Текст книги "Анатомик (СИ)"

Автор книги: Валерий Моисеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Моисеев Валерий Владимирович

Анатомик

 П р о л о г

  Таиланд, Паттайя

   Стояло раннее утро. Старый Джонг привычным жестом зачерпнул большим жестяным совком белый порошок и высыпал его в голубую воду бассейна.

   Возраст давал о себе знать. Чувства Джонга совсем притупились, даже старый добрый порошок для дезинфекции бассейнов больше не шибал ему в нос хлоркой. Как бывало раньше, когда он совсем молодым обслуживал бассейн при американском госпитале.

   Тогда янки летали со здешнего аэродрома, расположенного неподалеку от Паттайи, бомбить Вьетнам. А заодно поправляли свое здоровье, пошатнувшееся во вьетнамских джунглях, в компании щедрых на любовь тайских девушек.

   Тем временем, высокий мускулистый парень вышел из отеля на утреннюю побежку, и принялся нарезать круги по зеленой лужайке. Пробегая мимо Джонга, он приветливо улыбнулся ему, и старик радостно замахал рукой в ответ.

   Джонг знал этого парня. Это был Белый Медведь, приехавший сюда из России для того чтобы драться с мастером муай-тай, Тайским Тигром. Об этом кричали, расклеенные по всей Паттайе яркие афиши. По слухам призовой фонд составлял около миллиона долларов.

   Белый Медведь, которого звали Стасом, несмотря на внешнюю беспечность и показную браваду, чувствовал себя не в своей тарелке. Сказывался девятичасовой перелет, а также непривычная влажная духота таиландского климата.

   Когда месяц назад тренер Стаса, сказал ему что есть возможность прошвырнуться в Таиланд, и провести пару недель на пляжах Паттайи, он сначала не поверил своему счастью. Но потом выяснилось, что для этого надо будет провести бой с тайским тяжеловесом, и он призадумался. Но потом все же согласился.

   Муай-тай является, пожалуй, самым жестким видом рукопашного боя, в котором разрешены, в частности, удары локтями и коленями. Стас утешал себя тем, что противник на двадцать килограмм легче его и ниже, чуть ли не на полметра, а руки и ноги у него значительно короче.

   – Ничего, как-нибудь справлюсь! – пробормотал он и бодро нырнул в бассейн.

   Вода приятно обожгла, разгоряченное пробежкой, тело. Хотя, по логике вещей, должна была встретить прохладой. Неожиданно Стас ощутил нарастающий дискомфорт. По коже побежали мурашки, и ему стало холодно.

   С водой, что-то было не так. Но что именно, Стас понял лишь, когда вынырнул и открыл глаза. Он страшно закричал, потому что вода, попавшая в глаза, тут же выжгла их, словно он оказался в бассейне с концентрированной кислотой.

   На краю бассейна, стоял оцепеневший от ужаса Джонг и смотрел, на то, как Белый Медведь, бьется в агонии. Голубая вода вокруг пловца окрасилась кровью, а по поверхности поплыли клочья облезшей кожи.

   Когда парень затих, старый Джонг перевел взгляд с неподвижного тела на фирменное ведро, из которого он только что сыпал в бассейн порошок для дезинфекции воды. Глаза его поползли на лоб, когда он понял, что там не было привычной наклейки с надписью "Хлорная известь". Вместо нее, была наклеена совсем другая этикетка. С нее на Джонга издевательски скалился желтый череп со скрещенными костями.

   Головой Виктора бесцеремонно распахнули створки резных дверей, и швырнули его в темноту. Проявляя похвальную осторожность, Виктор не торопился подниматься с пола, покрытого мохнатым ковром.

   Он настороженно оглядел помещение, в котором очутился. Низкий потолок поддерживали, покрытые причудливой резьбой, темные балки. Скользнув взглядом по змеящимся деревянным драконам, Виктор уперся взглядом в массивный стол, высящийся над ним словно Великая Китайская стена.

   Пахло благовониями и ароматическими свечами.

