Текст книги "Принцесса гоблинов"

Автор книги: Валерий Иващенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 22 страниц)

Центр города уже пылал свечой, величественно пачкая небо копотью и колдовскими кляксами упрямо не сдававшихся защитников. Втихаря от братца, под прикрытием этого дыма Женька на бреющем пролетела чуть вдоль реки, безжалостно истребляя и поджигая здания в том месте, которое она сама бы выбрала для канцелярии, полиции или банков.

– Всё, пора уходить, – заметила она после очередной, сладко и безумно ошеломившей её волны, когда в бездонных, казалось бы, кладовых сил обнаружилось донышко.

Напоследок пошалив над здешней верфью, где так замечательно вспыхнули склады со смолой и мачтовым лесом, Женька-дракон наконец почувствовала, что хоть в какой-то мере удовлетворила свою ненависть и мстительность. И уже набирая высоту, она презрительно чихнула вниз мириадами зеленоватых искорок.

– Мам, Сильву сбили! Попробуй подобрать, я прикрою! – азартно завопила она.

Откуда только и силы взялись, когда край острого взгляда приметил, как получивший в лоб чудовищный заряд магии синий, словно облитый эмалью дракон резко закрутился в чадном воздухе. Похоже, его капитально оглушило – до потери контроля – потому что с его загривка слетела нелепо кувыркающаяся фигурка и упала на покатую крышу уже пылавшего здания.

Женька в тот же миг была там, описывала круги над этим местом – и дышала, дышала вниз то ли своей яростью, то ли огненными, именно что горючими слезами. И уже когда неприметный бывший особняк оказался окружён огненной стеной и отрезал радостно ринувшихся было сюда орков – только тогда с неба спикировала золотистая тень.

В нижней точке траектории, над самой крышей закоптелый одним крылом дракон ловко подхватил замершую фигурку кончиком хвоста и забросил себе на спину.

– Вот и отличненько, – заметила Женька и снова попыталась набрать высоту, одновременно стараясь взглядом, словно на привязи удержать оставшегося без седока синего дракона.

Тот повиновался, хоть и как-то вяло, без прежнего азарта. Со стороны величественно и страшно пылавших привратных башен подлетел ещё один золотистый с прозеленью дракон, на котором восседал сам Маршал. Не разбираясь, одним махом он окатил жаром целый квартал внизу. Да уж, знаменитые «катюши» тут просто отдыхают…

– Уходим, – распорядился он.

Женька и сама чувствовала, что пора. Пятки уже припекало палёным. Вернее, орочья столица уже хорошенько так горела – сквозь дымы пожарищ местами и вовсе ничего не было видно. Да и кольцо на пальце вместо разящих плетей молний выдавало лишь полудохленькие ручейки лилового пламени. Осталось лишь полюбоваться на ни разу не виданное зрелище, которое пожарные называют "огненный шторм" – оно и в самом деле оказалось только для пироманьяков-самоубийц.

На этот раз продираться через дыру в пространстве оказалось куда труднее. То ли Женька-дракон подустала, то ли сказывалась отчётливо ощущаемое вокруг орочье колдовство – те оказались вовсе не лохи. Как бы то ни было, в какой-то момент времени всё естество охватила паника…

Мы навсегда останемся здесь!

В висках билась и упрямо лезла вперёд эта мысль, пока сама Женька билась словно муха то ли в стекло, то ли и вовсе в паутину. И всё же, в какой-то момент, когда уже крылья чуть не поникли в бессилии, это странное существо – человек и дракон одновременно – снова потрясла нежная судорога.

– Да пошли вы все, – лениво мурлыкнула Женька, прислушиваясь к звенящим в голове сладким колокольчикам.

Короче, она проскользнула на ту сторону как намыленная. Незаметно для себя, как бы мимолётно. И там оказалось опять то же самое родное небо и белоснежно-пушистый ковёр облаков внизу…

Они возвращались торопливо. Ещё хмельные от победы – и какой! Так долго ждали, так долго готовились, и вот наконец, достигли! Вырвали прямо из зубов безносой, выхватили один-единственный оставленный фортуной шанс и использовали его по полной. И теперь они возвращались домой. Ещё разгорячённые от круговерти боя, ещё подрагивающие от затапливающей сознание хмельной радости – с отчётливо примешивающейся к ней горечью свежих потерь.

