Текст книги "Эйта (СИ)"

Автор книги: Варвара Лунная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 20 страниц)

   – Способная девочка, – усмехнулся Дракон.

   – Да уж, – князь тяжело вздохнул. – Лавр, людям своим расходиться не давай, пусть тут будут ну или в городе. Весел, проследи чтобы кто-то из колдунов все время с кентаврами был и сменяй их иногда. Пока эта Эйта из города не уедет, расслабляться нельзя.

   – Сделаю, князь, – кивнул колдун и пошел отдавать распоряжения.

   Эйта сидела на берегу Злого озера, обхватив плечи руками, и слегка покачивалась. Глаза ее были закрыты, и из под ресниц на колени капали слезы. У озера гулял не по весеннему холодный ветер и девушку била крупная дрожь. Но дрожала Эйта не только от холода. Ей было невыносимо плохо. Все было напрасно. Но почему? Ведь дорога в Бытроград ей самими Богами подсказана была. Сначала в Олеграде, когда Добрыня про карты ей объяснял, именно на этот город гадание указало. Потом узнала она что кентавры тут живут, потом Весняна. Все, все просто кричало что надо ей сюда. И она приехала. Так просто не может быть чтобы напрасно. Эйта стала раскачиваться сильнее. Ни разу еще ее колдовство так не подводило. Вскоре она не увидела, почувствовала что на берег еще кто-то пришел. Сначала кто-то один, беспокоить не стал, в сторонке остановился, потом еще несколько человек. Среди них был колдун. Эйта вытерла слезы. Боятся. Следят. Она открыла глаза, повернулась посмотреть кто пришел и снова отвернулась к воде. Позади, чуть на пригорке сидели тот самый кентавр, что не побоялся к ней подойти, колдунья Любава и какой-то мужик одноглазый.

   – Не замерзла, ль ты, милая? – спросил одноглазый заботливо. Эйта не ответила. – Может в город пойдем, согреешься? – продолжал Хрут. Любава тронула мужа за руку и отрицательно покачала головой, мол, не надо, не трогай ее.

   Тут раздался цокот копыт и к озеру выскочил Ставр. На молодого кентавра больно было смотреть, он был в полном отчаянии. Весняна категорически отказалась с ним разговаривать. Обвинила в том что предал он ее и попросила на глаза ей никогда не показываться. Ставр умолял просто выслушать его, призывал Весела в свидетели, что околдовала его Эйта, что домой он вернулся только потому что думал она, Весняна, тоже сюда вернется. Но все было бесполезно. Княжна и слушать его не хотела, повторяла только что хотел бы он ее найти, нашел бы.

   Увидав Эйту на берегу Ставр резко остановился.

   – Это ведь по твоей милости мы с Весняной потерялись, – не то спросил, не то подтвердил он.

   – По моей, – кивнула Эйта и губы ее исказились в кривой усмешке.

   – Ты улыбаешься? – удивился Ставр. – Даже теперь? Ты же ни за что меня наказала. И Весняну ты против меня настроила, – догадался он.

   – Это не сложно было.

   Любава с мужем переглянулись. Титавр поднялся на ноги.

   – Ты даже не раскаиваешься?

   – А с чего мне каяться? – так же равнодушно спросила Эйта.

   – Но ведь тебе же доказали что мы не те кентавры которых ты ненавидишь.

   – И что? – Эйта встала на ноги. – Я теперь тебя полюбить должна?

   – Ставр, уходи, – Любава сделала шаг к берегу. – Прошу тебя.

   – А куда мне теперь идти, тетя Любава? – спросил кентавр. – Куда? Я Весняну ждал, я только ею одной жил, а как мне теперь?

   – А ты утопись, – предложила Эйта. – Представляешь какая из тебя русалочка выйдет?

   – Дрянь ты бесчувственная, – на удивление спокойно ответил Ставр. – Нет у тебя сердца, ты даже представить себе не можешь как это больно бывает, когда самого любимого человека теряешь.