   Царящий в кабинете, полумрак не позволял хорошенько рассмотреть человека сидящего в массивном кресле за столом. Да в этом и не было нужды, Виктор и так прекрасно знал, кто это.

   В воздухе стоял могильный холод. Виноват в этом был огромный кондиционер. На какое-то мгновение Виктору даже показалось, что изо рта у него идет пар. Впрочем, крупная дрожь начала сотрясать его тело задолго до того, как он очутился здесь. И холод здесь был совсем не причем.

   Виктор был менеджером Белого Медведя, у которого должен был состояться бой с Тайским Тигром, пару часов тому назад. Но выписанный им из России боец, не вышел на ринг, и победа была присуждена тайскому бойцу, ввиду неявки соперника.

   Белый Медведь не смог выйти на ринг по чисто техническим причинам. Уже с самого утра он был безнадежно мертв. Какие-то негодяи отравили воду в бассейне, и бедный парень превратился в окровавленный бифштекс, так и не успев добраться до ринга.

   В связи с этим у босса Чанга, контролирующего, в Паттайе, проведение боев всех видов, включая нелегальные, возник к Виктору ряд вопросов. Именно с этой целью незадачливого менеджера и доставили к нему в офис. То, что провожатые не особо церемонились с гостем, и пренебрегали традиционным тайским гостеприимством, указывало на то, что разговор будет нелицеприятным.

   Поднявшись на ноги, Виктор сложил ладони перед грудью, широко разведя локти в стороны, и склонился, в традиционном тайском приветствии.

   – Доброй ночи, мистер Чанг! – почтительно произнес он по-английски.

   – Не вижу ничего доброго в том, что ты подвел меня! – хозяин кабинета, недобро блеснул черным глазами. – Твой боец не вышел на ринг! И не имеет значения, по какой причине это произошло. Кроме меня, на этот бой сделали ставки очень серьезные люди, обладающие большой властью. Твоему ублюдку нужно было продержаться всего лишь десять раундов, после чего Тигр сдал бы ему бой. По твоей милости, мы понесли большие убытки. Почему ты все время молчишь? Не советую испытывать мое терпение! Я жду объяснений!

   – Мне нет оправдания! – со слезой в голосе, воскликнул Виктор. – Что я могу сделать, чтобы искупить свою вину?

   – Умереть мучительной смертью! – свирепо рыкнул босс Чанг, закуривая сигарету. – Но это было бы самое дорогое эротическое шоу за всю историю Паттайи! И, к сожалению, оно мне не по карману.

   – Я мог бы продать свой дом и бизнес, в конце концов, свою почку, – неуверенно промямлил Виктор.

   – Ты хоть знаешь, на какие бабки попал, ничтожество? – нетерпеливо перебил его босс Чанг и глубоко затянулся сигаретой. – Даже если у тебя, каждый день будет вырастать по паре новых почек, печени и прочего ливера – твоей никчемной жизни, все равно, не хватит на то чтобы рассчитаться!

   Тайский мафиози пожевал попавшую на язык крошку табака, и с отвращением выплюнул ее.

   – Для тебя есть лишь один выход, – взглядом, острым как мотыга красного кхмера, босс Чанг расчленил Виктора на части. – В погашение своего долга, переправишь в Россию пробную партию новой синтетической дури. Там груз заберут, наши деловые партнеры. Она, чтоб ты знал, вызывает стопроцентное привыкание. Так, что пробовать не советую! Короче, чумовая дурь. Не зря ее прозвали "розовой чумой". Мы завалим Россию этим добром, а потом двинем дальше на запад. Если все пойдет как надо, организуем регулярный трафик, через эту страну в Европу. С каждой партии, ты будешь иметь твердый, хороший процент. Сможешь не только расплатиться, но и станешь очень богатым человеком.

   Черные бархатные браслеты, прикрепленные к четырем углам огромной кровати, надежно сковывали запястья и лодыжки, лежащего на ней, мужчины. Он был полностью обнажен. Судя по покрытой морщинами, дряблой коже он был уже не молод. Тем не менее, его естество находилось в вертикальной стойке и ритмично покачивалось в такт биению сердца. Пульс явно частил.

