Текст книги "Эйта (СИ)"

Автор книги: Варвара Лунная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Часть 7

   Со дня возвращения князя от Эйты прошло две недели, а княжне Миладе лучше не становилось. Она так же не вставала с постели и ослабела до такой степени, что уже почти ничего не ела.

   – И за что ты этой ведьме зерно с мукой отправлял? – ругалась княгиня. – Где ее помощь? Обманула она тебя, и амулет забрала и не сделала ничего.

   Еремей только хмурился, да сжимал кулаки так, что ногти в ладонь до крови врезались.

   – Княже, так внизу колдунья лесная, – шепотом сообщила служанка Милады, которой разрешено было в горницу заходить.

   – Легка на помине, – зло прошипела княгиня. – Ну я ей сейчас.

   – Тут сиди, – строго велел князь и поспешил вниз.

   – Здравствуй, князь, – Эйта слегка склонила голову.

   – И тебе хотел бы пожелать того же, да не могу, – промолвил Еремей. – Обманула ты меня, Эйта.

   – На дочь твою можно взглянуть? – спросила девушка.

   Она потому и пришла, что Улеб рассказал ей что по городу упорно ходят слухи что еще день другой и предстанет молодая княжна перед отцом всего живого – Небом, а тело ее отдадут Матери Земле. За самой колдуньей вины не было, она свое проклятие сняла, как и обещалась, и отвар сварила настоящий, не лукавя. Но в том что в смерти княжны Еремей ее обвинит не сомневалась. Но ой как же страшно ей было в город идти. Уже дойдя, Эйта долго стояла на границе леса, а потом шла по улицам к княжьему терему, а сердце в груди стучалось как дятел: тук-тук-тку-тук-тук. Девушке казалось что все вокруг знают кто она и смотрят обвиняющее. О том что смотрят потому что одета она несколько нелепо, ей в голову как-то не пришло.

   – Зачем тебе Милада? – поинтересовался Еремей. – Хочешь убедиться что сделала свое черное дело?

   – Ты по что меня обвиняешь? – Эйта смотрела мужчине прямо в глаза. – Нет моей вины перед тобой, пусть ведун тебе твой скажет есть ли на Миладе мое проклятие. Или он не может? – догадалась колдунья и презрительно фыркнула.

   – Ей все хуже, – Еремей начал сомневаться а действительно ли виновата колдунья, уж больно уверено она себя вела.

   – Помнишь, ты говорил, что ежели мне что обидным покажется и уговор наш разорвать захочется, чтобы я наперво к тебе пришла? Вот сейчас такой случай. Я свое проклятие еще тогда сняла, так что болезнь ее не моя вина. Если пустишь, я посмотрю, может смогу чем помочь.

   – Проходи, – Еремей махнул рукой на дверь.– Всем молчать, – приказал князь, когда Эйта в комнату вошла. – И вообще ступайте прочь.

   – Кто это? – княгиня, а отличие от слуг, выполнять приказание князя не собиралась.

   – Эйтой меня звать, – ответила девушка, присаживаясь у кровати больной.

   Княгиня широко открыла глаза от возмущения и набрала в грудь воздуха побольше, но заметив сердитый взгляд мужа, сумела остановиться и промолчать.

   – Князь, – в комнатку Милады ворвался едва дышащий от бега Пересвет. – Говорят...., – тут он заметил колдунью.

   – Молчи. Проходи и не мешай, – велел Еремей. – Что скажешь? – спросил он у Эйты.

   – Не встанет она, – заявила девушка.

   – Да как же ты смеешь? – ахнула княгиня. – Тварь ты последняя, да я тебя.....

   – Уйми жену, если вдовцом остаться не хочешь, – спокойно бросила Эйта князю и снова внимательно посмотрела на лежащую на постели девушку. Милада не спала, но из под закрытых ресниц её потекли слезы.

   – Не мне одной ты, видать, дорогу перешла, – Эйта аккуратно вытерла слезы на щеках больной уголком одеяла, которым девушка прикрыта была. – На ней еще одно проклятие, – пояснила она князю. – Не мое, – добавила она. – Только оно хитрое очень и давнее. Оно условное, – девушка склонила голову к плечу, будто любуясь страшной чужой работой.

   – Это что значит? – спросил Еремей. – Объясни.

