Текст книги "Шорох вереска (СИ)"
Автор книги: Валерия Зорина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)
Зелёная свеча
Зелена и горяча
Погребальная свеча,
Отражает свет её сталь меча.
Позади и труд и бой,
Распахнулись пред тобой
Те чертоги, что хранят лишь покой.
Дым струится над землей,
Он зовет тебя с собой -
В безмятежный небосвод голубой.
Пламя рвется к небесам,
А за ним летишь ты сам,
К дальних предков неземным голосам.
Нам осталась на земле
Только память о тебе,
Горстка пепла и свеча на скале.
Зелена и холодна
Над могилами луна,
Средь них новая опять есть одна…
Погребальная песнь гномов.*
Широкий провал, зияющий перед Нилоэлой, наводил безотчётный страх. Смерть протягивала оттуда ледяные руки, сковывая тело невыносимо тяжёлой цепью. Огонёк свечи из зелёного воска дрожал в ладонях Нило. Сама она едва дышала, стараясь не затушить слабое пламя. Наблюдая, как бледно-жёлтый язычок трепещет, мигая под напором холодного дыхания склепа, Нилоэла закусила губу. Дальше медлить было бессмысленно. Прикрыв слезящиеся глаза, она сделала первый шаг. Сердце гулко ухнуло вниз, внутренности скрутило узлом, но одеревеневшие ноги было уже не остановить. Они будто хорошо знали дорогу. Мысль об этом заставила Нилоэлу остановиться и усилием воли подавить крик.
"Я никогда не ходила здесь… Это всего лишь жестокая игра разума", – уговаривала она себя, силясь двинуться дальше.
Спустя пару минут слова, повторяемые, словно молитва, сработали. Тихий шорох платья по каменным плитам был единственным звуком, который сопровождал Нилоэлу. Из-за пелены слёз она едва различала очертания тоннеля, уводящего к основанию горы. Мерцания свечи хватало только на то, чтобы видеть носки туфель. Густой мрак облепил Нило со всех сторон. Ей казалось, если взглянуть на руку, то увидишь лишь пустоту. Солоноватый привкус на губах давал знать – темнота не растворяет её, не пытается поглотить. Застывшие слёзы на щеках терзали кожу тысячью мелких игл. Время тянулось неимоверно долго. Для Нилоэлы минула целая вечность, прежде чем она различила впереди бледное свечение. Стало теплее. Несколько торопливых шагов – и тоннель, казавшийся бесконечным, оборвался, сливаясь с криптой.
Только сейчас Нило нашла силы смахнуть солёную пелену с глаз. Увиденное заставило поражённо замереть. Скала, что нависла над ней, переливчато мерцала. Бесчисленное множество свечей теплилось в продолговатых углублениях, которыми пестрел тёмный камень. В каждом из них был замурован прах воина, павшего в битве за Эребор. Два каменных изваяния, скорбно склонившись, навечно застыли по обе стороны гробницы. В руках они держали чаши с неугасимым пламенем**. Время от времени оно растревожено шипело, пожирая капли воды, непрерывными струйками стекающие по щекам плакальщиц. Нилоэла медленно приблизилась к скале.
"Бофур сказал держаться западной стороны", – припомнила она, силясь разобрать надписи, выбитые под каждым углублением. Спустя несколько минут тщетных поисков пришлось остановиться и закрыть глаза, чтобы унять головокружение.
"Я здесь". – Пальцы сами коснулись гладкой поверхности оберега, пробежали по ребристой вязи рун, выбитых на нём.
С усилием подняв веки, она окинула взглядом скалу. Теперь стало заметно, что свечи горели далеко не у каждой могилы. Какие-то огарки едва тлели, другие давно уничтожило время.
Его свеча тоже почти догорела, но не сгорбилась, как другие. Нило грустно улыбнулась и провела дрожащими пальцами по рунам, обозначающим знакомое имя. Сердце сжалось от боли. Горестно вздохнув, она отдёрнула руку и, склонив голову, горестно зажмурилась.
"Прости, что не пришла раньше. Я должна была быть здесь сразу, как переступила порог Эребора. Но каждый день я делала одно и то же… То же, что и всегда. Бежала, стараясь скрыться от смерти всю свою жизнь. Но она неизменно настигала меня. И настигнет ещё не раз. Придётся принять это. Сейчас хочу попросить только об одном. Знаю, это глупо, но всё же… Если в ближайшее время к тебе заявится Фили, выстави его вон!"
