Текст книги "Принцесса гоблинов"

Автор книги: Валерий Иващенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 22 страниц)

Её взгляд заметался по пригорку впереди. Тот приближался, приближался под ударом клина пехоты – но слишком медленно. Однако, глаза уже вычленили возле двух здоровенных и похожих на половинки дыни барабанов извивающееся словно в судорогах чёрное тело. Шаман уже готовил свой обряд… что-то такое Женьке припомнилось из рассказов, что нельзя того допустить ни в коем случае… взор ещё заметил небольшой костерок и густо дымивший котёл над ним.

Воин это не просто грубая сила или мускулистое приложение к оружию – словно иполинской лапой невидимого зверя Женька ударила сверху по тому месту. Вынимающий душу ритм сбился совсем чуть, шаман тоже дёрнулся не в такт. И того оказалось достаточно.

Приходилось ли вам видать, как неосторожная муха или пчела, усевшись на мёд, быстро увязает в нём вся? Примерно то же происхожило и здесь. Чёрный шаман ещё хрипло зарычал что-то, с усилием дёрнул какой-то амулет на груди… но поздно, поздно – линия его взгляда всё стремительнее сходилась с Женькиными глазами. Всё быстрее и быстрее, будто закрывающиеся ножницы… всё.

Сильные телом и слабые духом – кажется, примерно так переводится старая янкесовская поговорка bad meat, good whiskey. Зачем и почему Женьке припомнилась именно она, кто его знает. Во всяком случае, полностью раскрывшийся в своём обряде шаман оказался неожиданно лёгкой добычей, и его бешено выкаченные, неестественно светящиеся белками глаза даже не моргнули.

Для начала Женька заставила того озаботиться здоровенным ятаганом и всего в один взмах снести косматую башку рычавшего какие-то приказы вождя – и словно какая-то пыльная, мутная волна пронеслась во все стороны расширяющимся кругом. Сильнее запахло кислятиной, вонью потных тел, гарью… затем шаман с воплями заплясал на виду у замерших и остолбеневших соплеменников, держа в высоко поднятой руке ещё гримасничащую голову – и с размаху сунул её в своё адское варево.

На этот раз снова полыхнуло, и как бы не сильнее первого. Впрочем, секундное оцепенение обошлось оркам дорого. Заранее о чём-то подобном предупреждённое человеческое воинство ударило вновь – но уже с тою силой, которую дарует надежда и воодушевление.

А когда обёрнутый мутной пеленой Силы шаман до пояса нырнул в кипящий котёл и сам – остались видны лишь несколько раз дёрнувшиеся вверху кривоватые ноги – вот тогда из орочьей орды словно выдернули незримый стержень.

Женька такое видала уже, и не раз. Как ломаются люди… и орки оказались ничуть не прочнее, когда вдруг смолкли их барабаны. Сью откуда-то из потёмок снова наподдала лиловой молнией – и в тот же миг всё оказалось кончено. Орочье войско из армии превратилось в полуобезумевшую толпу вооружённого народа, и в этом хаосе чётко организованное людское воинство с блеском продемонстрировало преимущества хорошей выучки.

Конница всё же за стенами города оказалась. Хоть и меньше, чем хотелось бы радостно оравшему что-то лейтенанту, но всё же достаточно, чтобы разметать и разбросать по холмам разрозненные и уже не опасные отряды и группы. Уже не солдат – беглецов.

Впрочем, дальнейшее Женьку уже не интересовало. С пустым и холодным сердцем сидела она на коленях и словно баюкала на руках уснувшего навсегда чубастого вояку. Ещё бы пару секунд продержался этот почти разрубленный наискось парень, ещё бы несколько ударов сердца!

– Эх ты, гоблин…

Женька наконец оторвала взгляд от этого слегка побледневшего, осунувшегося и ставшего чуть строже лица, повела им по сторонам. Бой прекратился ввиду полного преимущества людей. Орков теперь просто рубили и резали как хотели. Избиение младенцев. А занявший пригорок платунг, от которого сейчас осталась едва половина, просто выстроился в смертельно усталое, тесное каре и устало отпихивался от бестолково мечущихся орков подобранными опять пиками.

