Текст книги "Игра и жизнь (СИ)"

Автор книги: Валерий Шалдин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 26 страниц)

– Ничего, – радостно сообщил он, вытирая руки. – Отпоим Платошеньку живцом, скормим ему горошину и будет он у нас, как новенький.

Но сейчас "как новенький" только жалобно стонал. Надо было выходить из этого кластера и искать жилой кластер. Тележку с раненым Платоном катил Мышь, а Сократ тащил рюкзаки и автомат, для которого уже не было патронов. Скрип от тележки раздавался на всю округу, но монстры почему-то не реагировали, хотя Сократ готов был подраться, да хоть с элитником. Он очень завидовал Платону, что тот проявил героизм и защитил двух явно перепуганных ребят, а Сократ, получается, отсиделся в кустах. Теперь, благодаря Платону, у них есть спораны, а значит, они могут какое-то время нормально существовать. Сейчас Сократ хотел встретить тысячу монстров, чтобы разорвать их на тысячу кусочков.

Индустриальный кластер примыкал к дачному посёлку: вот туда и нацелились друзья, катя визжащую на все лады тележку с Платоном. Монстры, правда, этот визг поставили в игнор и не беспокоили отчаянную публику своими визитами. На входе в посёлок Сократ заметил двоих валяющихся ползунов: бедные монстры не имели сил убраться с дороги и стали законной добычей Сократа.

– Какие матёрые ползунища попались, – похвалился он, вытирая окровавленный клюв, коим он упокоил еле живых зомбаков. Вот только споранов с них не выпало.

Судя по состоянию домов, люди в этом дачном поселке жили небедные. Остановиться решили в двухэтажном кирпичном доме, стоящем в глубине приличного по размерам участка. Рядом с домом виднелись и другие постройки: флигель, гараж и помещение, типа мастерской. Во дворе росло много тенистых деревьев, что хорошо было для маскировки. Высокий кирпичный забор и сплошные стальные ворота не давали рассмотреть, что происходит во дворе. Чтобы временно укрыться от любопытных глаз и носов этот дом для уставших путников подходил идеально. Окна дома были забраны красивыми чугунными решетками, а вход в дом перекрывала массивная стальная дверь, однако, сейчас она была открыта настежь, как и калитка во двор. Это хорошо, значит, не придётся ломать замки. Бывшие жильцы, к счастью путешественников, не закрыли двери на запоры. Где сейчас находились бывшие жильцы, то было не ведомо, скорее всего, они сейчас бегали где-то по окрестностям, весело урча и ели себе подобных, или их схарчили более развитые монстры.

Во двор дома, на мощеную бетонной плиткой площадку, зашли и вкатили тележку через распахнутую настежь калитку, сделанную рядом с воротами. Во дворе было шикарно: дом закрыт, монстров нет, даже остекление на окнах присутствовало. Решили остановиться в этом доме, обжиться в нём, устроить с комфортом раненого Платона, а потом прошвырнуться по округе с целью поиска продуктов и других ништяков.

– Друзья, поздоровайтесь с вашим новым домом, – прокомментировал ситуацию Сократ. – Надеюсь, призраки бывших хозяев этого дома не гремят по ночам цепями и не будут мешать нам спать.

Нижний этаж дома занимала кухня-столовая, санузел, две спальни и большая комната для всякого барахла. На втором этаже также были две спальни и санузел. В доме нашлись консервы, пастельное бельё, много посуды и кое-что из одежды. Оружия не нашлось, кроме топора и кухонных ножей. Бывшие жильцы явно были люди запасливые и предусмотрительные: одной туалетной бумаги нашли пару сотен рулонов. Во флигеле обнаружили отличную печку-буржуйку, а в сарае большой запас дров к ней. Теперь можно было приготовить на обед и горячие блюда, благо у хозяев всякой крупы и картошки было запасено много.

Трупов людей на территории участка и в самом доме не обнаружили, вот почему здесь воздух был не заражен миазмами, исходящими от мертвечины. Холодильник договорились не открывать, чтобы не нюхать вонь. Вот и всё: теперь здесь можно было заныкаться и переждать время, пока Платоша не поднимется на ноги. Раненого Платошу устроили с комфортом на первом этаже, возле него неотступно суетился Сократ, а в распоряжении Мыша (Медведя) и Инги был весь второй этаж.

На другой день решили сделать вылазку в центр посёлка. Там должен быть какой-нибудь торговый центр.