   Впрочем, это было не удивительно. Подле мужчины расположилась роскошная смуглая тайка. Из одежды у нее было лишь яркое павлинье перо. Девушка ласково водила им по телу мужчины, выбирая самые чувствительные места. Распятый мужчина издавал сладострастные стоны и содрогался всем телом, когда партнерша касалась особо деликатных участков.

   Когда престарелый любовник издал особенно громкий вопль, девушка досадливо поморщилась. Из своей сумки она извлекла ярко-оранжевый резиновый шарик и, несмотря на бурные протесты, вставила его в рот мужчине.

   После этого, девушка вплотную занялась, тщательно выбритыми, подмышками мужчины. Любовник извивался, как уж, пытаясь уйти от ласкового павлиньего пера. Но все было тщетно! Девушка свое дело знала и методично щекотала своего любовника.

   Если бы рот мужчины был свободен от кляпа, он бы захлебывался хохотом. Но вместо этого лишь безостановочно мычал. Глаза его, от нехватки воздуха, вылезли из орбит, а лицо и обширная лысина стали пунцовыми от натуги.

   Прежде чем сердце престарелого ловеласа, не выдержав щекотки, разорвалось, прошло минут десять с небольшим. В какой-то момент, он вдруг выгнулся всем телом, напрягся, закаменел, потом мелко затрясся, после чего окончательно расслабился.

   Девушка отложила павлинье перо в сторону и приложила ухо к груди, сплошь покрытой седыми курчавыми волосами. Сердце не билось. Взгляд ее скользнул по стремительно съежившемуся и опавшему достоинство пожилого кавалера.

   – Готово, Виктор! Можешь выходить, – прокричала девушка, спрыгивая с кровати на пол.

   – Ты просто чудо, Камелия! – из двери, ведущей в соседний номер мотеля, появился улыбающийся Виктор. – Вот задаток! Полиция и "эмердженси" уже едут! Расскажешь им все, как условились. Твой клиент внезапно вскрикнул, схватился за сердце, и все такое! Да вынь ты у него изо рта эту оранжевую резинку, и наручники сними тоже!

   В одном из подсобных помещений подвала, расположенного в городском морге Паттайи, на бетонном столе лежало то, что осталось от профессора Ежовского Медицинского университета Эдуарда Робертовича Чушпанникова. Уважаемый профессор закончил свой жизненный путь в постели с таиландской проституткой, защекотавшей его до смерти.

   Виктор был знаком с Эдуардом не первый год. Неугомонный старикан каждый год исправно наведывался в Таиланд, в поисках экзотических удовольствий. Виктор, как мог, помогал соотечественнику удовлетворять его извращенные фантазии. Он сводил его с нужными людьми, торгующими запретными услугами. Виктор называл профессора – Король Эдуард, за поистине королевскую щедрость.

   И вот, теперь, пришлось зарезать эту курицу несущую золотые яйца. Виктор сожалел о содеянном. Ведь Король Эдуард всегда был ему симпатичен. Но у него просто не было другого выхода.

   Мысль использовать тело профессора для транспортировки наркотика в Россию, пришла Виктору сразу, едва он вышел от босса Чанга. Но для этого старый извращенец должен был стать мертвецом.

   Виктор без труда убедил Короля Эдуарад в том, что он специально для него припас новую девочку, которая вытворяет такое, что тому и не снилось. Предварительно напоив доверчивого соотечественника сильнодействующим афродозиаком, Виктор подсунул ему Камелию. Девушка, за хорошую сумму, охотно согласилась защекотать профессора до смерти. Что она и проделала, поистине, виртуозно.

   Вызванная полиция, не заподозрила никакого криминала. Врач, приехавшей следом, "эмердженси", констатировал смерть от обширного инфаркта.

   – Синдром мотеля – пожилой человек и слишком горячая молодая девушка, – сказал он, выписывая предварительное заключение. – Смерть наступает, как правило, под утро, часов в пять.

