Текст книги "Если хобби - подвижные игры(СИ)"

Автор книги: Валерия Бойко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Я мельком глянула на часы. Без сознания провела совсем немного времени. Ударили меня, наверное, где-то после десяти, а сейчас всего тридцать восемь одиннадцатого. Не так уж и долго меня тащили. Значит, если получится отбиться, дорогу к людям я найду.

Змеепес на пробу прыгнул в мою сторону, длинные клыки лязгнули. Их так и прозвали из-за тонких, будто змеиных клыков и странной кожи-чешуи, а вообще монстры имели все признаки, чтобы отнести их к семейству псовых.

Это была даже не атака, скорее разведка боем. Но я подобралась и сосредоточилась, ведь просто так свою жизнь отдавать не хотелось. Сидеть было нельзя, могли вцепиться в грудь или шею, в незащищенные руки. Хотя и ноги не оставались в безопасности. И убежать никак, на выходе караулил Федор, а монстры по характеристикам юркие и быстрее меня.

Они медлили. Все же я как добыча гораздо больше, чем эти двое могли потянуть. Я не стояла на месте, пыталась занять выгодную позиция, краем глаза искала убежище. Пригнувшись, то отступала, то приближалась. Такие маневры позволили осмотреть место, куда меня забросили. Небольшой овражек шел между громадных валунов, расходился широкой полянкой и оканчивался темным пятном – два камня образовывали что-то наподобие пещеры. Стены были неровными, в парочке мест я заметила удобные козырьки, но моего роста явно было недостаточно, чтобы туда залезть.

Когда я подобралась достаточно близко к пещере, то звери зарычали всерьез. А услышанное тявканье с той стороны заставило волосы встать дыбом. Меня закинули в логово. Стая никогда не отходит далеко от логова. Федор, кажется, об этом знал и уже понемногу терял терпение, глядя на мои реверансы с монстрами.

– Шевелитесь, твари, – не выдержав, гаркнул охотник и швырнул камень. Я поспешно отпрыгнула, думая, что он целит по мне. Но мужчина попал в монстра, тонкий визг в относительно тишине был настолько хорошо слышим, что Лика вскочила с камня и стала шепотом что-то выговаривать своему коллеге, дергая того за рукав. После такой атаки змеепсы ушли в оборону, отступая к пещере.

Я даже успела вздохнуть с облегчением, но за спиной раздался скрип ботинок по листьям. Федор активировал свою меху. Обычный, но огромный меч в его руках тускло блестел на солнце. Сложно было даже представить, как можно такую громаду держать на весу. Я попятилась, тоже доставая из сумочки синкромеху. Наверное, чтобы как в классических трагедиях умереть с честью – с оружием в руках. А дальше все события слились в сплошной поток.

* * *

Они ринулись в овраг узкой серо-коричневой полосой. Не с той стороны, где сидела Лика, а чуть с краю, из расщелины. Поэтому именно Федор оказался первой мишенью. Охотник сперва отбивался очень активно, десяток или два монстров попали под удары меча, но змеепсов было много, гораздо больше, чем он мог справиться. И они были очень быстрыми. А когда охотника повалили на землю, я вздрогнула и очнулась, понимая, кто станет следующей добычей. Крик Лики был верным знаком, что выход перекрыт, поэтому изо всех сил я уже привычно сжала челюсти на синкромехе и бросилась к стене в попытке добраться до убежища на высоте.

Первый прыжок оказался неудачным. Скала здесь была более гладкой, руки не доставали до удобных выемок. Я в спешке нагребла кучу из небольших камней, чтобы попробовать взобраться с этой шаткой поддержкой. Но не успела.

От первой атаки я ушла инстинктивно, будто от зубов соседской вредной собаки. Зубы змеепса щелкнули в опасной близости от штанины. Следующего зверя мне удалось пнуть под брюхо, еще одного – в голову. Четвертый бросился мне под ноги. Я пошатнулась и врезалась в стену, теряя ориентацию, еще не падая окончательно, но этого хватило, чтоб пятый монстр вгрызся в голень.

