355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Вальтер Скотт » Дедушкины рассказы. История Шотландии с древнейших времен до флодденского сражения 1513 года. » Текст книги (страница 10)
Дедушкины рассказы. История Шотландии с древнейших времен до флодденского сражения 1513 года.
  • Текст добавлен: 8 октября 2016, 17:41

Текст книги "Дедушкины рассказы. История Шотландии с древнейших времен до флодденского сражения 1513 года."


Автор книги: Вальтер Скотт



сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 18 страниц)

Эта часть шотландского народа была разделена на кланы, то есть племена. Те, кто входил в тот или иной клан, верили, что все они, пусть и далекие, но потомки одного и того же общего предка, чье имя они обычно носили. Так, одно племя носило имя МакДональд, что означает «сыновья Дональда», другое – МакГрегор, или сыновья Грегора, МакНилы – сыновья Нила и так далее. У каждого из этих племен был свой собственный вождь, или глава, которого они почитали непосредственным представителем великого отца племени, чьими потомками, по их мнению, они и были. Своего вождя горцы слушались беспрекословно и охотно следовали его приказам, как во время войны, так и в мирное время, при этом они совершенно не обращали внимания на то, что нарушают королевские законы или восстают против самого короля. Каждое племя обитало обособленно, в долине или в горной области, и соседи то и дело вели беспощадные войны друг с другом. А уж схватки с жителями равнин вообще никогда не прекращались, ведь они отличались от горцев языком, одеждой, манерами, к тому же последние верили, что более плодородные земли равнин некогда принадлежали их предкам, а потому совершали набеги и грабили, не зная пощады. Жители равнин, со своей стороны, будучи не менее смелыми и более дисциплинированными, не раз показывали горцам что по чем, и таким образом война и разлад между ними не утихали почти никогда, хотя были они уроженцами одной страны.

Некоторые из наиболее могущественных горских вождей объявляли себя независимыми правителями. Таким был знаменитый Властитель Островов по имени МакДональд, которому, можно сказать, безраздельно принадлежали острова, которые носят название Гебриды и лежат на северо-западе Шотландии. Эти мелкие царьки нередко самостоятельно заключали союзы с Англией. Во время войн, которые вел Роберт Брюс, они принимали его сторону и присоединялись к нему со своими отрядами. Но мы увидим, что в более поздние времена они только тем и занимались, что лишали Шотландию покоя. Властители Лорна, МакДугалы, тоже обладали немеренной властью, и ты уже убедился в том, что они сумели дать Брюсу бой, победить его и подвергнуть величайшей опасности. Он потом отомстил за себя, выдворив Джона Лорнского за пределы страны и отдав львиную долю его владений своему племяннику сэру Колину Кэмбеллу, ставшему прародителем многочисленной семьи Аргайлов, которая впоследствии обрела большое влияние в Горном крае.


В целом же, тебе должно быть понятно, что эти кланы, обитавшие среди таких высоких и таких неприступных гор и не подчинявшиеся никому, кроме своих собственных вождей, были невероятно изобретательны во всем, что касалось нарушения спокойствия в Шотландии. Горцев отличали многие достоинства: великодушие, храбрость и гостеприимство, не говоря уж о редкой преданности своим вождям, но они же были задиристыми, мстительными, не брезговали чужим добром, находили куда больше удовольствия в войне, чем в мирной жизни, а беспорядок предпочитали порядку Пограничным графствам повезло чуть больше с миролюбивыми правителями. В некоторых отношениях жители шотландских графств, расположенных по соседству с английскими, не особенно отличались от горцев: в частности, они, как и те, делились на кланы и подчинялись вождям, предпочитая слушаться их, а не короля или офицеров, назначенных королем для надзора за ними. Каким образом клановое устройство распространилось в Горном и Пограничном краях, а не в областях, которые отделяли их друг от друга, сказать трудно, но факт остается фактом. Ведь Пограничный край, в отличие от Горного, вовсе не гористый труднодоступный район, хотя там тоже много холмов, особенно у восточной части границы, и в давние времена они были густо покрыты лесами и рассечены мелкими речками на долины, где селились разные кланы, то враждовавшие с англичанами, то друг с другом, а то и с более цивилизованной страной, которая находилась позади них.

