Текст книги "Эйта (СИ)"

Автор книги: Варвара Лунная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 20 страниц)

   Колдун согласно кивнул и нахмурился. То что с водоемами что-то не ладно он давно заметил, только вот понять что не так не мог.

   – Очень просил, – продолжала девушка. – Жалко мне его стало, – при этих словах она нахмурилась, задумавшись вдруг, а с чего это она так легко разжалобилась.

   – А потом? – прервал ее мысли Шмель.

   – Потом? Потом зелье сварила и в воду, а там оно сидит.

   – Погоди, как в воду? – уточнил колдун.

   – С головой, – как дитю пояснила Эйта.

   – Да то что с головой я и сам вижу. Ты объясни как ты под водой смогла.

   – Ну зелье же.

   -А что за зелье? – Шмель даже дышать перестал.

   – А сам ты что так не умеешь? – прищурилась девушка. Мужчина выдохнул, сорвалось, не расскажет.

   – Нет, – честно признался он. – Потом расскажешь?

   – Нет, – покачала головой Эйта. – Мое это заклинание.

   – А если Шмель заплатит? – спросил князь.

   – Подумать надо, – не сразу ответила девушка.

   – Ну а дальше что? – спросил Олег. – Ты остановилась на том что под водой оно? А что оно?

   – Да откуда же я знаю? – хмыкнула девушка. – Чудище. Сидит, силы у всех тянет. Я сначала по-хорошему попросила уйти, оно булькаться, ну я ударила.

   – А оно? – широко раскрыв глаза прошептала помощница трактирщика, которая как и все присутствующие ловила каждое слово молодой ведьмы.

   – А оно сначала спряталось, а потом как вылезет, мы с водяным насилу удрали.

   – А что за чудище? – нахмурился Шмель. – На что хоть похоже?

   – На что? – Эйта задумалась. – Да на соплю с глазами. Только здоровое больно и сильное. Водой ледяной так сильно било, – девушка потерла пострадавшее плечо.

   – И как же ты его? – спросил Олег, потому что Эйта снова замолчала.

   – Случайно, – девушка вздохнула. – Действие отвара закончилось, а оно не отлипает. Ну я ему заклинание и вернула, да еще усилила, чудище в лед и замерзло.

   – И ты его так в воде и оставила? – уточнил Шмель, судорожно соображая куда сейчас бежать и как эту тварь во льду искать, а главное, что с ней дальше делать.

   – Нет, льдину водяной со своими на берег вытолкали, а я разбила.

   – А тварь?

   – Пропала. Наверное, ее льдом на куски разорвало, а я потом еще огнем прошлась, для надежности. Большее я ее не чувствовала.

   Шмель выдохнул, бежать никуда не придется, девчонка не глупая оказалась, до конца дело довела.

   – Эйта, – раздалось от входа и в трактир ворвалась взволнованная Лада. – Слава Богам, живая. Я так волновалась, – она порывисто обняла подругу. – Ты мокрая совсем. Добрыня, – повернулась она к зашедшему следом мужу.

   -Комнаты свободные есть? – спросил мужчина у трактирщика и положил на прилавок монету.

   – Есть конечно, – закивал тот.

   – Комнату, теплой воды побольше и масла барсучьего. Если нет, в город пошли.

   – Все есть, все будет.

   – Эйта, ты как? – Добрыня поставил девушку на ноги и потер ей плечи.

   – Нормально, – кивнула Эйта. – Только спать очень хочется

   – Сейчас принесут воды, отогреешься и поспишь. Лада, пошли поможешь, потом жиром ее натри, – велел Добрыня.

   – Пойдем, – Лада потянула колдунью за дочкой трактирщика, которая была готова показать им комнату.

   – Я тут подожду, – добавил Добрыня. – Как Эйта уснет, спускайся.

   Когда женщины скрылись наверху, Добрыня вздохнул и сел за свободный стол.

   – Можно? – к столу подошли Шмель, а за ним и князь с сыном.

   – Милости прошу, – мужчина встал и поклонился гостям.

   – Ты прости, добрый человек что спрашиваю, но Эйта тебе кто? – спросил Шмель, а князь жестом велел трактирщику подать на стол.

   – Эйта? – переспросил Добрыня и усмехнулся. – Да никто, по сути. Попутчица.

   – И далеко едете? – поинтересовался князь.

   – Мы с женой в Олеград, а Эйта..., – Добрыня вздохнул. – Эйта дом себе ищет. Ну а пока она присматривается что да как, вроде вместе едем.

