Текст книги "Кратчайшее расстояние (СИ)"
Автор книги: Валерия Панина
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)
Переделала все дела, поболтала со своими. Светка, кстати, почти сразу после пресс-конференции, которую они всей семьей смотрели и даже запись сделали (для твоего, моего, то есть, музея!) собрала в сети все, что нашла про Игоря. Немного, сразу скажу.
Легла, но не спала еще, когда Игорь вернулся. Сходил в душ, тихо улегся. Лежала спиной к нему, слушала, как вздыхает и ворочается.
– Если каяться собрался, начинай, не скрипи пружинами. Очень спать хочется.
Встал, обошел кровать, присел на корточки.
– Люда, я виноват. Очень.
Села на пятки. Человек явку с повинной делает, а я лежу. Неудобно как-то.
– Согласна. Продолжай.
– Ты меня простишь?
– Это зависит от того, в чем ты виноват. Вы признаете себя виновным в том, что действительно считаете меня падшей женщиной или в том, что нанесли оскорбление по неосторожности?
– Люда, я дурак.
– Дурак. Что делать будем?
Он вдруг встал на колени, совсем близко. Думала, обнимет, но он только стиснул кулаки, и я чувствовала тепло его рук рядом с бедрами.
– Прости.
Я выпрямилась и теперь тоже стояла на коленях, опустив руки. Осторожно сжал мои пальцы, шепнул в губы:
– Прости.
– Ладно. Но будешь должен.
– Все что хочешь.
От его дыхания коже было горячо и щекотно, и я чувствовала, как начинают гореть щеки.
– Желание. Ты мне должен желание.
– Говори.
– Нет уж. Мучайся ожиданием.
– Люда...
– Ладно, заползай, – я подвинулась. – И давай спать, а?
Далеко не уполз. Прикинулся ветошью, невзначай так руку на мне забыл. Хотела ругнуться, но не стала.
Как по мне, если женщина спокойно уснула рядом с возбужденным мужчиной, то уложения уголовного кодекса соблюдены. Потому что цель наказания – восстановление справедливости и исправление виновного!
День рождения у меня восемнадцатого июня. Круглая дата. Самый большой подарок сделали родители. Они приехали! У нас городок закрытый, поэтому они поселились в соседнем райцентре, минут двадцать езды на машине, квартиру сняли. И я целую неделю ночевала у них! Каждый вечер ездила, а утром возвращалась. Игорь меня отвозил и забирал. Он уже прощен, а наказание еще отбывает. Ужины с моими родителями.
Отец еще ничего, а мама ведет себя как типичная теща. Зовет его Игорек, каждый вечер уговаривает остаться ночевать и еду с собой заворачивает. Он очень вежливо благодарит и быстро-быстро сбегает. Еще бы, ему одной меня хватает. День рождения выпал на вторник, приехали они заранее, в воскресенье. В пятницу мы их проводили. На следующие субботу-воскресенье было намечено отметить праздник коллективом. Я организацией не занималась, мне хотели сюрприз сделать.
Что сказать? Сюрприз действительно удался.
Жаль, что мы теперь не понимаем всю прелесть и притягательность слова 'предвкушение'. 'По жизни так скользит горячность молодая, и жить торопится, и чувствовать спешит'. Вяземский немного другой смысл в эти слова вкладывал там у себя в девятнадцатом веке, но если так сказать о нашем двадцать первом... Мы упростили и взгляды, и отношения. Мимолетные связи, короткие встречи. Верх романтизма в отношениях – это если в них есть 'конфетно-букетный период', чаще всего, короткий, как в хоккее.
По дороге на турбазу я дремала на переднем сиденье внедорожника, мысленно философствовала, жалела обделенное человечество и смаковала это самое предвкушение. Эти три недели после ссоры были... Не могу подобрать нужное слово. Очень чувственными, так, наверное. Мы по-прежнему не были близки, но не скрывали желания. Целовались, ласкали друг друга, спали обнявшись, но ни он, ни я не торопились. Это было так прекрасно, и чуть-чуть мучительно, и немножко по-детски.
Сертификат на желание я обналичила ровно через пять дней.
– Игорь, а ты был когда-нибудь во Владимире?
