Текст книги "На привязи - 3 (ЛП)"

Автор книги: Ванесса Бук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Эмили вздыхает.

– Папа и Ник всегда заняты в офисе.

Николас улыбается.

– Мы стараемся наверстать всё то, что не успели во время праздников.

Звук стука раздается эхом по всей квартире, прерывая нас.

– Это, должно быть, Тристан, – говорит Стефан. – Эмили, почему бы тебе не открыть дверь, пока твой брат не принес ужин?

– Конечно, – говорит Эмили тихо. Её непринуждённая улыбка сменяется робкой. Я смотрю, как она встаёт и спокойно идёт по коридору. Перед тем, как скрыться за углом, она останавливается, чтобы поправить платье и провести рукой по волосам. Её нервные жесты возбуждают моё любопытство. Тристан приходится братом Николасу и Эмили, но не по крови. На самом деле, я не уверена, когда он был принят в семью, но должно быть странно, расти с таким красивым приёмным братом.

***

После ужина Стефан и Тристан направляются в гостиную, чтобы поговорить за стаканчиком одно солодового виски и посидеть у камина, в то время как Эмили следует за ними, под видом нанесения последних штрихов на ёлку.

– Давай помогу тебе прибраться, – предлагаю я Николасу.

Мы направляемся в сторону кухни, где я помогаю ему убрать тарелки с обеденного стола. Еда, которую он приготовил, была простой, но, невероятно вкусной пищей, которую я ела, с тех пор как приехала в Нью-Йорк. Запеченный в медовой глазури лосось идеально сочетался с молодым картофелем с розмарином и чесноком. Уверена, я бы выставила себя дурочкой, если бы дочиста вылизала свою тарелку. Это было определенно лучше, чем еда из микроволновки, которую я ела.

– Где ты так научился готовить?

Мой желудок трепещет, когда Николас мимолётно улыбается мне, а затем подмигивает.

– У меня есть свои секреты, – говорит он, перекладывая печенья с остывшего противня на тарелку.

– Не давай ему себя одурачить, – говорит Тристан, перебивая нас, когда входит на кухню. Он ставит пустую салатницу на стойку и похлопывает Николаса по спине. – Он учился у лучшего.

– Кто это? – улыбаюсь я.

– Я

Николай смотрит на него, закатывая глаза.

– Тристан научил меня одному блюду и с тех пор претендует на звание моего учителя.

Тристан смеется, доставая бутылку Москато из ведёрка для вина, вытаскивает пробку и наливает в бокал. Он предлагает мне, и я медленно выпиваю вино, смакуя сладость.

– Единственное, что я не могу приписать на свой счет так это его пекарский талант, – говорит Тристан. – Ты должна попробовать. – Тристан хватает печеньку и забрасывает её в рот прежде, чем извиняется. Николас провожает его слегка раздражённым взглядом, когда он возвращается в столовую.

– Тебя печь научила твоя мама? – спрашиваю я.

– Я сам научился, – говорит Николас, печально улыбаясь. – У нас не так много традиций, но мы стараемся придерживаться тех, которые у нас есть. Моя мама делала самые лучшее шоколадное печенье на Рождество, а Эмили любила их, но после того как она ушла, эта традиция ушла вместе с ней.

– И тогда ты решил научиться делать их?

– После смерти брата, осталось не так много воспоминаний, чтобы сделать это время года для нас веселым. Так что два года назад, я решил попробовать воскресить некоторые из наших старых традиций. Это одна из них.

– Это хорошая традиция. – улыбаюсь я.

– Вот, попробуй. – Он держит одну возле моего рта, и я на секунду колеблюсь. От мысли, что меня кто-то кормит я чувствую себя маленькой девочкой. Он подносит её ближе, я наклоняюсь вперёд, откусывая от неё. Теплый шоколад вытекает из кусочка, заполняя мой рот. Это божественно. Так или иначе, Николас испек печенье идеальной текстуры. Они не слишком твердые и не слишком мягкие. Я протягиваю руку к лицу, чтобы стереть шоколад, который испачкал уголки моих губ, но Николас останавливает меня.

