Текст книги "Свежак (СИ)"

Автор книги: Валерий Шмаев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 21 страниц)

Глава 8

Процесс превращения почти убитого живцовым голоданием человека в кваза крайне непригляден и бо?льшей части Платон не увидел. Знахарь всех выгнал из импровизированной палаты, построенной прямо на улице на скорую руку. Просто положили на землю рядом с грузовиком несколько досок, поставили три стойки и занавесили всё это хозяйство шторами, притащенными из соседнего дома. Уже почти не человека принесла Кнопка, одежду с него среза?л Гость.

Платон бегал по домам и искал, чем заменить пластиковую трубку. Потом вспомнил о старушке в крайнем доме, назвал себя ослом, и они с Егерем по-шустрому метнулись в тот дом. Капельницу Платон нашёл на первом этаже в стареньком, как и сам дом, серванте.

За всеми этими хлопотами незаметно подкрался вечер. Оторвавшийся от больных Гость подошёл к Платону.

– Слушай! Что-то тихо. Как бы не заявился кто. Придётся Кнопке не спать. – Платон ответил сразу.

– И не заявится. Мы с грысями подежурим, но можно никого не ждать. На околице с той стороны валяется элитник, пять руберов и целая гора всякой мелочи. В паре километрах от деревни ещё один элитник с сильно прореженной свитой – там горка его поклонников как бы не побольше, чем у деревни. По информации Шуши, тот элитник, которого мы с тобой в поле запинали по сравнению с этими двумя кадрами – котёнок несмышлёный.

Похоже, что эти ребята стаю из города, притащили и на краю деревни устроили свой последний и решительный, но не удержались и скатились в самый центр в надежде найти укреплённый магазин, а этот магазин перестраивают. Этот трёхэтажный сарай и есть тот самый магазин, на который они надеялись. Второй так – магазинчик-времянка. Видимо принадлежит тому же хозяину.

Я автоматы бойцов, что наверху засели, глянул – ни одного патрона, магазины и разгрузки тоже пусты. Ни еды, ни воды, ни у кого нет. Упрямые мужики – от жажды загибались, но держались.

– Два мужика и женщина в форме старшего лейтенанта. Один старшина первой статьи, второй старший мичман. Похоже, морская пехота – их часто в охрану профильных объектов ставят, но могу ошибаться. Женщина, врач – это точно. Все одеты в обычный армейский камуфляж, но на теле морские тельняшки с длинным рукавом. Ни документов, ни личных жетонов, а так не бывает. – Ответил знахарь и тут же продолжил.

– Бронемашина странная. Я шильдики внутри осмотрел – все на немецком языке. И калибр орудий тридцать пять миллиметров – производства фирмы «Эрликон». Боеприпасов тоже нет.

Мужик, что в кваза превращаешься серьёзный. Капитан третьего ранга если по-морскому. Кулаки чуть меньше, чем голова у Шуши. Сам ростом немного за два метра. Был. Сейчас весь высох – организм сам себя съел. Насколько теперь вырастет, понятия не имею.

Давай организовывай всех наших – перетащим больных в нормальный дом и сами отсюда уберёмся. Здесь вонять скоро будет так, что глаза вывалятся. Ищите с Егерем дом подальше от центральной улицы. Кваза ещё несколько дней надо на капельницах держать, а потом кормить с ложечки, но, если он в себя придёт, самая маленькая ложечка, будет размером с половник.

Придётся прицеп поискать – в грузовик все не поместятся. Кваз точно за сотню килограммов будет весить, а «зушку» бросать нельзя. Такой элите она как слону дробина, но с ней хоть какой шанс, что кто-то в живых останется.

И вот ещё что, надо им всем жемчужины скормить. Квазу можно чёрную. Ему уже всё равно. Хуже точно не будет. Добро даёшь? – Платон возмутился.

– Достал ты меня! Сколько можно спрашивать? Остальные красные? Корми чего уж там. Мы не обеднеем, а им, глядишь и поможет. К тому же на той элите, что они завалили, мы однозначно неплохо поднимемся. И им хватит, и нам.