   – Проклятия разные бывают, – со вздохом начала Эйта. – Вот я проклинала ее сразу, без всяких условий. И она заболела. А это...., она замолчала, разглядывая княжну. – Оно должно было сработать, ежели дочка твоя к кому-то приблизилась, – Эйта прищурилась.

   – К кому? – нетерпеливо спросила княгиня.

   – Почем я знаю? – удивилась Эйта. – Но, да только, видать, мое проклятие, это старое тоже стронуло. Я-то свое сняла, а прежнее осталось. Оно ее и губит.

   – Ну так сними его, – воскликнул ведун.

   – Можешь? – с надеждой спросил князь. – Я заплачу.

   – Я, наверное, могу, – не очень уверенно кивнула Эйта. – Ну да это не значит что она оправится.

   – А ты сделай так чтобы поправилась, – сердито потребовала княгиня, – В конце концов, это твоя вина что первое проклятие сработала.

   – Почему это моя? – Эйта удивилась.

   – Ты же сама сказала, то было на условие какое-то.

   -Кто виноват потом решать будем, – прервал начинающийся спор Еремей. – Эйта, спаси Миладу.

   – А кому мне приближаться нельзя? – едва слышно спросила Милада. – Кто со мной мог так поступить?

   – Не знаю, – Эйта обошла кровать, рассматривая княжну и так и эдак. – Я почему-то медведя вижу. Большого такого, в синей рубахе и меч у него в лапах красивый, с орлом на рукояти.

   – Бутко, – прошептала Милада.

   – Бутко, – одновременно с ней сказала княгиня.

   – Синеозерский княжич, – выдохнул князь.

   Сын Синеозерского князя Бутко и вправду был на медведя чем-то похож, такой же здоровый, такой же сильный и невозмутимый и ходил он слегка вразвалочку. И звался бы он Медведем, но мать его, это прозвище люто не любила. С одним из князей, проигнорировавший ее нелюбовь, синеозерское княжество даже отношения разорвало. Поэтому Будко медведем чаще за глаза называли. И меч это с орлом приметным был, княжичу его дед подарил, другого такого же меча не было.

   – А кто проклятие наложил, сказать можешь? – спросил ведун.

   -Точно не смогу, – Эйта так и ходила туда-сюда вокруг кровати. – Это девка, черноволосая, к княжне близкая.

   – Очень полезная информация, – хмыкнула княгиня. – Мало ли на свете девок чернявых.

   Эйта бросила на нее злой взгляд.

   – Можешь больше сказать, скажи, – она отошла к окну и сложила руки на груди.

   – Так, Неждана, выйди, – велел князь.

   – И не подумаю, – княгиня встала точь-в-точь такую же позу как и колдунья.

   – Неждана, – князь повысил голос.

   – Не ругайтесь, – тихо попросила Милада. – Ежели к Будко подходить нельзя, значит искать среди общих знакомых надо.

   – А что Будко этот жених ей? – Эйта кивнула на княжну.

   – Официально еще нет, – ответил Еремей. – Но все к тому шло.

   – Тогда понятно, – колдунья отошла от окна и присела на край кровати Милады и взяла ту за руку.

   – Вспомни, когда ты в последний раз этого Медведя видела, кто рядом был?

   – Да много кого.

   – Вслух можешь не говорить, просто вспоминай, – сказала Эйта. Она достаточно долго сидела с закрытыми глазами, перед ней, хоть и в тумане, но мелькали лица. Будко был особенно ярко виден, Миладе он нравился, и девушка много о нем думала, забывая о других, но все же вспоминала и образы начинали мелькать снова.

   Вдруг Эйта сказала:

   – Она.

   – Кто? – в один голос спросили княжеская чета и ведун.

   – Вот та, что только мелькнула в памяти, в зеленом платье.

   Милада захрипела, широко глаза раскрыв, она поняла о ком речь, и сердце от этого будто сжал кто-то, так сжал, что в горошинку оно превратилось. В зеленом сарафане тогда была ее подруга лучшая, сестра двоюродная. Только ей Милада доверяла тайны свои девичьи, только Деяна знала что влюблена она, Милада, в Бутко, на людях, девушка с княжичем холодна была.

   – Снимать с тебя заклятие или помереть помочь? – спросила Эйта, которая все еще держала княжну за руку, и чувствовала какого той.

   – Да ты что же такое говоришь? – ахнула княгиня.

   – Снимать, – едва не закричал князь.

   – Не хочу я умирать, – прошептала Милада.