Я поднимаю глаза и его пронзительные голубые глаза сканируют мое лицо, когда он протягивает руку и стирает шоколад. Мои губы раскрываются, я вытягиваю их, целуя его палец. Я не могу объяснить, почему я делаю это, но моё тело реагирует раньше, чем я успеваю подумать о последствиях моих действий. Зрачки Николаса расширяются, а его дыхание становится поверхностным. Он делает шаг вперед, не отрывая руки от моего лица. Его бедра прижимаются к моим, и я чувствую, как он становится тверже напротив меня. Мое сердце колотится оттого, что он всё сильнее вдавливается в меня. Я понимаю, что будет, но у меня не хватает силы воли, остановить его.

Глава 16

Николас

Ребекка жадно хватает воздух, и я еле сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться над её реакцией. Я сокращаю пространство между нами, позволяя ей почувствовать, как она влияет на меня. Она целует мой палец, и моё тело тут же жаждет оказаться в ней. Ее зеленые глаза расширяются, когда я прикладываю к её рту большой палец. Она приоткрывает губы, и я скольжу пальцем внутрь. Не спрашивая, она сосёт его. Блядь. Её глаза закрываются, когда её теплый рот обхватывает мой палец. Стон срывается с её губ и от этого, мой член начинает пульсировать. Я больше не выдержу.

– Ребекка, ты меня убиваешь. Там моя семья, в ожидании десерта. – мой голос напряжен оттого, что вся кровь приливает к моему члену. Мне придется надеть фартук, чтобы скрыть свою эрекцию.

– Прости, я не знаю, что на меня нашло, – признается она, отодвигаясь и пытаясь обойти меня. Ее лицо краснеет от смущения.

– Я знаю. То же самое, происходит со мной каждый раз, когда ты входишь в комнату. – Я хватаю её за талию и целую. Сначала её губы сомкнуты, но затем она размыкает их, позволяя мне провести языком по нижней губе. Я скольжу руками под ее платье, а когда провожу языком по её шее, спускаясь вниз, а на обратном пути прокладываю дорожку из поцелуев, она с трудом дышит. Тихий стон Ребекки и чувство ее ногтей, вонзающихся в мои волосы, только поощряют меня.

– Николас?

Ее голос приводит меня в чувства.

– Что случилось, Бекка? – я отступаю назад, всматриваясь в ее покрасневшее лицо и в глаза, в которых отразилось желание.

– Ничего. Ничего не случилось.

Ее глаза следят за тем, как я отвожу рыжеволосый локон от ее милого личика.

– Я не поблагодарила тебя за то, что доставил меня в больницу, – выпаливает она. – Кэрол сказала, что ты был тем, кто отвёз меня туда, а я должным образом не поблагодарила тебя за то, что ты сделал.

– Шшшш.

– Ты пытаешься заставить меня замолчать? – смеется она.

– Я могу придумать способ и получше, чтоб заставить тебя замолчать.

– Держу пари, – говорит она, закатывая глаза.

– Николас? Ребекка? Вы, ребята, когда принесете десерт – эй, о...? – застенчивая улыбка появляется на лице Тристана, когда он натыкается на нас. – Твой отец и Эмили ждут десерт. Они угрожают устроить мятеж. – Тристан трет затылок, видимо не зная, что ещё сказать.

Ребекка краснеет, и я с неохотой выпускаю её из рук. Похоже, что каждый раз, когда мы остаемся наедине, длится это недолго. Я наблюдаю, как она приводит в порядок платье и берёт поднос с печеньем с кухонной столешницы. Тристан придерживает для неё дверь, которая разделяет кухню и столовую, когда она выходит.

– Ник, в следующий раз, дождись, пока твой отец с сестрой не уйдут, прежде чем соблазнять свою помощницу, – подмигивает он.

– Я когда-нибудь говорил тебе, что ты придурок?

Тристан смеется.

– И я тоже тебя люблю, приятель.

Пристальный взгляд отца скользит по мне, когда я вхожу в столовую, неся кувшин с молоком. Не сказав ни слова, я чувствую странное напряжение, исходящие от него. Его взгляд переводится на Ребекку, а затем снова на меня. Паника распространяется в моей груди, когда его лицо становится красным. Он зол. Я ставлю молоко рядом с Эмили и занимаю место на противоположной стороне от моего отца. Его глаза неотрывно следят за мной.