Вместо крика мне удалось сильнее сжать челюсти на мехе. Больно было до безумия, из глаз брызнули слезы. Тварь все не отпускала. Я извернулась и ударила кулаком по голове монстра, но рука была слишком мягкой, чтобы причинить вред, а удар беспорядочным. С камнем в руке мне повезло больше. Я била в глаз, но, кажется, не очень метко попала. Однако монстр взвизгнул и отскочил, мотая головой и поскуливая, с морды капала кровь. Раненого тут же уволокли сородичи, а камень пришлось сразу же швырнуть, отгоняя снова подобравшихся змеепсов.

Еще один зверь скользнул к укушенной ноге, но был встречен пинком. За неимением лучшего я схватилась за синкромеху и использовала ее вместо камня. Все же она была прочнее моих пальцев. Змеепсы подбирались все ближе. Со слезами я отбилась еще от одного, когда монстр из-за спины сородича прыгнул, целясь мне в грудь.

Я не особо понимала, что делаю. Скорее этот был жест безысходности или просто разочарования, действие от отчаяния или жалости к себе. А может, я просто автоматически сделала то, что повторяла каждый день в течение года. Мои руки сжимали меху, как последнюю надежду, которая помогла бы мне справиться с угрозой. О чем я думала? Что собиралась сделать? Не помню. Я просто запустила активацию.

Клыки так и не сомкнулись на моих пальцах. Узкое треугольное лезвие прошло под углом через пасть в мозг монстра. Его нанизанное тело еще пару раз дернулось, хрипя. Верить, восторгаться или вздыхать от облегчения было некогда. Я повела рукой с активированной мехой и скинула труп змеепса в гущу его собратьев. Это на считанные секунды отвлекло монстров. Пока они рвали тушку на части, я вскинулась на ноги и как могла, прихрамывая, подпрыгивая, ринулась цепляться за стену. Клинок удобно устроился за поясом. Пристраивая его, я позволила себе отвлечься на мгновение мыслью о том, что была права и моя меха – оружейка.

Прыжок в этот раз показался мне таким легким, что почувствовав под своими ладонями край карниза, а вовсе не камень, торчащий ниже, я растерялась и едва ли не соскользнула. Руки скребли по плоскому камню, внизу бесновались змеепсы, но я упрямо держалась. Хорошо бы закинуть ногу, но как назло удобнее закидывать оказалось именно укушенную конечность. Еще и синкромеха болталась и била по бедру.

Синкромехи не ломаются просто так, это известно всем. Нужны огромные усилия или специфическое воздействие, например, другой синкромехой, чтобы переломить даже простую оружейку. Поэтому своеобразный костыль, который мне удалось зафиксировать в неровности скалы и этим подпихнуть себя наверх, из нее получился на славу. Оказавшись на козырьке, первым делом быстро я осмотрелась. Нужно было определить, не спрыгнут или заберутся сюда монстры. Но место действительно было недостижимым. А потом я легла на живот и осторожно выглянула, осматривая покинутое поле боя.

Мне было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что охотники не выжили. Рассматривать, как и что происходит внизу, как монстры грызутся за добычу, не хотелось. Тошнота подкатила к горлу. Кроме острой боли в ноге, не хватало, чтобы меня еще и выворачивало.

Теперь можно было передохнуть. Ужаса или паники я уже не чувствовала. Перегорела.

Клинок в руках вдруг стал привычной рукоятью цвета янтаря. А я так хотела его рассмотреть детальнее. Если подумать, то это небывалая удача, что я не воплотила его раньше. Первый раз форма, как и первая активация синкромехи, создается спонтанно и быстро. Зато потом ее придется вызывать пять, а то и десять минут. Мне повезло, а Лике – нет. То, что Лика хотела воспользоваться возвышенностью, чтобы спастись, стало ясно с одного взгляда. Но ее предполагаемое убежище оказалось выше, чем мое. Активация ее мехи занимала ровно одиннадцать минут, это успели проверить время вчера. Так что вряд ли у нее был шанс. Даже если бы она воспользовалась синкромехой, не факт, что допрыгнула бы.

