперь я буду с вами учиться. Надеюсь, никто не против, потому что выбора у вас нет.

Надо же. Все равно не испугались. Интерес, удивление... И насмешка. Зато без жалости. Ну, хотя бы так. Не слишком разочарованный, я пошел к пустующей задней парте.

– Зачем же так мрачно! – сказала мне в спину воспитатель. – Ладно, Джейк, Лола, включайте компы, заходите в свои учетные записи. Начинаем урок.

Быстро освоившись и разобравшись в учебных программах, я заскучал и принялся разглядывать класс. Живые цветы на подоконниках огромных окон, проектор для голограмм под потолком, веселенькие яркие стены, личные парты с современными компами на каждого. Сзади огромный шкаф с настоящими книгами, какими-то поделками из цветной бумаги, рисунками, фотографиями, портретами ученых. Флаг Содружества на стене позади стола воспитателя.

Ребята то и дело оглядывались на меня, перешептываясь и сохраняя удивление на лицах. Единственным, кто не взглянул в мою сторону ни разу, был высоченный дылда, тоже сидящий за последней партой, но через ряд от меня. Одетый в напоминающий военные серый комбез и высокие ботинки, стриженый почти под ноль, он выглядел внушительно и смотрел только в монитор своего компа.

Но именно ему принадлежал тот первый насмешливый взгляд, когда я стоял перед классом. Интересно.

После звонка на перемену все повскакивали с мест. Я остался за компом, искоса наблюдая за дылдой. Он тоже сидел за своей партой и, как мне показалось, следил за мной в ответ.

К моей парте подошли трое мальчишек, из тех, кто весь урок обо мне шептался. Один из них, толстогубый, щекастый, в белоснежных брюках и выглаженной рубашке, широко улыбнулся и хлопнул меня по больному плечу.

– Приветики, новенький, – сказал он слащаво.

Я исподлобья посмотрел на него. Чем-то он напоминал жирдяя, и это было не слишком хорошо.

Щекастый надулся, будто обжегся о мой взгляд, и поспешно убрал руку.

– Тихо-тихо, мы с миром пришли, – сказал он испуганно. – Смотри, новенький, мы в этом тихом болотце типа главные. Нас с боссом надо слушаться, даже не пробуй выеживаться. Эта территория наша.

– Зассали сразу? – спросил я, заставив щекастого вздрогнуть. – Ну-ну, главные, нашлись тоже. Кто там ваш босс? Нечего шестерок посылать!

Я встал, щекастый сразу отодвинулся, без слов давая пройти. Дылда за последней партой теперь смотрел прямо на меня. Подойдя к нему, я в наглую уселся на край его стола и сказал:

– Спорим, ты у них главный.

– А могут быть другие варианты? – спросил дылда. Голос у него был еще нахальней, чем взгляд. – Первый день в школе, а уже нарываешься?

– Ты первый начал, этих своих послал, – парировал я. – Захотел мне сразу место указать, как щенку?

Дылда противненько усмехнулся.

– Ну, не драться же с тобой, убогим, – сказал он иронично. – Сломаю тебе что-нибудь ненароком, будет еще на конечность меньше.

Я стиснул зубы, ненавидящим взглядом пытаясь прожечь в нем дырку.

Это не мальчишки из моего двора, толкающие в спину, ставящие подножки, хохочущие из-за углов. С этим парнем должно быть куда сложнее.

Дылда откинулся на спинку стула и вытянул ноги.

– Будешь слушаться – будем дружить, – сказал он. – Не мешай мне и моим друзьям делать то, что мы хотим, и все у тебя будет прекрасно, патлатый.

– Патлатый? – больше удивился, чем возмутился неожиданной кличке я.

Дылда закрыл глаза.

– Одноруким звать тебя будет совсем уж банально, – сказал он. – А теперь свали с моей парты и не мешай учиться.

Я хотел сказать в ответ что-нибудь не менее обидное, но меня перебил звонок на следующий урок. Погрозив Дылде кулаком, я вернулся на свое место, продолжая оттуда буравить его взглядом.

