Текст книги "На привязи - 3 (ЛП)"

Автор книги: Ванесса Бук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 9 страниц)

В главном холле нашего здания тихо, несмотря на то, что близятся праздники. По пятницам здесь как правило, творится хаос из звонков по поводу сломанных принтеров или наша компьютерная сеть в здании выходит из строя («падает»), но сегодня всё кажется спокойным.

– Добрый день, мистер Стонхейвен, – говорит Мэри, приветствуя меня из-за стойки приёмной секретаря. Она протягивает мне Нью-Йорк Таймс, чашку черного кофе, и мой график встреч на сегодня. Её глаза расширяются от удивления при виде моего небрежного внешнего вида.

– Сэр, с вами всё в порядке?

– Я в порядке, Мэри. Я хочу, чтобы этот день уже закончился.

– Вы будете рады узнать, что ваше расписание не перегружено, – говорит она.

Я благодарен ей за небольшой перерыв от всех совещаний которыми был завален всю эту неделю. Мой отец настаивал на том, чтобы я посещал каждое заседание, которое у меня было, ничего особенного, но утомительно. Вдобавок ко всему прочему, у меня не было времени, чтобы сесть с ним и обсудить разрыв моей помолвки. Это не то, о чём я могу написать ему или заставить его понять, когда он направляется на встречу. Нет, этот разговор должен быть хорошо продуман и структурирован.

Думаю, что мне легче подготовиться к деловому предложению, чем подготовить себя к разговору с моим отцом. Несколько раз, когда я сталкивался с ним, но он был на пути на или со встречи. Я не осознавал, как мало я на самом деле вижу его в течение недели. По крайней мере, я знаю, что увижу его на нашем предрождественском ужине, который пройдет в моей квартире. Это даст мне время, чтобы поговорить с ним. Офисы будут закрыты, так что это может быть наилучшая возможность, чтобы поговорить с ним. Плюс, близится Рождество, время мира и радости, хотя у меня есть предчувствие, что мой отец не будет слишком великодушным.

– Мой отец случайно не у себя?

– Нет, сэр. Он встречается с мистером Прайсом. Он попросил меня сказать вам, чтобы вы зашли в офис адвоката, чтобы обсудить ваш брачный договор.

Этот чёртов договор. Элисон что-то сказала моему отцу?

– Также, это пришло сегодня по почте. – Мэри протягивает мне цвета слоновой кости конверт. Моё сердце сильно стучит в груди при виде моего имени и имени Элисон, написанных курсивом на лицевой стороне конверта. Какого чёрта? Я переворачиваю его и обнаруживаю, что конверт запечатан восковой печатью, на которой изображена буква S. Это то, о чём я думаю? Я разрываю его, почти уничтожая содержимое внутри. К моему полному ужасу, внутри находится свадебное приглашение.

Мистер и миссис Грейсон Прайс имеют честь пригласить вас на свадьбу их дочери, Элисон Ли Прайс с Николасом Фицджеральдом Стонхейвеном.

В субботу, двадцатого февраля в шесть часов вечера в гостинице «Плаза» в Нью-Йорке. После последует свадебный приём.

– Сэр? С вами всё в порядке? – спрашивает Мэри, подходя ко мне.

– Вы выглядите бледным.

– Мисс Прайс звонила? – мне едва удается выдавить из себя эти слова, еле сдерживая гнев. Элисон разослала приглашения на свадьбу, которые я сказал ей, не посылать. Сейчас половина Нью-Йорка думает, что я собираюсь женится, и что ещё хуже, я знаю, что она сделала это мне назло.

***

– Элисон, что за х*йня? – спрашиваю я, стараясь изо всех сил не кричать посредине чёртовой закусочной. Она вздрагивает от гнева в моём голосе. Её глаза сканируют пространство вокруг нас, как будто она ждёт, что какая-нибудь компания присоединиться к нам. У меня не возникло никаких трудностей, как я и предполагал, убедить Элисон для её же блага встретиться со мной за обедом. Когда я завёл разговор о приглашениях по телефону, она притворилась, что не в курсе, обвиняя компанию, которая была ответственна за их печать. Я не верю в её дерьмовое оправдание. Она точно знала, что делала.

