Текст книги "Если хобби - подвижные игры(СИ)"

Автор книги: Валерия Бойко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

– Кто же знает? Когда найдете, тогда и спросите, – отвечают нам на том конце. – А так: инфу мы перекинули, она ждет новое вместилище. Хочешь, разберем этот на запчасти и сделаем тебе скидку на новый ноутбук? Или ты полноценный компьютер на этот раз приобретешь?

– В рассрочку дадите? – смиряюсь я с необходимостью покупки, прикидываю количество денег на счету и примерную стоимость новой оборудования. Потратить можно, но лучше бы не сразу.

– Не вопрос, сочтемся! Что не сделаешь ради того, чтобы "Скучающие мастера" и в следующий раз выступили на высоте, – многообещающе заверяют меня. Дальше мы прощаемся, и звонок прерывается. Эли заваривает ароматный зеленый чай, и вечер оканчивается приятными дружескими посиделками.

= 3=

После погрома я все же поддаюсь на уговоры окружающих и устанавливаю сигнализацию. На всякий случай и соседям тоже. У них частенько остается ключ от моей квартиры, который они знают, кому давать, а кому – нет. Я в свое время даже фотографии доверенных людей им оставила для перестраховки. Такие дружеские отношения между нами случились после того, как я бесплатно вывела пикси, поселившихся на соседской даче и расплодившихся до таких размеров, что мелкие монстры начали представлять угрозу для животных. Охотники относительно легко справлялись с такими заданиями. Но добиться этого было весьма непросто и семь лет назад, и сейчас.

Чтобы подать запрос на услуги охотников, нужно либо заплатить как частное лицо в кассу ассоциации охотников, либо записаться через государственную службу и ждать, пока до твоей просьбы дойдет очередь. Поскольку дело было мелкое и касалось только одного отдельно взятого участка вдали от большого скопления людей, то ждать соседям пришлось бы не менее полугода. Никого особенно не волновали пропажа кошек и сторожевой собаки, полностью испорченные посевы, невозможность войти в дом. Покуда не было, по крайней мере, трех-четырех подобных заявок или одного человеческого трупа, дело не собиралось двигаться с места. Печально, но факт.

Мне это стоило ровно одного выходного, который мы с Анной провели с пользой для дела. Она отстреливала крупных и более опасных особей, я держала оборону и скашивала ряды мелких и противных. Все возможные проблемы с атаками пикси устранились соответствующей, похожей на форму пасечников экипировкой – плотные костюмы, сетчатые головные уборы – и специальным оборудованием. В данном случае это был ручной водомет. Личинок пикси убирали водой, которая для них смертельна, поэтому-то гнездо этих монстров всегда располагалось там, где влажности меньше всего. Здесь – в доме, в небольшой спальне с самым маленьким окошком, плотно запертым с зимы.

Денег с клиентов мы не взяли, поскольку им еще дом нужно было ремонтировать, а пенсия никогда не было особо большой. Счастливые соседи отблагодарили нас тремя бутылями домашнего вина и стали моими преданными фанатами.

Установка сигнализации сразу себя окупает. Уже на следующей неделе ко мне на балкон пытаются влезть при помощи дерева. Разлапистый каштан едва выдержал вес тела и, судя по опавшим листьям и веткам, всячески сопротивлялся. В общем, поймали этого несостоявшегося вора быстро, прямо с дерева сняли. Он только и успел, что несколько раз приложить камнем окно в балконном блоке и, приноравливаясь, попытаться постучать туда еще ногой. Окно было качественным, балкон оказался не так близко к дереву, а пивной живот мужчины – большой и округлый, поэтому попытки получались неудачные.