Неужели он разглядел во мне соперника?

Действительно интересно.

– ***

После уроков мне предстояло еще одно знакомство. Рыжий парень в серой бесформенной кофте и нелепых блестящих джинсах подошел, когда я выключал комп.

– Привет, ну, новенький! – очень уж радостно проблеял он, протягивая мне правую руку. Я кисло посмотрел на его вялую влажную ладошку, со всех сторон покрытую частыми веснушками. Рыжий окинул меня удивленным взглядом, ойкнул и спрятал ладонь за спину.

– Извини, я не сообразил сразу, – проговорил он. – А что у тебя, ну, с рукой? Ты с рождения, ну, без руки?

– А с тобой что? С рождения такой, ну, идиот? – передразнил я, скорчив рожу. Этот рыжий, похоже, имел сверхспособность "выбеси-человека-за-десять-секунд".

На мой ответ он загрустил и уставился вниз, ковыряя носком ботинка пол.

– Я думал, хоть кто-то не будет меня, ну, обижать, – сказал он дрожащим голосом. – Увидел, как ты этим бандитам не понравился, вот и решил...

– Что я такой же неудачник, с которым можно подружиться? – недовольно спросил я. – Хрена с два!

Мы вышли из класса, рыжий шел за мной, как собачка на привязи. Я думал, Лола будет ждать меня в холле, но ее нигде не было. Нервно оглядываясь на настырного рыжего, я ускорил шаг.

– А ты правда с нижней Земли? – спросил он, торопясь за мной. – Правда там еды совсем нет, и людям приходится за нее, ну, драться?

– Чепуха, – отрезал я. – Сказки это все.

Куда подевалась Лола? Не случилось ли с ней чего плохого?

Мы протиснулись сквозь толпу галдящих младшеклассников, спустились по ступенькам на первый этаж и добрались до выхода. Рыжий все шел позади, вздыхая, сопя и неуклюже топая ногами.

– А правда, что тебе отрезали руку и выгнали из дома, потому что ты, ну, нарушил ваш местный закон? – снова спросил Рыжий.

– Это кто придумал вообще? – удивленно проворчал я, отвлекаясь от беспокойства за Лолу. – Я сам сбежал. Потому что так захотел. И никто мне не отрезал руку, просто... Так получилось, понял? Блин, да чего ты ко мне пристал вообще?

– Извини, – печально сказал Рыжий. – Прости, пожалуйста. Я, ну, ошибся в тебе. Пойду домой.

Он растерянно остановился у выхода за ворота школьного двора и помахал мне рукой. Я не стал прощаться, просто пошел дальше.

Через дорогу от школы находился один из самых больших и запутанных парков Нью Кэпа. Летом мы с Лолой сотню раз играли там в прятки. Чтоб добраться из школы домой, мне было нужно пройти его насквозь.

Под первым же деревом сидели на траве несколько мальчишек, включая дылду и щекастого. Пристально глядя в сторону школы, меня они будто не заметили.

Уже пройдя мимо, я обернулся. Размахивая руками, рыжий в панике убегал со школьного двора, быстро скрывшись за деревьями на одной из парковых аллей. Мальчишки вскочили почти разом и с улюлюканьем помчались за ним.

Стая волчат. Видимо зря я решил, что они в чем-то интересней моих бывших одноклассников-придурков.

Это не мое дело – сказал я себе, отворачиваясь от погони и направляясь вперед, по главной аллее, в сторону дома бабули. Наверное, Лола уже заждалась меня дома.

Это точно не мое дело – убеждал я себя, когда бежал по траве, чтобы срезать угол и выскочить на дорогу раньше мальчишек.

Это никак не касается меня, пусть сам разбирается, я ничего ему не должен – думал я, разглядев за кустами приближающуюся серую кофту и услышав топот.

Его догнали немного раньше, чем я успел добежать. Рыжий сам повалился на землю, но трое парней схватили его за одежду и потянули вверх. Дылда и щекастый остановились рядом.