– Нет. А что?
– И я не была. Тут всего часа два езды до Золотого кольца, а мы сидим и культурно не развиваемся.
– Когда ты хочешь?
– Завтра. В семь встанем, в восемь выедем.
В прекрасном настроении запрыгнула в машину, дождалась, пока выберемся на шоссе, и объявила.
– Игорь, я решила, что хочу. Желание, ты помнишь?
– А это разве не оно? – удивился должник.
– Нет. Это просто поездка. Развлечение. А я хочу получить право задавать тебе любые вопросы, самые личные, и получать ответы. И не какое-то там односложное бурчание, каким ты обычно отделываешься, а подробные и развернутые, как твои отчеты по испытаниям. Что скажешь?
– Я обещал – любое желание. Спрашивай.
– Вот! Мужик сказал, мужик сделал. Тогда тебе бонус. Я тоже отвечу на любой твой вопрос, когда захочешь. Начнем с самого простого. Откуда у тебя такая необычная фамилия?
– Не знаю. Отец смеялся, что у волостного писаря крупный почерк был и какому-то предку букву 'в' в 'пачпорт' не дописали.
– А почему 'Князь'? Тебя Славка так называет?
– Сам придумал, сам называет. Это еще прилично, у нас на курсе каких только погонял не было.
– Так вы учились вместе?
– Да, в летном. В отряд космонавтов берут или после технического ВУЗа и РКК или из военной авиации. Я говорил, школу в пятнадцать закончил, в военное училище по возрасту не взяли, в Бауманку подавал документы, но по деньгам в Москве тяжело было, поступил в Питер. В двадцать вместо армии в Краснодарское. Остальным по восемнадцать было, я, считай, сразу 'дедушка'.
Пока усыпляла бдительность, спрашивала о пустяках, об учебе. Потом о друзьях, сослуживцах. Кто. Где. С кем отношения поддерживает. О женщинах.
– Сколько продолжался твой самый длинный роман?
– Не помню. Но не слишком долго. Я всегда старался встречаться с девушками, не стремящимися к чему-то серьезному.
Понятно. Никакой духовности, сплошная физиология.
– А в городке? – с Галей Коровиной, например.
– Нет. Не работай там, где спишь, ну, ты знаешь.
Город понравился. Ходили, конечно пешком, я фотографировала-фотографировала-фотографировала. Сама 'на фоне Пушкина' сниматься не люблю, а вот пощелкать красивые виды, исторические здания – обязательно. Обедали на открытой веранде небольшого ресторана. Игорь залез в интернет, неожиданно предложил:
– Хочешь, поедем, посмотрим на храм Покрова на Нерли? Здесь совсем рядом, оказывается.
– Спрашиваешь!
Долго смотрели на белую свечу церкви в синеве и зелени, пока закатное солнце сначала не покрасило ее в золотой и розовый, а потом не потушило.
– Игорь, а где сейчас твои родители? – спросила с замиранием сердца, почему-то ожидая чего-то трагического.
– Дома. Так и живут в Норильске.
– И сколько ты с ними уже не виделся? – подозрительно спросила я.
– В том году в отпуск ездил. А так созваниваемся. Редко, правда.
– А я со своими два раза в день... Отпуск на севере – это оригинально.
– Там лучший отдых. Природа, люди. Поймешь, когда сама увидишь.
Звучит многообещающе.
– А братья-сестры?
– Нет, я один.
– Скучают, наверное, без тебя. А ты?
– Знаешь, мальчишкой был – скучал. А сейчас... Человек ко всему привыкает.
– Привыкают к хорошему, Игорь. Остальное терпят.
– Ну что, поедем?
– Поедим и поедем. Зря, что ли, еду на вынос заказали? Достань, у меня еще там чай в пакетиках и кипяток в термосе.
– Люда, приехали, – открыла глаза. Ничего себе я на минутку глаза закрыла. Действительно приехали. Игорь успел из машины выйти и с моей стороны дверь открыть. – Все нормально? Ты немного бледная.
– Нет, ничего, – путано ответила я, вылезая и оглядываясь. Мы припарковались на площадке у ворот турбазы, ребята выгружались, Влад пошел платить за стоянку.