И вот, наконец, спокойствие меня покинуло. Можно оглянуться назад и осмыслить ситуацию...

Но следующие десять минут меня просто трясло от осознания того, что произошло, от радости, что я спаслась, от страха за собственное будущее, от осознания предательства... Да и рана на ноге не добавляла приятных ощущений. Когда волна эмоций слегка сошла, я позволила себе еще немного полежать и похныкать от жалости, а потом вынудила организм собраться с силами.

С собой у меня была почти полная фляга воды. В сумке на поясе лежали дешевый швейцарский нож, крем от и после укусов насекомых, несколько леденцов, маленькая упаковочка печенья и носовой платок, в одном из карманов – забытые влажные салфетки и пара метров туалетной бумаги, отмотанных на всякий случай еще в самый первый день лагеря. Все остальное было разложено по рюкзакам, до которых еще добраться надо было.

Кажется, у Федора была аптечка, да только где сейчас она... На креме было обнадеживающе написано, что его можно наносить на ожоги, ранки и царапины. Так что стать хуже от него не должно. Влажными салфетками получилось очистить кожу ноги и промокнуть кровь, которая продолжала сочиться. Вокруг ран уже наметились синяки.

– Мамочка! – прошептала я, прикрывая глаза. Трогать раны было страшно, неприятно и ужасно больно. Но еще больше меня пугало, что какая-то зараза с клыков попала в кровь. И, если я быстро не получу лечения или хотя бы не обработаю ногу, то все загноится и конечность мне в итоге отпилят. Поэтому пришлось плакать и мазаться кремом от комаров. А относительно чистый носовой платок пошел на повязку.

Пока я глотала слезы, тихо скулила и дрожащими руками пыталась привести себя в порядок, пока перебирала вещи и пыталась понять, что делать дальше, грызня внизу стихла. А, оказывается, прошло всего минут тридцать. Для меня они растянулись в бесконечность. Местность внизу достаточно пропиталась запахами крови и людей, так что на меня змеепсы не обращали никакого внимания.

Ногу дергало от боли, меня понемногу клонило в сон. После активации мехи должна была прийти усталость. К тому же синяки по всему телу не улучшали самочувствия. Я попыталась устроиться на камнях так, чтобы отдохнуть, и действительно слегка задремала. Конечно, шум внизу не давал мне заснуть полностью, заставлял открывать глаза, чуть заметно вздрагивать. Однако, несмотря на все проблемы, отдохнуть удалось. На часах было начало первого, когда я слегка перекусила и решила проверить, что же происходит внизу.

"Какая же я молодец!" Мелькнула гордая мысль. А что? Раз нет собеседника, приходилось саму себя подбадривать. Хорошо, что мне на память грех жаловаться. И, когда я не бросила идею стать охотником вопреки советам родителей, то прилежно штудировала всю информацию, что нам давали на тренировках, ходила в музей и на дополнительные теоретические лекции. По крайней мере, в начале обучения. Это уже позже, когда пришлось разочароваться в своих способностях по взаимодействию с синкромехой, цель немного потускнела и была отодвинута в далекое-далекое будущее. Пользы от выученного материала было немного, читала я просто ради интереса. А вот бестиарий родных широт пришлось вызубрить наизусть. Вот такое нововведение к нам упало, как снег на голову, из международной ассоциации охотников.

Змеепсы уходили. Я выдохнула, поздравив себя. Кажется, память действительно работала верно. Эти монстры не будут оставаться в том логове, где побывали посторонние, даже если вторженцев успешно съели. И уж тем более уберутся оттуда быстрее, если есть молодняк. Он действительно был, у меня даже получилось полюбоваться пушистыми маленькими комочками. Их выносили в зубах зрелые особи. После ухода стаи я сидела еще час или больше, чтобы перестраховаться. Монстры ушли куда-то вправо, а мне, судя по видимому куску неба и лесополосы, нужно было с точностью до наоборот идти в другую сторону.