– Ты стал еще более стремным за лето! – сказал щекастый, смеясь. – Твоя мамочка теперь обслуживает куда больше клиентов, правда? Вижу, она заработала тебе на девчачьи джинсы!

Я с треском выпал из кустов прямо перед ними, неожиданно для самого себя ловко перекатившись через спину и тут же вскочив на ноги. Щекастый не успел даже сжать кулак, а уже получил от меня слева по челюсти, рухнув на землю, как мешок с опилками. Я схватил Рыжего за рукав, выдернул из рук опешивших мальчишек и оттолкнул за свою спину.

– Это что еще такое? – недовольно спросил Дылда, делая большой шаг в мою сторону. – Ты с первого раза не понял, патлатый?

– А за что вы на него накинулись, а? – возмутился я. – Да еще и толпой, храбрецы!

– Не твое дело, придурок, – раздраженно поморщился Дылда. –  Нам все же сломать тебе пару костей, чтоб сидел и не рыпался?

– Давай, налетай, кто первый огребет, – я разозлился так, что услышал биение сердца где-то в горле и почувствовал, как горячо стало ушам и шее.

Мальчишки стояли, неуверенно глядя на своего командира. Щекастый валялся на земле, поскуливая и прикрыв рот руками.

Только Дылда не стал медлить. Он сделал еще шаг вперед и коротко ударил меня в живот с левой.

Боль ослепила секундной вспышкой, заставила захлебнуться дыханием. Дылда не дал мне прийти в себя и добавил с правой в грудь. Меня отбросило назад, но я сразу выпрямился и согнул колени, готовый к новым ударам.

– Один на один, да? Все-таки храбрый? – прохрипел я, пытаясь нормально дышать.

Никто не шевелился. Дылда встряхнул кулаком и оглядел костяшки пальцев.

– Глупый ты, патлатый. Или психованный. Нас тут против тебя пятеро, – сказал он, потом с сомнением покосился на Щекастого. – Ладно, четверо. А ты отчаянно полез защищать этого шлюхиного выродка.

– Просто ненавижу, когда мне указывают, что делать, – сказал я. – И слушаться никого не собираюсь!

Дылда смерил меня взглядом.

– Пусть ты храбрый, но слабый. Когда будет война с Луной, ты сдохнешь первым.

– Еще посмотрим! – воскликнул я. – Когда начнется война, я буду тем, кто приведет Содружество к победе!

– В офицеры метишь? Ну-ну, – рассмеялся Дылда. – В армии уж точно выскочек не терпят. Ладно, живи пока, дурачина. Потом поговорим

Мальчишки подняли Щекастого с земли, он сплюнул кровью и погрозил кулаком, блеснув слезами на глазах. Дылда кивнул мне и ушел первым, его подхалимы, чуть помедлив, отправились следом. Я проводил их напряженным взглядом и сполз на землю, чувствуя, как набухает синяк на ребрах. Рядом сидел Рыжий, сияя широченной улыбкой.

– Ты! – выпалил он в восторге. – Ты первый, кто им отпор дал! Видал, как они, ну, испугались?

– Испугаешь их, как же, – протянул я, осторожно ощупывая ребра. Кулак Дылды весил немало. Дышать становилось все больнее и больнее.

Мы медленно поднялись на ноги. Рыжего все распирало от восторга.

– Нет, ты видел, видел?! – он замахал руками. – Их ведь там действительно была, ну, целая толпа! А они побоялись что-то делать, потому что никто раньше на них так не бросался, а ты еще сам, первый полез!

– А чего они на тебя вообще охотятся? – подозрительно спросил я – Чего ты им сделал такого?

Рыжий опустил голову и покраснел.

– Моя мама родила меня без отца, ну, из пробирки. А они уверены, что, ну, нагуляла. Дразнятся... Говорят, что получился я не очень, а маму называют, ну, плохими словами. А она меня любит, одежду мне сама шьет и вяжет... Купить-то мы многое не можем. Денег не на все хватает.