   – Не знаю? – переспросила Эйта. – Я не знаю? – она вдруг рассмеялась и от смеха этого по спине присутствующих пробежали мурашки. – Конечно, откуда мне знать, – продолжала девушка. – Это не я, прячась в сундуке, слышала как убивают мою мать. Это не я потом отца, братьев старших, бабку с дедом на костер своими руками несла, – Эйта говорила все громче, постепенно срываясь на крик. – Тебе приходилось когда-нибудь всех своих близких на костер нести? Мне семи лет не было. А Грачка все трупы сжечь хотела. Все, всю деревню. А они мертвые были. Мужики, бабы, дети. А я их всех знала, близко знала. Откуда мне знать как это близких терять? Тебе, тварь ты такая, приходилось одному беспомощному в лесу блуждать? А потом жить в доме ведьмы лесной и бояться ее больше смерти? Тебе приходилось видеть как душа твоей матери на земле осталась, но тебя уже не узнает? Тебе приходилось? – девушка почти визжала. – Пожалеть мне тебя? Тебе плохо очень?

   В руках у Эйты засиял огненный шар и девушка кинула со всей силы его в озеро, потом еще один и еще, потом в воду полетела молния. Вода вспенилась и от нее повалил пар, а молодая колдунья все бесновалась, сбрасывая всю свою ненависть и боль в Злое озеро.

   – Стой, – Хрут остановил Титавра, хотевшего подойти к Эйте. – Не надо ее сейчас трогать, ей прокричаться надо.

   – Но Хрут, – кентавр неуверенно перебирал ногами. – Как же с таким жить можно?

   – Не знаю, – покачал головой мужчина. – Жалко ее, но только жалость эту проявлять нельзя. У девки душа изломана, а потому она опасна очень.

   – Бедненький, княжна его бросила, – Эйта снова повернулась к Ставру, тяжело дыша. – Да она мне ноги целовать за то проклятие должна, за то что избавила я ее от тебя, ее замуж за человека выдадут, она ходить по улице сможет глаз не опуская, потому что человек, а не подстилка лошадиная.

   Ставр и Титавр возмущенно фыркнули

   – Да и ты радоваться должен что в ту ночь, когда я тебя проклинала, у меня сил не было, иначе так легко ты бы не отделался. Ты бы не только самое дорогое потерял, я б убила тебя с радостью. Жить тебе не хочется? Так давай помогу, – Эйта замахнулась на Ставра серебряной молнией, тут же появившейся у нее в руке, но ударить не успела. Любава среагировала быстрее, ее заклинание Эйту ударило в грудь и подбросило в воздух, отшвырнув к самой воде.

   – Не надо, – закричал Титавр.

   Девушка упала на спину, широко раскинув руки, и осталась лежать неподвижно.

   – Не подходить никому, – закричала Любава, повиснув на руке Титавра.

   – Ты ее убила? – спросил Ставр испуганно.

   – Нет, – ответила женщина не сразу. – Она жива. Уходите отсюда, – приказала она кентаврам. – Живо, я сказала.

   Ставр, озираясь пошел к городу, а Титавр с места не сдвинулся.

   – Уходи, пожалуйста, – попросил кентавра Хрут.

   – Нет, – покачал головой Титавр и тихонько стал подходить к девушке у воды.

   А Эйта лежала и хватала ртом воздух. Было очень больно, но, к сожалению, она была еще жива. Любава не ставила себе целью убить ее, просто остановить хотела. Физическая боль опустошила душу, не было больше ненависти, пропало желание отомстить, только снова заполняла все существо беспросветная тоска. Почему Любава ее не убила? Зачем выжила она тогда, двенадцать лет назад?

   Титавр подошел и опустился на колени, осторожно поднял девушку с земли и прижал её к себе. Кентавры не носили одежды ни летом, ни зимой. Не холодно им было даже в самый лютый мороз. И вот теперь он отогревал холодные руки Эйты и ее саму своим теплом. Подошла Любава, опустилась рядом и погладила Эйту по волосам.

   – Милая ты моя, – приговаривала она. – Это все в прошлом. Забыть такое невозможно, но ты должна жить дальше. Ты молодая, красивая, а сильная какая. Да с такими способностями ты столько добра людям сделать можешь. И все у тебя будет хорошо.

   – Отнеси ее в город, – попросил Титавра воевода. – К князю. И Любаву с собой захвати, она там понадобится.

   – Садись, Любава, – Титавр рывком встал на ноги, не отпуская Эйты из рук. Девушка заскулила от боли.

   – Тише милая, тише, – зашептал кентавр. – Скоро легче будет, – убедившись что Любава села ему на спину и держится, он со всех ног поскакал к городу.