Только этот индивид в моей квартире был в первый раз, да и решился он на подобное из-за того, что денег пообещали много. Встретил он своих заказчиков случайно, когда жена выгнала из дома за очередной запой. Как его подбили на проникновение в чужую квартиру, он и сам не понимал, но полез. Он уже представлял, как купит жене цветы, а себе бутылочку горючего и идет мириться обратно домой, но тут и окно далековато оказалось, и соседи увидели, и сигнализация. Никто из нас не думал, что заказчики всерьез считали этого пьянчугу способным что-то вынести из моей квартиры, скорее это было попыткой проверить ее состояние после первого проникновения. Но то, что он должен был взять и вынести, все же описали. Со слов пьянчужки:

– Продолговатое такое, небольшое, с ладонь или полторы. Светлого цвета... и оно все в этих, в вырезках, в чеканке.

– В гравировке что ль?

Следователь оказывается знакомым, его в прошлый раз привозил Эрик Витальевич. В этот раз правоохранитель появляется на собственном транспорте и даже представляется:

– Изерман, майор Изерман.

Он не просто майор, а специальный уполномоченный по делам, связанным с охотниками, и к тому же принадлежит какой-то международной лиге с той же тематикой. Мужчина чем-то напоминает классических шпионов и контрразведчиков из старых фильмов и книг. Высокий, с длинными конечностями и всегда ровной спиной, с лицом, острым во всех направлениях. Волосы тщательно уложены, чистые руки, аккуратные ногти. Пальто выглажено, под ним форменные брюки со стрелками и рубашка с запонками. Говорит он монотонно и с полным безразличием к паузам в монологах. Изерман очень быстро выведывает у похмельного взломщика все, что важно было знать, и оставляет дальнейший процесс на помощников.

Я в это же время общаюсь с приехавшим на сигнал тревоги отрядом охраны, по стечению обстоятельств также являющимся частью команды охотников Рендала, того самого, который не смог удержать дракона и сошел с дистанции. К сожалению, долго трепаться нет возможности, они-то должны быть в полной готовности и выехать по требованию в считанные секунды. Следователь дожидается, пока я закончу разговор, и манит длинным пальцем в сторону. Место, которое он выбирает для тайных перешептываний, как можно больше подходит для подобных "свиданий": детская площадка посреди заросшего двора, равномерно удаленная ото всех домов и пустая по причине послеполуденного времени.

– Как пострадавшая сторона, вы имеете право подать на возмещение ущерба, – следователь осматривает пространство вокруг, неожиданно для меня выбрав сиденьем детскую карусель и с трудом туда втиснувшись. Я удерживаюсь и не задаю вопрос, удобно ли ему, и занимаю раскрашенное колесо, врытое в землю.

– Стоит ли? – пожимаю плечами. – Пусть оплатит выбитое стекло и проваливает. Он сказал, зачем лез?

– Ответьте мне на вопрос, – перебивает меня Изерман. – Синкромеха у вас с собой?

– Да, – признаюсь, похлопывая по боку.

– И, несмотря на то, что сейчас не на охоте, вы все равно ее носите, не снимая...

– Привычка, наверное. Она мне не мешает, – задумчиво тяну. – К тому же монстров можно встретить в любой подворотне!

Он пытается устроиться комфортнее, но сиденье карусели действительно слишком узкое. Кажется, Изерман встрял между перильцами и пытается не показать своего неудобства.

– Да, я читал материалы дела... Этого монстра ведь так и не нашли.

– Ну, – развожу руками, – Подобных ему и до этого не видели, так что неудивительно, если больше и не увидим. Нам остались только фотографии, ошметки кожи и хитина и кровь. Вам вот интересно, где монстр... Я вот считаю, что охота – это, конечно, здорово, но лучше, чтоб все живы остались!

– Хм, действительно, – он достает из кармана пальто пачку сигарет и прикуривает. Ветер несет дым в противоположную от меня сторону, так что я даже не морщусь. – Мы отошли от главного. А оно заключается в том, что вам нужно уехать из города.

– Что, простите? – От удивления подаюсь вперед и нервно улыбаюсь, не восприняв всерьез слова следователя.

– Лучше, если вы сделаете это самостоятельно. Иначе Эрик Витальевич лично подпишет вам направление на охоту.