– Ник, ты не собираешься есть печенья? – спрашивает Эмили.

– У него уже был десерт, – Тристан говорит писклявым голосом. Боковым зрением я вижу, как щёки Ребекки становятся ярко-красными от его слов. Блядь.

– Николас, я могу поговорить с тобой наедине? – мой отец прокашливается, и в комнате становится тихо, когда все взгляды обращаются ко мне. Я наблюдаю, как он поднимается со стула и выходит из столовой быстрым шагом. Тристан в шоке смотрит ему вслед, прежде чем поворачивается ко мне, нахмурившись. Я рассчитывал поговорить с отцом о своих чувствах к Ребекке, но не был готов к тому, что он вычислит это сам.

Я обнаруживаю отца, стоящего возле стопки книг по геодезии (прим. пер. наука об определении фигуры, размеров и гравитационного поля Земли и об измерениях на земной поверхности для отображения её на планах и картах, а также для проведения различных инженерных и народно-хозяйственных мероприятий), которые я собирал в течение нескольких лет для своей личной библиотеки. Он поворачивается, когда я вхожу в комнату, и выражение его лица говорит мне, что этот разговор добром не кончится.

– Что происходит между вами? – спрашивает отец, глядя на меня с подозрением.

В течение несколько минут слова витают в воздухе, прежде чем я смог собрать воедино мои разбросанные мысли. Я ждал более двух недель, чтобы поговорить с ним, и теперь у меня есть шанс.

– Я люблю её, – признаюсь я. Вот оно. Слова, которые я так страстно желал сказать ей, приходится говорить отцу. Он смотрит на меня в замешательстве, как будто мысль о том, что я могу любить кого-то, никогда не приходила ему в голову.

– Ты не можешь влюбиться свою помощницу, Николас. Ты обручен с Элисон Прайс. – Он ходит по комнате, как будто пытается понять, что же происходит вокруг него, останавливаясь только для того, чтобы раздражённо покачать головой.

– Я обручился с Элисон, потому что ты заставил меня сделать это. У меня нет никакого желания жениться на ней.

– Николас, это смешно. Если бы ты сказал мне, что у тебя был роман с твоей помощницей, я бы понял. Но ты не должен разрывать помолвку из-за этого, – говорит он, разводя руками.

– Даже если она делает меня счастливым?

– Элисон могла бы сделать тебя так же счастливым, если ты позволишь ей. Ты даже не знаешь, чувствует ли Ребекка по отношению к тебе то же самое? Ты очень рискуешь для женщины, которую едва знаешь.

Это правда. Я не знал Ребекку, так долго, как знал Элисон, но я достаточно был рядом с Геллар, чтобы понять, что я от нее без ума. Может быть, я идиот и всё это одна колоссальная ошибка, но я готов рискнуть с кем-то, кто сделает меня счастливым и кого я мог бы сделать счастливым.

– Всё сводится к тому, сын. Либо ты женишься на мисс Прайс, либо я лишу тебя наследства, и ты потеряешь все права, которые имеешь, на компанию.

От жесткости его слов я в ступоре. Любящий отец, игравший для нас Лунную сонату в детстве, стал холодным и непреклонным человеком, который сейчас стоял передо мной. Может быть, моя мать виновата в его деструктивном взгляде на жизнь, а может быть это результат его любви к деньгам.

– Я даю тебе время до Нового года, чтобы определиться. И Ник, помни, что от этого выбора зависит не только твоя жизнь.

Он уходит, не говоря ни слова, и только когда я слышу, как захлопывается входная дверь, до меня доходит реальность происходящего. Я дал ему достаточно оснований, чтобы уволить Ребекку. Его слова беспокоят меня, когда я стою в кабинете. Если Ребекка не чувствует то же самое ко мне, то я разрушил её карьеру. А если она чувствует, то я потеряю всё над чем работал последние пять лет. Я никогда не думал, что любить кого-то, будет так дорого стоить.

