Текст книги "Шорох вереска (СИ)"
Автор книги: Валерия Зорина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
Мощный всплеск разорвал гладь безмолвной трясины. Ошмётки бурой грязи разлетелись в разные стороны. Непрестанно работая руками, гном в несколько могучих движений выбрался из смертельной западни.
Слезы дождя
Avici – Hey Brother
Предрассветный воздух дышал грозой. Редкие всполохи молний высвечивали иссиня-чёрные тучи, нависшие над Эребором. Косой дождь обрушивался на Одинокую гору и окрестности вот уже третьи сутки подряд. Иногда он затихал, накрапывая, будто взяв передышку, и вновь расходился с небывалой силой. Шквалистый ветер остервенело трепал молодые сосны у главных ворот гномьего царства, высаженные взамен тех, что испепелил Смог. Дракон выместил на деревьях ярость так же, как сейчас стихия обрушивала гнев на их преемниках.
Гном-дозорный старался не заснуть на посту. Несмотря на бушевавшую снаружи грозу его клонило в сон. Он то и дело тряс головой, отчего шлем съезжал на нос.
Пламя факелов, освещающих подступы к сторожевой башне, заколыхалось от чьих-то шагов. Раскат грома в очередной раз расколол небо. Тяжёлая рука опустилась на плечо гнома-дозорного.
– Я сменю тебя, Морунбар.
Неловко дёрнувшись от неожиданности, стражник обернулся и застыл на месте. Глаза в прорези шлема засветились облегчением и благодарностью.
– Спасибо, Ваше Высочество.
Сегодняшней ночью Кили не спалось, как и много ночей до этого. Закутавшись в неприметный шерстяной плащ, он направился обходить посты. Однако именно восточный заставил его задержаться и сменить часового. Окутанный мраком лес маячил вдали, заставляя сердце принца тоскливо щемить в груди. Глубоко вдохнув разряженный воздух, гном устало облокотился на холодную каменную стену, прикрыл глаза. Шум ветра, шелест дождя доказывали, что мир ещё существует, что сам Кили ещё жив. Скорбная тишина его покоев порою заставляла поверить в обратное.
Глубокая складка меж бровей разгладилась; сами брови перестали хмуриться; привычно сомкнутые в твёрдую линию губы расслабились. Принц не заметил, как задремал. Когда он открыл глаза, мутно-серый небосвод уже умывался лучами восходящего солнца. Сквозь стену дождя упрямо пробивался рассвет, сражаясь с недовольно громыхающей бурей. Она огрызалась отдалёнными раскатами грома, медленно отступая.
Внезапно размытая фигура возникла из сизой пелены косых струй, обрушивающихся на землю. Кили едва успел схватиться за лук и наложить стрелу на тетиву, выцеливая нежданного гостя, который не скрываясь шагал к горе, будто к себе домой. Что-то смутно знакомое в походке незнакомца насторожило лучника. Гном опустил лук, а стрелу вернул обратно в колчан. Накинув капюшон, он вышел под проливной дождь, воспользовавшись потайным ходом.
Расстояние между ними стремительно сокращалось. И вот принц уже стоял перед незнакомцем, закутанным в насквозь промокший походный плащ. Тот приподнял набухший от влаги капюшон, застилающий лицо, и улыбнулся. Кили отступил назад. Его взгляд забегал из стороны в сторону. Он задышал ртом, стараясь сдержать слёзы, но постепенно разразился смехом, по щекам побежали солёные дорожки, смешиваясь с дождевой водой; лук плюхнулся в бурую жижу, в которую превратилась земля.
Незнакомец в мгновение ока оказался перед поражённым гномом и, обняв его за плечи, уткнулся своим лбом в лоб Кили. Принц перестал смеяться и впился глазами в родное лицо. Только один вопрос читался в его обеспокоенном взгляде.
– Я в порядке, брат, – ответил Фили, похлопывая Кили по плечу.