Сознание сузилось до какой-то стиснутой туманом усталости крохотной щели. Держаться, только держаться… а земля внизу приближалась с неумолимой быстротой. Чёрный дракон на излёте выворотил несколько вековых сосен и лишь потом обессиленно плюхнулся на дно смутно знакомой лощины, уже едва прикрытой сверху туманом.

Рядом взлетел чёрный фонтан из комьев земли – то чуть неудачно приземлился Маршал. Рядом вовсе неизящно плюхнулся дон Ривейра. Дворянин устало, как-то отстранённо повёл вокруг взглядом. Попытавшись встать, он покачнулся, и бессильно обвис в своём сиденьи, а из уголка перекошенного рта по подбородку стекли несколько алых капелек.

Синий эмалевый дракон сел тоже не ахти, оставив в лесу хорошую просеку и навалив в лощину вдосталь бурелома. Да уж, будет теперь королевским егерям и лесникам хлопот… всё это Женька ощутила и осознала, уже поднимаясь с земли. От удара её выбросило со своего места и немного провезло по земле – но так, без последствий. Гораздо более сильным потрясением оказался какой-то чужой взгляд маменьки, когда она мельком взглянула в глаза сына и, устало покачав головой, отвернулась.

Не спасла…

– Ах ты ж, мерзавец! – Женька глотала смешавшиеся с копотью слёзы и всё тянула из-за голенища упрямо за что-то цеплявшийся алмазный меч.

Какая-то сила ещё вроде пыталась унять её, остановить. Однако она оказалась мимолётно отброшена в сторону. Не узнать эти ощущения, эти чувства, которые дарил и пробуждал только один мужчина и только одну ночь, оказывалось просто невозможно…

Потом ей рассказывали, что дерзкая воительница с одним мечишком бросалась на могучего дракона и едва не располосовала тому его драконью морду. А тот удирал от гонявшейся за ним бури по всей лощине и её краям, выворачивая с корнем деревья и отплёвываясь огнём.

Как бы то ни было, ликвидировать следы на том месте пришлось целому, спешно пригнанному сапёрному полку. И хотя уже через пару дней ничего такого там заметно не было, всё же какие-то слухи поползли. Как ни пытались пресечь их, а всё же через некоторое время королевским картографам таки пришлось нанесли на карты новое название – Драконья Долина…

Часть десятая. Praemonitus, praemunitus

Как-то это всё глупо, неправильно, по-дурацки. Так просто не бывает – потому, что быть не должно! И тем не менее, всё оказалось именно так… Женька сидела у свежей и блестящей, ещё белевшей по краям ровным швом заделки, бронзовой плиты. Стена славы, видите ли! И то, что осталось от дерзкой и умелой воительницы Сильвы, отныне покоилось за никчемной железкой с отлитым в ней анфасом девахи – с косой чёлкой и устремлённым в вечность укоризненным взглядом.

Да уж, похороны устроили честь по чести, а гильдия магиков, чьей воспитанницей была боевая волшебница Сильва д'Авиньи, устроила величественный салют и хорошую пьянку затем. Да вот, маменька едва не набила потом морду самому принцу… отчего она и Женька вбили себе в головы, будто тот питал к своей постельной подружке нежные чувства, они не знали и сами. Но после нескольких почти равнодушно проронённых принцем фраз, что рано или поздно подобное и должно было случиться, у её величества словно крыша поехала.

И ещё долго потом шептались по углам придворные.

Ну да, красавец-принц, твоя забота вести солдат и волшебников за собой – а их работа сражаться за тебя и помирать. И если покувыркался малость со смазливой ведьмочкой, то что с того? Что ж, дело привычное и где-то как-то даже понятное. Только вот, нельзя так, относиться к людям равнодушно, как к расходному материалу.