* * *

Полностью уложились в новом доме только поздней ночью. Дом был небольшим, но рядом находился здоровый почти пустой сарай. В самом углу стояли садово-огородные инструменты, а остальное пространство было прикрыто старыми досками. Здесь новичков и разместили.

Натащили матрасов, подушек, одеял и чистого постельного белья из соседних домов. Выгребли там же все продукты и вёдра и налили в них воды. Гость поставил новые капельницы и назначил дежурные пары. По одному дежурить запретил Платон, но больше надеялся на своих помощников, вставших на боевое патрулирование вокруг домов.

Утром Лучник погнал всех свободных чистить заражённых, а сам с Егерем и Кнопкой поехал к элитникам. Гость сказал, что жемчуг в них до двух месяцев держится нормально.

Набрали всего и много и на площади, и перед околицей, и на дороге перед деревней. Особенно на дороге. Элитник там валялся – мама не горюй. К нему и мёртвому подходить было страшно, а как он живой выглядел, Платон даже представить себе не смог.

Хорошо, что Лучник сообразил перед поездкой переодеться, а заодно и всех остальных в деревенский магазин и в соседние дома загнал. Прибарахлились знатно и всё, что утром на себя напялили, по приезду выкинули на площади. Запахан от одежды и обуви стоял такой, что хоть стой хоть падай. Счастье, что колодец в доме был – холодной водой, но отмылись.

В обед пришла в себя женщина – старший лейтенант Алёхина Александра Вячеславовна. Правильно Гость определил – врачом она оказалась. Следом за ней молодой накачанный парень – старшина первой статьи Костин Сергей Александрович, а под вечер «старик» – старший мичман Полеваев Николай Васильевич. Нашёл Лучник их документы вместе с документами кваза – капитана третьего ранга Владимирова Ильи Семёновича. В бронемашине были спрятаны.

Документы нашёл, вот только к этим людям они никакого отношения не имели. Гость, только взглянув на них и сопоставив эти военные билеты с внешними данными, лежащих на матрасах людей, сразу же назвал их «документами прикрытия». Уж слишком накачанными оказались мичман и старшина, да и женщина кабинетной крысой совсем не выглядела. Про капитана третьего ранга и говорить нечего – двухметровый морской офицер с набитыми до деревянного состояния костяшками кулаков это совсем не смешной анекдот.

Платон познакомился с новичками во второй половине дня. Всё утро и первую половину светлого времени суток они с Егерем, Кнопкой и Катёной мародёрили по деревне. Искали прицеп, горючее для грузовика, продукты и по мелочам – на что их пытливый взгляд упадёт.

Прицеп нашли легковой. Грузоподъёмностью в семьсот пятьдесят килограммов. Заодно Егерь, найденным в одном из домов сварочным аппаратом, сварил прицепное устройство. Мастером на все руки оказался их новый друг.

Набрали вещей найдёнышам. Их прежнюю одежду и обувь тоже выкинули на площадь. Новая одежда была в, основном, рыболовно-охотничьего стиля, а квазу нашли чехол от легковой машины. Так сказать, на вырост. Ничего подходящего больше не обнаружили. Порадовались и этому. Вообще, думали, что придётся его в бархатные шторы обряжать.

С обувью, конечно, была полнейшая засада. Нога у капитана и так была сорок шестого растоптанного, а сейчас и подавно ожидалась от полтинника, но Егерь сказал, что подумает.

Это «подумает» он слепил в двух вариантах. Срезал шину с запасного колеса, найденного в одном из дворов маленького трёх дверного внедорожника, и всю мародёрку собирал верёвки и плотную материю. Целую гору насобирал. Сказал, что за пару часов сплетёт квазу верёвочные лапти – дед у него этим всю жизнь зарабатывал.

В процессе надёргали по домам и подвалам несколько хороших охотничьих ружей, приличное количество боеприпасов к ним и различного «холодняка». От самых разнообразных ножей до всевозможных топоров, колунов и прочего железа. Зачем Егерь всё это собирал, он отмолчался. Сказал надо. Ну, надо, так надо. Собирали и складывали в прицеп.