   – Шмель, а возьми ее себе помощницей, – обрадовался княжич.

   – Забудь, – отмахнулся колдун. – А не знаешь ли, у кого она училась?

   – В смысле? – не понял Добрыня.

   – Ну кто ее магии обучал?

   – Ааа, – протянул мужчина. – Знаю, но вряд ли тебе, многоуважаемый это что-то даст. Колдунья лестная ее после гибели родных приютила. Колдунью народ Грачкой кликал.

   – Нет, имя мне ничего не говорит, – вздохнул Шмель. – А Эйта значит в лесу росла, ну что ж это многое объясняет.

– Что это тебе объясняет? – поинтересовался князь.

   – Да то с чего она, – мужчина замялся, подбирая слова. – Дикая такая.

   – Есть малость, – улыбнулся Добрыня. – Ее родня погибла когда она совсем маленькой была, так что ....

   – И не боишься? – усмехнулся Шмель. – У нее же силы немерянно.

   – Правда? Не знал. Но нет, не боюсь. Она, в общем-то, не плохая, не все понимает, но ежели что надо просто как дитю объяснить.

   Княжич Олег слушал разговор в пол уха, он мечтал. Перед его взором было тихое летнее озеро, ночь, он заходил в воду, ведя за собой за руку Эйту. Девушка тихо смеялась, обвивая шею мужчины руками. Олег расплетал ей косу и волосы Эйты, рассыпались по воде широким ореолом, а потом, намокнув, опускались. В темноте кожа ее светилась, и Олег припадал губами к ложбинке на груди, а потом, рывком, задрав рубаху...

   – Олег, прекрати, – стукнул по столу кулаком Шмель.

   – Шмель, – возмутился княжич, стряхивая с одежды капли воды, от неожиданности он облился.

   – Слишком ты громко думаешь, – сердито сказал колдун. – Я же сказал тебе, забудь про ведьму. Все. И даже мечтать не смей.

   Добрыня опустил голову, потирая бороду. Чтобы понять о чем думал княжич даже колдуном быть не надо, у парня разве что слюна не капала.

   – И, кстати, про кафтан свой можешь забыть, – добавил Шмель. – Она тебе его не отдаст.

   – Что значит не отдаст, – нахмурился князь. Добрыня вопросительно посмотрел на колдуна

   – Она же сказала что меняет его кафтан на шубу свою, ну то есть твою, утопленную.

   – Ну так утопленная же моя.

   – Не совсем, – вздохнул Шмель. – Ей эту шубу, как я понял, водяной со дна достал.

   – Ну так он же ее у меня и украл, – усмехнулся князь. – И с каких это пор у нас ворованный подарок владельцу не возвращается?

   – Ты не путай, – возразил колдун. – Шубу твою ворованной назвать все же нельзя. А Водяной, – мужчина вздохнул. – Он ей служить за услугу обещался. Так что Эйте теперь все что в озере есть принадлежит. Что достанет ей нечисть или что она сама себе выловить захочет.

   – Ты думай что говоришь, – нахмурился князь.

   – Да пусть она мой кафтан себе оставит, я не против, – вмешался Олег, чтобы разрядить ситуацию.

   – Не против он, – покачал головой князь.

   – Шмель, а как это вообще возможно чтобы человек под водой быть мог? – спросил Олег, игнорируя отца.

   – Да кабы я знал, – вздохнул колдун. – Сам же слышал, она заклинание знает. А я не знаю, – предвосхитил он следующий вопрос.

   – Купи, – посоветовал князь. – Полезная штука, хотя водяного, как я понимаю, нам это не вернет.

   – Не вернет, – эхом ответил Шмель, задумавшись.

   Подали еду и за столом стало тихо. Колдун все обдумывал как уговорить Эйту продать ему заклинание, княжич снова мечтал, а князь и Добрыня ели, изредка возобновляя беседу. К концу трапезы вниз спустилась Лада. Добрыня тут же вскочил, приказал подать жене поесть и усадил ее в уголок.

   – Она уснула, – тихо сказала Лада.

   – Это хорошо. Будем надеяться что не разболеется, – кивнул Добрыня. – Ты кушай.

   Олег поднял голову от тарелки, внимательно рассматривая подошедшую женщину, но потом столкнулся взглядом с отцом. Князь отрицательно покачал головой, мол, даже не думай, и едва заметно кивнул на Добрыню. Олег печально вздохнул и снова принялся за еду.