– Махал, что я несу… – сипло прошептала Нилоэла, давя истеричный смех, распирающий грудь.
"Мне очень не хватает тебя, Бифур", – мысленно добавила она, затушив догорающую свечу.
Убрав огарок, Нило капнула немного горячего воска на тёмный камень могилы и поставила туда свою зелёную свечу. Затем она резко развернулась, чтобы направиться в противоположную сторону крипты. Там на кованой подставке из железа лежали факельные остовы. Схватив один из них, Нилоэла с трудом приподняла каменную плиту, надёжно скрывающую резервуар с маслом. Обмакнув в него паклю, она быстро подошла к одной из статуй и сунула остов в огонь. Факел тут же занялся бойким пламенем. Нило облегчённо выдохнула. Бросив прощальный взгляд на скалу, она повернулась к ней спиной. Приподняв одной рукой длинный подол платья, уверенным шагом направилась к тоннелю, выводящему из обиталища смерти.
***
Год спустя
Лучи восходящего солнца стекали к подножью Одинокой горы, расплываясь на белеющих склонах, словно кровавые разводы на кипенно-белой рубахе. Спящую долину, раскинувшуюся перед Нилоэлой, покрывало одеяло, сотканное из морозной мглы и выпавшего накануне снега.
Первые капли рассвета упали на макушки сосен. Нило невольно поёжилась, наблюдая, как поле Битвы Пяти Воинств затопляет ярко-алая заря. Кутаясь в тёплую накидку, она поглубже надвинула капюшон, отороченной лисьим мехом.
"Вот и настал этот день, – нехотя подумала Нилоэла, проглатывая горький ком, застрявший в горле. – Они уходят".
Сегодня внешняя галерея была пустынна. Дозорные, неустанно охраняющие покой подгорного королевства, сейчас отсутствовали. Утренний караул ещё не успел сменить ночной. Уже год Нило старалась не упустить этот момент, чтобы в одиночестве прогуляться по восточному бастиону.
Тяжёлая поступь окованных железом сапог донеслась до слуха Нилоэлы. Холодные мурашки пробежали по спине и забились в затылке тревожной дрожью. Нило торопливо развернулась, направляясь в противоположный конец галереи, чтобы не пересечься со стражей. Придерживая полы громоздкой накидки, она обернулась, чтобы напоследок ещё раз увидеть солнце. Золотисто-алые капли брызнули на лицо, нежно касаясь кожи.
"Этот рассвет не может сулить смерть… Я не верю…" – слабо улыбнувшись, подумала Нилоэла, прежде чем скрыться в подземных чертогах.
***
Бесшумно юркнув в покои, Нило прикрыла за собой дверь. Ночной холод лизнул шею, пробираясь под густой лисий мех. Нилоэла недовольно повела плечами, стараясь выгнать наглеца, но безуспешно. Догорающее пламя в центральном камине с трудом освещало спальню, не даря тепло. Беззвучно подойдя к большому овальному зеркалу в золотой оправе, Нило взглянула на своё отражение: румянец, что подарила ей подруга-заря, стремительно таял, пожираемый сумраком ночи; блеск солнца едва теплился во взгляде. Она резко зажмурилась и, горько скривившись, опустила голову.
"Сколько ночей мне предстоит мучиться в ледяной постели?" – Нилоэла выпрямилась, гордо вскинув подбородок. Этот жест вошёл в привычку за прошедший год.
Плавно скользнув к кровати, так, что только шорох скидываемой накидки выдал движение, она медленно, но решительно оперлась коленом о край ложа. Дерзко улыбнулась, замечая, что Фили лишь притворяется спящим. Его дыхание из размеренного превратилось в учащённое, ресницы предательски дрогнули. Нило сделала вид, что не заметила этого. Ей нравилась начатая игра. Она осторожно поднялась на постель и легла на мужа, обхватив бёдрами. Опираясь на напряжённые руки, скользнула по его лицу волосами. Нетерпеливо склонившись, коснулась губами века, щеки, губ. Фили улыбнулся, довольно сузив глаза, и нежно взял её руки в свои. Нилоэла выпрямилась, ускользая, подсвеченная тусклым отблеском угасающего пламени. Он пошевелился, но она решительно уперлась ладонями в его грудь, останавливая. Ритмичными, настойчивыми движениями добилась ответа; откинула голову, встряхнув волосами.