– С чего бы вдруг? – Хмурюсь, откровенно непонимающе. – Вам что, сказать сложно?

Кажется, ему действительно сложно сказать – или лениво, или не хочется. Поэтому проходит не меньше пары минут, прежде чем следователь докуривает и готов к разговору. Я сижу как на иголках. Мне и не хочется никуда ехать, и откровенно странно, почему я должна это сделать.

– Если вы не хотите потерять свою синкромеху, то уедете, – он говорит тихо, но серьезность в его голосе заставляет меня понять, что уехать стоит. Однако я не собираюсь сразу в этом признаваться и жду продолжения. Изерман делает паузу, но видит, что от объяснений не отвертеться, и обреченно выдыхает:

– Ладно... Кто бы это ни был, они действительно нацелены на синкромехи. Причем как они выбирают жертвы и зачем, никому не известно. Все пострадавшие, а их немало, из разных стран, как являются охотниками, так и нет, разного уровня мастерства и обладают разным типом синкромехи. Они объединены лишь одним: индивидуальными особенностями своего оружия, не характерными для других мех. Предположительно этот пункт привлекает воров. Они не останавливаются ни на минуту до тех пор, пока нужный предмет не оказывается украден или отнят. Обшаривают дома и квартиры, подговаривают других людей, грабят владельцев и даже покушаются на них. Скажу так, наш департамент не обладает полным объемом данных касательно первых двух десятилетий после "Октябрьского прорыва", но в общей сложности за 32 года истории моей организации было 4265 случаев подобного хищения. Сколько их было на самом деле, не знает никто. После кражи владелец мог оставаться жив, однако синкромеха более нигде не всплывала. Никогда больше. Кое-кто из моих коллег подозревает существование религиозной секты или сумасшедшего коллекционера, я лично воздерживаюсь от подобных комментариев.

– И что мне теперь делать? – Я, честно говоря, растеряна. Одно дело – просто воровство, а другое – столкнуться с непонятными сектантами.

– Я уже говорил. Уезжайте. Если попытки отобрать синкромеху заканчиваются отрицательно, то они могут отложить вас как цель на потом.

– Но не оставить в покое? – Прижимаю меху локтем к ребрам так сильно, что чувствую боль.

– Мне это неизвестно, – следователь качает головой. – Может, такое и бывает. А так, я вижу только два выхода. Либо вы уезжаете и какое-то время перемещаетесь по разным городам, где вас теряют. Ваш лог мы скроем даже от сотрудников ассоциации охотников, а делом и направлениями будет заниматься сам Эрик Витальевич. Но вам все равно придется постоянно оглядываться и лучше не светить своим именем... А мы тем временем будем караулить всех странных личностей, которые будут интересоваться вашим местом нахождения.

– А альтернатива?

– Во втором случае вам все равно придется постоянно оглядываться. Но и полностью поменять свой образ жизни. Сменить работу так, чтобы меньше выходить на люди, создать из дома настоящую крепость. Лучше всего не находиться нигде в одиночку, завести сожителя или сожительницу. Однако если вы остаетесь в этом городе, мы не сможем уберечь всех ваших близких. Здесь очень легко создать случай для шантажа.

– Вы так просто об этом говорите? – Я опускаю голову, упираюсь локтями в колени. "Что вообще происходит и почему это все снова свалилось на меня?" Мысли, подобные этим, циркулируют в голове, и выхода из этого замкнутого круга не видно.

– Не просто, – сидящий напротив продолжает уговаривать. – Я прошу дать нам возможность выследить этих сумасшедших и сохранить вашу синкромеху. Вы же этого хотите? Мы смешаем им карты и уменьшим количество каналов, через которые идет информация о вас и ваших передвижениях.

– Все-то у вас легко выходит, – мне страшно до одури сделать подобный шаг. Но если даже две недели дизсинхронизации с мехой показались мне кошмаром, то, что будет, потеряй я ее навсегда? Поэтому отвечаю уклончиво, но почти решив все для себя:

– Я подумаю. Переговорю с близкими людьми.