***
Тронный зал Эребора был окутан мягким голубым сиянием. Кристально-белые лучи утреннего света проникали сквозь единственное окно, гигантским резным витражом украшающее подземный чертог. Исполинские статуи гномов несли вечную стражу подле трона короля Торина Второго из рода Дурина. Золотоносная жила, отбрасывая тёплое сияние, ввинчивалась в престол и уходила на нижние ярусы, всё дальше к недрам горы.
Белый пар на мгновение появился, обозначая дыхание, но рваные облачка быстро исчезли, растворяясь в холодном воздухе. Подгорный король торопливо шёл по одному из каменных мостов, отделанных золотом, что вели к трону. На нём не было привычно-богатых одежд, голову не венчала корона, а пальцы не усеивало множество золотых колец и перстней, инкрустированных драгоценными камнями.
Этим утром Торина разбудили раньше обычного. Взволнованный слуга доложил, что принц настаивает на аудиенции. С трудом отогнав сон, король велел позвать племянника. Кили влетел в покои подобно шквалистому ветру, что бесчинствовал у Эребора несколько дней кряду.
– Фили! Фили вернулся! – вскричал юный гном, широко улыбаясь; глаза его горели радостным огнём. – И не один! Скорей, дядя, ты должен их увидеть!
Торин отказывался верить ушам. Фили? Он давно уже мысленно похоронил старшего племянника. Но не поверить Кили было невозможно. Весь его вид говорил, что сказанные слова – правда.
– Торин, ты идёшь?! Они ждут в тронном зале! – звенящий голос юного Дурина слышался уже за дверями королевских покоев.
– Погоди, Кили! Дай хотя бы одеться! – взволнованно прокричал король, натягивая первые попавшиеся под руку штаны.
На ходу застёгивая широкий кожаный пояс, Торин чуть ли не бегом направился в тронный зал.
"Они… Кто это "они?!"" – суетливо думал гном.
Три фигуры стояли возле престола, спиной к нему. Когда король приблизился, одна из фигур повернулась и Торин застыл на месте.
– Фили, – дрогнувшим шёпотом произнёс повелитель Эребора.
– Дядя. – Светловолосый гном порывисто шагнул на встречу, но резко остановился, склонился и произнёс: – Ваше Величество…
Торин шумно выдохнул, слёзы застыли во взгляде, колкими льдинками резанув глаза. Он лихорадочно сгрёб вернувшегося племянника в охапку: одной рукой прижал русую голову к своей, а другой вцепился в плечо Фили и встряхнул его так, что младший гном охнул от неожиданности.
– Живой, жив, жив, – только и мог вымолвить подгорный король.
– Да, Торин, я жив, – улыбнулся Фили, придерживая дядю за локоть.
Кили в это время стоял рядом и взволнованно переглядывался с Нилоэлой, которая тоже присутствовала при воссоединении Фили с семьёй.
– Дис сообщили? – переведя взволнованный взгляд на младшего племянника, осведомился король.
– Да. Матушка должна быть с минуты на минуту, – ответил Кили, подмигивая Нило. Та вспыхнула и опустила глаза. Только сейчас Торин обратил внимание на спутников Фили.
– Мисс Тук?! Вот неожиданная встреча… – в голосе короля сквозили растерянность и удивление.
– Ваше Величество. – Склонив голову, Нилоэла присела, но оступилась – усталость и волнение сделали своё дело.
– Мама, осторожно! – Маленькая белокурая девочка выскользнула из-под руки Нилоэлы, поддерживая её.
Король Эребора поражённо уставился на ребёнка. В это время в тронный зал ворвалась Дис. Сестра Торина стремительно подбежала к своему старшему сыну, едва успевшему двинуться ей навстречу. Гномиха принялась обнимать и целовать Фили, поминутно отстраняясь, чтобы повнимательнее рассмотреть его. Сам виновник утреннего переполоха в подгорном королевстве стоял пунцовый, как мак, но не спешил высвободиться из материнских объятий.