– Тупые они, – вынес я для себя вердикт. – Ты разве виноват в том, что там твоя мама делает? Можно подумать, это ты сам придумал, из пробирки родиться. А если человек не виноват, то за что его дразнить?

Рыжий застенчиво улыбнулся.

– Вот бы ты это им сказал. Я-то все понимаю.

– А что? Возьму и скажу! – тут же заявил я. И поспешил добавить, видя, как загораются у него глаза, – но это совсем не значит, что мы теперь друзья! Пока что ты меня раздражаешь.

Рыжий смиренно кивнул, соглашаясь. Я снова ощупал ребра и задумался о том, как бы побить Дылду так, чтоб самому в процессе не получить. Или получить, но не сильно.

Все-таки он прав. Каким бы храбрым я ни был, я все равно маленький и слабый.

Правда, одолеть Швабру мне это не помешало. Случайность, удача или закономерность? Что угодно, но я докажу и Дылде, и всем остальным, что на моем пути ничто меня не остановит.

–

Глава 7.

Добравшись до дома, я нашел Лолу свернувшейся в кресле калачиком и шмыгающую носом. Мигом позабыв про отбитые ребра, я присел перед ней и хмуро спросил:

– Тебя кто-то обидел? Потому убежала, меня не дождавшись?

– Извини, извини, – Лола кулачками потерла покрасневшие глаза и села ровнее. – Ничего, ерунда, с девчонками повздорили... Ой, у тебя вся одежда в грязи!

К вечеру на моей груди расплылся здоровенный синяк, глубоко дышать было больно, потому я не стал терпеть и пришел сдаваться Лоле с повинной. Она тут же велела снять майку и принялась натирать мои бедные ребра какой-то прохладной мазью. Я кряхтел, но сохранял героическое выражение лица. Лола хмурилась, вздыхала и негодующе трясла кудряшками.

– Чего ты, ну? – укоризненно спросила она, наконец отпуская меня. – Первый день и сразу в драку. Так нельзя.

– Это кто постановил, что нельзя, а? – заворчал я, надевая обратно майку и забираясь в кресло с ногами. – И вообще, они первые начали!

Лола встала и принялась ходить по комнате.

– Нет, решительно невозможно с вами, мальчишками! – сказала она. – Я уж надеялась, ты не будешь к этим хулиганам лезть, но, видимо, зря!

– Я их заставлю себя бояться, – сказал я серьезно. – Ведут себя как короли, а сами просто слабых обижают!

Лола грустно покачала головой.

– У их заводилы папаша в администрации Нью Кэпа работает, даже не знаю, что сделать с ним можно. Ну, и вообще, бить людей – плохо-плохо. Все можно словами решить.

– Скажешь тоже – словами! – вспылил я. – Да хоть какую речь я загну, все равно все понимают только кулаком в лицо. Пусть боятся хотя бы, раз уважать не умеют.

Лола стояла посреди гостиной, сложив руки на груди, и смотрела на меня по-взрослому строго.

– Прямо все-все? Думаешь, словами никому не объяснить?

– Никому, – упрямо ответил я. – Только силой.

Под ее взглядом я начал краснеть. Отчитывать меня, как ребенка? Сама бы сперва повзрослела!

– Мне же ты можешь объяснять все спокойно? Или я тоже тебя бояться должна? – спросила Лола

Ушам и щекам стало нестерпимо горячо. Я упорно не поднимал на нее взгляда, ерзая в кресле.

– Ты – другое дело, – тихо и неуверенно сказал я. – Про тебя я уже знаю, что ты хорошая. Про всех остальных – нет. На всякий случай буду считать всех вокруг плохими. Чтоб потом грустно не было.

– Но ведь хороших людей куда больше, чем плохих, – попыталась настоять на своем Лола. – Неужели ты всю жизнь всех считаешь плохими?

– Угу, – я украдкой посматривал на нее из-за свесившихся на лицо волос.

– И у тебя никогда друзей не было, да? – продолжала она.

– Есть у меня друг! – запротестовал я. – Рассказывал же. Он меня в Академии ждет. У нас Обещание. А вот там, внизу, ни с кем не дружил, да. Они там все были глупые. Когда я об этом говорил, они хотели меня побить, потому я дрался с ними.

Лола даже хихикнула на это.

– Эй, Джейк, а ты сам бы полез в драку, если бы тебя назвали глупым?

– Конечно! – сказал я, пылая я праведным гневом. – Каждый полезет в драку, если его назовут глупым.

Сказал и задумался, позабыв даже рот закрыть.

А вдруг в этом все дело? Ну, даже пусть не всегда, но в части случаев...

– Ничего не буду говорить о том, как надо относиться к людям, и как люди будут относиться к тебе, – сказала Лола. – Просто попробуй сначала думать, а потом лезть в драку. А то, выходит, ты ничем не лучше, ни ребят с нижней Земли, ни наших вредин из класса.

Я кивнул, озадаченный новыми для себя мыслями. Требовалось все тщательно обдумать, а потом снова обсудить с Лолой.

На следующий день мы пришли в школу даже раньше, чем нужно. Отчего-то Лола больше не хваталась за мою руку и вообще держалась поодаль. Мы сели на свои места и даже не разговаривали, а на переменах она все убегала куда-то.

Второй день подряд я был в центре всеобщего внимания. Дылда пришел с опозданием, весь первый урок мы таращились друг на друга, будто играя в гляделки. Его Щекастый подхалим теперь сверкал дыркой в передних зубах и посматривал на меня со страхом. Рыжий наоборот глазел со своей первой парты с нескрываемым обожанием. Остальные все так же шушукались, бросая в мою сторону быстрые взгляды.

Ну, конечно, однорукая диковинка еще долго будет главной темой обсуждений. Пока никто не пытался меня жалеть, это вполне устраивало. Пусть смотрят сколько хотят.

На большой перемене Дылда сам подошел ко мне. Подхалимы остались на своих местах, но напряглись, готовые то ли сбежать поскорей и подальше, то ли кинуться ему на помощь.

– Эй, патлатый, – с деланой небрежностью позвал Дылда, прислонившись к моей парте. – Ты ведь действительно сбежал с нижней Земли, да?

– Тебе-то какое дело? – отозвался я настороженно.

– А такое, – сказал Дылда. – Я знаю от отца, что там живут одни уголовники. Может, у вас там свои порядки, но тут все иначе. Несмотря на то, что ты мелкий выскочка, я все обдумал и решил предложить тебе дружбу.

– Стать одной из твоих шестерок? – тут же перебил я. – Ну, нет, на такое я не согласен. Ты ничем меня не лучше, почему же я должен тебя слушаться?

Дылда навис надо мной небоскребом, высоченный, массивный, угрожающе хмурящий брови, сурово сложивший на груди руки. Я смотрел снизу, выдерживая это давление, чувствуя, как поднимается адреналин, сопротивляясь страху, который Дылда пытался внушить. В его светлых серых глазах я видел свое отражение.

Через долгий миг сражения он отодвинулся и опустил руки, первым отводя взгляд. Сдался, что ли?

– Ладно, значит, не хочешь, – сказал он почти спокойно. –  Учти, тебе со мной не тягаться. Тут командую я, потому что в этом классе я не только самый сильный, но и в учебе первый.

– А еще у тебя папаша в администрации сидит, задницу твою прикрывает! – громко сказал я. – Самому-то ничего вообще делать не приходится, наверное!

Подхалимы разом дернулись, будто по команде. Все, кто был в классе, повернули к нам головы.

Дылда промолчал, только судорожно сжал кулаки. Я повернулся к нему левым боком, готовый, если что, выставить блок рукой, и спросил, не дождавшись ответа:

– Может, потому ты ничего не боишься? Потому что папочка всегда вытащит из дерьма?

– Заткнись, – тихо, но очень страшно сказал Дылда. А потом добавил, глядя в пол, – мне хотя бы есть, на кого рассчитывать, если я ошибусь. А ты один. Ты сбежал, потому что у тебя никого не было, так? Я узнал у отца, у тебя нет ни родных, ни друзей. А тут ты подружку нашел, такую же дикую, как ты. Овца разноцветная, Долли-растяпа...

Я слетел со стула и первым врезал ему по зубам, не дождавшись даже конца фразы. Сперва думать, потом бить? Явно не мой стиль.

Дылда отшатнулся и схватился за разбитую губу. Подхалимы побросали свои места, окружая нас. Девчонки позади них визжали.

Пульс ударил мне в голову адреналином. От нахлынувшей ярости я даже на месте стоять не мог. Подскочив к Дылде, я вцепился в его воротник.

– Еще слово про Лолу, и я тебе нос сломаю! – пообещал я, снизу вверх заглядывая в теперь совсем не спокойные серые глаза.

– Руки убери, – сказал Дылда. Его мелко трясло от злости, но он еще сдерживался. – В школе драться нельзя, придурок.

– Может быть я придурок, может у нас, внизу, действительно другие порядки, – сказал я, с трудом заставляя себя отойти на шаг. – Но своего друга я в обиду не дам. Про меня говори что угодно, хоть про руку, хоть про то, из какой дыры я вылез, а про Лолу не смей!

Сквозь столпившихся вокруг одноклассников к нам протискивалась взволнованная воспитатель. Дылда вытер рукавом кровь и посмотрел на меня почти без злости.

– Согласен. Тогда и ты будь мужчиной. Ни слова про моего отца! – сказал он.

Я успел кивнуть, до того, как воспитатель схватила нас обоих за плечи, возмущенно высказывая все, что она думает о школьных драках.

В кабинете директора мы оба, не сговариваясь, ответили, что никакой драки не было, а губу Дылда разбил случайно. Возвращаясь в класс под укоризненным взглядом воспитателя мы молчали, но я чувствовал – что-то изменилось.

Может быть, мы действительно начали заслуживать уважения друг друга.

– ***

К концу сентября в классе стало спокойней, и на меня почти перестали обращать внимание. При мне Рыжего больше не били, он ходил радостный донельзя, и здоровался со мной по десять раз в день.

В учебе мне все давалось легко, я быстро поднимался в общешкольном рейтинге успеваемости. Ответы на тесты я запоминал, едва посмотрев на них, письменные работы тоже делал по памяти, буквально видя в голове страницы учебников, иногда ошибаясь в понимании задач, но выезжая на логике. Воспитатель регулярно устраивала дискуссии и обсуждения, где я мог заткнуть за пояс каждого, просто вспомнив пару цитат из подходящих по теме книг. На обычных уроках я просто выполнял задания куда быстрее остальных, а затем весь остаток времени смотрел в окно.

Деревья в парке напротив школы пестрели таким количеством красок, что я уставал считать. Небо над ними казалось еще голубее, чем летом.

В школе было скучно. Лола не хотела болтать со мной на переменах, и я никак не мог понять, почему. Даже после уроков она пыталась убежать раньше меня, будто избегала находиться рядом, хотя у бабули дома все было по прежнему.

Это рождало во мне не самые радостные мысли. Когда голова начала от них просто болеть и пухнуть, я поймал Лолу за руку после школы и попросил поговорить.

– Тебе стыдно со мной общаться, что ли? – спросил я хмуро, когда мы вышли на школьный двор. – Думаешь, я плохой?

– Нет, нет, все совсем не так, – затрясла она головой.

Мы перешли дорогу, центральная аллея парка зашуршала опавшими листьями под ногами. Лола подняла один, ярко-красный, огромный, и подняла над собой.

– Ты меня прости, я действительно маленькая и глупая, – сказала она. – Прости-прости, пожалуйста. Девчонки надо мной смеются, вот и весь секрет.