– Эх вы, гоблины, – заплакать хотелось просто нестерпимо. Ну вот не сойти с места. Однако, готовые взорваться глаза слипались, саднили и казалось, царапали изнутри веки – но оставались сухими.

Горячка боя, то самое, безумное упоение битвой, воспетое бесчисленное множество раз и столько многажды ославленное, схлынула. Заныло истерзанное тело, пропущенные и принятые на кольчугу удары, саднящей тягучей болью отозвался разрез на ноге. В ноздри толкнуло чадом и тошнотворно-сладковатым запашком горелого мяса.

Женьку так затряс накатывающийся отходняк, что она поморщилась и со вкусом чихнула. Руки её бережно положили на изрытую и окровавленную землю свою скорбную ношу, а из дерущего от дыма горла вырвались сиплые и показавшиеся какими-то ненужными сейчас слова.

– Отдыхай, солдат. Это для тебя самое достойное вечного сна ложе – поле победы…

– Таким образом, дамы и господа, непосредственная угроза Иммельхорну устранена, – плечистый генерал с землистым и помятым от усталости лицом закончил свой доклад, показывая на большой карте действия войск обеих сторон, и отошёл от неё.

В самом деле, первая крупная победа впечатляла. Под стенами Данборо, находящегося всего в двух дневных переходах от столицы, удалось разбить крупный отряд орков – а бросившийся было им на выручку другой отряд угодил в ловушку, кропотливо уготованную им Вовкой… прошу прощения, Маршалом. Вместе с остальными членами королевского семейства, естественно. Говорят, тех орков и вовсе вырезали подчистую. Попасть в мешок и под магическую сеть это вам не просто так, до ветру сходить!

И теперь жирная коричневая стрелка, почти достигшая на карте Иммельхорна, оказалась без своего острия. Расползались в разные стороны меленькие пунктирчики бегства разрозненных групп – но с мелочёвкой разберутся уже провинциальные бароны и рыцари, которые при слухе о крупной победе вышли на свою кровавую охоту с удвоенной энергией. Конечно, большего успеха достичь пока не удалось, но всё же, люди показали и доказали – прежде всего самим себе – что орков бить можно…

В малой зале бывшего королевского, а теперь Императорского дворца воцарилась неустойчивая, какая-то нелепая тишина. Устало замерли военные чины в одной стороне, чуть отчуждённо смотрела куда-то в окно маменька со своего кресла-трона. В другое время забавно было бы смотреть на выражения лиц и пытаться угадать если не мысли, то хотя бы настроения. Во всяком случае, вышедший вперёд с докладом один из баронов уж явно не светился альтруизмом и филантропией.

Женька слушала угрюмо и с ленцой. Периодически она оглушительно и совершенно неприлично чихала, всё-таки длительные прогулки под дождём укреплению женского здоровья как-то не способствуют, знаете ли. И теперь она сама не знала – блаженствовать ли ей, окружённой самыми приятными хлопотами и вниманием, или же предаться меланхолии, неизбежно сопровождающей каждый насморк.

Если уж совсем честно, Женька с самого детства здоровьем не блистала. Наверное, потому мама и поощряла общеукрепляющие безумства дочери на свежем воздухе, в конце концов приведшие ту на порог Орки-клуба. Но маменька стерпела и то, завидя, с каким упорством маленькая оторва тренируется там и дома с Володенькой.

А всё ж, насморк это дело такое, тут даже целители во главе с заботливой Натальей Сергеевной только руками развели. Если лечить, то пройдёт за три дня. Если не лечить – тоже… и Женька оглушительно чихнула опять. Впрочем, ни малейшего неудовольствия на окружающих лицах замечено не было, уж славно поработавшему Воину дозволяется немного побыть раненым? Да и авторитет леди Джейн вновь подкрепился убедительными свидетельствами наглядной победы под Данборо. Фигурировало там в сплетнях что-то о битве в одиночку против целого десятка орков – и даже официальное заявление самой Женьки, периодически прерываемое чиханьем и трубными сморканиями в платки, не развеяло народного недоверия: слухи продолжали обрастать душераздирающими подробностями. И судя по всему, скоро грозили добраться до "одна леди против сотни! Нашинковала, как повариха капусту!"