Я, конечно, не помнила, как оказалась в этом месте. Но между тем, как Федор вырубил меня, и моим скатыванием со склона прошло не так уж и много времени – пятнадцать минут от силы. Что еще раз подтверждало, что охотник знал, куда меня вести. Прежде чем сползти с козырька, я трижды проверила свою скудную экипировку, высмотрела все, что могла усмотреть, а потом села активировать синкромеху. Ее использование оказывало немалое напряжение на организм, для новичков усталость была такой, будто весь день пришлось копать огород. Поэтому для хороших охотников и пользователей синкромех тренировки всегда стояли на первом месте.

К моему сожалению, при активации я чуть было не заснула, начав подозревать, что ничего у меня не выйдет, хотя по всем свидетельствам, получиться должно было. Почти пятнадцать минут мне понадобилось, чтобы появился клинок. Оставалось только с грустью вздохнуть и, получив прибавку к физическим возможностям, осторожно сползти с возвышенности вниз. Времени у меня было не слишком много.

Я старалась не думать о том, что за ошметки темнеют, смешавшись с листьями на земле. Хотя, что тут думать? Вот на отшибе синеет почти целая бандана Федора, а его жилету с карманами не повезло, его растерзали в клочья. Я старательно прикрыла глаза рукой, чтобы не смотреть на то, что валялось вокруг жилета. От запаха крови, гнили и прелой земли меня начало ощутимо мутить. К телам уже слетелись мухи и сбежались насекомые. Пришлось пожертвовать одну из дефицитных влажных салфеток и приложить к лицу. Возвращать природе дефицитную еду не хотелось.

Рядом с телом охотника, наверное, я бы нашла что-то полезное, но даже подойти себя сложно было заставить. Под ногой что-то гулко звякнуло, носком ботинка я приподняла листья и обнаружила странный треугольный штырь из серебристого металла. Рука машинально потянулась к нему, в том, что это была синкромеха Федора не было сомнений, но я одернула себя. Наличие у меня синкромехи пока ни к чему хорошему не привело, а если их будет две, то мир вокруг станет еще более опасным.

Тела Лики не было. Вроде бы как змеепсы могут накапливать пищу, особенно когда в стае есть молодняк. Но это был не те подробности, которые мне нужно сейчас вспоминать. Я понимала, что тогда я ничего не могла сделать. Хотя если бы могла? Помогла бы я Лике, если бы могла? Не хотелось думать над этим вопросом. Я должна была здесь умереть. Конечно, сложно принять то, что девушка Лика оказалась вовсе не моей подругой. Может, она испытывала симпатию ко мне или хотя бы интерес, однако я оставалась всего лишь ее "работой". Ее и Федора. Сложись события немного по-другому – и уже эта парочка сидела бы в относительной безопасности в ожидании, когда монстры сожрут меня, оставив меху в целости и сохранности.

Но печальный тяжелый вдох я сделала зря. Воздух был пропитан такими жуткими ароматами, что я с силой прижала салфетку. Нужно было дышать глубоко, чтобы не вырвало, и плотно прикрывать нос и рот, чтобы чувствовать запах ароматизатора. Впрочем, от последнего тоже мутило.

У выхода из распадка метрах в десяти на дереве висел рюкзак, его товарищ валялся на земле, частично выпотрошенный. Моих вещей здесь не было вовсе, а целым оставался рюкзак Лики. Даже жаль, у Федора было больше полезных вещей. Но потом удача улыбнулась мне снова, в ближних кустах, поблескивая тусклым металлом, лежал короб аптечки. Оставаться здесь было опасно, я подхватила все нужное и захромала в сторону от ушедших монстров. На ходу получилось залезть в рюкзак и с искренней благодарностью вытащить оттуда Ликин навигатор, который полагался ей как члену команды. Модель была не особо удачная, да и старовата, специально для стажеров, но сейчас это стало моим спасением. В таком приборе очень редко кто ставил пароли, так как использующие его люди постоянно менялись.

