Текст книги "Тайна замка Морунген (СИ)"
Автор книги: Варвара Корсарова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 23 страниц)
Я медленно вошла в холл. Перед глазами у меня стояла пелена, в груди болезненно сжималось, и казалось, что вот-вот случится большая беда.
Случится? Она уже случилась. Я не знаю, что мне теперь делать. Не знаю, куда идти. Да я не знаю, сумею ли пережить этот день! Разве живут люди, у которых выжжена душа, а от сердца остался лишь мертвый пепел?
Некоторые люди могут жить с холодными шестеренками вместо сердца. Значит, выживешь и ты, насмешливо сказал мне внутренний голос.
Я встала посреди холла и замерла. Отчаянно кружилась голова, и покачивался громадный зал – каменные стены, лестница, изваяния…
Никто не обращал на меня внимания. Господин Отмар, наряженный в красивую черную ливрею и белые перчатки, вышагивал по холлу и отдавал слугам последние распоряжения. Хоть мажордом и уверял, что прием будет неформальный, по его торжественному виду этого было не сказать.
И все же, куда мне теперь пойти? Вот бы сейчас оказаться у себя в доме в Ольденбурге! Обнять отца и Марту, как бывало в детстве, поплакать, пожаловаться на того, кто сделал больно.
Может, и правда проскользнуть на конюшню и сбежать? Отец вернулся в город два дня назад. Но взрослая, непокорная дочь вряд ли получит от него сочувствие. Можно поскорей уехать в столицу и там… начать новую жизнь. Если получится. Если Железный полковник разрешит! Он желает держать меня подле себя. Уверяет, что ради моей безопасности, но я вижу в этом лишь изощренную пытку.
У меня сдавило горло, я издала короткий всхлип, но усилием воли взяла себя в руки. Не важно, что движет Августом. Хотела бы я ненавидеть его, но не могу. И у меня есть задача, которую я должна выполнить.
А значит, останусь в замке Морунген. Запираться в комнате не буду – сейчас одиночество не пойдет мне на пользу. От отчаяния подумалось: не отправиться ли к госпоже Шварц? В преддверии приезда гостей она спряталась в своих башенных покоях, как паук.
Но я тут же отвергла эту мысль. О чем я буду с ней говорить? Жаловаться на ее сына, который так жестоко со мной обошелся?
«… Не жестоко, а разумно, – поправила я себя. – И ты это прекрасно понимаешь. Август расставил все по своим местам. Объяснил, что хочет получить. Он был великодушен. И признался, что не испытывает уверенности, что боится… Пожалуй, признание ему непросто далось».
Легче от этой мысли не стало. Голова закружилась сильнее, сердце словно тисками сжало. Я ухватилась за перила лестницы и закрыла глаза, пережидая головокружение, и при этом усилием воли заставляла себя не слышать сторонний механический стук. Теперь он раздавался куда отчетливей, чем обычно. В этот момент я ненавидела свой дар и его фокусы.
Но тут я встрепенулась и обернулась. Дверь распахнулась, упал на пол солнечный квадрат. Раздались громкие шаги, смех и беззаботный говор. Звуки подхватило эхо, в холле стало шумно. Господин Отмар рысцой поспешил навстречу входящим. Чужие голоса о чем-то спрашивали его, мажордом отвечал им почтительно.
Я запаниковала. Убегать наверх по ступенькам было бы неприлично – увидят. Лучше затаиться где-нибудь в укромном углу. Благо, в этом замке их полным-полно.
Туда! Торопливо обошла лестницу и метнулась к каменному скелету в углу. Изваяние было от головы до ног закутано в саван, в руках держало арфу, а за спиной у него раскинулись каменные крылья. За крыльями тянулась черная тень – в нее-то я и нырнула. Здесь, в холодной темноте, отдающей легким запахом плесени, я почувствовала себя частью замка. Я словно стала его призраком, что незримо наблюдает за живыми. Полный при этом недобрых чувств.
Живые неторопливо вошли. Высокая дверь заскрипела и захлопнулась за их спиной, отрезая солнечные лучи. В холле разом сгустился сумрак, как в склепе, а звуки стали более гулкими.