– Что, все взяли? – проорал от соседней машины Славка. – Двинулись?
– Двинулись, – пропуская меня вперед и забирая обе сумки ответил Игорь.
– Отличное место, – оценила Снежана. – Зелени много. А сосны какие, не надышишься.
– Класс, – подтвердила Злата. – Заселимся и купаться!
Мы шли по широкой аллее, от которой лучами расходились просеки. Сквозь деревья виднелись коттеджи.
– Так, девчонки, поворачиваем, – скомандовал Славка. – Нам налево и еще раз налево.
– Кто бы сомневался, что тебе налево, – проворчала его подруга. – Ты бы и в машине правый поворотник никогда не включал!
Я было двинулась со всеми, но Игорь меня окликнул.
– Нам дальше.
Дальше так дальше. Это ряд коттеджей был последний, дальше пошли небольшие домики. Свернули, дошли почти до середины просеки.
– Здесь, – показал Игорь. На дорожку выходила резная веранда, сам дом был со всех сторон закрыт зеленой изгородью.
– Красиво, – Игорь открыл, я зашла внутрь и повторила. – Очень красиво.
Кажется, это называется 'кантри'. Половина дома гостиная с камином, за декоративной перегородкой кухня. В другой половине узкая лестница, туалет, душевая и непонятная дверь, за которой оказалась сауна. Поднялась в мансарду. На площадке шкаф для одежды с оригинальной складной дверью. Дальше – огромная кровать, льняные покрывало и шторы, закрывающие огромное окно, выходящее на балкон. Пошла посмотреть. От соседнего ряда дом отделяют деревья, полное ощущение уединенности.
– Нравится?
– Очень, спасибо! Это и есть сюрприз?
– Часть сюрприза. Ну что, переодевайся, пойдем к нашим?
Сумка, как и предполагала, стояла возле шкафа. Разложила вещи, непрозрачный пакет со 'сливочным' комплектом положила с краю. Надеюсь, не зря везла.
Сбегала вниз, потом переоделась. Купальник у меня фиалковый. Сплошной, лямки на шее. Заказала под него запашную юбку до колен такого же оттенка с ярким принтом, вместе смотрится как сарафан с открытой спиной.
Пляжную сумку я еще вчера собрала, подхватила козырек и шлепанцы, спустилась.
– Я готова!
Поймала на себе внимательный взгляд. Такое впечатление, что Игорь настроился на мини-бикини и сейчас не знает, то ли радоваться, то ли огорчаться. Ну и мне самое время подумать, хочу ли я, что бы мой мужчина меня ревновал.
Наши поселились в шестиместном коттедже. Общая гостиная, три спальни – одна внизу, две наверху. Вместо сауны – русская парная. У дома беседка и мангал. Надеюсь, у нас с собой шашлык.
– Как тебе бунгало? – спросила меня Катя, пока я запихивала косу под шапочку, а она сама мазалась кремом. – Я хотела зайти полюбопытствовать, так на меня так посмотрели! Табу!
– А это бунгало?
– Так в проспекте написано, – пожала Катя плечами. – Был вариант два на четыре, но командир уперся. Так что...
– Князьям положено жить по-княжески, – Это Славка, как вы догадались. – Тем более, теперь не просто Серебро, а Янтарь в Серебре!
– Пойдем поплаваем, – ласково предложил Игорь, беря друга за загривок.
– Не-не-не, – отказался Келлер. – Боюсь! Утопишь.
Я фыркнула и ушла плавать. Игорь догнал меня у воды. Плавали наперегонки, дурачились (я), ныряли (Игорь). Когда надоело, пошли сохнуть и играть в волейбол. Экипаж на экипаж, потом мальчики против девочек. Оба раза выиграли мы. Даром, что ли, я в школе капитаном волейбольной команды была!
Мне до такой степени надоело каждый день носить комбинезоны и брюки, что на праздничный ужин с удовольствием надела платье. Цвета загара, открытыми плечами, узким облегающим лифом и свободной юбкой в пол. И босоножки на высоком каблуке, а не вечные кроссовки. Голова от косы устала, и я пошла 'распустехой'. Волосы у меня светло-русые, густые, длинные, и немного вьются, особенно когда влажные, так что смотрится неплохо. Подумала и краситься не стала. Не хватало еще проснуться утром с потекшим макияжем. Критически оглядела свое отражение в зеркале, поставила себе твердую пятерку. Люблю я себя, что поделаешь.