Торговым центром посёлка являлось трёхэтажное здание старой постройки с новой двухэтажной пристройкой. Центр вмещал в себя несколько магазинов, торговавших одеждой, мебелью, детскими игрушками и вездесущий салон сотовой связи, а также супермаркет с продуктами питания. В пристройке располагалась аптека и хозтоварный магазин. Скорее всего, перезагрузка произошла недели две тому назад, поэтому супермаркет представлял собой жалкое зрелище. Всё, что можно, было разгромлено, видимо, свихнувшимися гражданами. В продовольственном отделе почти всё валялось на полу, покрывая его неровным слоем товаров. Часть продуктов окончательно сгнило, позеленело и издавало сильный аромат. Но и годных продуктов оказалось много: консервы, долгоиграющее молоко, вода, банки кофе, сахар, спиртные напитки для приготовления эликсира. Наверное, организованные рейдеры сюда не наведывались, а то бы они всё вытащили.

Сократа заинтересовала аптека, поэтому он пошёл грабить ей: перевязочные материалы, спиртовые настойки – вот что его там интересовало. Инга собирала в большие сумки сменную одежду для всей команды, а Мыша заинтересовал абсолютно целый магазинчик, где продавали золотые украшения. Внутренний голос подсказал Мышу, что это здесь в Стиксе, эти украшения не имеют никакой цены, а вот во Втором Мире из них можно будет сделать магические амулеты. Поэтому Мышь зашвырнул себе в инвентарь килограмма три золота и серебра: чем не готовые заготовки для будущих амулетов. Пока Сократ не видел и был занят своими делами, Инга и Мышь не забывали и себе в инвентарь загрузить сменную одежду, запас еды, воды и спиртного.

В интересах Мыша было, как можно, дольше проторчать в этом замечательном посёлке, а там и система приведёт себя в порядок и отправит Мыша и Ингу обратно домой: вот только куда, во Второй мир или в реал. Судя по самочувствию Платона, лежать ему, и приходить в себя надо было где-то с неделю.

– Замечательно, – сказал Мышь своему внутреннему голосу. – Проведём неделю в хороших условиях.

Ну, да! Так система и даст им спокойно обрастать жирком. И точно, обрастали жиром только Платон с Сократом, а Мышу пришлось потеть. Оба учёных, раненый и не очень раненый, только немножко на голову, даже не подумали о том, как организовать охрану, как обеспечить себя горячей пищей. Всё это свалилось на Мыша и Ингу. Девушка с хорошо прокаченным Восприятием была теперь основная боевая единица, а Мышу пришлось превратиться в повара, потому как из Инги повар был никакой. Когда она попыталась что-то сварить для всей компании, то Мышь понял, что сначала, надо как следует выпить. Поэтому он перевёл Ингу в постоянные наблюдатели, так как от учёных часовые были никудышные. Платон понятно, он ещё еле ходил, а от Сократа и ходящего толку было мало, зато шуму было много. Хорошо хоть он полностью взял на себя заботу о Платошеньке: водил его на горшок, развлекал философскими беседами. Платон приходил в себя в условиях Стикса быстро: если так дело пойдёт, то через неделю он будет уже резво перемещаться. Единственную горошину Сократ успешно скормил своему раненому другу, зато в философских спорах у них компромисса не находилось. На Мыша и Ингу учёные, в плане философских диспутов, смотрели, как на пустое место, особенно когда Мышь однажды ляпнул, что Мону Лизу написал Рембрант, он точно где-то читал. Оказалось, её написал Пикассо – вот кто бы мог подумать. Это Сократ его поправил. Так и сказал с ехидной улыбкой, что Пикассо, а не Рембрант. С литературой у Мыша вообще дела были плохи. С литературой он тоже попал впросак. "Войну и Мир" написал, оказывается, граф Герцен, а не Чернышевский. Ну, а в физике и математике Мышь вообще был полный нуль, поэтому учёным дискутировать с ним было совершенно не интересно. На Ингу учёные тоже внимания не обращали: считали её не то сектанткой, не то новомодным жуликом-экстрасенсом. Учёным казалось, что Инга несёт всякую галиматью про алхимию, магию и астрологию. Видать начиталась девушка оккультных книжонок, вот крыша у неё на этой почве и поехала.

– Это чё, про астрал, про чакры, биоэнергию всякую вещать девушка будет, да? Пудрить мозги нам будет? Не, это все фигня, это всё привокзальная литература, – уверенно говорил Сократ.