И все же, хотя жители Пограничья походили на жителей Высокогорья тем, как они правили, и тем, как они грабили, а, кроме того, надо честно сказать, тем, что не подчинялись общему для тех и других шотландскому правительству, различий у них было хоть отбавляй. Горцы дрались всегда пешими, а жители Пограничья только верхом на коне. Жители Пограничья говорили на одном языке с жителями равнин, носили одинаковую с ними одежду и пользовались тем же оружием. Привычные к стычкам с англичанами, они были куда дисциплинированнее горцев, однако в желании подчиниться шотландскому правительству не сильно превосходили северные кланы.

Военные чиновники, которых называли уорденами, назначались в Пограничный край, чтобы держать в узде его неуправляемых обитателей. Но поскольку сами эти уордены, как правило, были вождями кланов, они не прилагали особых усилий к тому, чтобы победить зло. Роберт Брюс передал большие полномочия Славному лорду Джеймсу Дугласу, высоко оценившему его доверие. Однако могущество, которое таким способом обрела семья Дугласов, перейдя к его потомкам, обернулось впоследствии величайшей опасностью для шотландской короны.

Итак, ты видишь, как несчастную Шотландию мучили ссоры вельмож, несовершенство законов, бесчинства горцев и постоянные набеги жителей Пограничья. Если бы Роберт Брюс был жив и здоров, он бы многое сделал, чтобы навести в стране порядок. Но провидению было угодно, чтобы во времена его сына и преемника Шотландия вернулась к состоянию почти столь же плачевному, в каком пребывала, до спасения ее этим величайшим правителем.



Глава ХIII
ВОСШЕСТВИЕ НА ПРЕСТОЛ ДАВИДА II – РЕГЕНТСТВО И СМЕРТЬ РАНДОЛЬФА – БИТВА ПРИ ДАПЛИНЕ – ЭДУАРД БАЛЬОЛЬ ВОСХОДИТ НА ШОТЛАНДСКИЙ ТРОН И СОВЕРШАЕТ ПОБЕГ В АНГЛИЮ -ХЭЛИДОН-ХИЛЛСКОЕ СРАЖЕНИЕ И ВОЗВРАЩЕНИЕ БАЛЬОЛЯ (1329-1333)

Роберт Брюс, величайший из королей, чью голову когда бы то ни было венчала шотландская корона, как ты уже знаешь, умер, и королевство перешло к его сыну, названному Давидом Вторым, чтобы его не путали с первым королем, носившим то же имя, который правил лет на сто раньше. Маленькому Давиду едва сровнялось четыре года, когда не стало отца, и хотя нам встречались дети, которые в таком возрасте кажутся сами себе очень умными, им все же не принято поручать управление государствами. Итак, Рандольф, граф Мюррейский, о котором ты уже так много слышал, стал так называемым регентомшотландского королевства: то есть это означало, что он облечен королевской властью до той поры, пока сам король не повзрослеет и не возьмет эти обязанности на себя. Такое разумное решение, принятое Брюсом и одобренное шотландским парламентом, послужило на благо стране.

Регент требовал строжайшего соблюдения законов. Если землепашец оставлял плуг в поле и кто-то своровал у него лемехи, Рандольф отдавал приказ шерифу графства возместить ущерб, потому что в обязанности магистрата входила охрана собственности, оставленной в поле. Нашелся один мошенник, которому захотелось использовать этот закон с выгодой для себя: спрятав лемехи, он сделал вид, будто их украли, потребовал у шерифа деньги и получил соответствующую сумму, составившую два шиллинга. Но правду не скроешь, и по приказанию регента его отправили на виселицу.