   – Ладно, – Эйта потерла руки и поднесла ладони к голове больной, не касаясь ее. – Вон все выйдите, – бросила она через плечо.

   – Пошли, – Еремей ухватил жену за руку и потащил из комнаты. Пересвет вышел сам.

   – Ты настолько доверяешь этой оборванке? – зло зашипела княгиня. – Пусти, я Миладу одну с ней не оставлю.

   – Неждана, не зли ее. И меня не зли, – велел Еремей. – Ты не видела на что эта ведьма в гневе способна.

   – Ты настолько ей веришь? – Неждана была в ярости. – Давно ль таким доверим проникнуться успел?

   – А кому мне еще довериться? – возмутился Еремей. – Пересвет так вообще ни одного проклятия разглядеть не смог, а она сама пришла, чтобы вину с себя снять.

   – Или на кого-то другого переложить. Например, на неизвестную чернявую девушку. Хороший выход и вину с себя свалить и вроде как благодетельница. И пока мы там стоим, она Миладу убивает, пусти меня, – княгиня попыталась прорваться в комнату.

   – Неждана, не смей, – Еремей преградил путь. – К себе ступай.

   – Хорошо что вы тут, – из комнаты показалась голова Эйты. Все замерли, боясь страшной новости. – Проклятие легенькое оказалось. Травы у тебя какие есть, горе ведун, – поинтересовалась колдунья у Пересвета.

   – Я не травник, – буркнул ведун.

   -И за что тебя только держат? – усмехнулась девушка. – Ну а в городе есть травники? Только мне толковые нужны.

   – Есть, – Пересвет был вообще не восторге от происходящего, кабы князь и вправду не променял его на эту девицу. Хотя, ведун признавал это, от нее толку будет больше чем от него.

   – Милада как? – спросила княгиня.

   – Спит она, – Эйта вышла из комнаты, – будить не надо, пусть спит.

   – Ей лекарство давать скоро, – возразила княгиня. – Доктор велел.

   – Ну так может пусть твой доктор и дальше ее лечит? – Эйта обращалась к князю. – А я домой пойду?

   – Взялась, доводи до конца, – покачал головой Еремей.

   – Тогда не будить, – девушка удовлетворенно кивнула. – И когда там сидеть будете, за руку ее берите и вот так, – Эйта взяла руку князя и приложила ее к своему сердцу. – Держите.

   Княгиня ахнула от возмущения, но ведьма ее недовольства не заметила, да и не вкладывала она в свой жест ничего неприличного, ну да Неждана уже ревновала мужа к молодой оборванке и теперь, что бы Эйта не сделала, довольства княгини ей было не видать.

   – Веди, – велела девушка ведуну и пошла следом за травами.

   Когда травы были закуплены, ведун проводил девушку на кухню. Там он приказал дать ей все что не попросит и не мешать. Повара да кухарки, конечно, удивились, но перечить никто не стал. Эйта нагрела воды и принялась складывать травы. Пересвет не спускал с нее глаз, не потому что не доверял или боялся что отравит ведьма княжну молодую, нет. Он старался запомнить. Ведуном Пересвет и вправду был слабым, но вот чего у него было не отнять, так это стремление учиться. Он не раз видел как работали колдуны и очень многие их отвары мог повторить по памяти. Но отвар, который готовила Эйта, ему было не воспроизвести. Потому что она не просто варила, она колдовала, причем колдовала сильно.

   – Раз, – варево в котелке булькнуло и по комнате разнесся запах полыни. – Два, – тут же запахло свежей травой, – Три, – от вони все присутствующие зажали носы, а повар сердито замычал, указывая Пересвету на готовящуюся еду, мол, испортится же все. – Четыре, – после очень долго паузы произнесла Эйта и котел, было успокоившийся, снова забурлил, но на этот раз без запаха. Пересвет выдохнул, но у его тут же перехватило дыхание от восторга. Ах, как Эйта колдовала. Как же он завидовал колдунам, сам волшебной силы почти не имея. Кроме него на кухне никто красоты заклинания и не видел.

   – Княгиню сюда приведи, – бросила колдунья, не отрывая глаз от котелка, и Пересвет со всех ног просился искать хозяйку, моля матушку Землю, чтобы помогла и княгиня на кухню сошла без споров.

   – Матушка княгиня, – нашел он хозяйку в комнате Милады. – Ведьма вас зовет, очень просит подойти.