Впрочем, Мыша и Ингу такое отношение к ним устраивало. Мышь даже стишок сочинил о них, подражая Крылову:

 
Платон с Сократом запанибрата;
Друг без друга они не могут быть никак;
С утра до вечера друг с другом неразлучно;
И у стола в обед им порознь скучно.
 

– Не ной Платоша, хватит: мы же в Стиксе, – убеждал друга Сократ, когда Платон разнылся от удивления, что он каким-то чудом ещё жив и непонятно для чего. – Не будь инфантильным чуваком с дряблыми мозгами. В нашем мире бесплатная медицина добила бы тебя с такими ранами, а здесь ты уже как огурчик. Ты же настоящий герой, и мы позаботимся о том, чтобы тебя все считали за героя.

– Оставь меня, дружище, я в печали… Невозможно победить в битве, которой нет конца. Я не пойму: время для нас или мы для времени? – вздыхал Платон, с аппетитом поедая из банки консервированные персики. – Я понял, что ничего не знаю о жизни. Вот и выходит, что получаешь не совсем то, что хочешь. Или что-то получаешь, но уже этого не хочешь. Или вовсе не знаешь, чего хочешь на самом деле. Как победить в игре, в которой невозможно выиграть, а правила не знаешь?

– Правила – штука относительная, но здесь, нарушив правила, готовься к последствиям, – заверял Сократ. – Это же очевидно: есть то, что ты хочешь делать, а есть то, что приходится делать, ты сам выбираешь и живешь с этим. Искусство выживания, это бесконечная история. Теряя, мы одновременно и обретаем, например, опыт. Не надо менять суть вещей, надо быть в гармонии с материей, так говорил сам Эйнштейн.

– Это говорил Давид Гильберт, – возмущался Платон. – Наша беда, что у нас много теорий, а фактов мало. Так или иначе, пробираясь по дороге жизни, что там, на той Земле, что здесь в Стиксе, мы постоянно обманываем себя. Шатаемся семо и овамо (здесь и там) нашармакá (за чужоё счёт).

– Да брось ты! Расслабься! Я был женат десять лет и не такое видел. Так уж устроен наш мир. Он не черно-белый, как ты думаешь, он расцвечен разными красками, – убеждал Сократ. – Люди верят в то, во что хотят верить. Ты любишь Эйнштейна, Платон?

– Конечно!

– Если будешь хандрить, то мы с ним скоро встретимся. Мы живем в огромном тупом и бессмысленном мире, где всем на всё наплевать с большой колокольни. Позволь тебе напомнить, что мы – охотники на монстров, а не гнилые интеллигенты. Давай запрограммируемся на разрушения. Давай пакостить мурам и внешникам, мочить монстров, засорять канализацию, менять местами дорожные знаки и воровать велосипеды! Запасёмся изделиями из резины, и всё, что движется и не движется, отымеем. Это же здорово, правда!

Сам забудешь – друзья напомнят, друзья забудут – Стикс напомнит. То, что не убило один раз – может убить со второй попытки. Для опытного сталкера у Мыша была слишком плохая интуиция, поэтому он не сразу почувствовал опасность. Да, в мире нет справедливости.

Сейчас Инга спала днём, чтобы заступить на ночное дежурство, а Мышь возился с приготовлением очередных разносолов, при этом беседуя со своим внутренним голосом. Вдруг внутренний голос поинтересовался: "А что это так неприятно пахнет?" Тут Мышь похолодел от ужаса: кисляк, уже стал заметен кисляк, а никто не чешется. Под перезагрузку попадать совсем не хотелось.

В темпе растолкав девушку, Мышь кинулся к двум учёным. Это Инга соображала мгновенно, а учёные сначала никак не могли понять, что от них хочет парень. Какой такой-сякой кисляк, когда они ещё не довели дискуссию по вопросу свойств души человека?

У всех горе, а у них дискуссия не окончена.

Мышу пришлось встряхнуть Сократа, только тогда до того дошёл ужас их положения: ведь до границы кластера около километра, но надо протащить на себе Платона, который сейчас совсем плохо ходит.

– Ты готова?

– Понеслись!

Инга и Мышь схватили Платона в охапку и потащили из дома, тот только немного помогал им, переставляя ноги. Сократ бежал следом и только охал. Конечно, он даже не подумал прихватить рюкзак и автомат. Да и то, всё равно к нему патронов нет, а рюкзак дело наживное.

Мерзкий туман уже хорошо сгустился, когда команда вывалилась на соседний кластер. Эта местность представляла собой лесостепь, и ничего интересного в ней не наблюдалось, даже монстров не было. Сам дачный посёлок был малолюдным, поэтому и высших монстров в нём не развивалось, пришлые заражённые тоже были не очень частыми гостями.