– Мне не стоит вам напоминать, что людей, посвященных в происходящее, не должно быть много? – С этими словами следователь прощается. Встает, едва не потянув за собой карусель, аккуратно пакует затушенный окурок в пачку и бодрым шагом возвращается к следственной группе. Люди, прибывшие с майором, уже закончили все возможные процедуры и теперь просто наслаждались покоем, пока не вернется их шеф и не скажет сворачиваться.

Я наблюдаю за ними, сижу и думаю, что еще мне приготовит будущее. Да, мне нравятся путешествия, наши вылазки за город, охоты в других регионах. Но смыслом всего этого является возвращение домой. Приятно знать, что после активной работы усталую меня ждет уют родного дома, горячая вода в кране, еда в холодильнике и знакомые соседи за стенкой. После поездок и экстрима, после приключений и тягот путешествия эта уютная повседневность это то, что надо для отдыха. В моей жизни выпадало довольно много не особо приятных случайностей, чтобы я могла легко сказать, что добровольно хочу куда-то ехать. Хотя меху терять нет желания. Ради нее и своего привычного образа жизни можно на многое пойти.

Ничего толком не придумав, я перемещаюсь с колеса на карусель, так же плотно втиснувшись в сиденье, как до этого майор, и пробую прокатиться. Качели скрипят, двигаются рывками, звук эхом отражается от окрестных домов. День давно уже превратился в вечер, и сгустились сумерки. На детской площадке нет никого, кроме меня. Даже прохожие стараются обходить ее стороной, наверное, я их пугаю. Всех, кроме одного парня, одиноко стоящего в тени дерева у моего дома и внимательно озирающегося по сторонам. Да, кажется, ко мне приставили охрану.

* * *

Еще неделю я держусь. Здороваюсь с парнями и девушками, которые присматривают за мной и постоянно меняют друг друга, заглядываю за угол с осторожностью, не выпускаю меху из рук почти круглые сутки – коплю усталость и стресс. Когда постоянно ищешь подвох, к некоторым вещам начинаешь испытывать повышенный интерес. Кто-то из клиентов чрезмерно расспрашивает обо мне коллег на работе. Кто-то задает схожие вопросы соседям по дому, кто-то интересуется мной в тренировочном зале. Меня провожают везде: от работы и дома. За эти дни я стараюсь не ходить по барам и кафе, не хочется, чтобы даже до двери в туалет провожали. Пару раз я сжаливаюсь и оставляю телохранителей с ночевкой. И им удобно, и мне спокойнее. Но плохо, когда родные места и стены начинают становиться ловушкой.

Я долго не изменяла своим привычкам, каждый из моих знакомых может знать, что и где я покупаю, где люблю проводить выходные и на какой фильм, скорее всего, пойду в кинотеатр. Если десять лет вращаешься в одной и той же среде, подобное неудивительно. Я все чаще ловилю себя на мысли об отъезде. Появляется страх, что я не только потеряю меху, но и не смогу оказать никакого сопротивления в этот момент или просто не замечу, потому что привычное окружение действует расслабляюще.

И когда мое волнение достигает пика, а каждая тень кажется подозрительной, звонок Эрика Витальевича звучит как шанс к спасению.

– Вайл, девочка моя, ты еще с ума не сошла, играя в шпионов? – спрашивает он меня, но ответа и не требуется. – Хватит. Приезжай.

Конечно, я срываюсь с места и еду. У меня собственно нет права не поехать. Даже если его предложение меня не заинтересует, прибыть в офис ассоциации я как охотница обязана.

Если спросить у обывателя, где в нашем городе находится контора охотников, вам смело укажут на милое здание в Центре: крылечко в ажурной ковке, длинное помещение общего зала, электронная очередь, вежливые молодые люди в приемной, стены украшены фотографиями знаменитых охотников и страшных монстров. Да только отправят вас в отделение по работе с населением.