Глава 17

Ребекка

Неловко. Это единственное слово, которое приходит мне на ум в тот момент, когда Тристан застает нас в объятьях друг друга, и что ещё хуже – это слова, которые вырвались из его рта, когда мы сидели в столовой. Я понимаю, что они прозвучали как шутка, но судя по гневному состоянию отца Николаса, покидающего комнату, они, должно быть, спустили крючок. Или, может быть, выражение моего лица чем-то выдало. Николас знает, каким способом он может решить эту проблему, даже если я с этим не согласна. А от разгневанного взгляда, которое появилось на лице его отца, у меня осталось ощущение удушья. Я боюсь знать, что сейчас творится в его голове. Это не хорошо.

Мне вспоминаются слова Элисон: “Я прослежу, чтобы ты никогда больше не работала в любой другой издательской компании в Нью-Йорке”. Она ему что-то рассказала? Возможно, моё присутствие просто подтвердило его подозрения. В любом случае, мне не следовало приходить сюда. Нет объяснения, связанного с работой, почему я оказалась здесь сегодня вечером. В действительности, я просто хотела вернуть Николасу, купленный мне подарок, прежде чем идти домой. Хотя это очень мило, но это не то, что ты можешь подарить женщине, которая, как предполагается, является твоей помощницей. И, безусловно, это не то, что ты даришь женщине, которая не является твоей невестой, по крайней мере, в моём понимании. На кухне, я позволила своим эмоциям взять надо мной верх. После того, как я услышала о матери Николаса, я чувствую, что для него это непреодолимое чувство потери. Теперь я понимаю, почему праздники кажутся для него и его семьи такими тяжёлыми.

Даже по прошествии стольких лет, раны, которые он носит, до сих пор свежи. Это напоминание, что мне нужно быть осмотрительнее. Раны так быстро не проходят. Только не тогда, когда в этом участвует ваше сердце.

– Что происходит? – спрашивает Эмили, глядя на Тристана. Приглушенные голоса, доносящиеся из кабинета Николаса, становятся громче. Я благодарна, что не могу разобрать содержание их разговора, хотя, судя по выражению лица Тристана – говорят они обо мне.

– Не уверен. – косится он на меня.

– Думаю, мне пора идти, – говорю я. – Уже поздно. – Я не знаю Тристана, также хорошо, как Николаса, но я уверена, что он не хочет ничего говорить при мне.

– Я отвезу тебя домой, – говорит он, вставая.

– Спасибо.

– Было приятно познакомиться с вами, Ребекка. – Эмили складывает несколько печенье в пластиковый контейнер и вручает его мне. – Надеюсь, скоро увидимся.

– Она придет на открытие моей галереи. – Тристан сверкает мне ослепительной улыбкой. – Правда?

– Да, – говорю я, выдавливая из себя улыбку. Эмили быстро, но крепко обнимает меня. Искренняя теплота, исходящая от неё, заполняет меня странным чувством покоя. Я всегда была огорчена тем, что являюсь единственным ребенком в семье. У родителей была я и думаю, они довольствовались этим, хотя, было бы неплохо иметь сестру, или даже брата. Я могу только представить, как весело, должно было, расти со старшими братьями, как Николас и Тристан.

У входной двери, Эмили помогает мне надеть пальто. Мы почти находимся за дверью, когда голос отца Николаса заставляет нас троих вздрогнуть. Дверь кабинета распахивается, и я оглядываюсь назад и обнаруживаю, что он направляется к нам. Стефан останавливается передо мной, как будто хочет что-то сказать, но вместо этого быстро целует свою дочь, желая ей спокойной ночи, кивает нам на прощание прежде, чем выскакивает за дверь. Я краснею от неловкой сцены передо мной. Сейчас он должен быть всё знает. И если он в курсе, я удивлена, что он не уволил меня прямо на месте. Может быть, разговор касался чего-нибудь другого. Я понимаю, что я наивна, но хочу надеяться, что я права.

Мой взгляд направлен на Николаса, и моё сердце чуть не распадается при виде, как он сгорбившись и обхватив голову руками, сидит на стуле. Сильная боль пронзает мою грудь, перехватывая моё дыхание. Я хочу подойти к нему, но это будет трагической ошибкой для нас обоих. Эмили прочищает горло, просит прощение, и идёт к Николасу в соседней комнате.