   – Только княгиню? – уточнил князь, тут же находившийся.

   – Да, – кивнул Пересвет.

   – Схожу узнаю, что этой оборванке нужно, – язвительно сказала Неждана.

   – Я тут посижу, – кивнул Еремей. – И Неждана, не ругайся с ней, прошу.

   Княгиня не ответила, у нее-то как раз было только одно желание, выставить наглую ведьму вон из дома, из города и вообще со своих земель. Но на кону стояла жизнь ее старшей дочери и Неждана решила что будет держать себя в руках.

   – Чего тебе? – спросила она, заходя на кухню.

   – Милада тебе родная дочь? – поинтересовалась Эйта.

   – Тебе-то какое дело? – возмутилась княгиня, забыв только что данные себя обещания.

   -Я отвар делаю, – напомнила колдунья. – Отвечай, родная или приемыш?

   – Родная, – с вызовом ответила Неждана, хотя связи между отваром и своим родством с Миладой не видела.

   – Тогда иди сюда.

   – Зачем? – Неждана все же подошла, но весь ее вид выражал недовольство.

   – Надо мне, – Эйта ухватила княгиню за руку, чуть выше кисти и полоснула ножом по запястью. Княгиня и все работники кухни, вскрикнули, но Эйта держала крепко и кровь уверенно полилась в кипящий котелок. Потом, так же неожиданно как схватила, девушка руку отпустила и снова принялась колдовать над своим варевом.

   – Совсем спятила? – Неждана отскочила в сторону, зажимая порез ладонью, кровь текла сильно.

   – Погодите, я заговорю, – Пересвет ругал себя на чем свет стоит, ну вот надо ж было, на минуту остановился во дворе с Егором переговорить, и на тебе, ведьма княгиню чуть не угробила. Он принялся шептать заговор на остановку крови, но дело шло плохо, Эйта порезала руку очень сильно, и кровь унять не получалось. А колдунья все шептала и шептала, иногда повышая голос, и на этих повышениях варево в котле будто сильнее вскипало.

   – Зачем ты это сделала? – возмущалась княгиня.

   – Ей, наверное, для Милады кровь ваша нужна, – предположил Пересвет. – Родная кровь она помогает.

   – Что, нормально предупредить было нельзя? – продолжала кипятиться женщина. – Или одних лечишь, других калечишь?

   Но Эйта не отвечала, она была полностью занята своим отваром, а когда на мгновение оторвалась, подскочила к княгине, прошептала что-то, дунула на порез и снова вернулась к печи.

   -Что опять? – Неждана была красной от злости.

   – Кровь она остановила, – Пересвет кивнул на руку княгини. Та посмотрела сама и поняла что порез действительно больше не кровит.

   -А что как-то заранее о своих действиях сообщать нельзя? – княгиня уперла руки в бока, голос ее гремел, не только по всей кухне, наверняка и на улице слышно было. – Или мы слишком гордые для этого? Ах, ну да, мы же ведьма лесная.

   – Ты мне мешаешь, – подала голос Эйта. – Не замолчишь сама, я подсоблю.

   Пыл княгини сразу убавился, она осталась так же зла, но ругаться дальше побоялась.

   – Кувшин мне большой и чашку, – приказала Эйта через некоторое время. Пересвет, виновато поглядывая на хозяйку, поспешил принести требуемое.

   Колдунья осторожно перелила часть отвара в чашку, а остальное, старая не тревожить траву на дне котелка, слила в кувшин. Содержимое чашки она долго нюхала, а потом удовлетворенно кивнула и улыбнулась. Отвар получился как надо, переделывать не придется. Девушка набрала воздуха и старательно подула на чашку в руках, потом еще и еще.

   – Ты что делаешь? – поинтересовался Пересвет, такого ритуала он не припоминал.

   – Ничего, – Эйта вспыхнула до самых кончиков волос. Не признаваться же этому недоразумению что она пыталась отвар заморозить, да ничего у нее не вышло.

   Княгиня сидела у двери кухни и смотрела на девушку зверем, но молчала, ожидая от той хоть одного прокола, чтобы отыграться за все и выставить ее вон.

   Эйта это чувствовала, а еще она чувствовала, что княгиня ревнует, но только причину ревности девушка понять не могла, и это ставило ее в тупик.

   – Сладкого мне надо, – решив что отвар достаточно остыл, сказала Эйта.