Спустилась вниз. Игорь что-то смотрел в планшете, на стук каблуков обернулся, поднялся мне на встречу.
– Ты при параде, – приятно удивилась я. Ожидала увидеть джинсы и майку, а не рубашку и светлые брюки. – Хорошо выглядишь.
Он молча меня обнял, наклонился и поцеловал. Когда отстранился, отдышалась и вежливо предложила:
– Игорь, как воспитанный человек, вы должны сказать ответный комплимент женщине. Особенно если она так настаивает.
– Ты очень красивая, Мила. Самая красивая женщина.
Это прозвучало так серьезно, что я по-настоящему смутилась.
– Идем?
Вечер вышел замечательный. Хорошая компания, вкусная еда, вино – Артему с оказией передала родня отличное домашнее. Я попробовала, но пить не стала. Почему? Игорь пил сок и воду, составила ему компанию. Да и остальные выпили по паре бокалов, не больше. Дисциплина. Много смеялись, Славка трепался без остановки. Даже танцевали. Меня, правда, никто не пригласил. Понимаю, почему Артема с Катей включили в один экипаж вместе с нами. Игорь предпочитает работать без лишней болтовни, Русин такой же молчаливый. Катя ему очень подходит, уравновешивает замкнутый характер. И для меня она стала единственной подругой здесь, в городке. Снежана и Злата моложе нас года на три, но дело не в этом. В конце концов, с дружбой, как и с любовью, никогда невозможно объяснить, почему именно это человек тебе близок и симпатичен. Келлер привез с собой гитару. Играли и пели они по очереди с Владом Есиным. Но чего я не ожидала, так это что Артем возьмет гитару. Голос у него был хрипловатый, но приятный.
С мальчишества звезды пленяли меня,
Мечтал дотянуться однажды.
Учился, готовился день ото дня,
Казалось другое не важным...
Лечу до звезды,
Лечу до звезды,
Лечу до звезды!
Но вот повстречал твой сияющий взгляд,
И сердце забилось быстрее,
Я вспыльчив и горд, я расстроен и рад,
Что звезды свели меня с нею!
Мне встретилась ты,
Мне встретилась ты,
Мне встретилась ты!
И звезды мерцают в бездонных глазах,
Смешинки танцуют игриво,
Впервые растерян и чувствую страх,
Хочу и боюсь быть счастливым...
Звездой моей будь!
Звездой моей будь!
Звездой моей будь!
Желаю коснуться, желаю прижать,
Чтоб вспыхнули звезды от страсти,
Боюсь привязаться, пытаюсь бежать,
Но поздно, весь я в твоей власти!
Нас ждет Млечный путь,
Нас ждет Млечный путь,
Нас ждет Млечный путь!
(стихи Татьяны Резниковой)
Когда закончил, Катерина отобрала у него гитару, обняла и поцеловала в губы. Славка разразился комментариями, Катя уселась к Артему на колени и кинула в комментатора огурец.
Я рассмеялась, оглянулась через плечо на Игоря. Смех растаял. Он смотрел на меня и видно было, что он ждал моего взгляда.
– Потанцуем? – он поднялся, подал мне руку. Мы вышли из беседки. На планшете тихо играла старая баллада. Обернулась к нему, положила руки на плечи. Он обнял меня за талию, притянул. Почувствовала его желание, прижалась теснее. – Ты будешь со мной, Мила?
Молча покивала, не отпуская его взгляд. Легко подхватил меня на руки и понес. Судя по звукам в беседке, Злата все-таки успела заткнуть рот Славке.
– Пусти, Игорь, – попросила. – Я тяжелая.
– Не отпущу.
Донес, на минуту поставил, пока открывал дверь, опять поднял, перенес через порог. Замок щелкнул. В пролет я у него на руках все-таки по габаритам не прошла, поднялась по лестнице сама, не выпуская его руку. В спальне горел забытый ночник и я видела его глаза.