   – Титавр, давно ли у тебя склонности к самоубийству появились? – поинтересовалась Улыба, жена предводителя кентавров у своего гостя, наливая тому супа в тарелку.

   – Это ты к чему? – удивился кентавр.

   – Да к тому что ты постоянно возле княжеского терема крутишься, – заявила женщина. – Кабы не знала что тебе Весняна безразлична, решила бы что ради нее.

   – Нет, за Весняной Ставр ходит. Помирились они.

   – Это я знаю, – кивнула Улыба. – Вот скажи мне, чего тебя так к колдунье этой тянет? Она ж убить может.

   – Ну убить и я могу, – Титавр улыбнулся. – А она хорошая.

   Лавр закашлялся, подавившись, но комментировать не стал. Титавру он был если и не как отец, то как заботливый дядька. Когда почти двадцать лет назад на деревню кентавров напали, в живых остались только дети, которых мать Лавра Зора, успела отправить в лес. Титавру тогда было около десяти лет и он вместе со взрослыми оборонялся как мог. Ну да много ли он мог? Зора и мать Титавра тогда погибли, а оставшихся в живых Лавр забрал в Быстроград. И стал всем осиротевшим кентаврятам за место отца. Сейчас Титавру было тридцать, у него самого было двое маленьких четвероногих сорванцов, только вот жены не было. Матерью его Лавиавра и Татиавра была кобылица, женщины себе Титавр найти не мог. Это было предметом шуток среди его друзей, он всегда говорил что холост потому что нет на свете такой особенной женщины, которая сердце ему разобьет. Но, видимо, боги решили пошутить, и сердце Титавру разбила ни кто иная как Эйта. Он понял что пропал, как только увидел молодую колдунью, подходящую с князем к их поселению. Её ждали и заранее не любили, а он взглянул и влюбился. Теперь, ежедневно, как только выпадала возможность, он спешил к княжескому терему, где болела девушка, и часами сидел под ее окнами, надеясь, что если она встанет и подойдет к окну, он ее увидит. Но Эйта, если и подходила к окну, увидев кентавра, поджимала губы и уходила.

   – Титавр, – вздохнула Улыба. – Ты бы о детях подумал.

   – Я все время о них думаю, Улыба, – ответил кентавр. – Если она меня все же убьет, я воспитание своих сорванцов тебе поручу, – он лукаво подмигнул женщине.

   – Лавр, он еще и издевается, – всплеснула руками женщина. – Тит, ну подумай сам, я уже старуха, а тебе жить и жить. Ну вот чем тебе Божена не хороша? Ты ей нравишься, хозяйка она хорошая, с мальчишками твоими ладит.

   – Да всем Божена хороша, – согласился Титавр, отправляя в рот ложку супа. – Только мне не люба.

   – А ведьма эта люба? – воскликнула Улыба. – Да она на голову больная.

   – Не тебе ее судить, – строго сказал Титавр, бросая ложку на стол.

   – Ешь давай, – приказал Лавр. – Улыба вон тоже много чего в жизни перенесла, но на людей от этого бросаться не стала.

   – Ты прости, Улыба, но тебе и сотой доли того что она пережила не выпало, – возразил Титавр и снова принялся есть.

   О том что случилось у озера Любава, Хрут и он со Ставром, не сговариваясь никому рассказывать не стали. Переломанные ребра гостьи объяснили почти как было, мол она Ставра убить хотела, Любава вмешалась, а вот про то что колдунья в отчаянии кричала, между ними так и осталось. Титавр только Весняне передал что Эйта Ставра заколдовывала и по ее вине он княжну потерял. Девушке и другие про то говорили, но слова Титавра стали решающими, она нашла Ставра и без лишних слов на шею ему бросилась. С тех пор их порознь и не видел никто. Даже князь смирился что внуками у него кентаврята будут.

   – И что же ей такого выпало? – заинтересовался Лавр.

   – Сама расскажет, коли нужным сочтет, – ушел от ответа кентавр. – Лавр, а ты не можешь меня в дозор заменить кем-нибудь. Пожалуйста.

   – И не вздумай, – всполошилась Улыба. – Наоборот, зашли его к границам, да наподольше, глядишь, на расстоянии дурь-то из головы выветрится.

   – Добрая ты, – вздохнул Титавр.