Четверо беглецов внимательно наблюдала за процессом перезагрузки, как это выглядит со стороны. Когда фантастическое действо произошло, компания переглянулась между собой и решила вернуться в этот же дом, где была. Это место им понравилось. Позже Мышь пожалел о таком решении: и не из-за того, что что-то случилось, а по причине того, что именно ему пришлось убить хозяев этого дома. И это легло тяжким бременем на его душу. Произошло то, из-за чего в Стиксе многие нормальные люди сходят с ума из-за потрясений. Вот и здесь произошло крайне неприятное событие.

Пока команда шла по посёлку, они уже видели некоторые намечающиеся негативные перемены: люди выходили из своих домов на улицу, чтобы узнать, что произошло, при этом некоторые выглядели откровенно плохо. Вот они будущие зомби – хмуро смотрели сталкеры на таких людей. Но рука не поднималась убить их. Хорошо хоть людей было откровенно мало.

"Их" дом встретил сталкеров открытой калиткой, из которой смотрела на улицу обеспокоенная довольно молодая женщина. Возле неё бегала большая овчарка.

Четвёрка сталкеров по-хозяйски вошла во двор, что очень удивило женщину, и она здорово забеспокоилась от такого поведения незнакомцев. Парень, девушка, мужик и ещё один мужик, явно раненый, так как его поддерживали двое. Может они хотят, чтобы она оказала больному медицинскую помощь? Но она сама чувствует себя плохо.

Женщина посмотрела на собаку, думая, что огромный пёс спасёт её в случае чего, но к её удивлению собака как заворожённая смотрела на парня и дрожала всем телом от страха.

– У неё есть душа? – тихо спросил Мышь Ингу, кивнув на женщину.

Магистр отрицательно кивнула головой:

– Собака тоже заражённая, – тихо произнесла Инга. – В доме чувствую ещё человека, но тоже без души.

Это было страшно, но ожидаемо.

Сократ усадил Платона на лавочку и не прислушивался к перешёптыванию молодёжи, он был занят ухаживанием за больным другом, которого такая гонка уже доконала. А у Платона, из-за его глупости даже фляжки с живцом не было, хорошо хоть спораны он хранил в кармане своей куртки.

– Вы мне можете объяснить, что всё это значит, – чуть не плача произнесла женщина, а из дома к ней выскочила девчонка, скорее всего двенадцати лет, и кинулась к матери.

Ну, и как прикажите объяснять людям, что жить им осталось совсем немного, что скоро они превратятся в зомби и станут с аппетитом поедать друг друга. Два учёных явно не собирались что-то говорить, предоставив такое неприятное дело Мышу. А Мышь что, крайний, что ли? Да и как тут расскажешь о такой дикости?

Положение "спас" какой-то бегун, прибежавший в посёлок полакомиться человечками. Он поздно, к своему несчастью, почуял неназываемого. Сообразил, что ему кирдык, только когда сдуру влетел в открытую калитку во двор, где фонило неназываемым. Бегун ломанулся прочь, но "луч смерти", выпущенный Мышом, мгновенно убил его. Даже Инге не пришлось использовать свою магию.

– Что это такое? – в ужасе кричала хозяйка дома, с омерзением глядя на смердящую тушу монстра, валяющегося у неё во дворе.

Ещё с большим омерзением она смотрела, как Сократ, открыв складной нож, ковыряется в затылке чудовища.

– Один споран есть, – продемонстрировал Сократ свою добычу. – Живём. Хозяйка тащи водку.

Женщина в ступоре, конечно, никуда не побежала. Она смотрела, как хозяйничают в её дворе эти пришельцы. Вот мужик, который волосатый, схватил монстра на ноги и, пятясь, потащил его на улицу, сказав, что монстр плохо пахнет. Молодой парень непонятно откуда, прямо из воздуха, вытащил шпагу и заколол ею собаку, при этом пёс даже не гавкнул и не попытался напасть. Потом парень взял женщину за руку и отвёл в беседку, где стал говорить ужасные вещи. И вещи он говорил ужасные, и смотреть на него было страшно, особенно в его чёрный глаз.

– Сколько у нас есть времени? – спросила женщина, прижимая к себе дочку, которая тоже была вся в слезах и жаловалась на головную боль.

Парень пожал плечами: "Час, может два. Потом начинаются необратимые изменения".

– Вы нас убьёте? – спросила она.