А еще был такой случай: преступник зарезал священника, сбежал в Рим, принес там покаяние папе, а после был доставлен к регенту. Негодяй сознался в убийстве, но уверял, что папа простил его. «Папа, – ответил Рандольф, – мог простить тебе убийство священника, однако его прощение не снимает с тебя вины за убийство подданного короля Шотландии». И приказал немедленно казнить злодея. Такое решение свидетельствовало об известной независимости от папской власти, что в ту пору было редкостью среди королей и правителей.

Регент вершил правосудие в Уигтоне, в Галлоуэйе, к нему пришел один человек и пожаловался, что в эту самую минуту, пока он тут говорит, шайка недругов, задумавших лишить его жизни, устроила на него засаду в ближайшем лесу. Рандольф велел своим людям схватить преступников и доставить к нему. «Это вы, – спросил он, – подкарауливаете вассалов короля, а затем убиваете их? Повесить всех!»

Рандольф заслуживает похвалы за свою справедливость, однако жестокость не делает ему чести. Похоже, он находил удовольствие в том, чтобы приговорить преступника к смерти, и это свидетельствует не только о безжалостных нравах тех времен, но и о складе его характера. Он отправил вперед себя палача в Эландонанский замок в Горном крае с приказом казнить мошенников и воров, и тот развесил ни много ни мало пятьдесят голов по стенам замка. Подплывая к Эландонану по озеру в барке, Рандольф увидел эти жуткие украшения из окровавленных голов и изрек: «Это зрелище радует взор больше, чем любая гирлянда из роз, что мне доводилось когда-либо видеть».

Регент старался как мог установить в Шотландии справедливость и порядок, но вскоре обстоятельства заставили его заняться другими делами, ибо он был вынужден направить свои усилия на защиту страны. Едва над Робертом Брюсом сомкнулась могила, как враги его рода вступили в сговор, задумав уничтожить все, что он сделал. Главным среди заговорщиков был Эдуард Бальоль, сын Джона Бальоля, некогда возведенного на королевский престол правителем Англии Эдуардом I, а затем им же низвергнутого и заключенного в темницу, потому что Эдуард сам позарился на его земли. Джона Бальоля долго удерживали в неволе, а после он был вынужден уехать во Францию, где и закончил свои дни в полном забвении. Однако его сын Эдуард Бальоль, выбрав, как ему показалось, удачный момент, счел возможным заявить о тех притязаниях на шотландский трон, кои высказывал еще его отец. Для этого он прибыл в Англию, и, хотя Эдуард III, который в то время был королем Англии, помня об успехах шотландцев, не счел разумным вступать с ними в войну, Бальолю удалось привлечь на свою сторону немалую партию влиятельных английских баронов, охотно согласившихся поучаствовать в затеянном им предприятии. Доводы, которыми они руководствовались, были таковы.

Когда Шотландия освободилась от английского владычества, все англичане, получившие от Эдуарда I или его преемников земельные наделы в этом королевстве, разумеется, их лишились. Но были в Шотландии и иные собственники-англичане – свои земли они получили не от английского правителя, а унаследовали от шотландских семей, с которыми были связаны родственными узами, и их права были признаны самим Робертом Брюсом при подписании в Нортгемптоне в 1328 году мирного договора, согласно которому этим английским лордам должны были быть возвращены их шотландские земли. Однако, вопреки договоренности, Брюс, который не желал видеть англичан на шотландской земле, каждый раз находил предлог если не вовсе отказаться от договора, то хотя бы отсрочить исполнение этой его части.

И вот после смерти этого монарха обиженные лорды приняли решение собрать войско, объединиться с Эдуардом Бальолем, вторгнуться в Шотландию и вернуть свои вотчины. Но даже вся их объединенная сила не превысила числом четырех сотен всадников с четырьмя тысячами лучников и прочих солдат. Столь малочисленная армия едва ли смогла бы одержать победу над народом, сумевшим дать отпор англичанам, однако Шотландию не без оснований считали сильно ослабевшей после смерти ее отважного короля.