Благодаря карте я быстро нашла ту тропу, которая вела к спуску с горы. На экране она была выделена синим цветом, как и весь дальнейший путь к лагерю. К конечной точке я идти не собиралась, но что-то подсказывало мне, что пользоваться навигатором мне можно еще пару часов, а дальше его стоит выбросить. Когда станет темнеть, ведущий точно начнет беспокоиться, где же пропала одна из команд. Потом он, скорее всего, рванет с группой их искать. Связь на возвышенности ловит с трудом. Обо мне вряд ли кто побеспокоится до поры до времени. Варрий же знает, что от меня только синкромеха и должна остаться. В общем, количество свободного времени у меня зависело от того, насколько ведущий доверял своим подчиненным: допускал он, что они уведут товар из-под носа или нет.

Минут через двадцать я выползла к тому самому первому пятачку у скал. К этому времени меха деактивировалась, а нога по ощущениям готова была оторваться. Меня начало знобить. Так что я устроилась на камнях у скалы и разложила аптечку. С трудом обнажила уже начавшую серьезно опухать ногу. Платок промок от крови, которая по чуть-чуть, но все же текла. Аптечка была правильная, как по учебнику. Я бы не удивилась, если бы внутри кроме фляги со спиртом, хорошо, если не с коньяком, активируемого угля и таблеток лоперамида ничего не было. Но к счастью мне достался идеальный набор лекарств, большинство с инструкциями. Наверное, такое богатство было из-за того, чтобы в процессе расследования моей предполагаемой смерти нельзя было придраться к охотникам насчет экипировки.

На тренировках было отведено достаточно времени на разбор методов оказания первой помощи, в том числе и на попытки оказать ее себе самостоятельно. Как бы я ни боялась уколов, а нужда еще и не то делать заставит. Я тут же обколола обезболивающим голень, а спустя пару минут, когда боль перестала отвлекать, ввела антибиотик. В детстве я не раз видела, как обрабатывают раны, меняют повязки. Есть среди наших родственников совсем обезбашенные люди с довольно опасными хобби. Кто ноги ломал, кто фехтовал неудачно, кто с парашюта прыгал, криво приземлившись, кто по контракту в армию ходил, а кто и вовсе каскадером работал. Были и те, кто лоб расшибал на ровном месте. Хотя, что далеко ходить, я сама с охотой связалась.

Перекись шипела на присохшей материи. На то, что я делала, даже смотреть было больно. В принципе самое страшное – это сделать себе укол и убрать окровавленный платок, а дальше нужно было просто действовать по инструкции. Когда перекись перестала пузыриться, а укусы обработаны на этот раз специальным средством, я попыталась устроиться удобнее, чтобы приступить к перевязке. Перевязочного материала в аптечке оказалось достаточно, антисептиков тоже, так что и волноваться вроде бы не о чем, но руки тряслись и в горле сохло. Повязка получилась не с первого раза, но на вид выглядела надежной. Осталось быстро собрать аптечку, привести себя в порядок и, пока не кончилось действие лекарства, пройти как можно дальше.

Ковыляла я достаточно быстро, даже не сверяясь с навигатором. Тропа была четкой и пологой, местность – знакомой, мой шаг – широким и безболезненным, так что, не прошло и часа, как мне удалось спуститься с возвышенности к нужной мне развилке.

Здесь я решила задержаться на пару минут. Пауза была своевременной. Подтянуть повязку, сделать глоток воды и, максимально сосредоточившись, попытаться запомнить дальнейший маршрут. Особенность всех охотничьих стандартных навигаторов была мне известна: как только ты узнаешь, где находишься, об этом становится известно твоей команде. Так что прибор нужно было оторвать от сердца и выкинуть, а дорогу зарисовать. Как назло в рюкзаке Лики не было ни клочка бумаги, ни ручки. Зато был йод, ватные палочки и инструкции по применению лекарств.