– Фили. – Торин решил прервать затянувшееся приветствие матери и сына, указывая на зардевшуюся девчушку, вцепившуюся в руку Нилоэлы. – Представь нам, пожалуйста, юную леди.
Светловолосый гном немного отстранился от Дис, всё ещё не выпускающей его из объятий, и хрипло промолвил, глядя на Нило и малышку:
– Это Разар, моя дочь. А это её мать – Нилоэла Тук.
Огни Дейла
Вечерний воздух был напоён запахом прошедшей грозы. Сливовое небо расчерчивали алые облака, в которых ещё клубился свет закатного солнца. Мелкие камешки приятно хрустели под грубыми сапогами. Двое гномов в неприметных плащах шагали по Дейлу – городу людей. Яркие огни факелов и масляных фонарей отбрасывали ярко-оранжевое сияние, жадно заполняющее извилистые улочки. Каждый вечер на главной площади собирался народ: пели песни, звенящие светлой грустью; несли цветы к фонтану в виде огромной стрелы, установленному в центре города. По выходным устраивались ярмарки: кукольные представления для детворы, мясо на углях и холодное пиво для взрослых. Заезжие торговцы вновь потянулись в Дейл, памятуя о его былом величии. Восстановленный после многолетнего запустения, город, казалось, навёрстывает упущенное время, не останавливаясь ни на минуту.
Смешавшись с разношёрстной толпой, Фили и Кили наслаждались возможностью вырваться из шумного улья, в который превратилась Одинокая гора. Приготовления к пиру в честь возвращения наследника знатно накалили обстановку под сводами подгорного королевства. К тому же с утра прибыл обоз с вином из Лихолесья, а вместе с ним и свиток от короля Трандуила с посланием к Торину.
– Дядя сегодня явно был не в духе, – заметил Фили, расплачиваясь за жареную баранину и пару кружек пива.
– Ещё бы! Ты видел от кого передали весточку? – улыбнулся Кили. С аппетитом облизнувшись, он взял два небольших вертела, от которых шёл аромат пряностей и мясного сока.
– Если честно, то нет, – ухмыльнулся старший гном, прикрывая глаза, – мысли мои были далеки от королевской почты в это утро…
– Хмм… – то ли неодобрительно, то ли задумчиво протянул младший гном, жуя. Он уже успел откусить порядочный кусок мяса, хотя братья ещё не дошли до места, где собирались перекусить – фонтана-стрелы на главной площади Дейла. – Письмо из Лихолесья, – пояснил Кили, прожевав, когда гномы уже непринуждённо расположились на белом мраморе, огораживающем фонтан круглым бассейном. – Верно эльфийский король всё никак не уймётся со своими самоцветами.
Фили прыснул со смеха, сдув пенную шапку с пивной кружки. Он как раз намеревался пригубить хмельной напиток. Кили перехватил у брата свою кружку, приговаривая: "Эй-ей, осторожно!" Старший гном одним движением руки смахнул усы из белой пены и, не переставая посмеиваться, произнёс:
– Так вот почему Торин выгнал гонца взашей! А я-то всё не мог взять в толк, чем ему бедный остроухий не угодил?
– Ну, дядя не жалует эльфов как таковых, а тут ещё они наглеют с утра пораньше! – развеселился Кили. Он прикончил большой шампур баранины и пребывал в прекрасном расположении духа.
– Не удивлюсь, если он потребует от них снизить цену на партию вина… – хохотнул Фили, принимаясь за мясо.
– Тогда не миновать войны, – пошутил младший из братьев.
Оба гнома беззаботно рассмеялись, впервые за долгое время почувствовав лёгкость на душе. Раздалась пронзительная мелодия губной гармошки. К ней присоединились печальные вздохи бубнов. Женский голос затянул песню о прошлом. Перед глазами смертоносной стеной вспыхнуло пламя дракона. Плачь по сгинувшим в вихре огня растёкся алыми змеями по мощеной крупным камнем площади. Журчание воды, вырывающейся из наконечника мраморной стрелы, стало едва слышным. Заходящее солнце окрасило поток в кроваво-красный цвет. Краски вечера потускнели, будто неряшливый художник смазал их суетливым движением.