   – А больше ничего? – ехидно поинтересовалась княгиня Неждана.

   – Сначала сладкого, – совершенно спокойно ответила Эйта. – Милада что любит из вкусного?

   – Варенье земляничное, – с нежной улыбкой, ответила кухарка. – Только его мало осталось, горшочек всего. Для особого случая берегли

   – Сейчас особе некуда, – кивнула Эйта. – Неси. Еще что любимое у нее есть? – теперь она обращалась к княгине. – Запахи, вещи, не знаю что еще.

   – Объясни зачем тебе это знать? – потребовала Неждана.

   – Ей сил сейчас много понадобится, то, что особенно любо, радует, а значит, силы множит.

   – А кровь тебе на что нужна была?

   – Была б не нужна, не добавляла бы, – хмыкнула Эйта и пошла к выходу.

   Княгиня поджала губы и пошла следом.

   Князь сидел около постели Милады, а когда за дверью послышались шаги, он испуганно схватил руку дочери и прижал к своему сердцу. Ну как он забыть мог? Ведь столько времени тут уже сидит.

   – Запоминай, – Эйта перешла к делу, едва порог переступив. – Отвар этот надо давать вот по стольку, – девушка осторожно перелила варево из чашки в большую ложку, захваченную с собой на кухне. Меньше нельзя, но и больше тоже. Запомнил? – она снова обращалась только к князю.

   – Да, – кивнул Еремей. – Неждана, видишь докуда?

   – Вижу, – буркнула женщина.

   – Поить отваром этим строго в полдень и полночь, – продолжала Эйта. – В это время на землю особая сила снисходит.

   – А ежели опоздаем? – поинтересовался Пересвет.

   – Все равно давайте, но лучше время не упускайте. Поить пять дней. Ежели и после поправляться не начнет, значит не судьба ей. Да еще, если полегче немного станет, на улицу выносите, к дубу, березе или рябине. Если Милада берез не любит, но пусть под рябинкой сидит. Деревья эти силу дают. Вот вроде и все, – Эйта посмотрела на спящую княжну. Пойду я.

   – Что значит пойду? – удивилась княгиня.

   – А ты никак против? – широко раскрыла глаза Эйта и усмехнулась. – Да, князь, – вспомнила она. – За работу заплатишь мешком картошки, мешком репы, мясом вяленым и тремя золотыми.

   – А не жирно ли тебе будет? – Неждана уперла руки в бока. – За что это мы тебе платить должны?

   От такой наглости Эйта даже оторопела, но потом нахмурилась и сложила руки на груди.

   – Заплачу, – князь поспешил встать между женщинами. – Привезут тебе все что просишь. Но может все же еще останешься? Я светелку тебе приготовить уже велел.

   – Я все что могла сделала, – покачала головой Эйта. – Оставаться мне незачем.

   – А вдруг что не так пойдет? – князь растерянно посмотрел на дочь.

   – И тогда от меня толку мало будет, потому как у нее теперь только два пути или выздороветь или к праотцам уйти. Здрав будь, князь, – Эйта вышла из комнаты.

   – Молчи, – не дал Еремей открыть рта жене. – С Миладой лучше посиди, а у меня дела еще есть.

   Пересвет поспешил в след за князем.

   – Ну конечно, дела у него, – забурчала княгиня, едва за ее мужем закрылась дверь. – Беги быстрее, может догонишь полюбовницу свою. Светелку он ей приготовил, – фыркнула она. – Да этой и мешок мучной у двери сошел бы. А она еще и плату требует, какова, а? Сама Миладу чуть не загубила и плати ей, – Неждана погладила дочь по волосам, лицо ее тут же изменилось и было в нем столько нежности и любви, что казалось другая женщина секундой ранее тут сидела. – Девочка моя, – зашептала она. – Ты поправишься. Ты просто обязана встать. А вот окрепнешь, съездим мы с Синеозерское княжество и сговорим тебя за Бутко, всем чернявым девкам назло. И будешь ты счастливой, девочка моя. Ты умнее меня и поэтому счастливее будешь, помоги тебе боги. А я буду детишек твоих нянчить. И никакие ведьмы нам тут не помешают, – она посмотрела на дверь и тяжело вздохнула.