Разговоры смолкли; господа и дамы с любопытством озирались. Я невольно вспомнила, как впервые шагнула под своды замка. Тогда мне казалось, что я попала в ловушку. Теперь то чувство вернулось; но теперь я была на стороне замка, а не пришлой жертвы… И чудилось мне, что гости – ярко одетые, оживленные, с веселыми глазами, – сами того не подозревая идут в западню. Глупцы, уходите, пока не поздно!
Я прижалась щекой к холодному камню изваяния и осторожно подалась вперед. Мне не терпелось разглядеть тех, кто ради выгоды, удовольствия или по иным причинам пожелал приехать в глушь и стать гостем Железного полковника в его лесном замке.
Гости медленно шагали вереницей, иногда останавливались. Кто-то порывисто вздохнул, кто-то обронил удивленное восклицание. Мрачная грандиозность зала произвела на гостей впечатление.
Чтобы остаться незамеченной, я сделала шаг назад и налетела спиной на что-то мягкое. Обернулась и увидела подкрученные черные усы и румяные щеки Курта.
– Удобное место вы выбрали для разведки и наблюдений, – прошептал камердинер и хитро подмигнул. – Ну-ка, потеснитесь, барышня! Дайте и я полюбуюсь.
– Вы знаете кого-нибудь из этих господ?
– Почти всех! Смотрите, барышня: тот, в бордовом камзоле – действительный статский советник Ройтлингер, рядом его дочь.
Советник Ройтлингер оказался пузатым коротышкой и походил на крота. Он крутил прилизанной черноволосой головой, щурил подслеповатые глазки, подносил в груди короткую руку, теребил толстыми пальцами часовую цепочку и улыбался – угодливо и чуточку растерянно.
– Действительный статский советник Ройтлингер, – сообщил Курт на ухо, – веселый малый! Картежник, заядлый охотник, знает толк в винце. Родня королевской фамилии. Жаль, его кредиторам и банкирам плевать на этот факт. У советника есть пара имений на хороших землях, но денежки на содержание давно профуканы. Все заложено-перезаложено. Одна у него надежда на дочурку Карину, по второму мужу Кальбек… Она – самая ценная его собственность. Что и говорить: аппетитная бабенка! Дважды он удачно пристраивал ее замуж. Увы, просчитался. Первый муж промотал ее приданое и умер, второй оставил ее без гроша и вдобавок опозорил. Старина Кальбек любил посещать веселые дома, где… – Курт осекся, смущенно кашлянул мне в ухо и замолчал.
– Карина – та, что идет с советником под руку? – прошептала я. – Это ее привезли познакомиться с полковником, верно?
– Так точно. Если наш командир клюнет на эту кобыл… Карину Кальбек, то выгода сторонам будет такая: его высокоблагородие получит задарма отличные земли и породнится с одной из самых старых семей. А они получат зятя с неплохими перспективами и тугим кошельком.
Лицо высокой женщины было видно плохо, но удалось понять – Карина не была писаной красавицей, но была, что называется, интересной женщиной. Черты крупные, большой рот, густые брови. Двигалась она изящно, делала живые жесты руками. Карина надела бордовое платье, под цвет камзола ее отца. И платье, и ее темно-рыжие волосы горели в сумраке зала, как огонь.
Карина взяла княгиню под руку, заговорила, затем засмеялась, и я поразилась красоте и жизнерадостности ее грудного голоса.
Непростая штучка, эта дочь советника и дважды вдова… Похожа на львицу, что я видела в столичном зоологическом парке – та же небрежная стать, ленивая грация и скрытая страсть.
– Смотрите, барышня! – пихнул меня в бок Курт. – А это, надо полагать, Бианка фон Гесс! Ну, та, монашенка, что спуталась с художником. Подпорченный товар, хехе! Лично не встречал ни ее, ни ее отца-графа, но много наслышан!
Бианка фон Гесс разговаривала с мажордомом, стоя лицом ко мне, поэтому удалось хорошо ее разглядеть. Девушка была высокой и совсем молоденькой – ее фигура еще не избавилась от подростковой угловатости. Черты лица правильные, нос прямой, глаза ясные, синие. Но взгляд этих синих глаз даже издалека казался испуганным и несчастным, а золотистые брови были горестно приподняты домиком.