Впрочем, во всём имелась и неизбежная ложка дёгтя. Как ни презрительно к оркам относились многие другие расы, но излишней тупоголовостью их вожди не страдали. И сейчас донесения разведчиков содержали весьма неутешительные сведения: разрозненные отряды орков собираются в излучине Тарнца в единое войско. И вот тут партизанская тактика с её лихими наскоками уже ничем помочь не могла.

Отягощённые награбленным орки могли не бояться ничего. Тем более, что с собой они тащили не золото и не шелка. Еду, оружие и немного воды – даже с отрезанными путями подвоза фуража такая орда продержится долго и бед натворит немалых.

А стало быть, придётся придумывать что-то новое…

Часть девятая. Пламя гнева

Они возвращались торопливо. Ещё хмельные от победы – и какой! Так долго ждали, так долго готовились, и вот наконец, достигли! Вырвали прямо из зубов безносой, выхватили один-единственный оставленный фортуной шанс и использовали его по полной. И теперь они возвращались домой. Ещё разгорячённые от круговерти боя, ещё подрагивающие от затапливающей сознание хмельной радости – с отчётливо примешивающейся к ней горечью свежих потерь.

Впрочем, начать следует по порядку. И если не с начала, то с подходящего места уж точно… ага!

Женька с хрустом впилась зубами в яблоко. Большое, сочное и румяное, оно оказалось куда лучше своих собратьев из родного мира. Да и гербицидами-пестицидами напичкано не было – когда садовник из королевского парка терпеливо показал прогуливавшейся принцессе неприметные прутики, воткнутые тут и там, та развеселилась просто до неприличия. Ага, вот эти волшебные палочки зачарованы в Высокой Башне против яблочной плодожорки – а вон те, для разнообразия, от капустницы? Оборжаться…

Смеха ради Женька даже выловила где-то на улице жирную мохнатую гусеницу и притащила в пределы дворцовой ограды. Как и предсказал скромно улыбнувшийся служащий, та недолго извивалась в муках – издохла быстро и, что характерно, качественно.

Сегодняшний полдень оказался ясным и солнечным. Прямо тебе, блин, бабье лето – с той лишь разницей, что в этом мире таковых приходилось на осень целых два и назывались они соответственно, детским и эльфийским летом. Впрочем, не жарко и не холодно, за углом тренирующийся на должность зам королевского кондитера бесплатно раздаёт ребятне свои творения – и не приведи боги, у кого-то живот заболит! Кирасиры с палашами наголо вон они, вроде как и безучастно разъезжают в сторонке. Враз нерадивому голову с плеч смахнут.

Впрочем, взятое у него наугад воздушное печенье с напоминающим варёную сгущёнку кремом оказалось превыше всяких похвал – и Женька с удовольствием заела им сжёванное яблоко.

– Лепота-то какая! – она с удовольствием потянулась, ничуть не скрывая ни от кого своё настроение.

И тем не менее, причина для чуть подпорченного самочувствия всё же имелась. Если бы кто-то сегодня проследил перемещения этой бесшабашной леди Джейн, то с удивлением обнаружил бы, что маршрут той увивается вокруг королевской Башни Магов. Право, словно кот вокруг обнаруженной в погребе кринки сметаны… ещё одно умственное усилие, и можно было бы сообразить, что хромоникелевой стали сломанный меч оказался не по зубам лучшим королевским кузнецам и оружейникам. Уж температурой плавления, так точно.

А стало быть, кому ж ещё тут и отдуваться-то, как не волшебникам? Но похоже, что и у тех дела шли не ахти как. Над видной за деревьями макушкой их башни иногда загорались какие-то подозрительные и потусторонние огни, периодически поднимались жёлтые и наверняка вонючие дымы (птицы шарахались от тех подальше), а вот вернуть бешеной леди её оружие что-то никто не спешил… Женька проводила чуть прищуренным взглядом засеменившего туда же и принца Тима в изящном сером с муаром камзоле. Демонстративно она сплюнула в сторонку, отвернулась с затвердевшими скулами.