– Потери запланированы, да? – почти с ненавистью процедила тогда Женька, обняв и мягко увлекая прочь содрогающуюся мать.

Вот и сидела она сейчас перед едва застывшим барельефом, за которым в нише покоилась та, которая при иных условиях могла бы стать и подругой. Наливалась дрянным зельем, которое двое подмастерьев срочно перегнали из крепкого дешёвого вина – и заливалась полупьяными слезами.

Нет, всё это понятно, война без жертв не бывает. Да только, стоило лишь подумать, что сейчас творилось в выжженной дотла столице орков, как Женька уже морально была готова сделать с собой что-нибудь нехорошее. Проклята, проклята будь она вовеки веков за то, что удумала и содеяла такое – и не будет ей прощения ни на этом свете, ни на том. Сколько там сейчас рыдает и бьётся в истериках вдов и сирот, сколько маленьких девчонок, не успевших даже наиграться куклами, забрало с собой всесильное драконье пламя? Даже подумать страшно…

Говорят, взрослеть всегда больно. Или даже не больно, гнусно порою поступать так, как надо, наступив на горло слабо трепыхающейся в протесте совести.

– И чем только я думала раньше? – Женька размазала по лицу слёзы и нетвёрдой рукой снова плеснула в две вполне пролетарского вида простецкие оловянные чарки.

Две потому, что рядом сидел и точно так же хлестал сорокаградусную как воду бывший лейтенант Доже – а ныне капитан и столбовой дворянин. Как сказал он, ещё никогда его платунг не нёс таких потерь. Уж закованы парни в железо были хорошо и выучены на совесть. Каждый словно сын родной, через походы и битвы проведенный. Вот и пришёл он в поисках родственной души, чтоб надраться просто до неприличия. Говорят, чтобы узнать человека получше, надо с ним пуд соли съесть. Но можно и пройти через хорошую мясорубку, из которой чёрт только и знает, кто вернётся живым.

– Поплачь, леди Джейн – полегчает, – офицер с каменным лицом забросил в рот содержимое чарки и вновь подставил Женьке своё сейчас свободное от железа и потому насквозь промокшее плечо. – Мне-то два года тому лицо до кости файрболом выжгло, и глаза тоже. Целители вроде подлатали, вырастили новые, но слёзы с тех пор не идут. А оно б неплохо сейчас…

Женька прятала лицо на надёжном плече отцовски обнявшего её и чуть покачивавшего словно в колыбели дядьки и никак не могла остановиться. Вот ведь, и к маменьке с таким не подходи – та опять умотала к своему дону, которого всей гильдией целителей с того света вертали. С правой стороны все рёбра перемолотило, осколками лёгкие проткнуло, да и руку в двух местах сломало – а он всё равно не вышел из боя, исправно пожёг все намеченные ему башни и цитадели. И потерял сознание лишь вернувшись домой. Настоящий воин, тут ничего не скажешь.

Маменька отделалась только лёгким испугом, Вовке лишь обожгло ресницы и усы, да и ещё одна магичка по смешному прозвищу Фи обошлась без особых повреждений… чуть задумавшись, Женька незаметно для себя начала успокаиваться – настолько, что до притопленного винными парами сознания долетели слова Доже:

– А принца не вини, дочка. За всеми не наплачешься, война дело долгое и муторное. Победим, и то ладно – а вечной жизни нам никто не обещал.

Да уж, дядька, прав ты на все сто. И тем не менее, что-то всё равно восставало в душе против этого заведенного богами порядка. Что значит, жила-жила и вдруг померла? Как – и это всё?

– Как думаешь, капитан – душа есть? В смысле, бессмертная…

На этот раз ветеран молчал дольше, всё так же баюкая девицу в надёжной колыбели. И только потом Женька догадалась, мягко отстранилась и с трубным звуком отметилась в платочек. А собеседник и собутыльник виновато испросил взглядом разрешения – она поощряюще кивнула, да и себе воткнула в прыгающие губы сигарету. Кое-как подкурила от пальца трубку дядьке, курительную палочку себе. И лишь тогда, когда к полузатянутому осенними облаками небу вылетели ещё два клубочка, не имеющие к тучам никакого отношения, только тогда старый служака и ответил.