Я тщательно зарисовала предполагаемый путь, отметила, сколько километров в каком отрезке, где возвышенность, где проходит река. Не думать о том, что я могу заблудиться, оказалось очень сложно. Когда стало невозможно придумать, что еще мне извлечь из навигатора, я поняла, что пора. К тому же день был не резиновый, а впереди еще не один час пути. Выключенный навигатор, лишенный аккумулятора, рыбкой скользнул в противоположные от намеченного мной пути заросли, глухо ударившись об ствол дерева.

= 8 =

Первые минут двадцать дороги я была очень сосредоточена. Пришлось привыкать считать шаги, потом переводить пройденное в метры. Пока получалось неплохо. Моей задачей было выйти из леса к трассе. Эта дорога была указана как неосновная, но и там можно надеяться поймать попутку. Были бы ближе железнодорожные пути, моему счастью не было предела. Но, к сожалению, две станции электричек находились далеко от того места, где я находилась.

Заповедник кончился весьма внезапно: из леса меня вывело к узкому деревянному мостику над бурлящей речкой с каменистым дном. Осторожно перейдя реку, мостик шатало, а действие обезболивающего уже почти прошло, я почувствовала себя лучше, вздохнула свободнее и сделала перерыв. Радовало, что сейчас начало августа, дни все еще длинные, поэтому на лес еще не опустились сумерки. Эта сторона не особо отличалась от той, хотя чаще попадались следы присутствия людей. Вон куском красной материи помечены несколько деревьев, а здесь кто-то пил пиво и оставил бутылку, чуть дальше белой краской на стволе выведены несколько букв. Следующий привал я сделала, обнаружив свежесрубленный ствол. Я не была уверена, как часто можно колоть обезболивающее, но нога ныла с жуткой силой, так что выбора у меня особо не было. Потратив еще десять минут на укол, продолжила путь. Кажется, мои отметки йодом на этот раз совпадали с отметками белой краской.

* * *

– Девушка, вы куда? – Меня останавил встревоженный окрик. Я притормозила. И когда только впала в своеобразный транс? Шагала, почти не замечая окружения, сверялась с "картой" и успевала смотреть под ноги. Оглянулась. Действительно, на видимой тропинке чуть выше по склону замерла группа трех женщин с большими ведрами, часть из которых уже полна грибов.

– А... – только и могла сказать, когда женщины быстро додумали все остальное.

– Заблудилась? Туристы? Ой, как выпачкалась! А на ногу почто припадаешь? Подвернула? А где остальная группа?

Я попыталась вывернуться из-под града вопросов, но внутреннее напряжение постепенно уходило. Заботливые слова немолодых женщин – тетушек и бабушек – успокаивали меня. У грибников нашелся горячий сладкий чай в термосе и печенье. Я ела очень быстро, поминутно оглядываясь. Кто-то заметил мои дикие повадки и рассмеялся: "Ешь спокойно, никто еду не отбирает". Но дело ведь было не в еде и даже не в том, что позади, надеюсь, далеко позади остались монстры. А если предположить, что кроме Федора и Лики, в происходящем замешаны и остальные члены команды, а скорее всего так оно и есть, то позади еще и недобрые люди. Мне казалось, что Варрий уже понял, что наша группа не вернулась. Возможно, даже нашел Ликин навигатор. Поэтому мне так беспокойно.

– В семь вечера нас Василий забирает. Тропа в конце упирается в трассу, вот там автобус и ждет. – Это я спросила о том, как мне добраться до города.

– Какой автобус?

– Частный, конечно, – женщины не прочь поболтать, к тому же собирать грибы подобное не мешало. – Кто о грибниках позаботится, кроме самих грибников? Сам мэр, поди, грибы-то не собирает, а сразу в магазине покупает. А мы из года в год ездим небольшой компанией: и проезд легче оплатить, да и в лесу в компании не страшно.

– Хочешь вернуться в город с нами? – Жалостливо предложила одна из подруг.