Настоящий же офис расположен на рубеже жилого массива и промзоны. Огромное здание бывшего заводского цеха полностью переоборудовано под нужды ассоциации. Здесь есть стоянка для корпоративных машин, ремонтный блок, оружейная комната, магазин всевозможных товаров, служба регистрации охотников и выдачи разрешений на охоту, отделы, связанные с данными и компьютерной безопасностью, типированием монстров и исследованием синкромех, разработками новых тренировочных комплексов и организацией охоты и многое другое. К части здания, открытой для обычных посетителей, прилегает музей "Октябрьского прорыва", полигон и тир.

Я попадаю внутрь с черного входа, оказываюсь в гараже. Здесь шумно и людно. Кажется, проходит плановый техосмотр, а может другое мероприятие, сложно сказать. Здесь всегда что-то происходит. Киваю паре знакомых, оббегаю вокруг полдюжины тягачей с прицепом и без, и, наконец, в доступности оказывается металлическая лестница наверх. На втором этаже помещения для персонала, пусто и тихо. Я быстренько отмечаюсь на проходной у охранника и неспешно иду дальше. Здесь приятная температура и слышны низкие басы играющего в каком-то кабинете рока, перестук клавиш, легкий смех. Мимо мелькают таблички с названиями отделов и ответвления коридора, но нужна мне дверь в самом дальнем конце за еще одним пунктом охраны. Рядом хранилище синкромех, секретариат и дипломатический отдел для общения с иностранными коллегами. Кабинет представителя Всемирной ассоциации охотников открыт, а сам представитель ожидает меня в дверях. Эрик Витальевич сдержано улыбается и, прежде чем закрыть за мной дверь, распоряжается:

– Антон, мне – кофе, девушке – зеленый чай и что-нибудь к чаю.

За закрытой дверью он превращается из представителя ассоциации обратно в Эрсте, знаменитого на весь мир охотника, бывшего ведущего уже не существующей команды "Катастрофа". Я откровенно рада тому, что разговор не начинается с неприятных вещей, что сидящий передо мной человек не сильно-то и изменился за эти годы, что даже сейчас мы можем спокойно пить чай с маленьким марципановым печеньем и делиться воспоминаниями. Эрсте интересны наши битвы и тренировки, новая форма моей синкромехи. У него есть доступ ко всем документам и записям, но интереснее узнать обо всем из первоисточника. Еще минут пятнадцать уходит на придумывание возможных специфических ударов с ножом, хотя ничего нового нам в голову так и не приходит. Но вот кружка в моих руках окончательно остывает, Эрсте опять становится Эриком Витальевичем, а тема разговора сменяется на серьезную и неприятную.

– Майор описал мне сложившуюся ситуацию. Я временно отстраняю тебя от участия в выходах "Скучающих мастеров" и перевожу в одиночные охотники.

– Поклонники вас за это не похвалят, – криво улыбаюсь. Конечно, я ожидала нечто подобное, но в реальности столкнуться с таким переводом тяжело.

– Меня они не волнуют, а Гарри как-нибудь переживет. Если ты хочешь сохранить меху и остаться в рядах охотников... – он сверлит меня взглядом, тяжелым, слегка исподлобья, будто вынуждает меня ответить согласием. Практически невыносимое давление. Будь я полностью против предложенной затеи, будь на кону что-то другое, а не моя синкромеха, я бы попыталась выдержать этот взгляд, настоять на своем, но не теперь.

– Хорошо, – киваю. – Что от меня потребуется?

Мне протягивают папку с документами. Первым в глаза кидается путевой лист. Конечный пункт поездки приводит меня в оцепенение, никогда не думала, что вспомню об этом городе еще раз.

– Конечная цель... Днепровск? – мой голос дрожит.

Эрик Витальевич медленно располагает руки на столе перед собой и переплетает пальцы. Он говорит спокойным голосом, так не похожим на мое нервное бормотание.