   Между тем, патологоанатом морга, уже давно работающий на тайскую мафию, закончил потрошить Короля Эдуарда. Наскоро накачав его бальзамирующим раствором, чтобы приостановить процесс разложения, он тщательно промыл очищенную от внутренностей полость тела.

   После этого, с помощью пары бойких ребят, из команды босса Чанга, он принялся набивать тело Короля Эдуарда прозрачными пакетами с наркотиком "розовая чума". Сквозь прозрачную упаковку просвечивало содержимое – кристаллическое вещество ярко-розового цвета.

   Полностью заполнив грудную и брюшную полости трупа, патологоанатом принялся деловито зашивать суровыми нитками страшную "посылку".

  – 1 -

   Заводской двор являл собой неописуемую свалку всякого строительного хлама и искореженных металлоконструкций. Живописные нагромождения, самых причудливых форм, оживляли унылый постиндустриальный пейзаж. Завод укоризненно глядел на все это темными дырами слепых оконных проемов. Посередине его корпуса, по всей высоте, змеилась кривая, неаккуратная трещина, разломившая его пополам.

   Некогда гордость советской оборонки, завод с окончанием холодной войны, по мере сокращения госзаказов, постепенно приходил в упадок, пока однажды совсем не издох. С тех пор, старый завод, в городе, прозвали Титаником.

   Дело здесь было не только во внешнем сходстве с огромным кораблем. Злые языки утверждали, что в девяностые годы, в момент становления, так называемых, рыночных отношений, еще была возможность удержать Титаник на плаву. Но директор завода, со своей дружной командой, целенаправленно довел завод до ручки, и недрогнувшей рукой направил его прямо на айсберг, чтобы потом выкупить в частную собственность.

   Результатом этих умелых действий явилось стремительное погружение Титаника кормой вверх в пучину банкротства. Но насладиться дивидендами с этого мероприятия директор завода так и не успел. Всего через неделю, после этого события, он был застрелен прямо в подъезде своего дома. Это дало повод желтой прессе утверждать, что обманутые заводчане, скинулись всем миром, и наняли киллера.

   Как бы то там ни было, после этого, никому так и не удалось стать хозяином Титаника. По каким-то причинам, он не был выкуплен, ни в акционерную, ни в частную, ни в какую иную собственность. Завод был расформирован, оборудование демонтировано и передано другим предприятиям. То, что уже никуда не годилось, было сдано в металлолом.

   После этого, Титаник в течение нескольких десятилетий был предоставлен самому себе. Он стоял на окраине города угрюмой махиной, нависая над проходящей мимо грузовой дорогой, постепенно ветшая и превращаясь в развалины.

   Последнее время, что-то изменилось, и было принято решение о реконструкции Титаника, и создании на его базе городского торгового центра. Так как на осуществление этого грандиозного проекта у города денег не было, к участию в нем были приглашены инвесторы. Результатом этого явилось создание акционерного общества с вычурным и запутанным названием.

   Институту прикладной геодезии заказали провести исследование причин разрушения фундамента Титаника. Было проведено бурение в различных точках по всему периметру, а также в обширном подвале, расположенном под зданием.

   Итогом, проведенных работ, явилось заключение, из которого следовало, что произошел подмыв фундамента грунтовыми и техногенными водами, стекавшими по естественному склону, как раз в основание трещины. Под техногенными водами, подразумевались сточные воды, десятилетиями поступавшие в грунт из гальванического цеха, расположенного в небольшом здании во дворе завода.

   По согласованию с проектной фирмой, которая денно и нощно корпела, над проектом реконструкции завода, на Титанике начались работы по усилению фундамента. Этим занимались сразу несколько фирм. Одной из них было строительно-монтажное предприятие "Антикарст", директор которого Влад, в свое время, начинал в Институте прикладной геодезии простым инженером.

   Влад скептически глянул на грязно-рыжую махину старого завода. Четырехэтажный монстр являл собой удручающее зрелище. Выбитые окна, пустые цеха, по которым теперь гуляли сквозняки, хруст битого стекла под ногами, внутренний двор, превращенный в гигантскую свалку, все это невольно наводило на мысль о бренности сущего.

   Несмотря на то, что здание завода сооружалось на века, с дворовой части, почти по центру здания, четко просматривалась косая вертикальная трещина, расколовшая здание от фундамента до самого верха. На уровне земли, в трещину можно было свободно засунуть руку. Каждый год, с наступлением весны, сопровождающейся активным таянием снега и активизацией грунтовых вод, трещина становилась все шире и шире.

   Всей этой информацией Влад щедро поделился с молоденькой симпатичной девушкой, корреспондентом городской газеты. Девушка была миниатюрная с коротко стриженными светлыми волосами. Интервью предназначалось для репортажа о ходе работ по реконструкции Титаника.

   Риту, так звали девушку, в первую очередь интересовало, что же послужило причиной образования трещины, расколовшей здание почти пополам.

   – Рита, вы имеете представление о том, что такое карст? – поняв по лицу девушки, что задал не самый удачный вопрос, Влад продолжил, пытаясь говорить проще и избегая научных терминов. – Говоря популярно, карст состоит из известняковых, очень рыхлых пород. В этих породах, на которых, кстати, стоит наш город, грунтовые воды промывают полости. Именно поэтому, глубоко под землей образуются пустоты, которые со временем укрупняясь, превращаются в карстовые провалы. Иногда, надо заметить, очень большие. Например, несколько месяцев назад, мы обследовали один из жилых домов, который дал трещину. Ну, конечно не такую большую, как в Титанике. Так вот выяснилось, что одним своим боком этот дом стоит на карстовом провале, в который и начал благополучно проваливаться. Причем этот процесс может протекать, как очень быстро, так и растянуться на несколько лет. В первом случае – произойдет обрушение, во втором – у дома постепенно начнется деформация фундамента, стен, потом могут полететь плиты перекрытия. Все зависит от того, насколько близко от поверхности находится карст. Кстати угадайте с трех раз, каков был диаметр карстовой воронки под тем домом?

   – Не знаю, ну может быть вот такой? – Рита широко развела руки в стороны и показала.

   – Нет, не угадали! Ее диаметр составлял почти сто пятьдесят метров, при максимальной глубине восемнадцать метров.

   – Так туда же целая пятиэтажка может уместиться! – недоверчиво протянула девушка.

   – Уже не может! – самодовольно усмехнулся Влад. – Существует такая процедура – тампонаж или тампонирование. Это когда в карстовую пустоту нагнетается огромное количество бетона с наполнителем. В землю ставится, как бы гигантская пломба, после чего, на этом месте, уже ничто никогда не провалится. У нашей фирмы "Антикарст", тесно сотрудничающей с Институтом прикладной геодезии, большой опыт в проведении подобных работ, поэтому можете заверить ваших читателей, что в скором времени с Титаником все будет в полном порядке.

   – Ну, хорошо, это я поняла! А, как и почему образуются эти самые карстовые воронки? – наморщила лобик Рита.

   – Я же уже говорил, что всему виной грунтовые воды. Особенно большой вред они наносят весной, когда начинает интенсивно таять снег, и осенью, в период затяжных дождей.

   – Ага, значит, эта трещина появилась из-за снега и дождя? – Рита ткнула пальцем в черную трещину, прочертившую рыжий, кирпичный бок Титаника.

   – Нет, не только! – тяжело вздохнул Влад, которого, не в меру любознательный корреспондент, уже порядком утомила своей дотошностью. – Основная причина здесь, в сточных водах стекавших, вон оттуда, из гальванического цеха.

   – А, что там такое делали?

   – Ну, насколько мне известно, кроме всего прочего, занимались травлением плат для выпускаемых тогда электронных блоков, – пояснил Влад.

   – Травление, это как?

   – Это, когда, грубо говоря, в медной пластине протравливают кислотой такие специальные канавки. Медь с этой кислотой реагирует, то есть, кислота проедает ее насквозь, а где-то наоборот не проедает. Это там где медь защищена специальным составом. Потом эта медная пластина моется в проточной воде, а вода эта сливается в сток, который и попадает в землю. А в земле – известняк а, как известно, кислота разъедает известняк со страшной силой.

   – А это, как? – задала очередной вопрос девушка.

   Вместо ответа, Влад остановил проходящего мимо рабочего с бутылкой, на которой красовалась яркая этикетка "Ацетон". – Юра, покури, пока я девушке кое-что объясню. Дай-ка ацетон сюда!

   Рабочий, пожав плечами, протянул бутылку Владу и заинтересованно посмотрел на Риту.

   Неподалеку, на земле, штабелем лежали плиты белоснежного строительного пенопласта, который обычно применяется в качестве утеплителя. Какая-то строительная фирма уже начала облицовывать ими один из боков Титаника.

   – Объясняю популярно! – повернулся Влад к Рите. – Разбавленная кислота, стекавшая в виде техногенных вод под фундамент завода, действовала на слагающие его известняковый породы, как ацетон на пенопласт. Смотрите сюда, пока хозяева пенопласта этого не видят!

   С этими словами, он щедро полил пенопластовую плиту ацетоном, вылив почти половину бутылки. Под действие растворителя, в ровной поверхности плиты, шипя и пузырясь, начали моментально образовываться уродливые дыры и каверны. Через некоторое время, плиту проело насквозь, и она была безнадежно испорчена.

   – Здорово! – восхищенно проговорила Рита.

   – Ага, здоровее не бывает! Ладно, пойдемте отсюда, пока никто не видел! – Влад, вернул ацетон рабочему. – Ну, вот вроде и все! Если у вас больше нет вопросов, я, пожалуй, откланяюсь, извините – работа! Пойдемте, я вас провожу.

   На первом этаже здания царил приятный полумрак. После яркой солнечной улицы глаза еще какое-то время привыкали к недостатку света. Рита зябко поежилась и чихнула. В холле завода, где ни находились, стоял могильный холод. Вдобавок ко всему, из многочисленных дыр и щелей, которых в старом здании было великое множество, тянуло сквозняком.

   Проведя гостью через холл, Влад кивнул толстому охраннику, клевавшему носом в будке, возле центрального входа и вывел девушку на улицу.

   – Ну и как вам экскурсия, понравилась? – щурясь на солнце, спросил Влад.

   – Да, весьма информативно и познавательно, – ответила Рита, надевая темные очки, – Ой, чуть совсем не забыла! Большое вам спасибо за интервью! Была очень рада познакомиться! Ну, наверное, до свидания? Может быть, еще увидимся.

   – Не сомневаюсь, был рад знакомству! – Влад, улыбаясь, осторожно пожал протянутую руку.

   Девушка сбежала по ступеням вниз, и торопливо посмотрев на часы, направилась к автомобильной стоянке. Остановившись возле своей машины, она еще раз оглянулась и помахала Владу рукой на прощание. Тот вздохнул, и невесело усмехнувшись, тоже поднял руку.

   Он всегда умел произвести на женщин впечатление. Но с годами, дальше этого самого произведенного впечатления дело не заходило и, как правило, заканчивалось ничем.

   Влад, несмотря на свои тридцать с небольшим, по-прежнему оставался Владом, а не Владиславом Ивановичем. Большинство его ровесников давно уже называли по отчеству, а он как был просто Владом двадцать лет назад, так им и остался, даже разменяв четвертый десяток. Это льстило его самолюбию, так как благодаря этому он чувствовал себя значительно моложе.

   Ранний визит корреспондента выбил Влада из графика. Мысленно он отругал себя за то, что так легко повелся на ее юные чары. Тем более, с самого начала было ясно, что эта история не имеет продолжения, лишь одни сплошные пустые хлопоты.

   Посмотрев на часы, Влад недовольно поморщился, было уже около одиннадцати.

   С минуту на минуту должны были подвезти раствор бетона для закачки в карстовую полость под Титаником, а еще решительно ничего не было готово. Негромко выругавшись, он отправился проверять, насколько интенсивно его подчиненные отрабатывают свой хлеб.

   В комнате на втором этаже, которая была оборудована под склад-бытовку, рабочих не оказалось. Видимо, все они были в подвале, где готовили к работе насосы для закачки бетона.

   Взяв со стола ярко-оранжевую монтажную каску, Влад нахлобучил ее себе на голову и, заперев бытовку, направился в подвал. Спустившись по лестничной клетке вниз, он добрался до двери, ведущей в подвал.

   Собственно это был не подвал, в полном смысле этого слова. Потому, что когда-то это было заводское бомбоубежище. Массивная дверь со штурвалом запорного замка вполне соответствовала своему назначению и по мысли проектировщиков, видимо должна была выдержать прямое попадание ядерной бомбы.

   Дверь была приоткрыта. В темноту уходили многочисленные кабеля и провода, обеспечивающие электроэнергией бурильный станок и насосы, установленные в непосредственной близости от трещины, которая расколола фундамент здания. Стукнувшись каской об тусклую, низко висящую лампочку, Влад протиснулся вовнутрь.

   Пройдя несколько шагов по темному узкому проходу, он свернул налево и оказался в более широком коридоре. Под самым потолком, вдоль всего помещения, как елочная гирлянда, тянулся ряд лампочек, тускло освещавших коридор. В дальнем конце, из-за поворота послышались приглушенные голоса.

   Свернув в очередной раз, Влад оказался в большом темном помещении. Дальний угол был ярко освещен большим круглым прожектором, свет которого казался ослепительно белым на фоне окружавшей его темноты. Здесь было еще холоднее, чем наверху и Влад пожалел, что не накинул куртку.

   Споткнувшись о толстый гофрированный шланг, прикрепленный к патрубку насоса, Влад вступил в ярко освещенный круг. Трое его подчиненных стояли вплотную перед фундаментом и о чем-то оживленно спорили. Возле них валялись, небрежно брошенные, ломы и лопаты.

   – Почему не работаем? – поинтересовался Влад. – Сейчас миксер с бетоном придет, а у вас еще конь не валялся!

   – А, начальство явилось! Наконец-то соизволило почтить нас своим присутствием! – язвительно прокомментировал его появление коренастый крепыш, руки которого были сплошь покрыты, синей зоновской татуировкой. – Шеф, все под контролем! У нас просто маленькое, внеплановое производственное совещание.

   – Ну, правильно, что бы ни делать, лишь бы ничего не делать! Толян, почему до сих пор ничего не готово? – недовольно покосился на него Влад.

   – Да, все в полном ажуре! – заверил его бригадир, ткнув пальцем в торчащий из земли конец трубы, диаметром в полторы ладони. – Бетон будем качать вот в эту трубу.

   – А если она заполнится? – язвительно спросил Влад.

   – Да у нас по подвалу уже с полдюжины скважин наверчено! – рассмеялся Толян. – Говорю, же не переживай, все в норме!

   – Ладно! – махнул рукой Влад. – Ученого учить – только портить! Я в Медицинский университет, посмотрю, как там дела у второй бригады! Если, что звоните.

  – 2 -

   Дождавшись, когда Влад скрылся за поворотом, Толян недовольно буркнул:

   – Кончай перекур! Димон, сдолби-ка, с пола, вон тот кусок старого бетона!

   – А чем он тебе помешал? – недоуменно спросил белобрысый парень, с лицом, сплошь покрытым веснушками.

   – Ты, что сам не видишь? – недовольно прикрикнул на него бригадир. – Шланг от насоса нужно напрямую тянуть к скважине, в которую будем раствор подавать, без всяких выкрутасов.

   Димон пожал плечами и принялся отдалбливать ломом кусок бетона, который громоздился на глиняном полу посреди подвала. Видимо он остался с тех самых пор, когда сразу после закладки фундамента, начали строить подвальные помещения.