– Я думал, что выразился предельно ясно. – я сжимаю своё колено, чтобы удержаться, и не ударить кулаком по столу. Я в ярости, мягко говоря. Каждый раз, когда я пытаюсь сделать шаг из этого невыносимого прошлого, что-то или кто-то обязательно придёт и всё испортит. Мне повезет, если Ребекка не получит приглашение.

– Я не откажусь от нас. – Элисон проводит длинным наманикюренным ногтем по моей руке. Я вздрагиваю от ее прикосновения, и она сразу же убирает руку, обидевшись на мою грубость.

– Ты очевидно тоже не готов отказаться от нас. Я знаю, что ты ещё не разговаривал со своим отцом, – фыркает она.

Это не потому, что я не пробовал.

– Мой отец приедет ко мне на этой неделе, и мы поговорим, – говорю я.

– Она не любит тебя. Не так, как я, – признается Элисон.

– Это нужно прекратить. Я не хочу тебя обидеть, но….

Элисон обвивает руки вокруг моей шеи и притягивает меня для поцелуя. Мой первый порыв – отпрянуть, но она сжимает мою шею еще крепче, прижимая меня к себе. Шквал белых вспышек обрушивается на нас, прежде чем я смог отстраниться от поцелуя. Ее лицо расплывается в улыбке, когда я обнаруживаю группу фотографов у входа в ресторан. Бл*дь! Она позвала папарацци?

– Какого чёрта? – кричу я.

– Я просто проясняю некоторые детали, сладкий. Ты можешь забыть о своей маленькой распутной помощнице, когда она увидит эти снимки в газете. Как только она уберется с дороги, возможно, ты наконец-то сможешь действовать в соответствии с нашими планами.

Глава 12

Ребекка

– Просыпайся. Сейчас же. И прекращай эту чёртову депрессию.

– Я не в депрессии, – стону я, переворачиваясь в кровати и утыкаясь лицом в подушку. Сегодня воскресенье, день, посвящённый отдыху и шатанию по дому ни в чём, кроме пижамы, а ещё Кэрол не позволяет мне спать, сколько я хочу. Она будит меня в 9 часов утра грубым толчком в плечо и запахом свежеприготовленных пончиков. Чёрт побери, Кэрол. Я вздыхаю оттого, что моя лучшая подруга могла быть очень настойчивой, если чего-то хотела. Она знает мою слабость, и это пончики, политые кленовым сиропом. Уверена, она послала своего водителя, Стивена, за ними.

Я испытываю желание сбросить её задницу с моей кровати, но не могу устоять перед сладким запахом жареного теста. Он зовет меня.

– Ты в глубокой депрессии. Я принесла тебе пончики с кленовым сиропом, а ты даже не сбила меня на пол, чтобы получить их. Я понимаю, ты всё ещё злишься на Николаса.

– Тьфу.

Она права. Я была рада видеть Николаса в пятницу, до того момента, пока он не потребовал, чтобы я больше не встречалась с Майлзом. Это просто ещё одно напоминание о том, что Николас и я не должны быть вместе. Слишком большой риск для нас обоих.

– Вот, – говорит Кэрол, суя мне в лицо белый пакет с пончиками.

Секундучку. Я, наверное, выгляжу очень плохо, если она купила мне пончики. Я заставила Кэрол дать слово, что она поможет мне потерять нескольких килограммов до гала-концерта, и она сказала, что поможет, если я буду придерживаться её «диеты», которая носит название «её ужасная версия напитка». Кэрол берёт самые невкусные овощи, измельчает их в блендере, а затем смешивает со сливовым соком. Я очень удивлена, что ещё не обосралась, хотя была близка к этому пару раз.

– Я знаю, что ты захочешь их.

– Проклятие, ты меня искушаешь, – говорю я.

Кэрол ставит пакет с пончиками на мою тумбочку и стягивает с меня покрывало, обнажая меня в холодной комнате.

– Теперь ешь своё сладкое тесто и одевайся. Мы собираемся пройтись по магазинам, прежде чем все туристы скупят все платья по хорошей цене.

– А зачем мне покупать платье? – сетую я.

– Ну, ты же собираешься на открытие галереи Тристана Найта. Это будет чуть больше чем через неделю, а у тебя всё ещё нет платья для гала-концерта на работе.