И с мгновенно занывшим от вспыхнувшего желания теплом ниже поясницы… чтоб тебе кисло стало, смазливый парнишечка!

Именно здесь, на углу королевского парка и улицы Кондитеров, её и нашла Принцесса. Та чуть похудела и, на взгляд Женьки, это ей очень шло. Равно как и интересная бледность – по причине висевшей на перевязи руки. Своим плечом, видите ли, эта зеленоглазая дурында в ночной переделке поймала шальной арбалетный болт. И самое обидное, что скорее всего от своих: потому-то собственная защита и не спасла. Кость в щепу размолотило. Целители, понятное дело, подсуетились – но требовали подержать на перевязи, пока магия прихватится и смешается с естественными жизненными соками августейшего организма…

Конечно, Женька, прежде весьма скептически относившаяся к королевской семейке, своё относительно той мнение всё же переменила. Оба старших принца с передовой не вылезали, старательно латая трещавшую по швам оборону. Морковная Сью прилетала в свою угловую башенку только для того чтобы отдохнуть. Едва обернувшись из чайки вновь в девицу, она в полуобмороке падала на руки целителей. И лишь потом со связными приходили донесения: там-то и там-то некая беда с орками и приключилась. Словно корова языком слизнула сотню крутых бойцов. А что к чему, бог весть – но уж больно магией смердит.

Паразит Тимка хоть и непригоден пока прямо на передовую, но учил свою магию так, что дым из ушей валил – а потом начинял волшебным огнём заряды для баллист и целые вязанки стрел. Армейские за то готовы были его на руках носить и в задницу целовать, ведь такое даже Сью не умела.

Да и младшая Принцесса в альковной спаленке не отлёживалась. Предпочитала выслеживать орочьих шаманов и безжалостно тех истреблять, потому количество тех хоть и медленно, но всё же убывало. А армия без прикрытия магии то так, одна видимость и есть. Во дворце поговаривали, что и бывшая королева-маменька пару раз отметилась в тылу у вражин – но Императрисса ей потом устроила знатную выволочку с боже-ж-мой и нашлёпыванием по ай-яй-яй…

Женька проводила краем глаза неспешно удалявшегося по улице принца, отчаянно надеясь, что Принцесса ничего не заметит. Угу, щас!

– Не будь дурой. Хочется – возьми, – хладнокровно ляпнула пришедшая, и на правах раненой реквизировала у Женьки яблоко.

К чему отнести её слова – к яблоку или принцу – сама Женька благоразумно уточнять не стала. И тут же едва не поперхнулась, приметив закаменевшее лицо Принцессы.

– Давай отойдём, – заметила та и неловко дёрнула за рукав.

Стоило только оглянуться, как оказалась заметна вытекавшая из боковой улицы колонна пленных. Угрюмые и израненные, орки пошатывались, некоторых товарищи даже откровенно тащили на плечах. Но шагали они с таким гордым и непокорённым видом, такой огонь ненависти горел в их взглядах, что Женька, с хмурой недоверчивостью вглядывавшаяся в эти лица, против воли приняла вызов.

– Не трамвай, объедет, – с дерзко задранным носом заметила она.

Тут же в этом носу самым предательским образом засвербело. До нестерпимости, до навернувшихся на глаза слёз. И когда покорно огибавшая обеих принцесс колонна уже залила всею длиной улицу, Женьке в её сторону всё же чихнулось. Да так звонко, что аж в ухе зазвенело.

По нестройной колонне прокатилось сначала удивлённое «ахх», а потом, словно эхо, вернулось сдавленным хохотом. Здоровенные орочьи мужики сначала нестройно, а потом уже неприкрыто заржали.

– Ах, так? – ничуть не ощущая в себе злости – скорее удивление – процедила Женька, и её рука требовательно взметнулась вверх.