– Тристан, ты не мог бы отвезти меня домой? – спрашиваю я. Он смотрит на меня вопросительным взглядом, прежде чем нехотя кивает «да».

Как только Тристан хватает пальто и ключи, я практически выбегаю за дверь, чтобы быть подальше от происходящей внутри сцены. Поездка домой от квартиры Николаса проходит в тишине, за исключением классической музыки, которая играет на заднем фоне автомобиля Тристана. Я несколько раз ловлю на себе его взгляд, пока он, в конце концов, не возвращается к мокрым от дождя улицам перед нами. Беспокойство, которое он излучает почти ощутимо, и это разъедает мою душу. Он не понимает, что происходит между Николасом и мной, и я чувствую, что он разочарован моим выбором, уехать, вместо того, чтобы остаться и поговорить с Ником о том, что произошло между ним и его отцом. Я должна была остаться с ним, но я больше не могу участвовать в этом.

=***

Вернувшись домой, я обнаруживаю голосовое сообщение от Майлза, на своём мобильном телефоне. Его тон на голосовой почте, кажется, беспокойным, даже взволнованным. Я до сих пор не удосужилась ответить на любое из его смс. Я не вижу смысла в разговоре с ним, и у меня нет желания возобновлять то, что у нас было, но это не мешало ему пробовать связаться со мной.

Бекка, где ты? Я пытался дозвониться до тебя несколько раз. Я даже заходил к тебе на квартиру, но ты либо ушла, либо работаешь. Мне нужно увидеть тебя. Давай встретимся на Рождество? Может быть, сходим и посмотрим на Рождественскую Елку в Рокфеллер-Центр? Ты говорила о желание сходить туда. Позвони мне.

Глава 18

Николас

Три дня спустя...

Эмили заходит в мой кабинет с обеспокоенным выражением лица. Я не покидал свою квартиру кажется дней десять. На самом деле, я решил провести остаток своей жизни в библиотеке, читая книжки, пока бар полон выпивки, но у Эмили, похоже, другие планы насчёт меня. Она пыталась заставить меня поесть, и отказывается оставлять меня в покое, несмотря на мои заверения, что я чувствую себя прекрасно. Думаю, что несколько стаканов виски не помешают мне.

Она морщится при виде меня, распластанным на кожаном диване. Должно быть, я выгляжу также, как и чувствую себя. Гребаным придурком. Она ставит поднос с едой и присаживается у моих ног. Она смотрит на меня, как будто ждёт, что я признаюсь ей.

– Ник?

– Да, Эм? – я переворачиваюсь на бок оттого, что тошнота накатывает на меня.

– Зачем ты мучаешь себя? Что сказал папа?

Я поворачиваюсь к ней, но, при виде ее грустного выражения лица мне становится чертовски больно. Моей сестре повезло, что она еще не сталкивалась с жестокостью отца. Он всегда был так мягок с Эмили. Она выбрала специальность журналистика в Нью-Йоркском университете, а отец и глазом не моргнул на это.

– Он предъявил мне ультиматум. Он сказал, что, если я не женюсь на Элисон, он лишит меня наследства.

– Это, наверное, глупый вопрос, но ты не любишь её, не так ли?

– Нет не глупый. Нет, не люблю.

– Есть другая? – спрашивает она с надеждой.

– Да, —стону я. – Ты видела её вчера.

Улыбка играет на её губах.

– Твоя помощница? Я так и думала.

– Что, так заметно? – я медленно сажусь, надеясь, что новое положение поможет облегчить усиливающуюся боль в моей голове. Эмили быстро обнимает меня и на ее губах появляется ухмылка, когда она отодвигает пряди моих грязных волос назад.

– Ты смотришь на неё, как Алекс смотрел на Нину.

Мой брат, вероятно, был бы разочарован во мне сейчас. Он работал с моим отцом, чтобы создать StoneHaven Publishing, и сейчас мы можем потерять одного из наших крупнейших инвесторов из-за меня.

– Прекрати, – говорит Эмили, подталкивая моё плечо.

– Прекратить что?

– Я слышу, как ты обвиняешь себя.

– Как я могу не обвинять себя?