– Да, к нам поступила заявка на чистку леса от лешаков. Пока ранняя осень они не особо буйные, но, как только настанут холода, будут перебираться к людям, где теплее и сытнее. Работать придется в одиночку, но лес уже разбит на сектора, так что в случае серьезной опасности помощь будет. Заказ государственный, оформленный напрямую, так что никто о тебе знать не будет и нигде твои подвиги не зафиксируются, чтобы не пугать лишний раз грибников. Курирует охоту государственная служба утилизации. Они же обеспечивают транспорт, проживание и питание. Я думаю, это в достаточной мере выгодный контракт. С уровнем твоей подготовки не составит труда найти и убить лешака, так что тебя волнует?

– Это ведь Днепровск!

– Вайл, хорошая моя, крепко запомни то, что я тебе сейчас скажу, – он наклоняется вперед. – Оставь свои воспоминания и детские страхи в прошлом. Днепровск – обычный город, леса вокруг него совершенно обычные. Нет там ничего такого, на что стоит переносить свои опасения или необоснованные страхи. В том, что случилось с тобой девять лет назад в тех местах, виноваты люди. И ты это знаешь не хуже меня. Возможно, будет сложно, я понимаю, от памяти никуда не деться, но перебороть это можно и нужно. Вообще, я думал, что ты уже это переборола! Выездные охоты тебя вроде бы не пугают.

Я слегка сжимаю пальцами бумагу, но так, чтоб не смять. Человек, сидящий передо мной, бесконечное множество раз прав, но мне так не хочется даже проезжать мимо того города, что-то вспоминать, выходить из зоны комфорта и в тысячный раз осознавать, какой наивной идиоткой я была.

– Да, извините, Эрик Витальевич, я понимаю. Просто не ожидала и растерялась.

– Будь молодцом и хорошо выполни свою работу. А мы тем временем поднимем город на уши и найдем покусившихся на тебя чужаков.

– Когда выезжать? – Снова берусь за папку с материалами, пролистываю документы дальше путевого листа. Здесь отчеты о местности и происшествиях, описание монстра и его повадок, контактные телефоны и адреса встречающих, копия запроса на проведение охоты и многое другое.

– До среды смету успеешь подбить и отпуск взять? – он переводит взгляд на календарь. – Тогда бы до пятницы ребята собрали тебе все необходимое. В субботу или, в крайнем случае, в воскресенье утром можно уже и в путь двинуться.

Киваю, соглашаясь. Сроки мне ставят вполне реальные. Как раз хватит на то, чтобы распланировать свои действия до приезда и по приезду на место, а еще смириться с тем, что я еду в Днепровск.

* * *

Воскресенье встречает нас хмурым небом и низкими тучами. По прогнозу погоды дождя ожидать не стоит, но верить синоптикам нужно не всегда. Воробьи прыгают по пыльной дороге. Я и надеюсь, это не означает скорое начало затяжных дождей. Путешествовать я предпочту по сухим дорогам.

– Все взяла? – Элиза в десятый раз заглядывает в салон авто, потом в багажник и еще раз в салон.

– Ты уже проверила, – одергивает ее Эдгар. Наша небольшая компания стоит вокруг белого внедорожника. Ребята из "Скучающих мастеров", мои соседи, пара знакомых из ассоциации охотников, которые помогали мне со сборами, они же будут своего рода диспетчерами в моей поездке.

В стороне полдюжины крепких ребят с их предводителем, в этот раз они не в спортивных костюмах, так что выглядят почти не подозрительно. Агапий тоже будет искать странных людей, залезших ко мне в квартиру. В преступном мире, как оказалось, не первый год ходят слухи об отбирающей синкромехи группировке.

На работе взят отпуск, хотя больше всего это похоже на увольнение. Родственники предупреждены, что я в командировке. Холодильник пуст, газ и вода перекрыты, жалюзи опущены, окна надежно закрыты. Кварплата автоматически снимается со специального банковского счета каждый отчетный период. Если денег будет не хватать, Элиза знает, как решить такую проблему. Да и в телефонном режиме я всегда более-менее доступна. Пусть мы и договорились, что поддерживать связь лучше очень редко.