   В Доброграде надолго не задерживались. Князь со Шмелем, конечно, приглашали, но Эйте город почему-то совсем не понравился, и было решено ехать дальше.

   – А ты княжичу понравилась, – лукаво сообщила Лада Эйте. – Он, кажется, больше всех расстроился что мы уехали.

   Эйта удивленно посмотрела на подругу.

   – Что? – нахмурилась Эйта, заметив что Добрыня смеется.

   – Извини, – попросил мужчина. – Но ему не только ты понравилась, он и на Ладушку засматривался.

   – Ой не правда, – возмутилась Лада, будто это ее в неверности обвиняли. – И ничегошеньки он на меня не смотрел.

   – Ну дак я ж рядом все время был. А у Эйты мужа нет, на нее можно смотреть сколько влезет.

   Эйта все еще хмурилась, она склонила голову на бок, критически рассматривая Ладу и пытаясь понять лучшее нее Ладушка или хуже. И не то чтобы ей внимание Олега нужно было, просто почему это он на Ладу больше засматривался? Хотя она, конечно, красивая, – решила Эйта и тяжело вздохнула.

*

   В Олеград въезжали поздно вечером, едва-едва успев к закрытию ворот. Лада волновалась, а Эйта ехала, погруженная в свои мысли. Мысли были не веселыми. Молодой колдунье не нравились большие города, девушка четко поняла что жить тут она не сможет. Слишком много людей, слишком шумно, слишком.... Да все тут было слишком. Да, в лесу одной плохо было, но в городе ей не выжить. И что со всеми этими выводами делать Эйта не знала.

   – А вон и бабушкин дом, – радостно сообщила Лада, пришпоривая лошадь, но у ворот вдруг остановилась, так и не постучавшись.

   – Что, Ладушка? – обеспокоенно спросил Добрыня.

   – Да как же я ей скажу? – едва слышно спросила Лада. – Она же обидится, ругаться будет.

   – А ты сразу не говори, – посоветовал мужчина. – Скажем навестить приехали, место себе новое ищем, решили и Олеград посмотреть.

   – А потом? – поинтересовалась Лада.

   – А потом будет потом. А сейчас стучись.

   Лада доверчиво посмотрела на мужа и застучала кулаком в ворота. Залаяла собака, а через некоторое время скрипнула дверь и раздались шаги.

   – Кого нелегкая на ночь глядя принесла? – спросил женский голос.

   – Это я, Лада, открой, бабушка.

   – Лада? – заскрипели засовы. – Девочка моя, – обрадовалась появившаяся из ворот старушка. Правда, старухой назвать ее можно было с большой натяжкой. Высокая, красивая, подвижная. Разве что волосы были совсем белые, да годы на лице след свой оставили.

   Эйта поразилась увиденным, она никак не ожидала что с таким проклятие за спиной можно так хорошо выглядеть, ну да глаза не врали.

   – Бабушка, – Лада обняла родственницу. – А это муж мой, Добрыня. А это Эйта, – представила она подругу.

   – Ну что же вы стоите, – всплеснула руками бабушка. – Входите, устали, поди. А что ж не предупредили что приедете? Я бы встретила, баньку бы вам затопила.

   – Да мы не знали точно когда будем, – оправдывался Добрыня.

   – А ты ничего, – критично осмотрев "внука", заявила женщина. – Молодец Ладушка, хорошего мужа себе выбрала.

   – Спасибо, – Добрыня смутился. – Рад знакомству.

   – Да не смущайся, – бабушка довольно улыбнулась. – Проходите. Сейчас воды нагрею, ополоснетесь с дороги.

   – Давайте воды наношу, – Добрыня взялся за ведра.

   – Я помогу, – подхватилась Лада.

   – Сиди, – велел ей муж. – Сам справлюсь.

   – Так ведь ты тоже устал, – растерянно сказала Лада, хотя Добрыня уже ушел. – Весь день ведь в седле.

   – Сиди, – улыбнулась бабушка. – Он мужчина.

   – А что ты на меня так смотришь, милая? – с некоторой угрозой в голосе, спросила старушка у Эйты. – Мы виделись когда?

   – Нет, – за подругу поспешно ответила Лада. – Просто Эйта долго одна в лесу жила, вот сейчас к людям и присматривается.

   – Так пристально не смотри, а то нарвешься когда-нибудь, – посоветовала бабушка. – Ладушка, ну расскажи же мне, как ты живешь, – тут же отвлеклась она на внучку.