   – О тебе, дурень, забочусь, – женщина легонько ткнула кентавра в затылок ладонью. – Погубит тебя ведьма эта. И почему ее князь только в городе держит?

   – Болеет она, – вступился за князя Лавр. – Любава ей за Ставра несколько ребер переломала.

   – Лучше бы совсем убила, – буркнула женщина. – Никто бы плакать не стал.

   – Прекрати, Улыба, – вздохнул Лавр. – Нельзя так.

   – А как можно? Она сына нашего едва не погубила, она вам всем смерти хотела?

   – Сын ваш сам на неприятности нарывался, – усмехнулся Титавр. – А что до того что убить хотела, так не убила же. Кстати, Лавр, а про колдуна ей рассказали? Ну про того что так удачно к тем кентаврам, что село ее вырезали, приблудился.

   – Не знаю, – ответил Лавр. – Княгиня боится что если расскажут, то она всех колдунов по имени Третьяк перебьет, не разбираясь.

   – Странно это, – Титавр доел и отодвинул тарелку. – Если дело и вправду в колдуне, то зачем ему это надо было? Не забавы же ради он столько людей погубил?

   – Кто теперь скажет? – вздохнул Лавр. – Тиор говорил тот колдун тогда уже не очень молодым был, может теперь и в живых его уж нету.

   – Никто не скажет, – вздохнул Титавр. – Ладно, пойду я.

   Титавр ушел, а Улыба присела на скамью, рядом с мужем.

   – Лавр, ну хоть бы ты его вразумил, – со вздохом сказала она.

   – Да как же это сделать? – кентавр обнял жену. – Ну не могу я же запретить ему ее любить. Сердце оно же не выбирает.

   – Но она же...., – женщина покачала головой и тяжело вздохнула.

   – Она скоро уедет, – сказал Лавр. – И Титавр успокоится. Попереживает немного и дальше жить начнет.

   – А если он за ней пойдет?

   – Не пойдет, у него дети. И не трогай ты его по этому поводу больше, ему и так плохо. Тяжело это любить безответно.

   Титавр от Лавра пошел домой, но детей там не оказалось.

   – Лавиавра и Татиавра Божена забрала, – сообщила ему соседка, под присмотром которой мальчишки оставлены были. – Сказала, ты разрешил. Они рады были, поэтому я отпустила. Они очень просили, – добавила женщина, заметив что Титавр недоволен

   – Хорошо, спасибо, – кентавр вздохнул и направился к городу. Уж сколько раз он просил не отпускать детей с Боженой. Все было бесполезно. Почти все женщины в поселении просто таки страдали навязчивой идеей женить Титавра, и Божена казалась им очень подходящей партией. Кентавр вошел в городские ворота и с тоской посмотрел в сторону княжеского терема, сейчас он туда пойти не мог, он обещал сыновьям что погуляет с ними в лесу дриад. Те как раз проснулись от зимней спячки, и его сорванцам не терпелось повидаться с приятелями. Титавр уверенно направился к домику Божены.

   – Ой, а вот и папа наш пришел, – радостно сообщила девушка, завидев кентавра. – Титаврушка, кушать будешь? Мы уже пообедали, ну да я тебе оставила.

   – Я у Лавра поел, – Титавр осторожно, чтобы не сломать калитку вошел во двор. – Ты зачем мальчишек из дома увела? – спросил он. – Я же не просил.

   – Им у меня лучше, – возразила Божена, теребя конец косы. – Дома они одни, мало ли случится что, а тут я смотрю.

   – За ними и там смотрели, – буркнул Титавр. – Ладно, на вот, – он достал из кошеля на поясе монетку.

   – Убери, – Божена замахала руками. – Не возьму я у тебя денег.

   – Я нянькам всегда плачу, – Титавр сунул монетку девушке в руку. – К тому же ты на обед им потратилась. Лавиавр, Татиавр, пошли к дриадам, – крикнул он и мальчишки, до этого старательно разбиравшие Божене аккуратно сложенную поленницу, все побросали и бросились к выходу. У калитки они, в отличие от отца, особо не притормаживали. Титавр поморщился.

   – Я позднее загляну, все поправлю, – пообещал он. – И дрова не трогай, сложу то что раскидали.

   – Зайди, – согласилась Божена. – Как нагуляетесь, заходите, я блинчиков напеку.

   – Не надо ничего печь, – Титавр опустил глаза. – И спасибо еще раз, – он вышел на улицу, где уже нетерпеливо цокали копытами его мальчишки.

   – Ну до ворот шагом, а там наперегонки, – предложил он и кентаврята радостно закивали. – Шагом я сказал, – Титавр улыбнулся, потому что мальчишки толкая друг друга, бросились к воротам. Сам кентавр шел не торопясь, за детей он не волновался, они у него давно самостоятельными были, да и в городе было безопасно, знал он, никто малышей не обидит. Вот за городом смотреть внимательнее надо, особенно у озера, потому что в прошлом году Лавиавр чуть не утоп, пытаясь брату доказать что он смелый и ничего не боится. Когда Титавр подошел к воротам, дети терпеливо ждали его.

   – Раз, два, три, – скомандовал Татиавр и тут же рванул с места.

   – Так нечестно, – завопил Лавиавр и бросился догонять.

   – Помоги мне боги, – улыбнулся Титавр и поскакал за сыновьями.

   Они добежали почти до самого озера, а потом скакавший впереди Лавиавр резко остановился и бросился обратно, по пути останавливая брата.

   – Папа, там она, – зашептал он испуганно. – У воды сидит, с русалкой.

   – Кто она? – не понял Титавр, обнимая сына.

   – Ведьма та злая, – с широко открытыми глазами сообщил кентавренок.

   – Она давно там сидит, – к кентаврам подошел Елей, один из дриад. – С нечестью озерной общается. Я в город к колдунам уж посыльного отправил. А вот и он, легок на помине.

   – Елей, что у вас тут? – спросил запыхавшийся Весел. – Она все еще там?

   – Да, – кивнул дриад. – Сидит.

   – А не рано ей гулять так далеко? – обеспокоенно спросил Титавр. – Болеет ведь.

   – Да разве она кого слушает? – вздохнул Весел. – И будто глаза всем отвела, никто и не заметил как ушла.

   – Может просто смотрели плохо,– усмехнулся кентавр.

   – Может и так, – не стал спорить колдун.

   – Ой, пап, там Дубок и Ивушка, – Татиавр задергал отца за руку. – Можно я к ним пойду?

   Кентавр посмотрел туда, куда указывал сын, там и правда было полно детишек дриад. Он столкнулся взглядом с Ивой, что за ними смотрела, и та кивнула, мол, отпускай, я пригляжу.

   – Идите, только тетю Иву слушаться беспрекословно, – велел он. – И к воде не подходить, слышали?

   – Да пап, – кентаврята тут же со всех ног кинулись к друзьям.

   Титавр пошел к озеру, следом за Елеем и Веселом.

   – О боги да она им силу свою отдает, – воскликнул колдун и поспешил к воде.

   – Не ходи, – попросил Елей, пытаясь остановить кентавра. – Она же вас ненавидит.

   -Вдруг помощь понадобится, – кентавр освободился от держащих его рук и поспешил к воде.

   Русалка, что сидела рядом с Эйтой, заметив колдуна, поспешила скрыться под водой. Молодая колдунья повернулась чтобы посмотреть кто ей помешал и тяжело вздохнула.

   – Ты что же такое творишь? – напустился на нее Весел. – Они ж уморить могут, это ж русалки, они ж силой живой питаются.

   – Ты зачем мне все это рассказываешь? – поинтересовалась Эйта.

   – Так ты знаешь? – колдун даже опешил на мгновение. – Так почему же не убила сразу? Это ж нечисть.

   – За что мне ее убивать? – удивилась девушка. – Она мне полезна была.

   – Ты и так еще слабая, – покачал головой Весел.

   – Ты в этом так верен? – Эйта ухмыльнулась. – И не трясись ты так, не трону я никого.

   – Шла бы в город, – вздохнул колдун. – Тебе лежать надо.

   – Не хочу, – заявила Эйта и отвернулась к воде, положив подбородок на прижатые к груди колени. Весел снова тяжело вздохнул, но решил не навязываться. Едва он отошел, к девушке спустился Титавр.

   – Чего ты все за мной ходишь? – спросила Эйта. – Или во всем городе сторожа лучше не нашлось?

   – Не сторожем я к тебе приставлен, хожу потому что по сердцу ты мне.

   Девушка повернулась и удивленно посмотрела на кентавра. Сначала глаза ее были широко раскрыты, а потом брови сошлись к переносице.