Знакомство с новичками началось с курьёзного, но заставившего Платона задуматься, происшествия. Зайдя в сарай, освещаемый только пятаком найденных в домах свечей, Платон увидел нескрываемый ужас в глазах лежащей женщины. Она даже съёжилась и вжалась в стенку сарая, но смотрела Александра Вячеславовна не на Платона, а мимо него. Лучник оглянулся и увидел входящего в сарай Тигра. Пришлось внести коррективу.

– Спокойно, спокойно. Что вы? Это мой друг. – Говорил максимально доброжелательно, а Тигру отправил картинку на выход. Приятель презрительно фыркнул и вышел на улицу.

– Чего вы так взволновались? В вашем мире кошек нет, что ли? А собак служебных? – Женщина немного обескураженно ответила.

– В нашем мире? Есть и собаки, и кошки, но кошки маленькие. В каком таком мире? Это другой мир?

– У вас есть собаки, а у нас большие кошки. Это специально выведенная для службы в различных условиях рысь. Считайте – служебная порода. Вам так проще.

Про этот мир и миры вообще расскажем всем сразу, чтобы несколько раз не повторяться. Сначала реабилитация для всех, а уж потом лекции о международном положении и жизни в новом для вас мире. – После чего Платон сказал, поправляющей старику капельницу, Славе.

– Слав! Освободишься, выйди, поговорить нужно – и не торопясь вышел из импровизированного госпиталя.

Гость, Кнопка и Надежда ждали Платона за домом. Оставалось дождаться только Славку. Поле того, как она подошла, Платон задал Надежде первый вопрос.

– Надь! Скажи, пожалуйста, где ты научилась так хорошо стрелять, бесшумно передвигаться по незнакомому тебе помещению и грамотно вести себя в боевой обстановке? Только прежде, чем ответить, подумай. – Надежда пожала плечами.

– Я же говорила – у меня папа военный. – Слава тут же прокомментировала.

– Не всю правду говорит, – а Платон пояснил.

– Слава у нас – ментат. Чувствует ложь – дар у неё такой. Ещё раз соврёшь, ничего личного, пойдёшь дальше своей дорогой без нас. Нам не нужна конкретика, названия подразделений и тайны твоего мира. Здесь это всем до лампочки. Мы набираем в свой отряд нормальных людей. Врунишки не нужны. С ними рядом жить муторно. – Девушка ответила сразу.

– У меня, правда, папа военный. Заместитель начальника школы специальной подготовки. У нас войсковые разведчики учились и тренировались.

Моя мама на моих глазах погибла. Мне тогда трёх лет не было. Меня отец оставить ни с кем не мог. Я сразу истерику устраивала. Вот у меня всё детство и прошло на полигонах.

В раннем детстве просто игралась – интересно же, когда мимо тебя дядьки в противогазах бегают, а потом папа, после одного случая, и меня на полигон загнал. Сначала занималась из-под палки, а через какое-то время самой понравилось. Когда в институт учиться пошла, занятия всё равно не бросала – учебный центр находился недалеко от города, где я училась.

– Ни слова не соврала. – Тут же сказала Слава.

– Прости Надь, но проверка была нужна. Имя можешь своё оставить или выбрать другое. Женщинам это разрешено, но я бы дал тебе имя «Тайра». Есть такое животное в моём мире. Из семейства куньих. Такая же брюнетка, как и ты. Своенравная и опасная. Как горностай, только она горностаями питается.

– Тайра… – медленно повторила девушка, как бы пробуя слово на вкус.

– Ты знаешь, а мне нравится. Необычно и красиво. Только потом покажи мне мою крёстную.

– Договорились. Дома у меня есть в архивах и фотографии, и описание. – Так Надежда стала Тайрой. На этом и разошлись.

Наутро очнулся кваз. Был он ещё плох, изменения его организма ещё шли, но жидкую еду и «живец» он поглощать начал. Сначала по чуть-чуть, а потом и литрами.

От бывшего двухметрового красавца и командира батальона морской пехоты – элитных войск его мира, практически ничего не осталось. Теперь это было двух с половиной метровое существо с тёмно-серой бугристой блестящей кожей, мощным, но худым торсом с выпирающими костями и длинными конечностями.