   Эйта наблюдала. Ладу женщина любила и интересовалась ее жизнью совершенно искренне, но вот проклятие, черным пятном висящее у нее на душе, колдунью пугало. Оно было ледяным, расчетливым и страшным. Как можно жить с таким, ходить по улице, улыбаться и даже шутить, было не понятно. Но женщина жила и даже, казалось, процветала.

   За весь вечер Эйта не сказала ни слова, а после ужина сославшись на усталость, ушла спать первой. Добрыня тоже по большей части молчал, лишь иногда, когда что-то спрашивали у него лично, отвечал и улыбался. Он смотрел на бабушку жены и не верил в то что сказанное Эйтой правда. Ну не может такая светлая женщина совершить черное дело. Желана, так звали бабушку его жены, казалась человеком невероятно позитивным. Ну не мог Добрыня поверить в то что могла она младенца убить. Да какая вообще баба на такое способна? Знавал он мужиков, которые детей с легкостью убивали, ну да то последние отморозки были, с ними рядом не то что рядом быть не хотелось, воздухом одним дышать противно было. Он наблюдал за женщинами и улыбался, потому что улыбалась его Ладушка, потому что она радовалась родному дому, в котором в детстве росла, потому что бабушку она, не смотря ни на что, любила.

   – Добрыня, – уже в постели Лада прижалась к мужу. – Я не смогу ей сказать. Не могу. Как про такое спросить?

   – Не знаю, – честно признался Добрыня. – Надо будет с Эйтой поговорить, вдруг она ошиблась? Ну там расстояние большое или еще что. Может поняла что неправильно или истолковала не так.

   – Точно, – обрадовалась Лада. – Она наверняка ошиблась, – женщина покрутилась, удобнее устраиваясь на плече мужа, но улыбаться перестала. Ей очень хотелось верить в то что Эйта ошиблась, но как об этом колдунье сказать. И если она ошиблась, то почему же тогда она, Лада, никак родить не может?

   – Может к другому колдуну обратимся? – будто прочтя ее мысли предложил Добрыня, который, на самом деле размышлял точно о том же что и его жена.

   – Обратимся, – кивнула Лада.

   – Все у нас буде хорошо, Ладушка, – мужчина крепко обнял жену.

   – Конечно, – слабо улыбнулась та. – Давай спать, поздно уже.

   Утром Эйта встала первой, она умылась во дворе и села у забора, наблюдая за жизнью на улице. Сначала народу там было не много, но потом люди проснулись и сновали туда сюда по своим делам.

   – Странная у тебя подружка, – заметила Ладе бабушка. – Она случаем не блаженная?

   – Нет, просто дикая немного.

   – Совсем немного, – с усмешкой сказала Желанна. – Ладно, хозяйничай тут сама, а у меня дела. Кабы ты заранее о приезде сообщила, я бы их отменила, а так, извиняй.

   – Это ничего, мы справимся, – заверила бабушку Лада. – Может тебе помочь чем?

   – Отдыхайте, – улыбнулась женщина, поцеловала внучку в лоб и ушла.

   Лада едва заметно поморщилась, у нее вдруг резко и очень сильно заболела голова, но потом все отпустило. Она вздохнула и принялась готовить завтрак.

   – Она бабушку убить не сможет, – сказала Эйта, когда Добрыня подошел чтобы позвать ее к столу. Мужчина вздрогнул, он часто в дороге думал о том как можно снять проклятие, но о том что старушку убить придется никогда.

   – А ты с проклятием не ошиблась? – тихо спросил он. Эйта удивленно посмотрела на мужчину. – Я не то чтобы сомневаюсь, – Добрыня смутился.

   – Ты сомневаешься, – усмехнулась Эйта.

   – Хорошо, сомневаюсь, – Добрыня присел около девушки на корточки. – Ты прости, но Желанна она.... Ну не похоже чтобы на ней проклятие было. Ну ты же сама видишь, она здоровая, красивая, можно сказать, даже цветущая.

   – А еще я проклятие на ней вижу, – ответила Эйта. – Страшное проклятие. Мне рядом сидеть жутко.

   – Но как же так выходит? Проклятие есть, а по ней и не видно?

   – Я же говорила, она последней умрет, – напомнила Эйта. – А до тех пор то проклятие ей сил и дает. Вот у Лады забирает, а ей дает. Желана сама того не знает, живет себе радуется что силы не иссякают, – Эйта замолчала. Добрыня тоже ничего не говорил.