Она ещё сама не знала, что хотела и задумала под этим полднем. Ясное дело, не казнить на месте за непочтительность. Но выспорить ситуацию, доказать первенство и главенство своего я над этой немытой толпой мужланов…

– Остановить колонну! – угрюмо процедила она в сторону вскинувшихся в угодливой стойке конвоиров.

Впрочем, это распоряжение оказывалось почти излишним – пошатывающиеся от смеха орки и без того сбили шаг и почти замерли. Женька ещё несколько мгновений угрюмо разглядывала этот сброд, утирая нос настоятельно рекомендованным маменькой и придворным церемонимейстером платочком, и только тогда в голове сложилась мысль.

– Слушай, подруга – у нас в королевстве сейчас с провиантом не густо. Но ведь, и у орочьего воинства тоже? – обратилась она к дышащей в плечо Принцессе.

Надо отдать должное, та сообразила быстро. А ведь, и верно, пусть этот и другие отряды пленных кормят сами орки! Вернее, если их отпустить, пленными они уже не будут – а вот жрать станут куда как поболе. В несколько мгновений Принцесса сформулировала слова, нашептала. И уже набежавшему от хвоста колонны командиру конвоиров Женька без запинки выдала чётко сформулированный приказ.

– И пусть передадут по всему королевству – пленных орков, кроме шаманов, отпускать в расположение их крупных отрядов. Без оружия и знамён, с позором, – процедила она напоследок.

Если у прихрамывавшего офицера на усталом лице вырисовалось лишь лёгкое недоумение по поводу августейших прихотей, то из толпы пленных донеслись словечки и выражения куда покрепче. И пресловутое "шоб ты издохла" среди них прозвучало бы чуть не признанием в любви.

– Заткнитесь, уроды – и радуйтесь, что не погибли от моей женской руки. То-то была б вам радость! – отрезала Женька со вспыхнувшими щеками – уж грязная орочья фантазия живо обрисовала в словах всё, что эти скоты при случае с нею сделали бы.

Очень кстати чихнулось опять, так что за клочком батиста Женька словно за щитом переждала и преодолела своё смущение. Ну никак эти не смирятся, что какая-то девица способна резать их как баранов. Ну такие же мужские шовинисты, прости господи, как и родные гоблины из числа людей! Знаем, проходили такое многократно – киндер-кюхен-кирхен. И даже прилежное битьё по мордам и прочим якобы достоинствам мужского организма частенько не помогает. Наверное, на природу нашло временное помрачение ума или же она крепко была не в духе, когда творила всех этих мужчинок…

Офицер пролаял какую-то команду, конвоиры засуетились. Пинками и тычками копий они развернули колонну в обратную сторону. И с тем же нестройным топаньем по брусчатке орочьи недобитки продефилировали в обратную сторону, провожаемые не помахиваниями платочков, а ещё одним презрительным Женькиным чихом.

– Слушай, подруга – я уже готова отдаться Тиму со всем пылом души и тела, лишь бы он помог мне смотаться в родной мир и притащить сюда пару танков, – негромко призналась Женька, когда колонна втянулась в покатую улочку и скрылась за домами.

После ответных слов Принцессы она посмотрела на ту с новым восхищением. Ну, что первую часть идеи подруги та одобряет, можно и не пересказывать – Принцесса откровенно пыталась помирить эту парочку, да и вообще, никого кроме мерзавца Тимки в её постели видеть не желала. А касаемо танков…

– Вовка уже предлагал подобное – парочку боевых вертолётов, – процедила через чуть побледневшую губку Принцесса, и Женька вся обратилась в слух.

Ибо тут пошли дела совсем уж интересные. И как обычно, всё испортил пресловутый и даже дома поднадоевший принцип Равновесия. Оказалось, что если люди привлекут для решения своих проблем технику и оружие иного мира, то и орки будут иметь полное право притащить на поле боя парочку боевых демонов или даже Чёрные Кляксы. Что оно за диво последние, Женька не знала. Но судя по перекосившемуся на миг личику Принцессы, знакомства с подобной пакостью лучше бы избегать и далее.