Я решила, что имя «Бианка» очень ей подходит. Одень ее в нежные кружева и шелк, будет она как белая лилия…
Однако на графской дочке было глухое платье с высоким воротником до самого подбородка, а волосы прятались под черным чепцом, какой носят послушницы в монастырях. Из-под чепца выбивались льняные локоны и падали на белоснежный лоб.
На ее небольшой, крепкой груди посверкивал массивный медальон. Он висел на толстом шнуре, который, должно быть, больно впивался в девичью шею… Бианка часто поднимала руку и касалась странного украшения, как будто проверяла, на месте ли оно.
За девушкой держалась компаньонка, пожилая суровая женщина. Тоже в черном, со святым амулетом на груди. Видимо, соглядатайка, которую строгий отец пригласил из монастыря, чтобы глаз не спускала с его однажды оступившейся дочки.
– Слуги болтали, граф не приедет. Он заболел в дороге и был вынужден вернуться в поместье, – пояснил Курт. – Но велел дочери продолжить путь. Она явилась к княгине, княгиня привезла ее к нам. Предлог для визита нашелся такой: эта Бианка воспитывалась в том же монастыре, что и Ворона. Тьфу ты, госпожа Шварц! Вот Бианка и везет ей письмо от настоятельницы с приветами. А то неприлично, что молоденькая девчонка приехала без родителей в дом холостяка. Видать, граф совсем отчаялся пристроить порченый товар, раз пошел на такое. Рассчитывает, что наш командир соблазнится хорошим приданым и связями. Не соблазнится – придется ему дальше искать сговорчивого зятя.
– Бедная девушка, – прошептала я. – Вряд ли ей хотелось ехать сюда. Сначала отец ее запер в монастыре, а теперь наказывает за то, что она поддалась чувствам. Несправедливо. А полковник… что он думает об этой… истории? И о таких… девушках?
– Командир у нас без предрассудков, – хмыкнул Курт. – Нос задирать не станет. Если девочка справная, послушная, и не дура – выйдет годная жена. Граф дает за ней хорошие угодья и деньги. И при дворе за зятя словечко замолвит. Неплохая партия, эта Бианка. Если между ними сладится – я возражать не буду. Хотя меня никто не спросит, конечно.
И тут мне стало так плохо, что я без сил вцепилась обеими руками за складки каменного одеяния и прижалась лбом к холодной поверхности.
– Эй, барышня, – обеспокоился Крут и потряс меня за плечо. – Вам дурно?
– Твой командир должен жениться на мне, – прошептала я сквозь стиснутые зубы. – Вы что, не понимаете? Не нужны ему эти дочери советников, генералов и графов. Ему нужна я. А он дурак и голем с железным сердцем.
Курт удивленно выругался вполголоса.
– Вот оно что… Ну мы, слуги, видели, конечно, что вы полковнику вроде как ближе всех сделались… и что вы сами на него вот такими глазищами смотрите. Эх, барышня, барышня… поди решили, что приручили его? Глупая. Таких как он не приручишь и не переделаешь. Вы разного поля ягоды, и дело тут не в том, что он барон, а вы – дочь часовщика. Тихо, тихо, Майя! – проговорил он сердитым шепотом. – Бросьте. Ну его! Пусть женится на одной из этих. А вы себе найдете кого помоложе и повеселее. Так будет лучше для всех. Поверьте, уж я-то знаю.
Он раздосадовано крякнул и замолчал. Я вытерла глаза, перевела дыхание и посмотрела на троицу, что замыкала шествие.
Мне не понравилась последняя пара гостей, которых я определила как генерала Зебальда Вундерлиха, отставного дипломата, и его дочку Розу.
Генерал был высоким и костлявым. Нестарый – лет сорок пять, не больше. Лоб с залысинами, сизые щеки втянуты – ну точь-в-точь череп, коих в замке я насмотрелась предостаточно. Генерал зыркал по сторонам с угрюмым и настороженным выражением, как голодный зверь, который принюхивается, чем бы поживиться.