   – Ты решил что будешь делать, когда Лада умрет, – вдруг спросила девушка. Бывшего дружинника будто по лицу ударили, он вскочил на ноги. Эйта тоже встала.

   – Я не вижу другого способа проклятие снять, и даже если Желану убить, не поручусь что оно снимется.

   – За ней пойду, – голос не слушался и Добрыня откашлялся.

   – Самоубийцы на Небо не попадают.

   – В дружину к кому-нибудь наймусь, – буркнул мужчина. – А там в бою..., – он махнул рукой. – Пошли к столу, завтрак готов.

   – Да, в дружину вроде как не самоубийство, – согласилась Эйта и пошла следом.

   Завтракали молча, каждый думал о своем.

   – Эйта, а ты можешь сказать у кого бабушка, – Лада запнулась. – Убила, – едва слышно добавила она. – Малыша.

   – Могу, – кивнула колдунья. – Мы вчера дом тот проезжали. Я покажу.

   – Бабушке не скажешь? – спросил Добрыня, хотя ответ был ему известен. Лада отрицательно покачала головой и отвернулась, а потом резко встала и принялась со стола убирать.

   Эйте происходящее не нравилось, если еще вчера она чувствовала что Лада полна решимости бороться, то теперь этого чувства больше не было. Лада сдалась. И Добрыня сдался. Он собирался быть с любимой женой до ее конца, а потом намеревался погибнуть сам.

Часть 13

   – Не стучитесь, Не откроет Грушка, – раздалось за спиной у Лады и Добрыни.

   – Хозяйку Груша зовут? – уточнил Добрыня.

   – А то что ж, мил человек, в гости стучишься, а к кому не знаешь? – удивился советчик. – Тебе что от этой полоумной надо-то?

   – Она полоумная? – Лада взяла мужа за руку, так было легче.

   – Да уж лет сорок поди, – хмыкнул мужичек. – Точно сорок, – вспомнил он. – Как ребенка своего удавила, так умом и тронулась.

   – Сама удавила? – спросил Добрыня.

   – Сама, – кивнул словоохотливый сосед.

   – Но как же так, Добрыня? – Лада посмотрела на мужа.

   – Не знаю, – пожал плечами тот.

   – Так чего вы от Грушки-то хотели?

   – Да так, видать домом ошиблись, – Добрыня повел жену обратно к дому Желаны.

   Бабушка уже вернулась и хлопотала на кухне. Лада снова почувствовала дурноту, едва порог дома переступила. От Эйты это не укрылось.

   – Узнали что? – спросила она.

   – Нет, – Добрыня покачал головой.

   – Бабушка, а ты полоумную Грушу знаешь? – спросила Лада, тяжело присаживаясь за стол.

   – Знаю, как не знать. А что?

   – А почему она ребеночка своего убила?

   Желана обернулась и в глазах ее мимолетно, блеснул холод. Мимолетно, но Добрыня и Эйта заметили.

   – Дура потому что, – равнодушно ответила бабушка. – Тяжело он ей дался, болезный был, плакал все время, вот она не выдержала и подушкой его и придавила.

   – А потом что? – спросила Лада, вытирая со лба вдруг появившуюся испарину. Ее кидало то в жар то в холод.

   – Ладушка, – Добрыня подскочил к жене. Эйта наоборот отошла в дальний угол, помочь тут она не могла, но сердце сжалось от жалости к подруге.

   – Со мной все хорошо, – через силу улыбнулась Лада. – Так что потом было, бабушка?

   – Потом? – удивилась Желана. – Да ничего. Муж ее ушел, а потом она головой тронулась.

   – К тебе ушел? – спросила Эйта. Женщина резко повернулась и недобро так прищурилась.

   – Ко мне, – все же ответила она. – А что?

   – Хорошо вышло, да? – спросила Эйта, вставая и подходя к Ладе. Она положила той руки на плечи, стараясь хоть немного отогнать дурноту. – И ребеночка убила, и от соперницы избавилась, и мужика получила, а главное во всем Грушу обвинили, тебя и не заподозрили.

   – Пошла вон из моего дома, – Желана поджала губы и указала Эйте на дверь.

   – Бабушка, – Лада попыталась встать, но не смогла. – Бабушка, – повторила она тише. – Эйта колдунья, она говорит проклятие на нас.