– Знаешь, леди Джейн – очень надеюсь, что нет. Нет её, души и бессмертия. Ни на том свете продолжения, ни кругообращения этих самых душ. А иначе всё, что мы делаем, зачем живём и рвём жилы – всё оно не имеет никакого смысла. Говаривают, елфы таковы. Бессмертные, оттого цену жизни и не ведают. Сто лет им, что один день…

Женька недоверчиво покосилась – да не ослышалась ли она? Одно дело услышать таковые сентенции от телевизора или вычитать в умной книге, и совсем иное, от битого и тёртого жизнью пехотного офицера. Уж этому просто по должности написано вне строя или надираться до неприличия в шинке, или в крайнем случае какую-нибудь простушку на сеновале радовать…

– Это что ж получается, капитан, идёшь ты в бой и веришь, что он может стать последним? Концом всего и навсегда?

Наверное, Доже угадал раздиравшие Женьку сомнения, потому что пыхнул дымом, усмехнулся в вислый ус и ответствовал в том духе, что быстрее всех помирают дураки и те, кто на богов надеется.

– Я троих детей жинке оставил – это не считая байстрюков в разных местах. Даже один внук имеется! Вот такое оно и есть, леди, моё бессмертие.

Он хозяйским жестом взболтал бутылку и присмотелся к едва колыхнувшимся на донышке остаткам. Хотел было разлить по чаркам, но Женька остановила его. Пошатываясь, она вытребовала себе дядькину крепкую руку в помощь, поднялась кое-как. И осталось только разлить хмельное в две чарки да накрыть обе разломленными половинками опять нашедшейся в кармане горбушки.

– Помоги, – буркнула она и с помощью капитана кое-как утвердила обе посудины на каменном бортике под бронзовой плитой.

Тот с интересом выслушал запинающееся сообщение, что есть такой обычай у леди на родине, и одобрительно мотнул головой.

– Хорошая традиция, не худо бы и нам такую перенять…

Полпути обратно Женька откровенно висела на плече капитана. Но организм воина откровенно не желал поддаваться такой малости, как хмель – и ко дворцу она вернулась уже трезвая, как стёклышко. И точно так же крепла где-то в глубине души уверенность, что уже потихоньку тянущая из неё жизнь искорка под сердцем всё-таки однажды увидит свет.

– Это дело, – одобрительно кивнул офицер и, сердечно распрощавшись, слегка пошатывающейся походкой побрёл в сторону ближайшего кабака.

Ну что ж, хоть какая-то определённость впереди появилась? Женька некоторое время раздумывала, не пойти ли обрадовать этой новостью Императриссу-маменьку и заодно Королеву. Но потом с досадой сообразила, что кто-то из них непременно порадует этой новостью и этого сладкого до невозможности предателя Тимку. Это ж кто мог подумать, что королевская семейка имеет в том числе и дар в драконов перекидываться? Теперь-то понятно, отчего вся развесёлая компашка с таким трудом в это королевство добиралась – в драконьем обличии тем удрать отсюда было куда проще и быстрее.

– Это что же получается? – как ни взяла Женьку расслабуха после доброй чарки и не меньшего количества выплаканного, однако ноги её остановились сами собою, когда она с вдруг обдавшим её жаром сообразила, что и собственное чадо вполне может обладать такими же сомнительными талантами.

Вот это подарочки… она невидящим взглядом обвела залитую солнцем площадь перед королевским дворцом. Не зацепился глаз ни за замерших на посту у ворот гвардейцев, ни за багрянец и золото проглядывавших сквозь ажурную кованую ограду деревьев – ни даже за уличного фокусника на углу.

А вот подходившая из ворот Принцесса под ручку с сестрицей Сью очень даже внимание привлекли.

– Судя по тому, что кое-кто застыл столбом посреди площади, мир от того скоро обязательно перевернётся, – тоном знатока заявила Принцесса и с сомнением принюхалась. – Да что ж за гадость ты пила, леди Джейн?