Я быстро-быстро кивнула.

– Но у меня денег нет...

– В лесу-то тебя никто не оставит, не бойся, – Меня особым манером потрепали по волосам. Аналогично меня по голове гладили все старшие родственники – бабушка и ее двоюродная сестра; подобным образом выражала свою привязанность пожилая соседка из квартиры напротив. Мне почудилось, что это странное умение – способность успокоить наложением рук – приходит ко многим женщинам при выполнении определенных условий и накоплении жизненного опыта, тоже весьма специфического свойства. Будь наша жизнь игрой, так непременно и было бы.

Следующие два часа мы медленно кружили по полянам. Женщины бодро наклонялись за грибами, я хромала следом, поминутно оглядываясь. Хотя я ощущала уверенность, что за такое короткое время меня вряд ли найдут, страх оставался. Еще где-то на середине пути я перетрясла как могла форму, поясную сумку и рюкзак в поисках странных предметов, которые могли бы быть маячками. Но, кажется, я переоценила охотников, а может они недооценили меня.

* * *

Стрелки часов показывали почти семь вечера, а вокруг уже сгустились сумерки, угрожающие перейти в темный вечер, когда грибники, наконец, собрались в одну группу и вышли к месту стоянки автобуса. Мой потрепанный вид и заступничество пожилых дам сыграли свою роль, знатно разжалобив водителя.

Старый ПАЗик пыхтел, его покачивало, а меня убаюкивало. Грибники и сами устали, так что с расспросами не лезли, только уточнили, куда мне нужно в городе. Этот вопрос меня озадачил не на шутку. С одной стороны, мне было необходимо добраться до какой-нибудь гостиницы и позвонить родителям, с другой, обратиться в полицию, а с третьей, имелась срочная необходимость попасть в больницу. Страх за свое здоровье пересилил, так что меня должны были растолкать в метрах трехстах от городской больницы. Это максимальный крюк, который водитель согласился сделать ради безбилетного пассажира.

В правоохранительные органы вот так сразу обращаться было страшно. Что мне говорить? А если не поверят? Если наоборот подумают, что это я прикончила Федора и Лику, а не они пытались сделать это со мной? В фильмах же такое бывает! К тому же полиция с неохотой влезает в дела охотников. Мне бы прийти в себя, разложить все, что со мной случилось по полочкам, получить квалифицированную помощь и отоспаться.

К больнице я дохромала уже в густых сумерках, пришлось немало пройти вдоль ограды, потом искать проходные ворота, к тому же я умудрилась пойти не в ту сторону и попала на территорию не с главного входа, а с бокового. Здесь меня встретила стоянка, вспомогательные здания и сушка для белья, а так же морг. "Веселенькое начало", – подумала и, засмотревшись на строгую вывеску, споткнулась. После этого пришлось минут пять сидеть на бордюре и пережидать болезненные ощущения.

Я не сразу поняла, что передо мной тот самый микроавтобус, что привез меня в днепровские леса. Номер я не помнила, а характерные наклейки было не рассмотреть с моего ракурса. Скорее я зацепилась взглядом за этот сегмент стоянки, потому что рядом стоял полицейский внедорожник с мигалками и полосами. Иначе автобус так и остался бы незамеченным, частично прикрытый густыми кустами сирени и силуэтом служебной машины. Ноги сами по себе зашагали в ту сторону. И правда, стоило подойти ближе, чтобы понять, стекла и бока машины украшают именно те дурацкие наклейки из сообщества охотников. Я обошла машину для большей уверенности, на заднем стекле была такая характерная наклейка, что все сомнения растворились как дым. Меня как молнией прошибло. Они были здесь.

Несмотря на то, что вокруг темно, удалось рассмотреть кучу сваленных вещей в салоне. Есть ли там мои вещи? Милые и нужные вещички, которые должны были мне помочь и действительно помогали какое-то время выжить в лесу, защищая от многих проблем. Но кто же знал, что проблемы будут не от монстров, а от людей? И поскольку авто стояло у больницы, возникал вопрос: все ли из владельцев этих вещей живы и здоровы. Или кто-то, также как я, сошел с ума и убежал в лес или как бы своевольно отошел от группы, оступился, свалился в овраг и был съеден монстрами?