   – Вон, я сказала, – повторила Желана громче, в голосе звенел лед.

   – Вот теперь я верю что ты не ошиблась, – вздохнул Добрыня, обращаясь к Эйте. – Пошли отсюда, Ладушка, – он помог жене встать. – Проживем столько, сколько боги нам отпустили, а там будь что будет.

   Лада заплакала, но послушно пошла к выходу.

   – Лада, ты ей веришь? – спросила Желана. – Чужой девке?

   – На мне проклятие, бабушка, – Лада устало повернулась. – Его даже снять нельзя, я умираю. Нас осталось четверо, ты, я да мама с папой, остальные все умерли.

   – Так что же твоя колдунья проклятие не снимет?

   – Не могу, – ответила Эйта. – Оно сильное слишком. Да и ты не раскаиваешься в содеянном. Кабы каялась, глядишь, хоть внуков твоих это спасло бы.

   – Мне не в чем каяться, – отрезала Желана. – Всеслав на мне сразу жениться должен был, кабы не Грушка, и женился бы.

   – И за это ты ее ребеночка убила? – с ужасом прошептала Лада.

   – А потом мужика приворожила, – добавила Эйта, внимательно, прищурившись, рассматривавшая женщину.

   – И что? – с вызовом спросила Желана. – Он никогда не жаловался.

   – Бабушка, – Ладе стало совсем дурно. – Как же ты могла?

   – Не тебе меня судить. Кабы не я, тебя б на свете не было.

   – Да уж лучше б совсем не было, – прошептала Лада. – Добрыня, уйдем отсюда.

   Мужчина подхватил Ладу на руки и вышел из дома.

   – Довольна? – зло спросила оставшуюся Эйту Желана.

   – Нет, – покачала головой колдунья. – Она умрет. И дочь твоя умрет, а потом умрешь ты. Но ты заслужила, а они все нет. Только ведь тебе все равно. Даже сейчас все равно.

   – Пошла вон, – зло крикнула Желана.

   – Прощай, – Эйта вышла на улицу, тяжело вздохнула, прислонилась спиной к воротам и

   подняла глаза к небу. – Ты же справедливый, – прошептала она. – Помоги Ладе. Что за смысл наказывать, если наказание впрок не идет? Смерть Лады ничего ведь не даст.

   Но отец Небо как всегда не ответил, может нечего ему было ответить, а может, не счел нужным.

   Пока Добрыня с Эйтой ходили зав вещами в дом Желаны, Лада сидела на постоялом дворе у окна, а потом вдруг пообедала на улицу.

   – Груша, – окликнула она оборванную женщину, с большим кулем, похожим на младенца в руках. – Вы ведь Груша?

   – Я.... – женщина кивнула улыбаясь, потом нахмурилась, а потом и вовсе попятилась.

   – Не бойся, я не обижу, – ласково сказала Лада. – Я...я рассказать тебе должна. Это не ты сыночка своего задушила.

   – Я, – лицо Груши исказилось от боли. – Но я не хотела. Я любила. Я....

   – Это не ты, – Лада взяла женщину за руки. – Не ты, слышишь? Это Желана его убила.

   – Нет, – Груша покачала головой, на лице ее отражались все мысли, сначала это было отрицание, потом попытка вспомнить, потом ужас, а затем злость.– Нет? Желанка?

   – Да, – кивнула Лада. – Это... Это... Прости ее, пожалуйста, – она опустилась перед женщиной на колени. – Я знаю такое простить нельзя, но...., – Лада заплакала.

   – Желанка, – скова повторила Груша. – Желанка, – она прижала к себе свой кулек и покачивая его, пошла прочь, оставив плачущую Ладу посреди улицы. А потом вдруг бросила сверток и с диким криком побежала к дому Желаны.

   – Бабушка, – Лада вдруг поняла что натворила. – Бабушка, – закричала она и бросилась следом.

   Добрыня не сразу понял что случилось, но да только вернувшись с вещами жены он на месте не застал. Занервничавшая Эйта только сильнее испугала.

   – Она Груше все рассказала, – крикнула Эйта, говорившая с постояльцами и побежала к дому Желаны. Добрыня кинулся следом. Но в доме никого не оказалось, только двери все были распахнуты настежь, да кое-где валялись обрывки одежды и битая посуда.

   – Ладушка, – Добрыня похолодел и выскочил за ворота, беспомощно оглядываясь.