От его взгляда, близости тела, сумасшедшего желания ноги подкосились. Я была податливой и текучей в его руках. Он был силой, я – слабостью. Он ласкал меня, а я не могла поднять руки. У меня больше не было ничего своего. Мое тело принадлежало ему, мой стон был продолжением его стона, мы дышали одним дыханием. Он был щедрым и неистовым и я закричала, сжимая его руками и ногами, и еще, еще и слышала его стон и обнимала все крепче и крепче, не в силах отпустить, от невозможности расстаться. Пришла в себя, лежа у него на груди, послушала бухающее набатом сердце. Почему-то хотелось смеяться и плакать. Подняла голову, заглянула в глаза.
– Игорь? – Не молчи. Пожалуйста. Не молчи!
Он понял.
– Ты – лучшее, что со мной случалось.
Я фыркнула, он подтянул меня повыше, сжал ягодицы.
– Ты смеешься?
– Я счастлива...
Этот злой человек разбудил меня пол четвертого утра. Нет, он и до этого будил, но тут совершенно с другими целями. Сначала будил вежливо и с поцелуями. Потом грубо растолкал и запихал под душ, хотя я сопротивлялась и орала. Потом торопил меня, пока я, ругаясь, натягивала джинсы и майку, заставил надеть куртку и бегом протащил до стоянки через всю турбазу. Вырулил, рванул с места и через пятнадцать минут по грунтовке мы выехали на огромное поле. Я не сразу поняла, что за странная штуковина растет на горизонте, а когда догадалась...
– Игорь, это что... воздушный шар?!
– Да. И по плану мы должны встретить на нем рассвет. Надеюсь, солнце подождет. Тебя пока добудишься...
Я совершенно по-девчоночьи завизжала и кинулась целоваться. Мы успели. И это был самый прекрасный рассвет в моей жизни.
Глава 5. О службе и дружбе.
У меня новая аватарка. Мы на ней вдвоем – я и воздушный шар. Я смеюсь, что сюрпризов мне больше не обломится, потому что Игорь методичку 'Как устроить своей девушке романтическое свидание' уже прочитал и выполнил, а в импровизациях его подозревать грешно. Ну не дарит он мне каждую неделю цветы, и что? Мы оба заняты по восемнадцать часов в сутки, и времени думать 'как он ко мне относится?' нет совершенно.
Конечно, наша программа по отличается от той общей космической подготовки, по которой учились профессиональные космонавты. Она включает те же направления: изучение бортовых систем и оборудования пилотируемых космических аппаратов, выполнение научно-прикладных исследований и экспериментов, внекорабельную деятельность; действия при посадке в экстремальных условиях, медико-биологическую подготовку, специальную летную подготовку; парашютную подготовку; физическую и гуманитарную подготовку, но в меньшем объеме. Потом ребята сдавали государственные экзамены и три года проходили подготовку в группах специализации и совершенствования.
А мы все-таки ближе к космическим туристам. Готовимся одновременно по ОКП 'с купюрами' и по специализации. У Кати Гордеевой, по ее профилю, медико-биологические опыты. В подопытных мы все, две морских свинки и хомячки. Эти будут размножаться всю дорогу. Мне тоже пришлось учиться издеваться над Катей, потому что некоторые анализы и пункции она сама у себя брать не может, а исследования проводить надо.
Мне достались астрономические наблюдения и физические эксперименты, но здесь я на вторых ролях, у Игоря по физике специализация. Правильнее сказать, одна из. Он правда гений, клянусь. У него их несколько, еще командир корабля, инженер по обслуживанию систем и агрегатов. Артем отвечает за IT и связь.
Пока мы занимаемся теорией, мужчины тестируют оборудование, изучают полетные модули и отрабатывают сборку на орбите. Мы-то полетим на все готовенькое, а им никто бригаду с АвтоВАЗа не пришлет (тьфу-тьфу). Собирать МПЭК будут, конечно, не вдвоем и не вчетвером, на РКС уже в конце января полетит экипаж, который будет встречать грузовые корабли с частями комплекса и начнет работы. Потом на станцию отправятся Игорь с Артемом. Или два Владислава, если их экипаж назначат основным, а нас дублерами. Но это я говорю, а сама не верю. Полетит Игорь. Главное – нам его не подвести. Мне.