Назвать руками и ногами эти отростки у Платона не поворачивался язык. Кости вытянулись, суставы непропорционально вывернуло, ногти превратились в угрожающего вида треугольные когти.

Голова изменилась ещё больше. Череп трансформировался – лобная кость увеличился в размерах чуть ли не в три раза. Губы превратились в багрово-красные лепёшки, из-под них торчали кривые треугольные клыки. Белки глаз перечеркнула частая сеть кровавых прожилок. Большие мясистые уши прижимались к затылку и, похоже, умели шевелиться. Нос почти не изменился, но тоже увеличился, а волосы отсутствовали – голова кваза была лысая как коленка.

Ухаживали за ним Гость, Слава и едва держащаяся на ногах женщина-врач. Иногда Славу меняли Тайра с Катёной, но у них и так было приличное количество работы по кухне. Их счастье, что поваром у них Егерь работал. Оказалось, что он неплохо готовит.

Словом, только Платон с Кнопкой и грысями «Ваньку валяли», но на них было наблюдение за округой и дальнейшая мародёрка. Деревня была большая и богатая и не все подвалы и кладовки они к тому времени очистили.

Разговор с группой капитана произошёл через день, утром. Гость ещё с вечера ёрзал и душой, и телом – сидеть в одном и том же быстром кластере, в Улье было не принято. Платон это тоже понимал, поэтому всё, что необходимо уже лежало в машине и прицепе. Личные вещи каждого были собраны и упакованы отдельно.

Можно было бы сорваться и вечером, но новички были ещё слабы, а у Платона возникли свои сомнения. поэтому на рассвете Платон, Гость, Кнопка и Тайра пришли к новичкам. Егерь, Слава, Катёна, Тигр и Шуша кучковались у машины. Основная ликвидация безграмотности новичков по миру Стикса проводилась все прошедшие дни, поэтому реалии и подробности этого мира были разъяснены.

– Пора поговорить капитан – обратился Платон к квазу.

– Мы уезжаем. Здесь дальше оставаться опасно. Если вы с нами, то нам надо серьёзно поговорить и проверить вас.

– О как! Даже проверить! И как ты проверять нас собрался? Ты по званию кто будешь? – Небрежно спросил кваз.

Платон его прекрасно понимал. Недавно кваз был командиром специального подразделения, выполняющего ответственные задания своего командования. А теперь стал непонятным уродливым чудовищем в новом мире, где он никто и зовут его никак. Это сильно ломает психику даже специально подготовленных людей.

– В своём мире по званию я был гранд-прапорщиком, а здесь командир отряда. Зовут меня Лучник. То, что было там, можешь навсегда забыть. В этом мире нет званий, наград и сверхсекретных подписок о неразглашении.

Здесь ты ничего не умеющий и ничего не знающий новичок, да ещё и кваз. Это не проказа и не заразная болезнь. На сегодняшний день это твоя судьба. Лечение от этого есть, но безумно дорогое. По стоимости приблизительно как стоимость авианосца в твоём мире. Или атомной подводной лодки.

В таком виде люди тоже живут, вот только опасность получить пулю гораздо выше. Я прекрасно понимаю, что тебе к опасности не привыкать, да и подготовка с опытом на приличном уровне, но в этом мире все такие. Даже маленькая девочка, подобранная нами в соседнем городе, скоро станет бойцом или умрёт. Третьего для неё здесь не дано.

В стабильных поселениях Катёна ещё может пристроиться. Вот только до нормальных стабильных поселений от этой деревни, как пешком до любого из полюсов. По расстоянию, конечно же, меньше, а по степени опасности многократно выше.

Ты к себе в отряд взял бы человека со стороны? Вот и у меня существует своя проверка. – Говорил Платон спокойно и даже доброжелательно, хотя уже знал, что кваза в команду к себе не возьмёт.

– Ну, давай свою проверку. – Презрительно прохрипел кваз, и Платон мысленно позвал Шушу.