Дочь мало походила на отца. Невысокая, крепко сбитая, с черными как смоль кудрявыми волосами. Одета ярко, в алое платье с зеленой накидкой, которое сидело на ней не очень ладно, как будто она купила его у старьевщика и не потрудилась пригнать по фигуре.
Манеры у генеральской дочки были своеобразные. Она шагала размашисто, как мужчина, громко смеялась, сверкая белоснежными зубами, бесцеремонно дергала отца за рукав, когда хотела привлечь внимание.
Генерал говорил с полковником, который шел рядом. Когда я увидела его, мое сердце болезненно стукнуло, а кровь ударила в голову.
Я не слышала, о чем шел разговор, но по повороту головы Августа поняла, что он увлечен беседой. Генерал был его старым знакомым, наверное, он рад встрече. И уже и думать забыл о том, как несколько минут назад причинил мне огромную боль.
Но Роза-то Роза! Генеральская дочка перебивала мужчин и встревала в разговор. Голос у нее был низкий и гортанный. Полковник сказал ей что-то, она раскатисто рассмеялась. Удивительно неприятная особа.
– Генерал Зебальд Вундерлих и его дочурка, дикая Роза, – прошептал Курт с усмешкой. – Известная парочка! Своего не упустят. Когда наш полк стоял в Но-Амоне, в стране песков, гигантских каменных зверей и надгробий, эти двое каждую свободную минуту шныряли по базарам и тавернам. Скупали по дешевке старинные драгоценности, награбленные в могилах… и не брезговали сами в земле покопаться. Генерал Зебальд известный авантюрист, сорвиголова и первоклассный шпион. Дочку воспитал на мальчишеский лад. Ей палец в рот не клади. Стреляет с двух рук, верхом без седла скачет, за выпивкой любого забулдыгу уделает. Ясное дело – сюда они приехали не только его высокоблагородие проведать. Замок манит их куда больше. Прослышали, поди, что тут сокровища спрятаны, и напросились в гости.
– Розу тоже прочат в невесты полковнику?
– Ну, это вряд ли. Он ее еще вот такой знавал, – Курт показал ладонью куда-то под ноги изваянию. – Они друг друга терпеть не могут.
Троица медленно приблизилась к лестнице. Мы с Куртом замолчали и ступили дальше в тень, чтобы нас не заметили. Полковник, казалось, что-то почувствовал. Он слегка повернул голову и бросил в угол короткий внимательный взгляд. Я поднесла ко рту сжатый кулак и впилась в него зубами.
Стихли шаги и голоса. Холл опустел. Курт, кряхтя, распрямился, потер поясницу, и сказал:
– Побегу на кухню, там сейчас лишние руки не помешают. Хлопотное времечко ожидается! С месяц эти нахлебники точно в замке пробудут. Эй, выше нос, барышня! Найдется и для вас парень подходящий.
Он ушел, а я осталась одна, растерянная и несчастная. Пока Курт развлекал меня болтовней, я почти забыла о своем горе и унижении, а теперь оно обрушилось на меня с новой силой.
Медленно я вышла из темного угла и встала перед лестницей, раздумывая, куда пойти. Почти решила отправиться в покои госпожи Шварц, как за моей спиной послышался звук открываемой входной двери и потянуло сквозняком.
Обернулась и увидела, как с улицы торопливо зашел незнакомый, хорошо одетый мужчина.
Он снял шляпу, потер взмокший лоб, а потом, не замечая меня, вполголоса пожаловался в пустоту:
– Дьявол и все его прихвостни! Что слуги, что барон, как сквозь землю провалились.
Затем огляделся и присвистнул.
– Итак, наконец я в чертовом логове! – произнес он, продолжая беседовать сам с собой. – Ни дать ни взять склеп, возведенный безумцем и для безумцев. Чудесно, просто чудесно!
– Это не логово и не склеп, а замок Морунген, творение знаменитого мастера Жакемара– гневно сказала я, выходя опоздавшему гостю навстречу. – Вы приехали к полковнику?
Он вздрогнул и повернулся. Я посмотрела на него с интересом и удивлением.