   – Издеваешься?

   – Нет, – покачал головой Титавр. – А у тебя глаза оказывается не черные, а карие, улыбнувшись, добавил он.

   Эйта растерялась, ей казалось, кентавр так изощренно издевается, но, судя по всему, это было не так. Он смотрел, не отрывая глаз, и были в его взгляде только теплота и нежность.

   – Спятил? – девушка отшатнулась и прикусила губу, сломанные ребра еще давали о себе знать.

   – Наверное, – улыбнулся Титавр. – А ты зачем русалкам силу отдавала?

   – В уплату за услугу, – Эйта усмехнулась. – Выясняла я, не врет ли ваш князь.

   – И что?

   – Не врет, – девушка вздохнула.

   – Ты будто расстроилась из-за этого.

   – Кабы врал, мне бы проще было, – она с вызовом посмотрела на кентавра. – С вами бы счеты свела и все.

   – А потом? – спросил Титавр.

   – Когда потом? – не поняла девушка.

   – Когда отомстила бы? Что б делать стала?

   – Не знаю, – подумав, ответила Эйта и задумалась, а действительно, что потом. Хотя о каком потом они сейчас говорят? Кентавры ведь не те оказались. – Вот отомщу и думать буду, – буркнула она.

   – Ненависть душу тебе иссушает, – вздохнул Титавр. – Оставила бы ты их богам, а сама дальше жила. Ты молодая, красивая, а только о смерти и думаешь. Неужто приятно, когда твоим именем детей пугают?

   – Если это кентавров дети, то да, – Эйта снова отвернулась к воде, а кентавр вздохнул.

   -Много на свете плохих людей, но хороших больше, так и среди кентавров. Или вон волкодлаков взять, казалось бы что в них хорошего. В этих местах, говаривают, раньше много их жило, а потом князь всех извел, потому как они людей кусать начали.

   – И много покусали? – заинтересовалась Эйта.

   – Меня тогда еще тут не было, но говорят много, – кивнул Титавр. – Они решили, что их это земля и людям тут не место.

   – Ааа, – кивнула девушка. – Но, судя по тому, что город стоит, а волкодлаков я не видела, они проиграли?

   – Да. Кого не убили, далеко в горы сослали. Но я не о том. Даже среди волкодлаков хорошие встречаются. Княгиня вот дружит с парой таких. Они, правда, у Белогородского князя живут, но это не важно.

   – Дриады, кентавры, дракон, волкодлаки, – Эйта усмехнулась. – Странный у вас князь.

   – Князь у нас хороший, – возразил Титавр. – И места тут прекрасные. Хочешь, оставайся.

   Эйта снова удивленно посмотрела на него, а потом рассмеялась.

   – Ну ты чего? – удивился Кентавр. – Что я смешного сказал?

   – Ты князю своему расскажи что остаться мне предложил, – она снова заливисто захохотала. – Он уж ждет не дождется когда я уеду. Странно что до сих пор не выгнал.

   – А вот это ты зря, – раздалось у Эйты за спиной.

   – Дядька Стоян, – Титавр вскочил на ноги и помог подошедшему старику спуститься с насыпи и присесть.

   – Спасибо, – улыбнулся тот и провел ладонью так, будто усы поправить хотел, только вот усов у него не было вовсе. – Меня Стояном зовут, – представился он, внимательно изучавшей его девушке. – Колдун я здешний. А ты, стало быть, и есть Эйта.

   – Стало быть я и есть, – кивнула девушка.

   – Наслышан о тебе, наслышан, – сказал старик. – Видишь, стоило уехать сына навестить, а тут столько всего произошло. Как чувствуешь себя?

   – Жить буду, – ответила Эйта.

   – Поговорить мне с тобой надо, разговор серьезный будет, только пообещай что сгоряча рубить не станешь, а обдумаешь все как следует.

   – Ты о чем? – девушка нахмурилась и бросила взгляд на Титавра, но это не вопросительный взгляд был, Эйта решила что колдун сейчас опровергнет все что ей князь говорил.

   – Тише– тише, – угадал ее мысли Стоян. – Титавр, сходи деток проверь, – попросил он.

   – А может я..., – начал было кентавр.

   – Сходи, – настойчивее повторил колдун.

   – Хорошо, – Титавр вздохнул. – Эйта, а ты все же над моими словами подумай.