На прошлой неделе мы, девочки, то есть, первый раз 'входили' в скафандр, как говорят космонавты, на всю рабочую смену вместе с парнями. Работали в парах, я тупила страшно, еще больше злилась. Спасибо, Игорь спокойный выдержанный человек, я б сама себя не вынесла. На отборе мы уже примеряли эту штуковину и ползали в ней в бассейне гидролаборатории три часа и, я вам говорила, после этого многие ушли. Весит скафандр больше ста килограмм и в бассейн тебя опускает небольшой подъемный кран. А дальше не просто по дну фланировать, а выполнить определенную задачу, и, как говорит наш инструктор, думать, как в шахматах, совершать разные манипуляции. За 'сеанс' даже мужчины по три-четыре кило теряют. Вообще при подготовке больше двух раз в неделю таких тренировок не бывает, но у ребят что-то не ладится с монтажом модели МПЭК (межпланетный экспедиционный корпус), и им пришлось как-то четыре дня в неделю в бассейне торчать. Так что поныть и поплакать после гидролаборатории очень хотелось, но было стыдно. В столовую пошла только потому, что он меня в раздевалке спать не оставил и вообще сильнее.
– Садись, я принесу. Ты что будешь, Мил?
– Нет, я сама. Если сяду – усну.
Вот неправду говорят 'жевать устала'. Вроде есть не хотела, а села и еще как разъелась. И хорошо, а то прямо чувствую, что лифчик великоват стал.
– Сейчас домой приедем, я тебя намажу, а то крепатура замучает.
– Я в ванной полежу...
– Одно другого не отменяет. Что отказываешься?
– Да ты сам устал больше меня!
– Привычка, – пожал плечами Игорь. – Ты молодец сегодня была, заслужила.
– Я?! У меня не получилось ничего!
– Ты слушала и делала, что тебе говорят, сдерживалась, не паниковала. Терпела.
Мне показалось или он правда мной гордится? Вот возьму и спрошу!
– Да, – улыбка в голосе. – Ты умница.
Потянулась и поцеловала. Потом задумалась. Вот почему, когда нам, женщинам, говорят, что 'ты умница', хочется, что бы сказали 'красавица'? И наоборот?
В ванну он со мной не полез, а намазать я его все же намазала. Если вы думаете, что по канонам жанра дальше у нас 'все было', то глубоко заблуждаетесь. Уснули.
А быть было, утром.
Никогда не думала, что я такая... кошка мартовская. Жила же себе спокойно, сколько..? Дайте подумать. В банк я ушла шесть лет назад, и с Андреем мы примерно тогда же расстались. И все эти шесть лет я абсолютно спокойно переносила женское одиночество. А теперь маньячество какое-то, не девушка, а поползень, одни поползновения, пристаю к мужику и пристаю. Еще я поняла, что в прежних отношениях, оказывается, была очень сдержана и закрыта, консервативна. Зажата. И новая я себе нравлюсь. А Игорю нет, не нравлюсь. Он с ума сходит.
В ежедневном цейтноте несколько длинных минут абсолютного счастья, его ладони на горячей коже, он во мне и вокруг, сердце танцует самбу...
– Люда! – окликнула меня Катя, видимо, не в первый раз, и помахала передо мной свежим маникюром. – Очнись! Ты где вообще?
Вот! Я вам говорила.
– Здесь я. Так что ты рассказывала?
Мы с Катериной сидели в маленькой кофейне, уничтожали тамошние запасы и сплетничали. Мужчины улетели на космодром перед выходными и мы этим воспользовались для решения чисто женских проблем. Запасались всяким женским. Это еще протестировать надо отдать, что бы наука одобрила на аллергию и дерматологию. О чем я? Да об этом, об этом. Мы же не попаданки, это у тех волосы на ногах опадают и больше не растут, как только они в другой мир переносятся, а нам надо как-то проблему решать. Я лично не готова пять лет в верблюжьих гетрах ходить. Что бы закончить тему волос, заодно расскажу, что долго мучилась, решая, что делать с косой. Резать было жалко до слез, да и непрактично. Для мужиков машинку возьмем, а нам что делать? Пять лет друг на друге учиться? Елена Степановна, наш руководитель проекта, не смотря на возраст, очень красивая женщина, ухоженная, тоже обладательница шикарной прически, просто показала нам ролик, в котором она на орбите моет свои волосищи. Короче, я не стригусь и Катя начала отращивать.