– О чём ты размышлял этим утром? – серьёзно спросил Кили, нахмурив брови.
Фили ответил не сразу. Проведя рукой по холодному мрамору, старший гном задержал взгляд на чёрных разводах, которыми пестрел камень. На мгновение он подумал, что именно так выглядит душа, поражённая злом. Следы эти останутся навсегда.
Горько хмыкнув, наследный принц тихо заговорил, разглядывая благоговейно замершую толпу:
– Я думал о Гундабаде… Но не как о своей темнице! – он вскинул руку в успокаивающем жесте, предупреждая возгласы встрепенувшегося брата. – А как о твердыне, которая издревле принадлежала гномам. Там проснулся Дурин, наш праотец. Эта гора вновь должна принадлежать khazad…
– Ты же знаешь, что её уже пытались отбить у орков, но тот, кто управляет ими слишком силён… – мрачно возразил младший гном, пристально глядя на суровый профиль брата.
– Да, силён, – сквозь зубы выдохнул Фили, – и он вцепился в священную гору клыками и когтями орков неспроста… – светловолосый принц заглянул в глаза брата. – Там его северная цитадель, логово, которое нужно уничтожить! Выжечь огнём, если понадобится, и Торин знает об этом…
– Однако он не хочет первым развязывать войну… – слабо возразил Кили.
– Война уже развязана, – холодно отчеканил Фили, расправляя затёкшие плечи. – Покусившись на Эребор, Азог доказал это… он был не просто налётчиком, возжелавшим сокровища Одинокой горы. Сама гора – сокровище для его хозяина…
– Эребора ему не видать! – пылко перебил брата Кили. Несколько людей, слушавших песнь памяти, обернулись на его голос.
– Орки и гоблины вновь придут к нашему порогу. Это только вопрос времени, – жёстко вымолвил светловолосый гном. – Мы должны вернуть твердыню предков, чтобы стать сильнее. Чтобы вновь заселить Серые горы…
– Нас слишком мало, – сокрушенно покачал головой темноволосый принц.
– Но это не значит, что надо отсиживаться за укреплёнными стенами! – всплеснул руками Фили. – Иначе нас станет ещё меньше… С каких пор ты стал бояться орков, брат?
– Ещё чего! – с мальчишеской бравадой воскликнул Кили, его взгляд загорелся решимостью. – И всё же Торин не одобрит подобный замысел…
– Одобрит, – уверенно произнёс Фили, загадочно ухмыляясь.
Темноволосый лучник открыто улыбнулся, лукаво переглянувшись с братом. Только сейчас гномы заметили, что песня стихла. Дейл вновь взбудоражено зажужжал, в мир вернулись краски, людской поток загомонил, двинувшись по своим делам. Гномы тоже поднялись на ноги. Оставалось совсем мало времени на развлечения. Скоро нужно было возвращаться в Эребор, чтобы их отсутствие не бросилось в глаза.
Проходя мимо дружной группки детишек, которые разинув рты наблюдали за кукольным представлением, Фили задержался. Деревянный дракон, выкрашенный в красный цвет, яростно махал крыльями и разевал клыкастую пасть над маленькой соломенной куклой, наряженной в голубое платьице. Она закрывалась от него пухленькими руками, перехваченными алыми лентами. Актёры, разыгрывающие представление, что-то говорили, но он не слышал их голосов. Вдруг дети восхищённо запищали. Из-за ширмы показался соломенный герой с оголённым мечом. Он в два удара сразил огнедышащего зверя и принялся целовать куклу-принцессу. Только сейчас старший гном разглядел маленькую бумажную корону на её голове.
– Фили? – младший гном вернулся к отставшему брату и, не дождавшись ответа, проследил за его взглядом. Хитро улыбнувшись одним уголком рта, Кили тронул Фили за плечо. Тот зажмурился и тряхнул русой копной, возвращаясь в реальность.