– Да кто его, то Равновесие, соблюдает? – осторожно поинтересовалась она. – А если потихоньку, чтоб никто не знал и свидетелей не оставалось?

Вот тут-то и обнаружилась одна маленькая, но существенная разница между Принцессой и Воином. Ибо первая на миг взглянула в ответ так презрительно-высокомерно, что смутившаяся Женька тут же пошла на попятную и признала свои намерения волюнтаристскими – и даже идеологически невыдержанным троцкизмом.

– Всерьёз считаешь, что совесть то просто выдумки? А честь всего лишь слово в толковом словаре? – Принцесса словно стала выше ростом и как-то недобро нависла над опешившей от такого напора Женькой.

Впрочем, заслужила. Ну да, подлое сословие со вполне присущей тому низостью поведения – уж слишком разбавилась замешавшаяся некогда кровушка графьёв Суворовых. А тут Принцесса – породистая по самое не могу, прямо-таки клейма негде ставить. Та слушала сначала недоверчиво, потом рассмеялась.

– Да глупости то всё, насчёт сословий – среди наших маркизов и баронов тоже всяких мерзавцев хватает. А клеймо… – она безо всякого смущения отвернула кружевной воротничок и позволила нескромно туда проникшему взгляду Женьки рассмотреть на нежной шее хороший такой засос. Оказалось, маменька сплоховала со своими ежемесячными женскими недоразумениями – вот Принцесса потихоньку и урвала себе кусочек ночного счастья.

А вот с Равновесием дела выяснились куда как строже. Что Королева, что Императрисса – обе нет-нет но ощущали незримое присутствие и вроде как наблюдение неких сил. Уж положение обязывает. Может, бессмертные или их посланцы присматривают. А возможно, и другие расы следят за соблюдением условий войны меж людьми и орками. Прецеденты в прошлом, когда едва не доходило до совсем уж крайностей вроде ядрёных бомб или заклинаний массового поражения, имелись, не без того.

Мало того, обе проказницы уже пытались переломить ситуацию своими силами – и при воспоминании о том фиаско щёки алели до сих пор. Великолепный двуручник, который Женька придумала в замке своего неведомого Я, в реальном мире покориться брату мало того, что не пожелал, так ещё и исчез прилюдно и с нехилым грохотом. А вполне шварцнеггеровского вида ротационный шестиствольный пулемёт, стрелявший бронебойными искрами магии, и вовсе сразу после перехода изошёл облачком мутного и вонючего дыма…

– Так что ты удумала, ма шер? Давай, рожай – ситуация у нас куда там вашему губернаторскому.

Женька сначала переминалась с ноги на ногу, не желая раньше времени тревожить не до конца оформившуюся ещё мысль. Кстати говоря, ноги заодно притащили свою обладательницу обратно под сень королевского парка. И вот тут, угостившись и согревшись чашкой горячего ароматного чая с подноса раззолочёного лакея, идея наконец робко проклюнулась наружу.

– Помнится, ещё в нашем мире ты что-то там упоминала о драконах? И вроде как о вполне обыденных существах?

С притихшего над головами клёна неслышно слетел жёлтый лист. Пару раз качнувшись на невидимых воздушных качелях, он тем не менее послушно улёгся на Женькину ладонь. Большой, разлапистый и печально-прохладный, отчего-то сегодня он казался грустным и ничуть не радовал взгляд. И даже душу не грел своим видом. А ведь вполне канадский, пятипалый листик-то. Только сейчас она подняла глаза на принцессу, умостившуюся на скамье рядом и что-то уж сильно притихшую.

– Да помню, помню, – с досадой и неохотой ответила та. – Разоткровенничалась не подумавши. Ну, драконы это уж на самый распоследний случай – мало их, и войну ими не выиграешь.

– Вовку мне сюда, и мгновенно, – процедила замершая Женька как-то так, что Принцесса даже не сочла нужным скрывать своё удивление.