Часть 8

   Эйте вернулась в свой домик поздно ночью. Она устала, мало того что уйму сил отнял отвар для Милады, так еще, как на зло, в лесу она на умруна наткнулась. Откуда он, совсем свеженький в лесу взялся, девушка выяснять не стала, но погонять его по лесу пришлось. Покойничек смышленый оказался и, поняв, что поужинать ему не придется, бросился удирать. Оставить эту тварь живой нельзя было, он же все равно людей искать будет и найдет рано или поздно. А нашел бы умрун, скорее всего, горожан, а там вместо колдуна – ведун один. Много он навоюет? Пока в темном лесу догнала, пока угробила, потом пришлось хоронить как положено, чтобы больше подняться не мог.

   Войдя в дом, Эйта зажгла свечу и вдруг заметила воткнутый в балку нож. Кентавра то ножичек был, что ее весной ранней ранил. Девушка про него уже и забыла, но сейчас вытащила из дерева и села к столу. Она закрыла глаза, а потом улыбнулась. Ну надо же какая удача, этот нелюдь амулеты потаскухи своей снял. Эйта хотела б проклясть, так чтобы умирал этот кентавр смертью долгой и мучительной, но на сильное проклятие сил уже не осталось. К тому же, не все амулеты снял кентавр, какие-то остались.

   Эйта встала и стремительно вышла на улицу. Луна была еще не совсем полной, ну да это не помеха. Девушка положила нож на землю, старательно стрясла на него остатки земли, что после умруна на руках да одежде остались. И принялась шептать, призывая в помощь богов: Мать Землю и отца Небо.

   – Пусть твари этой по заслугам ее будет. Пусть исчезнет из его жизни то что любит он больше всего на свете, пусть семья его сгинет, чтобы понял он, какого это.....

   Нажелав несчастному кентавру всего чего только можно, Эта отправилась спать и засыпала она с улыбкой. Пусть не все что бы ей хотелось исполнится, но все же совсем от ее пожеланий твари этой уйти не удастся.

   Утром Эйта собирала одежду для стирки и вытащила из кармана волосок, что у княжны Милады с подушки подобрала. Она старательно закрепила его у печи, чтобы знать, коли больная не поправится. Эйта не сомневалась, умри Милада, князь с ней церемониться не станет. Значит, надо будет меры принимать или уходить отсюда. Только вот куда ж ей идти? Эйта взглянула на свое отражение в начищенной до блеска сковороде и поправила волосы. Да, теперь она сильно от себя самой семилетней отличалась, хотел бы узнать не узнаешь, куда уж призракам ее распознать? Хотя... привидения они ж не люди, им в некоторых вещах больше людей ведомо. Но да то Поляновских теней не касалось, их уже ничего не касалось. Эйта тяжело вздохнула.

   – Эйта, ты дома? – раздалось снаружи.

   – Здравствуй Улеб, – девушка вышла на крыльцо и улыбнулась гостю.

   – А я вот забежал узнать как ты в город сходила.

   – Сходила, – Эйта вздохнула. – На Миладе еще одно проклятии было, мое его действовать заставило, – Эйта присела на крыльцо, приглашая Улеба сесть рядом.

   – Эка оно, – крякнул мужчина. – И что ж теперь? Помрет княжна?

   – Может помрет, а может и нет, не знаю. Я что могла сделала, что дальше будет только богам ведомо.

   – А кто ж ее так, ну кроме тебя? – поинтересовался оборотень. – Она вроде девка не злобивая, люди ее любят.

   – То из-за мужика, не знаю я точно кто, но кто-то близкий, уж больно тошно ей стало, когда поняла от кого "подарочек".

   – Но ты ж сняла? Ты ж ей помогла как-то, да? – с надеждой спросил Улеб.

   – Помогла, – кивнула Эйта. – А ты чего за нее так печешься?

   – Да просто, жалко девку, молодая ведь совсем.

   – Жалостливый ты, – Эйта усмехнулась и поднялась.

   – Есть немного, – с улыбкой согласился оборотень. – Мне вот и тебя жалко. К людям бы тебе.

   – Может и уйду, – Эйта вздохнула. – Вот коли помрет Милада, тут мне точно жизни не будет, придется убегать, будто татю какому.

   – Это да, – Улеб тоже встал. – Тогда точно тебя обвинят и на помощь твою не посмотрят. Хочешь, я в городе пооколачиваюсь, и коли что, сразу сообщу.

   – Не надо, незачем тебе там долго бывать, – покачала головой Эйта. – Ведун княжеский хоть и слабый, но все же не совсем бессильный. Засечет, убьют тебя.