– Я тебе третий раз уже рассказываю. Про Келлера и Уфимцеву. Они накануне отлета сами не спали и нам не давали. Сначала орали и казенный сервиз разбабахали, а потом сексом занимались, на всю площадку слышно было.
Катьке верить можно, они с Артемом через стенку от громкой парочки живут.
– Что они орали-то?
– А это у них такой способ стресс снимать. Вот у тебя Игорь как расслабляется?
Я прыснула.
– Есть такой анекдот бородатый. У гонщика спрашивают: 'Огромные скорости, нервы, стресс. Как вы расслабляетесь?' А он отвечает: 'Да я не напрягаюсь'.
– Верю, – объявила Катя, отсмеявшись. – А Артем летает или на машине гоняет. Я и летать, и ездить сначала боялась, но он пилотирует хорошо и водит очень аккуратно, скорость не чувствуется.
– А где вы, – я помотала рукой, – гоняете?
– На трассе специальной. А один раз были на гонках по бездорожью. Люся, это нечто!
– Кать, у нас с пушкинских времен любая поездка – гонки по бездорожью, стоит от Москвы на триста км отъехать.
– Приземленный ты человек, Янтарева! Никакой романтики.
Видите? С размаху по больному месту! А еще подруга!
До нового года осталось всего ничего. Для меня праздник – это не собственно новогодняя ночь или первое января, а его ожидание, особое настроение, предчувствие чуда. Я люблю его, как в детстве, и не стесняюсь в этом признаться. А еще новый год – обязательно семейный праздник. Я сбегала домой со студенческих вечеринок и корпоративов, дружеских застолий. В этом году у нас всего два дня каникул – тридцать первое и первое, но я еще в октябре начала планировать поездку, бронирование билетов. Двадцать часов дома мне гарантировано. Я была столь добра, щедра и великодушна, что пригласила Игоря разделить со мной эту великолепную затею. И вместо ожидаемой горячей благодарности или хотя бы простого согласия услышала:
– Мила, послушай. Не нужно к ним ездить. Ни нам вдвоем, ни тебе одной.
– Это почему еще?! – не люблю это слово, но в данном случае 'вытаращилась' лучше всего отражает действительность.
– Потому что нужно отвыкать. Ты очень привязана к семье, Мила, а они все к тебе. Это замечательно, но теперь вам лучше постепенно привыкнуть к тому, что нельзя будет позвонить, когда захочешь, видеться так часто, как вы привыкли. Сделай это хотя бы ради них.
Я возмутилась, несла какую-то ерунду, что еще успею, что он кругом не прав. Игорь больше ничего не сказал, я закрылась в ванной и поплакала. Не разговаривала с ним весь вечер. Когда легла спать и демонстративно отвернулась, он молча прижал меня спиной к животу и гладил, пока я не обмякла, не повернулась, не уткнулась ему в подмышку.
– Ты прав. Я и сама знаю. В июне, когда они уехали, мама переживала еще сильнее, чем когда я улетала на отбор первый раз, и у меня все из рук валилось. Хорошо, что это было не единственное событие на той неделе, – Я чувствовала, как его руки забираются все дальше под ночнушку. – Мне кажется или у нас дежавю?
Моя рыбка ничего не ответила. Он вообще у меня неразговорчивый.