– Похоже на жидкость для протирки телескопов, моё высочество как-то с одним молодым астрологом в их башне… гм, напробовалось! – Сью кивнула, и от её послушно кивнувшей под солнышком шевелюры сразу зарябило в глазах.

– Изыдьте, изыдите и вообще сгиньте! – Женька попыталась отмахнуться от привидевшихся ей обеих принцесс, однако те отстать или хотя бы растаять в воздухе подобно порядочным привидениям ничуть не пожелали.

По словам Сью, щедрый Маршал дал сроку до утра всем высочествам и величествам отдохнуть, так что времени терять не следует. И надо срочно придумать нечто такое… эдакое.

– Придумать в смысле учудить? – самым невинным голоском поинтересовалась Женька, чьё первенство по части всяких каверз и пакостей уже потихоньку начали признавать и в этом мире.

Принцесса некстати поинтересовалась, отчего это бешеная леди Джейн чудит и осталась единственной, кто отказался от вполне и весьма заслуженной награды? Императрисса и королева сейчас терзают совет пэров в попытках что-то придумать…

– А вот им всем, – Женька безо всякого почтения скрутила кукиш и ткнула им в сторону дворца.

Правда, получилось что заодно и в сторону ворот, отчего заскучавшие там гвардейцы немного оживились лицами и на всякий случай покрепче ухватились за копья и протазаны.

– Один горец у нас как-то сказал, что воин имеет право получить только два подарка – жизнь от матери и своё первое оружие от отца. Всё остальное он должен добыть сам!

– Круто, – восхитилась Принцесса и всё же заметила, что если леди Джейн всего лишь обыкновенный воин, то она сама и вовсе просто замарашка подзаборная.

По правде говоря, Женька не очень-то видела в столице нищих и всякого рода попрошаек. Как-то не поощрялось подобное занятие в королевстве, уж у хорошего хозяина даже ржавый гвоздь в дело пойдёт. Потому она, недоверчиво изучив холёные мордашки обеих принцесс, в конце концов рассмеялась. Разбив парочку и вклинившись между ними, Женька по-хозяйски подхватила их под локотки.

– Говорят, на улице маршала де Бре открылся новый трактир… – для затравки сообщила она самым проникновенным голосом.

Впервые попавшая в такую компанию Сью по неопытности предположила, что леди Джейн собирается навести заведению рекламу, то да сё. Однако её сестра куда более здраво высказалась в том духе, что оная леди предлагает попросту пойти туда и торжественно надраться, как монашенки сразу после отъезда матери-настоятельницы. Естественно, с последующим битиём окружающих морд и прочих задниц.

– А… не повредит? – всё ещё сомневающаяся морковная графиня вильнула взглядом этак по пояскам обеих подруг.

– Объект под наблюдением и охраной! – важно провозгласила Женька и с весёлой беспечностью похлопала себя по означенному месту.

Упс! Вот так они и попадаются… идущая рядом Принцесса как-то не в такт споткнулась о почти идеально ровную мостовую. А глаза её в радостном изумлении распахнулись на пол-лица, когда она ухватила Женьку за плечи и потребовала:

– Повтори! Ну пожалуйста, Джейн, будь лапой…

Отчего вдруг так вспыхнули щёки? Ну прямо тебе вселенским пожаром так и полыхнули, когда Женька решительно выдохнула и не без смущения, потупив взор промямлила, что чёрт с вами со всеми, исключительно в плане эксперимента по индивидуальному бессмертию – малыша она себе всё же оставит.

– Или малышку.

Оказалось, что обе вертихвостки уже повисли на шее и от восторга колотят по спине кулачками. Понятное дело, от девичьего визга в ушах тоже позванивало… Женька почти без усилия, руками приподняла за пояски обеих августейших хулиганок и крутанула вокруг себя в подобии карусели.

– Но, пока это между нами, девчонки! – строго-настрого предупредила она.