Великим бедствием обернулся для страны и внезапный уход из жизни регента Рандольфа, чья опытность и отвага могли бы так много сделать для ее защиты. Регент собрал армию и готовился дать отпор Бальолю и лордам, лишенным земель, но в июле 1332 года он скончался в Маслбро от тяжелой неизлечимой болезни. Горе шотландцев было так безысходно, что побудило их историков предположить, будто Рандольф был отравлен англичанами, хотя, судя по всему, доказательств тому не существует.

Дональд, граф Мар, племянник Роберта Брюса, был назначен шотландским парламентом на должность регента вместо графа Мюррея, однако солдатом он оказался неопытным, да и человеком был куда менее одаренным.

Тем временем английский король, все же не терявший надежды на поддержание мира с Шотландией, запретил своим лордам вторгаться в эту страну, нарушая границу. Однако он не возражал, чтобы они снарядили небольшой флот в труднодоступном английском порту для осуществления той же задачи со стороны моря. Высадившись в Файфе, небольшое войско под предводительством Бальоля одержало победу над графом Файфским, поспешившим выступить против них. Затем победители двинулись к северу, в сторону Даплина, возле которого шестого августа 1332 года встал лагерем граф Мар с обширной армией, в то время как граф Марч со своими солдатами двигался со стороны южных шотландских графств, чтобы атаковать лордов с флангов и с тыла.


Казалось, жалкая горстка вояк будет стерта с лица земли той неисчислимой ратыо, что встала против них. Но Эдуард Бальоль принял смелое решение напасть на лагерь регента ночью. Для этого он переправился через реку Эрн, разделявшую две враждующие армии. Граф Мар не поставил часовых и не принял мер, к каким принято прибегать, дабы избежать неожиданностей, и англичане, напав на спящих воинов, застигли его армию врасплох. Они перебили тьму шотландцев, а то, что тех оказалось без счету, лишь усилило растерянность в лагере. Самого регента прикончили собственноручно графы Каррик, Мюррей, Ментис и еще многие известные личности. Тысячи шотландцев пали от меча, были задавлены в толчее или утонули в реке. Сами же англичане, одержав столь великую и уверенную победу, восприняли ее не без удивления.

Я сказал, что граф Марчский двигался на помощь регенту с юга. Но, узнав о поражениии и гибели графа Мара, Марч потерял уверенность в себе и настолько пал духом, что его не без оснований заподозрили в том, что он готов перекинуться к Бальолю [42]42
  Назавтра Бальоль завладел Пертом. Солдат, которому удалось уйти живым после резни при Даплине, встретил графа Марчского, показал ему свои смертельные раны и испустил дух. Это и было первое донесение разведки, полученное шотландской армией, из которого стало известно о поражении соотечественников. Чем ближе они подходили к полю битвы, тем печальнее становилось подтверждение. Преисполнившись мстительности, воины поспешили в Перт. «Смелее! – Воскликнул Генрих де Бомон, когда они спускались с близлежащих холмов, – эти люди нам не страшны». Сказал он так просто для того, что-бы приободрить англичан, побудил ли его к тому беспорядок во вражеском стане или он в самом деле приметил знамена нескольких вельмож, тайно сочувствовавших Бальолю, сказать трудно. Известно, однако, наверняка, что поспешно принятое решение об осаде Перта было столь же поспешно отменено в пользу постепенной его блокады. Остановившись на блокаде, он приказал шотландцам рассеяться. Приказа его немедленно послушались, и, таким образом, Эдуард Бальоль спустя всего три недели после высадки без особого труда завладел Шотландией». – Хейлз, т. II, стр. 188—190.


[Закрыть]
.

Теперь Бальоль как предводитель победившего войска принял шотландскую корону, которую возложили ему на голову в Сконе 24 сентября 1332 года. Большая часть Шотландии подчинилась его власти, и, казалось, роковая битва при Даплине, случившаяся 12 августа 1332 года, перечеркнула все завоевания Баннокберна.