Про неразговорчивость – это у него от отца. Откуда я знаю? Так мама его мне сама сказала. Они были в Москве несколько дней проездом, когда в отпуск летели. Приволокли нам баул еды – рыба северная, я такой не ела никогда, вкуснючая! И оленья сырокопченая колбаса, и даже оленины свежей привезли, Ирина Георгиевна пельменей налепила, накормила нас и с собой наморозила, хоть Вадим Олегович и говорит, что замороженные пельмени – это уже не пельмени, а пельменный продукт. Мне было очень интересно смотреть на общение Игоря с родителями и на самих родителей, тоже, конечно. С отцом они больше разговаривали вдвоем в комнате, пока мама на кухне хлопотала, а я ей помогать пыталась. Отец у него рыбак и охотник, и на всех фотографиях вместе с ним жена. Это я уж потом на их страничке в группе посмотрела. А, я же вам не сказала. Света подбила папу создать в сети закрытую группу только для родителей участников марсианского проекта, а сама устроилась на тепленькое местечко модератором и иногда сливает мне инсайдерскую информацию. Родители там о нас рассказывают, выкладывают фото и вообще общаются. Может, и неплохая идея. Так вот, пока родители гостили, я каждый раз пыталась отказаться от поездки – надо же им с сыном пообщаться, но Игорь меня как-то убедил, что ему этого хочется, и мама обидится... Маму обижать никак не хотелось, она очень симпатичная и добрая, интересная женщина. Правда, много она про сына мне не рассказала, зато очень много узнала сама!
Западная традиция украшать ёлки к середине ноября давно укоренилась даже в российской глубинке, и наш городок не остался в стороне. Мокнущие под дождем красавицы лично у меня ничего, кроме недоумения, не вызывают, а вот в конце декабря, пробегая по расчищенным дорожкам расцвеченного праздничной иллюминацией заснеженного парка невольно хочется запеть что-нибудь новогоднее. И ёлку я настоящую купила, пусть и маленькую, поставила ее в цветочном горшке посредине барной стойки, приспособила огоньки, повесила игрушки и гордо продемонстрировала Игорю.
– Последний раз ёлка в доме у меня была еще у родителей, – задумчиво сказал мой романтик, разглядывая мою гордость. – Красиво.
– Как можно в новый год без ёлки?! – ужаснулась я. Так, надо подкорректировать список личных вещей, которые можно взять с собой в космос.
– Действительно, ужасно, – покладисто согласился Игорь. – А какой подарок ты под ёлку хочешь?
– Все сама и сама, – возмутилась я. – Ёлку я, подарок придумывай я. Нет уж, сами-сами!
Вопрос, кстати. А мне-то ему что подарить?
– Я, конечно, рад, что я такой неотразимый, но до базы точно нельзя было потерпеть? – запоздало уточнил Игорь, пока я влезала обратно в свитер и джинсы.
– Ничего ты не понимаешь! – я опять уселась на него верхом, уперлась коленками в сиденье, обняла покрепче. – У меня была совершенно скучная молодость, во всех, – подчеркнула я, – отношениях. Никаких сумасбродств. Я просто упущенное наверстываю.
– А я-то думаю... Кухонный стол, душевая, стул барный, с которого мы чуть не навернулись, – это ты, оказывается, жизненный опыт копишь. Что ж ты с сексом в машине до зимы тянула? Летом...
– Летом в лесу комары, – невежливо перебила я его, мстительно кусаясь. – Летом я хотела ночное купание голышом с продолжением, но мы были еще мало знакомы и постеснялась.
Игорь расхохотался, я тоже. Машина стояла на узкой просеке среди заснеженных елок. Правда, на тех, что осуждающе тыкали лапами нам в окна, снега не осталось. Мы ехали встречать новый год на ту же базу, и я голову отвертела в поисках удобного съезда, а когда нашла, так заголосила 'Стой!', что Игорь сначала втопил по тормозам, и только потом спросил, а что собственно, случилось-то? Объяснила... два раза...
Встречу нового года обсуждали в нашей компании бурно, но коротко. 'Сосновый бор', памятный по лету, на сайте заманивал зимним отдыхом, места бронировались бодро, поэтому тянуть не стали. Мы опять поселились отдельно, остальные, как говорит Славка Келлер, в 'общежитии'. Сняли шести и восьмиместный домики – кроме нас, ехали еще четыре пары из отряда, заказали банкет. Выехали вечером тридцатого, к Игорю, как абсолютно непьющему, напрашивались малопьющие попутчики, но я стояла как вратарь на воротах, и никого больше с нами не взяла. Теперь-то некоторые поняли, почему, а то все: 'Мила, тебе жалко, что ли?'.