Забавно было ощущать, как в одно ухо восторженная Принцесса шептала "теперь ты понимаешь, отчего нам так трудно найти себе подходящую пару?", а в другое ухо Сью с тщетно скрываемой надеждой осведомлялась – а не имеется ли в семействе Суворовых ещё одного братца?

В принципе, против идеи разыскать и притащить в этот мир шебутного двоюродного братца Женька не имела ничего против – пускай уж тут образуется гарем на манер Гарун-как-там-его-Рашида. Но с другой стороны, логичное продолжение вроде и её знакомства потом со старшими принцами как-то не прельщало. Тут бы первый раз как-то пережить, аж поджилки трясутся, как представишь. Да и мысль о роли придворной коровки-производительницы что-то особо не грела…

– Вы скажите мне вот что, – Женька не была бы самой собой, если б не попыталась огорошить радостно тормошивших её подружек и сменить тему. – Вовка… то есть, Маршал вчера обмолвился мне, что когда после победы Королева вернёт себе трон, он пошлёт ваше августейшее семейство куда подальше. Не прельщает его роль приживалы и придворного вертопраха, и всё тут.

А таки помогло. В глазах Принцессы откровенно заметался испуг. Зато морковная Сью с лёту доказала, что не просто так считалась одной из самых крутых волшебниц – в её взгляде словно сами собою обнаружились без устали перебирающие варианты компьютеры.

– Существует официальная должность принца-консорта, – на пробу предложила она. – Вполне законная и почётная, кстати. Ничуть не хуже министра или канцлера.

"Может, по вашим меркам и почётная, а Вовку хрен убедишь" – прикинула Женька. – "Мальчик для постели он и есть альфонс, как ты его ни назови". Вслух же она заметила, что шансов ноль. Братец ни сам на корону не метит, ни маменьке Наталье Сергеевне не позволит чересчур долго носить Алмазный Венец. И по-настоящему исповедует армейский принцип "держись подальше от начальства и поближе к кухне"…

Принцесса потребовала повторить последнюю фразу, и некоторое время на пару с сестрой пробовала её на прочность. После чего не без кислого выражения на породистых мордашках обе признали, что принцип просто блестящий – но он им не нравится.

– Значит, маменьке придётся выбирать между короной и Владимиром Петровичем? – осведомилась Принцесса, и взгляд её что-то очень Женьке не понравился.

Ясное дело, Королева ни за что не оставит трон пустым, а страну бесхозной в такое тяжёлое время. Уж долг и обязанности перед своим народом осознаёт прекрасно, добро бы каждому правителю подобную рачительность. А стало быть, одной зеленоглазой и шалопутной принцессе остаётся вовсе не призрачный шанс?

– Наша семья особо за власть и не цепляется, – поморщилась Сью и вздохнула. – Потому что Алмазный Венец просто испепеляет дерзнувших надеть его недостойных.

Из дальнейших слов насторожившаяся Женька узнала, что после массы случаев в прошлом, когда от узурпаторов оставалась лишь горстка пепла, смутьянов и желающих взобраться на трон резко поубавилось. А ведь, дворянство и народ никогда не признает и не поддержит правителя, если на его челе не красуется брызжущая острыми сполохами древняя регалия. Её-то не обмануть и не подкупить! Но, госпожу Императриссу признала достойной безоговорочно…

– Потому тут без особых и вариантов-то. Либо кто-то из нашей шестёрки, либо из вашей оказавшейся достойной троицы… – закончила принцесса-божий-одуванчик и, уже успокоившись, подхватила Женьку под руку.

Да уж, ситуация откровенно не сахар! И даже не мёд… серые с легчайшей синевой булыжники мостовой медленно уплывали под ноги, а Женька то ли вела обеих девиц, то ли сама оказывалась эскортируема ими. Прав, сто раз прав брательник, желая держаться от всех этаких головных болей подальше! Змеюшник ещё тот этот с виду такой величественный и красивый королевский дворец.

И всё-таки, маменька была права. Стоит много раз подумать, прежде чем сделать или сказать что-то. Потом отложить и ещё подумать – а затем тихо слинять. Подальше, в деревню, в глушь, в Саратов!