   – Хороший парень, – улыбнулся вслед уходящему кентавру Стоян. – Повезет той что его женой станет.

   Эйта фыркнула.

   – Ты зря так, кентавры ведь не люди, у них два сердца, потому и любят вдвое сильнее.

   – Лошадей пусть любят, – буркнула девушка.

   – И снова зря, – ответил колдун. – Ну да не о том я говорить хотел. Князь долго думал стоит ли тебе сообщать то что известно нам стало, ну да я решил что должна ты знать. Не хмурься, тут тебя никто не обманывал, но тебе дальше идти и дальше жизнь свою строить, потому я и пришел. В деревню кентавров, в Коневку, что рядом с твоей Поляновкой была, как раз незадолго до смертоубийства, колдун один приблудился. Что за колдун не спрашивай, не знаю, так вот есть у меня подозрение что не просто так кентавры озверели и соседей убивать кинулись.

   Эйта молчала, только сердце в груди забилось чаще.

   – Колдуна того Третьяк звали, – продолжал Стоян. – И вроде как, именно он сказал что отомстить надо, а когда вернулись кентавры после черного дела своего, да поняли что натворили, он им и посоветовал бежать, пока князь про все не прознал.

   Эйта закрыла лицо руками, а потом резко подняла голову и посмотрела на старика.

   – Счеты с ним моими руками свести хочешь? – спросила она и встала.

   – Нет, – Стоян тоже поднялся с земли. – Нет у меня врагов с таким именем. Ты дослушай до конца. Я бы тоже на колдуна грешить не стал, кабы не одно обстоятельство. Кентавры, что в Коневке жили, особой жестокостью не отличались, ну да возмутило их убийство собрата, но чтобы всех до одного убивать.... Нет.

   – Ты мне это говоришь? – зло усмехнулась Эйта.

   – Тебе, – кивнул Стоян. – Известно мне, что когда вернулись после бойни кентавры, плохо им стало, поверить они не могли что сотворили зло такое. Многие из них жить с этим не смогли и руки на себя наложили.

   – А мне что до того?

   – А ты подумай, – сказал старик. – Коли человек убийца хладнокровный и за одну смерть десятком платит, разве ж будет его потом совесть мучить?

   – Так они и не люди, твари они, – сжала зубы Эйта.

   – Они не твари, – возразил колдун, – и не убийцы. Но что могло их всех разом заставить за оружие взяться и о жалости забыть?

   Эйта задумалась.

   – Колдун? – спросила она.

   – Возможно, – кивнул Стон. – Но доподлинно это неизвестно, потому и прошу тебя не горячиться.

   – А откуда тебе про это ведомо? – Эйта отскочила в сторону, готовая в любой момент ударить. – Это ты тот колдун?

   – Тише, ты что? – замахал руками Стоян. – Кабы то я был, с чего б я тебе рассказать все решил? Нет, я уж лет сорок при князе Радомире, город мы вместе ставили, потом с ним вместе детей растили. Ты сядь, я стар уже, тяжело мне стоять.

   – Зубы мне не заговаривай, – сердито сказала Эйта. – Откуда тебе про колдуна известно.

   – Служит у Радомира кентавр, он из той Коневки родом. Только не спеши радоваться, – добавил Стоян. – Когда твою деревню вырезали, он мальчишкой был. Отец его, если тебе легче от этого станет, убил себя, с тяжестью такой на душе жить не сумевши.

   – Где он? – сжав зубы, спросила Эйта.

   – Далеко, – ответил колдун. – Убрали его из города от греха.

   – Значит, обманул меня князь, значит, тут пришлых кентавров полно, не только тех что с Лавром.

   – Нет, пришлый один был, да и он у нас уж почти десять лет. Не о том ты думаешь.

   – Нет о том, – рассердилась девушка. – Про колдуна он рассказал? И вы поверили?

   – Почему бы не поверить? – спокойно возразил Стоян. – Зачем ему врать?

   – Затем чтобы вину с себя снять, мол мы не причем, колдун всему виной. Да и разве можно большое количество народу заставить что-то делать? Чтоб одного зачаровать и воле своей подчинить, время и силы нужны.

   – Он их не воле своей подчинял, думаю, просто их эмоции усилил многократно.