– Я не хочу, чтобы папа лишил тебя наследства, но ты имеешь право любить того, кого хочешь. Если она стоит риска, чтобы потерять всё, то ты должен попросить её, выйти за тебя замуж.

– Думаю, что ты просто всегда хотела иметь сестру, даже если она будет всего лишь невесткой, – смеюсь я, охая от внутричерепного давления, которое распространяется по лбу.

Эмили хихикает.

– Ну, я не могу отрицать этого. Было бы хорошо иметь ещё одну женщину в семье, чтобы поговорить.

– Уверен, что вы двое прекрасно поладите.

– Кажется, она очень милая, и, она сделает тебя счастливым, вот, что действительно важно. Думаю, вы ребята хорошо смотритесь вместе.

– А если она не пойдет за меня замуж. – При мысли о том, что Ребекка отвергнет меня, волна ужаса проходит по моему телу. За последние несколько дней, я убедился, что может быть, будет лучше, если я дистанцируюсь от неё. С тех пор как я встретил Ребекку, она отталкивает меня. Может быть, отец был прав насчет неё? Я никогда не сомневался в себе с женщинами, но тем не менее, мне приходится просчитывать каждый шаг, который я делаю по отношению к Ребекке.

– Ты никогда не узнаешь об этом, если не спросишь её.

***

Через час я обнаруживаю, что брожу перед Тиффани, размышляя о будущем и о женщине, мечтая, чтобы она стала частью моей жизни. Если я попрошу Ребекку выйти за меня замуж, и она скажет "да", тогда мне суждено начать свою жизнь заново. Хотя это и означает прекращение финансовых вложений для компании и моей семьи, но это не означает, что мы будем разорены. Я достаточно узнал от своего отца, чтобы инвестировать в компании, которые являются стоящими. На самом деле, если бы я захотел, я мог бы создать свою собственную независимую издательскую компанию. Конечно, она будет незначительной по сравнению с империей моего отца, но всем компаниям приходится с чего-то начать. Альтернатива этому – это жить жизнью, уготовленную для меня отцом, и жениться на женщине, к которой я ничего не чувствую.

– Добрый вечер, мистер Стонхейвен. – молодая, помощница блондинка здоровается, встречая меня при входе в гладкое серое здание Tiffany & Co. Ее широкая улыбка становится ещё шире, говоря мне о том, что она очень взволнована, что будет помогать мне. Я могу только догадываться, какую комиссию она сделает на продаже обручального кольца. Когда я говорил с ней по телефону, она практически визжала от радости, услышав мое имя.

– Спасибо, что подождали и не закрылись.

– Конечно, мы идём навстречу нашим клиентам. – Ее глаза с такой заинтересованностью следят за мной, что мне от этого становится неуютно. – Меня зовут Стефани, и сегодня вечером я буду вашим консультантом.

– Отлично. Я здесь, чтобы приобрести обручальное кольцо для моей невесты.

– Вас интересует, какая-та конкретная огранка?

– Я склоняюсь к "изумрудной" огранки. – После изучения информации в Интернете, я убедился, что бриллиант "изумрудной" огранки будет отлично смотреться на руке Ребекки. Она, кажется, поклонница винтажного стиля, думаю, оно прекрасно подойдет ей.

– Очень элегантный выбор. Позвольте мне показать вам различные модели колец с этой огранкой, которые у нас есть на витрине, – говорит она, ведя меня в конец магазина.

После часа разглядывания всех колец, мы сократили мой выбор до двух. Первое – это платиновое кольцо-солитер с большим центральным бриллиантом «изумрудной» огранки. Второе – это кольцо с центральным бриллиантом «изумрудной» огранки и обрамляющими его бриллиантами, а несколько бриллиантов спускаются по бокам ободка. Я начинаю сожалеть, что не попросил свою сестру поехать вместе со мной, чтобы выбрать кольцо. Она, наверное, лучше понимает какое из них понравилось бы женщине больше всего.

– Вашей невесте нравятся большие и броские кольца? – спрашивает Стефани.

– Нет, оно должно быть заметным, но не привлекать к себе внимание.

– Тогда я могу дать вам совет? – спрашивает Стефани.

– Конечно.