Издав хриплый звук, напоминающий рык, Фили резко приподнялся, вынуждая Нило обнять его за шею. Заливистый смех растворился во властном поцелуе. За один быстрый рывок целомудренный вырез ночной сорочки превратился в вызывающе глубокий. Спустя несколько мгновений, она вовсе полетела на пол.
***
Imagine Dragons – Walking The Wire
Церемония прощания была короткой и скомканной. Не звучали пышные речи, одобрительный гул не сотрясал древние чертоги. Напутственные слова подгорного короля раздавались ударами молота в полной тишине. Они звенели в ушах собравшихся, заставляя сурово хмуриться. Всем хотелось как можно скорее покончить с этим мучительным действом.
Отряд, прибывший из Красных Гор, был готов выдвинуться прямо сейчас. Они давно простились со своим домом, и любое промедление откликалось нетерпением в сердцах. Иссиня-зелёный мрамор Эребора воинственно бликовал на их броне.
"Чем быстрее переступим порог этого Махалом забытого хода, тем быстрее доберёмся до Гундабада… Я только нашёл Сигила и Лайю… Будь моя воля, не ввязывался бы в этот безумный поход", – думал один из гномов, прибывший с востока. Его звали Сулун и он приходился сиротам из Красных гор дальним родственником. Едва узнав о смерти членов семьи, гном вызвался вступить в отряд, который его король высылал, чтобы помочь эреборским родичам отвоевать священную для всех кхазад гору. Он был кузнецом, не воином, однако это обстоятельство не погасило в нём решимость разузнать о судьбе несчастных детей. Как и то, что впереди его могла ждать смерть.
Кто-то настойчиво потянул Сулуна за рукав кольчуги. Посмотрев вниз, он увидел Лайю, которая беспокойно вертела в руках кулон-оберег: маленький полудрагоценный камень, на котором были выбиты руны-хранители. Не меняя суровое выражение лица, гном опустился на одно колено и склонил голову, позволяя девочке надеть оберег. При этом глаза его смеялись.
За всем этим невозмутимо наблюдал Сигил. Он не разделял симпатию кузины к неожиданно появившемуся родственнику. Мальчик знал, что если тому удастся вернуться из похода живым, они не останутся в Эреборе. Сигил привязался к Одинокой горе, а особенно к её маленькой принцессе. Он поискал взглядом Разар. Она стояла неподалёку и крепко сжимала руку матери, беспрестанно шмыгая носом. Сигил почувствовал, как уголки губ расплываются в улыбке, но быстро совладал с собой, принимая прежний невозмутимый вид. Разар всегда заставляла его улыбаться, даже тогда, когда поводов для веселья быть не могло. Мальчик поймал взгляд подруги и ободряюще подмигнул ей.
"Как хорошо, что Сигил ещё слишком мал, чтобы отправиться в поход! Если бы и он уходил сегодня, то я бы точно разревелась", – Разар широко улыбнулась, сдерживая слёзы. Она взглянула на мать и, подражая ей, упрямо вздёрнула подбородок, приосанилась.
Повисла мимолётная тишина. И тут же раздалась строевая поступь красногорских гномов. Тяжело шагая, они двинулись во мрак тоннеля, ведущего к Гундабаду. А Разар вместе с Нилоэлой сквозь поредевшую толпу пробирались к королю и его племянникам.
Тепло попрощавшись с Торином и Кили, Нило взглянула на мужа. Только сейчас она заметила, что он и его родичи одеты в лёгкую броню, в отличие от других эреборских воинов. Нилоэла озадаченно помрачнела. Но не успела как следует задуматься над этим, как была поцелована в лоб.
– Не хмурься, Веснушка. – Фили одной рукой обнял жену, прижимая к себе, а другой потрепал по кудряшкам подбежавшую Разар. – Нам пора.
– Папа! Вот, не забудь оберег! – воскликнула маленькая гномиха и в ту же минуту оказалась поднята.
– Ты сама его сделала? – спросил Фили, удерживая дочь на руках.
– Да! – гордо выпалила Разар, поглаживая сдвоенные камни на груди отца, и смущенно добавила: – Мама чуть-чуть помогла.
– Пусть частицы наших сердце-камней*** будут с тобой всегда… – тихо произнесла Нило, дотрагиваясь до рубина и аглаурита, которые маленькими каплями переливались в медной оправе.