На часах без десяти девять, когда я, наконец, занимаю место водителя и выезжаю со двора. Провожающие машут мне вслед. Ужасно трогательное зрелище, настолько, что сердце разрывается на части то ли от нежелания уезжать, то ли от легкого веселья. Хотя может это оттого, что меньше всего мне хочется сейчас быть мной: иметь выдающуюся синкромеху, попадать в странные ситуации, уезжать из привычного окружения и как приманка болтаться по отдаленным городкам и селам. И еще мне льстит, что в ассоциации меня посчитали способной на охоту в одиночку. Но на самом деле риск – не то, что мне нравится в охоте.

= 4 =

Чтобы добраться до конечной цели, мне нужно беспрерывно ехать часов двадцать на север. Если прочертить на карте прямую между пунктами отправления и прибытия, то линия выйдет не особо длинная. Проблема заключается в том, какими дорогами я предпочту добираться. Самый короткий путь в результате мог оказаться не самым быстрым. Проселочные дороги обычно далеки от совершенства, и пересечь реку там, где мне хотелось, тоже не вышло бы. К тому же в двухстах километрах от Днепровска начинается заповедная зона, которую так же приходится объезжать. Поэтому среднее время поездки двадцать часов.

Мой диспетчер прекрасно понимает, что быть за рулем двадцать часов это неприятно. Поэтому к вечеру воскресенья я сворачиваю с дороги чуть западнее от первоначальной цели, чтобы остановиться на ночлег. Навигатор и советы диспетчера помогают найти в хитросплетениях улиц незнакомого городка гостиницу. Перед тем, как лечь спать, я тянусь к мобильному, но звонить кому-либо себе не позволяю. Еще раз проверяю замки на двери и окна, выключаю свет, ложу меху под подушку и проваливаюсь в сон без сновидений.

В путешествии в одиночку есть как свои минусы, так и плюсы. Конечно, нельзя попросить подменить себя за рулем, нельзя просто бросить машину и выйти на заправке в магазин, да и одиноко слегка. Зато никто не запрещает орать любимые песни на весь салон, поддерживать комфортную только для тебя температуру, останавливаться там, где хочется. Да и мало ли вещей, которые можно делать с удовольствием, если нет нужды оглядываться на окружающих?

Я останавливаю машину на обочине перед самым заповедником. Через двести метров дорога раздваивается. Основная магистраль резко поворачивает вправо и после идет крутой дугой вокруг заповедной зоны, дублируясь чуть в стороне полотном железной дороги. А вторая, узкая полоса асфальта, теряется где-то в глубинах леса. Я выхожу из машины и вдыхаю полной грудью прохладный воздух с примесью запахов зелени и хвои. Здесь тише, чем у основной трассы, только вдали слышится монотонный звук проезжающего поезда.

На самом деле здешний лес гораздо протяженнее заповедной зоны, просто именно в этом месте он располагался частично на возвышенности. Из школьного курса географии мне помнится, что все окружные холмы в небывалой древности были горами, просто время не щадит и их. Только и осталась как достопримечательность и напоминание о былых высотах гора Указательная. Кое-где скалистая, кое-где полностью покрытая непроходимой чащей, она оправдывает свое название. Поздней осенью первой покрывается снегом, а в остальное время блестит светлой скалистой породой между зеленых скоплений деревьев.

Я опираюсь о капот авто и открываю бутылку воды. В двадцати метрах в стороне мимо пролетают машины, стремясь быстрее попасть в город. Время терпит, да и стоит морально подготовиться к встрече с прошлым. На самом деле Эрик Витальевич был прав, Днепровск виноват в моих бедах не больше, чем весь окружающий мир. Просто так сложилось, что первая выездная охота для меня навсегда связана с травмирующими воспоминаниями.