Эдуард Бальоль использовал свой успех не самым удачным образом. Он вновь не замедлил признать короля Англии своим сюзереном и властителем, хотя по Нортгемптонскому договору любые притязания английского монарха признавались незаконными, и независимость Шотландии утверждалась безоговорочно. Кроме того, Бальоль сдал королю Англии город-крепость и замок Берик, а сам на свои средства стал участвовать во всех войнах, которые бы тот ни вел. Эдуард III в долгу не остался и помог Бальолю удержать шотландскую корону. Таким вот образом королевство снова стало зависеть от Англии и подчинилось ей, как это было в году 1292, том самом, когда дед Эдуарда усадил на трон отца Бальоля, то есть лет за сорок до описываемых событий.

И все же успех Бальоля был мнимым, а не истинным. Многие опорные пункты находились в руках шотландских патриотов, а юный король Давид чувствовал себя в безопасности в замке Дамбартон, одной из самых неприступных крепостей в Шотландии, а, возможно, и во всем мире.

В любой период своей истории не ощущала Шотландия недостатка в смельчаках, способных и готовых встать на защиту ее прав. Когда о позорном договоре, с помощью которого Бальол продал независимость своей страны Эдуарду, стало известно шотландцам, потомки соратников Брюса, конечно же, стали в первые ряды защитников свободы. Джон Рандольф, второй сын регента, заключил тайный союз с Арчибальдом Дугласом, младшим братом Славного лорда Джеймса, и они продолжили дело своих родичей. Собрав в кратчайший срок значительные силы, они внезапно напали на Бальоля, пировавшего вблизи Аннана, перерезали его стражников, убили его брата и прогнали его самого прочь из Шотландии в мгновение ока, так что удирал он хоть и верхом, но без седла и даже не успев толком одеться.

Арчибальд Дуглас, который стал впоследствии графом Дугласом, был храбрецом, как и его отец, но уступал последнему по части военного искусства и оказался не столь удачлив в своих предприятиях.

Был и еще один Дуглас, по имени сэр Уильям, побочный сын Славного лорда Джеймса, и в то время был он фигурой заметной. Рожденный вне брака, Уильям, тем не менее, получил большое состояние, женившись на наследнице Грэмов из Дэлкита, и стал хозяином неприступного замка с тем же названием и одной еще более важной крепости, известной как Эрмитаж, мощной громадой, расположенной в Лидздейлской чащобе, милях в трех-четырех от английской границы. Этот самый сэр Уильям Дуглас, прозванный Лидздейлским Рыцарем, большой храбрец и бравый вояка, отличался столь необузданным нравом, жестокостью и коварством, что, будучи как и отец талантливым военачальником, не унаследовал от Славного лорда Джеймса репутацию человека долга и чести.

К этим поборникам независимости, дружно выступившим против Бальоля, примкнул и сэр Эндрю Мюррей из Босуэлла, который женился на Кристиане, сестре Роберта Брюса и тетушке юного короля Давида. Он был настолько уважаемой личностью, что шотландский парламент назначил его регентом вместо графа Марского, павшего при Даплине.

Эдуард III Английский официально объявил войну Шотландии, вознамерившись встать на сторону Бальоля, завладеть Бериком, предложенным ему королем-самозванцем, и покарать шотландцев, которых называл мятежниками. Самолично возглавив огромную армию, Эдуард двинулся к границе.

Между тем война началась для шотландцев очень неудачно. Сэр Эндрю Мюррей и Рыцарь Лидздейлский, схватившиеся в одиночку с англичанами, стали пленниками, и их поражение имело самые плачевные последствия для королевства.

Арчибальда Дугласа, а он, как я уже только что сказал, был братом Славного лорда Джеймса, поспешно назначили регентом вместо сэра Эндрю Мюррея, и, возглавив большой отряд, он отправился освобождать город Берик, в то время осажденный армией Эдуарда III. Гарнизон оказывал стойкое сопротивление, и регент вознамерился снять с города осаду, дав англичанам бой, в котором проявил себя отважным, но не умелым солдатом.