Фили зажмурился и шумно вздохнул, стискивая в объятиях жену и дочь. Разар горько всхлипнула, когда ему пришлось отстраниться. Потрепав её по румяной щёчке, Фили развернулся. Не оборачиваясь, он последовал за Торином, переступавшим порог тоннеля.
Нилоэла крепко прижала дочь к себе. Разар хмуро уткнулась ей в плечо. Наблюдая, как любимого поглощает мрак, Нило не позволяла себя задумываться о будущем. Краем глаза она заметила Кхелу, которая с усилием выпустила из объятий Кили. Девушка уныло повесила голову и с остервенением сжимала кулаки. Нилоэла подошла вплотную к гномихе. Помедлив, осторожно коснулась побелевших пальцев. Кхела нервно дрогнула и разжала кулак. Нило взяла девушку за руку и держала, пока Кили не скрылся из виду.
***
Привычный мрак стал для Фили второй кожей. Маленькая свечка, прикреплённая к шлему, раздражала до зубовного скрежета. Он бы давно растоптал её, погасил тусклый огонёк, осточертевший за время пути, однако не делал этого. Каждая крупица света была слишком важна. Древний ход забросили слишком давно; ходить здесь без опаски было бы слишком опрометчиво. И пусть гномы прекрасно видят в кромешной тьме, но кто знает, что сейчас скрывается в ней? Именно поэтому каждый участник похода имел на головном уборе небольшую свечку, чтобы вовремя заметить опасность.
Фили давно забыл, сколько длится переход, что было непривычно для гнома, обычно не теряющего счёт времени в подземелье. Но он не спешил делиться этим с кем-либо. Как и тем, что уже долгое время не мог толком выспаться. С первой ночёвки, проведённой в тоннеле, его начали одолевать кошмары. Едва Фили закрывал глаза, слуха касался слабый шорох. Постепенно звук становился всё отчётливее, пока не заставлял тревожно встрепенуться. После этого заснуть не удавалось до следующего привала. А пару ночёвок назад гном вскочил с бешено колотящимся сердцем. Ставший привычным шорох перерос в слабое хныканье младенца.
От Торина и Кили не укрылось странное поведение родича, но на все вопросы тот небрежно отмахивался, списывая своё состояние на волнение.
И вот, наконец, в затхлом воздухе хода, наполненном многовековой пылью мёртвого камня, появился запах орков. Его невозможно было спутать ни с чем. Эта омерзительная вонь была хорошо знакома многим участникам отряда, а одному из них даже слишком.
Фили с облегчением погасил свечку на шлеме. Его примеру последовали все остальные. Огненный "змей", медленно, но верно подползающий к Гундабаду, в одночасье погас. Но его "яд" не потерял своей силы. Однако, чтобы он смог достичь цели, отряду необходимо было разделиться. Красногорские воины под предводительством Кили должны были выбраться на поверхность и схорониться в небольшой каменистой ложбине, скрывающейся меж восточных склонов священной горы. Остальным гномам нужно было разведать обстановку в логове врага, выяснить, кто являлся верховным орком. После этого оговорено было зажечь сигнальные огни по всему опорному бастиону, что вздымался над главными воротами Гундабада. Тогда часть отряда, скрывающаяся на восточных склонах, должна была обнаружить себя, требуя сражения. Воспользовавшись смятением, которое вызовет вооружённый отряд у порога, эреборцам нужно было убить предводителя орков.
"Лишившись вожака, они станут глупым стадом, перерезать которое не составит труда", – так думал Фили, разрабатывая план освобождения священной горы.
Но он не думал, что в подземельях Гундабада обитает зло, куда более древнее, чем орки.
***
Two Step From Hell – Mythic
В мгновенье ока земля задрожала, уходя из-под ног. Он едва успел отпрыгнуть и сгруппироваться, молясь, чтобы было на что приземлиться. Вокруг царил хаос: обломки горной породы вперемешку с песком сыпались со всех сторон; крики гномов и орков смешались в единый гомон, ввинчивающийся в сознание, заполняющий его до тошноты стремительно.
Жуткий рёв разделил его жизнь на "до" и "после". В одночасье обрушил на плечи чудовищную тяжесть ноши, которую не сбросить до конца дней. Мучительно сдавил виски королевским венцом.