– Надо купить подарок для моей чудесной племянницы, – улыбнулся Кили, указывая в сторону крытых павильонов, раскинувшихся неподалёку от здания ратуши.
***
Дорога домой тянулась дольше, чем путь на ярмарку. Гномы выпили по пинте, отправляясь в Эребор. Предупредительно взяв с собой фляги, они обеспечили себя пивом на обратный путь. Звёзды горели светлячками на чёрно-синем полотнище небес, а юный месяц освещал тропу, ведущую к Одинокой горе.
– Не торопишься ли ты обзаводиться семьёй, братишка?! – шумно икнув, спросил Фили. – И с каких пор Кхела стала для тебя не просто девчонкой, с которой мы играли в салки…
– Ну… – протянул Кили, собирая разбегающиеся мысли в кучку. – Именно тогда, когда мы перестали в них играть.
Фили пьяно хохотнул и отхлебнул из фляги.
– А если серьёзно, – выдохнул кареглазый гном, – она очень помогла мне – после того как ты пропал… – глаза Кили подёрнулись болью, которая не отпускала его годами.
Фили положил руку на плечи брата, ободряюще потрепав того по плечу. Они зашагали в ногу, легонько раскачиваясь из стороны в сторону. Сверчки оживлённо трещали им вслед. Призрачный свет молодого месяца высвечивал на дороге лужи – редкие следы прошедшей бури.
– Разар понравится воздушный змей? – непринуждённо спросил Кили, стремясь поговорить о чём-то приятном.
– В сотый раз повторяю, – с деланной ворчливостью буркнул Фили. – Дочка будет в восторге!
– Тебе несказанно повезло, – мечтательно вздохнул темноволосый гном. – Найти Нилоэлу после всего, что… было, – Кили осёкся, заметив, как брат изменился в лице.
Фили снял руку с плеч брата. Отвернувшись, он со злостью пнул подвернувшийся под ногу камень. Тот с глухим ропотом покатился вперёд. Гномы вышли на пригорок. Вдали замелькали огни Эребора.
– Я такая свинья! – гневно выкрикнул старший принц. Он залпом выпил оставшееся пиво и брезгливо отбросил флягу.
Оглянувшись на недоумевающего брата, Фили объяснил:
– С момента нашего приезда я избегаю Нило… – встретив удивлённый взгляд Кили, гном горько усмехнулся: – На это есть свои причины, но… она не заслуживает, чтобы…
Кили обнял брата за шею и, притянув его голову к своей, многозначительно произнёс, подражая загадочной манере Гендальфа:
– Никогда не поздно всё изменить.
Предостерегающе зашелестели заросли вереска, вплотную подходящие к каменистой тропке. Ветер стих, и ночная долина смолкла. Звезды подёрнулись дымкой, затмившей холодный свет, льющийся с неба. На том месте, где мгновением ранее разговаривали подгорные принцы, возникла тёмная фигура. Полы чёрного плаща шевелились, хотя незнакомец не двигался. Пустой капюшон повернулся в сторону Эребора. Две янтарные искры мрачно вспыхнули в его глубине.
Ярко-алый
Imagine Dragons – Battle Cry
Никто не спасёт тебя!
Король повенчан!
Борись или умри!
Никто не спасёт тебя!
Единственный звук!
Это боевой клич!
Это боевой клич!
Боевой клич!
Никто не спасёт тебя!
Борись или умри…
– У меня никогда не получится! – Воздушный змей с тихим шорохом шлёпнулся на выжженную траву. Разар с раздражением отбросила деревянную катушку в сторону, сложила руки на груди и резко отвернулась от своего дяди.
В карих глазах гнома запрыгали смешливые искорки. Кили склонил голову набок, снисходительно ухмыляясь. Пробираться сквозь высокое море мёртвой растительности, не испачкав парадный камзол, было непросто. Волнуемые ветром цепкие стебли сухостоя затрудняли движение, но он в несколько размашистых шагов достиг брошенной игрушки.