Большая кошка вошла спустя несколько секунд. Подошла к женщине – картинка светло-серая. К молодому парню – серая, но темнее. Мимо кваза вообще прошла, не глядя, и направилась к лежащему на матрасе старику. Подошла, легла рядом и замурлыкала, положив голову ему на грудь. Пожилой мужчина поднял руку и с трудом почесал Шушу за ухом. Мурлыканье стало громче.

– Вот и вся проверка. С собой мы возьмём только этого человека. Или оставим его здесь, но это решать только ему самому.

Вас так не бросим. Оружие вам приготовили, продукты оставили все, что собрали в деревне. Боеприпасов по два боекомплекта на ствол. Карта обитаемых земель и ваша доля споранов, гороха и жемчуга в доме на кухонном столе. Новичкам принято помогать, но костьми за вас никто ложиться не собирается. – Тут кваз перебил Платона.

– Это что твоя проверка? Эта вонючая тварь? – Платон усмехнулся.

– Очень похоже, что у тебя прорезался дар – повышенная чувствительность на запахи. Не самый плохой дар в этом мире. Он может помочь тебе выжить.

Да. Шуша чувствует живые существа и определяет степень исходящей от них опасности для своего прайда. Как она это делает, я не знаю, но верю своему другу как самому себе. Вас Шуша не приняла, а вашего товарища не просто приняла, но и высказала ему свою приязнь. На моей памяти, это второй человек, к которому Шуша отнеслась нестандартно – и Платон, больше не обращая внимания на кваза, обратился к пожилому человеку.

– Ты с нами или с ними? Решать только тебе. Считай, что у тебя начинается новая жизнь без старых обязательств. Просто с чистого листа. Со временем обязательства обязательно появятся. Как же без них? Но обычные. Те, что приняты в любом человеческом обществе.

– С вами, а в первую очередь с ней. – Твёрдо сказал старик, погладив Шушу по голове.

– Но как? Меня ноги не держат… – с горечью продолжил он.

– Это не сильно большая проблема. Главное – желание. Понадобится, понесём на себе. Людей здесь много, а найти нужного человека сложно. Впрочем, как и везде. – И снова обратился к квазу.

– Послушай меня капитан. Тебе и твоим людям надо изменить своё отношение к этому миру и к людям вообще. Иначе вы все плохо закончите.

Свой грузовик мы вам оставим в четырёх километрах от деревни в сторону города. Нам он больше не нужен. В кузове стоит автоматическое орудие похожее на орудия в вашей машине. Только калибром поменьше. Снаряды тоже есть. Но прими дружеский совет: как только оклемаешься, бросайте машину и идите пешком. На звук двигателя и выстрелы, монстры собираются как на приглашение на завтрак. Я оставлю вам пару автоматов с глушителями, но патронов к ним не слишком много.

Следом за нами не ходи?те. Я знаю, вы ребята повоевавшие и достаточно умелые, но мне пришлось около семи лет воевать в джунглях. В лесу я перебью вас по одному стрелами, а вы меня даже увидеть не сможете. – Сказав всё это, Платон кивнул Кнопке.

Девушка нагнулась и взяла старика на руки вместе с матрасом. Тот только прошептал.

– Ты чего это дочка? – Но Гость пояснил.

– У неё дар носить тяжести. Если понадобится, Кнопка без проблем донесёт вашего командира до города и обратно, но это не понадобится. Завтра он будет ходить сам.

Капитан! Тебе можно пробовать ходить сегодня ближе к вечеру. Приём споранов и гороха по моим рекомендациям. Жемчуг советую пока не принимать. Для вас это только деньги, если доберётесь до обитаемых мест, и очень немаленькие деньги.

И да! Здесь принято давать своим крестникам имена. Ты капитан с сегодняшнего дня – «Муромец», старшина – «Дикий», а вы можете взять себе любое имя или оставить своё – женщинам это разрешается. Окрестил вас Гость. – На том они и распрощались.

Грузовик они оставили там, где обещали, отцепили прицеп и покатили его по дороге. Пожилой человек лежал в прицепе и, похоже, не верил в происходящее – абсолютно незнакомые ему люди заботились о нём как о близком родственнике. Рядом с ним лежали сухие пайки, вода, боеприпасы, гранатомёты и всё остальное, что Лучник счёл возможным прихватить с собой. Впрочем, Платон недаром бросил грузовик именно в этом месте. Через полтора километра был съезд с основной дороги на лесной просёлок, ведущий на точку, обозначенную на карте Рона.