Шотландские воины, отступив, оказались на возвышенности, известной как Хэлидон-Хилл, в двух милях от Берика. Король Эдуард со своей армией атаковал их. Исход этой битвы, как и битвы при Фолкерке, а также многих других сражений, определило удивительное искусство английских лучников. Стоя в заболоченной низине, они пускали свои бьющие без промаха стрелы в шотландцев, ничем не защищенных от беспощадного шквала на склоне холма и не способных отразить атаку.

Я уже рассказывал тебе, что этим английским лучникам не было равных. К стрельбе их приучали с семилетнего возраста: маленький лук подбирали по размеру и в соответствии с физическими возможностями ребенка, а потом меняли ежегодно на больший и требовавший больших усилий при стрельбе до тех пор, пока дело не доходило до настоящего взрослого оружия. Английские лучники не просто сживались со своими луками, но и обучались оттягивать тетиву к правому уху, тогда как все прочие луч-ники-европейцы оттягивали ее лишь к груди. Если ты испытаешь на себе обе позиции, то поймешь, что стрела, пущенная от уха, может быть длиннее той, что пускают от груди, потому что правой руке так удобней.


Шотландцы, несмотря на страдания, которые причинял им град стрел метких и ловких лучников, смешавших их стройные ряды и пронзавших их прочнейшие доспехи, словно картон, предпринимали отчаянные попытки спуститься с холма и драться врукопашную [43]43
Смертельный ливень беспощадных стрелОбрушился, пронзив насквозь доспехи.Отважные английские сердца!Они стреляли так, как будто глаз одинОбъять пять тысяч целей смог,Рука ж одна пять тысяч луков разом удержала.  Сэр Вальтер Скотт. Хэлидон-Хилл.
  Мистер Тайтлер приводит цитату из старинной рукописи: «Стрел было так же много, как пылинок в солнечных лучах, и шотландцы падали на землю тысячами». – «Иначе и быть не могло, – добавляет он. – Ведь земля не позволяла схватиться в рукопашную, а не имея луков, шотландцы не могли защищаться, и их уничтожили, в то время как англичане не получили ни одной царапины, и звуки их рожков сливались со стонами поверженного врага, а их король, спешившись, возглавил сражение. Дрогнув перед смертельной опасностью, многие шотландцы попытались спастись бегством, но лучшие воины под водительством знати сумели все же выбраться из болота и, сгрудившись на холме, с большой отвагой атаковали англичан. Однако обессилившим после подъема и обескураженным потерями в низине воинам оказалось не под силу сопротивляться подоспевшему подкреплению, правильно расположившемуся и отлично обученному. Так что в тот день все обернулось против шотландцев, несмотря на их яростное сопротивление». Т. I, стр. 172—173.


[Закрыть]
. Граф Росс подоспел на помощь, и, окажись в его распоряжении значительное число шотландских конников, возможно, исход дня не был бы предрешен, но этого, увы, не случилось, графы Росс, Сазерленд и Ментис были разбиты и пали на поле боя, а их воинов смела английская кавалерия, подоспевшая на подмогу лучникам.

Девятнадцатого июля 1333 года шотландцы были разбиты наголову. Лучшие и храбрейшие представители знатных семей погибли, и среди них регент Арчибальд Дуглас. Многих взяли в плен. Берик после этого поражения сдался, и Шотландия вновь оказалась под владычеством англичан.

Эдуард опять объехал королевство, захватил замки, превратил их в гарнизоны, принудил Эдуарда Бальоля отдать ему большую часть южных земель, назначил губернаторов крепостей и шерифов графств и стал полновластным господином завоеванной страны. Что же до Бальоля, то он опять принял на себя управление северными и западными областями Шотландии, получив на то соизволение как вассал английского монарха.

Люди в большинстве своем держались мнения, что шотландские войны завершились, поскольку ни один человек, принадлежащий к этому народу, не обладает достаточным влиянием и не владеет военным искусством настолько, чтобы встать во главе войска.




    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю