Текст книги "Анатомик (СИ)"

Автор книги: Валерий Моисеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

   Влад стоял мрачнее тучи. Мало ему было других проблем! И неизвестно было, что там с Серегой? А вдруг он действительно возьмет да окочурится? И что тогда? Выплачивать его семейству компенсацию до конца жизни?

   – Ну, что за невезуха? – пробормотал Влад и тяжело вздохнул.

   – 5 -

   В подвале старого завода, бригада Толяна развила бешеную деятельность. К этому времени они уже успели поднять наверх из провала тело Димона.

   По большому счету, нелепая гибель "коллеги" не особо взволновала его товарищей. Тем более в свете нежданно-негаданно свалившейся на них перспективы сказочно разбогатеть в одночасье.

   Сейчас они были озабочены, совершенно другим. Их больше волновало, как обставить все так, чтобы никто не догадался о найденном ими кладе.

   На их счастье, Толян никогда не страдал недостатком сообразительности. Этому в значительной степени способствовали несколько его "отсидок" за мошенничество. Чтобы достичь успеха на этом нелегком поприще требовался определенный артистизм и способность к импровизации. И тем и другим Толян был наделен в избытке.

   Вот и сейчас, трезво оценив обстановку, он принялся хладнокровно действовать. Первым делом, он распорядился уложить Димона на землю, прямо под массивной стальной балкой, висящей под низким потолком подвала. Воспользовавшись тем, что тело их бедного товарища еще не начало коченеть, он вдохновенно придал его позе некоторую драматичность.

   Сделав несколько шагов назад, он критически осмотрел распростертый на спине труп. Задумчиво потеребив мочку уха, Толян скептически хмыкнул и, вернувшись, произвел ничего не говорящие постороннему глазу коррективы.

   Затем, вооружившись газорезкой, Толян деловито взобрался на бывшую в бригаде стремянку и принялся торопливо срезать нависавшую над телом балку. Довольно скоро, она с грохотом обрушилась, на лежащего под ней мертвого сварщика.

   При этом тяжеленная стальная махина рухнула так удачно, что раздавила Димону голову, словно тыкву. После этого уже было практически невозможно определить, от чего именно бедолага скончался на самом деле.

   После этого, Толян велел тщательно замаскировать лаз в провал, где находился найденный ими золотой "казан". Побродив по подвалу, Юрок со вторым рабочим натащили целую гору разнокалиберных досок и кусков фанеры. Все это они сложили сверху лаза, а затем засыпали толстым слоем земли, которую тщательно разровняли и утрамбовали. Через некоторое время уже ничто не напоминало об обнаруженном провале.

   – А теперь пришло время огорчить до невозможности нашего горячо любимого шефа! – глумливо ухмыльнувшись, Толян подмигнул Юрку и принялся звонить Владу. – Алло – это Толян! Влад, ты только, пожалуйста, не волнуйся. Но у нас, по ходу, здесь на заводе произошло небольшое ЧП.

   – Какое еще нахрен ЧП? – возмущенно проревел в трубку Влад. – Что у вас там, вообще, может произойти чрезвычайного?

   – Тут такое дело, короче, наш Димон погиб! – скупо, словно слезы, роняя слова, выдавил из себя бригадир.

   – Как погиб? – обалдело переспросил Влад. – В смысле, он, что теперь совсем мертвый?

   – Ага, мертвее не бывает, – с мстительной ухмылкой, заверил руководителя Толян. – Он железную балку с потолка срезал, ну она прямо на него и упала. Здоровенный такой двутавр, полтонны весит не меньше.

   – Какая нахрен еще железная балка? Какой двутавр? Ты что несешь? – смертельно раненным гризли взревел Влад. – Зачем Димону нужно было трогать какую-то гребанную балку? Она что мешала вам землю копать?

   – Да, нет, не мешала она нам, – сделав несчастное лицо, тяжело вздохнул Толян.– Ну, просто, мы хотели кое-какое железо на металлолом сдать и деньжат немного срубить. Вот Димон и полез, балку эту проклятую резать. Кто же знал, что так получится?

   – Деньжат значит, решили по-легкому срубить? – продолжал бушевать Влад. – Ну и как, срубили? Дебилы гребаные, дауны конченые! Полицию и "скорую" вызвал?

   – Да, нет еще. Я думал надо тебя сначала в известность поставить, – стыдливо признался Толян. – Ты же наш начальник, чего ж через голову-то прыгать?

   – А чего ты мне об этом сейчас говоришь? Ты бы до того, как Димона посылать металлолом тырить, об этом лучше вспомнил, гаденыш! Сейчас я приеду и всех вас, оставшихся в живых, в известную позу буду ставить! – взвыл от бессильной злобы Влад и отключил мобильник.

   – Вот как славненько поговорили! – удовлетворенно усмехнулся Толян. – Если до этого разговора у меня еще кошки скребли. Типа, не по понятиям это! Надо будет и с Владом немного поделиться! То теперь после всего того, что он мне наговорил, хрена лысого он у меня получит, а не долю!

   После этого, Толян вызвал полицию и "скорую". Немного подумав, он сделал еще один звонок.

   – Привет, Рябой! Это Толян тебя беспокоит. Я чего спросить хотел. У тебя еще остались прихваты среди барыг? А то, мы тут с пацанами, по ходу, откопали горшок леприкона! Здоровенный такой, зараза! Давай вечерком повстречаемся и перетрем, что да как. Лады? Да, все тружусь у этого борова Влада, такой сука жадный! Но теперь, с этим золотишком, пошлю я его куда подальше!

   Рябой был авторитетным вором и жил по понятиям. Именно поэтому Толян без опаски рассказал ему все как есть, открытым текстом. Кроме того, Рябой был его старым знакомцем. Один раз они даже как-то вместе чалились на зоне.

   "Скорая помощь", наряд полиции и Влад приехали на старый завод практически одновременно.

   Влад представился и повел делегацию в подвал. Пока они шли, он всю дорогу, чувствовал на своем затылке недоброжелательные взгляды полицейских оперов. Из обрывков фраз, которыми перебрасывались стражи порядка, он с удивлением понял, что они всерьез подозревают его в убийстве своего рабочего.

   – Для полного счастья, мне сейчас не хватает только еще, чтобы Серега в больнице окочурился! – иронически подумалось, ошалевшему от внезапно навалившихся на него проблем, Владу. – Вот тогда меня точно посадят лет на пять, а если очень повезет, то и на все десять закроют!

   Осмотрев тело Димона, все еще лежащее под тяжелой балкой, врач "скорой" констатировал смерть и уехал. Ему больше здесь было нечего делать, так как помощь оказывать было некому. Разве только Владу, могучий организм которого никак не мог определиться, и пребывал в раздумье, выбирая между инсультом и инфарктом. Впрочем, суля по самочувствию хозяина, он все больше склонялся к тому, чтобы попробовать одновременно и то и другое.

   Полицейские, между тем, придирчиво осматривали место происшествия. С большим сожалением им пришлось отказаться от очень удобной версии – об убийстве Владом Димона, по той причине, что в момент гибели рабочего, директора на заводе не было. После этого оперативники вызывали труповозку.

   В протоколе предварительного осмотра места происшествия дознаватель указал, что гибель рабочего произошла в результате обрушения металлической конструкции, которую сварщик срезал в нарушение всех норм техники безопасности. Данный инцидент произошел по халатности директора СМП "Антикарст", который не обеспечил надлежащий контроль за проведением работ и не обеспечил должную безопасность своего работника.

   Тем временем, прибыла "труповозка". Толян и Юрок вооружившись ломами сдвинули стальную балку с Димона в сторону, после чего санитары погрузили тело погибшего сварщика на машину и увезли его в морг.

   Полицейские попросили Влада проехать вместе с ними в райотдел для дачи показаний и составления протокола.

   Терпеливо дождавшись, когда все уедут, Толян велел убрать маскировку и открыть ход в лаз.

   – Не рановато ли, а вдруг менты вернутся? – с некоторым сомнением посмотрел на него Юрок.

   – В самый раз! – успокоил его Толян, ободряюще хлопнув по плечу. – Давайте, начинайте уже шевелиться, что как неживые?

   – Сплюнь, а то сглазишь еще! – повысил голос третий член бригады, по прозвищу Травленок.

   – Болтаешь много! – прикрикнул на него Толян. – Лезь, давай!

   Вниз, в пролом, один за другим, спустились все трое. Первым делом они подошли к зияющей в боку "казана" черной прямоугольной дыре и застыли в нерешительности. Никому не хотелось повторять роковой ошибки Димона. Тем более что лужа черной крови на светлом плитняке красноречиво напоминала об этом жутком событии.

   – Чего стоим, кого ждем? – недовольно поинтересовался Толян у подчиненных. – Быстренько взяли резак и вырезали мне кусок металла от этой заплатки.

   Те нерешительно переглянулись, после чего Юрок испуганно проблеял:

   – Слышь, Толян, боязно мне чего-то! Может, а ну его этот самый казан в баню? Тем более что он пустой и ничего кроме льда в нем нет.

   – Ты, что совсем от страха спятил? – прикрикнул на него бригадир. – А ну, возьми себя в руки! Даже если казан пустой, как ты говоришь, того золота из которого он сделан нам за глаза хватит!

   – Да, скорее всего, никакой он и не золотой – продолжал гнуть свое Юрок. – Не бывает сразу столько много золота в одном месте!

   – Дурак ты, Юрок! – презрительно сплюнул ему под ноги Травленок. – Отойди в сторону раз боишься! Если ты такой пугливый, может ты, до кучи, и от доли своей откажешься?

   – Это с какой такой радости? – взвился Юрок.

   – Да с такой самой, что ты не мужик, а самая обыкновенная дешевка! – схватил его за грудки Травленок и тряхнул, словно терьер крысу.

   Юрок, натужно сопя, попытался отодрать от себя руки оппонента, но это ему не удалось, так как тот крепко вцепился в отвороты его рабочей куртки. Поняв, что его попытка провалилась, он сгоряча попытался заехать Травленку кулаком по физиономии. Но тот не дал ему этого сделать, технично увернувшись несколько раз кряду. Когда же ему, наконец, надоело отрабатывать уклоны, он неожиданно отпустил Юрка и молниеносно заехал ему кулаком по физиономии.

   Тот взвыл от боли и огорчения, но уже в следующее мгновение умолк, так как из его разбитого носа ручьем хлынула кровь. Ощутив во рту вкус собственной крови, Юрок внезапно озверев, кинулся на обидчика. Он беспорядочно молотил кулаками прямо перед собой в надежде зацепить Травленка по его наглой улыбающейся физиономии. Но все было тщетно.

   Тогда Юрок сменил тактику и принялся пинать противника ногами, норовя угодить ему в пах. Но умудренный в уличных баталиях Травленок всякий раз подставлял под удар то одно, то другое колено, ревниво оберегая свое достоинство. В конце концов, Юрок отбил об него все ноги и пыл его заметно поутух.

   Толян все это время, с философским спокойствием, презрительно взирал на глубоко непрофессиональную потасовку. Когда ему это надоело, и он уже собирался расшвырять забияк в стороны, взгляд его внезапно привлекло какое-то едва уловимое движение со стороны "казана".

   Опешивший бригадир увидел, как в боковине гигантского яйца, подобно диафрагме фотоаппарата, вовнутрь медленно закручиваются золотые лепестки, образуя темное отверстие, ведущее вовнутрь "казана".

  – 6 -

   В холле главного корпуса Медицинского университета было, что называется яблоку негде упасть. Так много народу пришло на похороны профессора Эдуарда Робертовича Чушпанникова.

   К одной из колонн скотчем был приклеен лист ватмана с большим портретом посередине, обведенным жирной траурной рамкой. С него виновник "торжества" бодро улыбался многочисленным участникам траурного митинга. Из некролога, размещенного под портретом, следовало, что уважаемый профессор скоропостижно скончался.

   По этическим соображениям, там ничего не говорилось о том, что смерть наступила от обширного инфаркта миокарда, ни о том, что произошло это во время отдыха Эдуарда Робертовича в Таиланде. Также там ничего не сообщалось и о прочих пикантных подробностях.

   Впрочем, в этом не было никакой нужды, ибо сотрудники Медуниверситета были уже в курсе всех подробностей произошедшей в Таиланде трагедии. Более того, эта история успела обрасти таким количеством невероятных подробностей, рожденных бурной фантазией местных сплетников, что Светлана Сергеевна Мезенцева нисколько не удивилась бы, если бы бледное чело ее покойного учителя вдруг покраснело от стыда.

   Сделав эффектную паузу, она продолжила свою речь:

   – Эдуард Робертович со студенческих лет всецело посвятил себя служению медицине, поэтому ни для кого не стало большой неожиданностью, когда он завещал свое тело анатомическому музею родной кафедры. Эта готовность к самопожертвованию, во имя науки, всегда была отличительной чертой характера Эдуарада Робертовича. Спи спокойно, дорогой учитель!

   Отойдя от микрофона, Светлана Сергеевна почувствовала некоторую неловкость.

   – Что-то я не то брякнула! – с досадой подумала она. – Если бы шефа хоронили по-человечески – на кладбище, тогда пожелание спокойного сна было бы жестко замотивировано. Но ближайшие сто лет, ему предстоит простоять на подставке в витрине анатомического музея, словно распеленатая египетская мумия, и покрываться пылью. Голышом и, вдобавок ко всему, без кожных покровов. А с этим "спи спокойно" получилась какая-то дурацкая двусмыслица. Получилось, что я пожелала ему стоя спокойно спать. Но он, же не лошадь, чтобы спать стоя! Шут его знает, что положено говорить в подобных случаях! Ну не могла же я сказать – Стой спокойно, дорогой учитель!

   Пребывая в самом дурном расположении духа, Светлана Сергеевна окинула тоскливым взглядом массу людей застывших со скорбным выражением на лицах. Некоторые студентки плакали.

   Нужно было отдать должное, каким бы ни был моральным разложенцем покойный, но он никогда не позволял себе никаких вольностей в стенах университета. Он никогда не распускал руки в отношении представительниц прекрасного пола. Причем это касалось, как сотрудниц, так и студенток, легкодоступность которых уже давно стала притчей во языцех.

   Как-то, в порыве откровения, Эдуард Робертович признался Светлане, что до сих пор никого здесь не трахнул, только лишь потому, что женщины университета для него, прежде всего – коллеги ученые. А это понятие для него – свято.

   Зато Эдуард Робертович отрывался на стороне, и как отрывался! О том, как он отводил душу, вдохновенно предаваясь пороку, в курилках слагали легенды. Не один завистник заработал язву желудка пытаясь угнаться за старым профессором. Впрочем, было понятно, что все это должно было когда-нибудь закончиться. И вот этот грустный момент наступил.

   Хотя, как ни крути, а Эдуард Робертович ушел из жизни красиво. Как и подобает истинному старому ловеласу – прямиком из постели с тайской проституткой он шагнул в вечность. Наверное, если бы старому греховоднику предложили сделать выбор, он, наверняка, предпочел бы именно этот вариант.

   Тем временем, траурный митинг шел своим чередом. Одних выступающих плавно сменяли другие. Светлана Сергеевна иронически хмыкнула, когда очередной убеленный сединами ученый муж начал петь дифирамбы высокой нравственности ушедшего.

   – Эк, ты дедушка загнул! – невесело подумала она. – Плохо же ты знал усопшего!

   Но с другой стороны, супруга профессора Чушпанникова умерла давным-давно, детей у него не было, так что ничего предосудительного в его поведении, по большому счету, не было. Ну, развлекался мужик, как умел. Ну, жил в свое удовольствие и помер, кстати, тоже с большим удовольствием.

   Как медик, Светлана Сергеевна уже давно поставила своему шефу диагноз. Он страдал некоей, крайне запущенной формой приапизма, превращаясь во время обострения заболевания в старого похотливого сатира. Можно было лишь поражаться его силе воли, которая удерживала его от неадекватных поступков в стенах Медицинского университета.

   Впрочем, все это уже было в прошлом. Теперь Светлане нужно было думать о том, как воплотить в жизнь больную фантазию своего шефа. А именно, как изготовить из него экспонат для анатомического музея. Ибо, этот старый извращенец, в своем завещании особо подчеркнул, что может доверить выполнение столь деликатного поручения лишь своей любимой ученице, то есть, конечно же – ей.

   По понятным причинам, Светлана Сергеевна не могла взять и отказаться от возложенной на нее нелегкой миссии. Хотя если честно признаться, у нее было большое искушение послать своего дорогого учителя с его посмертным поручением куда подальше. И пусть кто-нибудь другой занимается его бальзамированием, превращая тело в эксклюзивный экспонат для анатомического музея.

   Светлана Сергеевна тяжело вздохнула и, промокнув платком, внезапно набежавшую слезу, приготовилась слушать следующего оратора.

   Сева с Маратом чинно стояли в холле Медицинского университета, посреди толпы пришедших попрощаться с профессором Чушпанниковым. Лица напарников выражали откровенную и ничем неприкрытую скорбь. Но скорбели они отнюдь не по поводу безвременного ухода ученого мужа из жизни.

   Когда полчаса тому назад Марат услышал, что гребаный жмур завещал свое тело родному университету его чуть не хватила кондрашка. Казалось еще немного и его вытаращенные, словно у лемура, глаза вывалятся из орбит и запрыгают по мраморному полу холла.

   Сева же отнесся к этому известию значительно спкойнее. Ну, по крайней мере, внешне его внутренне волнение никак не проявилось. Он лишь широко улыбнулся, скрипнув зубами и глубоко засунув руки в карманы светлого плаща, сжал пудовые кулаки.

   – Что творит, гад! – тонким голосом пропел он, наклонившись к Марату. – У нас были четкие инструкции насчет всего этого бардака. Предполагалось, что нужное нам тело после похорон, благополучно окажется на кладбище. Откуда мы должны будем его по-тихому спереть, выкопав темной безлунной ночью. После этого нам оставалось всего лишь достать из него товар и свинтить из этого убогого городишки.

   – Дважды два – четыре, пятью пять – двадцать пять, семью семь – сорок семь! – вполголоса прорычал Марат, свирепо покосившись на напарника. – Чего ты мне гундосишь прописные истины, которые мне и без тебя хорошо известны? Мне и без твоих причитаний ясно, что вся наша хитроумная операция вот-вот накроется медным тазом. Если кто-то из потрошителей, что во множестве обитают в анатомичке, сдуру полезет вовнутрь профессорского тела... А они туда обязательно полезут, потому что этот старый козел завещал приготовить из него мумию! Блин, лавры Тутанхамона ему покоя не дают!

   – То они неминуемо обнаружат пакеты с наркотой! – закончил за Марата мысль Сева. – А дальше – звонок в полицию и пиши, пропало! То есть, миссия невыполнима!

   Марат, тяжело засопев, демонстративно отвернулся от напарника, всем своим видом показывая, что не намерен продолжать бесплодную дискуссию. Сева пожал плечами и принялся размышлять над тем, как разрулить ту непростую ситуацию, в которой они оказались. Но его напрочь отбитая на ринге голова, в которую и в лучшие-то времена не приходило ничего путного, как назло не хотела генерировать гениальные мысли. Даже те немногие мысли, которые у него были и те испуганно разбежались. Поняв, что мыслительный процесс для него, как обычно, закончится очередным приступом мигрени, Сева перестал думать. Вместо этого он стал сосредоточено наблюдать за происходящим в холле действом.

   Тем временем, траурный митинг успел закончиться, и людской поток потянулся мимо гроба с телом покойного для прощания. Севу и Марата, захваченных общим течением, вынесло к заваленному венками и горами цветов гробу.

   На восковом лице покойного застыла блаженная улыбка.

   – Отмучился! – сердобольным голосом произнесла, какая-то научная старушка и, нагнувшись, запечатлела на высоком лбу профессора Чушпанникова почтительный поцелуй.

   – Должен заметить, что у нашего покойника весьма препохабная рожа! То есть, я конечно же хотел сказать – чело, – вполголоса поделился своими наблюдениями Сева.

   – Это потому что он лыбится, так словно под саваном у него лежит тайская проститутка и делает ему то единственное, что они действительно умеют хорошо делать, – осуждающе фыркнул Марат.

   – Ага, и еще, оттого что у него внутри лежит дури на десять зеленых лимонов, – шепотом добавил Сева и тяжело вздохнув, поправил галстук покойнику. – Старый, козел! Твое счастье, что ты уже помер! А то, я бы тебя точно убил!

   После этого напарников отнесло людским потоком в сторону от гроба с вожделенным телом.

   Тем временем, идущие впереди траурной процессии студенты, выстилали цветами асфальт вплоть до самого входа в корпус анатомички. После этого произошла небольшая заминка. Никак не хотела открываться вторая створка тяжелой старинной двери. Наконец она распахнулась и в широко открытую парадную дверь анатомического корпуса занесли гроб с телом профессора.

   Внутри их уже встречала Светлана Сергеевна Мезенцева. На правах хозяйки она провела носильщиков вдоль коридора и велела им занести гроб в морг. Над его дверью была привинчена старинная потускневшая табличка, гласящая на латыни – "Здесь царствует смерть, во имя жизни".

   Внутри морга жуткую деревянную коробку поставили прямо на бетонный секционный стол.

   – Я полагаю, наши услуги больше не потребуются? – тактично кашлянув в кулак, поинтересовался старший из похоронной команды.

   – Нет, благодарю вас, – ответила Светлана Сергеевна.

   Когда рабочие вышли из помещения морга, она задумчиво постояла прислушиваясь. Убедившись, что рабочие ушли, Светлана, неожиданно для себя, погладила полированную крышку гроба и грустно улыбнулась.

   – 7 -

   Толян первым заметил, что в пузатом боку золотого "казана" начало образовываться загадочное отверстие. Это явление сопровождалось едва слышным низким гудением, так словно внутри гигантского яйца работал какой-то двигатель или механизм.

   Лишившийся дара речи, бригадир стоял, опустив руки, не в силах отвести взгляд от пугающей метаморфозы, происходящей с "казаном". К этому времени, отверстие уже достигло размеров канализационного люка, но диафрагма по краям все еще продолжала разъезжаться в стороны.

   В этом движении не было угрожающей быстроты. Но и нельзя было сказать, чтобы черное круглое отверстие увеличивалось слишком медленно. Оно просто росло, неспешно увеличиваясь в размерах. И было в этом что-то естественное и обыденное, так словно это происходило уже сотни и тысячи раз. Вот это-то и напугало Толяна, буквально до кровавого поноса.

   Между тем, Юрок продолжал наскакивать на Травленка, время от времени взбрыкивая ногами в тщетной надежде достать своего обидчика. Драчуны были настолько увлечены потасовкой, что ничего не слышали и не видели вокруг себя.

   Толяну пришлось сделать над собой поистине героическое усилие, прежде чем ему удалось окончательно стряхнуть с себя наваждение. В противном случае, он бы так и остался стоять, тупо уставившись на "казан" и наблюдая, как в нем открывается отверстие.

   Окончательно придя в себя, он гаркнул на драчунов:

   – А ну уймитесь, недоумки!

   Как ни странно, но этот окрик возымел свое действие, и драка прекратилась, как по мановению волшебной палочки. Теперь оба горе-бойца стояли, широко раскрыв рты и вытаращив глаза, смотрели туда же куда и их бригадир.

   – Слышь, Толян, что это за хрень творится с нашим казаном? – подал голос Травленок. – Башку даю на отсечение – не было в нем никаких дырок, когда мы сюда спустились!

   – Почем я знаю, что с ним такое? – хрипло отозвался бригадир. – Одно могу сказать совершенно точно – не нравится мне все это!

   – Еще не хватает, чтобы из этого яйца динозаврик вылупился, – поддержал его Юрок. – С большущими, острыми зубами и вдобавок жутко голодный.

   – Может, а ну его, совсем? В смысле – тьфу на него! И делаем ноги, пока не поздно? – проявил тонкое понимание момента Травленок, которого мелко трясло от страха.

   Неожиданно мерное гудение внутри казана стихло, и где-то в его глубине вспыхнул тусклый фиолетовый свет. Трое рабочих, словно норовистые кони, испуганно шарахнулись в сторону от пузатой посудины. Одновременно с этим, внутри "казана" что-то тяжело заворочалось и троицу обдало волной тошнотворной вони. Запах был настолько ядреный, что Травленок закашлялся, а Юрок с Толяном заткнули носы пальцами.

   – Валим отсюда! – с явственной ноткой истерики в голосе прогундосил Толян. – Выберемся из ямы и с безопасного расстояния поглядим, что будет дальше!

   Но они не успели сделать и шагу. Из недр "казана" внезапным рывком вывалилось нечто кошмарное и тяжело приземлилось на дно провала. Толян машинально прикинул, что это нечто должно было весить никак не меньше двухсот килограммов. Во всяком случае, если бы можно было собрать всю эту студенистую слякоть и запихнуть в двухсотлитровую железную бочку, со срезанной крышкой, она бы заполнила ее до самых краев.

   Гора студенистого желе мелко дрожала и воняла как целый железнодорожный вагон-рефрижератор с протухшей рыбой. Грязно-розовую, влажно блестевшую поверхность пересекали многочисленные черные кляксы и полосы, неправильной формы, сливающиеся в некий кошмарный рисунок.

   – Не фига себе камуфляж! – в ужасе пробормотал Травленок и бросился к висевшей на стене провала веревке, по которой они спустились сюда около полчаса тому назад.

   Схватившись за конец веревки, он сноровисто полез наверх, перебирая руками и ногами. Но неожиданно, когда уже казалось, что Травленок набрал хороший темп и ему удастся выбраться из провала за рекордно короткий срок, он вдруг позорно съехал вниз.

   В это время, у него за спиной, с гигантским комом слизи стали происходить какие-то пугающие изменения. Тугие щупальца, покрытые многочисленными присосками, заскользили, стягивая бесформенную кучу студенистой плоти в нечто, имеющее более конкретную, компактную форму. При помощи многочисленных тяжей и сухожилий ужасный обитатель "казана" принялся придавать себе карикатурное сходство с фигурой гуманоида. Сделав видимое усилие, он неожиданным рывком воздвигся, словно монумент, над полом ямы и теперь возвышался над Толяном и Юрком на добрых полметра. При этом, отвратительная конструкции раскачивалась из стороны в сторону, демонстрируя пугающую неустойчивость.

   Травленку, между тем, наконец-таки удалось, зацепиться ногами за веревку. И теперь, всхлипывая от ужаса, он лихорадочно взбирался по веревке наверх, стремясь выбраться из ямы с кошмарным созданием как можно быстрее и оказаться вне его досягаемости. Но так как он был страшно напуган, вспотевшие от ужаса ладони продолжали соскальзывать по непослушной веревке. За это время, ему удалось подняться от земли всего лишь на пару метров.

   Толян и Юрок стояли как громом пораженные, не предпринимая никаких попыток бежать. Зрелище ужасного существа, каким-то непостижимым образом придающего себе сходство с уродливо гипертрофированной человеческой фигурой, загипнотизировало их. Словно сомнамбулы они стояли и зачарованно наблюдали за поразительной метаморфозой, происходящей у них на глазах.

   Видимо воодушевившись этим грандиозным зрелищем, Юрок внезапно решившись, порывисто шагнул навстречу пришельцу. Выбросив вперед руку, он невольно повторил жест чугунного Ленина на центральной площади города.

   Срывающимся голосом, он истерически выкрикнул:

   – От имени цивилизации Хомо Сапиенс мы рады приветствовать тебя, брат по разуму!

   На изборожденной шишковатыми неровностями и глубокими впадинами "голове" чужака откуда-то из толщи грязно-розовой плоти внезапно прорезалась пара глаз. Они словно всплыли из студенистых недр на бугристую поверхность "лица". Глаза были черными, ячеистыми и выглядели просто кошмарно.

   Толян неодобрительно прошептал в спину Юрка:

   – Слышь, пионер-герой, сдается мне, что это была не самая удачная мысль! Не шевелись и не нервируй чудище! Может быть, все еще обойдется.

   Ничего не выражающие фасетчатые глаза жуткого создания, сверкая непроницаемой антрацитовой чернотой, пристально уставились на самозваного "парламентера" от человеческой цивилизации.

   Юрок напряженно ждал, что пришелец хоть как-то отреагирует на его несколько высокопарную речь. Тот, к этому времени, уже окончательно трансформировался, и, перестав раскачиваться, теперь стоял, прочно угнездившись на своих огромных, словно у Биг Фута ногах.

   Пришелец продолжал сохранять полную неподвижность и Толян, решив, что все обошлось, уже готов был с облегчением вздохнуть. Но тут внезапно, мощные суставчатые конечности чужака, напоминающие корявые ветви, ожили и пришли в движение.

   В долю секунды пришелец оказался возле Юрка. Схватив одной лапой его за плечо, он выпустил из другой "руки" ярко блеснувшее лезвие и молниеносно вскрыл ими грудную клетку страшно закричавшего человека.

   При виде хлещущей из разверстой груди Юрка крови, у Толяна начали закатываться глаза. Еще немного и он бы бухнулся в обморок, словно излишне впечатлительная Тургеневская барышня. Последними остатками воли, он заставил себя прокусить нижнюю губу. Сильная боль и вкус собственной крови, частично вернули ему способность здраво рассуждать. Крутанувшись на каблуках, и едва не упав при этом, Толян на ватных, негнущихся ногах спотыкаясь, побежал к спасительной веревке.

   Тут же, мощный удар осклизлой конечности пришельца, угодивший бригадиру прямо в спину, опрокинул его на землю, едва не перебив ему при этом позвоночник.

   После этого, кошмарное создание, убедившись, что пытавшийся сбежать человек не подает признаков жизни, вернулось к распростертому на земле Юрку. Присев, над распотрошенным окровавленным телом, чужак принялся стремительно кромсать все еще живого человека на фрагменты. При этом он с поразительной быстротой успевал знакомиться со строением внутренних органов.

   Когда Юрок затих, и перестал пускать кровавые пузыри, чужак вплотную занялся его опорно-двигательной системой и строением скелета. Буквально в считанные секунды костяк несчастного был обглодан дочиста, а рядом с ним появилась куча, небрежно сваленной в кучу окровавленной искромсанной плоти.

   Первый в истории человечества контакт с инопланетной цивилизацией состоялся.

   Покончив с Юрком, чужак пружинисто распрямился в полный рост. Задрав свою уродливую голову, он некоторое время смотрел на то, как Травленок, всхлипывая от ужаса, карабкается по веревке вверх. Ему оставалось всего ничего, каких-нибудь два-три метра. Жуткая тварь с каким-то нездоровым интересом, наблюдала за тем, как Травленок судорожно сокращает расстояние до спасительного края провала.

   Когда, с торжествующим воплем, Травленок уже начал выбираться наружу, чужак схватил нижний коней веревки и дернул за него. Проделано это было с такой ужасающей силой, что Травленка буквально стряхнуло с веревки. Истошно крича, он полетел вниз.