– Если эти дуболомы не отвяжутся, я за их здоровье не ручаюсь, – мрачно процедила Женька по поводу болтавшегося где-то сзади десятка гвардейцев с копьями в руках и усами на загорелых потных харях. – Звяканьем своего железа и топотом думать мешают!

Принцесса мимолётно заметила, что если отвяжутся, то их потом прилюдно повесят – за небрежение долгом.

– По должности положено, ваше высочество – терпите. Ронять престиж трона нельзя, потому как поднять его потом куда как труднее, – поддакнула Сью, и Женька нехотя выбросила солдат из головы.

Положила себе не слышать их, не видеть и вообще не замечать… кстати оказалось, что неспешное, прогулочное продвижение по вечереющей улице пришло если не к концу, то во всяком случае, во что-то упёрлось. И право, таки стоило поднять глаза, чтобы с некоторым неудовольствием увидеть впереди здоровенную и какую-то нелепо опрятную Башню Магов.

Высокое строение белого камня вблизи выглядело весьма и вполне величественно, чтобы внушить почтение не только зевакам или горожанам, но и людям куда менее мирных профессий. Женька смерила взглядом эту округлую стену крупной и тщательно подогнанной кладки, приценилась к высоко расположенным и зарешёченным окошкам-бойницам, и призналась себе, что штурмовать такое фортификационное сооружение в лоб её не заставила бы даже собственное нахальство.

"Да ну, наверняка там подземный ход есть, или можно с дракона десантироваться прямо на верхнюю площадку" – мысль о негодяе Тимке заставила её поморщиться. Но вот, вариант с другим драконом согрел её ещё меньше…

– Леди Джейн – помнишь, ты мне обещала одно желание? – как-то загадочно и чуть торжественно поинтересовалась замершая рядом Принцесса.

Если честно, Женька в упор ничего подобного не помнила. Хотя да, прежде чем согласиться на аферу с драконами, эта зеленоглазая что-то там про должок вякнула.

– Ну, допустим, – процедила она, почти в упор разглядывая в проёме протаявшего в стене входа красавчика с серо-голубыми и почему-то изрядно грустными глазами.

– Тимка, а ты мне и вовсе обязан по гроб жизни, – не осталась в долгу морковная Сью, и принц Тим с совершенно убитым видом кивнул.

– Тогда вперёд, за мной, – объявила принцесса, и Женька дорого сейчас дала бы за то, чтоб узнать – отчего же этак легонько побледнела эта малахольная.

Судя по неуверенному сопению сзади, почётный караул остался под башней, а в качестве вполне равноценной замены, трёх самых лучших (или есть иные мнения?) девчонок этого королевства теперь сопровождал лично принц крови. Впрочем, этого мерзавца нет и никогда не было. Это кто-то другой, просто немного похожий на один персонаж из любимого сна…

Сью заметно приободрилась – похоже, она здесь была если не своей, то чувствовала себя куда свободнее остальных. Походка её приобрела упругость и даже чуть ли не резвость, когда она направила всю троицу к почтительно замершей стайке магиков у дальней стены. Зато Женька, не только печёнкой, но уже и всей попой чувствовавшая намечавшиеся впереди подвохи и каверзы, хмуро рассматривала просторный и круглый полутёмный холл с двумя широкими лестницами наверх и косо прорезавшими пространство лучами из окошек.

– Вы травник, мэтр? – уверенно обратилась Сью к одному из здешних, отличавшемуся плечистой комплекцией под своим балахоном и иссиня-чёрными бровями.

Тот с достоинством поклонился.

– Ваше высочество не ошиблось, я в самом деле магистр травничества Тенрих. Чем могу вам угодить, принцесса Сьюзенн? – голос его оказался приятным баритоном с чуть ли не оперной напевностью.

Поскольку обе спутницы и спутник знатной гостьи не соблаговолили обратиться к простолюдинам, то начавшая уже что-то просекать в здешних запутанных этикетах Женька сообразила, что их с Принцессой и этим… здесь пока вроде бы как и нет. А иные по сему поводу мнения весьма чреваты, дамы и господа – гильдия палачей в Иммельхорне и их виселица на краю рыночной площади функционируют вполне исправно.