– Дерьмо. Ты права, но мне не хочется идти.

– Давай, Бекка. Это поможет тебе выбросить его из головы.

Я вздыхаю.

– Я не уверена, что это поможет.

***

– Ничего себе, ты выглядишь великолепно! – говорит Кэрол, прося меня, покрутиться.

После четырех часов, мои ноги отваливаются и скорее всего покрыты волдырями от хождения кругами по Macy's, но я счастлива признать, что Кэрол была права, предлагая мне пройтись по магазинам. Ткань платья, которое я купила для гала-концерта, красивого тёмно-красного цвета, расшитое стразами, которые выглядят как бриллианты.

Кэрол была предельно серьезна, когда сказала, что мы идём за покупками. Настолько серьезной, что в конечном итоге Стивену пришлось помогать нам нести ее двадцать с чем-то пакетов в машину и из машины. Что касается меня, я была куда скромнее, как я могла быть с ограниченным количеством денег, которые оставались у меня на счёте. Я удивлена, что нашла платье и для гала-концерта, и для мероприятия Тристана. С помощью Кэрол, я выбрала платье с вырезом «качели» темно-зеленого цвета для открытия галереи. Оно идеально и наверняка что-то подобное я бы надела снова.

– Ты уверена, что темно-красное платье сидит хорошо? – спрашиваю я, в то время, как Кэрол бегло просматривает пакеты с платьями. Она поднимает глаза и смотрит на меня с коварной улыбкой.

– Да, я уверена. Ты выглядишь в нём великолепно. Кстати, отличная новость, тебе не надо покупать туфли на каблуках, потому что у меня есть то, что идеально подойдет к твоему платью.

Кэрол идёт к себе в комнату и через минуту появляется снова, держа серебряную обувную коробку.

– Моя клиентка дала их мне. Она купила их в Париже.

В предвкушении я наблюдаю, как Кэрол достает туфли с прозрачными каблуками, которые инкрустированы белыми стразами. Я надеваю их, и они плотно сидят на моей ноге. Они как будто специально созданы для меня. Они будут идеально смотреться с моим платьем.

– Слышишь, твой телефон звонит в сумке, – говорит Кэрол, указывая рукой на мою сумку на другом конце дивана.

Я подползаю как раз вовремя, чтобы взять телефон на последнем звонке. Улыбка расплывается на моих губах от того, что номер моего отца мигает на экране.

– Ребекка? Ты здесь?

Звук его голоса и знакомый теплый тон сразу заставляет меня тосковать по дому. Прошло слишком много времени с тех пор как я видела своих родителей. Это Рождество будет первое, которое я проведу без них.

– Папа, это ты? – я улыбаюсь в трубку при звуке его смеха. Это смех, от которого в комнате становится веселее. Я почти вижу, как он сидит в своем кресле «лейзи бой» (прим. пер. раскладное кресло с подставкой для ног), на нем надета изношенная до дыр пижама Калифорнийского университета Лос-Анджелеса, которую я ему купила, и как он переключает каналы в поисках чего-нибудь кровавого. Раньше я любила вместе с ним смотреть дешевые ужастики 70-х годов. Нашим любимым был Рассвет мертвецов Джорджа Ромеро.

– Это я, кексик. Как я рад слышать мою маленькую девочку. Ты говоришь как-то по-другому.

– По-другому? Это плохо или хорошо? – спрашиваю я с любопытством.

– Это хорошо. Действительно хорошо. Полагаю, этому способствует то, что ты живешь вдали от матери. – я понимаю, что он шутит, но думаю, что он прав. Самостоятельная жизнь, или, по крайней мере, со соседкой по комнате приблизительно моего возраста, дала мне почувствовать вкус независимости.

– Как мама относиться к тебе?

– О, прекрасно, ты же знаешь...она думает, что я в депрессии, – ворчит он.

– А ты в депрессии?

– Нет. Просто найти работу не так просто, как раньше, но я что-нибудь придумаю.

Чувство вины гложет меня, терзая мою совесть. Вот я, только что вернулась с шоппинга, а в это время мои родители не могут даже заплатить за свой дом. У меня был соблазн устроиться на неполный рабочий день в книжный магазин Books N’ Nooks, но не уверена, хватит ли мне на это сил. Я хочу помочь родителям, но не знаю, справлюсь ли с их проблемой.