Свернув на эту лесную дорогу и пройдя до первой приемлемой прогалины, на которую можно было загнать прицеп, Платон остановил отряд на привал. Здесь он собирался прожить пару дней. Следовало отдохнуть от напрягов последних дней, разобраться со своими дарами и понаблюдать за отрядом кваза. Отдохнуть и разобраться удалось, но группу Муромца они больше никогда не видели, хотя Крепыш забрал грузовик через два часа. Посланные на разведку, грыси принесли подробную картинку.

На второй день Гость с Платоном поговорили с тяжело приходящим в себя старшим мичманом. Ходить, он уже ходил и помогал, как мог Егерю и девчонкам у небольшого костра, горевшего в выкопанной яме, но до полного восстановления сил ему было ещё далеко.

Платон хотел поговорить с новичком, но он сам обратился к Гостю.

– Я это… спросить хотел. У меня ладони периодически мокрые. Ну, так, не всё время, а иногда… – и замолчал, смутившись.

– Чему удивляешься? – Спокойно ответил знахарь.

– Вы сколько на третьем этаже просидели? Дня три? А вода у вас ещё раньше закончилась или на крыше фляги добили. Неважно. Вот ты и мечтал, умирая, напиться от души. Теперь ты воду из воздуха собираешь. Понемногу пока – дар у тебя слабенький, еле теплится, но он со временем разовьётся. Тебе сейчас силёнок надо накопить, да организм восстановить. В мире Улья это происходит достаточно быстро. Не мгновенно, конечно… – и добавил, обращаясь к Платону.

– А я всё думал, что у него за дар. Слабый совсем – я только отголосок уцепил. Причём он хиггер, как и большинство из вас. Скоро водопроводом у нас будет работать. – Гость усмехнулся, а Платон его одёрнул.

– Ты человека не пугай. К твоим подколам ещё привыкнуть надо. Смотри, человек разовьется, и будешь каждый божий день, вместо «доброго утра», получать ведро воды на голову. Сходи, позови Славу и сам подтягивайся. – Когда Слава подошла, Платон без предисловий начал опрос.

– Допрашивать мы тебя Николай Васильевич, не будем – ни к чему нам это, но общие вопросы задать должны. Отвечай только «да» или «нет». Начну с простого: Николай Васильевич твоё настоящее имя?

– Нет.

– Звание старший мичман?

– Да.

– Ты знаешь, откуда приехала машина, которая стояла на заднем дворе?

– Да.

Вы на этой машине приехали?

– Да.

– Она принадлежит подразделению, в котором ты служил?

– Нет.

– Пока всё. Старший мичман, говоришь… будешь тогда «Боцманом». По возрасту ты вполне подходишь. Да и должность, наверняка, соответствует. Подойдёт?

– Годится. И больше ничего спрашивать не будешь? – Боцман выглядел обескураженным.

– А зачем? Ты думаешь, нам интересно, куда вашу сборную солянку везли, и какие задачи перед этим нарезали? Ваше подразделение, наверняка, на какую-то подлость подписали. Вот в этом у нас никаких сомнений нет, но на это, да и на всё остальное нам наплевать и забыть.

Вы же от крупного города пришли, а город – это вокзал или аэропорт, в том числе, и для приёма военно-транспортной авиации. Тащить поездом сборное военно-морское подразделение никто бы не стал. Это гарантированная утечка информации. Вот и получается, что прилетели вы на самолёте.

Пошли дальше. Раз никто из вас тельники не снял, а моря рядом не наблюдается, значит, бегать по месту прибытия никто из вас не планировал, и переодевать вас собирались в конечной точке маршрута. Только эта конечная точка, вряд ли мирный областной центр в серёдке страны, а это означает, что самолёт ваш сел на дозаправку. Ну, или самолёты.

Капитан третьего ранга по должности никак не меньше командира усиленной роты, а то и батальона. Плюс иностранная, нештатная техника. То есть от двухсот до шестисот человек, а то и намного больше. Смотря, какие части и технику вам в усиление, впихнули.