Подземный страж Гундабада был призван уничтожить внезапно появившихся гномов-захватчиков. Но его гнев пал и на орков, которые наивно полагали, что полностью контролируют древнее существо, поселившееся в недрах горы задолго до их создания.
Смерть, казалось, неминуемо нависла над всеми. Но именно в этот момент один гном решил, что ему под силу уничтожить великого землееда.
Едва Фили осознал, что происходит, его разум принялся лихорадочно раскапывать в глубинах памяти знания, касающиеся червей-оборотней. С трудом вспомнив уроки Балина, он сказал сам себе:
"Самое уязвимое место этих тварей – глаза. Маленькие, почти полностью слепые, они находятся рядом с мозгом. Если правильно рассчитать, то одного удара хватит, чтобы убить…"
Недолго думая, Фили кинулся навстречу монстру. Землеед раскрыл клыкастую пасть. Неминуемая смерть направила тысячи мечей в грудь безрассудного гнома. Но ни одному не суждено было попасть в цель.
Фили ощутил мощный удар в плечо. Кто-то с силой оттолкнул его в сторону. Имя своего спасителя он узнал лишь сутки спустя, когда пришёл в сознание. Мрак спасительного тоннеля тогда, казалось, пропитал его навсегда.
***
Poets Of The Fall "Where Do We Draw The Line"
Настойчивый стук в дверь разбудил Нилоэлу. Она встревоженно подскочила на кровати. Неуклюже выбралась из-под груды одеял, растерянно завертела головой, соображая, что бы накинуть поверх ночной сорочки. А стук не прекращался ни на мгновение, становясь всё громче. Схватив меховую накидку, в которой совершала утренние прогулки, Нило опрометью кинулась к двери. На ходу пытаясь попасть в левый рукав, она даже не подумала про обувь. В голове крутились мысли о Разар, которую мог разбудить поднятый шум, и о вестях, что принёс ночной гость.
Совладав, наконец, с накидкой, Нилоэла отодвинула засов и толкнула дверь. На пороге стояла Гурдун. Её наспех заколотые волосы, бледное лицо и взволнованно бегающие глаза заставили сердце Нило подпрыгнуть к горлу.
– Что? – сиплый шёпот резанул слух, застывая на губах бессильным молчанием.
– Они вернулись. – Всего два слова, сказанные таким же шёпотом, заставили Нило отпрянуть.
Судорожно прокашлявшись, она окрепшим голосом попросила:
– Повтори.
– Отряды, ушедшие на Гундабад. Они вернулись, – возвращая надлежащее расположение духа, произнесла Гурдун.
– Где они? – наступая на компаньонку, спросила Нилоэла.
– Там же, откуда уходили. Располагают около входа в древний тоннель… – отшатнувшись, гномка не успела договорить.
Нило сорвалась с места, набрасывая на простоволосую голову капюшон. Не чувствуя под ногами грубый камень, она побежала к лестнице, ведущей к нижнему ярусу.
– …Раненых и мёртвых, – скорбно закончила фразу Гурдун, закрывая за собой дверь покоев.
Холод мрамора жёг босые ступни, но Нило боялась тронуться с места. Она стояла на последнем витке лестницы и, вцепившись в перила, пыталась разглядеть хоть одно знакомое лицо среди мельтешащих внизу гномов. Ей хотелось окликнуть Фили, но язык будто придавило камнем. Слишком много павших воинов лежало у входа в древний тоннель. И лишь одно тело было покрыто плащом, будто саваном. Сердце Нилоэлы ёкнуло, толкая едкую горечь по венам. Щемящая дурнота подступила к горлу. Издалека она не могла разглядеть, кому принадлежал плащ, но то, что он знаком ей, поняла ясно.
Воздух короткими толчками пробивался в лёгкие, не позволяя задохнуться. Нило поняла, что нужно двигаться, иначе она забудет, как дышать.
"Я должна выяснить, кто в том саване…" – решила Нилоэла. Ухватившись за эту маленькую цель, она двинулась вперёд, сквозь хаос, творящийся на нижнем ярусе горы.
Гномов с каждой минутой становилось всё больше. Казалось, весь Эребор собрался поприветствовать вернувшихся воинов.
С трудом пробравшись через толпу, Нило заметила, что павшего воина охраняют. Лицо гнома показалось ей смутно знакомым, но сейчас она не могла вспомнить, где видела его.