– Я получу зарплату через пару дней. И пришлю вам чек. – я стараюсь изо всех сил, чтобы это прозвучало обнадеживающе, но по раздраженному вздоху, он, вероятно, скажет, что я устала.

– Бекка, собственно поэтому я и позвонил, я не хочу, чтобы ты больше посылала нам деньги. Если бы я знал раньше откуда твоя мама берёт деньги, но она сказала, что снимает их со своего пенсионного счёта.

– Но они вам нужны, – спорю я.

– И тебе тоже. Я даже не знаю, чем ты питаешься. Ты ешь?

Я ем здоровую пищу, благодаря Кэрол. Она не позволяет мне есть лапшу за 41 цент из супермаркета. Конечно, я не могу позволить себе изысканные ужины или посетить все места, которые хочу увидеть в Нью-Йорке, но для всего этого есть ещё время. Через несколько месяцев, у меня будет постоянная работа в StoneHaven Publishing, с невероятной зарплатой, так по крайней мере, было указано на сайте.

– Ребекка? – спрашивает он.

Я смеюсь, услышав обеспокоенные нотки в голосе папы.

– Да, папа. Я ем.

– Я не хочу, чтобы ты тратила свои деньги. – я бы хотела сохранить мои деньги, но не хочу видеть, как мои родители теряют дом моего детства.

– Что вы с мамой собираетесь делать?

– Не беспокойся об этом. – я слышу, как на заднем фоне раздаётся яростный голос мамы. Голос моего отца на мгновение приглушается, но я слышу, как он кричит на маму.

– Твоя мама вернулась из продуктового магазина. Я позвоню тебе позже, кексик.

– Ладно. – по глубокому вздоху отца, я могу сказать, что он вешает трубку с неохотой, как и я. Я скучаю по ним от того, что не вижу их.

– Я люблю тебя, папа.

Когда я завершаю вызов, я замечаю новое текстовое сообщение в папке «сообщения». У меня перехватывает дыхание при виде сообщения от Майлза. Я думала, что, после того, как Николас ударил его в челюсть ему хватило ума не беспокоить и держаться от меня подальше, но я ошиблась.

Бекка, прости меня за то, что произошло.

Когда я смогу снова увидеть тебя?

Глава 13

Николас

Тристан встречает меня у входа в тренажерный зал CrossFit с обещанием как минимум на час избавить меня от всех мыслей в голове. Первые сорок минут, он сдерживает своё обещание. Мы занимаемся на тренажёрах, и единственное, что занимает мои мысли – это боль, которая проходит через мои мышцы каждый раз, когда я их сильно напрягаю. Мы почти заканчиваем делать серию упражнений, когда Тристан упоминает отвратительное имя Элисон.

– Я получил приглашение на твою свадьбу. – Тристан искоса поглядывает на меня, в то время, как я делаю подъем гантели другой рукой.

– Элисон послала их. Не я, – стону я, отпуская гантель. Одна мысль об Элисон приводит меня в ярость. Она только ухудшила ситуацию, используя папарацци против меня. Отменить свадьбу будет не так легко, а теперь, когда приглашения разосланы, люди будут ждать настоящей свадьбы. Больше это не слухи.

– Я так и подумал, когда мы в последний раз говорили об этом, после того как ты ударил меня по лицу из-за того, что я поцеловал твою помощницу.

Я заканчиваю с подъёмами на бицепс и подхожу к соседнему тренажёру для приседаний. Тристан смотрит на меня, ожидая подтверждения, но я игнорирую его. Я понимаю, что должен перед ним извиниться, но, если он был так уверен в моих чувствах к Ребекке, ему не надо было трогать её. Он должен был знать, чем это обернётся. Мы выросли вместе, и он знает мой характер, и всё же спровоцировал меня.

– Дай угадаю, ты пришел в себя, и понял, что влюблен в неё. – Тристан ухмыляется, когда добавляет больше веса на моём тренажёре для приседаний.

Теперь я точно не сожалею о том, что врезал ему. Когда я позвонил Тристану, узнать, свободен ли он, чтобы встретиться со мной для быстрой тренировки, я подумал, что пришло время выяснить, что между нами произошло в Riptide. Не то, чтобы мы не разговаривали, но он единственный, кому я позвонил, кроме Кэрол, после того, как я отвёз Ребекку в больницу, и он на время оставил меня в покое. Полагаю, что этому также способствовало то, что он был занят подготовкой к открытию своей галереи.

– Я сожалею о том, что ударил тебя. – я стискиваю зубы, когда сгибаю колени и поднимаю штангу на плечи.

– Наконец-то, я слышу твоё извинение? – говорит он с усмешкой.

– Долго же ты шёл к этому.

Через две недели, подбитый глаз Тристана – это не более чем забытое воспоминание. Каким-то образом ему удалось избежать неловкого разговора с моим отцом и сестрой, и за это я ему благодарен. Я ужасно нервничаю из-за того, что придется рассказать отцу об отмене помолвки, и ещё мне нужно, чёрт возьми, попросить у Ребекки прощение. Я не хочу, чтобы на меня ещё что-нибудь свалилось.

– Наверное, это самое лучшее, что ты получишь от меня, – признаюсь я. – Особенно, когда ты меня опекаешь. – я приседаю и медленно поднимаюсь обратно вверх. Тристан встаёт рядом, чтобы посмотреть на меня.

– Это того стоило, – смеётся он.

– А как ещё, ты бы понял, что был слеп?

– Это уже не имеет значения. Теперь она с другим. – слова вылетают из моего рта с горечью. Тристан помогает мне положить штангу обратно в держатель позади меня, и я освобождаю тренажёр для следующего человека. Он подходит ко мне и протягивает бутылку воды из своей спортивной сумки.

– С кем? Она с одним из твоих сотрудников? Это тот парень, который был с ней в Riptide?

– Нет. С бывшим женихом. – я делаю глоток воды, а затем направляюсь к одной из беговых дорожек. Может быть, бег вытеснит щемящее чувство из моей груди.

– Подожди, она тебе так и сказала, что возвращается к своему бывшему? К бывшему, который живёт в Калифорнии?

– Ну, не совсем. Сейчас он в Нью-Йорке.

– Что конкретно она тебе сказала?

– Что-то о том, что это не моё дело. – я вытираю полотенцем следы пота, который стекает по моей шеи и спине.

– Что же ты ей такого сказал, что она тебе так ответила? – спрашивает он.

– Я сказал ей, что не хочу, чтобы она больше встречалась с ее экс-женихом.

Тристан хихикает, и у меня возникает желание врезать ему ещё раз. Это определенно не смешно.

– Ник, ты должен знать, что она не из тех, кому говорят, что делать. Даже я это вижу, а я был рядом с ней не столько, сколько ты.

– Я не хочу видеть её с этим идиотом. Он пытался вернуть её тем вечером, когда отвез ее в больницу.

– Она не настолько глупа, чтобы вернуться к нему. И ко всему прочему, она влюблена в тебя.

Слова Тристана наполняют мою грудь теплом. Хочется верить, что так и есть, но с Ребеккой всё так запутано. Бывают дни, когда я думаю, что она меня ненавидит, а бывают дни, когда я почти уверен, что она чувствует то же самое, что и я.

– Я хотел рассказать ей, что чувствую, но облажался.

– Это значит, что ты должен купить ей офигительный подарок на Рождество, – говорит Тристан, ухмыляясь.

– Она простит тебя. Не думаю, что раньше её любил кто-то вроде тебя.

– О чём ты? – спрашиваю я.

– Ты даришь любовь. – Тристан улыбается и похлопывает меня по плечу. – А это одно из твоих лучших качеств.

Глава 14

Ребекка

За два дня до Рождества офис напоминает хаос из работников, торопящихся закончить свою работу до праздников. Моя работа состояла из бесконечной череды писем, подготовки документов, и ответов на вопросы прессы по поводу предстоящего гала-концерта, который состоится меньше, чем через месяц. За последние несколько дней, я получила более сотни звонков с просьбой соединить с Николасом. Кажется, все ждут до последней минуты, чтобы позвонить ему со своими вопросами, но он был слишком занят на совещаниях, чтобы отвечать каждому.

– Мисс Ребекка Геллар?

Я поднимаю глаза и обнаруживаю симпатичную брюнетку, в серой юбке и пиджаке, стоящую прямо перед моим рабочим местом. На ней бейджик с именем Селена, но он не похож на те, которые мы носим на работе. Я отодвигаю в сторону стопку бумаг на столе, прежде чем уделить ей всё своё внимание. Она наверно думает, что я свинья, глядя на моё рабочее место, по которому словно ураган прошёлся. Я не могу винить её.

– Извините, если прерываю вас, – говорит она осторожно.

– Нет, все нормально. Чем я могу вам помочь?

– Да, мне было поручено передать вам это. – она протягивает мне свою руку, держа в ней красный пакет.

– Счастливого Рождества.

Она одаривает меня улыбкой, прежде чем уйти и направиться в сторону лифта. Я смотрю на ярко-красный пакет, на котором только одна золотая буква: R. Кто купил мне подарок? Кэрол? Нет, я говорила ей, чтобы она ничего мне не покупала, когда мы ходили за покупками в Macy’s. О Боже, я надеюсь, он не от Майлза. Я не видела его после происшествия, и это меня радует. Но это совсем не значит, что я не получала от него сообщений. Сегодня утром он прислал мне ещё два, спрашивая, хочу ли я пойти с ним на вечеринку на Новый Год. Я сразу же удалила это сообщение. Сегодня вечером мне надо выяснить, как заблокировать его номер.

Я зову симпатичную брюнетку, но она заходит в двери лифта прежде, чем я успеваю догнать её. После того, как в течение всего обеденного перерыва я таращилась на пакет, я решила взглянуть на то, что находится внутри. Внутри пакета я нахожу карточку с жутко знакомым почерком. Дерьмо. Это от Николаса? Я открываю её и обнаруживаю только два слова, напечатанные жирным шрифтом:

Счастливого Рождества.

Если карточка была от кого-нибудь другого, я бы посмеялась над неправильным написанием сленгового слова Рождество (прим. пер. вместо X-mas написано Xx-mas), но я понимаю, что, от кого бы не был этот подарок, он не случайно допустил ошибку в написании слова. Нет, Николас не станет писать двойное Х. Я медленно убираю розовую тонкую бумагу внутри. А вдруг там находится что-то, от чего мне будет неловко? Вычурное белье? Фаллоимитаторы? Хорошо, Николас не купил бы мне вибратор, но всё равно, там может быть что-то постыдное.

На дне пакета – длинная белая коробка с моим именем, выгравированное блестящими золотыми буквами. Я медленно снимаю верх, затаив дыхание в предвкушении. К моему удивлению, в самом центре лежала белая Венецианская маска, ослепляя меня. Я откидываюсь на спинку стула в шоке из-за безупречной красоты маски и её инкрустированной оправы. Нихрена себе, это что, настоящие бриллианты? Она лежит там, дразня и умоляя меня, примерить её. Я не помню, что кто-нибудь когда-нибудь дарил мне такой дорогой подарок. Наверно, таким способом он хочет извинится за то, что вёл себя как мудак.

– Ух ты. Кто тебе купил это? – спрашивает Кен, входя в комнату отдыха.

– Никто, – пищу я. Я закрываю коробку и засовываю её обратно в ярко-красный пакет.

– Хорошо...я рад, что ты вернулась в офис. Мы скучали по тебе.

– Мы? – спрашиваю я, глядя на пустую столовую вокруг меня. Я практически ни с кем не общаюсь на этаже, так что уверена, что никто не скучал по мне.

– Хорошо, я скучал по тебе, – говорит он, сильно краснея.

– Ты как лучик света в этом офисе. Без тебя, всё было...

– Серым? – предполагаю я. Речь идет о жителях Нью-Йорка и об их серых костюмах. Повсюду, куда бы я ни пошла, меня окружают массы серого, иду ли я по улице, или еду в метро. По прошествии двух месяцев, я до сих пор не привыкла к отсутствию красочности Лос-Анджелеса.

– Точно. – улыбается Кен и протягивает мне конверт.

– Итак какие у тебя планы на выходные? Какие-то особые планы на Рождество или Новый Год?

– Я не уверена. Я хотела бы навестить родителей, но у меня нет средств, чтобы лететь в Лос-Анджелес, а Николас сказал, что он собирается работать без выходных, потому что я испортила его планы на отпуск.