– Возьмите первое. Классическое кольцо с бриллиантом изумрудной огранки на платиновом ободке. Вы не ошибётесь, – говорит она, подмигивая.

– Думаю, было бы отлично, если бы после праздника моя помощница зашла к вам, чтобы взглянуть на них. Я бы хотел, чтобы вы приняли во внимание ее мнение относительно колец.

– Конечно, мы будем счастливы сделать это.

Я покидаю магазин, надеясь, что, когда попрошу Ребекку выйти за меня замуж, она скажет "да". Не думаю, что смогу вернуться к прежней жизни, даже если она не согласится.

Глава 19

Ребекка

Во время рождественских праздников Майлз надоедает мне своими звонками до тех пор, пока, наконец, до него не ходит, что я не хочу его видеть. Или, по крайней мере, так кажется, пока в субботу вечером он не заявляется ко мне домой, будучи пьяным. К моему ужасу, когда я обнаруживаю его за дверью, бормочущего что-то себе под нос, Кэрол дома нет, она ушла в магазин за продуктами.

Дерзкая улыбка на его лице говорит мне, что он совершенно забыл об инциденте, который произошёл при нашей последней встрече, но, я не могу сказать того же. Он проникает в квартиру прежде, чем я успеваю сказать ему, чтобы он уходил.

– Эй, детка, рад видеть тебя снова, – говорит он, покачиваясь.

– Майлз, что ты здесь делаешь? Я хочу, чтобы ты ушел. Сейчас же. – Он сопротивляется, когда я пытаюсь вытолкать его за дверь. Паника ползёт по моей коже. Я была одна в квартире уже полчаса, а Кэрол до сих пор не вернулась. Она сказала, что быстро сбегает. – Пожалуйста. Уходи.

– Ты так говоришь только потому, что другой мудак пытается встать между нами. – Речь его звучит невнятно.

– Нет никаких нас, – говорю я раздраженно. Его глаза расширяются от удивления, услышав гнев в моём голосе.

– Думаешь, ты будешь счастлива с ним? – Майлз подкрадывается ко мне и больно хватает меня за талию. Это не нежное прикосновение, которому я привыкла, когда Николас обнимает меня.

– Кэрол появится в любую минуту, и, если я не вызвала полицию, она вызовет, – предупреждаю я.

– Я просто хочу поговорить. Ты избегаешь меня последние несколько недель, а твой бойфренд запретил мне приходить к тебе на работу.

– У него были на то все основания, – выпаливаю я.

– Итак, он твой парень? – ухмыляется мне Майлз. – Держу пари, ты ещё не видела, как он засовывает свой язык в горло другой женщине.

Я вздрагиваю от его слов.

– О чем ты говоришь?

Майлз усмехается, доставая из кармана рубашки сложенную статью. – Я сохранил её, подумав, что тебе возможно потребуется доказательство того, что ему плевать на тебя. – Он протягивает мне газетную вырезку, я разворачиваю и обнаруживаю фотографию Элисон и Николаса, целующимися в ресторане. Мои глаза наполняются слезами при виде их страстных объятий и на то, как руки Элисон обвивают Николаса за шею. Майлз ошибается. Это не просто какая-то женщина. Это его невеста. В этой фотографии нет ничего плохого, кроме одного факта, что на ее месте хочу быть я.

Меня трясёт от того, что Майлз обнимает и притягивает в свои объятия. Он наклоняется, прижимаясь к моим губам слюнявым поцелуем, и я отшатываюсь от него с отвращением. Внезапно, я осознаю, что человек, которого я раньше любила, мой университетский возлюбленный и красивый молодой актер с каштановыми волосами, стал отвратительной версией самого себя. И что я в нём нашла? Почему я была так влюблена в него?

– Пойдем в спальню и возродим то, что у нас было, Бекка.

Я закатываю глаза на жалкие слова, которые звучат как шутка из его ТВ-шоу.

– Ты идиот.

– Ты стала такой сукой. Ты позволила Нью-Йорку изменить себя. Твоя мать сказала, что ты работаешь в какой-то большой издательской компании, но бьюсь об заклад, она не знает, что ты продвигаешься по службе через постель.