   Сам бригадир, тем временем, с помощью двух других рабочих готовил насос к работе. Миксер должен был подавать раствор бетона в лоток, стоящий наверху. От него, через специально проделанное в фундаменте технологическое отверстие шел металлический желоб, по которому бетон стекал в металлический короб. А оттуда через патрубок насоса раствор должен был подаваться в скважины, просверленные в земле.

   – Слышь, Толян! – неожиданно послышался изумленный возглас веснушчатого Димона. – Я, это самое! Кажись, лом упустил!

   – Чего ты сделал? – не поднимая головы от насоса, спросил Толян.

   – Лом, говорю, упустил, – расстроено ответил Димон. – Он у меня в глину ушел, а я его не удержал!

   – Твою мать, работнички! Так на вас никаких ломов не напасешься! Вычту из твоей зарплаты! – в сердцах вскричал Толян, бросая возиться с насосом и направляясь к понуро стоявшему парню. – Показывай, куда он у тебя ухнул?

   Рабочие обвалили глину возле дырки, в которой исчез лом. Димон опустился на колени и посветил в образовавшуюся яму, надеясь обнаружить в ней свой лом. Бригадир нетерпеливо заглянул к нему через плечо, после чего снял каску и в изумлении почесал затылок.

   – Вертикальная карстовая промоина! – восхищенно воскликнул Димон. – Глубокая зараза! Метров на тридцать вниз уходит, не меньше!

   – Ну, положим, насчет тридцати, это ты загнул, – возразил бригадир. – Метров двадцать не больше.

   – Повезло, что мы туда сами не загремели! – проворчал один из рабочих.

   – Хватит болтать! – прикрикнул на него Толян. – Димон, давай дуй к машине и тащи сюда свой видерегистратор, и аккумулятор не забудь прихватить. А, ты Юрок слетай к ребятам, что фасад делают, попроси у них веревку подлиннее.

   – И нафига все это надо? – подозрительно спросил Димон.

   – Хочу глянуть, что там на самом дне, при помощи технических средств, – возбужденно хохотнул Толян и сплюнул в чернеющий у него под ногами пролом. – А то наш любимый директор, когда узнает про эту дырку, не успокоится, пока не спустит туда кого-нибудь живьем. И мне почему-то кажется, что этим – кем-нибудь, буду я.

   Через некоторое время, веревка, на конце которой был закреплен авторегистратор с мощным фонарем, была спущена в промоину. Осуществлял эту операцию Димон, потому как регистратор принадлежал ему. Все сгрудились вокруг трещины и с замиранием сердца сопереживали процессу.

   Когда видеорегистратор завис, едва не касаясь низа карстовой полости, Толян потребовал:

   – А. ну-ка, покрути его вокруг своей оси, только нежно! Так, чтобы было видно, из каких пород состоит дно этой ямины.

   – Ставлю пузырь, что там, как обычно, песчаник со слюдой! – предположил Юрок.

   – Не факт, – возразил бригадир. – Вполне может оказаться известняк.

   – Это на такой-то глубине? – Димон иронично хмыкнул и принялся медленно вращать веревку.

   Во время просмотра записи видероегистратора, извлеченного из промоины, Толян сразу обратил внимание на некое странное образование. Оно было расположено примерно в метре от дна.

   – Это еще что за хреновина? – недоуменно пробормотал он, остановив запись и пристально всматриваясь в изображение.

   На экране был отчетливо виден фрагмент загадочного предмета, торчащий из слоев размытого известнякового плитняка. Это было явно не природное образование, так как имело идеальную округлую форму.

   – Может яйцо динозавра? – предположил Димон.

   – Ага, левое! – ухмыльнулся Юрок. – По мне, так эта штуковина больше похоже на бок пузатого котла или чана.

   – Кому, что, а шелудивому – баня! – презрительно фыркнул Толян и принялся вязать петлю на конце веревки. – Сейчас сам спущусь и все осмотрю на месте. Чтобы не ломать голову.