– Думаю, что он блефует, – смеется он.

Я знаю какие у меня планы на вечер. Я собираюсь пойти к Николасу и вернуть обратно этот чёртов подарок. Он слишком дорогой, и я почти уверена, что его подарки всегда с подвохом.

***

После работы я направляюсь к огромному особняку Николаса, который он зовёт квартирой. Снег засыпает живые изгороди, которые тянутся вдоль величественного здания за черными чугунными воротами. Почему-то окрестности престижного района, которые окружают его, выглядят безлюдными, несмотря на множество туристов и покупателей, которые заполонили обледенелые улицы Нью-Йорка. Возможно, большинство жителей здесь путешествуют. Я не сомневаюсь в этом. У тех, кто здесь живет, наверное, больше денег, чем у Бога, если они владеют квартирами в этой части города.

К моему удивлению, в окне квартиры Николаса искрится и сверкает праздничный снеговик. Я не знала, что он, относится к тем, кто вывешивает праздничные украшения, но опять же, я не ожидала, что он купит мне подарок на Рождество. Я дважды стучу в его дверь и жду, ожидая увидеть стервозное лицо Элисон. Моё сердце колотится при звуке его приглушенного голоса, доносившийся через дверь. Я смотрю вниз на красный подарочный пакет в моей руке, и на секунду сожалею, что пришла сюда. Это глупо. Я должна была оставить его на его рабочем столе или где-нибудь ещё. На мгновение я колеблюсь, прежде чем развернуться и пойти домой.

– Ребекка? – голос Николаса зовёт меня, я поворачиваюсь и обнаруживаю его, стоящего в дверях.

Запах свежеиспеченного печенья доносится через дверь, но вид Николаса в кухонном фартуке со снеговиком, повязанный поверх белой рубашки и черных брюк сражает меня наповал. Он выглядит так, как будто только что сошёл со страниц журнала 50-х годов.

Глава 15

Ребекка

Я сдерживаю себя, чтобы не засмеяться, когда вижу на его левой руке красную рукавицу-прихватку. Его голубые глаза расширяются от удивления, а рот открывается, как будто он хочет что-то сказать, но ничего не выходит. Его нос и щёки слегка покраснели. Не думаю, что когда-нибудь видела его таким смущённым. Предполагаю, что он обычно такую одежду не надевает, когда дома. Он смотрит вниз и видит красный подарочный пакет в моей руке. Я вручаю ему пакет, а затем фокусирую своё внимание на пустом пространстве позади него.

– Я пришла, чтобы вернуть тебе это. Это слишком, я не могу его принять…

– Это был подарок. Я…

– Кто это? – миниатюрная блондинка с поразительными аквамариновыми глазами возникает в поле зрения, прерывая Николаса. На мгновение, разочарование наполняет меня при виде другой женщины в его квартире, но оно быстро испаряется, когда знакомая улыбка освещает её лицо. Откуда-то я её знаю. Её взгляд рассматривает меня с любопытством, прежде чем перевести его на Ника. Мы ждём, когда он что-нибудь скажет, но Николас непрерывно смотрит на меня, сжимая мой подарок.

– Очевидно, она не Тристан, – говорит она, улыбаясь, когда толкает локтем Николаса. Должно быть она его сестра? Кажется, ей очень комфортно с ним. От молчания Николаса мне становится неуютно. Я чувствую какую-то неловкость, заполняющую пространство. Почему он такой тихий? Это уже пугает.

Мне не за что извиняться.

– Прости, я не хотела вам мешать... я... только хотела занести подарок по пути домой. – Ложь. Это не из-за подарка, да и квартира Николаса мне не по пути. На самом деле наша с Кэрол квартира находится в другой стороне.

– Пожалуйста, заходи? Мы как раз собирались ужинать, – говорит он, одаривая меня извиняющейся улыбкой, держа дверь открытой.

– Э-э. – Блядь. – Я, пожалуй, пойду. – если Элисон увидит меня здесь, это создаст мне ещё больше проблем.

– Я настаиваю, чтобы ты осталась, —говорит Николас, хватая меня за локоть.

– И это был подарок. Я не возьму его обратно. – Он протягивает мне обратно красный подарочный пакет, и я, подавляя свой смущение, засовываю его в карман моего пальто.