Глава 9 Таинственный незнакомец
То, что незнакомец прибыл из столицы, было ясно с первого взгляда. Передо мной стоял господин лет тридцати, приятной наружности, среднего роста. Одетый небогато, но с большим вкусом и не на последние гроши. Дорожный фрак сидел на нем без единой морщинки, сапоги блестели, а узел на галстуке поражал сложностью. Темные волосы были аккуратно причесаны и напомажены, синие глаза смотрели открыто и с любопытством. Однако в уголках губ и сдвинутых бровях незнакомца чувствовалось легкое напряжение.
– О, я в курсе, что это замок Морунген! – он вновь огляделся и повел плечами, как от озноба. – Я даже знаю, кто такой мастер Жакемар. Уйму лет потратил на изучение его биографии и наследия. Изумительно любопытный персонаж был старый мастер! Он мой кумир и моя навязчивая идея. Да я, можно сказать, бредил Жакемаром и его механическими загадками.
Трудно было понять, серьезно он говорит или шутит. Я склонялась ко второму, потому что на его губах появилась кривая ухмылка. Незнакомец продолжил:
– Вот поэтому я напросился ехать сюда, как только узнал, где наша контора будет проворачивать свое дельце. Вы, должно быть, Майя Вайс?
– Да кто вы такой?! И откуда меня знаете?
– Меня зовут Гаспар Тейфель, – странный гость неловко покрутил шляпу в руках. – Я служу в концерне – он на миг замялся, словно припоминая, а потом процитировал – «Северные королевские стальные дороги». Улаживаю разные щекотливые вопросы с партнерами, акционерами и владельцами земель, на которых протянутся нити наших рельсов. Вот, приехал сюда по приглашению барона фон Морунген обсудить разные темные делишки, – он лукаво подмигнул.
Я смотрела на него настороженно.
– А ваше имя я знаю, потому что у меня для вас письмо. От мастера Ульриха Кланца. Он немало помог мне в моих исследованиях. Я историк-любитель. Мастер Жакемар и его наследие – мой конек. Поэтому у меня нашлась двойная причина приехать сюда. Первая – служебная. Я привез для князя и наместника пачки бумаг. А вторая причина – мое неуемное любопытство.
– Давайте сюда письмо, – я протянула руку.
– Извольте.
Он порылся во внутреннем кармане фрака и достал конверт, надписанный хорошо знакомым мне почерком.
– Прошу, госпожа Вайс, проведите меня к барону. Меня задержали дела в Шваленберге, поэтому я припозднился. Приехал, еле нашел на конюшне живую душу – какого-то молодого наглеца. Парень посоветовал смело заходить в парадную дверь. Как понимаю, прибыли гости и все слуги заняты с ними? Хм, у вас тут будет весело! Повезло мне, что удалось попасть сюда в такое время.
Он болтал как по писаному, при этом его глаза смотрели на меня оценивающе и серьезно, а пальцы мяли поля шляпы.
– Идемте, провожу вас к барону или мажордому, – сухо сказала я.
Гаспар Тейфель вызвал у меня смешанные чувства. Мне понравилась его приятная внешность и располагающие манеры. В то же время его одержимость мастером Жакемаром вызывала неприятное удивление. Да и знакомство с Кланцем тоже как-то настораживало. Как и его слишком внимательный взгляд, как и легкая нервозность…
Ох и темная лошадка, этот Гаспар Тейфель… уж не сам ли знаменитый вор Горностай к нам пожаловал в этом новомодном сюртуке и шляпе?
Я критически посмотрела на Гаспара. Он истолковал мой взгляд верно.
– Вы не подумайте, я не псих и не преступник, – улыбнулся он, как мне показалось – искренне. – Барон меня ждет. Он старый солдат, умный и подозрительный, и не стал бы приглашать к себе кого попало, верно? Меня многие знают, что в столице, что в провинции. Надеюсь, письмо от мастера Кланца станет рекомендацией для вас. Я не прочь подружиться с вами, госпожа Вайс. Мне кажется, у нас есть общие интересы.