   – Ну а как же ты?

   – Коли Милада умрет, я о том узнаю, время уйти будет.

   – Ну как знаешь, – Улеб неловко пожал плечами. – Ладно, побегу я, – он вышел за калитку и тут же перекинулся в волка.

   – Да, Улеб, – окликнула его Эйта. – Я ночью в лесу умруна встретила. Ты осторожнее будь, вдруг он не один там.

   Волк удивленно раскрыл пасть, но потом защелкнул ее и закивал, мол, понял, буду, махнул лапой и побежал в чащу.

   Эйта собрала белье и пошла к озеру, стирать. Из воды выглянуло несколько любопытных русалок, но тут же спряталось обратно, когда колдунья занималась делами им ничего не перепадало.

   – Матушка, – вынырнул водяной, когда девушка полоскала последнюю рубаху. – Здрава будь.

   – И тебе не хворать, – отозвалась Эйта. – Чего надо?

   Водяной ее побаивался, и без особой нужды на глаза показываться не спешил.

   – Там у реки человек, – сказал водяной. – Плохой совсем. К тебе идет, похоже.

   – Совсем плохой? – девушка отжала рубашку и бросила ее в корзину к чистому белью.

   – Да, – кивнул водяной. – Самому ему до тебя доооолго идти придется.

   – А вот и не придется, – из воды вынырнул утопленник.

   – Я же велел близко не подходить, – сердито булькнул водный владыка. – Ах вы ненасытные.

   – А то не мы, – обиженно буркнул утопленник, отплывая от водяного подальше. – То оборотень.

   – Улеб? – уточнила Эйта.

   – Да не знаю я как его звать, волк, он часто тут околачивается.

   – Ну значит и проблемы больше нет, прости за беспокойство, – водяной тут же исчез под водой.

   – Да нет, Улеб его не обидит, – покачала головой Эйта и поспешила к дому. Она не ошиблась, очень скоро, у калитки появился волкодлак, почти тащащий на себе здоровенного мужика.

   – Пусть видит как представляет, – прошептала привычное колдунья.

   – Здравствуй, красавица, – улыбнулся мужчина, хотя сил у него почти не было.

   – И тебе не хворать, – отозвалась Эйта, рассматривая гостя, и кивнула Улебу, мол, спасибо, можешь бежать. Оборотень тут же исчез с лесу. – Ну, проходи, коли пришел, – она отворила калитку.

   – Спасибо, – мужчина, пошатываясь, вошел.

   Эйте пришлось помочь гостю взойти на крыльцо, хотя мужчина и старался держаться.

   – Вот так лучше будет, – девушка усадила несчастного на лавку. – Рассказывай, – велела она, а сама пошла к двери, чтобы прикрыть ее. Возвращаясь к столу, Эйта бросила взгляд на сковороду, оттуда на нее глядела немолодая уже, но еще не совсем старая темноволосая женщина, волосы были убраны в венок на макушке, одежда была ладная, с вышивкой и украшениями.

   – Беда со мной, красавица, – слабо улыбнулся мужчина. – Видишь, еле двигаюсь, а ведь не старик еще.

   – Вижу, – кивнула Эйта. – И где же тебя так? – она поставила на огонь воду и стала готовить травы для отвара.

   – Да вот понимаешь, – гость потер красивую пшеничного цвета бороду. – Сам я, конечно, виноват. Но время на объезд терять не хотелось, решил пусть срезать. И ведь не раз я через ту проклятую деревню проезжал, а тут вон оно как вышло, – мужчина вздохнул и откинулся к стене, наплевав на приличия.

   – Через проклятую? – Эйта резко повернулась. – Это через Поляновку?

   – Да, – мужчина вздохнул. – Сам знаю что нельзя, – повинился он. – Ну да больно долго кругом ехать.

   Теперь все сходилась, такие раны вполне могли нанести призраки, правда для этого они должны были быть очень злыми. Кто мертвых селян разозлить мог, Эйта догадывалась. Скорее всего она.

   – Тебя как звать? – спросила Эйта.

   – Ядрей.

   – Давно болеешь, Ядрей? – все же спросила она.

   – Десятый день, наверное. Ну да я сразу понял, что обычный лекарь мне не поможет. Я когда из деревни той выбраться смог, меня крестьяне подобрали, к себе отвезли. Они и рассказали, что в лесу колдунья живет, что если кто и поможет, то только ты.

   – А что с тобой в Поляновке было, помнишь?

   – Как не помнить, – мужчина усмехнулся. – Такого захочешь, не забудешь, – он замолчал, отдыхая. – Обычно я ее на полном скаку проскакивал, заранее готовился, коня берег, чтобы тут побыстрее проехать, а тогда...., – Ядрей замолчал. Эйта не торопила. В котелке закипела вода и она принялась за отвар. – Тогда Чалый мой будто увидел что и на дыбы встал, – продолжил, собравшись с силами мужчина. – Я не ожидал, из седла вылетел, что мальчишка, в первый раз на коня севший. Упал неудачно, плечо выбил. И без того больно, а тут еще это как накинется. Не знаю я что то было, но холодно стало будто в могиле и страшно. Ты не думай, я не трус, меня испугать чем-нибудь сложно, но тут... тут страх какой-то животный был. И чувство было, что меня на куски разорвать пытаются. Я руками и ногами махал, отбивался, но вокруг же ни души.

   – Душ там как раз много было, – вздохнула девушка. – Видать память к ним вернулась, – продолжала она, но уже сама с собой разговаривая.

   – Призраки? – догадался Ядрей.

   – А? – очнулась от своих мыслей Эйта. – Да, – кивнула она. – Они землю свою от чужих защищают.

   – Но раньше же проскакивал, – вздохнул мужчина.

   – Больше не получится, – Эйта сняла котелок с огня. – Пока остывает, дай-ка я посмотрю, может что сделать смогу. Встать сможешь?

   – Конечно, смогу, – Ядрей улыбнулся и с усилием поднялся. – Делать что надо?

   – Нет, – Эйта подошла ближе и дотронулась до спины мужчины рукой. Раны были не телесные, но от этого не менее опасные. Сталкиваться с подобным девушке не приходилось, но она действовала интуитивно и это помогало. Она залечила прорехи на спине и боках. – Жить буду? – мужчина улыбнулся.

   – Будешь, – пообещала Эйта. – Как долго не скажу, но от меня сам уйдешь, – девушка подлатала живот и грудь. – Садись, – велела она.

   – Вот это с радостью, – Ядрей грустно улыбнулся и плюхнулся на лавку.

   -Я смотрю, тебя женщины очень любят, – усмехнулась Эйта, осматривая голову мужчины.

   – Любят. И я их люблю.

   – А что сделал чтобы привороты не действовали?

   – А они что не действуют? – удивился Ядрей и достал из-за пазухи монетку с дырочкой на шнурке. – Ну надо же, а я думал, выдумала Леля про то что это оберег, – он усмехнулся. – Ну что ж, ежели свидимся еще, отблагодарю. А что приворотов много?

   – Да с пяток наберется, – Эйта отряхнула руки. – Вот, – она протянула Ядрею кружку с отваром. – Залпом выпить надо, заесть уж, извини, ничего нет.

   – Сильно горькое? – заранее сморщился мужчина. Эйта кивнула.

   -Эх, – Ядрей вздохнул поглубже и залпом осушил чашку. – Ох ты ж, матушка Земля, – он зажал рот тыльной стороной ладони. – Брр.

   – А теперь отдыхай, – велела колдунья и достала из-за печи подушку и одеяло.

   – А люди баяли что ты старая и злая, – укладываясь, улыбнулся Ядрей. – А ты совсем наоборот.

   – Злая, значит, – усмехнулась Эйта. – Пусть и дальше так думают, ты уж их не разуверяй.

   – Зачем тебе это? – удивился мужчина.

   – Так жить проще, – пояснила Эйта. – Спи, – она положила ладонь Ядрею на лоб и тот практически сразу же уснул.

   Девушка села рядом, прислушиваясь к дыханию мужчины, и внимательно смотрела на него. Вроде ничего не упустила и через день другой сможет сам уйти, силы вернутся. Но с чего это призраки так агрессивно себя вести стали? Да, они на чужаков нападали, но не сразу и не все скопом. Это пока засекут, пока сбегутся, время надо, а тут... Коня на скаку остановить, всадника едва не растерзать. Были б живыми, с такой силой и вправду б разорвали, а тут только оболочку тонкую, что вокруг человека существует, повредили сильно. Кентаврам бы так сопротивлялись, – мелькнула злая мысль, – глядишь, живы бы были.