– Просто нужно соблюдать условия… – терпеливо попытался объяснить мужчина, но был прерван обиженным возгласом:
– Я не глухая и не глупая, дядя Кили! "Бежать против ветра, но не слишком быстро". Помню! Но всё равно ничего не получается!
Гном не спеша подошёл к расстроенному ребёнку, опустился на колени и приподнял лицо малышки за подбородок, заставив вскинуть блестящие голубые глаза, в которых стояли слёзы.
– Ты не глухая и не глупая, Разар. Это правда. Но ты страшная раззява! – полушутя-полусерьёзно заявил Кили. – Было ещё третье условие…
Разар виновато шмыгнула носом, утирая непролитые слёзы тыльной стороной ладони. Сморщив разгорячённый лоб, она принялась вспоминать, что говорил ей дядя, когда показывал, как правильно запускать воздушного змея. Но несмотря на все усилия, девочка не могла припомнить, каким именно было третье условие. Кажется, что-то о ветре, однако в этот момент Разар отвлеклась на ярко-алые цветы – единственные растения, выдерживающие смертельный жар солнца. Будто капли свежей крови, они проглядывали то тут, то там, стоило жухлой траве качнуться от шагов или прикосновения бродяги ветра, гуляющего над сонной долиной.
– Ветер… не помню точно… – тихо отозвалась малышка и умоляюще посмотрела на дядю, который в этот момент пристально разглядывал тропу, ведущую к Эребору.
Сморгнув, Кили одобрительно улыбнулся, положив руку на кружевной рукав племянницы:
– Верно. Ветер нужно поймать во-о-о-т сюда. – Гном перевернул змея и ткнул пальцем в его "сердце", в самый центр причудливой конструкции. – Попробуй снова!
Вновь ощутив в руках бархатистую поверхность игрушки, маленькая гномиха решительно выдохнула и упрямо вздёрнула подбородок. Горячее прикосновение ветра взъерошило золотистую косу, смахнуло выступившие на лбу капельки пота. Сорвавшись с места, Разар побежала, приподняв одной рукой трепыхающегося змея.
"Это как играть в салочки с ветром!" – подумала девчушка, хитро улыбаясь.
– Ты вода! – задиристо вскрикнула она, обращаясь к невидимому сопернику.
Внезапно воздушный змей выскользнул, красной стрелой уносясь в пепельное небо. Он уносился всё дальше и дальше. Девочке пришлось резко остановиться и начать крутить катушку, чтобы удержать красного "дракона". Змей махнул хвостом из золотистой ткани, зависая над головой Разар. Малышка радостно взвизгнула и оглянулась назад, ища дядю. Кили, с волнением разглядывающий дорогу от Дейла до Одинокой горы, невольно взглянул на племянницу. Захлопав в ладоши, гном широко улыбнулся, одобрительно качая головой.
– Вот так! Я знал, что у тебя получится! – произнёс он, неторопливо направляясь к девочке, стоящей у подножия невысокого холма.
Сильный порыв ветра потянул воздушного змея вперёд. Резко дёрнувшись, малышка изумлённо вскрикнула, но не выпустила из рук ускользающую катушку.
– Брось его, Разар! – встревоженно прокричал Кили, бросившись за племянницей, но она была уже на вершине холма.
С отчаянным криком девочка выпустила змея из окровавленных ладоней и, запнувшись, кубарем полетела вниз. Принц в мгновение ока взобрался на холм. Его взгляд лихорадочно метался, силясь отыскать в безмолвном море сухостоя ярко-алое платьице. На миг ему показалось, что пахнет гарью.
– Разар! – Истошный вопль вспорол тишину раннего утра.
Сквозь зловещий шорох выжженной травы Кили услышал слабый голос. Молниеносно спустившись с холма и не обращая внимания на то, что камзол безвозвратно потерял парадный вид, гном подбежал к девочке. Она сидела, повернувшись к нему боком, и разглядывала что-то.