Пара непонятных прочим жестов – и по притихшему под нежным сиянием полдня парку пронеслась неслышная, но всё же не оставшаяся без последствий буря. Количество гвардейцев и тихарей в окрестных кустах немедленно удвоилось, а откуда-то по Адмиральской набережной уже звенели и громыхали подковы. Вот звук бешено мчавшегося коня приблизился, и Женька безошибочно признала в нём стальную обувку Вовкиного жеребца – только в брательникову головушку могла прийти бредовая поначалу идея подковать коня чуть разными подковами – так, чтобы при галопе звон их складывался в начальные такты королевского марша.

Впрочем, идея показалась интересной. Королевские маги почесали в затылках, кузнецы в несколько ином месте. Подумали-попыхтели, и что вы думаете – сделали! Мало того, этот коник своей скоростью теперь почти не отставал от мчавшейся полным ходом пежошки…

– Привет, сестра, – с только что перемахнувшего живую изгородь и ещё разгорячённого коня спрыгнул Маршал.

Да уж, герой – гроза орков и смазливых девиц! Женька поневоле залюбовалась им. Происшествие на турнире немного излечило брата от излишней уверенности и бесшабашности, а возвращение на фронт изгнало из глаз лениво-сытый блеск. И теперь на посыпанную розовым гравием дорожку спрыгнул смертельно опасный зверь. Хищник, хотя и вполне разумный…

– Братец, тут, оказывается, можно несколькими драконами разжиться, – осторожно начала Женька.

Но оказалось, что Вовка об этом секрете Полишинеля уже вполне и давно осведомлён. Мало того, уже проработан план удара по Орде, когда та соберётся в одну кучу. Вернее, не по самой орочьей ораве – уж слишком она велика – но по ставке их вождей или как тут оно называется… Женька слушала и улыбалась с видом поймавшей восхитительно нежного мышонка кошки. Счастливо жмурилась и кивала, словно при ней несли полную и безоговорочную ахинею.

– Нет, ну никакой широты мысли в этих мужчинах, – пожаловалась она между делом Принцессе, когда Вовкины объяснения, круто замешанные на раздражении по поводу зряшного вызова, закончились.

На Женьку уставились две пары блестящих от возбуждения глаз, и несколько секунд она позволила себе понежиться в этом потоке осторожного восхищения.

– Братец, ну-ка вспомни – когда в сорок первом Гитлер на нас наехал, чем сразу ответил наш Йося, который Джугашвили?

Вовка с пришедшей ему на помощь Принцессой принялся было перечислять мобилизацию, организацию партизанского движения и прочие дела, однако Женька со всё той же сладкой улыбочкой качала головой – всё это уже было сделано и здесь. А потом она небрежным жестом остановила этот и без того усыхающий поток идей.

И наконец выдала.

Да такое, что братец едва не сел в задумчивости мимо резной скамьи, чем немало позабавил обеих девиц. В последний миг спохватившись, Маршал с самым покаянным и скорбным видом схватился голову и прилюдно сообщил, что он не просто идиот – а полный, круглый и безоговорочный идиот. И что с этого момента леди Джейн назначается его первым и самым что ни на есть наиглавнейшим советником.

– Видишь ли, Принцесса, с островка на Балтике тогда взлетел полк стратегических бомбардировщиков – и шарахнул по Берлину. По столице вторгшегося государства! Да так, что эхо по всему миру разнеслось.

Глаза Принцессы в изумлении расширились.

– Так ты, Джейн, предлагаешь…

– Я даже настаиваю, чтоб эскадрилья или сколько тут у вас в зоопарке драконов – чтоб они все чохом налетели в мир орков и сравняли с землёй их собственную столицу! – мерно и торжественно объявила Женька.

Далее она добавила – если понадобится, повторить ещё несколько раз. Чтоб захватчикам до урчания в животах вдруг захотелось домой. Защищать свои дома и своих орочьих детёнышей и самок, а не безобразничать в человеческих землях. Чтоб каждый их шаг здесь означал на родине ещё один выжженный до скального основания город или промышленный комплекс.