– Обещаю, – кивнул парень. – Как только обратитесь в зомби. Прости за то, что сейчас произойдет.

Женщина с дочкой сидела на лавочке в беседке, прижимая дочку к себе и уже не обращая внимания на то, что незваные гости распоряжаются в её доме, как у себя. А голова болела уже невыносимо. Парень всё время сидел рядом и ждал. Вдруг женщина почувствовала сильную боль в бедре, это её родное дитя вдруг заурчало и вцепилось зубами в её плоть. Парень только чуть повёл рукой, и дочка свалилась замертво. Женщину накрыла лютая злоба на убийцу её дочки: она вскочила, метнулась к месту, где лежал топор, схватила его и кинулась на убийцу. Пусть сдохнет проклятый колдун. Но парень не допустил уже свихнувшуюся женщину даже на два метра к себе, он только чуть повернул левую руку в её сторону и больше она ничего не чувствовала.

Мышь сидел на лавочке и его била дрожь. Проклятая жизнь, проклятая игра, проклятый Стикс. Энергетика и безумие Стикса поистине уникальны. Ну, почему там, где он, там смерть. Он уже побывал в третьем мире и всюду он сеет смерть.

Сократ сунул Мышу большую кружку со свежеприготовленным живцом и сел рядом. Мышь выпил эликсир, как воду, даже не почувствовав отвратительного вкуса.

– Знаешь что, Медведь, – обратился к нему Сократ. – Или как тебя там по-настоящему.

– Матвей, меня зовут Матвей, – глухо проговорил парень.

– Ты всё правильно сделал Матвей. И раньше всё правильно делал. Мы с Платоном благодарны тебе, – честно сказал Сократ. – Но мы дальше без вас пойдём. У вас свой путь, у нас свой. Мы не знаем, кто вы, но вы не те, кем хотите показаться. Мы с Платоном умеем складывать два плюс два. Согласись, свежаки не могут поражать монстров взмахом руки, от них монстры не убегают, как ошпаренные. Свежаки не достают из воздуха шпаги. Свежаки всего бояться, а здесь вас все боятся. Я даже не хочу знать, кто вы такие. Бог вам судья, хоть я и не верующий, но попав в этот мир, не знаю, во что и верить.

– Этот мир называется "Стикс", – хмуро сообщил Матвей. – Это игра, разработанная Искусственным интеллектом. Я с реала, Инга со Второго Мира. Вы здесь появляетесь, надо понимать, с параллельных миров, путём копирования. Может, давай мы вас до стаба хоть доведём, вы же погибнете.

– Нет, Матвей, это наш путь. Если можешь, дай нам оружия и патронов, больше нам ничего не надо. И не бойтесь, мы о вас никому ничего не скажем.

Мышу было жалко этих непутёвых учёных, жалко было и только что убитую женщину, но это такая суровая игра, и не ему было менять её правила. Он достал из инвентаря пулемёт, патроны и передал оружие Сократу.

– Владей, – сказал он. – И будьте осторожны. Прими совет: здесь нельзя никому доверять. Верьте только себе. У вас теперь другая жизнь, другие долги, другая мораль.

– Знаешь, Матвей, я всегда вижу знаки – это вещи, которые надо искать. Наша встреча – это тоже знак. Плохой или хороший, я не знаю. Я только знаю, что если хочешь заглянуть в чью-то душу, сперва узнай его мечты. Они будут или серые или, как распахнутое окно в бесконечность. Я верю, что где-то внутри все люди хорошие.

– Инга, – крикнул Матвей девушке. – Прихвати пару бутылок коньяка, и поесть, мы уходим.

Та понятливо кивнула и, вскоре, Мышь и Инга отправились дальше по дорогам Стикса. Это точно, у них был свой путь.

Сократ и Платон уже опять обсуждали философские вопросы, не забывая изучать пулемёт, свою новую убойную игрушку. Может Стикс смилостивится к этим олухам и они всё-таки дойдут до приличного стаба, а не окажутся в желудках монстров.

Существуют ли безвыходные ситуации, и что делать, если вы попали якобы в "безнадежную ситуацию"? Порадуйтесь, что судьба до сих пор была к вам благосклонна. Если жизнь не была к вам добра, то радуйтесь, что скоро вы от неё отделаетесь.

У каждого в жизни есть свои правила и традиции, странности, страх, боль и невероятная радость. Странностей в нашей жизни хоть отбавляй, а боль и страх, это и есть движущая сила этого мира. Все говорят, что "жизнь полна выбора", но никто не говорит про страх и боль.