– Дядя! Посмотри! – мужчина склонился над малышкой, схватив холодными ладонями исцарапанное личико.
– Ты не пострадала? – севшим голосом произнёс он.
– Нет… но им нужна помощь. – Разар кивнула на черноволосого мальчика, неподвижно лежащего в траве. Глаза ребёнка были закрыты, а лицо отдавало смертельной белизной.
Запах гари стал ощутимым, усиливаясь с каждой минутой. Кили вскочил на ноги и двинулся глубже, раздвигая широкими движениями сухие стебли трав. Немного поодаль, на боку лежала темноволосая девочка. На вид она была младше мальчишки. В ручках кроха сжимала окровавленный кинжал. Гном осторожно склонился над ребёнком. Сердце неистово билось о рёбра, но он не смел дышать. Дрожащими пальцами мужчина взял оружие и покрутил его, внимательно рассматривая.
– Работа гномья… но не похоже на нашу ковку… Неужели? – последнее слово выпорхнуло слабым шёпотом.
– Дядя? – Разар вопросительно вскинула голову, отрываясь от созерцания необычной находки, но Кили, не услышав её, уже карабкался на гребень соседнего холма, выходящего на каменистую дорогу.
Гном поражённо выдохнул, горячие слёзы застили глаза. Через мутную пелену он разглядел уничтоженный караван гномов, который ему поручили встретить. Развороченные повозки, изувеченные тела, удушливый запах гари и тропа, ставшая ярко-алой от крови. Рука непроизвольно сжала ручку кинжала, которым маленькая девочка защищалась от разбойников.
***
– Почему?! Почему, Торин? – тронный зал Эребора сотрясался от голоса наследного принца. – Почему не выступить против Гундабада этой осенью?!
Король под горой угрюмо нахмурился, нервно сцепив зубы. С самого утра старший племянник атаковал его призывами к походу на гору, давно потерянную для гномов. Такого мнения придерживался Торин. Хотя стоило упоминанию о столице орков коснуться его слуха, как в груди болезненно сжималось сердце, а во рту разливалась желчь, вызывая нестерпимое желание сплюнуть. И всё же гном не спешил собирать армию, чтобы выступить против заклятых врагов.
– Фили, ты прекрасно знаешь, каких жертв стоило нашему народу отвоевать Эребор. Ни у меня, ни у Даина нет столько воинов, чтобы очистить Гундабад от орочьей мрази… – Торин устало потёр переносицу и украдкой покосился на Балина, который стоял рядом с троном.
Белобородый гном слышал разговор с самого начала, но не спешил высказывать своё мнение. Он внимательно изучал свитки – послания королю под горой, на которые нужно было ответить как можно скорее. Обычно старший сын Фундина занимался составлением ответных писем, но по некоторым вопросам всё же было необходимо советоваться с Торином. В который раз пробегая по давно знакомым строкам, Балин многозначительно кивал на каждый довод, который приводил Фили, и одобрительно подмигивал наследнику. Однако стоило королю взглянуть на него, как мудрый гном прятал горящий интересом взгляд, углубляясь в изучение корреспонденции.
– Балин, что ты думаешь на этот счёт? – вопрос Торина едва ли застал Фундинула врасплох.
– Ваше Величество, – осторожно начал белобородый мудрец, – в словах принца есть истина…
– И ты туда же! – вспыхнул король, резко выпрямляясь на троне. Золотой отблеск сверкнул на короне, подобно молнии.
– Но даже несмотря на то обстоятельство, о котором поведал нам Фили, – невозмутимо продолжил свою мысль Балин, – для подготовки к походу требуется куда больше времени… – гном перевёл взгляд с закипающего Торина на его наследника.
– Мы можем попросить помощи у короля Красных Гор, – упрямо возразил Фили, наблюдая за реакцией дяди.