Вдыхая свежий воздух, слегка прохладный и полный влаги, я вдруг понимаю, что кроме неприятной и откровенно смертельной ситуации, в которой я оказалась в этих землях в прошлый раз, то время также помнится мне знакомством с Гарри. А это не может быть плохим воспоминанием, так же как и то, как я попыталась изменить свою жизнь, получив синкромеху.

Мне было чуть больше восемнадцати, то время, когда все по плечу, нет никаких трудностей, а мир полон загадок и правил, которые так и тянет нарушить. Голова не забита заботами о пропитании, зато там полно мыслей о смысле жизни и загадочности бытия. И когда судьба дает тебе чуть больше удачи, чем представляется, это может свести с ума и самоубийственно завысить самооценку. Мне хватило неожиданного наследства.

* * *

Это было лето, полное чудес. Я переезжала в другой город, у меня появилась собственная квартира, меня приняли в вуз, а в руки далась синкромеха. Уже потом мне открылось, сколько времени потратили мои родители на оформление наследства и во сколько обошелся им мой переезд. Это потом оказалось, что в жизни в одиночку есть не только преимущества, но и недостатки, а чужой город – это своего рода испытание на прочность. Потом мне стало не хватать близких людей и знакомого окружения. Впрочем, эта эйфория должна была продлиться недолго, если бы не синкромеха.

Этот загадочный предмет заслонял собой значимость всего остального, окружающего меня. Не может же быть так, чтобы тебе попался в руки загадочный артефакт, волшебная палочка или ковер-самолет, но ты это успешно проигнорировал чудеса и дальше погружался в скучную ежедневную рутину! По-моему, игнорировать такое было невозможно.

В итоге я могла часами просиживать в попытках активировать синкромеху, забывая про сон и еду, не видя ничего дальше этой странной штуки, которая оказалась у меня в руках, этой загадки, которую стоило разгадать. Как я не пропустила начало учебного года, мне самой непонятно до сих пор. Впрочем, из-за отсутствия моего интереса к окружающим людям меня аналогично сторонились. Мои разговоры с однокурсниками свелись к тщательно поддерживаемому паритету. Я выполняла все задания, которые мне стоило выполнять с кем-то, а меня в свою очередь не трогали, если я не трогала остальных. Хотя было неприятно слышать за спиной:

– Это та, которая... Придурошная. Попытаешься заговорить, игнорит, смотрит на тебя, как на насекомое. Точно больная! Вдруг еще заразит чем-то.

Позже меня вовсе перестали замечать, окончательно посчитав наркоманкой. Впрочем, они были недалеки от правды. Я не выпускала волшебный предмет из рук, все свое свободное время тратя на активацию. Но дальше серого тумана дело не заходило. Мне даже сложно было сказать, какого типа моя меха. Это для синхронизации с ней мне ничего делать не нужно было, активация же требовала стараний и практики. О, как мне хотелось, чтоб мои усилия, наконец, окупились, чтоб я могла утереть нос всем тем, кто меня и в грош не ставил. Сказать этим болванам, что я не чокнутая и не наркоманка, просто они не ценят, с каким выдающимся человеком им пришлось общаться. Но активация все никак не завершалась успешно.

Постепенно квартира покрывалась пылью. Не разобранные после переезда вещи все так же стояли в коридоре и в зале. В кастрюлях, забытых в холодильнике, начала зарождаться жизнь, в социальных сетях копились десятки не просмотренных сообщений, в телефоне – пропущенные звонки. Иногда я вырывалась из забытья и поддерживала связь с родителями.

Но вот в университете пришла предэкзаменационная пора, когда студентов освобождали от пар и предоставляли им целую неделю на подготовку. Выходить из дома стало совершенно ненужно, поэтому набив полки полуфабрикатами и продуктами быстрого приготовления, я могла уделить все свободное время синкромехе. До рези в глазах, до полной усталости я продолжала попытки активации, хотя и понимала, что мне нужен тренер или хотя бы такой же владелец синкромехи. Но сам факт, что надо будет вливаться в общество других "избранных", будучи полной неумехой, меня пугал до дрожи в коленях.