   Эйта задумалась, а можно ли так? Она оглянулась и увидела что на нее издали пялится с десяток детишек и несколько взрослых дриад, а в другой стороне молодую колдунья рассматривала небольшая толпа горожан. И девушка решила попробовать. Она закрыла глаза и глубоко вздохнула, улавливая чужие эмоции. Основными чувствами вокруг были любопытство и страх. Именно страх Эйта и постаралась усилить.

   – Ты что творишь? – воскликнул Стоян, не по-старчески резво отпрыгивая от девушки в сторону. Дети закричали и бросились прочь, взрослых тоже как ветром сдуло.

   – Получается, – не веря себе, выдохнула Эйта. – Испугался, да?

   – Ты...ты... что ты сделала? – спросил Стоян, который вдруг и вправду очень испугался.

   – Страх усилила. Ты понимаешь что это значит?

   – У-у -убери, – заикаясь попросил старик и схватился за сердце. – Так ведь и помереть недолго.

   Эйта убрала усиление страха, и Стояну сразу стало легче.

   – Как ты это сделала?

   – Не знаю, просто сделала, – пожала плечами Эйта и погрузилась в свои мысли. – Значит усилить эмоции возможно. И если кентавры злились на соседей за убийство своего сородича, а они, конечно, злились, и он усилил их злость.... Но зачем ему это? На этот вопрос ответить Эйта не могла.

   – О, защитник твой, – усмехнулся Стоян и кивнул на бегущего к ним Титавра.

   – Вы в порядке? – спросил кентавр, облегченно выдыхая, мечта его все так же сидела на берегу, ее произошедшее нечто не напугало.

   – Да, – кивнул Стоян. – А как дети?

   – Да в город дернули, – вздохнул кентавр. – Сейчас стража тут будет. Что случилось то?

   – А ты сам что не испугался? – удивился Ставр.

   – А чего я должен был пугаться? – спросил кентавр, подходя ближе. – Из озера что вылезло?

   – Да нет, – колдун вздохнул. – Ты что ее, – он кивнул в сторону Эйты. – вообще не боишься?

   – Нет, – Титавр улыбнулся. – Она хорошая.

   – Где кентавр этот? – спросила Эйта, резко вставая. – Ох, – она забыла что резких движений ей делать не стоит.

   – Тише-тише, – поддержал ее Титавр. – Тут я.

   – Причем тут ты? – девушка вырвалась. – Тот, Коневский кентавр где?

   Титавр удивленно посмотрел на Стояна, старик вроде никогда дуростью не страдал, а тут... зачем он ей про Тиора рассказал?

   – Нет его в городе, я же сказал, да и выспросили у него что могли, прежде чем отправить. Не знает он ничего про колдуна того, только имя. Ну да мало ли кого так кликать могут?

   – Я должна сама убедиться. Он может знать больше.

   – Он ребенком был, – Стоян взял колдунью за плечи и попытался успокоить. – Не волнуйся только, – тихо сказал он. – Все хорошо.

   – Хорошо? – сбросила с плеч его руки Эйта. – Что хорошего?

   -Зачем ты рассказал ей, дядька Стоян? – вздохнул Титавр и тут же удостоился сердитого взгляда колдуньи.

   – Он тоже знал? – спросила она. – Все знали?

   – Знали, но молчали, потому что реакцию твою предвидели, – спокойно ответил Стоян.

   – Тебе знаком кто-нибудь с таким именем?

   – Нет, – колдун покачал головой. – Не знаком.

   – Но как же я найду его тогда? – воскликнула Эйта и схватилась за голову руками. – Зачем я вообще из своего леса уехала? – без слез всхлипывала она. – Помогла душам уйти, и что было не вернуться? С Еремеем помирилась бы..., – тут девушка осеклась. Мысли скакали как кони в табуне. – Еремей – гости его колдуны Ярослав и Лебедь, – учили горячее остужать – рассказывали... Третьяк, – всплыло в памяти имя, и девушка снова вскочила, и снова стало очень больно.

   – Да что же ты скачешь будто здоровая? – снова подхватил ее Титавр. – Очень больно.

   – Третьяк– Третьяк, – шептала Эйта уже не вырываясь. – Третьяк. Третьего колдуна у князя Третьяком звали. Он не приехал, стар потому что. Третьяк, – она снова закрыла глаза, силясь вспомнить кому служил этот колдун Третьяк.