– Столовая в той стороне. – Красивая молодая блондинка жестами приглашает меня войти внутрь, и единственное слово, которое мне удается вымолвить, прежде чем, последовать туда – это “хорошо”.

– Это моя сестра Эмили, – говорит Николас, кивая в сторону молодой женщины. Это объясняет знакомые модели-подобные черты лица. – Эмили, это моя помощница. Ребекка.

Она берет мою руку и сильно её трясет. – Приятно познакомиться. – широкая улыбка освещает лицо Эмили. – Я так много слышала о вас.

Я краснею. Николас, вероятно, сказал ей, что я большая заноза в заднице.

– Спасибо, мне также приятно познакомиться с тобой.

– Проходи, Ник как раз проверял шоколадное печенье. – Он печёт?

– Вот, я возьму твоё пальто. – говорит Эмили, хватая и вешая его в соседней гардеробной.

– Спасибо.

Эмили с Николасом ведут меня через особняк в сторону столовой. Я нервничаю оттого, что Николас пристально следит за мной. Вдруг в квартире становится трудно дышать. Он прижимается ко мне, и застаёт меня врасплох тем, что кладёт свою руку чуть выше моего бедра. Это ощущение возвращает меня к воспоминаниям о том, как я тащила его домой с мероприятия Lit For Kids. Мои щёки горят от желания, которое зарождается внизу живота. Я не смогла забыть ночное мероприятие Lit For Kids и о том, как он скользил своими пальцами внутри меня, доведя меня до оргазма на ледяном выступе балкона.

Что-то случилось той ночью, которая подтолкнула нас к этому моменту. К трудному моменту, где мы пытаемся ходить на цыпочках вокруг гигантской задницы слона посредине чёртовой комнаты. Боже, я скучаю по ощущению, когда была опустошена им. Николас сжимает моё бедро и отпускает. Я выдыхаю, молясь Богу, что не сказала этого вслух, вместо того, чтобы подумать.

Мы подходим к столовой, и мои глаза тут же обращают внимание на стены. Они текстурированы лепниной и покрашены в оранжевый цвет с коричневыми вставками в тосканском стиле. Цвет неброский, красивый, и теплый, и кстати, он напоминает мне о доме, и об ощущение, когда зарываешь пальцы ног в теплый песок. Вот именно поэтому я больше всего скучаю, а здесь у меня нет возможности ходить на пляж. А зимой тем более.

В центре комнаты – круглый, деревянный стол, окруженный пятью стульями кремового цвета. Над столом висит черная чугунная люстра, которая завершает деревенский образ всего помещения. Кто бы ни декорировал эту комнату, он вложил много любви и заботы в то, чтобы она выглядела так, как и задумывалась. Мне интересно, ни Николас ли сам придумывал дизайн, или он нанял кого-то другого, сделать это.

Николас откашливается, я поворачиваюсь и обнаруживаю, что стою в нескольких сантиметрах от его отца. От удивления седые брови Стефана взлетают верх. Он выходит из кухни и приветствует меня теплой улыбкой и быстрым рукопожатием.

– Здравствуйте, Мисс Геллар, я не ожидал встретить вас здесь. – любопытный взгляд появляется на его лицо, и я не уверена, нравится ли ему или раздражает его видеть меня здесь.

– Я зашла, чтобы...

– Она зашла, чтобы оставить некоторые файлы. И я пригласил её остаться, – говорит Николас.

– Ну что ж, рад видеть тебя, Ребекка.

Я улыбаюсь про себя.

– Спасибо.

Он не ожидал меня увидеть здесь, а я определенно не ожидала его. Не к добру это. Надеюсь Элисон не рассказала ему о том, что происходило между Николасом и мной. Нет, я сомневаюсь, что он приветствовал бы меня так тепло, если бы это было так.

– Элисон присоединиться к нам на празднования Рождества? – спрашивает Эмили.

Николас смотрит на меня.

– Нет, она выполняет семейные обязанности. – я ощущаю чувство недовольства, исходящее от отца Николаса.

– Вы отмечаете Рождественский сочельник накануне Рождества? – спрашиваю я, надеясь смягчить напряжение.

– Мы всегда празднуем сочельник перед Рождеством, – объясняет Николас. – Но в последнее время мы не отмечаем.