Хотя … вероятнее всего в этом городе вы должны были получить эту технику. В том числе и иностранную.

Из чуть более двухсот человек шестеро иммунных, это, конечно, много, но допустимо. То, что вы команда сборная, с бору по сосенке собранная, по документам видно. У всех срок службы и возраст разный, у тебя вообще запредельный, а все документы с иголочки, как будто вчера выданные.

Вы все волки битые-перебитые. Даже женщина-врач. У неё три отметины от ранений, два из них пулевые. У тебя четыре и ты когда-то был порезан в лоскуты. Видимо, миномётная мина небольшого калибра рядом разорвалась или граната из подствольника. У капитана два пулевых и два осколочных. У старшины одно пулевое. Он молодой, но по самому краю ходил. Это по его глазам было видно. Этот парень на нас всех волком смотрел. Как на врагов народа.

Двое на втором этаже вас прикрывали как родных – до последнего патрона, а потом пустыми автоматами отбивались. Один автомат сплющен, у второго сбит приклад и оба ствола кровью и кусками кожи забиты. Ваши сослуживцы сами погибли, но вам отойти дали.

Вы трое всё, что у вас было, до железки отстреляли, от жажды умирали, но не дрогнули. Капитан в этой бронированной коробке сидел, хотя мог попробовать уйти, пока у него силы были. И заметь – никто не застрелился, хотя такая возможность была у всех. Лично для меня это показатель стойкости бойцов и всего подразделения в целом – необстрелянных щенков к вам не набирали.

Вот только неинтересно нам всё это. Здесь люди совсем иначе живут. Созреешь, сам о себе расскажешь, а по мелочам ты ни разу не соврал, хотя вполне мог. Люди всегда врут в мелочах. Им так жить проще. – Платон замолчал, и старший мичман тут же задал вопрос.

– Откуда знаешь, что не соврал?

– Дары разные бывают. Ты воду из воздуха достаёшь, а кто-то ложь от правды отличает. Только и всего. – Боцман, глядя Платону в глаза, медленно опустил подбородок.

До следующей точки Рона они добрались через шесть дней. Поначалу хорошая лесная дорога через сутки энергичного движения превратилась в узенькую тропку, выведшую отряд на обширную поляну и на ней пропавшую. Если бы не Тигр с Шушей, пришлось бы пробиваться через окружившие поляну густые кусты и переться дальше по лесной чаще. Осталось бы только бросить прицеп. Платон уже начал прикидывать, что и на кого ему нагрузить, а что просто оставить на месте, спрятав в кустах, но рядом неожиданно нарисовалась Шуша.

Большая кошка подошла с важным видом и ткнулась Платону в бедро, громко мурча и напрашиваясь на похвалу. У Платона выскочила картинка – нормальная лесная дорога. Начиналась он в самом дальнем углу поляны сразу за пятиметровой полосой густого кустарника. Сначала неширокая заросшая травой колея становилась шире, затем вливалась в небольшую прогалину и превращалась опять в лесную просёлочную дорогу. По этой дороге и дошла группа Лучника до, спрятанной глубоко в лесу, секретной военной базы.

Это была небольшая военная часть на, перезагружающемся каждые четыре месяца, кластере. Она должна была перезагрузиться ещё неделю назад, но, видимо, время перезагрузки сдвинулось и здесь. За два километра до части появилась граница кластера – лента лесной дороги, испещрённая грязными кляксами высохших луж, сменилась на ровную полосу тёмно-серого асфальта без единой выемки или изъяна.

Подходя, они услышали отдалённые редкие одиночные выстрелы. Оставив бо?льшую часть отряда прямо на дороге, Платон с Тайрой и грысями пошли дальше.

Метров за двести от военного городка дорога делала резкий поворот и её полотно сужалось. На всём оставшемся отрезке дороги, до крепких стальных ворот, на асфальте стояли бетонные блоки, казалось, набросанные хаотично. Проехать было можно, но скорость машины была бы минимальной.