– Со всем уважением, это несколько самоуверенно с вашей стороны – говорить о дружбе после минуты знакомства, – ответила я невежливо. В моем теперешнем настроении я не жаждала заводить новых друзей, и уж тем более не стремилась флиртовать.
– Виноват, простите, – он покаянно развел руками и больше не делал попыток подобрать ко мне ключик.
Я отвела его на второй этаж и там передала мажордому. Господин Отмар увел запоздавшего гостя к барону, а я отправилась проведать госпожу Шварц. Шла через самые безлюдные переходы, чтобы не наткнуться ни на кого из гостей.
Письмо от мастера Кланца жгло карман. Тяжесть конверта намекала, что мастер не ограничился парой строк с приветами. Как ни велик был соблазн ознакомиться с содержимым, делать этого я пока не стала: помнила, как рассердился барон, когда узнал, что я столковалась со старым мастером за его спиной.
Госпожу Шварц я нашла за чтением молитвенника, одетой к выходу.
– Ну? Как мне доложили, развеселая компания уже тут? – спросила она, не поднимая глаз от книги.
– Да, гости прибыли. Им передали, что вам нездоровится и вы не можете приветствовать их, как подобает хозяйке.
Она нетерпеливо махнула ладонью.
– Выйти все равно придется. Я спущусь к обеду. Как они вам, Майя? Эти… девицы?
– Красивые, – я безразлично пожала плечами.
– Ну еще бы, – в ее голосе звучало отвращение, и это принесло мне некоторое удовлетворение. Не у меня одной затея с невестами вызывает недобрые чувства.
– Буду вас сопровождать. Я ведь теперь ваша компаньонка.
– Как хотите, – сухо ответила она, поднялась и накинула на плечи праздничную кружевную шаль.
«До чего странный прием, – размышляла я по пути. – Всем не по себе, все нервничают, все огорчены. Госпожа Шварц. Юные гостьи. Подозрительный визитер Гаспар Тейфель. Я… Полковник? Расстроен ли полковник?»
Увы, даже мой дар не мог мне этого подсказать.
Хозяин дома и новоприбывшие коротали время до обеда в малой гостиной. Эта комната была типичной для замка Морунген, но все же более уютной, чем остальные его помещения. Имелась в этом и моя заслуга. Уж я постаралась, чтобы горничные привели ее в божеский вид.
Здесь стояла старая, но крепкая мебель, благородное дерево оттеняли бархатные портьеры изумрудного цвета и кресла с обивкой в тон.
Стены украшала цветочная резьба с медными вставками. Но стоит приглядеться, и понимаешь, что у каменных роз вместо соцветий – черепа. Как только заметишь эту деталь, словно прозреваешь и видишь, что резчик исхитрился спрятать в узоре и многое другое. Например, безобразные рожицы кобольдов. Они открывались только с определенного угла, а иначе маскировались под листья.
Помнится, однажды я полдня провела, водя носом вдоль стены в поисках новых сюрпризов.
Именно этим и был занят генерал-дипломат Зебальд Вундерлих и его дочь. Когда мы появились в гостиной, они таращились куда-то под потолок и обменивались короткими репликами.
Голос у генерала был сиплый и неприятный, а его дочь выговаривала слова грубо, как торговка. Заметив спрятанный в орнамент медный череп, она поддела его указательным пальцем и дернула. Не получив результата, беззвучно чертыхнулась и огляделась с дерзким видом.
В гостиной было немало и других диковин, например, винный шкафчик с механическим замком-головоломкой, и зеркало на стене, которое отражало не стоящего перед ним, а полутемный дальний угол гостиной (госпожа Шварц как-то рассказала, что там порой появляется привидение, но увидеть его можно, если только смотреть в это самое зеркало).
Гости с любопытством изучали обстановку, перебрасывались негромкими репликами, как бывает в компании малознакомых людей.
Полковник, великолепный в своем парадном мундире, представил мать и назвал мое имя. Прозвучали принятые в таких случаях слова. Княгиня и ее муж затеяли светский разговор ни о чем. Госпожа Шварц держалась холодно, но немного оттаяла, когда к ней подошла вчерашняя монастырская воспитанница Бианка и передала приветы от настоятельницы.