– Даже если я отошлю весть с караваном, который должен вот-вот прибыть, – раздражённо начал Торин, вцепившись в мраморные подлокотники трона. – Ответ дойдет до Эребора не раньше чем через год… Если удача будет благоволить нам.
– Ворон долетит быстрее! – не отступался молодой гном.
– Пустая затея, – коротко бросил король, хмуро качая головой. – Азагхал* никогда не пойдёт на это.
– Откуда такая уверенность?! – вспылил Фили, двигаясь к трону.
– Не забывайся! – Торин приподнялся, подаваясь навстречу племяннику. Его властный голос раскатился громовым эхом.
– Мне до конца дней не забыть, что я пережил в тех темницах… – горько заметил наследник, сжимая руки в кулаки. – Нечто худшее ожидает всех кхазад, если священная гора не будет очищена. Вы никогда не задумывались, Ваше Величество, – мрачно хмыкнул Фили, – почему наш народ терпит одно бедствие за другим?
Торин вопросительно вскинул брови, меняясь в лице. Ему не удалось скрыть растерянность, которую вызвали горячие речи племянника.
– Место пробуждения Дурина Бессмертного осквернено. Вся гниль течёт оттуда, затопляя и владения гномов, и земли других народов.
Балин многозначительно молчал, наблюдая за изменениями, происходящими с подгорным королём. Тот будто в один миг постарел на тысячу лет. Виновато ссутулившись, Торин грузно опустился на трон. Казалось, его что-то гложет, но что именно, белобородый гном не взялся судить.
– Ты многое пережил, – глухо ответил король, избегая взгляда племянника. – Но это не повод отвоёвывать темницы, чтобы изгнать оттуда своих пленителей.
– Так вот в чём на самом деле причина, – удручённо покачал головой Фили. – Вы думаете, что мною движет месть, но не хотите слышать, что я пытаюсь сказать!
– Не говори того, о чём пожалеешь, – гневно предостерёг король, вскидывая ледяной взгляд на принца.
Взгляд Фили застила ярко-алая пелена. Гном услышал внутри себя незнакомый голос. Прекрасный и сильный, он повелевал не отступать, призывал бросить в лицо королю обвинения в трусости и слабости. Испугавшись, принц болезненно зажмурился. Резко повернувшись спиной к монаршему родственнику, он собрался покинуть тронный зал, но в этот момент увидел Кили. Тот бежал, тяжело дыша. Фили первым разглядел брата: местами разорванный камзол пестрел грязными пятнами, пучки жухлой травы застряли во всклокоченных волосах, бледное лицо было покрыто мелкими ссадинами, в глазах могильным холодом застыл ужас.
Младший наследник остановился рядом с братом и, опёршись руками о колени, согнулся, пытаясь отдышаться. Балин и Торин взволнованно переглянулись. Усилием воли вернув самообладание, король спросил:
– Кили, что произошло?
Темноволосый гном поднял голову и срывающимся голосом произнёс:
– Караван с Востока, Торин… они мертвы. Орки напали на них прямо у нас под носом. В живых осталась лишь пара детей.
В зале воцарилась гробовая тишина. Фили слышал лишь, как кровь шумит в ушах, отдавая пульсирующей болью в виски.
Редактировать часть
Примечания:
Красные Горы или Орокарни – горный массив, располагавшийся в Руне, далеко на востоке Средиземья.
Четыре рода Гномов: Железнорукие, Жёсткобороды, Черноволосы и Камненоги – пробудились на востоке. Хотя Красные Горы и не названы местом их пробуждения, это кажется вероятным, потому что они являются главной горной цепью той местности.
Карты Средиземья Третьей Эпохи не показывают местность к востоку от моря Рун, но вполне возможно, что к моменту повествования Красные Горы всё ещё возвышаются на этих землях.
Т.к. о гномах востока известно только название родов, то я позволила себе придумать для них правителя и дала ему имя "Азагхал" – так звали владыку гномов Белегоста в Первую Эпоху.