   – Полоумная Грушка тетку Желану лупит и топить собирается, – раздался мальчишечий крик и мужчина бросился туда откуда кричали. Эйта побежала следом.

   – Нет, – закричал Добрыня, увидав что Лада пытается разнять дерущихся на мосту Грушу и Желану.

   – Нет, – Эйта вцепилась ему в руку. – Погибнешь. Они за собой утащат. Проклятие же.

   – Там Лада, – мужчина оттолкнул колдунью и бросился на мост, но не успел, все три женщины с криком упали в воду.

   – Лада, – Добрыня одним прыжком перемахнул через перила моста и полетел в реку.

   – Лада, – Эйта зажала рот рукой и замерла, пытаясь понять погибла ее подруга или нет. Вскоре над рекой вспорхнула светлая душа Груши, а потом темные сопровождающие уволокли куда-то в темноту душу Желаны. Лады не было.

   – Добрыня, – Эйта с усилием столкнула с берега ближайшую лодку и погребла туда, где над водой показалась голова мужчины. – Лада.

   Добрыня плыл к лодке, удерживая над водой бесчувственную жену. – Помоги, помоги ей, – он с усилием перекинул Ладу в лодку.

   – Залезай сам, – приказала Эйта.

   – Спаси ее, – прошептал Добрыня, тяжело дыша. Вода была холодной и у него свело обе ноги и он понимал что сил выбраться просто нет.

   – Добрыня, – Эйта едва успела ухватить уходящего под воду мужчину за волосы. – Добрыня, – лодка накренилась и девушка с ужасом подумала о том что вот сейчас они перевернуться и тогда все. Сама-то она, может быть и выплывет, а вот Лада и Добрыня утопнут, двоих ей не вытащить.

   – Бросай, – закричали Эйте со спешащих на помощь лодок, Добрыню подцепили баграми и приподняли над водой. Тот закашлялся, выплевывая воду.

   Девушка наблюдала за тем как мужчину вытаскивают из воды, но сама сидела и не двигалась. То ли от страха, то ли еще от чего, Эйте казалось у нее не осталось никаких сил.

   – Лада, – раздался крик Добрыни и Эйта словно очнулась. Она схватилась за весла и погребла к берегу. Там ей помогли вытащить лодку на берег. Лада тут же оказалась в руках мужа и он очень быстро и умело вернул ее к жизни. Эйта наблюдала, видеть как делают искусственное дыхание ей еще не приходилось. Лада закашлялась, села, а потом, разревевшись, прижалась к мужу. Добрыня тоже плакал, прижимая жену к сердцу.

   А на реке у моста с лодок искали Грушу и Желану, правда, уже не особо надеясь найти их живыми.

   – Куда вести купальщиков этих? – спросили у Эйты, та, очнувшись от своих мыслей, пошла показывать дорогу.

   Лада простыла и заболела. Добрыня не находил себе места от беспокойства. Он с надеждой смотрел на Эйту, которая поила больную отварами, но просить или спрашивать ни о чем не решался. Через три дня Ладу перенесли в дом к бабушке. Ей не стали говорить что тело Желанны так и не нашли, но так как другой родни у старушки поблизости не было, Ладу признали законной наследницей и дом отошел ей.

   Прошло три месяца со дня смерти Желаны. Лада почти оправилась от болезни и вовсю обихаживала новый дом, они с Добрыней решили остаться жить в Олеграде, а Эйта с каждым днем становилась все замкнутее и молчаливее.

   – Эйта, колдун местный сегодня заходил, – сообщил за ужином Добрыня. – Спрашивал, собираешься ли ты разрешение на работу покупать.

   – Нет, – покачала головой девушка, не прекращая есть. Добрыня и Лада переглянулись. Их не то чтобы тяготило присутствие Эйты, но все же хотелось жить своей семьей. А она о планах на будущее никогда не говорила и они не знали, как бы поделикатнее ее о них порасспросить. – Я скоро уеду, не волнуйтесь, – ту же добавила Эйта.

   – Мы тебя не гоним, – поспешила сказать Лада. – Живи тут сколько хочешь.

   – Не хочешь с нами, я помогу тебе дом купить, я же обещал, – добавил Добрыня. – Тут, кстати, неподалеку, домик продают.

   – Я уеду, – повторила Эйта. – Не волнуйтесь.

   – Да мы и не волнуемся, – Лада растерянно посмотрела на мужа.

   – Не понравился тебе Олеград? – догадался Добрыня. Эйта кивнула. – И куда теперь?