Мать барона начала расспрашивать о том, что изменилось в монастыре за эти годы, Бианка неторопливо рассказывала, я изучала Бианку. Ростом и правильными, крупноватыми чертами лица она походила на северянку, была хорошо сложена, держалась скромно, но с большим достоинством.
Дорожное платье она сменила на другое, точно такого же монашеского покроя. Рукава длинные, шея закрыта до подбородка, волосы убраны под чепец. Четырехугольный амулет на ее груди оказался мощевиком – коробочкой, в которой принято носить кусочки мощей святых. Бианка часто касалась его длинными пальцами. Видя этот благочестивый жест, госпожа Шварц теплела к Бианке с каждой минутой.
Я внимательнее посмотрела на ее кисти и запястья – мне было привычно судить людей по их рукам и жестам. И решила, что Бианка – девушка с характером. Взволнована, но скрывает волнение изо всех сил.
Странно, что отец не велел ей одеться иначе, чтобы показать товар лицом. Видимо, понадеялся, что скромность и природная красота больше придутся по вкусу видавшему виды вояке.
Я тихо удалилась в угол (в тот самый, где водился призрак) и села на стул, как полагается скромной компаньонке, когда она не нужна своей госпоже. В этот миг меня прекрасно устраивала эта роль. Моя голова все еще была горячей, и мысли в ней метались мрачные. Я была как в лихорадке.
Все кругом казалось ненастоящим. Словно привиделся этот замок, и те недели, что я в нем провела. И сам Железный полковник. Вот открою сейчас глаза в спальне дома в Ольденбурге, и ужаснусь: приснится же такое…
Странность положения усиливалась тем, что я постоянно ловила на себе чужие взгляды. Попытка остаться незамеченной провалилась. Казалось, всех присутствующих крайне занимала моя особа!
Разговаривая с госпожой Шварц, Бианка фон Гесс поглядывала из-за ее плеча с тревожным интересом. Генерал-дипломат и его дочь уселись бок о бок на кушетку и уставились не меня пристально, не мигая.
Княгиня фон Шваленберг сверкала в мою сторону черными очами из-под прикрытых век. Мое присутствие ее не радовало. А ее мужа, напротив, забавляло: князь подмигнул мне игриво.
Медноволосая вдова Карина Кальбек и вовсе не скрывала своего интереса. Она сидела на кушетке, изящно поигрывая веером, и смотрела открыто и дружелюбно. От ее пламенных волос и огненного платья в комнате как будто делалось светлее, а от ее грудного голоса – теплее на душе. Обаянием Карину природа оделила щедро.
Я осторожно улыбнулась ей, показывая, что заметила ее внимание. Карина приветливо кивнула в ответ.
Загадочный Гаспар Тейфель держался особняком, он стоял возле этажерки с книгами и листал альбом. Однако время от времени и он поднимал глаза и пронзал меня многозначительным взором.
«Да что происходит? – думала я, совершенно сбитая с толку всеобщим вниманием. – У меня что, рога выросли? Или павлиний хвост? Или за моей спиной колышется то самое зеркальное привидение? Что они таращатся, как на диво дивное?»
И тут меня озарило: гостьи знали, кто я! Знали, что я делала для наместника до недавнего времени. Если они имели матримониальные планы в его отношении (конечно, имели, иначе зачем им было сюда являться), то мое присутствие их интригует. Как и состояние механизма в груди их возможного жениха.
Поди, им не терпится поговорить со мной… будут задавать те же самые глупые вопросы, что и дурочки Луция с Ритой: а что там у полковника в груди? Ой, правда, шестеренки, как в часах? И маятник есть? И все время тикает? И днем, и ночью? Ах он бедняжка!
Я возмущенно фыркнула в ответ на свои мысли.
… Или для их интереса есть иное объяснение?
Сам полковник стоял у окна и беседовал с отцом дважды вдовы Карины, советником Ройтлингером. Рука полковника лежала на спинке кушетки, на которой сидела Карина, совсем рядом с ее плечом… Карина прислушивалась к разговору с удовольствием, иногда вставляла реплики и обменивалась взглядами с Августом… кажется, их знакомство прошло успешно.
