Текст книги "Большие Надежды (СИ)"

Автор книги: Варвара Оськина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 40 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

И вот тогда Флор заорала опять. Подняв едва не лопавшиеся от боли глаза, она вдруг увидела нависшее прямо над ней чьё-то лицо, что напряжённо хмурилось и шевелило губами, словно хотело что-то сказать, и забилась в истеричной, почти надрывной попытке спастись. Она судорожно перебирала руками и бессмысленно толкалась ногами, не в силах оторвать взгляда от уставившегося на неё чьего-то лица. А потому видела, как то сначала исказила досада, затем беспокойство, а ещё через секунду, оно попробовало что-то сказать. Рот открылся, закрылся, тёмные брови трагически сошлись на переносице, а взгляд метнулся куда-то наверх. И Флор хотела было зажмуриться, спрятаться в темноте или, наконец, умереть, но тело больше не слушалось. Раздираемое болью, от которой едва не лопалась голова, оно дёргалось всё сильнее, отчего потные от страха ладони то и дело скользили по гладкому полу, не давая уползти прочь, пока под левой рукой вдруг не образовалась абсолютная пустота. И это оказалось настолько внезапно, что Флор опиралась на неё мучительно долгий момент, словно воздух под дрожавшей ладонью был упругим и плотным, прежде чем всё-таки сорвалась вниз. Тело вздрогнуло, в голове стало пусто, а потом реальность пропала, чтобы резко вернуться с оглушающей болью.

Флор не поняла, что случилось. Бившийся в агонии мозг просто не смог разобраться в адовой мешанине разом навалившихся ощущений, однако больше всего это напоминало удар. Казалось, её летевшее в никуда тело вдруг наткнулось на что-то большое, врезавшись в него правым боком, после приложилось спиной, а следом что-то рухнуло на живот, заставив согнуться. Это была настолько невозможная последовательность столкновений, что Флор инстинктивно попыталась раскинуть в стороны руки, стараясь хоть как-то замедлить падение, но те не послушались. Она попробовала было снова, а затем ещё и ещё, пока вдруг не поняла, что те будто со всей силы прижали к бившемуся в конвульсиях телу. Враз стало сложно дышать. Флор дёрнулась в последней инстинктивной попытке освободиться, однако в этот же миг падение вдруг сменилось стремительным взлётом. Её рывком дёрнуло вверх, отчего сведённые мышцы едва не порвались, изо рта вырвался дикий крик, и сквозь не прекращавшийся вой она вдруг услышала:

– Сейчас… подожди… Тише! Тише!

И в этот момент всё окончательно перемешалось. Флор не понимала, где верх, а где низ; не могла осознать падает или парит над землёй. Мозг окончательно запутался. Он выдавал никак не связанные между собой разрозненные сигналы, отчаянно противореча себе самому. И Флор настолько погрузилась в эту какофонию, что вновь прозвучавший будто бы прямиком в голове голос вынудил вздрогнуть всем больным телом.

– ХВАТИТ!

И она замерла. Перестала испуганно ловить своё тело, летевшее то ли вверх, то ли вниз, и затихла, а потом вдруг поняла – этого нет. Ни падения, ни полёта, ни раздиравшего голову воя. Ничего. Только темнота, да надоедливый звон в ушах, который тонким сверлом врывался в исстрадавшийся мозг.

Она не знала, сколько длилось это ничто. Минуту? Две? Вечность? Флор плавала в нём и впервые мечтала никогда не очнуться. Но, разумеется, ей не могло так повезти, а потому сначала в прекрасный и чистый вакуум мира проник странный запах металла, после чего, разумеется, вернулась и боль. Глухая, затаившаяся она тлела где-то глубоко в голове, но не решалась захватить изломанное тело, которому неожиданно было тепло. Флор нахмурилась. Так странно… С чего бы?