   – Не знаю, – Эйта облизала ложку и встала, чтобы убрать посуду.

   – И когда поедешь? – Лада тоже встала, забирая у Эйты тарелку, как хозяйка, она не могла позволить гостье посуду мыть.

   – Да хоть завтра, – Эйта уже не сопротивлялась. Она внимательно посмотрела на Ладу и улыбнулась.

   – Что? – настороженно спросила женщина.

   – Ничего, – Эйта снова улыбнулась. – Завтра и поеду, – повторила она. – Продашь мне коня, Добрыня?

   – Так отдам, – не терпящим возражений тоном, ответил мужчина.

   – Спасибо, – Эйта спорить не стала.

   Лада перемыла посуду, а потом резко повернулась к подруге.

   – Эйта, – Лада прикусила губу. – Скажи, ты знаешь, сколько мне осталось?

   – Знаю, – Эйта склонила голову к плечу, рассматривая подругу.

   Добрыня нахмурился и поднялся и обнял жену за плечи. Он и сам давно хотел у Эйты об этом спросить, да только все не решался. А ну как она точный срок назовет. С одной стороны хорошо знать сколько им еще отведено, но с другой сколько бы ведьма не назвала неделю или год, оно ж все мало будет.

   – Не томи, – прошептала Лада, сжимая ладонь мужа.

   – Добрыня, ты бы дыру в заборе заделал, – сказала Эйта. – А то ведь малыши они резвые, удерут в дыру, и не заметишь.

   – Какие малыши? – не понял мужчина.

   – Ну всякие, – пожала плечами молодая колдунья. – Какие у вас будут, такие и удерут. А там дорога, – назидательно сказала она.

   – Ты вообще о чем? – Лада была растеряна, она переводила взгляд с подруги на мужа и боялась поверить. Нет, Эйта просто шутит, это у нее чувство юмора такое злое. Она просто не понимает что больно делает.

   – Заделай, – усмехнулась Эйта. – А лучше вообще забор поменяй, у тебя еще месяцев восемь есть.

   – То есть как? Восемь? – он посмотрел на жену, а потом снова на Эйту.

   – Ну да, – кивнула девушка. – Дети они же, обычно, через девять месяцев родятся.

   – Какие дети? – отчаянно воскликнула Лада.

   – Ваши дети, – Эйта щелкнула женщину по носу. – Ну ты ж сама жаловалась мне намедни, – напомнила она.

   – Так я ж думала то из-за болезни, – Лада охнула и присела на лавку, ноги не слушались.

   – Беременность не болезнь, – Эйта хитро улыбнулась. – Ну что вы смотрите как дети, ей богу. Ребеночек у вас будет.

   – У нас? – хором переспросили супруги.

   – А как же...., – Лада посмотрела на мужа, ища поддержки.

   – Как же проклятие? – пришел на помощь Добрыня.

   – Нет его больше.

   – Совсем? Матушка Земля, Батюшка Небо, – по щекам Лады потекли слезы.

   – Совсем, – кивнула Эйта.

   – Эйта, – Лада повисла на шее у подруги. – Спасибо тебе.

   – Мне-то за что? – Эйта обняла женщину. – Мне не за что.

   – Ну как же не за что? – Лада шмыгнула носом. – Но ты же говорила оно не снимается, а потом сделала.

   – Так то не я. Бабушка твоя погибла, вот проклятие с ней и ушло.

   – Вот оно как, – Лада перестала улыбаться и отвернулась к окну.

   – Лада, – позвал Добрыня, до этого молчавший. – Ты не виновата.

   – Виновата.

   – Нет, – упрямо повторил мужчина. – Ты все правильно сделала. Груша всю жизнь с таким грузом на душе жила.

   – А теперь вообще не живет, – едва слышно произнесла Лада и плечи ее задрожали.

   – Она к отцу Небу попала. Быстро, не мучаясь, – сказала Эйта.

   – А бабушка? – Лада повернулась.

   – Не знаю, – честно призналась колдунья. – Она тоже быстро, но вот куда, я не знаю. Может и к Небу, но только там за содеянное ей отвечать придется.

   – Всем мы после смерти ответ держать будем, – кивнул Добрыня. – Не плачь, Ладушка, – Он подошел к жене и обнял ее. – Не надо. Тебе теперь вообще плакать не надо, – он вытер мокрые щеки любимой. – Теперь нам с тобой только жить и жить. Так ведь, Эйта?