Ворота части были закрыты, и сама она сильно отличалась от предыдущей. Трёхметровые бетонные стены венчали метровые металлические штыри с натянутой между ними колючей проволокой. КПП состоял из бетонных блоков с выглядывающими из амбразур крупнокалиберными пулемётами. Наверху блока стоял стальной колпак с торчащим из него стволом странного, похоже, скорострельного орудия. Платон остановился и проговорил в рацию.

– Кнопка! Подтягивайтесь. Без тебя не справимся. – Далёкие выстрелы продолжались, но это был не огонь на поражение, а, скорее, способ привлечения внимания. Одиночные щелкали раз в полторы-две минуты. Больше никакого шевеления на видимом Платону пространстве не было.

Ворота, блокпост с торчащим колпаком орудия, забор с колючкой и две возвышающиеся по углам забора капитальные вышки. Высотой метров в шесть, укреплённые металлическими листами и с торчащими стволами крупнокалиберных пулемётов. Обочины дороги были чисты, а лес за ними явно искусственно прорежен, и лезть туда Платону категорически не хотелось. Нарваться на мину там можно было как «здрасти».

– Радость моя! – Обратился Платон к Кнопке, легко дотащившей до него прицеп с немудрёными пожитками отряда.

– Глянь, пожалуйста, своими глазами. – Кнопка сразу же ответила.

– В левой вышке один. Стоит спокойно. В правой – наверху никого нет. Но один лежит или сидит внизу под стенкой. На КПП шестеро. Все стоят не двигаются. По всей территории около двухсот, но рядом с КПП больше никого нет.

– Ясно. Тогда я пошёл.

Кнопка! Смотри за изменением положения. Если кто двинется, тут же докладывай.

Егерь! Раскладывай свою бандуру и смотри за часовым на вышке. Если что, стреляй, но по команде. Вряд ли там живой, но на всякий пожарный присматривать за ним надо. – Проговаривая всё это, Платон менял оружие. Себе оставил только автомат с ПБС и лук с колчанами.

– Тайра! Со мной пойдёшь? – Девушка соглашающе угукнула. Она вообще была немногословна.

– Тогда вооружаешься как я и берёшь с собой две «Мухи». Повесишь их за спину. Отстанешь шагов на тридцать и всё повторяешь за мной. В случае опасности падаешь за ближайший бетонный блок, прикидываешься ветошью и не отсвечиваешь.

Платон шёл по дороге максимально доброжелательно. Повесил автомат на плечо стволом вниз, а руки расставил в стороны и немного приподнял вверх. Ни один часовой не будет стрелять по одиночному сдающемуся условному противнику. Сначала крикнет, выстрелит в воздух, вызовет разводящего и только потом откроет огонь на поражение. Устав караульной службы во всех мирах одинаков. Вояки те ещё бюрократы, но у них все законы кровью написаны.

До ворот Платон дошёл спокойно. Стальная калитка, разумеется, была закрыта, но Платон на неё и не надеялся. Следом, так же спокойно, дошла до калитки Тайра. Платон, к тому времени, разгрузился и достал из рюкзака сапёрную «кошку». Раскрутил её и, закинув на ворота, полез наверх. Перелезать он и не собирался – ворота тоже были густо оплетены колючей проволокой. Долез до верха, подтянулся и стал разглядывать внутренний двор. Разглядев всё, что нужно, Лучник хмыкнул, и неторопливо перебирая руками, стал спускаться обратно.

Встав на землю Платон, прикинул угол обстрела из, почти наверняка, автоматического орудия в стальном колпаке и отошёл с девушкой за шестой от ворот бетонный блок. Здесь была «мёртвая зона» – непростреливаемое пространство перед орудием, а у пулемётов никого живых не было. Жестом приказал девушке лечь, он разложил трубу гранатомёта, прицелился и нажал на кнопку.

Короткая огненная стрела воткнулась в край калитки. Грохот близкого взрыва ударил по ушам. Платон успел упасть в самый последний момент. Поднял голову – норма. Стрелял Платон не в серединку, а в район укреплённых петель. Теперь калитка была вогнута внутрь и висела на одной петле. Лучник подошёл, взялся за низ калитки и, напрягаясь, потянул вверх и чуть вбок.