Не обращая внимание на возникшее препятствие, Нилоэла подошла вплотную к савану, игнорируя стража. Он преградил ей путь, выставив вперёд руки в железных наручах.
"Даже оружие доставать не стал, – нервно усмехнулась про себя Нило. – Видимо, не счёл меня серьёзной угрозой".
Скинув капюшон, Нилоэла гордо вздёрнула подбородок, произнося как можно твёрже:
– Я жена принца Фили! Уйди с дороги.
Лицо стража вытянулось от удивления, однако он быстро совладал с собой. Отрицательно покачав головой, отчеканил только одну фразу:
– Не положено.
– Кто отдаёт приказы? – Ответ на этот вопрос должен был разрушить тягучую боль неизвестности, разъедающую душу, но гном будто воды в рот набрал.
– Кто, я тебя спрашиваю?! – Нилоэла была готова броситься на стража с кулаками.
– Сулун, ты свободен. – Короткая фраза заставила Нило резко обернуться.
Перед ней стоял Фили. От его вида по спине Нилоэлы пробежала леденящая дрожь. Казалось, кто-то выкачал из гнома жизнь, наполнив непроницаемым мраком. Изрядно осунувшийся, он еле стоял на ногах, правая рука была на перевязи.
– Фили, – задыхающимся шёпотом произнесла Нило, двинувшись навстречу любимому.
Он даже не пошевелился, безучастным взглядом наблюдая за её действиями. Нилоэла осторожно провела ладонью по заросшей щетиной щеке, кончиками пальцев ласково коснулась затылка. Фили рвано вздохнул и склонил голову. Они прижались лбами друг к другу, а когда, наконец, смогли посмотреть друг другу в глаза, Нило увидела непролитые слёзы в глазах мужа. Сама она не пыталась сдерживаться. Солёные ручейки уже давно прочертили дорожки на щеках.
Сделав шаг назад, Нилоэла указала рукой на саван, будто спрашивая позволения. Фили коротко кивнул и отвёл взгляд. Увидев лицо покойника, Нило горько всхлипнула и тут же услышала за спиной надрывный крик. Резко обернувшись, она увидела, как леди Дис безвольно повисла на руках у Кхелы и Гурдун. Фили кинулся было к матери, но Нилоэла преградила ему дорогу.
– Я помогу. Не беспокойся о матери. Делай, что нужно. – Наскоро обняв любимого, Нило бросилась к свекрови.
– Гурдун, беги за лекарем. – Закинув руку леди Дис себе на шею, Нилоэла приобняла гномиху за талию.
– Ты не видела Кили? – срывающимся от волнения голосом спросила Кхела, придерживая безжизненную гномиху с другой стороны.
– Среди мёртвых не видела, – ответила Нило.
И это было правдой. Среди тех покойников, что попались ей на глаза, Кили не было.
***
Что хочет от меня завтрашний день?
Какое имеет значение, что я вижу?
Если я не могу выбрать свою цель,
Скажи мне, где нам провести черту?
– Да здравствует король! – Фили поднялся с колен под многочисленные крики гномов Эребора и устало посмотрел на Балина, который мгновением раньше возложил на его голову корону: зубчатый венец, выкованный из золота и серебра.
Седовласый гном мягко улыбнулся ему и кивнул на собравшихся.
Сегодня тронный зал Одинокой горы был полон. Все ждали церемониального жеста, который должен сделать новый король. Фили медлил. Поприветствовать народ означало провести черту. Стать королём. Он не верил, что Торина больше нет. Не верил до этого самого момента. Не верил, когда увидел его безжизненное тело в том проклятом тоннеле. Не верил и на погребальной церемонии. Потому что Торин был всегда. Сколько он себя помнил. И королём мог быть только он. Никто другой.
Но вот он вскинул меч, и народ приветственно взревел, скандируя его имя.
"Мы отвоевали священную гору. Пусть ценой невосполнимых потерь, но она наша. Это добрый знак для всех гномов", – думал новый Король под Горой, стискивая рукоять меча.
"Что бы ни хотел от меня завтрашний день,
По крайней мере, я здесь, по крайней мере, я свободен,
Свободен сделать выбор видеть ли мне знак.
Это моя черта".
Редактировать часть
Примечания:
*http://www.kulichki.com/tolkien/kaminzal/monument/mahal.html#4
**что-то вроде нашего вечного огня.
***камень, символизирующий личность гнома (выдумка автора).