На долгие секунды мне показалось заманчивым просто войти в больницу, а когда встречу кого-то из команды, со слезами упасть тому на грудь, дескать, напали на нас монстры, убили моих товарищей. Смогу ли я достоверно сыграть? Действительно убедить всех, что моя история достовернее истории Варрия? Мое слово – против его слова. Тогда как мне объяснить, почему я не вернулась в лагерь? Смогу я не замирать от страха каждый раз, как Варрий захочет подойти ко мне? Верю ли я в то, что моей жизни больше не будет ничего угрожать? Согласится ли ведущий уладить произошедшее так? Станет ли мстить? Покуда я ломала голову, на парковке перестало быть безлюдно.

Звук голосов заставил очнуться и вынудил кинуться в сторону, ползком просочиться между кустами в их чащу. Рука сжала синкромеху, я едва успела погасить начало активации. Это все выглядело бы глупо, если бы не характерные интонации говорившего.

– Майор, вы же понимаете, что занятие охотника связанно с множеством опасностей?

– А? Да... – Я сквозь листья куста видела, как человек в форме остановился возле микроавтобуса и, сдвинув полицейскую фуражку на затылок, почесал лоб. Кажется, он не особо понимал, что пытается ему сказать собеседник.

– Так вот монстры не самое страшное, что может случиться, – Варрий, а это был он, подхватил полицейского под локоть и сделал два шага по направлению к служебной машине. – Синкромеха очень сильно влияет на мозг, вы же слышали об этом? В официальных заявлениях вам об этом не скажут, просто сделают акцент на том, как тяжело дается управление этой вещью. На самом же деле все доказательства страшного влияния синкромехи на людей я вижу все тринадцать лет с тех пор, как стал охотником. Большему проценту удается противостоять, но есть те, кто ломается в первый же год!

– А, и вы думаете?..

– Да я уверен! – с горячностью произнес ведущий. – У нее произошел срыв! А в таком состоянии я даже предположить не могу, что на уме у того чудовища, кем стала это девочка... К тому же связи с моими коллегами до сих пор нет.

– А, кхем, мы же не можем оцепить весь заповедник.

– Выделите нам пару следопытов, пусть хотя бы обнаружат намек. Дальше мои ребята справятся! Завтра же с утра мы начнем поиски. И насчет города...

– А, – майор стал более серьезным. – Никакого оцепления не будет. По какой причине я должен вводить дополнительные смены и держать группу быстрого реагирования в боевой готовности? Могу допустить, что ваша клиентка действительно чокнулась и порубила все, что видит в капусту. Но я не верю, что мелкая девчонка в таком состоянии да еще с активной синкромехой пробежала за остаток дня чуть меньше семидесяти километров. Я не только смотрю телевизор, ведущий, я еще в сети бываю. Если это так и было, то мы найдем полностью обессилившее тело, если не труп, где-то на середине дороги.

– Ладно, – недовольным голосом выдавил Варрий, следя, как майор усаживается в авто.

– Но участки на всякий случай я предупрежу. Этого будет достаточно. Завтра свяжитесь со мной после девяти утра, я переговорю с управлением заповедника касательно следопытов, – раздалось на прощанье из служебной машины. Дверь хлопнула, закрываясь, а спустя пару секунд заурчал мотор и автомобиль резво тронулся.

В кустах мне пришлось сидеть еще около часа. Мимоходом я замечала, как разъехались почти все машины, в том числе и микроавтобус "Дорвавшихся". Его брат-близнец, битком заполненный участниками тренировочного лагеря, посигналил у въезда на больничную территорию, участники команды погрузились в машину и уехали. А ведь, между прочим, это было мое законное право уехать с ними домой. Но мне не дали им воспользоваться.