Я пинал перед собой листья, глядя только под ноги, чтоб не выдать своей обиды, и спросил:

– Потому что ты общаешься с безруким уродом, да?

– Ты чего, ты чего! – замахала руками Лола. – Вовсе нет! Никто не считает тебя уродом, наоборот даже...

Она как-то очень резко покраснела и принялась теребить свой красный лист.

– Тогда, потому что я с нижней Земли, а значит бандит и уголовник? – спросил я уже с сомнением.

– И не по этому! – затрясла головой Лола.

Она запнулась на ровном месте, уронила лист и затараторила быстро-быстро:

– Просто, ты живешь у нас дома, и мы вместе ходим в школу, но мы не родные брат и сестра, и вот... А еще ты бросился на Дылду, чтоб меня защитить, и потому девчонки... тили-тесто, все такое... Говорят, что ты мне нравишься... В смысле, наоборот, что я тебе нравлюсь! Ой-ей-ей, чепуха какая!

Она закрыла лицо руками, став совершенно пунцовой.

У меня глаза на лоб полезли.

– И в этом вся причина? Вот дурищи твои девчонки. Может, мне с ними поговорить?

– Ой, Джейк, не надо, не надо! – тут же спохватилась Лола. – Я их просто слушать больше не буду!

– Вот и не слушай, – уверенно сказал я. – Просто у них таких друзей нет, как мы с тобой. Так что пусть завидуют молча. Любому, кто портит тебе настроение, я буду портить здоровье, поняла?

Лола шмыгнула носом и улыбнулась.

– Поняла. Это хорошо, что мы с тобой настоящие друзья.

– ***

Ночью мне не спалось. Стоило закрыть глаза, как я видел длинные пустые коридоры без окон, низкие потолки и сотни закрытых дверей. Перед одной из них я-не я ходил взад вперед, чувствуя скребущую по сердцу тоску одиночества, то и дело поднимая голову на мерцающую посреди двери табличку "С. Ларссон, мл. секретарь".

Я настоящий вскакивал, тяжело дыша, перетряхивая подушку, ерзая и укладываясь удобнее, закрывая глаза в надежде на пустоту без снов. Но видел золоченые залы, устланные коврами, бородатых мужчин в драгоценностях, смуглых девочек с грустными глазами, маленьких, не старше Лолы.

Вновь я просыпался, вырываясь из сна, как из кокона, проводя рукой по лицу, снимая цепкие остатки с глаз. Затем ложился обратно и видел уже другое – давящую шею собачью цепь и ножку кровати, к которой она прикована, женщину с круглым сердитым лицом, стоящую надо мной с палкой в руке, свои-не свои голые ноги в ссадинах и синяках.

А потом, уже отчаявшись, вставал и шел на кухню, за водой, натыкаясь в темноте осенней ночи на все углы, но, вернувшись, снова видел чужие сны. Маленький, брошенный, испуганный, я-не я пальцами впивался в белые мягкие стены, вжимался в них лбом и старался не слушать, не слушать, не слушать многоголосый хор завываний, криков и хохота за спиной.

Когда это кончится?

В третьем часу ночи я не смог больше терпеть, встал, закинул кровать одеялом и тихонько оделся. Проходя мимо комнаты Лолы, я робко заглянул в щель приоткрытой двери. В свете ночника Лола спала безмятежно, раскидав по подушке облако черных кудрей. Хотя бы она выспится сегодня.

Как можно тише я вышел из дома, ежась от осенней прохлады и сырости. Улица пахла водой и прелыми листьями. В кустах оглушительно трещали насекомые. Сентябрьское небо переливалось крупным бисером звезд. Смотреть им в глаза было по-прежнему неуютно, но я все еще знал, что не одинок против них, потому почти не боялся.

Замерзнув стоять на одном месте, я быстро пошел по тротуару в сторону центра, не задумываясь, куда попаду.

Что за сны разрывали мою голову? Второй раз я их видел, и запоминал так же четко и досконально, как события из реальной своей жизни. А что, если те жизни – тоже реальны?