В гостиной появился мажордом и пригласил господ в зал с часами. Полковник шагнул к матери, собираясь предложить ей руку и проводить к обеду.
Он поднял голову, и секунду смотрел прямо на меня. Я ничего не прочитала в его серых глазах, и это так сильно задело меня, что мне вновь захотелось заплакать.
Я дождалась, когда все выйдут, и только тогда скользнула следом.
Попав в зал, гости опять принялись ахать и шептаться.
Все заняли места, которые умело назначила гостям княгиня. Мое место было на дальнем краю.
Загремели стулья, застучали ножи и вилки. Важный господин Отмар бровями и незаметными жестами указывал лакеям, что делать. Справлялись они неплохо, учитывая, что были набраны из местных. В столице они бы не блистали, но здесь, в глуши, привередничать не приходилось.
Гости больше занимались содержимым тарелок, чем разговорами. Особенно усердно работали вилками советник Ройтлингер, князь Рутард и генерал Вундерлих. Впрочем, генеральская дочь не отставала от мужчин. Аппетит у нее был отменный.
Княгиня усердно исполняла взятую на себя роль и занимала обедающих разговорами. Мало-помалу в зале стало шумно, эхо подхватывало фразы и носило их из угла в угол, добавляя шорохов. Советник Ройтлингер, умильно прищурив подслеповатые глазки, с азартом расспрашивал полковника об охоте в местных лесах.
Вскоре в беседу вступили и прочие. Карина и Роза оказались заядлыми охотницами. Генерал Вундерлих помалкивал, но энергично кивал, сверкая потной лысиной, и работал челюстями. Стоявшее перед ним блюдо с ломтями жареной баранины пустело с каждой минутой, лакей с бутылкой не отходил от его стула.
К еде я не притронулась. Мое раздражение росло, а от досады сделалось горько во рту.
Полковник оказался галантным собеседником. Он говорил неспешно, уверенно своим гулким голосом. Шутил – после его реплик порой раздавался русалочий женский смех и сочный хохоток князя.
А еще меня бесило то, как живо и мило вдовушка Карина интересовалась всем, что было важно для хозяина дома. Она расспрашивала его об истории замка, она умилялась Керберу, который спал под столом. Вспоминала давние кампании, в которых участвовал полковник (оказалось, что ее первый муж одно время служил под его началом).
И всем видом показывала, что беседа с хозяином дома ужасно ее увлекла.
В один короткий момент, когда полковник замолчал, слушая тираду советника, Карина чуть-чуть повернулась и наклонила голову. И я поняла, что она прислушивается к стуку механического сердца! Ее глаза расширились, щеки порозовели. Невозможно представить, что она думала в этот момент. Она была удивлена, но отвращения, кажется, не испытывала.
… В отличие от белокурой Бианки, которая сидела напротив и смотрела на полковника с неприкрытым ужасом. Когда он обращался к ней, она вздрагивала. Но все же и ей было любопытно. Она не отрывала от него глаз.
Увы, я слишком хорошо знала, что страх, смешанный с любопытством, может перерасти в иное чувство. Особенно если она узнает Августа ближе. Его матушку она, кажется, уже очаровала полностью и бесповоротно. Я никогда не была близка с госпожой Шварц, но в этот миг почувствовала себя дважды преданной.
– Госпожа Вайс, вы прочитали письмо от Кланца?
Гаспар Тейфель, мой сосед, решил заговорить со мной.
– Еще нет.
– Вы нелюбопытны.
– Сейчас моя голова занята другим. Прочту вечером, без спешки.
– Вижу, вы чем-то огорчены.
Я, наконец, посмотрела ему в лицо. И отметила, что Гаспар Тейфель не только элегантно одет, но и красив. Занятное сочетание синих глаз и темных волнистых волос. И брови у него густые, почти сросшиеся на переносице. Короткие бакенбарды подрезаны щегольски, уголком. Наверное, он дамский угодник, этот Гаспар Тейфель, историк-любитель, представитель железнодорожного концерна.
– Я не огорчена. Вам показалось. И это в общем-то не ваше дело. Вы довольно назойливы, – ответила я раздраженно.