– Воевать, так по-военному! – с жаром припечатала Женька полузабытой ленинской фразой.

– Это грубо, мерзко, цинично… но, это может сработать, – Принцессу откровенно тошнило от столь смелой идеи. Но даже она признала, что принципа Равновесия это не нарушит, а вот по орочьим мозгам ударит весьма сильно.

Правда, после предложения Женьки прямо сейчас сходить в зоопарк и посмотреть-примериться к драконам Принцесса отчего-то отказалась. Да и вообще, посмотрела в ответ как-то странно, если не сказать косо.

– Драконы находятся в личном распоряжении членов старой королевской династии, – уклончиво ответила она.

Женька переглянулась с братом. Давно знакомым и родным жестом, уж после многолетнего общения мозги у обоих частенько работали одинаково. Это что ж выходит – с драконами могут управляться только члены королевского семейства? Тогда следует живенько взяться за воспитательную и агитационную работу. Угу, знаем мы, во что это выльется…

– Кстати, Джейн – давно хотела у тебя спросить. Отчего ты всё время ругаешься гоблинами?

Оба славных отпрыска не менее славного рода Суворовых снова переглянулись с понимающими ухмылками.

– Видишь ли, Принцесса – был в нашем мире популярный писатель Эльтеррус Иар, – начал за сестру Вовка, мягко массажируя плечо Принцессы и заодно освобождая его от компресса. – Впрочем, почему был? Он и сейчас есть – и дай ему бог, как говорится, всего и вовремя.

Так вот, в своих книгах тот писатель использовал такое себе презрительно-уничижительное словечко пашу. И обозначало оно в его устах ни много, ни мало как то самое, неприглядное человеческое большинство. Не стесняющееся идти по трупам и расталкивать слабых локтями. Норовящее подтолкнуть падающего или всем скопом заклевать не такого, как они. Втихомолку прикарманить что плохо лежит, бросить в спину едкое словцо или даже проклятие.

– Я предпочитаю другое слово – гоблины – хотя смысл тот же, – продолжила за брата Женька. – Но видишь ли…

Принцесса блаженствовала под сильными и в то же время нежными руками Вовки, не забывая иногда подставлять и губки под его наклонившееся лицо. И всё же, она раскрыла в удивлении смежившиеся в неге ресницы, когда Женька неуловимо сменила тон и продолжила.

– Но всё же, мне здорово то отдаёт цинизмом. Ведь это и есть народ, люди. Та самая основа, на которой зиждется мощь любого государства. Те, кто пашут и сеют, куют и клепают. Кто кормит нас хлебом и проливает кровь на войне.

Как ни расслабилась и разнежилась в Вовкиных объятиях Принцесса, но сообразила она быстро.

– Как я понимаю, человеческую природу не переделать, и работать придётся с тем материалом, что есть?

Тихая возня рядом уже вовсю грозила перейти к милым шалостям и даже непотребствам, но Женька и ухом не повела. Уж что такое ходить на грани фола, не ей рассказывать!

– Потому-то я и предпочитаю словечко гоблины. Раздолбаи, конечно, если не сказать покрепче – но свои, родные. И никуда от этого не деться.

Принцесса давно уже обреталась на коленях у грозного – но сейчас такого милого и желанного – Маршала. Скрутившись в уютный клубочек, она чуть ли не мурлыкала в этих объятиях, а взгляд её сиял ярче южных звёзд. И хотя в голосе её прорезалась несдерживаемая пикантная хрипотца, да и сам он что-то подозрительно часто прерывался, всё же в сень королевского парка выпорхнули нужные слова.

– Что ж, благородная леди Джейн и принцесса гоблинов – у тебя будут драконы. Но!

Привычно насторожившаяся в ожидании вполне предсказуемых пакостей Женька терпеливо выждала, разглядывая куст роскошних осенних хризантем, пока Принцесса не перестанет перемежать полезное с приятным – то есть, чертовски важную беседу с затяжным поцелуем. Как бы то ни было, воздух у обоих лакомок закончился позже, чем закружились головы.