В Городе всегда царил холод. Мощностей от реакторов хватало лишь на Теплицы и обогрев Человеческих Ферм, отчего в домах всегда было отвратительно сыро из-за бесконечных дождей. И Флор давно привыкла к этому постоянному зябкому ощущению, что продирало до самых костей, но сейчас… Она медленно выдохнула и вдруг, не понимая, что именно делает, потянулась туда, откуда веяло этим самым теплом. Тело наклонилось вперёд, на мгновение реальность снова взбрыкнула, но тут щека коснулась чего-то удивительного твёрдого, и стало жарко. По крайней мере, так показалось Флор, когда что-то опутало плечи странной, но успокаивающей тяжестью. Она сделала медленный вдох, а потом рискнула открыть глаза.

Веки поднимались медленно и неохотно. Словно приклеенные, они поначалу никак не могли разлепиться, но, когда Флор показалось, что у неё получилось, вокруг оказалась привычная тьма. Казалось, она была точно такой же, но прошло мгновение, затем другое, и стало понятно, что она чуть другая. Совсем немного светлее той страшной и липкой, а ещё… А ещё, кажется, она двигалась.

И стоило Флор об этом подумать, как тёплая опора под щекой пошевелилась и поехала куда-то вверх, вынуждая двигаться вместе. Мелькнула полоска ярчайшего света, Флор инстинктивно зажмурилась, но всё же снова медленно приоткрыла глаза, когда ощутила, что движение замерло. Оно зависло в высшей точке на миг, прежде чем пошло вниз, где вновь ждала темнота. Флор затаила дыхание, но колебания всё не останавливались и были удивительно равномерны. Вверх – свет – вниз – темнота. Вверх – свет – вниз – темнота.

На третий раз Флор поняла, откуда шёл столь режущий блеск. Чуть прищурившись, сквозь рези в глазах она смогла сфокусировать взгляд и заметила ряд небольших серебристых кружков, что двигались вместе с её головой. Именно они так яростно бликовали, достигнув высшей точки странной, на первый взгляд, траектории. Флор пошевелилась, стараясь сдвинуться так, чтобы неистовый свет больше не падал в глаза, а следом ощутила, как что-то больно упёрлось в висок, челюсть и, кажется, скулу. Чуть повернув голову, она заметила такой же ряд небольших круглых пластин. И тогда в голове всплыло слово «пуговицы». Несколько секунд Флор пыталась понять, что хотел сказать собственный мозг, а потом тело наконец-то очнулось.

Ощущения хлынули разом, вызвав секундную тошноту, что быстро прошла. Итак, похоже, её совершенно безвольное тело полулежало на чьих-то коленях, прижавшись щекой к ряду пуговиц, а вокруг плеч обвились незнакомые тяжёлые руки. Они сжимали так сильно, что Флор едва могла толком вздохнуть, не то что пошевелиться. И всё же она вновь чуть сдвинула голову, которая, видимо, упиралась прямиком в чью-то грудину. Глаза уставились в чёрное сукно форменного одеяния, и Флор инстинктивно сглотнула. А в следующую секунду, словно в насмешку, сквозь звон и гудение, которое не прекращались в её голове, услышала знакомый шум респиратора.

Артур Хант дышал механически ровно. Вдох. Медленный выдох. Вдох, и ряд пуговиц на… Кителе? Пальто? Сюртуке? Флор не знала, что это было, но точно не его обычный доспех из просвинцованного углепластика. В общем, вдох и ряд пуговиц двигался вверх. И ткань под щекой казалась удивительно мягкой и будто бы натуральной. Именно она едва ощутимо растягивалась при каждом дивжении, вынуждая пуговицы чуть наклоняться в сторону света и бликовать. Флор прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться на других ощущениях.

Похоже, они сидели прямиком на полу. И, похоже, Ханта это ничуть не смущало. Наоборот, он вдруг пошевелился и чуть сильнее согнул левую ногу, колено которой, вероятно, служило для спины Флор точкой опоры. Почувствовав, что она пришла в себя, Хант на мгновение задержал дыхание, а потом негромко спросил:

– Флоранс, вы слышите меня?

Его голос звучал, как из подвала. Глухо, тускло, едва прорываясь сквозь непрерывный звон, но… да. Она его слышала. Так что Флор коротко кивнула, не доверяя собственным связкам. Впрочем, Ханта это устроило.

– Вы можете пошевелиться?

И снова кивок. Флор на него не смотрела, даже не открывала глаз, но знала, что прямо сейчас Артур Хант внимательно её изучает. Она сглотнула.

– Мне нужно вас осмотреть, возможно, пострадали барабанные перепонки и…

Он замолчал, когда в его руках Флор вдруг резко выпрямилась и уставилась перед собой. Она часто дышала, пытаясь сложить в голове несколько разрозненных мыслей, а потом резко забилась в недрогнувшей хватке Ханта.

– Мне надо… они… надо… – сипела Флор нечто бессвязное, но, кажется, её поняли даже так.

Или Хант умел читать мысли.

Во всяком случае, одной рукой он схватил Флор за талию, не давая вскочить, пока второй пытался не дать вновь удариться головой. Главный Каратель крепко сжимал немедленно вспыхнувший болью череп и удерживал в одном положении, несмотря на всё безумие, с которым она пыталась вырваться и вернуться в круглый зал с камерами.

– Не шевелитесь, Флоранс! Хватит! С ними всё в порядке, слышите? Всё хорошо, – долетел сквозь нараставший в ушах звон электронный голос Ханта, но она не поверила. Если ей было так плохо, то… Как?! Нет, Флор не верила, а потому забилась сильнее. – Да прекрати же, девчонка… Хватит! ХВАТИТ!

Крик достиг цели, и в голове Флор взорвалась целая вселенная с галактиками боли и созвездиями трещавшего от напряжения черепа. Перед глазами всё потемнело, и мир схлопнулся в чёрную точку.

В этот раз процесс возвращения в бренную жизнь случился легко и быстро. Вот Флор ещё не существовала, а в следующий миг уже равнодушно смотрела, как вновь поднимается и опускается ряд из матовых пуговиц. Теперь их блеск уже не резал глаза, а казался тусклым, почти деликатным. Флор медленно выдохнула и поняла, что ей неожиданно лучше: звон в ушах чуть утих, а руки и ноги больше не покалывало от онемения. Однако пошевелиться она не решилась. Так и лежала на коленях главы Карательной службы, устроившись у него на груди. Надо же… кому расскажи – не поверят.

– Очнулись? – поскрежетал над головой голос Ханта, и Флор прикрыла глаза.

– Да.

– Как себя чувствуете?

– Дерьмово, – шепнула Флор, и в груди, на которую она опиралась, что-то едва ощутимо басовито перекатилось. Похоже, Хант оценил честность. По крайней мере его клубок эмоций втянул в себя иглы. – А…

– Всё хорошо, – отрезал он, поняв, о чём предполагался вопрос. Однако, когда Флор обеспокоенно завозилась, добавил: – У них звуконепроницаемые двери. Их не задело. Только немного перепугались за вас.

Повисла пауза, а потом Флор выдохнула:

– Спасибо…

– М? – удивился Хант. – За что?

Флор промолчала, не зная, как объяснить, впрочем, от неё и не требовали. Хант чуть сменил позу, а потом с едва слышным вздохом проговорил:

– Давайте попробуем встать. Мне всё-таки надо вас осмотреть.

Хотя голос, пропущенный через электронный респиратор, и звучал механически ровно, но Флор вдруг поняла, что Хант хмурится. Он явно был чем-то обеспокоен, но старался не пугать раньше времени. Видимо, решил, что она и без того достаточно припадочная, а значит не стоит лишний раз провоцировать. Флор же, в свою очередь, подумала, что на сегодня достаточно причинила хлопот и хоть раз стоит молча сделать, о чём её просят. Причём, просят вежливо. Дикость! Но и ситуация, в которую они оба попали, в принципе, была весьма сомнительна. Так что Флор собрала всю свою волю, чьи ошмётки удобно устроились на груди самого пугающего человека, и попробовала подняться.

– Медленно, – тут же полетел ей под руку комментарий, и ладонь соскользнула с чужого плеча.«Чёрт».– Чёрт! Ладно.

Не дав опомниться, Хант вдруг как-то по-особенному подобрался, а потом резким рывком почти вскочил на ноги. Флор он так и не отпустил, так что она болталась где-то в полутора метрах над бренной землёй и пыталась понять, что случилось. Это было невероятно. То, что проделал Хант, было против человеческой анатомии. Люди просто не умели так гнуться, держать равновесие и использовать мышцы. Однако его это, кажется, совсем не смущало, потому что, чуть дёрнув скрытой за подвижным назатыльником шеей, он вынудил испуганно вцепившиеся в него руки расслабиться и спокойно направился в сторону уже знакомой Флор круглой комнаты.

Казалось, долгое пребывание не в самой удобной позе нисколько не беспокоило Ханта. Он ступал привычным тяжёлым шагом и даже не покачнулся, когда Флор неловко завозилась в его руках.

– Отпустите. Я могу сама, – пробормотала она и легонько тряхнула головой в попытке избавиться от навязчивого звона.

– Нет. И постарайтесь не шевелиться, – отрезал Хант, и Флор подчинилась.

Он подошёл к одному из лабораторных столов, что стоял в центре большой круглой комнаты, и со всей силы пнул его металлическую ножку. Находившаяся на нём стеклянная посуда зазвенела, заскрежетала по твёрдой поверхности, потом полетела на каменный пол, разбившись на тысячу мелких осколков. Но этого Ханту было, кажется, мало. Он пнул второй раз и третий, отчего попадали уже инструмент и бумаги, а потом наконец усадил Флор на уже пустую столешницу. Поёрзав, она устроилась поудобнее и скосила взгляд в сторону светившихся изнутри камер, за что немедленно получила. Хант легко щёлкнул затянутыми в перчатки пальцами у её носа, привлекая внимание.

– Я сказал не шевелиться.

Флор послушно замерла и опустила взгляд.

– Смотрю, близость смерти немного поубавила вашу дерзость, – неожиданно проговорил он, глядя на неё сверху вниз. Хант сцепил за спиной руки и привычно чуть склонил голову набок, ну а Флор впервые подумала, что так, видимо, лучше работали визоры.

– Повода не было, – тихо откликнулась она, и услышала характерное хмыканье. Тем не менее типичного язвительного выпада не последовало, вместо этого Хант немного небрежно бросил:

– У вас кровь.

Флор испуганно встрепенулась и недоумённо уставилась на руки, прежде чем принялась немного неловко ощупывать своё лицо. Наблюдавший за этими нелепыми действиями Хант раздражённо передёрнул плечами, но потом всё же не выдержал.

– Дайте. Я сам, – резко одёрнул он и прямо рукавом форменного пальто вытер что-то у Флор над губой. Заметив её ошарашенный взгляд, Хант равнодушно заметил: – Для этого и ношу чёрное.

– Вытирать людям кровь?

– Чтобы её не было видно, – огрызнулся он и добавил: – Голову ровно.

Флор послушно выпрямилась, за что заслужила ещё одно полное скепсиса хмыканье, однако на этом Хант ограничился. Он молча шагнул вперёд, осторожно взял её за подбородок и повернул к свету, что-то рассматривая в районе шеи. Его руки были в перчатках, и от их холодного прикосновения Флор передёрнуло. Она невольно повернула голову и едва не заорала, когда лицом к лицу (если такое возможно) столкнулась с маской Ханта.

Дыхание перехватило. Это был такой ужас, что Флор едва не шарахнулась в сторону, и только слабость да руки Ханта, которыми он крепко держал её подбородок, не дали сверзиться со стола. Она впервые смотрела прямо в глаза олицетворению смерти, и от накатившего страха внутренности будто перевернулись.

Это было чудовищно близко. Настолько, что Флор могла разглядеть красную сетку электронного зрения, из которой состояли визоры в маске. Линии свинцовых полос так точно повторяли контуры черепа, что чудилось, будто он скалится. Скулы были утрированы, а глазницы и нос словно ввалились, отчего шлем казался скоплением острых углов и провалов с сеткой респиратора вместо рта.

Всё это Флор осознала за какие-то несчастные пару мгновений, которые ей щедро выделил Хант, прежде чем то ли насмешливо, то ли сердито заметил:

– Я не кусаюсь.

С электронным преобразователем голоса стирались любые эмоции, но Флор откуда-то знала, что ему немного досадно. Да ладно?! И всё же где-то внутри заворочался стыд. Чуть-чуть. Совсем капельку, тем не менее Флор попыталась оправдаться:

– Маска. Она…

– Пугает?

– Да.

На это Хант уже ничего не ответил, только обошёл Флор с другой стороны и снова принялся осматривать её шею и, похоже, ушной проход.

– Она создана не для красоты. Это средство защиты. Я думал, вы понимаете, – неожиданно негромко заметил он, и Флор скосила глаза, внезапно встречаясь сквозь визоры с внимательным взглядом.

– А это, чтобы кровь врагов за шиворот не заливалась? – Она показала обручи находивших друг на друга жёстких пластин, которые опускались почти до плеч и полностью закрывали длинную шею.

– Типа того, – раздался после небольшой паузы скромный ответ.

Флор не знала почему, но была уверена, что в эту минуту Хант смотрит на неё выжидающе и подмечает каждый нюанс реакции, который был написан на её открытом лице. Сама он, разумеется, такой возможности не имела. Похоже, маска служила защитой не только от радиоактивных ветров, но ещё от любопытных взглядов. Интересно, как на самом деле выглядел Артур Хант… Флор отвела взгляд и смутилась, правда, сама не поняла почему: от слишком пристального внимания главы Карательной службы, или же от того, что впервые задумалась о нём, как о человеке.

Мысленно дав себе хорошую оплеуху, Флор гордо отвернулась, но тут под носом опять появился чёрный рукав, который, словно ребёнку, вытер вновь потёкшую кровь.

– Повреждений я не нашёл, но на вашем месте зашёл бы в медицинскую часть… – начал было Хант, но прервался, когда Флор к нему повернулась.

– Что случилось? – спросила она прямо, но в ответ увидела лишь характерный наклон головы и сцепленные за спиной руки.

– Это я должен вас спрашивать.

– Но… – растерялась Флор.

– Но?

В этот раз даже электронный вокодер выдал толику интонации, а значит Хант действительно был очень заинтересован в ответе. Или, возможно, Флор уже научилась читать эмоции сквозь маску. Скорее всего, именно так, потому что она почти наяву представила, как взлетает в скептичном недоумении светлая бровь. Светлая? Да, конечно. Какая ещё? Ведь Артур Хант – генетическое совершенство. Сероглазый, светловолосый… Как Герберт, только в десять раз лучше. Вздохнув, Флор уставилась на свои переплетённые пальцы. Да, и руки у него наверняка узкие и тонкие. Не то что её широкая лапища.

– Флоранс? – вывел из транса новый вопрос, и Флор очнулась. Видимо, голова ещё барахлила, потому что она никак не могла понять, о чём её спрашивают. – Где вы взяли «Иерихон»?

– Ч-что?

– «Иерихон».

Хант пнул в её сторону кучу из проводов и острых кусков оболочки, на которых кто-то хорошо потоптался.

– Я… – растерянно начала Флор, но её перебили.

– Зачем вы его запустили?

– Но я ничего…

– Вы знали, как он работает?

– Я даже не понимаю…

– Ваши действия можно расценить как саботаж.

– Дайте же мне сказать! – не выдержав, вскричала она, и от собственного недовольного голоса в голове что-то со звоном лопнуло.

Флор со стоном прижала пальцы к вискам, но стоило Ханту лишь поднять руку, видимо, чтобы опять утереть ей нос, она отстранилась и зло провела по лицу ладонью. Наверняка размазала всё, как неряха, но… хватит.

– Я понятия не имею, о чём вы говорите. Не знаю ничего про какой-то «Иерихон». И это мне хотелось бы услышать ваши объяснения.

– Какие же? – спокойно спросил Хант.

– Почему вы предъявляете мне обвинения, хотя сами позвали сюда!

Голос Флор зазвенел в тон шуму в её ушах и улетел куда-то вглубь белого коридора. Повисло молчание, и в его тишине она заметила, как на фоне одной из матовых стеклянных дверей появилась мутная тень. Эта картина оказалась внезапно настолько знакома, что Флор открыла рот, потом закрыла и резко зажмурилась, борясь с накатившим воспоминанием ужаса.

– Я просто искала вас, – пробормотала она и устало посмотрела на Ханта, который медленно выпрямился. Он застыл в неестественной позе и не сводил взгляда с Флор, отчего она сначала смутилась, а потом раздражённо всплеснула руками. – Так, что вы хотели?

Ответа не последовало. Вместо этого Хант перевёл взгляд на обломки «Иерихона», а потом резко схватил Флор за руку, вынудив слезть со стола, и потащил за собой. Под ногами захрустела стеклянная крошка.

– Эй! Что происходит? – попробовала поинтересоваться она, но никто не слушал.

Вместо этого, Хант резко ударил по чему-то в нише стены, отчего белый за секунду до этого коридор резко окрасился в красный, затрещала сирена, а они понеслись дальше. Вернее, бежала лишь Флор, которая пыталась угнаться за широким шагом Карателя. Ну а тот двигался от одной камеры до другой и что-то старательно набирал на панелях около стеклянных дверей.

– Что происходит? – крикнула Флор, безуспешно стараясь переорать раздражающий скрежет сигнала тревоги.

– Сбылась ваша мечта, – рявкнул в ответ Хант и, заметив направленный на него ошарашенный взгляд, добавил: – Сводите их в Теплицы.

– Теплицы? Но почему сейчас? – Флор чувствовала, как от мерзкого звука сирены вновь начала болеть голова. Но тут Хант остановился, обернулся и вдруг грубо схватил её за плечи, глядя прямо в глаза своими жуткими визорами.

– Постарайтесь точно вспомнить, почему вы решили, что я вас ищу.

– Потому что мне так сказали. Уборщик.

– Уборщик?!

Кажется, даже электроны в вокодере изогнулись знаком вопроса, сумев передать всю гамму эмоций Артура Ханта. Там было и удивление, и злость, и крупица веселья. Но больше всего в его голосе было презрения, которое выплеснулось через край и вынудило Флор испуганно сжаться. А потом Хант зарычал, резко оттолкнул её от себя, и со всей силы ударил по стене, оставив в бетоне парочку трещин. Какое-то время он прожигал взглядом эти следы, словно они были в чём-то перед ним виноваты, а после тихо проговорил:

– Берите генетический материал. Я вас отведу. – И заметив, что Флор всё ещё медлит, рявкнул: – Живо!

Она сорвалась с места, даже ещё не осознав до конца, о чём говорил Хант. Только когда перед ней открылась первая дверь, Флор поняла, какой «генетический материал» имелся в виду.

Первая подопытная встретила ленивым взглядом светло-серых глаз. Казалось, её совершенно не интересовало происходившее вокруг и явление Флор она восприняла, скорее, как помеху своей обыденной жизни, чем тревожное предупреждение. Закатив глаза, «генетический материал №14» медленно поднялась и лениво, почти неохотно двинулась к выходу. Тоже самое повторилось и в следующих трёх камерах, что привело Флор в смятение. Если честно, она сама не знала, чего ждала. В голове вертелись сотни идей, как успокоить и объяснить случившееся, но никто не задал ни одного вопроса, словно это было… нормально. Но, что именноэто? Бездумно повиноваться? Воспринимать всё происходящее как данность? Впервые Флор задумалась, что её беспокойство и сложные моральные дилеммы могли быть проблемой лишь для неё одной. Однако в последней камере всё изменилось.

Стоило ей зайти в светлую комнату, как к ней подлетела тонкая, почти прозрачная девушка с уже большим животом, который заметно выделялся даже под её широкой стандартной рубахой. Коричневый, почти чёрный цвет одежд делал её кожу удивительно белой, рассыпанные по плечам золотистые волосы были пронизаны серебряными нитями, а большие глаза казались чуть ли не ледяными. И глядя в них, Флор поняла, что перед ней тот самый №31. Идеальная. Телом, генами и, похоже, душой, потому что первые слова, которые та торопливо произнесла, были:

– Я знаю, что это не вы. И докажу, если потребуется. Я всё видела и знаю, кто принёс эту штуку. Вы не виноваты. Я докажу господину Ханту!

– Ч-что? – растерялась Флор от такого напора. Все её мысли были заняты не очень весёлыми рассуждениями, поэтому она вздрогнула и отшатнулась. Но это не остановило №31, которая вцепилась холодными пальцами в предплечья Флор.

– Я пыталась вам помочь, когда всё началось, но, кажется, лишь испортила. Вы так кричали…

Тело пробрала дрожь, когда в голове одно за другим вспыхнули воспоминания. Огромное тёмное пятно… белое лицо посреди пустоты, которое искажалось и превращалось во что-то неведомое. В ушах вновь зазвенело, но Флор тряхнула головой в попытке прогнать наваждение. Она посмотрела на стоявшую перед ней девушку и наконец поняла. Ах, так вот, что это было. Флор попробовала улыбнуться, но в этот момент её прервал окрик Ханта.

– Флоранс! Живее!

Она вздрогнула, встрепенулась и уже сорвалась было с места, как в её руку вновь вцепились тонкие пальцы. И на этот раз они, казалось, были ещё холоднее.

– Вы Флоранс? – почему-то испуганно прошептала №31. – Флоранс Мэй?

– Да, я…

– Подождите!

С этими словами она бросилась к кровати и принялась шарить рукой под матрасом, постоянно оглядываясь на тёмный дверной проём, где ещё недавно стоял Хант. Светлые брови сошлись на переносице, пока №31 явно пыталась что-то найти. Наконец с тихим вздохом она достала немного потрёпанный лабораторный журнал и сунула его в руки остолбеневшей Флор.

– Что это?

– Вы поймёте, когда прочитаете, – торопливо прошептала тридцать первая, сжимая пальцы Флор с такой силой, что твёрдая пластиковая обложка больно впилась в кожу. – Он не должен об этом узнать.

Подопытная едва заметно кивнула в сторону Ханта, а в следующий миг отступила, бросила последний взгляд на журнал и вышла из камеры. Флор осталась одна, крепко сжимая в руках тонкую тетрадь грязно-серого цвета. Она перевела взгляд на короткую надпись, которой обычно обозначали принадлежность лаборатории, и вдруг почувствовала, что ей нечем дышать. Флор смотрела на две короткие строчки, написанные синтетическим карандашом, и задыхалась. Перед глазами всё поплыло то ли от дурацких навернувшихся слёз, то ли из-за того, что перетружденный мозг наконец-то полностью отказал, и рот старательно хватал воздух, который просто пропал. Исчез из лёгких и комнаты, пока звенящую тишину не прорвал голос:

– Мэй, идём.

Флор подняла голову и уставилась на Ханта, который замер в дверях. И даже его маска выражала недовольство задержкой.

– Что это? – кивнул он на предмет в руках Флор, в который та вцепилась с такой силой, что хрустнули пальцы.

– Лабораторный журнал, – выпалила она и облизнула пересохшие губы. Боже! Хоть бы поверил! – Решила взять на всякий случай. Мало ли что…

Хант помедлил мгновение, словно проверял услышанное на весах лжи, а потом коротко кивнул и отвернулся. Флор же с силой зажмурилась и прижала тетрадь к груди, пряча тревожную надпись:

«Руфь Мессерер. Проект AR2_r»

Она вышла из палаты, чувствуя, как кончики пальцев подрагивают от поселившегося в груди предчувствия. Хант молчал. Он не проронил ни слова, ни пока под звуки завывавшей сирены вёл их по пустым коридорам к Теплицам под конвоем Карателей, среди которых Флор безошибочно узнала Льюиса, ни после, когда менял коды в системе аварийных автоматических замков прямо у неё на глазах. Не выдержав, Флор тихо спросила:

– Почему вы мне так доверяете?

Пальцы Ханта едва заметно дрогнули, прежде чем с усилием нажали последнюю цифру на вмонтированной в стену панели, а потом он коротко бросил, даже не поворачиваясь:

– Я не доверяю. Но из-за меня вас чуть не убили, и я должен понять почему.

На этом любые разговоры были закончены. Едва заметным взмахом руки приказав двум Карателям занять места около входа, он направился прочь, не удостоив ошеломлённую Флор объяснениями. Тяжёлые свинцовые двери захлопнулись.

Спустя несколько часов Флор чувствовала себя безмерно уставшей. Ожидание в неизвестности выматывало и вынуждало прислушиваться к шорохам, что эхом разносились по огромному помещению, чьи потолок и хрустально светившиеся Оранжереи терялись высоко в темноте. Здесь было прохладно, и уже скоро «подопечные» Флор начали зябко кутаться в свои длинные робы. Сидеть было не на чем, но когда первая из девушек тяжело опустилась прямо на каменный пол, один из охранников вышел вперёд и резким движением стянул с себя плащ Карателя. В полном молчании он протянул его, жестом велев остальным сесть и прикрыться. Флор отвернулась. Ей, разумеется, таких бонусов не полагалось.

Она снова с тревогой вслушалась в тишину, силясь уловить хотя бы эхо происходившего сейчас в стенах Башни, но Оранжереи не зря считались одним из самых безопасных мест в Городе. Толстые бетонные стены, отдельная система воздухоснабжения, даже генераторы здесь питались от резервной цепи. Неудивительно, что Хант привёл их сюда. Здесь всё было сделано так, чтобы в случае катастрофы у людей остался бы запас воды, пищи и воздуха.

Однако сегодня Флор впервые чувствовала себя здесь, словно в ловушке. Она хотела знать, что произошло. Кто и зачем попытался её убить. И что предпримет Хант. Замурует все входы и выходы? Перероет весь Город? Убьёт половину обслуживающего персонала, а вторую отправит живьём в крематорий за то, что кто-то посягнул на его собственность… вещь? Флор не знала и всё сильнее прижимала к груди тетрадь Руфь.

– Она прятала её у меня, – прошептала ей №31, когда они ещё бежали по коридорам. Сирена выла не переставая, заглушая любые голоса. – Не показывайте… её никому. Руфь… не доверяла.

Кому не доверяла Руфь, запыхавшаяся Флор не расслышала, впрочем, это было неважно. В Городе, а особенно в Башне, процветали доносы, стукачество и покровительство, так что приходилось быть весьма осторожным в том, что здесь назвалось «социальным контактом». Странно было только одно, о чём Флор не преминула спросить:

– Почему же она поверила вам?

Ответом ей стал развесёлый взгляд тридцать первой.

–Чем больше мы скрываем чувства, тем вырываются они сильней, – протянула она и хихикнула, а Флор едва не споткнулась, хватая ртом воздух. Однако №31 вдруг тряхнула золотистыми волосами и слегка грустно улыбнулась.

– Нет, у меня нет того самого гена. Я просто самый удачный эксперимент по селекции. Если это будет отвечать моим внутренним правилам, я предам вас так же, как и все остальные. Мессерер нужно было кому-то довериться, а я не нашла внутри себя противоречий.

– Почему?

– Потому что она действовала на благо Города.А Город превыше всего!

–Город превыше всего… – откликнулась Флор.

Она поджала губы, но кивнула, благодаря за подобную честность. Называть это искренностью было, наверно, неправильно, ведь вместо разума, сострадания и совести в человеке говорил его тупой набор хромосом. Тщательно выверенная очерёдность из клеток, в которой не было и грамма души. С другой стороны, ген сострадания тоже слепая последовательность, а значит так ли уж отличается Флор, Льюис и Стив, например, от Ханта или Юджина Варда? Увы, на это ответа она пока не нашла.

В Теплицах они просидели до самого вечера. Здесь имелся неограниченный запас пригодной для питья воды, так что, когда свинцовые двери тяжело отъехали в сторону, открыв взглядам пустующий коридор, Флор была готова к любым неожиданностям. Даже к тому, что половина Города лежит в пыльных руинах. Однако всё было тихо.

Обратно возвращались тем же путём. Сквозь редкие желтоватые окна, которые попадались на некоторых переходах, Флор видела, как меркло тусклое солнце за границей Щита. Оно слабо стреляло последними зеленоватыми лучами в сторону Города, а потом и вовсе исчезло, оставив после себя только сизые полосы облаков. В Башне стояла удивительная тишина. Такая, что эхо их торопливых шагов улетало далеко по коридорам и терялось в глубине стеклянных соединительных мостиков и каменных лестниц. Только гул Щита неизменно следовал по пятам и, к удивлению Флор, едва ли не впервые её успокаивал. Звон в ушах почти прошёл, и с какой-то опаской она вслушивалась в окружавшую их тишину.