– Угождать не надо, а вот послужить или быть полезными немного можете, магистр, – с усмешкой поправила морковная Сью промашку магика. – Сопроводите моё высочество в оранжерею.

– Извольте, леди, – травник чуть сконфуженно склонил голову и жестом указал направление.

Впоследствии Женьке вспоминалось что-то такое об увиденных по пути диковинах, услышанных странных трелях и даже попискиваниях в левом отчего-то ухе – а уж про ароматы и говорить-то нечего. Колдовством тут не просто пахло – воняло, и Воин в ней со вполне понятным неодобрением встречал все эти изыски высокой магии. Хотя, запомнилось это всё не то, чтобы очень, и по вполне понятной причине. Впрочем, стоит обо всём по порядку.

Оранжереей оказалась наполовину залитая вечерним солнцем круглая зала просто-таки невероятных размеров, и восторженно озиравшаяся Женька старательно сделала в памяти зарубку насчёт разузнать, как же это всё поместилось в не очень-то и широкой Башне. Зелени здесь было столько, и таких разновидностей, что сюда бы маменьку… она отчаялась что-либо из этого узнать или хотя бы запомнить, потому против воли прислушалась к пояснениям травника.

К её удивлению, дородный дядечка обнаружился прекрасным экскурсоводом. Во всяком случае, он не просто отменно знал своё занятие, но оказался и его любителем – пристрастным и даже ревностным. Голос магистра приобрёл какие-то ласково воркующие нотки, когда он объяснял вот это замечательное деревцо с изумрудными орешками или вон тот стреляющий отравленными шипами цветок.

– Что ж, мэтр, спасибо – это была замечательная прогулка, – с мягкой улыбкой прощебетала принцесса, когда самые красивые, заметные или диковинные экземпляры уже оказались рассмотрены и всестороннейше обсуждены. – А теперь покажите нам…

При всём желании Женька с лёту не запомнила бы, а уж тем более не выговорила эти выскользнувшие из уст морковной Сью несколько слов. Если такова здешняя учёная латынь, то от неё порядочному Воину след держаться подальше. И всё же, она насторожилась – не столько от чуть изменившегося тона принцессы, сколько от подходящести момента. Прямо тебе, блин, в самую пору сейчас явление на сцену злодея! Саурон собственной персоной, или как минимум призрак Лаврентия Берии сотоварищи…

– Извольте, ваше высочество, – с лёгким поклоном мэтр Тенрих как ни в чём ни бывало пригласил гостей в затенённый уголок – к нескольким ничем особенным, по мнению Женьки, не примечательным кустикам.

Однако понятное дело, что сейчас она слушала и смотрела куда как внимательнее. И оказалась приятно вознаграждена. Из столь же квалифицированной (но без зауми) маленькой лекции она с удовольствием узнала, что бывают растения, которые в большом мире и дикой природе почти не растут.

– Им нужен очень сильный поток магии, который чрезвычайно редко встречается в естественной среде, – проникновенно вещал мэтр. – Например, королевские розы или в том числе вот…

Снова этот непереводимый местный фольклор – однако, Женьку мгновенно бросило в жар и холод одновременно, да притом ещё и залихорадило вовсе не от того.

– Вашему высочеству следовало бы узнать, что столь мощное воздействие впитанной магии придало растению воистину уникальные, легендарные и многократно воспетые в балладах свойства, – травник чуть прервался, чтобы поточнее или поделикатнее сформулировать слова. – Они проявляются лишь в руках того, кто любит – и оказывают действие лишь на того, чьё сердце учащённо бьётся навстречу…

Глаза заглянувшей в лицо Принцессы заслонили собою, казалось, весь этот мир. Они изливали навстречу отшатнувшейся Женьке мягкий, золотисто-зелёный и отчего-то немного грустный свет. Кружили и ласкали в вихрящемся танце – и в то же время гипнотизировали подобно петлям удава.