Его слова вызывают во мне поток гнева. Я вырываюсь из его объятий, но он хватает меня за запястье и притягивает обратно к себе так, что моя нижняя часть тела прижата к его нижней части. Мой отец когда-то научил меня что, если человек напал на меня сзади, лучшее, что можно сделать, это ударить каблуком по пальцам ног, а затем коленом в пах.

– Если ты сейчас же не уберёшься на хер из моей квартиры, получишь по морде, – говорю я, отталкиваясь.

– Да, неужели? – говорит он, смеясь надо мной. Ощущение его рук, скользящих вниз по моим бедрам, становится последней каплей. Он вопит от боли, когда мой каблук встречается с его ногой, а моё колено попадает прямо ему в пах. Ощущение, которое пульсирует во мне, можно описать чистым восторгом. Адреналином. Майлз сгибается, скуля от боли и хватаясь за пах.

***

– О, боже, Бекка. С тобой всё в порядке?

Кэрол подбегает ко мне, обнимая меня за плечи, когда полицейский заканчивает брать у меня показания. Она бросает в Майлза сумку с продуктами, но он вовремя отступает, чтобы избежать удара в лицо.

– Я увидела полицейскую машину возле здания. И подумала, что произошло что-то ужасное.

– Не волнуйся, ты не увидишь мою историю в сериале Закон и порядок: специальный корпус.

– Он причинил тебе боль? – спрашивает она.

– Незначительные синяки, но я в порядке.

Я понимала, ударяя Майлза по яйцам, что это не будет концом его домогательств. К счастью для меня, на него поступили ещё несколько жалоб от женщин, которые жили в том же здании, где он ночевал. Я была не первой женщиной, которой он домогался сегодня, но я рада, что стала последней.

– Они уже увели этого мудака? – У меня такое чувство, что, если бы я ему не наваляла, Кэрол с удовольствием надрала бы ему задницу.

– Да, его забрали, когда мы говорили.

– Наверно, завтра в газетах появится нелицеприятные заголовки. Не хотела я быть его агентом.

– Это точно, – вздыхаю я. – Завтра мне, наверное, следует подать на судебный запрет.

– Хочешь, чтобы я ещё что-нибудь сделала для тебя? – говорит Кэрол, потирая моё плечо. – Ты выглядишь очень напряженной.

– Я в порядке, просто очень устала.

– Если хочешь, я могу позвонить Николасу. – Я улыбаюсь от попытки Кэрол меня подбодрить. Если кого я и хочу видеть, так это его, но, увидев статью, где он целуется с Элисон, думаю, будет лучше держаться от него подальше. Может быть, когда они поженятся, мне будет легче отпустить Николаса и сосредоточиться на карьерном росте.

Глава 20

Николас

Канун Нового Года и город наводнен туристами. Когда Кэрол звонит мне с просьбой, подвезти Ребекку на открытие Trinity, я прыгаю от радости, что мне предоставляется шанс побыть с ней наедине. Всю прошедшую неделю я не переставал думать о ней. Знаю, что собирался попросить Ребекку выйти за меня замуж, но не уверен, что до гала-концерта это будет правильно. Я не хочу торопиться с этим, особенно, если все моё внимание сосредоточено на предстоящем гала-концерте.

На праздники офис был закрыт, и то, что я не мог видеть Ребекку, вызывало у меня беспокойство. Я не смог выполнить угрозу, что ей придётся работать все праздники, потому что, понял, что, вероятно, это плохая идея, если я пытаюсь всё исправить.

Мне не терпится рассказать Ребекке, что я чувствую, но меня также пугает возможность того, что она одним словом может либо разрушить мой мир, либо сделать его полным. Я думал о том, как собираюсь попросить её выйти за меня замуж и что при этом собираюсь сказать, но, любые слова, которые я придумываю, не идут ни в какое сравнение с тем, что я действительно чувствую к ней.

Я сижу с волнением в машине возле её дома, ожидая, когда она выйдет. Каждая пройденная минута для меня вечность, моё сердце сильно колотится в ожидании того, что я снова буду рядом с ней. Когда я думаю, что уже морально приготовился встретиться с ней, она сражает меня наповал своим темно-зеленым платьем и локонами. Как же мне пережить сегодняшний вечер?